Kitabı oku: «Ангела Меркель. Женщина – канцлер. Портрет эпохи», sayfa 4

Жизнь как умение приспосабливаться

С такими вводными она начинает свою учебу в Лейпциге. Пять лет учебы, дважды в неделю вечеринки. С экспериментальной физикой у нее были сложности, с обязательными спортивными тренировками – еще бо́льшие, по крайней мере, позднее она охотно шутит на эту тему. Тем не менее итоговый экзамен она сдает на отлично и получает возможность поступить в докторантуру в Берлинскую академию наук.

Ангела знакомится со своим первым мужем, который также был физиком, и выходит за него замуж незадолго до окончания учебы. Свадьба прошла в церкви. Ангела Каснер стала Ангелой Меркель. Ульрих Меркель был интровертом, ее же любимым занятием было «поговорить»²⁸. Ему нравится быть дома, она любит вечеринки. Он пропускает праздники в институте, она с удовольствием помогает в их организации. Вместе супруги гуляют, навещают родителей друг друга, путешествуют. В течение пары лет они живут благополучно. А затем, когда семья уже давно перебралась в Берлин, она съезжает и подает на развод. И забирает с собой стиральную машину.

Годы в Лейпциге были периодом мимикрии. Меркель уже взрослая женщина, принимает собственные решения. Образ дочери священника остался далеко позади. Иногда она заглядывает в лютеранскую студенческую общину, но от предложенной общественной работы отказывается. В кругах несогласных с режимом ее принимают, при ней открыто говорят и приглашают на тесные сборища, где звучит критика социализма. Ей доверяют несмотря на то, что сама она не занимает никакой политической позиции и ведет себя замкнуто. В это время, как и позже, в Берлинской академии наук, за ней наблюдает государственная служба безопасности.

Но и среди сторонников, и даже ярых сторонников режима – некоторые из них уже во время учебы стали членами СЕПГ, – ее присутствие высоко ценится. Вдали от Темплина, здесь она становится для своих однокурсников просто умной и никогда не пьянеющей сокурсницей, которая обожает путешествия и вечеринки, но и работает не покладая рук. Она закупает в соседнем магазинчике вишневый сок и по вечерам в студенческом клубе мешает его с виски, превращая в коктейли. Там она выступает в роли бармена. Ангела Каснер не вступает в партию, но остается в рядах Союза свободной немецкой молодежи. «Союз свободной немецкой молодежи» – это самое крупное в ГДР студенческое движение, организация, готовящая будущих членов Социалистической единой партии Германии.

Этот момент биографии Меркель обычно вызывает дискуссии: не слишком ли далеко она зашла в своем приспособленчестве, как до этого и ее отец, готовый служить социализму. Она скрыла, что была функционером Союза свободной немецкой молодежи, после поступления в докторантуру уничтожила свое выпускное сочинение по предмету «Теория марксизма-ленинизма», выражала восхищение писателем Райнером Кунце, которому пришлось покинуть ГДР. Критики считают, что она была куда более лояльна режиму, чем утверждала после объединения Германии. Из этого должен следовать вывод, что она была вовсе не жертвой, а скорее, соучастницей режима.

В начале карьеры Ангела Меркель охотно вспоминает о юных пионерах и времени, проведенном в рядах Союза свободной немецкой молодежи. «Мне нравилось заниматься делами Союза свободной немецкой молодежи», – сказала она в интервью Гюнтеру Гаусу. Во время выступления перед молодежью ХДС 3 октября 1991 года она с увлечением рассказывала о том, сколько хорошего партия организовывала в жизни школьников и студентов, и видела перед собой недоумевающие и даже шокированные лица. После этого она стала сдержаннее. Она заметила, «насколько плохо мы понимаем друг друга даже спустя год после объединения Германии». На западе не могут понять, «что и у нас была настоящая жизнь». Журналисту Гаусу она пояснила: «Люди часто упускают из виду тот факт, что жизнь в ГДР делилась на политическую и частную. Политика ставила нам жесткие границы, но не была вездесущей. У нас была дружба. Были места, где мы собирались, чтобы обсудить разные вещи, читали, размышляли, устраивали вечеринки. Об этом аспекте жизни в официальных отчетах ничего не говорится»²⁹.

