Kitabı oku: «История России. Том 2. XIX–XX века. Учебное издание», sayfa 2

7.1.2. Промышленность и торговля в первой половине XIX в.

Интересные и важные изменения происходили в первой половине века в промышленности и торговле. С 1790 по 1825 год общий оборот внешней торговли вырос более чем в 3 раза, значительно увеличился оборот ярмарок. С 1804 по 1825 гг. число рабочих в обрабатывающей промышленности, выросло с 95 до 210 тысяч. Всё больше менялись состав владельцев мануфактур и социальная структура промышленных предприятий: всё больше появлялось крестьянских заведений, органически выраставших из сельских промыслов, постоянно росло количество вольнонаёмных работников. В 1825 г. передовая хлопчатобумажная промышленность имела 95% вольнонаёмных рабочих, шёлковая – 83%; в 4 основных промышленных губерниях вольнонаёмные рабочие составляли от 73 до 87%.

Хотя 16 марта 1797 г. появился указ «О дозволении покупать к заводам и фабрикам крестьян и об отобрании оных в казну в случае уничтожения оных заведений», предприятия с принудительным трудом явно проигрывали конкуренцию с вольнонаёмными заведениями. С 1797 по 1816 гг. было лишь 6 случаев покупки крестьян к промышленным предприятиям лицами недворянского звания и 6 ноября 1816 г. появился указ «О недозволении покупать крестьян к фабрикам и заводам, Министерству внутренних дел подведомственных, ни с землёю, ни без земли». Этот временный запрет стал окончательным. Посессионные и крепостные мануфактуры в значительной степени существовали за счёт льгот и заказов государства. Даже суконные заведения этого типа проигрывали вольнонаёмным по качеству продукции, цене и быстроте выполнения заказов и привилегии им, сохранявшиеся под давлением дворян, приносили большой урон казне.

В 1799 г. из 81 747 рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности, подведомственной Мануфактур-коллегии 41% составляли приписные и покупные крестьяне. К середине 1830-х гг. абсолютная их численность выросла в 1,32 раза, но удельный вес сократился до 14% численности рабочих обрабатывающей промышленности. Посессионные заводы тем не менее оставались крупными предприятиями – они составляли 2% от общего числа заводов и фабрик при 14% рабочих. Больше всего посессионных предприятий было в производстве сукна (примерно 41% всех посессионных) и вообще тканей (82%). Это объясняется большими потребностями государства в сукне для армии и парусине для флота, поэтому эти предприятия имели большие привилегии.¹¹

В 1830-е гг. начался промышленный переворот в России. К началу 1860-х гг. были полностью механизированы бумагопрядение и в большой степени ситцепечатание, всё больше машины распространялись в бумаготкачестве, производстве полотняных, шерстяных и шёлковых тканей. В 1824—1826-х гг. в Россию ввозилось в год в среднем 74 тысячи пудов хлопка и 337 тысяч пудов хлопчатобумажной пряжи, которая шла на изготовление материи. А в 1848—1850-х гг. ввозилось уже более миллиона с четвертью пудов хлопка, а пряжи зато лишь 281 тысяча пудов. Это говорит о резком росте прядильного производства вслед за ткацким. В 1843 г. было 40 прядильных фабрик с 350 тысячами веретен, а в 1853 г. – уже около 1 млн веретён. Уже в середине века начинает сказываться узость внутреннего рынка для российской, механизированной в значительной степени, текстильной промышленности, что было одной из причин усиления проникновения России в Среднюю Азию и на Кавказ и присоединения новых территорий там во второй половине века.¹² Быстро росло также применение машин на писчебумажных и свеклосахарных предприятиях. Металлургические заводы стали заменять отсталое кричное производство пудлингованием и заводить усовершенствованные прокатные станы. Шире стали применяться паровые машины, на уральских горных заводах появились первые водяные турбины. К началу 1860-х гг. в России было 1626 км железнодорожных путей. Шоссейных дорог к 1840-м гг. было всего 780 км. Перевозка по рекам с помощью бурлаков осуществлялась ещё медленнее. Но против широкого строительства железных дорог выступали крупные извозопромышленники, боявшиеся потерять большие доходы, царские сановники во главе с умным и дельным министром финансов Е. Канкриным. Говорили, что движение паровозов по обледенелым, занесённым снегом рельсам будет невозможным, что постройка железных дорог грозит неисчислимыми убытками, «порчею нравов» и потрясением существующего порядка¹³ (в последнем, пожалуй, были правы, да порядок уже и требовал изменений).

