Kitabı oku: «Пентакль. Пять повестей», sayfa 2
2
Спина чувствует холод стылого пола, лицо – хлесткие удары по щекам.
Кто-то кричит:
– Святой воды принесите. Поможет.
Она открывает глаза, щурится, пытаясь сконцентрировать блуждающий взгляд.
– Очнулась, родимая, слава те Господи!
Голоса отдаются гулким эхом.
Над ней склонились несколько человек, в основном – пожилые женщины. Тот же храм (только купол, почему-то, значительно выше (или это лежа так кажется?)).
На заднем плане маячит бородатое лицо священника:
– Слабенькая, малокровная, вот и сморило. Тащите ее на улицу, на воздух. Пусть продышится. Бог поможет.
– Н-не, – ее голос сипит, словно девочка молчала целые сутки, – оставьте, я сама.
Леночка осторожно поднимается, ее тут же заносит в сторону, но услужливые руки подхватывают, ведут.
Вот они уже снаружи.
Она вновь щурится, на это раз от яркого света. Солнце жарит вовсю, будто и не было с утра безнадежной непогоды. С удивлением смотрит вниз. Странно, ступени каменной лестницы храма – темные, из серого гранита, а ведь она точно помнит, что были они из белого мрамора. Может это в глазах темнеет, после обморока?
Спустившись вниз, и многократно заверив сердобольных старушек, что с ней все в порядке, девушка поняла, что процедура похорон для нее закончена и с легким сердцем отправилась домой.
«Ф-фу, ну и жара!» – она скинула плотный жакет, оставшись в легкой блузке, и подошла к ближайшему ларьку:
– Воды, пожалуйста. Холодной, без газа.
Тучная потная продавщица со злыми глазами буркнула:
– 22 рубля.
Елена протянула в окошко мелочь и, взяв запотевшую бутылочку, с наслаждением опустошила ее почти наполовину.
Вот и остановка.
Ждать нужной маршрутки пришлось долго. Время клонилось к полдню, зной все нарастал.
Спрятавшись в тень, она подняла глаза на огромное табло, информирующее окружающих бесконечно повторяющимся циклом: температура – время – дата.
+32 0С.
«Ого! Как летом. С чего бы это?».
Электронный экран мигнул и выдал: 13:02. Еще щелчок, и шокирующее: 15.06.
«Что?!».
Может, почудилось? Девушка крепко зажмурилась, потрясла головой, пытаясь вернуть ясность восприятия, и вновь уставилась на плоскость информатора.
«Не может быть!».
Не веря собственным глазам, она гипнотизировала панель целых четыре цикла, надеясь на ошибку, но экран упрямо утверждал, что сейчас середина июня.
«Одно из двух: или табло сломано, или… Хотя, есть простой способ проверить».
Чувствуя неловкость, Леночка робко обратилась к стоявшей рядом женщине средних лет:
– Извините…
– Да?
– Гм, простите за странный вопрос, вы не напомните, какое сегодня число?
– Что? – карие глаза дамы округлились от недоумения.
– Не поймите неправильно, – она импровизировала на ходу. – Тут такое дело, я долго лежала в больнице, понимаете?
– Да, да, конечно, – во взгляде собеседницы появилось сочувствие. – С утра было пятнадцатое июня.
«Значит, не врет железка», – по голове, как скалкой жахнули:
– С-спасибо…
Бред!
Она не понимала, что происходит, как такое возможно? Выходит, с момента ее обморока до сего дня прошло… гм, более полутора месяцев. Долгий срок. Что это, летаргия? Но тогда почему она, бес побери, очнулась не дома, не в клинике, а в той же церквушке, словно все это заняло не более минуты. Мистика.
Тут же паническая мысль: «как же работа?». Достав из сумочки смартфон, набрала номер заведующего отделением. Тишина. Ни гудков, ни дежурной фразы: «абонент вне зоны доступа», ничего. Однако… Поочередно попыталась связаться с коллегами, друзьями. Результат тот же. Странно, ведь точно помнила, что только вчера пополнила баланс. Может аппарат накрылся?
Маршрутки так и не было.
Потеряв терпение, Лена вновь заговорила с соседкой:
– Прошу прощения за назойливость, вы не в курсе, почему 66-й нет так долго? Уже минут тридцать.
