Kitabı oku: «У входа в Шахрай», sayfa 4

Глава 4

Шаг, еще шаг, рывок, шаг, шаг, шаг, рывок. Спустя час пути Аян так и не смог привыкнуть к ритму лошадиной ходьбы. То всадник погонял ее, и Аяну приходилось бежать. То лошадь шла совсем спокойно и Аян умудрялся остановиться за секунду до того, как врезаться в темно-коричневый круп. Но чаще всего животное шло рывками, из-за которых у Аяна ныли плечи, руки и шея.

Вскоре все в мозгу Аяна спуталось, он не мог уже думать ни о чем, кроме отдыха и воды. Но и эти желания сделались привычными и ему стало казаться, что он всю жизнь шел по этой степи, под тяжелым небом и немигающим взглядом солнечного ока.

Всадник молчал всю дорогу, изредка погоняя лошадь и оглядываясь на пленника. Иногда он доставал из-за складок одежды бутылек с водой, запрокидывал голову и с шумом пил. Он хорошо понимал, как жадно впивались в его затылок глаза Аяна в этот момент, потому что каждый раз после этого будто нарочно подстегивал коня. Аян сделал несколько попыток заговорить или расспросить своего конвоира, но они не увенчались успехами – у него лишь прибавилось ссадин и синяков. Устав от тычков, он продолжил идти молча.

Когда Аяну стало казаться, что скоро он упадет и лошадь потащит его по земле, что-то привлекло его внимание. Он вгляделся в горизонт. Пыльный воздух и мучившая его жажда делали все вокруг менее резким, сглаживая пейзаж. Но когда ему все же удалось сфокусировать взгляд, увиденное ввело в ступор и Аян замер на месте. Только после сильного рывка он зашагал дальше, открыв от изумления рот. Из-за холма, подергиваясь в жарком воздухе, показалось поселение. Аян смог разглядеть отдельные дома.

«Это невозможно! Но как? Неужели… Но почему?!». Мозг Ана не мог поверить в то, что видели его глаза – догадки и теории разорвали его на части.

– Ну, шевелись! – всадник обернулся и дернул за веревку. Аян подался вперед, не отрывая взгляд от увиденного.

–Вы здесь живете? Вы живете ЗДЕСЬ?! Кто вы такие? – Он забыл о полученных уроках по поводу лишних разговоров. Однако, незнакомец только недоуменно нахмурился.

– А где нам еще жить, мутант? Не дуркуй, сам же навострился в Баке пробраться.

– В Баке? – Аян ошеломленно всматривался в очертания зданий. – Вас там много? Среди вас есть дети? Как долго вы находитесь на Поверхности? Как вы можете дышать воздухом и находиться здесь подолгу?

– На какой такой еще «наверхности», дурень? – мужчина нахмурился. Его широкий лоб пересекли глубокие недоумевающие складки. А в ярко-зеленых глазах светились подозрение и любопытство.

– Поверхности…

– Хм, мутант, тебя кто послал?

Аян поджал губы. Он не знал, как ответить правильно, чтобы чужак не разгневался. Кем он мог быть? Сбежавшим из Шахрая преступником? Или он и подобные ему живут здесь давно? Может, они построили город, подобный Шахраю и иногда выходят на Поверхность?

– Ладно, молчи, в деревне по полной расспросят. – Всадник подмигнул. – Есть что спросить: куда вы попропадали, али притихли, попрятались. Выжидаете небось, а?

До Аяна понемногу начало доходить. Нет, он не знал, кто этот человек, откуда он взялся и что за город темнеет впереди, но чувствовал, что стоит придержать язык. Чтобы разобраться, лучше будет, если чужак сам все расскажет. Аяну не составило труда неопределенно замотать головой, ведь он в самом деле не понял вопроса. «Он имеет в виду шахрайцев? Куда мы подевались? Знает ли он о Шахрае? Не понятно. Лучше мне помалкивать.»

Всадник разочарованно протянул:

– Молчи, ага, молчи. А выкать ты мне прекращай, я ж не Инспектор. Да и мы вроде как кровью с тобой обменялись. Саббит Абай, так меня зовут. А тебя, ордынец?

Аян не знал, что Саббиту известно о Шахрае, но решил проверить. Он выбежал чуть вперед, и теперь шел не за лошадью, а возле седла.

