Kitabı oku: «Станция Бякино – 2: Чернотроп», sayfa 3

Глава 7

– Познакомился я со Светкой еще до зомби-эпидемии, – рассказывал Михаил, разрезая острым ножом кусок сушеного мяса на несколько тонких пластин. – Просыпаюсь утром от противного звука сработавшей сигнализации автомобиля во дворе. Думаю, как надоело, неужели нельзя выключить? Поспать не дают в выходной день. Поворочался я немного, позакрывал уши подушкой, пока не дошло, что сигналка эта орет на моей машине. Тут же вскочил бегом в прихожую за ключами, на которых висел брелок, и пулей на балкон. Смотрю, а там девушка в туфлях на шпильках танцует на капоте моей ласточки. В стельку пьяная, конечно. Кричу – ноль внимания. Оделся по-быстрому и бегом вниз, перепрыгивая через ступеньки лестничного пролета. Выскакиваю и говорю: «Что же ты делаешь? Капот весь в мелких вмятинах уже», а она улыбнулась и ответила: «Лезь ко мне, будем вместе танцевать». Тут я в нее и влюбился.

– Увлекательная история, – ухмыльнулся Пашка и снял железный чайник с раскаленной плиты кирпичной печки на кухне в столовой.

Братья не стали пускать незнакомых путников в дом, но и отпускать их побоялись. Близнецы посчитали, что никаких особых указаний по этому поводу ранее не было, и такого рода решения принимать должен Сережа, ну или Маша на худой конец. Кто-то со станции должен прийти и принести еды в любом случае.

Начинало темнеть, компания сидела на стульях за квадратным столом, в центре которого горела толстая парафиновая свеча. Незваные гости оказались щедры. Светлана и Михаил выделили из своих запасов вкусное, но ужасно соленое вяленое мясо, похожее на говядину. Черный чай в пакетиках, сахар, пачку гречневой крупы, полулитровую баночку консервированных помидор, железную банку с зеленым горошком и два бульонных кубика.

Гречка на курином кубике сварилась. Света поставила на стол металлический поднос и принесла с кухни кастрюлю, держась за ручки через полотенце, дабы не обжечься.

– Какой аромат, сейчас язык проглочу, – облизываясь, произнес Сашка. – Уже урчит в животе.

– Ага, у меня полон рот слюней, – поддержал брата Пашка.

– Сейчас, мальчики, еще немного терпения, – радостно успокоила Света. – Разложу только по тарелочкам.

Дверь столовой, тихонько скрипнув, отворилась, и в помещение вошел Сергей.

– Когда уже смажете петли? – недовольно проговорил смотритель и остановил взгляд на семейной парочке за накрытым столом. – Это кто?

– Нужно поговорить, – ответил Сашка и указал на дверь.

Молодые люди вышли из столовой и отошли на несколько метров.

– Они сами сюда забрели, – начал оправдываться Сашка. – Говорят, что челноки и свернули в лес от преследователя. Что нам было делать?

– Например, напугать, – еле слышно ответил Сережа. – Да так, чтоб бежали час без оглядки и это место обходили стороной.

– Когда мы их заметили, – парень почесал затылок и виновато опустил голову. – Они уже осматривали тут всё. Попросились переночевать и едой поделились.

– Вот оно что, – Сережа потрепал приятеля по плечу. – Повелись на вкусности.

– Мы здоровы и молоды, весим почти центнер каждый и работаем от рассвета до заката, – поднял взгляд близнец. – Постоянно хотим жрать, и это естественно. Тем, что приносит нам Маша, можно только голубей накормить. И потом, указаний по охране периметра никаких не было. Вы там определитесь уже, чего сами хотите.

– Ладно, на станции сейчас я один, ребята в ходке, – ответил Сережа. – Как вернуться, все решим, пока заприте их что ли где-нибудь и ничего об этом месте не болтайте.

– Так мы и сами ничего не знаем, – улыбнулся парень.

Сережа протянул целлофановый пакет с чем-то светло-коричневым.

– Принес вареный горох, но к вашему ресторанному меню он вряд ли подойдет. Хотя все равно забирайте, раз голодаете.

