Kitabı oku: «Рок. Зыбь времени. Том 2. Морок Источника», sayfa 7
Где-то… капала вода… или кровь…
Глава 8
…Миновав Иол, конвой Ферона, уже сопровождаемый флотилией этого города, двинулся вдоль побережья Африканского континента в восточном направлении. Погода благоприятствовала плаванию – ветер дул в паруса прямо по их курсу и галеры, подгоняемые им, неслись к цели своего путешествия только с помощью парусов, дав отдых командам гребцов…
Эскадра Иола шла впереди конвоя, демонстрируя свои знания здешних глубин и отмелей…
– … Вон как идут! Молодцы! Знают своё дело! Теперь я понимаю, почему эти воды так не любимы пиратами! – высказывал Протос впечатление от сопровождения их флотилией союзного Карфагену Иола. – Они загонят любого появившегося в их водах в такое место, откуда ему не выскользнуть! Если будем так двигаться, то уже к ночи достигнем Гиппона Царского! А там…
Протос улыбнулся.
– … там и Карфаген рядом! – закончил свою мысль Протос.
Ферон и Оттия переглянулись. В их взглядах и на лицах играл восторг, который несколько дней поселился в их душах и сердцах. Высказывания о приближении Карфагена, их родного города, рождало воспоминания в их сердцах и сознании.
Оттия оперлась своей спиной о грудь могучего Ферона.
– Как я давно не видела округлостей порта города Торговли, – произнесла она, вздыхая. – Порта не знающего отдыха круглые сутки… Неспящего на своих пирсах и верфях… Всё равно… время от времени… тянет посетить берег, который есть часть твоего сердца и души…
Ферон прижал её к себе, обняв плечи Оттии.
– Ты права. Я испытываю те же чувства. Сердце, почему-то, начинает стучать быстрее, только от мысли, что мы скоро, ступим на берег нашего детства! Берег нашей юности… надежд… разочарований… Да! сколько лет прошло, как я потерял из вида маяк Бирсы?! И вот он… вновь, вскоре… покажется… и разожжёт в тебе и во мне… костёр воспоминаний! Разожжёт, тем самым, своим огнём маяка, горящим на Бирсе, для мореходов – путешественников!
– Да-да! Маяк Бирсы! Маяк, видимый за много морских миль. Но… – Оттия внезапно смолкла, подумав о другом воспоминании, – …именно с Бирсы пришли в наш дом убийцы- заговорщики, во время войны в песках, кою вёл мой отец… Сколько хороших… и грустных воспоминаний, связано с ней.
Ферон вдохнул запах ветра, запутавшегося в волосах Оттии.
– Заговорщики… Я слышал об этом… там в армии. Представляю… что вы пережили тогда… в том саду.
– Все… абсолютно все… пережили одно чувство. Чувство ужаса. И домочадцы, кои были растерзаны ворвавшимися убийцами… и убитые мужчины дома, кои служили при доме – это картина… до сих пор в моих глазах. Изуверы не пощадили даже привратника старика – вырезав его сердце, во время пыток… Этот ужас уже много лет иногда снится мне. Снится, что мы вновь прячемся в саду… с Иолой и ещё не повзрослевшими братьями: Ганнибалом и Магоном. Хорошо, что помощь успела… Теперь, – Оттия смахнула с глаз слезу, – теперь, я уже совсем не так, по-другому, думаю о Бирсе. Не так… Воспоминания… изменили меня. Ведь те убийцы, прятались в ней!
Ферон, прослушав эти слова Оттии, молчал… он не знал, как реагировать на них. Он только ещё крепче прижал её спину и плечи к своей фигуре.
