Очень девичий роман. Именно девичий, а не женский.
Я рада, что я прочла его сейчас, будучи почти ровесницей главной героини.
Очень легко, на одном дыхании. Уютно.
У меня вообще такая вот трепетная любовь к романам о школьных годах советского времени. Эта наивность, искренность очень цепляет всегда.
Осталось такое приятное послевкусие, его дала сама незавершенность истории. Есть над чем подумать. И это здорово.
Еще один совершенно незнакомый автор, книги которого так или иначе регулярно встречаются мне в последнее время, особенно "Киммерийское лето". Советских книг о старших подростках я читала не так много. Большая часть знакомых мне авторов предпочитала среднюю школу, в отличие от европейских (в частности, польских и эстонских) или американских писателей. Действительно, в советское время сложно было говорить о проблемах, встающих перед старшеклассниками: первая серьезная влюбленность, возможность длительных отношений, глубокие чувства... Это в средней школе достаточно ходить вместе, держась за руки, и носить за симпатичной девочкой портфель. А тут уже и поцелуи, и объятия... Рассказанная история была очень необычна для меня по множеству причин. Во-первых, главная героиня - дочка высокопставленного руководителя. Несмотря на "демократичность", это накладывает определенный отпечаток. Во-вторых, школа в центре Москвы. Не скажу, что это что-то совсем выдающееся. Вполне логично, что в центре Москвы живут люди, у них есть дети, эти дети ходят в школу. Но для меня школа в Замоскворечье - это что-то особенное.
Дальше поездка в Крым и там встреча с экспедицией. Это вообще какое-то нереальное волшебство. С одной стороны, старшая сестра спокойно оставляет младшую на раскопках, с другой - вполне просто зачислить в состав экспедиции нового человека. А потом еще будут поездки в Ленинград и за Урал... Я росла домашней девочкой, и такие путешествия для меня были совершенно немыслимы, поэтому я ощущала в книге легкий флер волшебства и нереальности. Слишком просто все получается у Ники. Если с Ленинградом еще понятно, то в другую поездку мне верится несколько меньше. Книга действительно необычная для своего (да и для нашего времени) по многим причинам: и сложная тема, и открытый неоднозначный финал, и непростые характеры персонажей... Хорошо, интересно и немного горько, как запах степной полыни.
Все началось прекрасным летом, наполненным солнцем, приобщением к античным вещицам и первой любовью. А закончилось под конец зимы, давшей испытания, семейную тайну и непреодолимую муку, которая только может быть в семнадцать лет.
Так обстояло и с повествованием. Оно было легким по началу, создавало иллюзию из разряда "над этой книгой особенно думать не надо" (все разложено по полочкам да и главная героиня - совсем еще девчонка). В некоторый момент мне даже показалось, что это young adult советского образца. Но под конец автор дал такой мощный пласт для размышлений! Все эти мелочи сюжета, которые, казалось, являются чередой случайностей в жизни Ники сложились в единую картинку. Как некогда, будучи на раскопках, она собирала осколки черепков, пытаясь разгадать их тайну, так и автор, дав читателю обильный сюжетный материал в виде черепков, подвел нас к финалу, к финалу открытому, предоставив читателю возможность самостоятельно поставить точку в этой архелогической загадке под названием "жизнь и вина Ники Ратмановой".
Не так уж и давно я была в возрасте Ники, поэтому читать было очень интересно, хоть тревожила мысли заноза: "дескать прочитать бы ее как раз в то время". Разность поколений, недопонимание отцов и детей, первая любовь, отношения со сверстниками, выбор будущего пути, - все это так нужно было тогда! А теперь... Теперь я посмотрела на этот мир за двадцать лет до моего рождения. И поняла, что ничегошеньки-то и не изменилось. Нет, я знала это раньше, как-то априорно, что меняется лишь внешняя оболочка - люди остаются прежними. Но почему-то мне казалось, что подростки семидесятых были совершенно иными, так сказать, зажатыми в тисках советского воспитания. С первых страниц я не хотела верить, что эта книга написана под конец шестидесятых, начало семидесятых; настолько эта книга казалась приближенной нашему времени. Периодическое упоминание о комсомольцах и прочих атрибутах тех годов (стоит отметить, что их было не так уж и много) дали ясно понять - год написания 1969-1970 не является опечаткой.