– Аян. Аян Монке.

Всадник не моргнул и глазом. Либо он хорошо притворялся, либо это имя действительно ни о чем ему не говорило.

– И что же ты, Аян, бродил тут один, днем, без своей мутантской братии? Выглядывал чего? Непохоже на вас. Да и шпион из тебя, честно сказать, паршивый. Я ж тебя еще утром углядел, как только на смену зашел. Ты бы еще красной тряпкой махал, да орал бы во все горло.

– Саббит, я не мутант. – Аян не понимал, почему собеседник зовет его мутантом. Он представлял, как выглядели уроды времен Великой Вакцинации, и совершенно точно не походил на них.

– А кто же ты еще, если не мутант. Ты же ордынец.

– Кто я?

Зеленые глаза под черными кустистыми бровями хитро прищурились.

– А-а-а-а, хочешь надурить меня? Орда, сынок, твое родное племя. Кочевое гнездо нищебродов. Крутитесь тут, рыскаете, разбойничаете. И все вы как один – мутанты, уроды. Других среди вас не водится.

«Похоже, моя участь будет не сладкой, если Саббит продолжит думать, что я мутант. Неизвестно еще, что его сограждане делают с ними».

– Но я не мутант! Саббит, посмотри на меня! Я не разбойник! Я… я… я не знаю, кто я!

«Вот! Пока это самый лучший выход! Притворюсь, что ничего не помню, пока не разберусь в ситуации.»

Саббит ухмыльнулся.

– Все вы так говорите. Но мутантам не спрятаться, бандитскую морду не замажешь. Ты себя со стороны видел?

Аяну поплохело. «Что в нем не так? А что, если обычные, здоровые люди здесь считаются уродами? Конечно, ведь Саббит и его предки часто бывали на Поверхности, они сами могли мутировать и считать себя образцом нормальности. Уродство не обязательно должно быть таковым в общепринятом смысле. Достаточно быть просто непохожим на них». Аян решил играть до конца.

– А что… а что со мной не так, Саббит? Я не помню ничего, клянусь тебе! Я очнулся в этой степи и совершенно растерялся! Не знаю, откуда я и куда мне идти!

– Хм… – Саббит засомневался и внимательно посмотрел на пленника. – А ты и вправду себя странно вел. Кричал, валялся, дергался… – Аян почувствовал, как загорелись щеки. – Но нет, ты однозначно мутант. – Саббит мотнул головой и, довольный, стегнул лошадь. – Ускоряй шаг, скоро придем. Уж Инспектор тебя допросит. Он у нас мужик, конечно, особый, но дело знает. Поэтому вы, крысята и попрятались в свои норки, с новым-то руководствам. Это он же придумал жителей на смену ставить. Пришла твоя очередь – хоть день, хоть ночь, но будь добр стоять на стреме.

– А что у вас делают с ордынцами? – Аян боялся услышать ответ на этот вопрос и Саббит подтвердил его опасения.

– Как что? Кхыыы… – Он изобразил петлю на шее, и высунул язык.

– Саббит, я не мутант! – Аян пришел в отчаяние.

– Да чего ж ты так орешь! Давно по лбу не получал?! – прикрикнул на него Саббит.

Аян дернулся и как раз в тот момент шишка на голове заныла.

– Прости, я помню. Спасибо, что вообще говоришь со мной. – Он увидел, что Саббит снова расслабился. – Но пойми, я в самом деле не мутант. Хоть я и не помню ничего, но чувствую себя совершенно нормальным!

– Да где же нормальный?! Кожа у тебя, на руки свои глянь! Бледнющая! А волосы! То ли ты баба, то ли мужик? Мутант!

У Аяна отлегло на сердце.

– Может, меня держали в плену, как думаешь? Вот и волосы отросли. Может как раз мутанты меня и похитили, а? А я сбежал! Представь, как твой инспектор обрадуется. Ну глянь, Саббит, ведь помимо волос и кожи у меня все обычное, человеческое!

Во взгляде Саббита промелькнуло сомнение. Он пристальнее оглядел пленника. Аяну показалось, что он пересчитывал пальцы на его руках. Наконец Саббит мотнул головой и снова стегнул лошадь.

– Пока в одежде, непонятно. Там уж Инспектор решит.