Сережа пошел на станцию, а Сашка немного посмотрел ему вслед и вернулся к гостям.

Компания ела варёную гречку на бульонном кубике, запивала сладким чаем и закусывала консервированными овощами.

– А вот у меня был случай, еще до зомбаков этих, – разошелся Пашка. – Приехал я как-то раз к приятелю в гости, и тот на радостях давай меня настойкой своей фирменной угощать. Я говорю, не могу, за рулем, а он знай свое. В общем, напробовались в тот вечер знатно. Сначала хотел на такси до дома доехать, но черт дернул меня сесть за руль. Так делать, конечно, категорически нельзя, и себя не оправдываю. Это я с похмелья водить не могу, а вот датый вполне себе запросто. Дело еще вот в чем: городок наш устроен таким образом, что с одного конца до другого можно потихоньку дворами проехать, практически не выезжая на оживленную дорогу и не привлекая внимания дорожной инспекции.

Короче, просыпаюсь утром, умываюсь, завариваю кофе и подхожу к окну. Глядь, а машины-то нет. Хоть голова и раскалывается, выскакиваю во двор и оббегаю вокруг дома. Я иногда сбоку ставил тачку, когда все места заняты. Нет, и всё. Вызываю сотрудников и пишу заявление на угон. Те его принимают и, заверив меня, что сильно волноваться не стоит и всё будет хорошо, спокойно уезжают.

С горя иду в магазин и беру красненького, дома открываю, выпиваю стакан залпом, и тут меня осеняет. Прозрел… Вчера, когда я ехал домой, то решил, что праздник должен продолжаться, и по пути зарулил к другому другу. Через дом от меня живет. Ну и по итогу, изрядно усугубив, решил идти домой пешком, рядом же. Извинялся, потом звонил в службу.

– Вот это история, – удивилась Светлана и широко зевнула.

– Да врет он всё, – стараясь не смеяться, встрял Сашка. – Мы же близнецы, и сейчас, и раньше всегда держимся вместе. Если бы эта история была на самом деле, я бы не только знал, но и рядом был.

– Что-то уже спать хочется, – потянула руки в разные стороны Светлана. – Может, на раскладушке прилягу возле печки?

– О нет-нет, – поспешил взять ситуацию в свои руки Сашка. – Вы будете спать в помещении за стенкой, там и две широкие скамьи есть.

Близнецы вывели парочку наружу и проводили в постирочную комнату. Оставив влюбленным лишь горящую свечу, подперли дверь железным ломом.

– Это нечестно, – прокричала Света. – Зачем нас запирать и забирать рюкзаки? Мы же сами поделились.

– Так надо, для всеобщего спокойствия, – ответил Сашка. – Провизию вашу мы не тронем, не переживайте. Завтра всё решится, а пока просто спите. Вы в безопасности, как и хотели.

– Это вам тот парень приказал, да? – не успокаивалась женщина. – Он ваш начальник? Позовите его сюда, нужно срочно поговорить.

Но близнецы уже не слышали, братья пошли спать на свои уютные диванчики перед жарким камином.

***

По деревянной лестнице явно кто-то поднимался. Борис Валентинович встал и подошел к выходу, посмотрел вниз и, обернувшись, сказал Лидии Михайловне:

– Девушка какая-то, видимо, к нам хочет.

Борис наклонился и подал незнакомке свою руку. Та поднялась на чердак и, увидев смотрительницу, растерялась от неожиданности.

– Анастасия, внучка моя, – Лидия достала из кармана конфету, развернула и положила себе в рот. – Сладкое помогает мне от нервов. Это ее мальчиков забрали наемники Сидоровича.

Бледное лицо Насти едва освещала керосинка. Девушка плакала, но слезы уже давно не текли из ее глаз. Светлые, длинные по пояс волосы цвета пшеницы, маленький носик и открытый лоб. Внучка смотрительницы выглядела явно моложе своих тридцати лет.

– Вы нам поможете? – тихим и тонким голосом спросила девушка и повернула голову к бабушке. – Баба Лида, я ухожу, нет таких сил, которые смогут меня здесь более держать.