Не понимали на западе и того, что умение приспосабливаться было необходимо для защиты не только собственной жизни, но и всей семьи в целом. «Общая ответственность, это было самое страшное», – рассказывает Меркель³⁰. Она была наиболее действенным орудием Государственной службы безопасности. Тот, кто выражал протест, подвергал опасности свою семью, свое ближайшее окружение, своих друзей. Ее второй муж, специалист по квантовой химии Йоахим Зауэр, описывает этот вынужденный конформизм в интервью 2010 года: «Нужно было не просто молчать! От тебя ожидали подчинения, активной поддержки и “социального участия”. Для не состоявших в СЕПГ оно заключалось в членстве в социалистических общественных организациях. Когда я работал ассистентом в Университете Гумбольдта, ко мне как-то подошел профессор <…> и сказал: “Мы тут все входим в общество немецко-советской дружбы. Если вы не хотите стать его членом, ищите себе другое место работы”, что явно означало необходимость покинуть университет. Разумеется, мне пришлось вступить в общество»³¹.

Ангела Меркель свыклась с непониманием. Позже она говорит о том, что западным и восточным немцам нужно больше разговаривать друг с другом и делиться опытом, сама однако этого не делает. Сама она действует противоположным образом: молчит, как привыкла в детстве и юности. Но теперь это другое молчание. Она делает это умышленно, обрубая связь со своей прошлой жизнью.

Это вызывает подозрения не только у ее старых друзей, но и среди тех людей на западе, что с растущим недоверием следят за быстрым взлетом Меркель. Потому что это молчание значит куда больше, чем личное умение приспособиться или внутренние ограничения. Как будто за первые годы своей политической карьеры она усвоила, что на демократическом Западе все равно никого не удастся ни в чем убедить, объяснения не помогут, все попытки бесполезны. Это умышленная немота, которая прерывается лишь в моменты особенного эмоционального накала или во время серьезных национальных катастроф.

Однако те, кто считает, что Меркель нарочно уничтожала следы своей гэдээровской биографии, чтобы после объединения Германии продолжить карьеру в ХДС в роли мнимой диссидентки, искажают реальность. Она не уничтожала никаких следов. Она, как и Фридрих Мерц в рассказах о своей юности в Зауэрланде, и Йошка Фишер в воспоминаниях об особенно жестком периоде в 1968 году, просто адаптировала свои воспоминания под реалии современности. Она выбрала подходящие истории и объединила их в один общий образ, дистанцированный от режима ГДР.

Она превратила их в личную историю рано увлекшейся политикой девушки, которая любила смотреть по западному телевидению консервативную программу Герхарда Лёвенталя на ZDF, выдержала жизнь не в той стране благодаря книгам, знакомым и гостям с Запада и с нетерпением ждала распада ГДР. Многие друзья, знакомые, учителя и профессора, которых последние тридцать лет журналисты расспрашивали об Ангеле Меркель, вспоминают иное. В 2019 году бывший руководитель мемориала Берлин-Хоэншёнхаузен (бывшей тюрьмы Штази) и достаточно спорный историк Хубертус Кнабе обобщил то, что известно о близости Меркель к социалистическому государству. Его вывод гласит: она более чем поддерживала происходящее. Однако никаких свидетельств о том, что она работала на Штази, не имеется.

Судя по всему, все достаточно просто: Меркель нечего скрывать относительно этого жизненного этапа. Она могла бы рассказывать о нем открыто. Но вместо того, чтобы вдаваться в пространные объяснения, которые, по ее мнению, все равно никто не поймет и не примет, она просто решает действовать в соответствии с ожиданиями западных немцев: тот же тип приспособленческого поведения, просто адресат сменяется.

Время ожидания

После завершения учебы Меркель и ее первый супруг изначально планировали перевестись в Технический институт в тюрингском Ильменау. Она вспоминает о «неприятном собеседовании с крайне неприятным руководителем кафедры»³². Он знает о ней все, и теперь Меркель становится окончательно ясно то, что раньше она только подозревала: во время учебы в Лейпциге за ней наблюдал кто-то из самого ближайшего окружения и доносил на нее. По дороге к кассе на оплату дорожных расходов к ней обратился сотрудник Штази. Она объяснила, что не подходит для предлагаемой работы. Говорит, что не смогла заставить себя молчать. Хотя, конечно, это явно не всерьез. Ведь мы уже знаем, что если Меркель что-то и умеет идеально, так это скрываться. Но эту работу Меркель не получила.