Женщина взглянула на нее, как на иностранку:
– Девушка, 66-я никогда здесь не ходила.
– Вот как? Извините, а вы не подскажите, на чем мне лучше доехать до площади Победы?
– 12-я, 34-я, или 86-я.
– Спасибо.
«Выходит, за это время и маршруты поменяли. Ладно, сначала разберемся со связью, потом домой. Потопали».
Через пять минут девушка стояла напротив блистающего стеклом минимаркета.
«Не может быть!».
Она могла поклясться, что еще вчера на этом месте находился салон сотовых коммуникаций, где она бывала неоднократно.
– Извините, – обратилась она к проходящему мимо чубатому рыжему пареньку, – я не местная. Вы не подскажете, где здесь ближайший салон «МТС».
– Чего?
– «МТС», сотовой связи.
Тинейджер выпучил глаза:
– Первый раз слышу.
– Ну а «Билайн», «Мегафон»?
– Гм, у нас такого вовек не было. Вы точно из этой страны?
– Приехала недавно. Ну а каких сотовых операторов можете подсказать?
– «Сигма», «СТК», «Гамилькар», «Теле-Квант». Он, кстати, совсем рядом, через дорогу. Вон, глядите, – молодой человек показал на строение, украшенное огромным красно-синим логотипом.
– Спасибо.
Теперь ясно, почему не работал мобильник.
Через пару минут она вошла в прекрасно кондиционируемое помещение. Мгновенно подскочивший вертлявый сотрудник затараторил дежурными фразами:
– Мы рады приветствовать вас в салоне сотовой связи «Теле-Квант». Чем могу вам помочь? В нашем распоряжении полный набор…
– Подождите, – прервала девушка ретивого менеджера, – мне нужно только получить новую сим-карту. Вот и все.
– Хорошо, – в глазах торгаша читалось явное разочарование, – пройдите к прилавку, наша сотрудница вам поможет.
Невысокая, упитанная девица представила посетительнице полный выбор тарифов, и когда та определилась, промурлыкала:
– С вас двести рублей.
– Угу, – Леночка извлекла из бумажника две сторублевые купюры и положила их на прилавок.
Оператор, казалось, впала в ступор, уставившись на бумажки:
– Это что?
– Гм. Деньги. Что-то не так?
Пухлые щечки продавщицы наливались нездоровым румянцем, губки дернулись, словно ее обидел кто-то, во взгляде читалась смесь сдерживаемого гнева и растерянности. Обходительность и учтивость вдруг испарились, уступив полухамоватому говорку с хрипотцой:
– Вы что за фантики мне тут суете, уважаемая? Давайте настоящие наличные, или платите картой.
– Позвольте, а эти, по-вашему, фальшивые, что ли?
– Разумеется. Вы что, с луны свалились? Гражданка, платите, а то охрану позову!
«Теперь еще и с деньгами проблемы», – легкая паника закружила голову. Дрожащими руками девушка выгребла из портмоне всю наличность и швырнула на стекло стола:
– Пожалуйста. Эти тоже фальшивые?
– Нет, почему же, двумя пальчиками сотрудница извлекла из кучи тысячерублевую купюру и отсчитала сдачу: восемь сверкающих желтым увесистых сторублевых монет.
«Однако! Они и деньги поменяли!».
К счастью, ситуация с финансами оказалась не столь кризисной, как могло показаться. Старые бумажки по 5000, 1000 и 500 рублей по-прежнему были в ходу (как и мелочь), а вот 100- и 50-рублевые превратились волшебным образом в металл.
– Получите.
В руках посетительницы появился конверт. Раскрыв его, Елена онемела:
«Да они что, издеваются, что ли?!».
«Симка» была шестиугольная.
– Девушка, – в голосе посетительницы появились истерические нотки, – это что, новый формат?
– Вы о чем?
– О форме. Мне такая не подходит. Здесь же шесть углов.
Глаза пухлощекой девицы взглянули на странную гостью, как на сумасшедшую, затем заметались по сторонам. Тут же, словно ниоткуда, рядом материализовался старший менеджер:
– Проблемы?
– Да вот, – пропищала сотрудница птичьим голоском, – форма карты не устраивает.
– В каком смысле?