«По крайней мере, он задумался. Возможно, я еще смогу выпутаться из этой передряги».

Несколько минут они прошли в тишине. Поселение неумолимо приближалось. Оно не было такой уж большим, как показалось сначала. Если бы Шахрай существовал на Поверхности, то раз в тридцать превосходил его. А с каждым шагом становилось понятнее: Баке бессмысленно сравнивать с городом. Это лишь небольшая деревня, встречающая путников темными глазницами окон.

Саббит потянулся к бутыльку и сделал глоток. Почувствовав, как жадный взгляд следит за его движениями, он сжалился и протянул воду пленнику. Аян чуть было не разрыдался от неожиданности. Дрожащими руками он потянутся, обхватил сосуд и в три глотка выпил все содержимое. Саббит хохотнул, а Аян застонал от боли – пересохшее горло дало о себе знать. Он вернул бутылку и тыльной стороной ладони размазал капли воды по губам.

– И долго ж ты собирался шпионить без воды?

– Я не мутант…

– Да слышали уже! Инспектору расскажешь. – Саббит подбородком указал вперед.

Они входили в деревню. Главная дорога в Баке, широкая и утоптанная, рассекала ее от начала до конца. Первая линия домов представляла собой жалкое зрелище – покосившиеся заборы одним краем обещали упасть во двор, другим – вывалиться на улицу. Окна одноэтажных, в основном деревянных, строений сейчас были открыты – длинные палки или черенки инструментов подпирали ставни. Старое пыльное тряпье болталось в рамах.

«Как люди могут жить в таких условиях?» Аян вспомнил серые, вычищенные до блеска улицы Шахрая. Нет, все же местные жители не были выходцами из его города. Либо они построили собственное убежище, либо – Аян с трудом, но склонялся к этой версии, – всегда жили на Поверхности. Потому что ни один бывший шахраец не согласился бы жить в подобной грязи и нищете.

Возле первого дома Аян увидел группку маленьких фигур. Приблизившись, он понял, что это дети.

– Глянь, встречают тебя. – Саббит указал на дочерна загоревших детишек, с любопытством следящих за ними.

Их было пятеро, от трех до семи лет. Самый младший сидел на корточках и рисовал что-то пальцем на песке, не сводя при этом с Аяна прищуренных глаз. Другой, с размазанной по щеке пыльной соплей, сидел на скамейке и болтал ногами. Остальные либо повисли на заборе, либо играли пузатыми деревянными куклами. Одежда детей разительно отличалась от шахрайской: в основном, вещи были поношенными, не по размеру, и отличались своей одинаковостью. Короткие светлые шорты и сорочки из светло-серой ткани, минимум деталей и простой крой.

Обратив внимание на парня, что решил отведать земли в тот момент, Аян содрогнулся. Как эти дикари могли позволить, чтобы их дети выглядели подобным образом? И почему их никто не охраняет? В любой момент на них могла напасть чудовищная птица, подобная той, что встретилась ему, или другое страшное животное. Шахрайцы ни за что бы не оставили своих чад без присмотра.

Тут самый старший из детворы кинулся навстречу к путникам.

– Саббит мутанта привел! Ох, како-о-ой! – Мальчик не приближался совсем уж близко и стоял, дергая себя за подол широкой рубахи.

– Это женщина! Смотри, волосища! – Бойкая девочка рядом с ним, чуть помладше, решила отличиться. Она подбежала и потянула Аяна за брюки.

– А-ну, пшли отсюда, детвора! – припугнул малолетних зрителей Саббит. – Давай поживей, смена пустая стоит. Передам тебе Инспектору, да вернусь.

Дети поначалу бежали за путниками, то и дело произнося вслух свои домыслы о причине появления Аяна. Ему открылось так много вариантов возможного будущего, что по коже пошел мороз. Но скоро эскорту надоел молчаливый новичок и дети увлеклись одноухой кошкой.

С каждой пройденной улицей дома становились солиднее, если не по шахрайским меркам, то уж в сравнении с окружением. Встречались и деревянные, и кирпичные строения. Какие-то оставались серыми, а некоторые украшались поблекшими рисунками цветов или животных. Аян так и не понял, по какому принципу отмечались эти дома, и что рисунки говорили об их жителях. Без видимой причины некоторые жилища не были обнесены забором. Во дворах, помимо домов, стояли по одному или несколько, чаще всего ветхих, строений. Из одной такой узкой постройки со скрипящей дверью вышел пожилой мужчина, натягивая на объемном животе пояс штанов. Аян решил, что это помещение – молельная комната или что-то подобное.