Паровое судоходство к середине века широко распространялось по основным рекам Волжского бассейна. Характерно, что пароходы были частными, государство не оценило во время достоинства и выгоды нового типа судов и военный флот России оставался в основном парусным.

Появились первые машиностроительные заводы, в основном в Петербурге. В 1849 г. для постройки пароходов появился крупный частный завод в Сормово около Нижнего Новгорода.

К 1860 г. в обрабатывающей промышленности вольнонаёмные составляли уже 80% общей численности рабочих, горнозаводская промышленность была технически более отсталой, но и здесь к 1860 г. вольнонаёмные составляли 20% рабочих. Крепостные свеклосахарные заводы тоже были вынуждены нанимать дополнительных рабочих.

Но вольнонаёмные рабочие в это время – это в основном те же крепостные крестьяне – отходники. Это приводило к удорожанию рабочей силы (нанимателю такого рабочего приходилось оплачивать не только поддержание его жизненных сил, но и оброк помещику, который к тому же в любой момент мог отозвать своего крепостного в имение). С другой стороны, это заставляло заводчиков и фабрикантов механизировать свои предприятия с целью экономии на заработной плате или увеличения доходов за счёт роста производительности труда.

По мере механизации труда среди рабочих росла доля женщин и детей. В середине 1850-х гг. на Гусевской бумагопрядильной фабрике из 893 рабочих большинство составляли женщины. В 1849 г. на свеклосахарных заводах около трети рабочих были женщины. В 1840-х гг. на московских бумагопрядильных и шерстопрядильных фабриках работало около 3 тысяч мальчиков и девочек.

О темпах и характере экономического развития России в первой половине XIX в. говорят следующие данные. Выплавка чугуна в расчёте на душу населения росла так: в 1830 г. – 3,270 кг., в 1840 г. – 2,887, в 1850 г. – 3,323, в 1860 г. – 4,023 и всего за 30 лет – на 0,753. Производство сахара так же на душу населения: 1830 г. – 0,009 кг., в 1840 г. – 0,034, в 1850 г. – 0,254, в 1860 г. – 0,751 и всего на 0,742 кг или более чем в 83 раза. Ввоз хлопка: в 1830 г. составлял 0,33 кг на душу населения, в 1840 г. – 0,104, в 1850 г. – 0,287, в 1860 г. – 0,687 и всего на 0,357 или приблизительно в 2 раза. Во второй половине 1840-начале 1850-х гг. выплавка чугуна на душу населения в русских фунтах составляла: в Англии – 21,1, во Франции – 37,5, в Пруссии – 18,3, в Австрии – 13,5, а в России (без Финляндии и Польши) – 8,7. Таким образом, Россия производила чугуна меньше Франции в 4,3 раза, Англии – в 2,7 раза, Пруссии – в 2,1, Австрии – 1,5 раза.¹⁴

Явно бросается в глаза отставание в темпах роста металлургического производства, которое было сосредоточено на горных заводах Урала, где изменения в составе рабочих, средствах труда и технологии были минимальны. И одновременно бурно росли отрасли, где широко применялся вольный труд, машины, среди владельцев которых много лиц недворянского звания и которые работали на широкий рынок, а не на казну.

Для того, чтобы верно оценить успехи российской промышленности и определить – догоняла она или нет западноевропейские страны необходимо сравнить эти успехи с тем, что происходило в европейских странах.