И отправилась в Берлинскую академию наук работать в Центральном институте на физико-химическом факультете. Ее порекомендовал один из профессоров Лейпцигского университета, его брат и руководил Центральным институтом. Здесь как раз собрались в основном несогласные с режимом, рассказывает Меркель в интервью журналисту Хуго Мюллер-Воггу. Поскольку в академии занимались не образовательной, а исключительно исследовательской деятельностью, не было опасности, что протестные настроения передадутся студентам.

Но это была лишь часть правды. В академии проводились самые современные исследования, призванные в кратчайшие сроки вывести экономику и науку ГДР на уровень западной и даже выше. 25 000 сотрудников, из них 10 000 ученых, работали на огромной площади в берлинском районе Адлерсхоф, прямо на границе с Западным Берлином, на территории собственного маленького городка. Тот, кому дозволялось тут работать, однозначно принадлежал к научной элите ГДР.

Меркель работала над диссертацией по теме «Исследование механизма реакций распада с простым разрывом связей и расчет их скоростных констант на основании квантово-химического и статистического методов». Куда проще звучит название ее выпускной работы по предмету теория марксизма-ленинизма: «Что такое социалистический образ жизни?»³³ В пользу Меркель говорит то, что за первую из этих работ она получила максимально высокий балл, за вторую же лишь «удовлетворительно». Потому что «слишком много написала о крестьянах и слишком мало о рабочем классе»³⁴.

В течение следующих десяти лет молодая ученая-физик ежедневно посещает какой-то невзрачный барак. Над чем работают в этом отделе, никто точно не знает. «Социалистический заказ растворился в воображаемом мире необозримых иллюзий и ожиданий. Те, кто, как и мы, трудился на мир будущего, ходя на работу по перфокартам и не имея доступа к телефонной связи, не ощущал давления материально-технической базы», – пишет Михаэль Шиндхельм в своем романе «Путешествие Роберта» о том времени, когда они работали вместе с Меркель (в романе ее имя изменено на Ренате). «Семеро мужчин нашего отдела и Ренате (общались) исключительно доверительно и всегда в духе современности». Ренате (Ангела Меркель) «несколько лет назад получила ученую степень»³⁵, говорится в романе.

Ее второй муж Йоахим Зауэр через тридцать лет после объединения Германии в видеоинтервью Университета Гумбольдта так рассказывает о работе ученых в ГДР: «Успехи не мешали, но они были не главным»³⁶. В отделе Меркель царила гнетущая скука. Самодельные перфокарты засовывали в огромные вычислительные машины и порой сутками ждали результатов расчетов, которые сегодня любой смартфон производит в течение секунды. Чтобы завершить работу, Меркель получает разрешение выехать на две недели в Прагу. Там находится мощный компьютер IBM, который ей разрешено использовать.

Общественная и интеллектуальная жизнь, напротив, радовала все больше. После первых месяцев работы, в течение которых новая и единственная сотрудница отдела женского пола чувствовала себя достаточно одинокой, она записывается в Союз свободной немецкой молодежи и быстро находит друзей. Ученые много читают, в том числе и романы. Некоторым из них удается раздобыть запрещенные в ГДР издания советского диссидента Андрея Сахарова или обсудить выступления западнонемецкого федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера.

Официально Меркель занимается распространением театральных билетов, дискуссионной программой в рамках учебного года и помогает переоборудовать подвал барака в помещение для вечеринок. Если не хватает тарелок, стаканов или приборов, у Меркель всегда находится то, что нужно. Некоторые бывшие друзья, покровители и политические соратники говорят, что в Союзе свободной немецкой молодежи у нее была роль ответственной за агитацию и пропаганду, однако Меркель не может этого припомнить.

Она варит турецкий кофе, который ее сотрудники выпивают в огромных количествах за разговорами о мировой политике. В какой-то момент в ее жизни начинает время от времени появляться некий Йоахим Зауэр, чаще всего это происходит во время обеда в столовой. Постепенно он становится научным куратором, другом, спутником жизни и, наконец, в 1998 году вторым супругом.

В 1981 году Меркель разводится со своим первым мужем. Она совершенно неожиданно заявляется поздним вечером к одному из институтских приятелей, сообщает, что больше так продолжаться не может, и просит приютить ее. Так, по крайней мере, этот друг рассказывал позже журналистке Эвелин Ролл. Ульрих Меркель страдал от переезда и необходимости жить в Берлине. Он так и не смог привыкнуть к жизни в большом городе, ни работая в Университете Гумбольдта, ни в Академии наук. Ему не нужна была ни бурная общественная жизнь, ни общение с коллегами. Он, скорее, был «человеком домашним», она же, напротив, любила по вечерам сходить на вечеринку, в театр, просто поболтать, чтобы хоть как-то компенсировать молчаливые рабочие будни³⁷.

