«Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века)» kitabının incelemeleri, sayfa 2

Интересная и очень познавательная книга исследователя культуры Юрия Михайловича Лотмана о русском дворянстве.

Речь в книге идет о традициях и быте "городского" дворянства, то есть о дворянах, постоянно живших в крупных центрах Российской империи (в основном Москва и Санкт-Петербург), имевших поместья и крепостных крестьян, которые обеспечивали основной доход дворянина. Большинство этих дворян были на военной или статской службе, не занимались непосредственным управлением своих имений и не слишком часто их посещали.

Реальность "сельского" дворянина XVIII и начала XIX века, который постоянно жил в своем поместье и вел хозяйство, сильно отличались от того, что представлено в книге. По данной теме можно почитать, например, Сергей Аксаков - Семейная хроника .

Прочитав книгу Юрия Лотмана можно понять, что огромное влияние на жизнь дворянина оказывала литература (ещё бы, ведь интернета не было). Повествование охватывает время от Петра Великого до, примерно, смерти Александра Сергеевича Пушкина (1837 год). Автор разделяет описываемый в книге исторический период на две эпохи: классицизм (XVIII век) и романтизм (начало XIX века).

Искусство вообще и литература в частности по-разному воздействовали на людей двух эпох. Классицизм:

Для большинства же читателей и зрителей классицистического произведения поведение литературных персонажей — лишь возвышенный идеал, долженствующий облагородить их практическое поведение, но отнюдь не воплотиться в нем.

Романтизм:

в начале XIX века грань между искусством и бытовым поведением зрителей была разрушена. Театр вторгся в жизнь, активно перестраивая бытовое поведение людей. Монолог проникает в письмо, дневник и бытовую речь. То, что вчера показалось бы напыщенным и смешным, поскольку приписано было лишь сфере театрального пространства, становится нормой бытовой речи и бытового поведения.

Описанная выше концепция повторяется автором множество раз на протяжении всей книги. При этом приводятся масса примеров и аргументов разной степени убедительности. Но в целом с позицией автора трудно не согласиться, все-таки объем книги не маленький).

Например, странное для последующих поколений поведение декабристов на следствии, когда они фактически топили себя и своих товарищей, объясняется тем, что они были людьми эпохи романтизма. И что это значит? А значит "дворянский революционер" не мог не поступать, как романтический герой.

Искренность декабристов на следствии, до сих пор повергающая в изумление исследователей, логически вытекала из убежденности дворянских революционеров в том, что нет и не может быть разных видов честности.

Книга состоит из трех частей. Первая часть дает представление о дворянской службе, системе чинов, о роли женщин в обществе. Военная служба ставилась намного выше статской (чиновничьей, гражданской), приводила к славе и почету, но не приносила никакого дохода. Напротив, чиновник мог обеспечить себе стабильный доход (коррупция процветала), но ...

декабристки будут вспоминать, что чиновники гораздо хуже каторжников-преступников: среди этих есть люди — среди чиновников почти нет.

Вторая часть посвящена обзору конкретных сфер, где проходит жизнь дворянина: бал, брак, развод, карты, дуэль и прочее. Юрий Михайлович делает упор именно на смысловую составляющую, а не на конкретные процедуры.

И, наконец, наиболее показавшаяся мне интересной, третья часть рассказывает о судьбах конкретных людей исторического периода книги. Здесь люди петровского и екатерининского времени, люди периода отечественной войны 1812 года и декабристы. Опять-таки даже если Лотман рассказывает о событиях биографии того или иного человека, то это всего лишь фон для разговора о жизненной философии людей в данное историческое время.

В книге замечательные иллюстрации и примечания, которые помогают более полно прочувствовать эпоху.

Всё, что вы хотели спросить о культуре, но не знали у кого. Если не знали, не знаете, но хотите – к Лотману.

Феномен Лотмана как бы не отмирный, не от мира сего: советский интеллигент, живший в такой, латентно-фрондирующей республике, замечен в антисоветских, даже кухонных разговорах, не был. То есть «жил по правде»: не кусал руку кормящую. Чем занимался тогда? Наукой, с Большой буквы «Н». Слушайте, может, потому, в отличие от прочей латентно-фрондирующей экс-советской интеллигенции, по пришествию свободных времен, не канул в Лету безвестности, что Наукой занимался, ну, то есть Делом? Тоталитаризма нет в помине, но и Культуры – скажите, где Культура? «Скажите» - это к творящей интеллигенции, которую давила железная пята диктатуры пролетариата. А Лотман – был, есть, надеюсь, будет. Что так? – ещё раз поспрошаем себя.