А конец... Конец, мне почему-то показался оптимистичным, иначе она бы не позвонила ему - рвать, так рвать, судя по принципиальности поведения Ники она бы оборвала в один миг, не дав шанса. Но не рвет же, а звонит все-таки. Хотя... пока только планирует. Но ведь есть у нее еще время, да и он ей дал его. Но даже потом она не станет безудержно счастлива. Ведь заметила ее учительница, что она из разряда тех людей, которые не бывают счастливы, ведь для счастья нужно быть чуточку проще.
Уникальная книга. Уникальная в том, что отражает особенность возраста и возникающих проблем в контексте времени. Ведь даже будь описываемы события на лет пять позже, история бы вышла немножечко другая.
Книга замечательная, приковывает все внимание и эмоции к себе, хотя, может, и не с первых страниц. Но уж зато потом!.. Достаточно сказать, что не могла от нее оторваться, воруя драгоценные куски собственного сна. Каждый вечер обещала себе лечь пораньше, но всякий раз обнаруживала себя с книгой в постели гораздо позже положенного срока! Если честно, больше всего зацепила в книге не тема предательства родителей и не душевное взросление Ники (хотя, безусловно, в повествовании все связано, и невозможно отделить что-то одно), а линия Ника-Игнатьев. Не давали покоя вопросы: как такое возможно? почему? зачем? что с ними будет дальше? Как сказал Игнатьев Никиной матери: "Я ведь знаю, как все это выглядит - тридцать и семнадцать". Нет, я совсем не осуждаю этой любви, но она для меня незнакома, нова, и я просто пытаюсь понять: из чего она возникла и как выросла в такое... настоящее чувство? Как у него, так и у нее. Особенно не веришь в Никину любовь: она кажется просто девчонкой, которой польстило признание взрослого мужчины и его отношение. И для нее это какая-то очень увлкательная игра: звонки, письма, "милый"... Игнатьев понимает это! И все равно не может от нее отказаться. И летит за ней в Нивосибирск, и тут же срывается с места, узнав о ее трудностях. Он, кажется, бескорыстен в своей любви и безмерно терпелив. Когда она заявляет, что больше не верит ни ему, ни кому-то другому, он готов ждать. И - вознагражден за это несколькими днями счастья в новогоднем Ленинграде. А она?.. Она в конце вновь отвергает его, говоря, что из-за собственных переживаний и чувства вины перед матерью просто не может быть вместе с ним. Но Ника непоследовательна, как любой подросток, и вот что-то толкает ее бежать вслед за поездом, в котором он уезжает навсегда, опять сказав, что будет всегда ждать. Бежать, только чтобы его увидеть. И кажется мне, что это еще не последняя их встреча. Еще не раз не повзрослевшая Ника будет испытывать терпение и чувства Игнатьева, то покидая его из-за внутренних терзаний, то вновь бросаясь в его объятия. А может, я не права, и все, что случилось - с ней самой, с родителями - сделало ее мудрее? Милосерднее? Может сложиться впечатление, что я недолюбливаю Нику и жалею Игнатьева, который неизвестно почему поддался чувству к легкомысленной девчонке и теперь вынужден терпеть все ее капризы. Ничего подобного. Я никого не осуждаю и пытаюсь понять и его, и ее. Опрометчивые поступки под влиянием момента случаются не только у семнадцатилетних. Гораздо более зрелые люди теряют голову и делают еще большие глупости под влиянием ненависти или любви. И никто, наверное, не сможет объяснить, почему так получается, почему мы любим и готовы все простить любимому, как Игнатьев. И в то же время отказываем в прощении, снисхождении самым близким людям, как поначалу это делает Ника. Главное - вовремя понять, куда нас занесло, и, как Ника, помириться с родителями, перенесшими много горя от ее непримиримого отношения. Или одуматься, опомниться, стряхнуть шелуху надуманной страдающей гордости, и - побежать вслед за поездом,где уезжает Любовь, которую ты сам отверг. "Не судите - да не судимы будете" проносилось у меня в голове всю книгу. И еще: "Каждый может стать счастливым, если захочет".