– Извините, – вмешалась Леночка, – но ведь обычные сим-карты имеют вид прямоугольника с одним скошенным уголком. Здесь же…
– Вы о чем, девушка? – молодой человек смотрел на нее, как на редкостное животное в зоопарке. – Шестиугольник – это стандартная форма. Сколько себя помню, всегда была такая. Иных не существует, ни у нас, ни за рубежом. Если не верите, прогуляйтесь по другим салонам связи.
«Сумасшествие. Может, я сплю?» – медсестра незаметно ущипнула себя за бедро. Больно.
Выхода не было. Вместе с картой пришлось взять в кредит и новый соответствующий телефон.
Тут же вновь набрала знакомый номер:
– Алло?
– Олег Александрович?
– Да.
– Это Елена Ступакова. У меня новый номер.
– Хорошо, сохраню. Что случилось, Леночка?
– Я по поводу своего отсутствия. Не знаю, сколько я пропустила… Тут такое… Пока не могу объяснить, но…
– Погоди, – зав отделением не дал ей договорить, – ты о чем? Какие пропуски, Ступакова? У тебя же ни одного прогула. Только вчера сдала дежурство.
Ошеломленная, она уже ничего не понимала:
– Вот как? Ну а сегодня.
– Опомнись, милая. Сегодня суббота, заслуженный выходной, радуйся, – сочувствующий вздох на том конце связи. – Детка, ты явно заработалась. Может, отдохнешь недельку? Оформлю тебе отпуск за свой счет?
– Да, неплохо бы.
– Добро. В понедельник можешь не приходить. Погуляй, развейся, подыши воздухом. Постарайся расслабиться.
Распахнув знакомую дверь, она с наслаждением погрузилась в прохладу родного подъезда.
Шесть лестничных пролетов, третий этаж. Ключ в дверном замке сначала заупрямился (раньше такого не было), сделав вид, что застрял, но затем, словно вспомнив свое предназначение, с хрустом повернулся.
Наконец-то, родной дом…
Не успела хозяйка войти, как очаровательная, светло-бежевая, почти розовая кошка с восхитительными сапфировыми глазами сочно муркнула и стала нежно тереться о ее ногу.
Это было последней каплей – домашних животных ни у покойной Марии Степановны, ни у Леночки, не было отродясь.
Надрывно выдохнув, бедняга прислонилась к притолоке и стала медленно сползать на пол.
Спустя полчаса, немного оклемавшись, сидя в уютном кресле, девушка пыталась осмыслить нестандартную ситуацию. Попытки найти хоть какое-то логичное объяснение всему произошедшему за последние часы не приносили успеха.
Было ясно только одно: странные пугающие загадки множились с каждым часом. Одни вопросы, ответов нет. Изнутри росло тревожное ощущение зыбкости, сюрреалистичности происходящего, будто несчастная потеряла точку отсчета, опору реальности.
Животное в очередной раз требовательно мявкнуло.
«Есть хочет, наверное».
Со вздохом встав, новая обладательница квартиры стала шарить по кухонным шкафчикам. Вот оно… Целый набор кошачьих кормов, сухих, мягких, витаминов с таурином…
В прихожей – лоток с впитывающим наполнителем.
Казалось, домашний питомец обитал здесь всегда.
Страшная мысль: «А вдруг кто-то уже обжился здесь?». Обмирая от догадки, она бросилась к заветному тайничку, – «Уф-ф, слава Небесам! Все бумаги на месте».
Накормив пушистика, она вдруг замерла, словно увидев привидение: сплит был включен, судя по всему, еще до ее прихода (точно помнила, что не делала этого).
В мозгу словно лопнула тонкая струна (наверное, сломался внутренний орган, отвечающий за изумление).
Что делать?
И вдруг взгляд девушки метнулся к собственному ноутбуку.
«Может, там найду ответы?».
Конечно, главная надежда на социальные сети, в которых молодая медичка так любила поститься, выкладывать фотоотчеты о жизни. Она метнулась к аппарату и вошла в Интернет. Усталый от обилия обескураживающей информации разум уже не удивлялся тому, что из мировой сети исчезли такие гиганты социального общения, как «Фейсбук», «Твиттер», «Одноклассники» и др. Только старый знакомый «ВКонтакте» сохранился каким-то чудом.