Посмотрите, что он делал «Внутри мыслящих миров». Предельные обобщения, наполненные предельной детализацией. Каждого понятия, каждой категории, с огромным количеством иллюстраций. В «Беседах» - предельная детализация, структурированная в предельных обобщениях. Рассказывая о деталях – что делает Лотман? Он структурирует пространство-время. В полном соответствии с собственными представлениями о явленной в этих самых деталях сути подлунного мира. Лотман уточняет контекст: дворянство. Русское дворянство. Русское пореформенное дворянство. Русское пореформенное дворянство XVIII века. Чем оно, дворянство, наполняет пространство смыслов собственной жизни? Через какие знаки и символы манифестируются эти смыслы? «Дуэль в России больше, чем дуэль?» Если – да, то что за этим знаком-символом (дискретным по определению Юрия Михайловича) – «дуэль»? Ритуал. Кодирующий столько поведенческих матриц – писать – не переписать! «Пружина чести, наш кумир! И вот на чём вертится мир!» - это то, что рядом с символом, кодом «дуэль». Собственно, весь текст «Бесед» - это сеть взаимосвязанных частичек огромной мозаики: мыслитель не умеет, да и зачем ему – иное? Мозаика – это, пожалуй, наиболее удачная метафора культуры если не первого секулярного века русского общества, то несомненно – предтеча иного понимания мира и собственного в нём предназначения. Носителем же подобной саморефлексии было дворянство. Момент его исчезновения со сцены истории был ещё сравнительно далеко. И чтобы не пропало многое, с ним связанное, наверное, и нужна была эта книжка.

Настоятельно рекомендую!

С этой книгой мы можем погрузиться в давно прошедшие времена, побывать на балах XVIII - XIX века, посидеть в салонах барышень, поучаствовать в собраниях декабристов и даже пройти непростой путь птенцов гнезда Петрова. Автор - человек богатейшей эрудиции, поэтому книга не превратится, как это часто бывает с аналогичным нон-фикшеном, в последовательное и безэмоциональное перечисление предметов обстановки, быта, нарядов и мундиров. Все эти вещи в отрыве от человека мертвы. Нужны большие знания, чтобы заставить их заговорить. И автор сможет нам подарить все это. Легким и ненавязчивым слогом, с легкостью лавируя между историческими событиями, он будет цитировать писателей так, будто вчера сиживал с ними за одним столом, будет скакать между эпохами, как мы листаем календарь. Даже сложно описать весь список вопросов, которые автор затронет в этой книге. Начнет он, конечно, с более общих. Поскольку именно во время Петра I в стране произошли коренные изменения, то с этого периода истории начнем и мы. Познакомимся с табелем о рангах, о котором слышали еще в школе. Но одно дело слышать и подмечать мимоходом в книгах эти забавные обращения: Ваше благородие, Ваше высокоблагородие, Ваше превосходительство и совсем другое полностью осознавать, насколько важен был какой-либо чин в обычной жизни. Скольких трудов стоило его завоевать и из-за каких проступков его можно было лишиться. От мужчин мы плавно перейдем к их женам, а затем и к остальному женскому полу. Поймем , какие социальные факторы обеспечивали такую жесткую зависимость женщин от их мужей, от их карьеры. Но начнем и знакомиться с зачатками женского образования, на какие именно предметы оно было направлено. Отсюда мы увидим два типа образованных женщин, рачительную домохозяйку из немецкого пансиона, хорошо умеющую считать, но не интересующуюся чтением и идиллическую мечтательную барышню из французского, постоянно погруженную в романы и не интересующуюся домашним хозяйством. И, хотя нас слегка испугает нарисованная автором картина, все же он подведет нас к тому, что именно образованные женщины, а не их мужья, находящиеся вечно в разъездах на государевой службе, воспитали мыслящих сыновей, из среды которых вышли и декабристы. После такого введения читателя в прошлое, мы перейдем ко второй части книги, уже непосредственно к обычаям на балах, к церемониям свадеб и разводов, к популярнейшему развлечению тех лет - карточной игре и неминуемых дуэлях. Третью же часть автор постарается систематизировать, рассказав о некоторых выдающихся людях тех лет и их вживаемости в социум. Это и последователи Петра, с неизвестными большинству читателей фамилиями, и славившийся своей оригинальностью Суворов, и первый идеологический бунтарь Радищев и, конечно, декабристы, а также их жены. Словом, книга нас ждет объемная, основательная, и в то же время легкая и интересная.