Нет, не так все просто. В жизни вообще нет ничего простого, она проста и понятна лишь гуманоидам. В этом, наверное, их счастье. И это справедливо: нужна ведь какая-то компенсация, они тоже не виноваты, что родились слепыми. А у кого открыты глаза, тому трудно.
Роман о взрослении и становлении личности при столкновении с трудностью выбора, ложью и предательством самых близких людей. О поиске себя и своего места в жизни. О первой любви и страданиях. Роман о Людях, со всеми их слабостями и достоинствами.
Бралась за книгу, не ожидая от нее ничего особенного. Советский автор, 78й год, отношение было предвзятое. Но как же я ошибалась! Роман великолепен! Однозначно буду перечитывать его и прочту остальные работы Юрия Слепухина.
Когда начинаешь читать книгу, написанную в Советском Союзе, подсознательно ожидаешь увидеть бодрые рапорты о промышленных или технических достижениях, рассказы о подтянутых и целеустремлённых людях. "Киммерийское лето" совсем не об этом. Это настоящая книга о любви и, по моим ощущениям, о любви в христианском смысле. Вместе с тем, это роман о морали: имеем ли мы право судить и осуждать других людей, опираясь на свой опыт, свои понятия о том, что правильно и хорошо, а что плохо; существует ли возможность прощения и примирения. Мне очень понравилось, что автор совершенно не навязывает своего мнения: он только ставит вопросы, рассказывая (и, замечу, хорошо рассказывая) историю. Задача читателя- либо воспринимать эту книгу просто как увлекательный добротный роман, либо попытаться "увидеть" ее сложность и задать себе те вопросы, что автор ставит перед своими героями. Да, книгу горячо рекомендую. Хотя бы для получения удовольствия от красивого русского языка. В общем, сейчас, увы и ах!, так не пишут.
Начну с того, что я никогда ещё не читала что-либо лучшее про взросление, и считаю, что книжка в первую очередь как раз про это (а не про первую любовь, и не про разновозрастную) – и несмотря на то, что у главной героини, кхм, с взрослением туговато. Я не буду обсуждать ту «ужасную» вещь, которую совершили её родители (кто из нас не грешен?..), однако её тотальное осуждение просто не знает границ. А жизнь её, увы, ничему не учит: да, сложно сразу взять и послушать то, что говорят ей брат и любимый, посмотреть на вещи с другого ракурса, однако и тогда, когда до неё доходит, что нельзя было так относиться к родителям, она снова делает ту же ошибку: снова опрометью кидается приносить себя в жертву – и ни для чего, и снова причиняя боль близким, на этот раз любимому. Если я ей и сочувствовал, и даже радовался, что она не отшила сдуру этого парня, то к концу романа что-то мне стало устало и вообще надоело ей сопереживать. При том, что я сам довольно впечатлительный, и частенько меня заносит собственная чрезмерная рефлексия, так что вроде бы должен понимать такой размах – но нет, увы.
Замечательно выведены в романе две матери – Ники и Андрея. Поначалу кажется, что одна отражает другую, всё время тянет их сравнивать, проводить аналогии, - и возможно, они и в самом деле похожи, только оказались в различных местах, в различных обстоятельствах, в различном окружении – всего-то навсего. В строгости воспитания своих детей их упрекнуть нельзя, имею в виду, что обе в меру строги. Одноклассники тоже прекрасно изображены: так похожа их трансформация отношений на ту, что я наблюдала в школе в своём классе. Прекрасны те – на самом деле умные и толковые – вопросы, которыми они задаются незадолго до выпуска. Прекрасны и точны рассуждения о разнице поколений, что никакое не лучше, что всегда люди будут пороть ошибки, вне зависимости от уровня развития цивилизации – и Ника являет собой яркую тому иллюстрацию.