Зато она обнаружила свои записи в целом ряду других, совершенно незнакомых коммуникационных ресурсов.
Открыв первую попавшуюся, нашла свою страничку и кликнула на вкладку «Мои фото».
«Однако!».
Среди хорошо знакомых фотографий Леночка нашла огромную массу новых, которые видела впервые, с незнакомыми людьми, в неизвестных местах. Батюшки! А вот она в обнимку со «своей» розовой кошкой (судя по дате – год назад) и надпись: мы с Бастет3.
– Баська, значит, – она потрепала пушистую красавицу по холке и продолжила серфинг по сайту.
Кликнула вкладку: «мои друзья». Как мало знакомых лиц, две трети видела впервые.
Чувствуя, что изнутри поднимается что-то горячее, душащее, она громко хлопнула крышкой ноута, стараясь успокоиться, убежать от истерики: «Надо как-то жить. Как живут кошки: ничему не удивляются, любое событие принимают, как должное».
Ранняя ночь. Полусонная, она, с мурлыкой на коленях, сидит в глубоком кресле, краем глаза наблюдая за бормочущим телевизором. Новости. Красавец-диктор вещает о важнейших событиях дня. Бла-бла, бла-бла… И вдруг ухо ловит незнакомое слово:
– Во время запланированной встречи в Шанхае, президент Евразийской Федерации Глеб Михайлович Воронов заключил с главой коммунистической партии Китая Джень Ши Дао многомиллиардный контракт по совместному строительству Евразийско-Китайской системы континентального нефтепровода «Сила Сибири-2».
«Ох-х!».
На экране показалась карта невиданного государства, в состав которого, судя по очертаниям, входили Россия, Беларусь и Казахстан, от которого, в направлении Китая шли красные пунктиры – очевидно, траектории планируемых нефтяных трубопроводов.
«Ну и новость!» – у хозяйки уже не было сил удивляться. – «Выходит, объединились все-таки. Евразийская Федерация, мать честная».
На этом запас эмоций молодой женщины истощился окончательно, и страдалица отправилась спать.
Крохотный каменистый островок (шесть шагов в поперечнике). В центре его, на скалистом возвышении растет огромное кряжистое дерево. Ветви его гнутся под шквалистыми порывами урагана. Небо затянуто густой свинцовой мглой, настолько низкой, кажется, протяни руку – достанешь. Море неспокойно. Его тяжелые валы, напоенные мощью первородной стихии, без устали накатывают на маленький кусочек суши, силясь сокрушить его, поглотить.
Насквозь мокрая, продрогшая, она прячется от разгулявшейся воли Нептуна за толстым древесным телом. Рука касается грубой растрескавшейся коры, гладит ее, как родную.
Очередной вал, колоссальный, как цунами накрывает все, поглощая каменистую основу, заливая бедолагу по пояс. Отчаянно вскрикнув, она, словно кошка, ловко карабкается вверх по стволу, все выше, выше. Вот первая толстая ветка. Дальше будет легче. Минута, и она в самой гуще. Здесь сухо, уютно – густая крона защищает от соленых брызг и порывов ветра…
Вздохнув с облегчением, она располагается на широкой тенистой площадке, образованной ветвистой развилкой. Угол чего-то жесткого впивается в бедро, рука касается гладкой поверхности.
Оглянувшись, девушка видит большую пухлую книгу, кожаные корки которой отделаны медью.
Тихий шепот, что звучит в голове, парадоксальным образом, перекрывает рев бури:
«ИНКУНАБУЛА РЕАЛЬНОСТЕЙ».
Чувствуется угроза, предупреждение.
«А, плевать!».
Странница уверенно берет в руки тяжелый фолиант и раскрывает на середине.
«Боже!».
Ей открывается истина: каждая выжелтевшая страница – отдельная вселенная, особая грань бытия. Как близко они друг к другу, разделены лишь тонким слоем пергамента. Как все призрачно, как легко порвать тонкую преграду. Смотрит на листок своей реальности, это ее мир, обиталище миллиардов людей. Картинка приближается, вот ее город, дом, она сама…
Рука тянется, касаясь подушечками пальцев волшебного рисунка.