Лидия Михайловна встала, подошла к Настеньке и крепко ее обняла. Затем непонятно из какого кармана своего мешковатого платья достала травматическое оружие, очень похожее на револьвер, и отдала внучке. После повернулась к Борису и громко произнесла с серьезным видом:

– Я так поняла, вас интересует комплект зимней одежды?

– Шесть, – ответил Борис. – Четыре мужские и два поменьше на этих вот дам, – мужчина показал головой на Машу и Ю. – Шапки, шарфы, варежки, носки. Если есть возможность, фуфайки и ватные штаны с валенками.

– Доведешь Настю до Гыркино и поможешь ей там, чтоб не тронули. Вернешь ее живую – будет тебе зимняя одежда. По рукам?

– А правнуки? Как быть с мальчиками? – уточнил Борис Валентинович.

– Не уверена, что они всё ещё живы, – сухо ответила смотрительница и посмотрела на ещё больше расплакавшуюся внучку. – Поэтому требовать чуда не могу, но если всё-таки оно произойдет, то в долгу не останусь. Всё, что мы приготовили из ресурсов на случай внезапного прихода наемников, достанется тебе, гори оно синим пламенем. Так что, по рукам?

Лидия протянула вперед ладонь.

– Борис, мы можем найти одежду в старых домах, – сказала Маша.

– О, это, дочка, вряд ли, – перебила смотрительница. – Всю одежду давно разобрали, три зимы как-никак прошло.

Борис взял руку Лидии Михайловны в свою и крепко сжал.

Глава 8

Поздний вечер. Железнодорожная станция Бякино.

Сережа сидел во главе стола и ел гороховую кашу прямо из железной кастрюльки, чтобы не мыть лишний раз тарелку. Молодой человек делал так каждый раз, когда Маша не видит.

По разные стороны стола разместились выжившие бродяги и бывалые челноки, пришедшие пару часов назад на ночлег. Мужчины и женщины достали скромные припасы, и каждый жевал свои, время от времени поглядывая, что там такого вкусного трескает сосед по лавке.

– Мужики говорят, его снова видели, – произнес вдруг один из челноков, обсасывая кусок сушёной рыбы. – На прошлой неделе.

– Кого это? – спросила одна из бродяжек.

– Известно кого, – продолжил челнок и хитро прищурился. – Черного бродягу.

Сережа встал из-за стола, подошел к печке-буржуйке, открыл дверцу топки и пошевелил угли железной кочергой. Затем подкинул еще дровишек и, оставив очаг открытым, вернулся к столу.

– Темнокожий, что ли? – не унималась выжившая женщина.

Свеча на столе вдруг ни с того ни с сего потухла, и в зале ожидания заметно потускнело.

– Сквозняк?

Челнок достал из нагрудного кармана куртки коробок, вынул из него спичку и, чиркнув ее головкой об чиркаш, поджёг фитиль.

Лица, сидевших вокруг стола, осветились, и мужчина продолжил свой рассказ:

– Черный, потому как одежда на нем вся черная. Высокие кожаные ботинки с крупным протектором, широкие джинсы, а главное – длинная кожаная куртка с капюшоном. Я таких не видел ни у кого. За спиной небольшой рюкзак, а в руках автомат.

– Серьезный, видимо, мужчина, – вздохнула бродяжка. – Старый или молодой? Лицо-то хоть разглядели те, кто его видел?

– Так в том-то и дело, – ответил челнок. – Кожаный капюшон надет на голову и свисает так, что глаз не видно.

– Ну и что? Тоже мне невидаль какая, – с громким звуком поставил на столешницу железную кружку один из мужичков, резко встал и, повернувшись к свободным лавкам, буркнул: – Что в нем такого?

– А вот что, – не успокаивался рассказчик. – Говорят, не человек это вовсе, а зомби. На вид обычный бродяга, вот только кожа на лице и кистях рук точно как у мертвяков этих. Идет вдоль железной дороги и бормочет что-то сам себе под нос. Ни на кого внимания не обращает.

Те, кто встречал его, говорят, что на расстоянии десяти шагов от него возникают неприятные и непонятные ощущения в теле. Какое-то напряжение, чувство тревоги и страха.