За 1812—1856 гг. объём промышленного производства в России удвоился, но во Франции за это время число паровых двигателей выросло в 5 раз, обороты банков – в 8 раз, в Англии объём выпуска промышленной продукции – более чем в 30 раз. Удельный вес России в мировом промышленном производстве в 1860 г. равнялся 1,72% и уступал Франции в 7,2 раза, Германии в 9 раз, Англии – в 18 раз.

Тяжёлым было финансовое положение Российской империи в этот период. Постоянные войны поглощали почти все обыкновенные доходы государства и приводили к печатанию ничем не обеспеченных бумажных денег. Обыкновенные доходы государственного бюджета составляли в 1808 г. 127 млн руб., а расходы на армию и флот – 140 млн руб. В 1809 г. соответственно 136 и около 136 млн руб., то есть вооружённые силы поглотили все доходы. В результате в 1808 г. напечатали 92 млн руб., в 1809 г. – 127 млн. рублей. Соответственно в 1808 г. за бумажный рубль давали 48 коп. серебром, а в 1809 г. – 40 коп., в 1810 г. – 29 коп. Война 1812 г. и заграничные походы 1813—1814 гг. привели к дальнейшему печатанию бумажных денег и падению курса ассигнационного рубля до 20 коп. сер.

Финансовые трудности и дефицит государственного бюджета сохранялись всё царствование Николая I. Особенно ухудшилось положение с финансами во время Крымской войны, на которую уходили все обыкновенные доходы. И вновь началась усиленная эмиссия денег. При доходах по росписи на 1857 г. в 258 млн руб., в расходах 100 млн руб. предназначались на платежи по займам и 117 млн руб. – на Морское и Военное министерства, а на все прочие потребности – всего 41 млн рублей.¹⁵

Российское правительство прежде всего заботилось о горнозаводской, оружейной, суконной отраслях, чья продукция шла на нужды армии, но именно они оказались наиболее отсталыми к Крымской войне. Александр I и Николай I много внимания уделяли армии, любили парады и разводы, но общая экономическая отсталость, консерватизм внутренней и внешней политики, боязнь перемен привели к тому, что к настоящей войне Россия оказалась не готова. Армия была вооружена гладкоствольным оружием, значительно уступавшим нарезным ружьям и пушкам Англии и Франции по дальности и точности стрельбы. Англо-французский военный паровой флот легко справился с российским парусным.

Поражение в Крымской войне выявило потребность ускоренной технической модернизации в интересах прежде всего государства. Всё российское общество, конечно же, нуждалось в модернизации, в развитии промышленности, в переходе сельского хозяйства на интенсивные методы хозяйствования. Но это процессы длительные, связанные с перемещением людей из одних сфер занятости в другие, с коренной перестройкой форм собственности, с выработкой новых правил экономического поведения, с изменениями в психологии и поведении массы людей. Искусственное подстёгивание этих процессов ни к чему хорошему не приводит. Например, одним из главных условий развития промышленности в России, вообще её модернизации, было расслоение, разложение старого полунатурального крестьянского хозяйства, обезземеливание большей части крестьян и превращение их в сельских и промышленных рабочих. Этот процесс шёл в России, как мы видели, и до 1861 г. И это было на пользу на самом деле не только и не столько помещикам, а всей России и в конечном счёте в отдалённой перспективе самим крестьянам, которые мучились на своих клочках земли. Но человек не думает о далёких перспективах, о счастье далёких потомков, он хочет жить нормально здесь и сейчас и поэтому попытка освобождения крестьян сверху и без земли неизбежно вызвала бы огромные социальные потрясения и поэтому была невозможна в тот момент. Хозяйств, регулярно использующих наёмную рабочую силу, было немного, мгновенно появиться они не могут по объективным экономическим причинам, помещичьи хозяйства не способны быстро перестроиться из-за отсутствия капиталов и в результате в отношениях землевладельцев и безземельных крестьян всё осталось бы по-прежнему – барщина в виде отработок за землю, оброк. Свобода есть, а улучшения жизни – нет и отсюда следует взрыв недовольства.

