Kitabı oku: «Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I», sayfa 17
Резюме
Ещё одно мнение о представленном мною решении «загадки Солженицына» я получил от генерал-лейтенанта ФСБ В. В. Евтушенко, бывшего начальника Управления ФСБ РФ по Еврейской АО. Ознакомившись с первой публикацией представленных здесь материалов,564 он написал мне:
«Ваша работа «ПЕРСОНАЖ СОЛЖЕНИЦЫНА» безусловно интересна и поражает глубиной проведенного исследования, но… Если бы операцию проводили наши спецслужбы, то утечка информации посторонним лицам исключается».565
Иными словами, по его мнению, изложенная здесь версия – это авторская гипотеза, реакция на которую у представителей спецслужб «уставная»: «Без комментариев».
Это, как мне кажется, наилучший вариант «уставной реакции». Альтернативным ему является категорическое осуждение: «Представленная версия не имеет ничего общего с действительностью». А варианта: «Полностью соответствует действительности» не может быть никогда, поскольку такой вариант означал бы признание спецслужб в неумении хранить тайны ☺.
… Не думаю, что подобного рода история – «заочная служба» в разведке – является исключительно редкой. По моим дилетантским «литературным данным» некоторые агенты находились в «законсервированном состоянии» десятилетиями.
Но столь длительная и столь успешная операция такого уровня «атомной разведки», главный герой которой в игре со ставкой в собственную жизнь играет свою роль «втёмную», полагаясь только на личную интуицию и жизненный опыт, явно относится к разряду уникальных.
Ещё более удивительным является то, что на девятом десятке лет жизни «тёмный период» взаимоотношений Жоржа с ГРУ окончился весьма динамичным потоком событий, который я называю «второй вербовкой».
Но, прежде, чем рассматривать эту тему, посмотрим, как протекала трудовая жизнь отставного разведчика «на гражданке».
Это была жизнь длинною в 36 лет – от 1949 года, когда после 10 лет службы в «элитном подразделении Советской армии» (правда, в звании рядового) он стал рядовым представителем «технической интеллигенции», и до 1985 года, когда в соответствии с трудовым законодательством СССР, он был исключён из элитной общественной прослойки «профессорско-преподавательского состава» и стал рядовым пенсионером.