Все душевные метания Ники тоже хорошо разобраны, а вот главным для меня упущением – огромнейшим – стало отсутствие обоснования, чем же эта самая Ника так запала в душу Игнатьеву. Ведь, в сущности, нечем. А ведь это самое интересное, это же тот самый рычаг, который запускает все последующие сюжетные рычаги (так здорово отлаженные. Автор умеет взять и захватить, последние 4/5 я читал просто взахлёб, и слог его на диво лёгок). И как же он, бедный, терпит все её заносы, и ради чего, зачем оно ему надо – ждать, пока та вырастет.
На книжку я позарился, полагая, что возможно, она будет для меня актуальной своей разновозрастностью – но оказалось, что тоже нет, всё-таки 25 – это далеко не 17: и прощать умеешь, и воспринимать чужую точку зрения, и быть внимательным к близким. Да и пожалуй, что поздно я на неё позарился, когда уже не имело смысла её брать «для храбрости». Кстати, что мне ещё не нравится здесь – так это традиционная пассивная роль женщины как отвечающей. Нет бы сюда – амазонку-охотницу, тихо крадущуюся за выслеживаемой жертвой. Мне такой подход был бы гораздо ближе – иначе не получалось. Но что ты хочешь от советской школьницы – скажет мне хор несогласных. И действительно, чего это я хочу?..
ПыСы: Узнал толику про древнегреков – ура!
В моей большой семье, к сожалению, читать было не очень-то принято. Я как книжная «белая ворона» носила прозвище «Юльчитай». Посоветовать книги было некому и читалось всякое, и неплохое, и хорошее. А вот такое действительно нужное «Киммерийское лето», до глубины души по возрасту необходимое, с похожими проблемами, психологическими метаниями, мучительными раздумьями не попалось. Так, чтобы заглянуть в глаза героине, спросить, а что бы ты делала? А что бы я делала? А ведь и мне в 17 лет замуж предлагали. Просто по любви.
Книга мне не попалась. И учиться первым любовям уже поздновато. Остается только сравнивать и вспоминать. Первое знакомство с автором по заманчивому названию совершенно неожиданно из ожиданий летней беззаботности, крымского морского загара и подростковой любви превратилось в историю семейных драм, катарсиса и сибирской зимы.
Сюжет из многообещающего летнего приключения без предупреждения переходит в серьезную драму. В этом хороводе персонажей почти все герои претерпевают изменения, не оставляющие им возможности жить по-старому. Самое интересное, что при всей моей увлеченности романом, я не могу сказать, что я к кому-то испытываю безоговорочную симпатию и сочувствие. И более того, я согласна с Никой, которая сомневается, что любовь вообще в мире есть. Кто из них кого по-настоящему любит? Наверное, по сюжету действительно только Дмитрий свою Никион, но вот здесь я категорически не верю автору. Ну не верится мне при этих описаниях в его любовь, она какая-то картонная, просто нужная по роли.
Зато сами характеры очень объемные, живые, с изъянами, прегрешениями и добродетелями. И родители Ники, так нелюбимые многими действующими лицами, и влюбленный Андрей, сестра и брат Ники, описанные немногими, но верными определениями, и тридцатилетний холостяк Игнатьев. Самый раскрытый образ у Ники, юной, импульсивной, мыслящей. Хотя я так и не поняла, чего больше в ее поступках, волевой силы или душевной неуравновешенности. Я бы в любом случае в ее возрасте так не смогла, духа не хватило бы ни на что подобное.
Особенно живыми вышли неживые персонажи, если можно так выразиться – города. С любовью и нежностью описывается и Москва с моим родным Ленинским проспектом и Замоскворечьем, и Ленинград с его аутентичными двориками и квартирами. Действие не абстрактно, герои ходят по конкретным улочкам, заворачивают за углы реальных зданий, идут по переходам и катаются на именно тех местных маршрутах. Их продувает в палатках знойный киммерийский ветер и подмораживает новоуральский октябрь. Автор не ленится все эти детали называть и глубже становится от этого погружение в книгу.