7.2. Отмена крепостного права и её последствия для деревни

7.2.1. Крестьянский вопрос при Александре I

Уже в первой половине XIX в. одним из важнейших вопросов, который постоянно обсуждался в высших сферах и для решения которого делались весьма робкие попытки был крестьянский, а конкретнее – крепостного права.

На отношение Александра I к крепостному праву и его политику в крестьянском вопросе повлияли его либеральные взгляды. Но упорное нежелание дворян расставаться с крепостными и неспособность императора перейти от слов к делу привели к тому, что проекты освобождения крестьян не были реализованы. Характерно в этом отношении обсуждение крестьянского вопроса в Негласном комитете. Адмирал Мордвинов, либерал английского толка, предложил распространить права владения недвижимым имуществом, включая землю, на купцов, мещан и казённых крестьян. По логике Мордвинова, на землях, которыми будут владеть разночинцы, будут развиваться хозяйства с наёмным трудом, которые будут составлять конкуренцию крепостным хозяйствам помещиков и будут вынуждать последних отказываться от крепостного права. Рациональное зерно в этих рассуждениях есть и такие процессы протекали в России, в частности в степной полосе и в Новороссии. Право владеть ненаселёнными землями недворянам было дано Александром I в 1801 г. и это была одна из самых значительных его акций. Члены Комитета полагали, что со временем они придут к упразднению крепостного права, но путём медленным и постепенным, но даже направление этого пути оставалось неясным.¹⁶

Другим законом, направленным на ликвидацию крепостного права, был указ 20 февраля 1803 г. «О свободных хлебопашцах». Этот указ разрешал помещикам отпускать своих крестьян на волю в одиночку или целыми селениями, но только с землёй. В таком случае помещик и крестьяне заключали между собой договор об условиях освобождения, который утверждался императором. Крестьяне получали наименование «свободных хлебопашцев» и их землями казна уже не могла распоряжаться в отличие от земель казённых крестьян.

Всего в царствование Александра I по указу о «свободных хлебопашцах» было заключено 160 сделок при общем числе освобождённых в 47 153 души мужского пола (при миллионах душ – меньше, чем капля в море). В 17 случаях крестьяне освобождались безвозмездно (всего 7415 душ, из которых 7 тысяч в виде исключения без земли по завещанию). В остальных случаях освобождение производилось за выкуп, средний размер которого равнялся 396 руб. ассигнациями с души.

В 1804—1805 гг. были утверждены положения по устройству крестьян в Лифляндии и Эстляндии, по которым запрещалось продавать и закладывать крестьян без земли, крестьянам предоставлялись личные гражданские права, вводилось крестьянское самоуправление наследственных владельцев земельных участков, регламентировались крестьянские повинности в пользу помещиков.¹⁷

В 1816—1819-м гг., по инициативе самих помещиков, были полностью освобождены без земли крестьяне в Эстляндии, Курляндии и Лифляндии. Именно в Прибалтике были наиболее развиты интенсивные методы ведения хозяйства и рыночные отношения. Это делало выгодным для помещиков такое освобождение крестьян, так как они получали возможность более активно использовать труд наёмных работников, в которых превращались их бывшие крепостные. Конечно, положение крестьян ухудшилось, особенно в первое время, но развитие частной собственности на землю, рыночных отношений создавали условия для более быстрого развития сельского хозяйства и улучшения со временем положения всех крестьян, включая наёмных рабочих. О чём говорит опыт развития Прибалтики и Финляндии.

В великорусских губерниях помещики не только не пожелали освободить крестьян на таких условиях, но были сильно напуганы действиями правительства, так как здесь труд крепостных всё еще представлял наиболее удобный для помещика способ эксплуатации их имений. Только помещики литовских и белорусских губерний проявили некоторую заинтересованность, но далеко не все и эта заинтересованность не вылилась в конкретные действия.