С неожиданным для себя любопытством он разглядывал окрестности, когда вдруг обратил внимание на длинные, растянувшиеся на восемь-десять окон двухэтажные дома.

– Общежития! – объяснил Саббит, заметив его интерес. – Сам уже с пару лет в таком живу, как в Баке приехал.

По дороге им встретилось мало людей. Молодая женщина возле дома с кирпичной кладкой развешивала белье на веревку, натянутую между двумя деревьями. Невероятно древняя женщина (таких стариков Аян никогда не встречал) в соломенной шляпе кормила облезлую собаку на привязи. Как понял Аян, большинство взрослого населения днем работали на фермах.

– У нас тут все общее, скотина, зерно, овощи да другое какое хозяйство. Да ты и так знаешь, кому я говорю. – При этих словах Саббит покосился на пленника.

У Аяна затеплилась надежда, что он хоть немного, но посеял сомнения в бакейце.

– Но ты не думай, что раз никого нет – бери что хошь. У нас по границе с десяток людей наставлено. Да и я не один должен был стоять. Аскар, сосед мой, на зерновую ферму перешел, вот график и сбился.

Инспекторское здание находилось почти в самом центре Баке, напротив главной площади. Там, на грязном, с разводами, постаменте, стоял десяток деревянных столбов с покачивающимися веревочными петлями. Эти столбы насторожили Аяна – что-то в них было знакомое, но пугающее. Само одноэтажное светлое строение с плоской крышей обносил деревянный забор. Облупившаяся калитка, снятая с петель, подпирала дом. Саббит спешился, привязал лошадь к забору, потом взял веревку Аяна и повел в помещение. Дверь была открыта нараспашку, на входе висела протертая штора. Саббит вошел первым, закинув штору на плечо.

– Инспектор! Это я, Саббит Тай! С дежурства пришел, вот, кой-кого привел вам! – Он потянул пленника и шепнул: – Заходи.

В нос Аяну ударил кислый запах пота. Выпутавшись из шторы, он оглядел комнату, в которой оказался, и тут же поморщился – она была полной противоположностью кабинета Сейта Монке. Больше всего места в помещении занимали два широких покосившихся шкафа, опасно прислонившись к стене. С нее кусками сходила старая краска. На подоконнике единственного окна, заваливаясь друг на друга, лежали неровные стопки документов. На столе тоже пылились бумаги и папки, обложенные карандашами, чашкой с едой, парой полусгнивших желтых фрукта, неопознанный предмет одежды и еще кучей другого хлама. Треснувший бокал на ручке стула боролся с фруктами за внимание жужжащих жирных насекомых.

Дверной проем напротив входа уводил вглубь дома. Оттуда, шаркая, вышел худой мужчина с седыми волосами, росших преимущественно на висках. Он надвинул на острый нос очки в деревянной оправе и посмотрел на гостей. Хмыкнул и почесал за ухом.

– Тай, вы почему не на посту? Сегодня вы один. – Не обращая внимания на Аяна, он сел и уткнулся в документы. Насекомые, поначалу встрепенувшись, вернулись на пир. Инспектора они не смущали.

– Хм, Инспектор… – Саббиту, по всей видимости, не часто приходилось общаться с представителем власти. Он убрал руку за спину и теперь стоял в такой же позе, как его пленник. – Я, значит, мутанта привел, он рыскал там…

– Вы не должны покидать своего поста, – отрезал Инспектор, не поднимая головы. – Если дело не терпит отлагательств, вам следует добраться до соседнего поста, и пусть они уже передают информацию. Если терпит – ждите до смены.

– Да, но мутант… – Саббит сконфуженно уставился на ноги. – Он бродил себе по степи, подозрительный…

– Еще раз: вы не должны покидать поста! А вдруг, пока вы здесь, мутанты уже направляются к деревне?