И тут все взрывается. Деву, и все вокруг, словно поглощает пламя сверхновой. Чудовищная сила подхватывает незваную гостью, несет куда-то, выталкивает в явь, срывая остатки сна.
Утро встречает пугающим сюрпризом.
Без всякой прелюдии, без малейших признаков приближения приступа, все тело, от затылка до пяток, вдруг пронзает острая электрическая боль. Горячая, алая, пульсирующая, она овладевает сознанием, выключает его, превращая несчастную в безмозглое животное, захлебывающееся воплем. Все забывается, мир исчезает. В этой вселенной не существует ничего, кроме ее оголенных нервов и пылающей торжествующей муки.
Сколько это длится, секунду, час? Время останавливается.
Неожиданно все проходит.
Не менее двадцати минут она приходит в себя.
Елена вспоминает, кто она, где, с удивлением понимая, что чувствует себя прекрасно, словно родившаяся заново. Тело переполняет энергия, жажда деятельности. Парадоксально, но жестокий болевой приступ забывается на удивление быстро, словно и не было его.
Все бы ничего, но чудесное настроение портят воспоминания о вчерашних неприятностях.
Она пытается думать, анализировать. Как объяснить фантастическую круговерть невозможных событий-фактов, что преследуют ее почти сутки? Первое, что приходит в голову: каким-то образом она отключилась в злополучном храме на полтора месяца. Но, во-первых, кто поверит, что за такой короткий срок может произойти столько (уж объединение государств точно так быстро не делается). Во-вторых, ее многочисленные свежие фото в соцсетях, и свидетельство начальства о том, что медсестра ежедневно появлялась на рабочем месте, напрочь опровергают данную теорию.
Загадки, загадки…
Позавтракав, покормив кошку, направилась в туалет.
Облегчившись по малой нужде, молодая хозяйка уже потянулась, было, к кнопке слива, но что-то заставило ее оглянуться.
– Господи! – крик непроизвольно вырвался из гортани.
Жидкость в унитазе была ярко-голубая.
– Что же это, в конце концов?! – уже не контролируя себя, Леночка причитала вслух. – Сколько можно? Это не жизнь, а бред, нет – БРЕД! Такого просто не может быть! Как медик, она знала, что при некоторых заболеваниях почек моча может стать розовой, красной… но голубой – никогда.
Девушка стала отчаянно хлестать себя по щекам: «очнись, тупица, приди в себя!». Горючие слезы брызнули из глаз и, более не в силах сдерживать себя, несчастная разрыдалась.
Помогло.
Выплакавшись, она как-то быстро успокоилась, по-иному взглянула на новую жизнь. Конечно, проблемы от этого не исчезли, но ведь и с ними можно жить. Стоит принять их, приспособиться к новому бытию.
Не прятаться, не уходить в себя, а действовать.
Что делать?
Прежде всего – разобраться со здоровьем.
Приведя личико в порядок, устранив эффект заплаканных глаз, Елена взяла паспорт, полис и шагнула к старому комоду в спальне незабвенной Марии Степановны. Вот он, небольшой ящичек в правой части, второй сверху. Здесь, под стопкой чистых полотенец, хранилась весьма солидная заначка покойной (для бывшей сиделки это не было секретом, так как именно на ней лежали заботы продуктового и медикаментозного снабжения). Благо, мелких «ненастоящих» купюр здесь не наблюдалось.
Взяв приличную сумму, она отправилась в поликлинику.
Заглянув в окошко регистратуры, посетительница сбивчиво пробормотала:
– Извините, кто у вас лучший платный специалист по внутренним болезням?
– Демич, Лариса Николаевна, кандидат медицинских наук, врач высшей категории. Первичный прием – 6 тысяч. Берете?
– Да.
Получив в кассе талончик и чек, заняв место в небольшой очереди (похоже, немногие были готовы расстаться с подобной суммой), она купила в аптечном отделении соответствующую пластиковую емкость, и, зайдя в туалет заведения, наполнила ее.
Увы, моча по-прежнему была ярко-лазурной.
Тяжко вздохнув, девушка спрятала стаканчик в сумочку и поплелась на прием.
– Здравствуйте. Присаживайтесь, – пожилая тощая женщина с усталыми умными глазами кивнула на стул напротив и бросила острый оценивающий взгляд на посетительницу. – Ну, что у вас?