Проект «Квартира для Ангелы» стал настоящим приключением для Меркель и ее коллег. В конце концов, в одном из флигелей на Темплинской улице, в достаточно обшарпанном в то время районе Берлина Пренцлауэр Берг, была обнаружена пустая квартира, замок был взломан. Этот способ занятия квартиры в ГДР совершенно точно не считался легальным, но был достаточно популярен. Друзья помогли привести квартиру в порядок, притащили мебель из собственных излишков, и Меркель въехала в новый дом. Несколько раз она пыталась узаконить свое проживание, и в конце концов ей это удалось: ее дом бы признан требующим ремонта, а ей выдали новую, уже отремонтированную квартиру³⁸.

Меркель использует все возможности, которые предоставляет Академия. Она много раз посещает Польшу, Чехословакию, Россию и Украину. Ей симпатично польское движение «Солидарность», и они с коллегами подолгу обсуждают альтернативные пути развития социализма.

В этот момент ей уже ясно, что ГДР осталось существовать недолго, позже признается Меркель. В отличие от большинства ее друзей, а также от своего отца она уже в то время перестает верить в собственный, новый путь социалистического общества. Западная модель развития рыночной экономики кажется ей более правильной. Однако в институте она, конечно, не торопится высказывать эту точку зрения. Ее коллеги, неофициально работавшие на Штази, до самого конца подтверждали, что Меркель отзывалась о ГДР с критикой, но исключительно конструктивной.

После объединения Германии Меркель с грустью обнаружила, что некоторые из ее ближайших соратников работали на Госбезопасность. Недоверчивость защищала ее и не позволила рассказывать о себе слишком многого, тем самым сделав себя уязвимой. Например, один из сотрудников и человек, с которым Меркель вместе путешествовала, упомянул в поданном в Штази рапорте, что он даже не знает, ходит ли Меркель в церковь и как часто. Театральный менеджер Михаэль Шиндхельм также работал на Госбезопасность, в чем он сознается много лет спустя. С ним Меркель была чрезвычайно открыта, но ей повезло: он оказался плохим доносчиком. Его рапорты не включали никаких важных сведений, о коллегах он не докладывал. Такой вывод сделал Алекс Брюггеманн, журналист газеты Welt, который видел донесения Шиндхельма.

Реформы, идущие в Польше, и перестройка Михаила Горбачёва в России давали и жителям ГДР во второй половине 80-х годов надежду на перемены. Правила пересечения границы, проходящей внутри Германии, становятся менее строгими в ответ на миллиардный кредит, который ФРГ предоставила ГДР для стабилизации ее экономики.

В 1986 году Ангеле Меркель разрешают выезд на Запад, одна из ее двоюродных сестер выходит замуж в Гамбурге. Она использует эту возможность для того, чтобы навестить в Карлсруэ одного старого знакомого, перебравшегося туда. Затем отправляется на Бодензее. Самоуверенная восточнонемецкая ученая восхищена западными междугородними поездами («удивительные железные дороги!») и поражается расслабленности западных студентов, которые порой позволяют себе садиться на сиденья прямо с ногами.

Дальнейшее путешествие еще нагляднее демонстрирует, насколько избирательно в ГДР сообщается о жизни на Западе. В Констанце Меркель долго размышляет о том, стоит ли ей, путешествующей в одиночку женщине, снимать комнату в отеле или это будет слишком опасно. В конце концов, в западных фильмах все время показывают, как женщин убивают в отелях.

Почему-то она совершенно не допускает всерьез мысли о том, чтобы остаться здесь. При том, что она осознает застой ГДР во всей его безнадежности и, по ее собственным словам, сносной жизнь там делает только возможность уехать, она все же возвращается обратно. И этим еще раз, в самый последний раз, подтверждает свою готовность подчиниться законам жизни при социализме: если выйдешь из системы, поставишь под удар родственников и друзей. А ее супруг находится в Восточном Берлине, и выездным станет лишь в 1988 году. Родители, сестра и брат тоже в ГДР, они все больше отдаляются от режима как интеллектуально, так и политически, но не территориально. В темплинской «Лесной усадьбе» все чаще звучат разговоры о необходимости реформ в социализме, в этих беседах зачастую участвуют западные гости, и брат Меркель Маркус явно занимает позицию осуждения. Меркель возвращается.