– Я… – продолжила после паузы Оттия, – я думаю, что они снова могут появиться. Те… самые убийцы. Они ненавидят мой Род. И он для них самый главный враг. Магон, живущий сейчас в доме, находится, мне кажется, в постоянной опасности! ему опасно здесь оставаться. У нас в этом городе столько врагов! Но… мне очень хочется побродить по нашему саду… по тем самым аллеям, кои мы высаживали с моей мамой… Ведь там… в тех кустах, в их трепете листьев, я слышу её голос… Чувствую её прикосновение ко мне, когда вдыхаю запах тех самых роз, кои высаживала она… Слышу её смех, в пении птиц, кои всегда живут в саду… Всё это я чувствую… только в родном саду. И более нигде…
Оттия впала в размышление, опустив голову… потом, продолжила:
– …уже ничего не вернёшь… путь только вперёд… так говорит дядя Карталон – Междамир. ««Не грусти, Оттия», – сказал он мне в последнее своё посещение Картахены. – «всё, что кажется прошедшим, на самом деле не имеет конца! Оно повторится бесчисленное количество раз! И бесчисленное количество раз, в мириадах мерностей, из глаз моей племянницы, выкатится, в это мгновение, вот эта самая слеза, кою я поймал в свою ладонь. Слеза выкатится в память тех, кого она считает умершими… Но в это самое время, твоя мать Кларисса, где-то не здесь… или в другом, точно таком же мире, вновь будет рожать дочь… И после родов, когда к ней войдут, она, с улыбкой, всем скажет, что родила Отчую дочь – Оттию. И этот момент, не будет иметь предела… он бесконечен, Оттия. Не плачь. Не трать энергию мироздания на слезу. Даже на одну. Оставь в себе только память о свете тех, кто жил с тобой, в этой мерности, кто растил тебя, лелеял, одаривая тебя любовью и нежностью… Не плачь… Наше движение, только вперёд… Только вперёд.»
Оттия замолчала, а Ферон ещё крепче прижал её к своей груди.
– Мы погуляем с тобой по нашему саду. – Прошептала она. – Птицы споют нам свои песни маминым голосом. Они всегда поют там… её голосом поют…
Ферон прижав её голову к плечу, ответил:
– Обязательно погуляем… и послушаем. У нас будет достаточно времени на всё…
Оттия подняла на него взгляд.
– Сколько ты намерен провести времени в Совете суффетов? Несколько дней? – спросила она.
Ферон пожал плечами.
– Я не могу сейчас ответить тебе этого, Оттия. Не знаю, что творится в городе и какие настроения царят в Совете. По приезде, всё узнаем. Но… я думаю, они устроят мне довольно долгий опрос. Им интересно многое… Но, получат они только то, что я им решу сказать.
– Будь осторожен, Ферон. Не пей там ничего. Даже, воды! Эти люди пропитались завистью и чванливостью! Среди них есть хорошие… но… подлецов при власти всегда больше. На то она и есть, чтобы к ней рвались подлецы! Там, где власть – там всегда грязь душ людских! И тот, кто долго находится при власти, пропитывается грязью насквозь, хоть сам и не творит открытого зла. Но… пропитавшись… уже не является тем, кем себя считает. Поэтому, у власти или при ней – долго находится нельзя. А ты пойдёшь в рассадник пороков древнего города, где давно уже не звучит правда, не живёт справедливость. Там правит нажива. И она выворачивает души наизнанку, иссушает, демонизирует… Этот мрачное, опасное место… Помни об этом, Ферон!
Оттия требовательно взглянула в глаза Ферона.
Тот, улыбнувшись, ответил:
– Я буду помнить каждое слово твоего предупреждения, Оттия! Не волнуйся.
Оттия потёрла пальцами его колючую щеку.
– Я знаю, что вы, ты и Гикет, ведёте друг с другом переписку. И я не буду… спрашивать о чём она. Это дела не моего интереса. И поэтому, пусть она останется для меня и других тайной. Я доверяю тебе, Ферон. И моё доверие укрепляет наша любовь.
Ферон улыбнулся.
– В этой переписке нет ничего тайного. Только то, что касается дел на морских просторах Союза. И политика… Хотя, я знаю, ты относишься к ней… с прохладой. И знаю… почему. Но, я уверен, если мне придётся выбирать меж политикой и нами – я выберу нас, ни на миг не задумавшись.
Оттия подняла на него глаза.