– Тогда я пойду, в самом деле, – заторопился Саббит. Он замешкался, не зная, куда девать веревку, которой был связан Аян. – Не знаю, право слово, куда его закрепить…

– Кто это? – Казалось, Инспектор впервые увидел Аяна. Он опустил очки и окинул пленника с головы до ног. – Это ваш мутант, Тай?– Последняя фраза была произнесена таким насмешливым тоном, что сердце Аяна радостно дернулось, а Саббит испуганно сморгнул. Все еще нелепо дергая веревку, он замялся:

– Д-д-да-а-а-а… Ордынец, разнюхивал что-то…

– Какое у вас образование, Тай?

– Три класса школы, Инспектор…

– Пожалуй, для вас их было недостаточно. Вы не можете отличить здорового человека от мутанта.

Аян решил вмешаться:

– Уважаемый Инспектор, это ошибка! Я не мутант, уверяю вас. Я, кажется, потерял память. Возможно, что как раз мутанты и напали на меня!

– С вами мы еще разберемся, молодой человек. Сейчас я должен выслушать Тая и отпустить на дежурство.

В голосе Саббита послышалось отчаяние:

– Но, он там шастал… Разнюхивал чего, как пить дать! И волосы эти, и кожа… И неизвестно, что у него под одеждой! – Он ухватился за последнюю ниточку.

–Безусловно, я проверю его, Тай. Но утверждаю: этот человек на девяносто девять процентов не ордынец. Взгляните на него! – При этих словах оба мужчины уставились на Аяна. – Разве вы видели подобную одежду на мутантах? Ордынцы грязные разбойники, оборванцы. Они точно не расхаживают по степи в рубашках и блестящих туфлях! А руки! Помимо того, что они соответствуют Табелю Нормы и на них по пять совершенно здоровых пальца, так они еще и не похожи на руки кочевника. Разумеется, чтобы исключить возможность ошибки, мы осмотрим парня полностью.

Следующие мгновения стали самыми унизительными в жизни Аяна. Ему распахнули рубашку, стащили брюки, исподнее и осматривали двое взрослых мужчин, один из которых старательно искал в нем хоть какие-нибудь изъяны.

– Инспектор, а это что? Здесь, на животе.

– Это родимое пятно, Тай.

– Ай-я-яй!

– Ох, прости Аян. Инспектор, не кажется, что рот у него большеват?

– В рамках Табеля, Саббит.

– А здесь? Поглядите!

– Соответствует норме.

– Да нет же, вот тут, пониже! Мне кажется, так быть не должно!

– Вполне стандартно, Тай.

– Хм, да? У меня не так… Вот в этом месте тоже?

Аяна тянули, дергали, щупали и тыкали в него карандашом. Он не сопротивлялся, чтобы не вызывать сомнений в своей нормальности, но поклялся в будущем отомстить Саббиту.

– Тай, я должен вынести неутешительное заключение, – наконец сказал Инспектор. Аяну разрешили одеться. – Вы зря покинули свой пост. Человек этот такой же мутант, как и мы с вами. Я должен буду вынести вам выговор за самовольное оставление дежурства.

– Но Инспектор! Он ведь шпионил! – продолжал доказывать свою правоту Саббит. Он покраснел и его широкий блестящий лоб покрылся испариной.

– Я не шпион! – вмешался Аян. Теперь, одетый и убежденный в своей нормальности, он чувствовал себя куда увереннее.

– А что ж ты там делал, а?! Шпионил! Разнюхивал! – Саббит тыкнул его пальцем, больше из-за обиды, чем реальной убежденности. Аян огрызнулся:

– Я же сказал – не помню!

– Присядьте. – Инспектор указал Аяну на табуретку, которую тот раньше не увидел.

Аян, обмениваясь с Саббитом гневными взглядами, сел. Инспектор подошел к покосившемуся шкафу, достал и убрал на место несколько древних коробок. Затем под грудой безделушек откопал маленький молоточек, вытер о штанину и ударил им Аяна по колену. Нога дернулась. Инспектор удовлетворенно буркнул что-то себе под нос. Со второй ногой повторил то же самое и принялся осматривать голову Аяна. Цокая, откинул липкие пряди волос и надавил на шишку. Аян закричал. После того, как он не смог коснуться носа с закрытыми глазами, Инспектор вынес вердикт:

– Я склонен поверить истории парня, Саббит. Он получил сильный удар по голове, в результате чего – сотрясение мозга. Это могло послужить причиной потери памяти. В редких случаях люди помнят свое имя, иногда – факты из жизни. Но вот последние события, и даже откуда они родом – напрочь забывают. Развяжите его.