– Ужас, как интересно, – завороженно смотрела выжившая на рассказчика истории, думая, что он выдумывает. – А бормочет он что? Разобрал кто-нибудь?

– Да кто его поймет? Неразборчиво, – призадумался мужчина и добавил. – Один, правда, расслышал слово «мама», будто зовет он ее или ищет.

– Прекрасная история, вот бы встретить его, – женщина уперлась локтем на стол и положила на ладонь свою голову. – Маму потерял, какая прелесть.

– Вы посмотрите на нее! – нервно вспылил челнок. – Я ей про то, что он зомби, а она: «Вот бы посмотреть». Дура, что с нее возьмешь. Здоровые мужики обходят его стороной, а ей все равно. Бывалые выжившие сворачивают в лес при встрече, как бы не шмальнул из автомата, а она его жалеет.

– Да врешь ты, потому что всё, – ухмыльнулась женщина. – Самые настоящие враки. Не бывает полулюдей-полузомбей. Обычная страшилка на ночь. В такую даже мой семилетний сын не поверит.

Челнок покраснел от возмущения, но сдержал себя в руках и не стал отвечать даме.

– Вообще-то не выдумки, – прозвучало со стороны.

Из темного угла зала ожидания вышел седой мужичок с козлиной бородкой, очками с настолько толстыми линзами, что зрачки в них казались маленькими точками.

Челнок подвинулся в сторону и освободил место рядом с собой.

– Присаживайтесь, уважаемый.

– Нет-нет, некогда мне рассиживать, завтра рано вставать, нужно поспать хотя бы чуточку, – ответил с уважением мужичок. – Просто не мог не возразить барышне. Видел я его лично, собственными глазами.

– Кого? – чуть не рассмеялась бродяжка, но сдержала эмоции.

– Того, про кого разговор, – ответил мужчина. – Год назад. Километров за сто пятьдесят отсюда.

Собрался я, значит, табак отнести на соседнюю станцию. Местный самосад, крепкий, зараза, легкие можно выплюнуть, если закашляешься.

– Что значит «самосад»? – спросил вдруг Серёжа.

– Это значит, сынок, что табак сами вырастили.

– И долго он растет? – продолжал интересоваться молодой смотритель.

– Месяца три, не меньше, – ответил мужик и отмахнулся рукой. – Так о чем это я? А, о черном бродяге. Иду я, как обычно, вдоль путей и думаю о том, как потрачу награду за доставку. Смотрю, навстречу идет кто-то. Пригляделся, человек с автоматом чешет, да не на плече висит на ремне, а в руках держит. На бандита не похож, я их много раз видел, тем более, что не ходят проклятые по одиночке. На наемника тоже. Ни на кого не похож, в такой одежде никто не ходит. Длинная кожаная куртка с капюшоном. Штаны и берцы. Все черное.

Останавливаться я не стал, виду не подаю, что испугался, натуру хищника знаем, плавали. Иду и соображаю, нырять в лесок смысла нет, только засвечусь, что товар ценный несу. Подхожу ближе, а он голову вниз опустил и не замечает меня. Капюшон половину лица скрывает, щеки и губы синие, словно мертвый. Руки такие же, как только оружие держит, не знаю.

Делаю шаг в сторону, уступаю ему дорогу, значит, а он мимо прошел, будто меня и нет вовсе. Только когда он рядом был, дыхание мое перехватило, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Грудь сильно сдавило, думал, задохнусь. После отпустило, полумертвый этот ушел дальше и вскоре скрылся из виду.

– А слова? – перебил мужичка челнок. – Слова он говорил какие-нибудь?

– Что-то мычал тихонько себе под нос, не до этого мне было, чуть не умер без воздуха.

– Ха-ха-ха, – громко захохотала неугомонная бродяжка. – Ты себя в зеркало-то видел? Хотя о чем это я, ты вообще хоть что-то видишь? Очки с толстенными линзами для красоты носишь?

Женщина встала из-за стола, подошла к мужичку и пощелкала пальцами перед его лицом.

– Чего не реагируешь? – продолжила женщина.

– Тихо! – ударил ладонью об стол Сергей. – В моем убежище не позволю издеваться над пожилыми.