– Вот-вот… политика. Держись от неё подальше, Ферон. Она сгубила отца. Он был непобедим в сражениях. А в ней… И сейчас, ты пойдёшь в Бирсу, где осело огромное число бездельников ничем не талантливее грузчиков в порту. Но… мыслящих себя «политиками». Считающих себя ими… Рабское стадо. Пойдут на всё… ради собственной выгоды. Даже Родину продадут. Мерзость… Я сейчас, внезапно, вспомнила слова отца о них. Он как-то сказал мне: «– Когда Боги, забыли своё предназначение и погрязли в склоках и разврате – родилась политика.» И отец, своей жизнью доказал свою правоту этого изречения. Как мне не прискорбно об этом говорить.
Оттия замолчала, после последних слов, видимо, вспомнив своего отца. Ферон тоже молчал, слушая ветер…
Ветер, огибая длинное тело галеры, слегка шевелил его плащ, который то расправлялся… то, хлопая, спутывал своим пологом обе стоящие рядом фигуры: Оттии и Ферона. Он будто стремился прикрыть их от чего-то… Этот заслон, ничем не нарушался некоторое время…
На палубе, в районе «носа» галеры, раздался громкий смех – мореходы о чём-то громко шутили меж собой. Оттия, ненароком вслушалась в их разговор…
– …нет-нет! – громко говорил один из них, – было совсем не так! не так, как ты рассказываешь! Не так, Протос! Было намного проще.
Фигура Протоса повернулась к тому, кто произнёс эти слова.
– Да?! Проще?! А ну-ка расскажи нам свою версию этой истории! Если ты там действительно был и знаешь её лучше меня, Факторий!
– Я знаю её точнее. Потому что сам был её свидетелем. – Утвердительно заявил Факторий.
Мореходы, отошедшие от смеха, обступили обоих, с удовольствием слушая их спор.
– …вот ты, Протос, – меж тем говорил Факторий, – сказал, что это произошло у Эбдеры! А на самом деле это произошло у Тинга! Мы тогда плавали туда за солью. Произошло это ещё в бытность командования флотом Гасдурбалом Гикетом. Ты же, тогда с половиной флотилии остался патрулировать побережье. Да… ты слышал эту историю… но не знаешь всех тонкостей.
– Вот давай и расскажи их нам! – громко заметил Протос. – Может я и что-то упустил в ней! Не спорю!
Мореходы, видя хорошее настроение Протоса, подхватили его и, смеясь, просили:
– … давай, давай, Факторий! Расскажи нам её с «тонкостями»! Страсть, как хочется узнать их!
Факторий важно выгнул спину, собравшись с мыслями, и оглядев всех, заявил:
– Тогда слушайте и не перебивайте! И знайте, что я ничего не придумываю! Всё было именно так!.. Значит так… Погода тогда стояла сухая. Зной «трепал» палубы и нам, постоянно приходилось обливать их водой, дабы дерево не впитывало дёготь… и не рассыхалось… Ноги пекло, как на горячих угольях… Но… рыба в тот год пришла к берегам в огромных количествах. У южных побережий Иберии рыбаки вылавливали необычайно богатые уловы сардин и просто нуждались в подвозе соли, так как рыбу надо было солить, дабы она не портилась в такую жару. Вот Гикет и послал нас, чтобы мы конвоировали караваны с настоящим «золотом» – солью. Разбойнички, конечно, появлялись в этих водах, и мы их топили… время от времени. Задача тогда была в том, чтобы завести соли как можно больше, наполнив ею прибрежные склады к середине лета, так как торговцы, в это время уже не больно то везут её, ибо переключаются на другой товар… Сам Гамилькар, как говорил Гикет, следит за нашим заданием… мы старались как могли… К середине лета мы были смуглы от загара, как будто стали мавританцами. Но продолжали встречать и провожать караваны с солью… Вот именно тогда, мы прибыли к Тингу, а не в Эбдер, Протос. Прибыли мы вечером. Пока, караваны кораблей ждали у берегов обозы с солью, солнце нырнуло в океан и спустилась ночь… Мы, понимая, что ночью эти лентяи африканцы грузить ничего не будут, остались у залива Тинга, перекрыв в него доступ. А утром, вдруг выяснилось, что за ночь там, в Тинге, вновь, произошёл военный дворцовый переворот. Сменилась власть. Какой-то правнук Гуммбомбина сбросил с трона своего дядю… не помню уже как его звали… Правнука того самого Гуммбомбина звали Экселай Зверь. Он привёл в город своих дикарей, кои разогнали всех торгашей в нём… Мы, ложась спать в дрейфе у залива, и не думали, какие страсти произойдут в Тинге этой ночью. Свора эта… из-за дележа власти задела всех… Торговцы, получившие половину платы за соль, разбежались из города, дабы не быть ограбленным и убитым. Что, кстати, часто происходит с африканскими правителями. Мы же, понимая, что наши торговые галеры, тоже находятся в опасности, ибо прибывшие дикари, никогда не видели таких «лодок», и поэтому, могут просто впасть в экстаз и разтанцевавшись у них… случайно запалить, сжечь их, решили зайти в залив и встать рядом с караваном, чтобы обезопасить и их… и тех торговцев, кои привезут нашу соль. Таким образом, мы думали дождаться конца смуты и просили африканских Богов побыстрее вразумить головы своих народов. Так прошёл день… А уже вечером к нам прибыли те самые торговцы, кои должны были доставить нам соль и то, о чём вам рассказал Протос.