Саббит, смирившийся с поражением, выполнил приказ. На его лице явственно читалось: «Ничего лишнего, всего лишь работа.» Аян принялся растирать занемевшие кисти.

– Можно мне воды?

– Да, конечно. – Инспектор кивнул на стакан, вокруг которого клубились насекомые. Аян и Саббит переглянулись.

– Эм-м-м, я наберу в колонке холодненькую. – Саббит выбежал на улицу и Аян тут же простил ему недавнее унижение.

Взметнувшаяся штора принесла в помещение вихрь разгоряченного воздуха.

– Что ж, молодой человек, и на ваш случай есть протокол. – Инспектор сел за стол и чудом нашел в бардаке нужную папку. – Мы дадим вам испытательный срок в месяц. За это время я пошлю запросы в ближайшие деревни . Если за это время вы вспомните, откуда родом, и оттуда придет ответ – что ж, будем вынуждены попрощаться. Если же ваш дом не будет найдет – останетесь в Баке. Мы всегда рады сильным рукам. Вот, заполните.

Инспектор придвинул Аяну документ и карандаш. На удивление алфавит и грамматика бакейцев повторяли шахрайский. Аян заполнил графу «ФИО», пропустил «Возраст», указал «мужской» в строке «пол». Нижние графы вроде «профессия», «семейное положение» и «наличие детей» оставил незаполненными. Вернул анкету Инспектору.

В дом зашел Саббит с флягой, полным ледяной воды.

– Тай, а ваш выговор составлю вечером, сегодня и так много дел выдалось. Молодого человека поселим к вам в общежитие, – наставлял Инспектор, пока теперь уже не пленник, а гость опустошал бутылку. – Держите, с этим к завхозу. – Он протянул Аяну еще одну бумажку. – Здесь одежда, постельное. В общем, все необходимое. Завтра с утра подойдете, определим вас на работу.

– Работу? – удивился Аян. Он все еще не до конца поверил, что его не вздернут, как шпиона и мутанта, а его уже хотят отправить работать. Да и кем он мог работать в этой глуши?

– Конечно. – Инспектор уже отвернулся и увлекся грудой бумаг на столе. – У нас не терпят тунеядцев. – Он окинул Аяна взглядом поверх мутных очков и неприятно улыбнулся. Зубы у него были целыми, но желтыми. – Так же должен сказать: вы не должны покидать Баке, пока ваша личность не будет установлена.

Аяну стало неприятно от этой фразы. Что Инспектор имеет в виду? Что за ним будут следить? Его это не удивило, но вот тон Инспектора… На секунду в комнате установилось напряжение, которое нарушил Саббит:

– Инспектор, а что со мной? Возвращаться на вахту? Два часа уж как осталось…

– Конечно, Тай. Проводите парня до общежития, и бегом на дежурство. Хорошего вам вечера.

Мужчины вышли из дома. Пока Саббит отвязывал лошадь, Аян огляделся. Он все еще не мог поверить, что бесконечная синева над ним – гигантский потолок. Солнечный светильник перешел в другой его край и слегка опустился, удлинив тени домов. Свет перестал быть слепяще-желтым, в нем появились розовые искорки. Приближался первый в жизни Аяна Монке закат.

Он мотнул головой: он на Поверхности, в деревне местных, совершенно здоровых пусть и до примитива отсталых, людей. Как такое могло произойти? Неужели жизнь на Поверхности возможна, а шахрайцы не знают об этом? Эта несправедливость заставила что-то в его груди обиженно кольнуть.

– Идем! – позвал Саббит.

Аян сделал глубокий вдох и поспешил за ним, разглядывая все, что попадалось ему на пути. Деревня просыпалась после дневной духоты. Во дворах все чаще появлялись дети, старики и, изредка, женщины, чьи любопытные взгляды ловил на себе Аян из-за заборов. По словам Саббита, работа заканчивалась через час. Мужчины искупаются, поужинают, и некоторые из них сменят своих соседей на охранных постах.