Она складывает с себя обязанности в Союзе свободной немецкой молодежи и сосредотачивается на личной жизни. Академии не хватает средств на ремонт оборудования, и работа во всех отделах стоит, либо сотрудники занимаются самостоятельным производством необходимых деталей. Коллеги уезжают на запад, но руководство партии и государства все еще отказывается открывать границы, хотя многие братские государства это уже сделали.

Десять лет, проведенные в Академии наук, кажутся Меркель временем ожидания, ее биограф Эвелин Ролл пишет, что она будто бы «окуклилась». Этот образ, однако, станет понятен лишь при взгляде на последующие события. Ведь только благодаря тому, что в 1989 году ГДР распалась без содействия физика из Темплина, стала возможной метаморфоза Меркель из физика в политика. И только в ретроспективе становится понятен образ окукливания.

«Выйди наружу»

Михаэль Шиндхельм – один из немногих людей, входивших в узкий круг общения Меркель, кто перед распадом ГДР сменил род деятельности. Он уволился, посвятил себя сначала литературе, затем театру, затем западу. На прощание он подарил Меркель книгу, роман Гоголя «Мертвые души». В качестве посвящения он написал видоизмененную строку из стихотворения Гёльдерлина «Выйди наружу».

Этот момент Меркель выделяет как переломный в ее жизни, она превратила его в символ перемен: «Выйди наружу». Она часто цитирует этот призыв. По ее словам, он вдохновил ее на новый шаг. Уже пользуясь международным признанием и уважением, она стремится передать его новому поколению. «Давайте выйдем наружу», – призывает она своих сограждан во время празднования годовщины объединения Германии в 2006 году³⁹; «Выходите наружу», – напутствует она студентов элитарного Гарвардского университета в 2019 году⁴⁰.

Этот эпизод наглядно демонстрирует, насколько избирательной может быть память, когда речь идет об освещении важных моментов в жизни великих людей. Потому что поначалу история звучала совсем иначе. В романе «Путешествие Роберта» Роберт выступает в роли одариваемого. Он получает книгу с посвящением на прощание от «Ренаты»⁴¹. Сама Меркель тоже вспоминает именно этот вариант сюжета в 2000 году, когда выдвигается на роль председателя ХДС⁴².

Примечательно и то, как в ее памяти этот эпизод постепенно переносится в 1989 год «или немного позже»⁴³. Однако все должно было происходить в 1986 году, когда Шиндхельм покидает академию, а Меркель самоотверженно возвращается из западной командировки.

Все это заслуживает внимания, потому что поздняя версия событий несет совсем иной смысл, нежели изначальная. Если дарительница – Меркель, и дело происходило в 1986 году, это событие явно транслировало тоску молодого ученого-физика, который ненадолго вырвался на свободу, а затем был вынужден вновь вернуться в заточение. И словами этого посвящения желает другу иной участи. Если же, напротив, считать, что книгу получила сама Меркель в 1989 году, посвящение становится толчком к началу ее невероятной карьеры. Тот, кто выходит наружу, подвергает себя риску и намеревается изменить себя и окружающий мир. Так Меркель говорит студентам Гарварда. Так что ничего странного нет в том, что 1989 год подходит к ее легенде куда больше, как и роль получателя напутствия. Мы же видим в этой истории намек на то, что воспоминания Меркель не стоит воспринимать слишком буквально.

На самом деле оба, Роберт и Рената в романе, Шиндхельм и Меркель в реальности выходят наружу. Им удается использовать эту возможность по максимуму. И это отличает их от множества сограждан. И здесь индивидуальные и коллективные воспоминания о процессе объединения расходятся.

Ангела Меркель и Шиндхельм покидают то, что писательница Инес Гайпель называет восточнонемецким «ассоциативным полем». Но спустя годы Шиндхельм все же утверждает, что «Ангела Меркель по сути своей осталась тем самым человеком, с которым я познакомился в те годы»⁴⁴.

Остальные знают или ту Ангелу Меркель, которой она была до 1989 года, или ту, которой стала после. В отличие от канцлера, большинство восточных немцев после объединения переживали провалы и поражения. Возможно, канцлер все еще разделяет их любовь к картофельному супу и владеет второй квартирой в Укермарке, но больше у них не остается ничего общего. Западные немцы смущены другими моментами: у них на глазах эта женщина появляется из ничего, и ее невероятный взлет они могут оценивать, опираясь исключительно на собственные представления о жизни.