Факторий взял паузу в своём рассказе, посмотрев на всех своих слушателей. И те, вновь не удержались… и громко захохотали…
– Ха-ха-ха! Так значит, Протос рассказал правду! Ха-ха-ха! Это было! Ха-ха-ха!
Факторий улыбнулся.
– Нуда… только место он перепутал… а так…
Его снова перебили громким смехом…
– Ха-ха-ха! Так, Факторий, давай «тонкости»! Ха-ха-ха!
Факторий, сам не выдержав, прыснул смехом:
– Ну… ладно… ха-ха-ха! Сейчас… ха-ха-ха! так вот… Торговцы пообещали, что обоз с солью подойдёт уже на следующий день. А вот… этот груз… этих самых дрессированных обезьянок, они уже привезли сразу же. Обезьяны те, надо сказать, вели себя прилично. Не выпрашивали ничего… Только корчили рожицы… всякие. И показывали непристойные жесты… Что с них взять – животина она есть животина… Но не все обезьяны были такие… несколько, как вам правильно рассказал Протос, были… похожи на людей Африки. Они умели делать удивительные вещи… Но, тут случилось непредвиденное, пришли те самые дикари нового Вождя Тинга… и мы обомлели: и те, и эти обезьяны были похожи почти как две капли воды… Дикари, что-то крича, стали освобождать обезьян, грозя торговцам оружием… им казалось, что мы взяли в плен… их сородичей! Мы ничего не понимали из того, что там происходит… да и сами плохо различали кто есть кто?! у них… в этом балагане… Все кричат, и обезьяны, и дикари, и торгаши… Крика было!.. Но, тут, один торговец, что-то показал дикарям… и те, осмотрев то, что он им продемонстрировал… вдруг успокоились… и ушли… Мне до сих пор не ясно, что он им показал?! Когда всё утихло, тот же находчивый торговец, вывел на берег тугобёдрых, но изящных, тонких мавританок, коих он привёз в Тинг. Как мы поняли, этим торговцы хотели отблагодарить нас за то терпение, кое мы продемонстрировали в эти дни смуты, коя задержала нас в заливе. Мавританки, действительно, жеманно демонстрировали нам своё согласие… на одаривание нас своей любовью, за определённую плату, конечно… Многие из нас, очарованные осанкой этих знойных африканок, потеряли головы от стоявшей жары и навалившейся скуки, кою уже не сглаживали кривляния обезьян. То, что обоз ждали только утром… заставило всех скоротать время… в веселье, кое происходило на берегу залива… Мавританки были очень искусны в танцах… и в других действиях… так как оказалось, что торговец привёз их из самого Тинга, который они оставили, из-за появления там дикарей и всей этой смуты… Я… сейчас, с годами, конечно понимаю, что торгаши с нас, тогда, поимели двойную выгоду… Но… что творилось на берегу?!.. У!!! Об этом… лучше не вспоминать… Наступившая ночь… всех угомонила… Кого где…
– Угомонила?! Ха-ха-ха! Не тяни, Факторий! Давай тонкости! Тонкости! Ха-ха-ха! – снова вокруг Фактория «загремел» смех.