– Здрасьте, – Лена присела. – Понимаете, м-м, Лариса Николаевна, у меня… как бы это…
– Говорите, как есть, милая. Врача стеснятся неразумно.
– Да. Короче, вот, – посетительница достала флакон со своей биологической жидкостью и поставила его на край стола.
– Хм, моча, полагаю – ваша, – доктор недоуменно вздернула бровь, – так в чем проблема-то?
Девушка обомлела:
– Как?! Вы разве не видите, она же голубая.
– Ну да. А какая она должна быть, по-вашему?
– Соломенно-желтая, какая же еще?
Врач с интересом взглянула на клиентку, откинулась на спинку кресла, сняла очки и стала тщательно протирать их салфеткой.
Пауза затянулась.
«Больная» сидела как на иголках. Неведение терзало, но она не решалась продолжить разговор первой.
Наконец, доктор подалась вперед и выдохнула:
– Так вы всерьез считаете, милочка, что моча здорового человека должна иметь желтую окраску?
– Ну конечно. Сколько себя помню, всегда такая была. Только сегодня вот, – она кивнула на пластиковый стаканчик.
– Гм, а знаете что, – женщина в белом поднялась и шагнула к выходу, – лучше увидеть своими глазами, чем выслушивать доказательства. Идемте-ка со мной.
Путь был недолог. Тридцать шагов по коридору, и они останавливаются перед дверью с надписью «Лаборатория».
Лариса Николаевна шагнула внутрь, приветствуя сотрудников, и вновь взглянула на пациентку:
– Проходите, не стесняйтесь. Это прихожая. Справа – огромная биохимическая лаборатория. Там проводят сложные тонкие анализы крови, плазмы, ликвора и др. Остановитесь, туда вас не пустят, строжайший режим. А вот слева, – доктор кивнула на распахнутую дверную створку, открывающую вид на крохотную каморку, – отдел по сбору анализов мочи. Проходите не стесняйтесь. Взгляните сюда. Тут проб пятьдесят, не меньше. Все это сдали пациенты сегодня утром. И большинство из них, заметьте, не имеет патологии почек.
«Да что же это такое?» – Лена обреченно смотрела на огромный многоярусный штатив, сплошь уставленный емкостями, заполненными бирюзовой жидкостью. Ни одного стаканчика с желтым. Ее вздох был больше похож на всхлип:
– Вы хотите сказать…
– Не стоит продолжать здесь, дорогуша, – шепнула собеседница, – вернемся ко мне.
Вновь устроившись в своем кресле, женщина продолжила:
– Вы все верно поняли. Так эволюционно сложилось. Испокон веков, сколько существуют млекопитающие (и большинство других позвоночных), в том числе и гомо сапиенс, их моча имеет голубой цвет. Это норма. Все объяснимо. Белок крови человека, транспортирующий кислород – гемоцианин4, содержит медь, благодаря чему окрашивает нашу кровь в насыщенный синий цвет. При его распаде образуются голубые метаболиты, которые почки выделяют с мочой. Отсюда и эта окраска, – женщина кивнула на небольшую емкость на столе. Только у некоторых моллюсков и скорпионов роль гемоцианина выполняет красный пигмент гемоглобин, содержащий ионы железа. Вот у них кровь красная, а моча, соответственно – желтая. Но вы же, милая, не моллюск.
– Боже! – в крике посетительницы прозвучали истерические нотки. – У нас и кровь синяя?!
– Солнышко, – голос врача приобрел успокаивающие доверительные нотки, – вспомните, разве вы никогда не ранились, не кололи пальчик?
– Конечно. Много раз.
– Ну и какого цвета была выступающая жидкость?
– Красного, разумеется.
– Мда… если желаете, мы можем снова прогуляться в лабораторию. Там у вас возьмут образец крови, и вы сами убедитесь…
– Не надо! – прервала собеседницу девушка. Она была практически уверена, что врачиха окажется права.
– Что-то еще?
– Нет. Ох, да, – клиентка вдруг вспомнила свой приступ. – Сегодня утром мне было очень плохо. Сильнейшая боль, жгучая, по всему телу. Скрутило так, что дохнуть не могла, думала – умру. А потом вдруг все прошло. На что это похоже?