Бродяжка замолчала и, обернувшись, посмотрела на смотрителя с удивленным лицом. Женщине казалось, всем весело от ее придирок.

– Ты какой пример сейчас показала сыну? – продолжил Сережа. – Кем он вырастит, по-твоему?

Женщина обиженно взяла свои вещи со стола и пошла на лавку к ребенку.

Все сидели молча некоторое время и думали о словах молодого человека.

– Но главное не это, – вдруг продолжил мужичок с козлиной седой бородкой. – После того как черный бродяга прошел, через полчаса он снова оказался впереди меня и опять шел навстречу. Та же куртка, штаны и автомат. Вот скажите, я что, на сумасшедшего похож?

В зале со стороны лавок раздался смешок.

– Вроде в своем уме до сих пор, стихи знаю наизусть и считаю хорошо в уме. Точно говорю, навстречу шел он и никто другой. Это я без очков нихр… Ничего не вижу, а в очках вполне даже. Не стал его дожидаться и завернул в лесок переждать. Второй такой задержки дыхания я мог и не выдержать.

Мужичок выпил тёплой кипячёной воды из протянутой ему кружки и пошёл спать в свой угол.

Бродяги молча сидели и поглядывали друг на друга.

– Так вот оно что, – произнес еще один челнок, но помоложе. – Я думал, брешут все на Ерелинской станции.

– Ты это, братец, про что? – задал вопрос первый челнок.

– Ходит там легенда, будто на одной из станций не пустили паренька на ночлег. Шел он с матерью своей. Та в метрах двухстах впереди была, не знаю почему, поругались, может. Так вот, зашла она в убежище, а когда сынок подошел, то перед его носом дверь и закрыли на ночь. Не успел, сказали, комендантский час. А еще болтают, будто покусали его в тот вечер зомби, но, видать, не сильно или еще что, в общем, не до конца заразился паренек. А может, иммунитет сработал, кто ж его знает. Короче, ходит он теперь и ищет свою мамку, заглядывает в окна станций и зовет ее.

– Короче, короче, – пробубнила выжившая бродяжка и повернулась спиной, лежа на лежанке на полу. – У кого короче, тот дома сидит.

– Я думал, это байка, страшная сказка на ночь детей пугать, – продолжил, не обращая внимания на слова женщины, второй челнок. – Ну чтоб боялись по ночам на улицу ходить, да и вообще были осторожны.

Свеча на столе вновь потухла. Сергей взял ее в руки, чтобы заново поджечь от огня в печи.

В железную дверь станции кто-то постучал. Сережа посмотрел, как обычно, через щель между досок в заколоченном окне и отскочил от легкого испуга. Снаружи в окно станции через решетку пытался вглядываться человек в черной кожаной куртке с капюшоном на голове.

Глава 9

Утро следующего дня.

Борис Валентинович постучался в дверь станции Бякино. Через пару мгновений та открылась, и друзья зашли в помещение убежища. Маша и Ю, не успев переступить порог, налили воду в таз и поставили на греться на печь. Ноги девушек «гудели» от ходьбы по мелким камушкам возле железной дороги.

Борис сел в своё любимое кресло. Скинул тяжелые кожаные ботинки, затем аккуратно снял тонкие носки и, засунув их в обувь, откинулся на спинку и протянул ноги вперед.

Настя робко стояла у входа и осматривала незнакомый зал.

– Ну как тебе тут у нас? – Маша подошла к молодой женщине и, взяв ее за руку, повела к столу. – Тесновато? У вас-то побольше места будет.

– Уютненько, – тихонько произнесла Анастасия и посмотрела на вошедшего в дверь Сережу.

Сергей поставил на пол два эмалированных ведра со свежей водой из колодца, одно возле умывальника, а второе у печи, и накрыл их железной крышкой.

Молодой человек переглянулся с супругой и подошел к новенькой.

– Сергей, – парень вытер сырую руку об свои штаны и протянул девушке. – Для друзей просто Сережа. Директор этой богадельни.

– Настя, – скромно представилась девушка.

– Вот что, Настя, – продолжил Серёжа. – Раз уж ты наш гость, то мой с мылом руки, садись за стол, будем все вместе завтракать.