После победы над Наполеоном разрабатывались новые планы по освобождению крестьян. В 1818 и 1819 гг. было составлено два проекта – один под руководством А. Аракчеева, а другой – министра финансов Д. Гурьева. Аракчеев предлагал для освобождения крестьян от крепостной зависимости начать широкую покупку помещичьих имений в казну или по договорным с помещиком ценам, или по определённым правилам. Продавать государству крестьян и дворовых, по мнению Аракчеева, помещиков должно было заставить желание избавиться от долгов (они были велики после 1812 г.) и вести хозяйство на рациональной основе с использованием наёмных рабочих или сдавать землю в аренду крестьянам. На покупку имений предлагалось выделять по 5 млн рублей в год или выпускать с этой целью кредитные билеты с обязательством выплачивать 5% годовых. Если бы даже помещики согласились добровольно продать своих крестьян (принуждение по отношению к ним исключалось категорически), то на его осуществление понадобилось бы около 200 лет.

Другой проект под руководством Гурьева был разработан чиновником М. Балугьянским. Образцом для него явились западноевропейские страны, где крепостное право было по сути изжито в ходе становления рыночного производства и разнообразных форм собственности. Такое разнообразие форм собственности на землю Балугьянский предлагал ввести в России и тогда бы, по мере их развития, крестьяне сделались бы свободными без всякого специального законодательного акта. Этот проект обладал одним решающим, обрекающим сразу на неудачу, но распространённым для российских проектов преобразования России вплоть до настоящего времени, недостатком – непониманием того, что нельзя росчерком пера ввести то, что является везде и всегда результатом длительного и трудного развития. Разнообразие форм собственности на Западе обусловлено высоким уровнем развития производства, причём разные формы собственности и уровень производства развивались одновременно, взаимообуславливая и стимулируя друг друга. Нельзя родить ребенка не зачав его и не выносив его в чреве матери, а просто по указу, даже самого самодержавнейшего монарха (или генсека, или президента).

Александр I, давая указания о разработке очередного проекта освобождения крестьян, неизменно требовал положить в его основу принцип – никакого насилия по отношению к помещикам, никакого ущерба их интересам. Ни он, ни его сановники никак не могли понять, как указывает С. Мироненко, истинных причин, которые заставляли прибалтийское дворянство добиваться освобождения крепостных крестьян и в то же время толкали российских на пассивное, но непоколебимое сопротивление любым освободительным шагам правительства: причин, которые вытекали из разных уровней социально-экономического развития великорусских губерний и Прибалтики. В рекомендациях Александра I полностью отсутствует такой важный аргумент в пользу крестьянской реформы, как пагубное воздействие крепостного права на экономическое развитие страны, предполагавшиеся преобразования характеризовались только как «сообразные духу времени и успехам образованности» и «необходимые для будущего спокойствия самих владельцев крепостных людей»¹⁸. Вспомним, что в первой половине XIX в. только 3—4 процента российских помещиков вели хозяйство предпринимательским способом и тогда станет понятным, что голос императора был голосом вопиющего в пустыне, станет понятной секретность работы над проектами и их практически полная бесплодность. Да и «дух времени» в России господствовал тогда совсем не тот, на который уповал Александр I.

7.2.2. Крестьянская политика Николая I

Много внимания крестьянскому вопросу уделял Николай I. В этом вопросе он оказался более прогрессивным и устойчивым, чем во всех остальных своих начинаниях. При Николае I для обсуждения крестьянского вопроса было образовано последовательно 10 секретных комитетов и было сделано во всяком случае больше, чем в царствование либерального Александра I.¹⁹ Заниматься крестьянскими делами Николая I заставляли не либеральные мечтания, а вполне земные проблемы. Постоянно росла численность крепостных душ – с 1816 по 1835 год с 9 787 000 до 10 872 000, и это после освобождения остзейских крестьян, стала проявляться нехватка земли в наиболее заселённых губерниях, увеличивалось количество дворовых, т.е. безземельных крестьян, что в сочетании с упадком помещичьих имений (большие долги, много заложенных и т.д.) создавало сложную социально-экономическую обстановку в стране. В 1840-х гг. даже среди помещиков Тульской, Рязанской, Орловской и Смоленской губерний появились представления о том, что ликвидация крепостного права при сохранении земли у помещиков будет выгоднее сохранения крепостнического хозяйства. В 1844 г. тульские помещики предлагали начать освобождение своих крестьян и даже готовы были оставить крестьянам по одной десятине на душу, но с тем, чтобы крестьяне взяли на себя большую часть помещичьих долгов. Предложение обсуждалось, был создан специальный комитет, но практических результатов не было.