Доктор взглянула на пациентку так, словно перед ней сидела инопланетянка:
– Позвольте, уважаемая, вы хотите сказать, что это случилось у вас впервые в жизни?
– Да.
– И никогда не испытывали ничего подобного по утрам? – голос женщины звенел, как гитарная струна, вот-вот готовая лопнуть.
– Нет, конечно. А что, должно быть?
– Разумеется.
Сердце упало куда-то под диафрагму:
– Но почему?! У меня что, какая-то неизлечимая болезнь? Скажите правду, прошу.
Лариса Николаевна как-то сгорбилась, нервно кашлянула и неожиданно сломала пополам карандаш, который вертела в руках:
– Не понимаю, вы меня разыгрываете, или у вас редкий случай амнезии. Откровенно говоря, я меньше удивилась бы, если б явился пациент с вопросом: «доктор, почему у меня два уха?».
– Клянусь, ничего не понимаю. Объясните, умоляю!
Женщина в белом халате тяжело вздохнула, и, заметно сдерживая себя, начала терпеливо растолковывать, словно педагог туповатому ученику:
– Милая, это известно всем, с малых лет. Но если у вас и впрямь проблемы с памятью… Короче, эволюция наших предков протекала сложно, с некоторыми… проблемами. Примерно двадцать миллионов лет назад (когда еще не было ни человека, ни иных приматов) в развитии высших позвоночных произошла катастрофа: в результате дисбаланса некоторых микроэлементов, связанного с очередным великим оледенением, у многочисленных видов млекопитающих стал атрофироваться гипофиз – важнейшая эндокринная железа, выделяющая в кровь жизненно необходимые тропные гормоны. Результат – сотни миллионов смертей. Натуральное вымирание. Некоторые виды животных исчезли полностью, безвозвратно. Но иногда зло обращается в добро. Произошла спасительная случайность, некий небольшой червь (скорт – его название), который паразитировал в мозге наших далеких предков, научился синтезировать те самые тропные гормоны. Таким образом, паразитизм превратился в симбиоз, взаимовыгодное сосущестование. Выжили те виды, которые научились сожительствовать со скортом, в том числе и предки человека. Так мы и живем, не имея гипофиза, но обладая важным симбионтом, который, за миллионы лет эволюции, превратился из самостоятельного организма в простой придаток, орган, обладающий, однако, некоторой автономией. Его ткани органично срослись с нервами нашего мозга. Когда ты спишь, он спит тоже, но в процессе пробуждения скорт непроизвольно выделяет в нервную систему человека накопившиеся в нем за ночь медиаторы, которые и вызывают болевой синдром.
– Боже! Как вы с живете с подобным? Это невыносимо.
– Живем без проблем. Человечество давно изобрело медикамент – блокатор тех самых медиаторов. Стоит выпить одну таблетку на ночь, и утром вы почти не почувствуете неприятных ощущений, – докторша достала флакончик с лекарством. – Возьмите. Это выдается бесплатно, всем. Только не забудьте – не больше одной таблетки.
Елена вдруг представила, как мерзкая тварь копошится у нее в мозгах. Изнутри поднималась волна гадливости, омерзения:
– Не-е-ет!!! Я не хочу так! Мамочка, верните меня назад!
– Тихо, детка, – Лариса Николаевна мягко взяла ее за руку, – дыши, дыши глубже, успокойся.
Полегчало.
Женщина в белом вновь откинулась на спинку кресла и бросила на необычную посетительницу какой-то странный, настороженный взгляд (так, наверное, смотрит человек на лягушачью ножку, неожиданно оказавшуюся в его тарелке с супом):
Спасибо вам, я, пожалуй…
– Нет, – врач что-то быстро черканула на розовом бланке. – Не торопитесь. Вот вам направление к высококлассному специалисту. Он выслушает вас прямо сейчас, поможет. Не переживайте, это абсолютно бесплатно. Поверьте, вам станет легче. Это здесь, рядом. Кабинет 38. Вас проводить?
– Нет, спасибо, Я сама.
Вот она, белая дверь с блеклым числом 38 на пластике.
Ошеломленная, потерянная, забыв постучаться, она распахнула створку:
– Здрасьте. Можно?