– Бабушка дала мне с собой немного провизии, – глаза Насти уже не выглядели заплаканными, и в них появилась искра надежды. – Ее Борис Валентинович нес, можете брать, что захотите.

– Нет уж, подруга, – улыбнулся Сережа. – Ты наш гость, и угощать будем мы, если не против. А бабушкина еда, насколько я понимаю, еще пригодится, раз Борис Валентинович взял тебя с собой.

– А я? А мы? – раздались смешливые выкрики бродяг с разных сторон зала ожидания. – Разве не твои гости тоже? Накормишь, Сереж?

– Еще одно слово, и будете на улице загорать, – ухмыльнулся в ответ молодой человек.

***

Друзья сидели за столом и ели кашу.

– Представляете, Борис Валентинович, – радостно сказал Сережа. – Вчера травим байки поздно вечером про черного бродягу…

– Черного бродягу? – наставник поправил очки указательным пальцем. – Это который в черной кожаной куртке ходит с капюшоном на голове и автоматом в руках?

– Откуда вы знаете? – удивился парень. – Хотя… Чего это я? Порой мне кажется, что вы знаете всё на свете.

– Люблю просто засыпать под чужие разговоры, – Борис улыбнулся и отправил в рот ложку с кашей. – Некоторых это раздражает, а я люблю, будто под сказку отрубаюсь. До зомби-эпидемии перед сном телевизор включал и отворачивался к стенке. Лучше всякого снотворного.

– А выключал его кто?

– Жена, конечно, – рассмеялся мужчина и, вспомнив семью, тут же загрустил. – Ей-то телек мешал.

– Извините, – виновато произнес Серёжа.

– Ничего страшного, – подмигнул Борис. – Я уже почти смирился. Так что там с черным бродягой?

– Поболтали, попугали друг дружку, – продолжил рассказ парень. – Уже хотели спать ложиться, как вдруг стук в дверь. Темно уже и время почти двенадцать часов. Смотрю, а у окна тот самый бродяга стоит, и куртка такая, и капюшон надет, и даже автомат в руках. Я чуть не обделался от страха.

«Кто такой и чего здесь надо?» – спрашиваю как можно грубым голосом, а у самого поджилки трясутся. Пустите, говорит, переночевать. В Стромино идет и не подрассчитал по времени, задержался.

– А ты чего? – с интересом слушал наставник.

– Я-то? За ружьем пошел, зарядил два патрона с дробью и открыл дверь. Мужичков попросил подстраховать меня. Смотрю, вроде человек, обычный живой парень. Да вон он сидит на лавке, – Сережа повернулся к бродяге и подозвал: – Эй, как тебя там, подойди, пожалуйста.

К напарникам через весь зал подошел молодой мужчина.

– Расскажи еще раз то, что вчера говорил, – Сережа сел на стол, стоящий чуть правее окна. – Может, решим чего.

– Ну коли решим, тогда, пожалуй, расскажу, – медленно проговорил парень лет двадцати пяти на вид, глотая окончания слов. – Иду я вчера в эту сторону вдоль железнодорожного пути. Вижу, лежит что-то вдалеке на рельсах. Пригляделся, непонятно. Черное что-то, то ли собака, то ли покрывало какое. Хреново еще вижу-то, близорукость у меня. Раньше много в телефоне сидел, короткие ролики любил смотреть.

Короче, подхожу ближе, а это покойник лежит, представляете. Главное, только что навстречу попался знакомый челнок, и ни про какой труп он мне не сказал. А уж я его хорошо знаю, болтовни было бы часа на два.

Подошел еще ближе и вижу: кожа у него не свежеумершего, будто несколько дней уже как крякнул. Куртка на нем, ботинки отличные, ремень кожаный так вообще отпад, с большой красивой металлической пряжкой, в руках автомат. Ну я и забрал все. Покойнику оно теперь ни к чему, верно? Ну так что насчет нашей сделки?

– Он это про что? – спросил Борис Валентинович Сережу.

– Продать хочет автомат, – серьезным голосом ответил Сережа и незаметно для окружающих слегка подмигнул наставнику. – Сказал ему, что хлам мы не покупаем, но парень оказался настойчив, и я посоветовал дождаться вас.