В конце романа вместе с летом, уже оставшимся в памяти как летний сон, грёза, уходит и духовная невинность персонажей. Все они оказались на перекрестках жизненных проблем, решая взрослые вопросы и расплачиваясь за свои принятые решения. Кажется, у этой книги нет продолжения, но я искренне надеюсь, что столкнувшись на своих перекрестках, они смогут отныне договориться.
Когда попадаются прекрасные и редкие книги, это как найти сокровище - кайфа в разы больше, чем от прочтения прекрасных, но популярных. Первую треть книги я не сомневалась, что в руки ко мне попало именно такое сокровище. Восторг, восторг, восторг! Старшие школьники послевоенной эпохи (мои любимые 60-е!), когда живы ещё воспоминания об этих ужасах, когда невозможно не сравнивать два поколения: до- и послевоенное. Такая прекрасная пища для размышлений, и Юрий Слепухин отлично это обыграл. Вообще, я очень люблю хорошие произведения о школе, хотя на эту тему читаю почему-то не так много. В этом романе данная линия не основная, но как же восхитительно ее раскрыл автор! Очень верится в эти поиски себя, своего предназначения, дела всей жизни, через которые проходит герои. Ну а вот эта фраза растянула мой рот в широчайшей улыбке:
— Нет, мне их ужасно жалко, — сказала Ника, — я как раз сегодня смотрела и думала: у нас хоть было детство, а что будет у этих?..
Знакомо звучит, не правда ли? ;) Очень понравилось как написан Андрей - глубокий, чувствующий мальчик. С ним же связаны многочисленные рассуждения героев об искусстве. Я хоть и далека от этого, но читать было крайне интересно! О главной героине и ее поступках,чувствах говорить мне сложно - в чем-то они мне кажутся слишком взрослыми, в чем-то - наоборот чересчур детскими. Из-за этой большой амплитуды она для меня не сложилась в некую цельную, понятную личность. Что ж, наверно, таким и должен быть подросток. А еще из-за того, что развитие ее отношений с Игнатьевым на первом этапе почти не затронуто, пропущено описание осознания ей своего чувства, у меня сложилось ощущение, что Ника его полюбила за то, что он ее любит. Итого: начало гораздо приятнее продолжения, но все равно очень и очень достойная книга!
В процессе чтения было столько эмоций, мыслей, казалось, что писать-не переписать отзыв. Теперь вот сижу в растерянности перед монитором. Книга очень понравилась, очень. Безусловно, талантливый писатель. То, как он описывает Москву в разные времена года (действие начинается в мае, заканчивается книга апрелем), почти заставило меня плакать. Я очень люблю Москву, и скучаю по ней, но не так, как по другим местам и людям, это какая-то другая тоска, такая нутрянная, бессознательная, как у младенца - депривация из-за отсутствия материнской ласки.
Прекрасен и Крым - местами Киммерия, просто чувствуешь раскаленное марево воздуха, степной дух, сутолоку бестолковых людей-отдыхаек.
«Киммерийское лето» - непостоянство фортуны, делающее бренными земные радости. Слишком все изменчиво, кратковременно, обманчиво»... Таким вот киммерийским летом оказалась любовь 16-летней Ники Ратмановой и 30-летнего археолога Дмитрия Игнатьева.