– Разумеется. Проходите, садитесь.
Мужчина ей понравился сразу. Невысокий, поджарый, с аккуратно подстриженной седоватой бородкой и добрыми серыми глазами.
– Я только что имел телефонную беседу с Ларисой Николаевной, – начал он. – О вас, разумеется. Меня чрезвычайно заинтересовал ваш случай. Буду рад познакомиться поближе.
Было в нем что-то… Вид, взгляд, тембр голоса, убаюкивали, побуждали довериться, раскрыться.
Она улыбнулась, зачарованно глядя на находящийся в постоянном движении сложный настольный антистрессовый маятник.
Взгляд расслабляется, ползет и… натыкается на шикарную медную табличку с выгравированной надписью: «Орлов Олег Анатольевич; врач-психиатр».
«О, Господи!» – она словно очнулась от ступора. Глаза затравленно шарили по сторонам. – «Куда меня занесло?!».
– Тихо, тихо, девочка, – мягкая мужская ладонь легонько коснулась ее предплечья, – я не волк и не доктор Менгеле5. У тебя вид, как у птички в клетке. Пойми, ты совершенно свободна. Если хочешь, можешь покинуть мой кабинет прямо сейчас. Никто тебя не будет удерживать. Но я вижу в твоих глазах много вопросов. У меня одно желание – поговорить, выслушать и, если пожелаешь – помочь советом. Ничего более.
«А почему бы и нет, карамба! Лоботомию, похоже, мне делать не собираются», – усилием воли Елена стряхнула с себя остатки паники и постаралась расслабиться:
– Хорошо. Я готова. Спрашивайте.
– Спрашивать? Зачем? Думаю, будет больше пользы, если ты сама поведаешь мне обо всем, что беспокоит тебя в последнее время. Все, до мелочей. Как на духу. Постараюсь помочь.
Пауза.
Она вновь уставилась на маятник-антистресс. Движения его многочисленных серебристых окружностей гипнотизировали, вводили в некое подобие транса. Все пугающее, непонятное, что накопилось за сутки, просило выхода, разумного объяснения. В какую-то секунду слова сами полились из глотки:
– Все началось с трагической смерти моей, гм, родственницы, точнее – с ее похорон.
За каких-то сорок минут она выложила все: от обморока в прикладбищенской церквушке, до появления здесь, в кабинете врача (кроме своей причастности к гибели Марии Степановны, разумеется). Несчастную словно прорвало. Казалось, попытайся кто-либо прервать ее в этот момент, рассказчица не успокоилась бы, пока не выплеснула из себя все, до последней капли.
За все время своеобразной исповеди, доктор не прервал клиентку ни разу. Он внимательно слушал, не отрывая глаз от собеседницы, иногда понимающе кивал и что-то записывал в небольшом блокнотике.
Наконец, девушка закончила.
После минутной паузы, Олег Анатольевич слегка прокашлялся, погладил бородку и заговорил тихо, доверительно, словно с давней подругой за бокалом вина:
– Да, навалилось на тебя, бедняга. Не с каждым такое случается. Между прочим, меня порадовали твои способности к логическому анализу. Ведь совершенно верно рассудила, что полуторамесячная летаргия исключена. Но вот дальше… Уперлась в каменную стену, убедив себя, что всему произошедшему просто нет, и не может быть объяснений. Это не так. Давай поразмышляем. Итак, аномальные (по твоему мнению) события в порядке их обнаружения: первое – необъяснимый сдвиг времени, весна превратилась в лето; второе – неожиданная смена почти всех рейсов маршрутных такси; третье – неразбериха с сотовой связью, ее операторами и «неправильной» формой сим-карт; четвертое – исчезновение мелких купюр, их замена на монеты; пятое – ты, будучи уверенной, что выпала из жизни на семь недель, оказывается, все это время жила здесь, прилежно ходила на работу; шестое – появление кошки в твоем доме; седьмое – неизвестные тебе «старые» друзья в соцсетях: восьмое – оказалось, ты живешь в незнакомой стране – евразийской Федерации. Кстати, а как, по твоему, должна называться твоя родина?
– Россия, разумеется.
Мужчина с интересом уставился на собеседницу:
– Россия. Когда это было… Дела давно минувших дней…