Борис взял в руки автомат и принялся осматривать с видом специалиста. Оружие на самом деле на вид было не в плохом состоянии, требовалась только разборка и чистка.

– Хм… Им что, в футбол играли? – начал торговаться наставник. – Всё в дорожной пыли и царапинах. Магазин один и пустой, патронов нет, даже проверить не сможем. Наверняка сразу и заклинит. Нет, мне такой не нужен, попробуй на Стромино предложить, может чего и удастся за это барахло получить, хотя там больше ружья уважают.

Парень взял автомат обратно и, опустив голову в печали, хотел было уже уходить.

– А сколько ты хотел за него? – остановил парня Борис.

– Пять банок тушенки, – развернулся молодой мужчина в надежде, что сделка все же состоится.

– Ууу, не стоит того, – махнул рукой Борис. – Разве что на запчасти взять… Даю три банки за автомат, куртку и ботинки с ремнем.

Парень постоял с минуту молча, почесал затылок, снял с себя кожанку и с обидой пробубнил:

– Забирай, грабитель, если б не обстоятельства, хрен бы я тебе продал.

– Ю теперь будет ночевать в доме, – уверенным голосом сообщила близнецам Мария.

– Это хорошая новость, – улыбнулся Сашка.

– Давай, только без вот этих вот улыбочек, – фыркнула Маша. – Даже не вздумайте к ней приставать. Вы должны ее защищать, представьте, что это ваша сестра. Спать будет на диване, их же три возле камина.

– Это что, теперь придётся стирать носки каждый день? – огорчился Пашка. – И еду на троих делить?

– Со жрачкой всё нормально пока, – успокоила братьев девушка. – Вот вам по банке тушенки выделили и крупу. Только сразу не съешьте, поэкономней.

– То нормально, то поэкономней, – недовольно ответил Пашка. – Вы там что с пленниками-то решили?

– Сейчас остальные подойдут к постирочной.

***

У входа в баню собрались: Борис Валентинович, Сережа, Маша и Ю. Близнецы убрали подпорку и открыли дверь. Наружу, щуря от света глаза, вышла парочка бродяг.

– Так значит, говорите, вы челноки? – спросил Борис Валентинович. – Откуда и куда проложен ваш маршрут?

– Чего? – открыл рот Михаил.

– Да заткнись ты, – ткнула локтем мужа Светлана и ответила собравшейся компании: – Со Стромино идем в Гыркино, еду всякую несем, консервы там и прочее.

– Что-то я вас первый раз вижу, – нахмурил брови Сережа. – Вроде всех челноков знаю, всегда на мою станцию заглядывают поздороваться. Новенькие, что ли?

– Ага, новенькие, – попыталась улыбнуться Света. – Слушайте, вы меня извините, конечно, но всю ночь и утро просидела взаперти, решайте пока тут что-нибудь, я не против, но мне срочно нужно сбегать в одно место по чрезвычайно важным и неотложным делам.

Женщина, не дожидаясь разрешения, забежала за кирпичное строение столовой и исчезла в еще не совсем сбросивших листья кустах.

– Проследи за ней, чтоб убежать не удумала, – отправил Сережа за женщиной Сашку.

– Что думаешь? – спросил Борис Павла.

Пашка подошел к Михаилу и поправил ему воротник на курточке:

– Когда мы их встретили, они про какую-то мамку болтали, – начал близнец. – Что теперь богаты и обратно им никак нельзя. Еще про смотрителя что-то, я не разобрал.

– Я так и подумал сразу, как Сережа мне рассказал, – Борис снял очки и убрал в нагрудный карман.

Женщина вернулась под дулом Сашкиного автомата.

– Сбежать хотела, представляете, – шмыгнул носом Сашка.

– Что? Любимая? Ты хотела меня бросить? – заныл Мишаня.

– Заткнись уже, тютя, – зашипела Света.

– Тише, тише, не нужно ругаться, сейчас всё прояснится, – пытался успокоить парочку Борис Валентинович. – Я кое-кого взял с собой.

Из столовой вышла Анастасия и, узнав в Михаиле брата матери, удивленно проговорила:

– Дядя Миша?