– Работает, говорю тебе! Система эта, с дежурствами. Раньше каждый сам свой двор охранял, да и то, только ночью. Днем на стариков надеялись, что успеют за мужиками послать. Да все равно грабили.

– Мутанты?

– Они самые. Они ж лентяи, не работают, знают только как воровать, да убивать.

– Убивать?! Из-за еды? – ужаснулся Аян.

– Нее, они развлекаются так. Головорезы, что с них взять. Убийцы, насильники. – Саббит отмахнулся от лошади, норовившей укусить его за раненное ухо.

– Но откуда они? И почему среди них только мутанты?

– Как откуда, рождаются ведь. Вот родился у семьи уродыш, куда его девать? Людям показывать стыдно, да и Табель не позволяет. Вот и таскают в степь. Свои уже подбирают, выращивают.

– Своих детей? – ахнул Аян. В Шахрае мутации встречались крайне редко. Ему тяжело было представить, как ребенок, рожденный с таким трудом, будет брошен на произвол судьбы. Только бесчувственные дикари, лишенные понятий человечности, могли поступить так. Да что это за ужасное место, в котором он оказался?

– Угу. Жалко, конечно, малюток, но так уж принято. По закону их усыплять надо, да кто ж своего дитя на такое отдаст.

– Усыплять?! – Аян задохнулся. Да что это за ужасное место, в котором он оказался? – Но, Саббит… Ведь детей и так немного…

– Где это немного? Глянь, сколько чумазых бегает!

И правда, перед ними только что пробежала орава малышей. Сначала Аян решил, что это та же компания, которая встретила их у входа в деревню. Но тут один из детей – бойкий малец с петушиным пером за ухом, удивленно присвистнул при виде чужака. Нет, это были совсем другие дети. И все они были примерно одного возраста – от трех до восьми лет. А значит, где-то должны быть подростки и совсем младенцы. Аян нахмурился.

– А как много, м-м-м, как много детей бывает в ваших семьях?

– Ну и вопрос. – Саббит хмыкнул и почесал коротко стриженную голову. – Да кто как народит. Вон у этих, – он показал на дом слева, с синей крышей. Во дворе носились двое ребят, пяти-шести лет. На крыльце, оперевшись на сухую палку, сидела старушка. Она жевала продетую между редкими зубами соломинку. – Трое или четверо. Еще одного ждут, кажется. Туда дальше дом, там постарше люди живут. У них семеро детей, у самих уже семьи. А у кого вообще нет, не дал им Бог. У нас не ограничено, сколько хочешь – столько рожай. Прокормить бы!

Семеро! Аян не мог представить, чтобы у шахрайской семьи родилось столько детей. Наверное, табличку с их портретом повесили бы в спальне у Губернатора. И все же количество детей не уменьшало чудовищность отношения к новорожденным: усыпление или кощунственная передача мутантам. Вся сущность Аяна протестовала услышанному, однако мозг зацепился за кое-что другое.

–Но почему у вас так много, Саббит? Как же… – он запнулся. Неизвестно, что знали о Вакцинации люди на поверхности. Что, если в их истории не сохранился этот период, или местные запомнили его как-то иначе? – Саббит, а сколько у тебя детей? – Аян решил перевести разговор на более безопасную тему.

Лицо его собеседника потемнело.

– Если б у меня семья была, жил бы я сейчас в общежитии? Ну, а чего спрашиваешь тогда, – неожиданно вспылил бакеец. Очевидно, о себе Саббит не хотел рассказывать. – Иди вон, молча, надоела твоя болтовня.

Их общежитие находилось в глубине деревни и было куда старее, чем дома на главной улице. Двухэтажное строение с облезшей штукатуркой, слепыми окнами и деревянными дверями. Перед зданием был разбит скудный палисадник с полуиссохшими цветами, еле достающие Аяну до лодыжек. Узкая лавочка с облупившейся синей краской зазывала прохожих упасть в ее кривые объятия.

 Ближайшая дверь была распахнута. В проходе, подпирая косяк, стояла невысокая полноватая женщина в бледном голубом платье и косынке, надетой набекрень. Ее невероятно смуглая кожа блестела под солнцем. Жесткие курчавые волосы, обгоревшие на концах, собирала яркая косынка. Женщина жевала круглый зеленый фрукт и, сузив глаза, наблюдала за приближающимися мужчинами.