Все три названия Скалозуба («Хрипун, удавленник, Фагот») говорят о перетянутой талии (ср. слова самого Скалозуба: «И талии так узки»). Это же объясняет и пушкинское выражение «Гвардейцы затяжные» то есть перетянутые в поясе. Затягивание пояса на соперничества с женской талией отсюда сравнение перетянутого офицера с фаготом придавало военному моднику вид «удавленника» и оправдывало называние его «Хрипуном». Представление об узкой талии как о важном признаке мужской красоты держалось еще несколько десятилетий. Николай I туго перетягивался, даже когда в 1840-х годах у него отрос живот. Он предпочитал переносить сильные физические страдания, лишь бы сохранить иллюзию талии. Мода эта захватила не только военных. Пушкин с гордостью писал брату о стройности своей талии: «На днях я мерился поясом с Евпраксией и тальи наши нашлись одинаковы. Следовательно из двух одно: или я имею талью 15-летней девушки, или она талью 25-летнего мущины» (ХІІІ, 120).

Соблазнилась читать эту книгу после прочтения Анны Карениной. Кто бы знал, что я буду читать Толстого после школы (травма от "Войны и мира" до конца жизни) и тем более лекцию о русском быте 18-19 века. Видимо школьная травма меня отпустила и теперь я могу нормально воспринимать русскую классику, даже получать от нее удовольствие.

Лекции Лотмана написаны очень приятным и понятным языком, что даже я, не знающая по этой теме ничего, все поняла и многое для себя нового узнала. У меня издание ЭК в мягкой обложке, оно поделено на 3 части: 1. Чины, женский мир и образование. (Одна из самых интересных для меня частей); 2. Жизнь на балах, дуэли, карточные игры, русский дендизм, браки, разводы, смерть и искусство; 3. Петровская и после петровская эпоха. Реформы, значимые люди того времени. Поколение 1812 года, декабристы.

Для тех, кто читает Пушкина, Толстого, данная книга будет полезной для углубления материала и понятия логики поступков героев, чего мне как раз сильно не хватали в Анне Карениной. Тут становится все на свои места: безумные кутежи, пьянки, игры, дуэли и главное разводы. Сейчас задумалась над чтением других произведении Толстого и Достоевского.

Поставила 9/10, т.к. последняя часть была довольно нудной. О жизни описания неких личностей, интересны были только Долгорукая, Радищев и Суворов.

Некоторые книги настолько объёмны, настолько наполнены Знанием, что, читая их, ощущаешь собственное ничтожество и скудоумие. Именно такова книга Юрия Михайловича Лотмана, известного литературоведа и историка русской культуры (книга, по сути, представляет собой сборник научно-популярных лекций, прочитанных в рамках телевизионных передач в 1980-х годах). Я под сильным впечатлением не только от энциклопедичности знаний Лотмана, но и того, насколько гармонично он эти знания использует, структурирует, выстраивает логические цепочки, делает обобщающие выводы, подводит философские, социальные, психологические, литературные обоснования под исторические факты, объясняет повседневную жизнь дворян XVIII - начала XIX века не только с поверхностного бытового ракурса, но и с точки зрения глубинного анализа поведения и мировоззрения людей той эпохи.