Факторий прыснул смехом.
– … Сейчас… получите. Мавританки те, вместе с людеподобными обезьянами, были растащены по галерам. И по торговым кораблям… Вообще, был настоящий разгул… я признаю это… Откуда-то появились фрукты и вино… Да… после такой жары… и суши… хотелось оттянуться… В общем, мавританки лихо обворожили и команды конвоя и тех торговцев, кои ждали соль… выполняя приказ Гикета. Мавританки ловко танцуя своими бёдрами и изгибая своих станов, заставили забыть про всё… свести нас с ума… Тот самый торговец, о котором рассказал Протос, был как раз рядом со мной. Он был необычайно весел, впрочем, как и остальные… Но… тут я должен сказать, что пили мы немного и поэтому я уверен, что эти бестии подмешали что-то в питьё! Эти красотки в сопровождении музыкантов, вскружили всем голову… Тогда, мы завидовали бывшему Вождю Тинга, который был убит позапрошлой ночью… Ведь они… были из его дворца, оставив его, во время всего переполоха переворота… Эта пёстрая, танцующая толпа тел и форм кружила у самых галер всю ночь… Стража отгоняла их… но, в конце концов, и она была не в силах совладать с соблазном… «Изголодавшиеся» за время плаваний, они не устояли под чарами этих бестий… Они вскружили голову… всем… Веселье на берегу, превратилось в общее гулянье… будто бы на землю вернулись покинувшие её Боги… Кто обнимал мавританок… кто танцевал с озорными гетулками… Я тоже был охмурён одной знойной мавританкой, коя потом, как оказалось одурманила и того самого торговца Полония, о коем рассказал Протос. Когда она «строила» мне глазки, Полоний обнимался с двумя белокожими гетулками… Мавританки, гетулки Тинга – все перемешались у кораблей… Обезьяны, в тот момент, носились меж гуляющими… и на них никто не обращал никакого внимания… Они носили корзины с фруктами… корзины с вином… кои стояли на берегу…
– Скажи, Факторий, только честно, ведь поди и сам блудил тогда с дочерями песков?! – спросил Протос, – ведь вас обвели вокруг пальца, словно несмышлёных детей! Ха-ха-ха!
– Ха-ха-ха! Нет, Протос! – смех Протоса подхватили его соседи. – Дети не понимают толк в любви! Факторий и его товарищи, перегрелись на солнышке так, что забыли свою службу и обязанности! Именно поэтому их, тогда убрали из наших товарищей по абордажной команде! Он какое-то время рулил веслом! Гикет снял с него и с его товарищей оружие! Ха-ха-ха! Сколько ты был «рулевым» Факторий?!
Факторий совсем не обиделся… и посмеялся тоже.
– … Мне довелось править веслом три месяца. Я с честью отбыл своё наказание. Смейтесь, смейтесь… Я бы и сам смеялся. Да и смеюсь… не знаю, что на нас нашло… тогда?! Это как наваждение. Но, впрочем, я не жалею о произошедшем. Что было… то было. Может я…и перебрал тогда… Может… После такой жары… да такое представление форм… сойдёшь тут с ума… И я сошёл – оказался в галере с той самой красоткой… Утром, проснувшись, я не нашёл её?! Я вышел на палубу… и увидел: и её, и других… Все спали крепким сном. И тот самый старший торговец Полоний обнимал её за стан, открыв рот во сне… Я ничего не заподозрил сразу… всё казалось, как и вчера… Я и другие проснувшиеся, будили «разгулявшихся», выливая на них набранную за ботом воду. Головы болели у всех… включая и красоток… Я вдруг потянулся за чем-то… и в этот момент, понял, что на моём поясе нет того, к чему я так привык – нет поясной сумки! Я опустил взгляд вниз и… увидел обрезанную тесёмку на поясе… Я спросил об этом других… и все обнаружили тоже самое. Мы огляделись… и поняли, что все на месте, кроме… того самого торговца и… его обезьян! Мы подбежали к Полонию, у которого была та самая оставшаяся сумма серебра за привезённую соль, коя кстати уже стояла на берегу и торговцы, кои привезли её, расспрашивали всех, кто будет принимать соль… мы испытали шок – тот убывший с обезьянами торговец не имел никакой связи с теми, кто должен был привезти эту самую соль… Мы начали расспрашивать знойных, но уже мятых красавиц о личности того торговца. Они нам ничего толком не объяснили, рассказав, что, покидая Тинг во время смуты, они сели в обоз к этому самому торговцу, который вывозил из Тинга свой товар. Что он, предложил им проехать с ним в безопасный залив близ Тинга, где находятся галеры Союза Иберии с вооружённой охраной. Что мол там самое безопасное место, в это неспокойное время у Тинга. Все сбежавшие из дворца бывшего Вождя наложницы согласились с его предложением, ибо сами понимали, что оставаться у города небезопасно… дикари заполнили улицы города. Далее, всё произошло, как я уже рассказал… Но самое смешное было то, что торговцы из каравана так были опоены, что лежали в обнимку с корзинами, в коих были фрукты…
Вновь раздался неудержимый смех слушателей рассказа.