– Кого это ты мне привел, Саббитушка? Где нашел? Ох, како-о-о-о-й… – Она задрала голову и поставила ладонь козырьком, чтобы солнце не мешало ей осмотреть гостя.

– Аян, это Ниса. Она в нашем общежитии завхоз. Ниса, это Аян, Инспектор его послал к нам, тут будет жить. На, возьми, – он протянул домоправительницей заверенный документ.

Та, по-кошачьи улыбаясь и не сводя взгляда с Аяна, забрала бумажку.

– И откуда ты взялся, мой хороший?

За него ответил Саббит.

– Не твое дело, Инспектор направил. Давай, веди его, а мне на дежурство надо. Аян, – обратился он к гостю, – Иди за ней, она даст тебе одежду и покажет комнату. Ужин через час, но ты можешь меня подождать. Ниса, оставишь нам чего нибудь? Да чего ты так улыбаешься?

Женщина хохотнула, подавилась фруктом и, откашливаясь, зашла в дом и поманила Аяна пухлой ручкой.

– Спасибо, – Аян пожал Саббиту руку. Он понимал, что бакеец отнесся к нему куда лучше, чем мог бы, учитывая здешние порядки.

– Ладно тебе! Ты это, главное… не натвори дел. Дождись меня, хорошо?

– Хорошо.

Аян вошел в общежитие. Маленький узкий коридор оканчивался лестницей на второй этаж. Он поднялся по выкрашенным в коричневый цвет деревянным ступенькам. Там, вдоль коридора в шахматном порядке расположились спальные комнаты.

– Идем, идем, мой сладкий, нам до конца, – Ниса важно шествовала впереди, знакомя со своими владениями. – На первом этаже у нас столовая, душевая и кладовка. Ты будешь жить в пятой комнате, у меня там Аскар жил, его перевели на зерновую, и в ихнее общежитие заселили.

Они как раз проходили пятую комнату. Дверь в нее была полуоткрыта. Аян успел разглядеть узкую койку, табурет и маленький столик. Через высокое окно янтарный свет падал на кровать и стены.

– Так, вот и пришли.

Ниса зашла в последнюю комнату, уставленную доверху забитыми стеллажами. Не смотря на список, она стала доставать с полок вещи и передавать Аяну.

– Та-а-а-а-ак, подушечку бери! И одеяльце тонкое тебе даю! Вот полотенце, не забывай стирать! Я вам не прачка! – Ана оценивающим взглядом пробежалась по его фигуре. – Ты у меня большой мальчик, да? Вот, держи! – Поверх стопки на руках Аяна шлепнулось два комплекта одежды и мягкие тапочки.

– Погоди, погоди! – крикнула Ниса откуда-то из-под завалов, когда Аян повернулся к своей комнате. – Вот еще, возьми.– Она добавила сверток, в котором, как понял Аян, лежали банные принадлежности. – Тебе не мешало бы помыться. Пока рабочие не пришли, беги. Меньше будет вопросов. Да, и переоденься, откуда только этот аляпистый костюм…

Ниса продолжала бурчать себе под нос что-то про ленивых мужчин. Аян занес вещи в комнату, закрылся на щеколду и рухнул на кровать. Это был самый невероятный и сложный день за всю его жизнь.

«Неужели это все правда, я на Поверхности? И здесь живут люди! И они рожают здесь детей!» Он не мог поверить в происходящее.

Но почему шахрайцы до сих пор не знают, что тут есть жизнь? Здесь они могли бы жить, не боясь голода и вымирания. Могли бы построить город, подобный Шахраю, здесь. В отличии от местных, чьих знаний не хватает даже на элементарные вещи, шахрайцы могли бы добиться здесь многого. У Аяна закружилась голова от перспектив, которые ожидают цивилизованных шахрайцев в этом мире. Они, люди науки и культуры, образованные и чтящие религию, смогут совершать такие дела, которые даже не снились здешним. Ох, только бы горожане узнали, что это возможно!

Аян нахмурился. А почему до сих пор они не знали об этом? Должно быть, произошла ужасная ошибка, раз шахрайцы думали, что на поверхности до сих пор бушует Вакцинация. Значит, он должен все рассказать им! Но для этого Аяну нужно найти город.