Мы хотим понимать историю прошлого и произведения художественной литературы предшествующих эпох, но при этом порою наивно полагаем, что достаточно взять в руки интересующую нас книгу, положить рядом с собой словарь того или иного иностранного, древнерусского или даже современного русского языка — и понимание будет гарантировано. Но каждое сообщение состоит, в действительности, как бы из двух частей: того, о чем говорится, и того, о чем не говорится, потому что оно и так известно. Эта вторая часть сообщения опускается. Читатель-современник с легкостью восстанавливает ее сам, по своему жизненному опыту. ... Перед читателем, находящимся внутри этой культуры, вопрос не встает. Иностранец или человек другой эпохи нуждается в специальных объяснениях. Романы или газеты пишутся для современника, поэтому из них мы не узнаем того, о чем не писалось потому, что было слишком известно. Но мы не всегда имеем возможность заполнить эти пропуски воображением и опытом. Как правило, мы просто, не замечая того, оставляем пустоты незаполненными. Не постесняемся сказать, что в прошедших эпохах нашей истории мы без специального изучения оказываемся иностранцами или даже инопланетянами.

На самом деле нам уже никогда не понять людей прошлого до конца - это задача абсолютно невыполнима в силу отсутствия всей полноты информации, в силу нашей современной психологии и мировоззрения. Но если что-то, хотя бы отчасти, мы и сможем понять о прошлом, то, в частности, благодаря таким вот всеобъемлющим и глубоким исследованиям. Очень жаль, что в школах, когда дети читают "Евгения Онегина" или изучают декабристов, им не пытаются объяснять многие устаревшие понятия или мотивы поступков тех или иных исторических лиц так, как это делается в этой книге (у меня в читалке комментарии Лотмана к "Евгению Онегину" только ждут своего часа, а школу я закончила давным-давно!..).

Взять, к примеру, "Табель о рангах". Сколько раз мы читали в школьной классике обращения "Ваше Превосходительство", "Ваше Высокородие", "Ваше благородие" и т.п. Но объясняли ли кому-то учителя, что все эти обращения далеко не случайны - каждое строго соответствует тому классу, к которому относится тот или иной чин. "Загадка" "Ревизора" вдруг получает такую простую разгадку!

В чем смысл эффекта, произведенного репликой Хлестакова? Дело не только в том, что Хлестаков — «елистратишка», как его называет слуга Осип, то есть коллежский регистратор, чиновник самого низшего, XIV класса, — присвоил себе звание чиновника столь высокого ранга (если он — особа III класса, то он либо генерал-лейтенант, либо тайный советник, если IV класса — то генерал-майор, или действительный статский советник, или, как мы знаем, обер-прокурор). Вот эта последняя возможность, по-видимому, и напугала чиновников: ведь обер-прокурор сената — это ревизор, тот, кого посылают раскрывать должностные преступления. Пьяная похвальба Хлестакова через мелкую, нам почти незаметную деталь оказывается связанной с главной темой комедии и с ее символическим заглавием.

Известно ли вам, что "хрипун, удавленник, фагот" Скалозуб в "Горе от ума" вовсе не разговаривал хриплым голосом, как можно было бы подумать. Он был вполне молод и щеголеват, так как у него была... сильно перетянута талия! И "удавленниками" и "хрипунами" такие "гвардейцы затяжные" становились из-за... соперничества с женщинами (так, 25-летний Пушкин мерился поясом с 15-летней барышней, и их талии оказались одинаковыми!). И таких вот "озарений" на протяжении всей книги любого читателя ожидает множество. Так что если вы хотите хоть что-то понимать в истории и литературе XVIII-XIX вв., то Лотмана - читать и перечитывать.

З.Ы. Обнаружила своеобразие собственного восприятия - как только речь заходит об исторических фактах, внимание концентрируется по максимуму и я ныряю в книгу с головой. Но как только разговор переходит на какие-то литературоведческо-философские темы (особенно в главах "Искусство жизни" и "Декабрист в повседневной жизни") внимание - щелк! - и полностью отключается. Приходится концентрироваться на тексте каким-то неимоверным усилием воли, аж голова начинает болеть, и все равно - некоторые фразы проскакивают мимо внимания и не оставляют в сознании ни следа.

UPD. Послушала лекции Лотмана - они отлично дополняют и расширяют книгу (ну или наоборот, смотря с чего начать). Многая информация не повторяется, рассказывает он просто прекрасно и, главное, просто, так что это хороший вариант для тех, кого пугает сама книга;)

Слова сохранились - исчезла атмосфера. Но смысл слов будет нам до конца ясен лишь в том случае, если возродить атмосферу.