– …Сколько драхм серебра тебе оставили те «обезьяны» Факторий? Ха-ха-ха! Я тебе скажу – за две драхмы, ты бы получил любовь от десяти жриц в самом Тинге! Вы явно промахнулись в «торге»! Ха-ха-ха!
Факторий согласно кивнул.
– … да я знаю… знаю… Но… тогда я был моложе. Вот вы ржёте, а ведь могли оказаться на моём месте! Ведь, «тонкости» того дела и тела невозможно передать словами…
Смех только усилился.
– …Смейтесь… смейтесь… как будто я не знаю ваших пристрастий! Знаю… Про всех знаю! Но… люди любят смеяться над другими, стараясь не замечать своих грешков! Так уж устроено… Не знаю, кто этот серый устроитель… но раньше, такого не было. Не могло быть. Так, что смейтесь!
Факторий снова улыбнулся.
Смех вокруг него не утих.
– … да!.. Тогда… Ха-ха-ха! Расскажи, что же делала стража в ту ночь?! Расскажи «тонкости» произошедшего со стражей! Ха-ха-ха!
Факторий тут засмеялся.
– … да… это верно. Стража «зевнула»! она не спала. Нет! Стража была отвлечена… а на обезьян, кои сновали кругом, никто и не смотрел, когда тут снуют знойные красотки… Ну носят корзины… пусть носят… Обезьяны и к ним приносили корзины с каким-то съестным. Стража даже не кинулась утром – ведь все спали! Никто не уходил от кораблей. Только тот самый торговец, прошёл мимо них, со словами, что ему надо встречать тот самый обоз с солью… Он и несколько пустых повозок уехало с ним. Стража даже не знала, что на корме той самой галеры, кою они тщательно охраняли, уже отсутствует то серебро. Кое там хранилось. Эти бестии обезьянки, проникли на галеру через вёсельные отверстия и… вычистили всё основательно… Дрессированные…
Последнее утверждение Фактория, вызвало у слушателей гогот… и слёзы…
– Что было потом? – спросил, как бы серьёзно, Протос.
Факторий сморщив лицо, вспоминал:
– Дальше было всё ещё интересней! Когда, выяснились пропажи, все схватились за голову! Никто не мог даже поверить, что такое могло случиться… Меж тем, обыскали все кусты на берегу – нигде, ничего не нашли. Обезьянки исчезли. Включая тех, коих хотели освободить те дикари нового Вождя Тинга, кои приходили к заливу, ввиду их схожести с ними. Мы все находились в таком настроении…, что лучше не вспоминать…
– Да… я представляю ваши удовлетворённые лица, после просыпа в компании знойных мавританок! – снова кто-то загоготал более не сдерживаясь. – Факторий, дай умереть своей смертью… не продолжай… не надо тонкостей… га-га-га!