В результате деятельности Комитета 6 декабря (это его название) были запрещены продажа земли без крестьян как мера против обезземеливания последних и сдача крепостных в горнозаводские рабочие. Важным для регулирования положения крестьян была публикация Свода законов, так как некоторые частные указы и постановления правительства, ограничивавшие в некоторых случаях власть помещиков над крестьянами, были включены в Свод и превращены в общие, обязательные для всех нормы.

Из секретных комитетов наиболее серьёзным был комитет 1835 г., который предложил разделить решение крестьянского вопроса на три стадии. На первой стадии изучить вопрос и разработать программу. На второй стадии предполагалось произвести регламентацию повинностей крепостных, а на третьей – произвести личное освобождение, но без земли. Но практических результатов не последовало.

Наиболее крупным практическим шагом в правление Николая I в отношении крестьян была реорганизация управления государственными крестьянами. По предложению Д. Киселёва в 1837 г. было создано новое ведомство – Министерство государственных имуществ, которому передано управление всеми казёнными имениями, лесами и горными заводами.

Была выстроена целая чиновничья пирамида для управления государственными крестьянами – кроме самого министерства, в губерниях появились палаты государственных имуществ, а в уездах – окружные управления. Было допущено, впрочем, некоторое самоуправление казённых крестьян в общинах и волостях, но с правом неограниченного вмешательства окружных начальников в их дела. Чиновники нового ведомства по замыслу должны были заботиться о благоустройстве государственных крестьян, распределять выделяемые крестьянам ссуды, в том числе для переселений. И многое в этом отношении делалось. Но в конце концов эта система опеки поставила крестьян едва ли не в худшее положение. Раньше становые приставы – взяточники могли только изредка посещать казённые имения, так как у них было много других обязанностей, а теперь были специальные чиновники, которые занимались только крестьянами. В результате возросли поборы с крестьян на содержание разбухшего управленческого аппарата, выросли злоупотребления, суммы, выделяемые на улучшение положения государственных крестьян, разворовывались. Доходило до волнений государственных крестьян и требований вернуться к старой системе управления.

Результатом деятельности секретного комитета 1839 г. было новое «Положение об обязанных крестьянах». По этому положению помещики получили право заключать с крестьянами добровольные соглашения о прекращении личной крепостной зависимости и о переводе их в разряд обязанных поселян. Земля оставалась у помещика, но передавалась в пользование крестьян и её нельзя было у них отнять, а крестьяне должны были нести повинности, размер которых оставался неизменным. Вводилось некоторое сельское самоуправление, которое и так существовало в оброчных деревнях. Так как всё отдавалось на волю помещикам, то и проку никакого не было, а когда князь Д. Голицын сказал Николаю I, что эта мера будет иметь смысл лишь в том случае, если перевод из крепостных в обязанные будет обязательным для помещиков, то тот ответил, что хотя он самодержавный и самовластный, но такого насилия над помещиками допустить не решится.

Более решительно действовал Николай I в Западном крае, где помещики были в основном поляками. В 1847 г. он ввёл там «инвентарные правила», т.е. регламентировал крестьянские повинности. Издание же в 1847 г. указа, который давал крестьянам право выкупаться целыми селениями при продаже имений с торгов, вызвало большие протесты среди дворянства, тем более что имений продавалось много, и в 1848 г. указ был фактически отменён. А после революций 1848 г. все обсуждения крестьянского вопроса и практические действия были прекращены полностью.