Русское дворянство - это наше наследие. Мы встречаем остатки этой ушедшей цивилизации на каждом шагу: в лепнине дореволюционных домов, в школьной программе, во всех музеях. Но культура, быт, нравы и обычаи этих людей не близки нам, а часто и вообще непонятны. Забегая вперед скажу, что мне кажется, в этом непонимании заключается главная причина нелюбви школьников (да и не только их) к русской классике - они ее просто не понимают. Не понимают, почему самоубийство Катерины в "Грозе" - это подвиг, почему в "Войне и мире" столько французского, почему вальс - танец неприличный и т.д. Если бы книга Лотмана попалась мне в школьные годы, я бы вряд ли, конечно, обратила на нее внимание. Зато сейчас она пробудила новый виток огромного интереса к корням нашей культуры.

Лотман препарирует общество XVIII-начала XIX века. Он объясняет все нюансы жизни дворянина той эпохи: от рождения до смерти через службу, женитьбу, карты, тайные общества, отношения с крестьянами и т.д. Про женщин Юрий Михайлович тоже не забывает и рассказывает, как обстояло дело с образованием, рождением детей и наследованием имущества. Если вам давно было интересно, почему в России одна сплошная бюрократия, то и на этот вопрос он ответит.

Лотман безумно интересно пишет - очень живо и увлекательно. Он не скатывается в сухой академизм, а рассказывает истории. Вся книга строится на биографиях реальных людей и литературных персонажей. Лотман рассказывает обо всех: от Аксакова до Якушкина. Но чаще всего он приводит в пример Пушкина. Мне кажется, при прочтении этой книги я впервые осознала, что Александр Сергеевич был живым человеком. Не классиком, не гением, не лицом с бакенбардами, а простым человеком со своими битвами. И это ли не повод познакомиться с ним заново? Лотман дает огромный материал для переосмысления русской классики. Это просто кладезь!

Особо отозвались во мне главы о декабристах и всех идейно предшествующих. После прочтения я поняла, что вообще ничего толком о них не знала. А идейно и по духу они оказались очень мне близки. Кстати, о их женах исследователь тоже рассказывает: почему, с одной стороны, их следование за мужьями в ссылку - героический поступок, а с другой - вполне ожидаемая вещь.

В общем, прекраснейшая вещь. Главный минус - издание в Эксклюзивной классике моей любви не выдержало и развалилось. Ни одну другую книгу в этой серии до такого состояния я не довела.

Так долго пылилась эта книга в электронных хотелках, что, кажется, успела утратить для меня всякую актуальность. Хотя, конечно, содержимое стоит того, чтобы его читать человеку, увлеченному бытом этого исторического периода с интересными деталями и объемными портретами жителей того времени. Особенно хорошо ложится в содержание книги художественные романы золотого века, подсвечивая моменты, которые прежде, без почерпнутых знаний из бесед с Юрием Лотманом, оставались не до конца ясными.

А ещё книга написано хорошо и читается легко, почти как художественная, хотя и следишь ты здесь не за героями, а за портретами жителей во всех сферах деятельности, на балах, за карточным столом. И сразу захотелось перечитать что-то из художественных романов, чтобы насладиться, имея представление о подоплеке происходящего в сюжете.

Исследование Лотмана впервые попалось на глаза мне совсем недавно и сразу перешло в планы. И вот, я прочитала его. Могу сказать, что несколько первый глав касающиеся бала, женского образования, быта были очень интересные, а вот дуэли и мужское образование, которое например получил Пушкин - про это главы показались неинтересными. про эти лицеи, их истории, внутренний быт и структуру я узнала из художественной литературы авторов, там обучавшихся и из их же писем, поэтому документ из 20-го века выглядит ненужным, лишним

Задумка отличная: рассказать о быте русского дворянства, показав и объяснив то, что остаётся за кадром в литературе, ибо и так понятно и знакомо тогдашним читателям, но для нас уже совсем не ясное. И поначалу Лотман выдерживает эту линию, рассказывая про балы, дуэли и игру в карты. Но затем логика изложения сбивается - начинается рассказ про жизни отдельных людей, рассуждения о взаимовлиянии культуры (преимущественно литературы) и жизни и т.п. В итоге цельного, нанизанного на единый смысловой стержень, повествования не получилось, а получился набор не слишком связанных между собой эссе. В итоге книга все равно интересная (особенно для тех, кто интересуется той эпохой и литературой), но цельного впечатления не оставляет.