Палуба вновь загоготала…
– Вы сами просили «тонкости» так слушайте всё! – Факторий был неумолим. – Именно в этот момент, появился тот обоз с солью. Торговцы ехали, не спеша… зная, что получат всё, о чём договорились с покупателями. То есть нами. Мы повесили головы. Стража стала расспрашивать их о ещё об одном торговце, который должен был их встретить, но те ничего не знали об нём. Мы бросились к Полонию, чтобы привести его в чувство… Кое как он осознал, что произошло, но услышав о пропажах, стал уверять нас, что этот торговец очень порядочный и не мог обокрасть нас и его самого. Он теребил свой обрезанный шнурок на своём же поясе… но ни в какую не хотел верить, что его одурачили. Ярость душила нас, мы понимали, что Гасдурбал Гикет не тот стратег, который будет выслушивать рассказы об «умных» обезьянках… и мы получим такое наказание!!! Но, Полоний твердил всё одно… не веря в причастность к этому того торговца. Наша ярость уже была готова перелиться через край… В этот момент, послышался скрип телег. Мы, в смятении и непонимании, повернули головы – к заливу приближалось ещё два обоза с солью и впереди ехал, как раз тот, на кого мы все повесили ночные кражи?! Тот самый, пропавший торговец! Он, действительно сопровождал обозы с солью!.. Растерянность охватила нас. Мы уже стали коситься друг на друга – уж не один ли из нас замыслил недоброе?! Но… подождав прихода тех обозов с солью кинулись к тому самому торговцу. Вот тут-то всё и выяснилось…
Факторий замолчал, будто устав. Его окружение уже не смеялось. На их лицах горел интерес.
– Ну что… замолчал-то? – Спросил кто-то. – Кто же оказался вором.
Факторий обвёл всех торжествующим взглядом.
– Вы просили не продолжать. Я тоже устал… смеяться. – Довольно скучным, обыденным голосом, произнёс он. – «Тонкости» уже не нужны.
– Нет-нет! Давай. Факторий! Продолжай! Ну заинтересовал, хитрец! Это что же произошло там? Красотки всё вынесли?!
– Нет!
– Ну кто-то же украл золото?! Так ведь, Факторий? Расскажи – кто? – такие голоса посыпались со всех сторон.
– Нет, Факторий, раз уж начал – продолжай. – Попросил и Протос. – Я не знал об этих подробностях! Что же произошло там?
Факторий будто бы ждал именно просьбы Протоса.
– Ну хорошо. Мы, тогда действительно стали думать друг на друга. На красоток у нас подозрений не было – они всю ночь были на виду. А вот сами мы… тут было над чем задуматься… Ну, всё же рассказали обо всём тому самому торговцу. Рассказав ему о пропаже привезённых им обезьянок, мы заметили блеск его глаз. Он вдруг повеселел и осмотревшись, попросил нас проводить его к галерам. Торговцы, кои уже получили половину платы за соль, спорили, что им делать – грузить только половину соли или вернуть нам серебро. Вместе с ними стоял и Полоний, опустив голову, когда узнал, что на головном корабле каравана из носовой части «кто-то» выгреб и то серебро, кое хранилось там как резервное. Увидев того, о ком мы его спрашивали, в момент прихода его в чувства, он приободрился и шагнул к нему. «Беда, Иосиф! Исчезло всё серебро. И тех обезьянок, коих ты мне привёз нет тоже!» Эти слова он произнёс сразу, как достиг того. Тот, кого назвали Иосифом, только улыбнулся.
– А вы оглядели все корабли? – спросил он.
– Да! все корабли каравана! – ответил Полоний.
– А военные галеры конвоя не смотрели?
Полоний, посмотрев на всех военных, пожал плечами.
– Но серебро там не хранилось?!
Иосиф улыбнулся.
– Зато, теперь может храниться. – Произнёс он. – Пойдёмте вон к той самой дальней галере!
Он и все остальные пошли за ним, как цыплята ходят за наседкой. Иосиф не просто шёл к галере, он тщательным образом оглядывал песок залива, что-то примечая про себя.