Действие книги начинается в Москве. Есть такая девочка Вероника Ратманова, ей 16, она почти закончила 9 класс, за окном май, учить физику совсем не хочется, и она прогуливает школу. И теряет портфель в Москва-реке. Никин папа работает в министерстве. Малоприятный тип - холеный такой барин. Мама работает в ведомственной многотиражке. Она типичная мещанка с претензией на вкус. Ребенка своего родители не знают и, пожалуй, и знать не хотят. У Ники есть друг, Андрей, сын ее классной Татьяны Викторовны. Андрей - будущий художник. Он весь в искусстве, он безапелляционен, он пытается "сделать человека" из Ники, он не любит, в общем-то женщин, типичный мизогин. Думаю, что 16-летний Андрей - альтер-эго автора. И не смотря на то, что я феминистка, а, автор, выходит, мизогин и шовинист, мне все равно нравится книга! Ника мучается, она не знает, чего она хочет в будущем, она не знает, какая она. А впереди лето. И поездка с сестрой Светой - холодной бездушной язвой, ее мужем и их коллегой на папиной волге в Крым. Где-то в раойне Феодоссии волга не вынесла испытаний. И доблестную четверку туристов подбирает чудо-юдо-машина, лиловый "конвертибель", на котором археолог-завход Витенька Мамай едет к месту раскопа. Он подбирает неловких туристов, обещает помочь с ремонтом. В итоге, Ника остается в лагере. И знакомится с руководителем - Дмитрием Павловичем Игнатьевым, без пяти минут доктором наук из Ленинграда. Он холоден, отчитывает Нику по поводу и без, отчего девушка страдает и мается недоумением. А потом, благодаря купидону Мамаю, они оказывается одни на экскурсии по крепости. И набравшись смелости, Ника спрашивает: "Как же так, что я сделала, что Вы так сердитесь на меня? Я сказала что-то не так?".
И вот тут-то Дмитрий, без жеманья и ломанья признается в своих чувствах к своей Никион - так он в мыслях зовет Нику. Ведь от Ники нет уменьшительного, но есть чудесный греческий вариант - Никион, как ласкательное от Береники. Ника смущена, но с достоинством принимает признание взрослого мужчины. Вот тут у меня когнитивный диссонанс просто. Об отношениях Ники и Дмитрия знает масса людей, от Мамая начиная до ее родителей, классного руководителя и т.д. И ни у кого никакого протеста, возмущения, ведь Нике всего 16. Да и "любви" их всего 4 недели. Вот они, благословенные 70-е, видимо. А дальше Ника в Москве, Дима в Ленинграде. Звонки и письма. Нике возвращают ее портфель, между делом рассказывают историю о каком-то Славике Ратманове с Урала, который вырос в детдоме, а в 16 лет узнал, что его родители живы, просто отказались от него. Ника рассказывает историю маме, не замечая, КАК маме стало дурно. Мама избегает Нику и уезжает с отцом в круиз. А Ника думает, думает... и звонит Свете. И узнает, что Слава - ее брат, про которого ей сказали, что он умер в войну. Что это не сын отца, мама "нагуляла" его, и условием возвращения отца в семью был отказ от ребенка. Ника в шоке. Ее мир перевернулся. Как же Достоевский с его "слезой ребенка"? Ника звонит Диме, сообщает об отъезде и уезжает искать Славу в Новоуральск. Дальше много всего, закончившееся попыткой суицида Никиной мамы. И расставание Ники и Димы, конечно. В промежутках всего этого Андрей, который осознает свое чувство к Нике. И мама Андрея, в которой мать страдающего сына борется с педагогом. И педагог побеждает. И мысли Ивана Афанасьевича, отца Ники, который за собой никакой вины не ощущает, ведь "вырос же парень, все у него есть, а что в детдоме - так я семью клеил". И мысли пустоголовой Елены Львовны, которая "я так любила Ивана, что не могла допустить, чтобы нежеланный ребенок нас разлучил". И много еще всего.
Автор отлично раскрывает персонажей. И Нику с ее метаниями, недоумением, бескомпромиссностью и любовью. С ее взрослением. И родителей ее. И Андрея, который то такой взрослый-позитивный, то вдруг противный маленький щенок, то все-таки почти мужчина. И Диму. Который сначала принц-принцем, все-то знает, понимает. А потом ведет себя как трус. И то, что он дружелюбно был настроен к людям, которые ребенка в детдом сдали - это тоже ему минус.
В общем, я под большим впечатлением. Книгу ни в какие рамки загонять не хочется, поэтому не пишу другие категории. Отдельно хочу отметить, что книга очень бытописательная, все эти бадлоновые куртки и какие-то кружки-радио-торты - это очень интересно. И есть привязка к реальным датам.
Yorum gönderin
«Киммерийское лето» kitabının incelemeleri, sayfa 10