Полоний, шагая рядом с ним, беспрестанно говорил ему о том, что он теперь потеряет весь свой авторитет у Гамилькара Барки. Что его карьере наступил конец. Иосиф не реагировал на его «вздохи». Так все подошли к галере и тут все отчётливо увидели, что около неё множество следов маленьких ног! Мы крикнули тем, кто был на галере, спросив, о том, что у них на галере творилось ночью. Они, спустившись с палубы пожали плечами: мол ничего такого… все спали…
Иосиф поднялся на палубу вместе с Полонием, мной и ещё двумя номархами конвоя. Иосиф двинулся к корме, коя была над водой, так как «нос» галеры был зарыт в песок. Он попросился спуститься в трюм, под корму. Ему сказали, что там хранится различная утварь корабля. Но, по нашей просьбе, всё же дали доступ к трюму по нашему настоянию. Мы спустились вниз. И исследовали трюм… Каково же было наше потрясение, когда мы увидели в сборе всю компанию этих юрких обезьянок и тех людеподобных обезьян, кои сидели в самом конце трюма галеры обложившись корзинами с фруктами и… серебром… Среди всего этого, лежали и все наши обрезанные поясные суммы…
– …я выкупил их у одного из главарей клана пиратов у островов за Тингом. Видимо, они жили среди награбленного. Бывшие хозяева привили им страсть к блестящему. Вот они и… соорудили себе гнездо! – повернулся к нам улыбающийся Иосиф.
Факторий замолчал. Все, кто находился вокруг него молчали. Никто не смеялся. Кто-то свистнул.
– …Да! вот так история! Ну надо же! А что было потом?
– Потом… – Факторий немного подумал над ответом. – Те купцы, кои привезли нам соль, тут же стали уговаривать нас продать им тех обезьян. Мы с радостью избавились от них, получив хорошую надбавку. Так, что в конечном итоге мы оказались совсем не в накладе, а даже с приработком. Но… вот у некоторых оказались языки столь длинны, что они, по нашему возвращению, разболтали лишнего свои товарищам. Те передали другим и… так… пошло далее… Дошло, конечно, и до Теоптолема, а от него об этом узнал Гасдурбал Гикет. Ну… далее, вы знаете. Вот… я рассказал вам все тонкости. Вы довольны?
– Более чем! – ответил за всех Протос, – всегда интересно узнать всю историю до конца, а не передавать, чьи-то изменения.
– Да! Вот оказывается, как было дело! – переглядывались меж собой мореходы, – значит, Протос, правда, не знал всей истории! Да!!! Впервые такое слышу!
– Да! Но выходит… обезьяны… умеют меж собой договариваться?! Ведь, именно так, они же выбрали место, где сложили сворованное?
Этот вопрос многих поставил в тупик…
Палуба ещё долго обсуждала услышанный рассказ Фактория. Оттия и Ферон, с интересом, также прослушав историю, улыбнувшись, переглянулись.
– Ну надо же. Я не знала об этом! Гасдурбал не рассказывал мне ничего, что не касалось семьи. Не рассказывал того, что касается его службы во флоте. Что там происходит, происходило. – Оттия посмотрела на Ферона. – Мой Ферон тоже не делится со мной тайнами своих военных планов.
Ферон пожал плечами.
– А зачем Жрице Храма Ния, забивать голову подробностями борьбы с пиратами?! В этом… мы похожи с Гасдурбалом. Разве, твой отец делился планами военных кампаний и сражений с твоей матерью, Оттия?
Оттия заулыбалась.
– Нет. Не делился. Ладно. Беру свой упрёк обратно. Но, не забывай своего обещания, кое ты мне дал в последнем разговоре, перед столкновением с пиратами!
Ферон внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты помнишь? – Всё же решила уточнить она, с вниманием поймав его взгляд.
Ферон спокойно, не выдавая лишних чувств и без улыбки, ответил:
– Я всё помню, Оттия.
– Хорошо. – Облегчённо выдохнула она. – Теперь, я знаю, что ты не забыл нашего разговора. Да… я жалею, что не взяла подобного обещания с отца. Но… – Она, вдруг, «что-то» вспомнила, – мы заговорились, заслушались и забыли, что свой голос… подавал и наш богатырь. Его и кормить уже пора. Я скоро!
Она чмокнула в щёку своего адмирала и скрылась в кормовой части галеры.
Ферон стоял в раздумье… Он не помнил, какое именно обещание дал Оттии… Ветер, будто бы поняв затруднения Ферона, о чём-то свистел ему в самое ухо, показывая свою просвещённость в этом…
