Kitabı oku: «Фаетон. Книга 7. Эдем», sayfa 3

Глава третья

На следующий день Анна отправилась в Центральную Московскую библиотеку, бывшую ЦККПСС им В. И. Ленина.

Аня с Димой в детский сад. Затем, по спланированному заранее плану, она займется поисками подходящей туристической фирмы. На Арбате расположилась целая сеть подобных фирм, предлагающих различные туры по всему миру, куда и пришла Аня, и занялась поисками подходящей. С Анной они решили встретиться вечером и обменяться добытой информацией.

Итак, Анна Собинова, вошла, открыв массивную дверь библиотеки. В фойе с раздевалки на нее с любопытством уставилась пожилая женщина, в рабочей форме, в которой были одеты сотрудники. Смерив подозрительным взглядом Анну, особенно задержав взгляд на потертом сером пальто и на заплаточном в нескольких местах, пуховом платке, сказала:

– Ну, понимаю студентов, им надо. А, что надо вам, женщина? Здесь же не богадельня для убогих?

У Анны цепной реакцией мгновенно созрели трех—четырехэтажные ругательства, далеки от интеллигентных выражений, но, помня о своей миссии, изо всех сил сдерживая себя, с трудом выдавила: —Примите, мадам, мое норковое манто и шляпку. – И положила на приемную полку свою верхнюю одежду. Приемщица энергично схватила одежду, и повесив на свободное место на вешалке, швырнула ей номерок, прошипев в ответ: —При выходе не забудьте забрать?

– Не забуду. – И стала с тетрадкой в руке в очередь за молоденькими девчушками на запись. Очередь быстро дошла и получив бланк, Анна уселась за свободный столик заполнять свои паспортные данные. С этим она справилась быстро и вернула заполнивший бланк девушке.

– Вам надо еще оплатить членство в библиотеке.

– А если я на один день?

– Но, вы, же будете пользоваться компьютером, Интернетом, может что—то распечатывать на принтере и пользоваться книгами журналами?

– Ну, конечно буду. – согласилась Анна.

– В кассу пройдите. А квитанцию принесете мне, я вам выдам разовый читательский билет.

После всех этих формальностей Анна уже с разовым читательским билетом вошла в читальный зал и уселась за указанный в выданном жетоне стол с компьютером и настольной лампой на нем. Анна в Интернете быстро отыскала нужные материалы. И просидев в читальном зале до 16—00, имела полное представление об основателе Виллы Бавария. О его политических воззрениях. И так же о современной жизни Виллы. О ее месте в туристической и иной деятельности. Аккуратно зафиксировав все, что было интересным, Анна собралась домой, с чувством выполненной задачи.

Аня же в свою очередь, сделала экскурс по туристическим агентствам. Агентства в один голос твердили, что необходимо подтвердить платежеспособность, чтобы на банковском счету туриста лежало достаточно средств иначе поездка не может состояться. Аня не решалась демонстрировать свой капитал. Она не боялась это делать только с банкоматом, а так, чтобы какой то менеджер мог увидеть количество денег на ее кредитной карточке, она не решалась. Наконец, в одном из таких агентств, она, набравшись храбрости, открыла свой счет менеджеру. Внушительная сумма, высветившиеся цифры на экране монитора, повергла менеджера в шок. Он долго не мог понять, что за цифры высветились на мониторе. Несколько раз перебирал код ввода кредитки, пока, в конце концов, Аня не переспросила его.

– Вас что—то смущает?

– А, а, это правда?

– Что, правда? Что мой дядя оставил мне наследство?

– Ну, у меня вопросов больше нет. – Уже уверенным тоном в голосе ответил ей менеджер, и добавил, – А знаете, у нас есть интересный тур в окрестности Виллы Бавария.

– Да—а? – Аня, чуть было не выпалила, – «А мне туда, как раз и надо», – Но, вовремя сдержалась. Затем, тоном, мало заинтересованным в предложении, заявила. – Ну, я еду не одна. Надо поразмышлять над вашим предложением?

Чтобы устранить сомнения клиентки, менеджер стал разглагольствовать об сказочных окрестностях, окружающих Виллу, показывать рекламные буклеты, стараясь уговорить на этот тур. Аня не выдержала и сдалась первой, —А скажите, а, сколько времени уходит на оформление паспорта, делается виза, ну и всякое такое?

– Ну скажем по ускоренному сроку, за определенную сумму, конечно в Американских рублях, дней за десять максимум. – Молодого человека, так вдохновил счет Ани, что такого клиента ему не хотелось так просто отпускать.

– У нас еще хороший тур по прибрежным Чилийским городам с круизом на теплоходе, если хотите?

– Ну, что же, молодой человек, ваше предложение нам подходит.

– Так я оформляю вам этот круиз?

– Я же вам сказала, что я еду не одна. И что мне надо посоветоваться.

– Тогда я вас жду, – менеджер сделал выжидательную паузу, в надежде, что Аня скажет, когда именно она намерена, заявится для оформления путевок. Не дождавшись, продолжил, – а когда вас ждать?

– Не беспокойтесь, я вам сама перезвоню.

Менеджер сделал веселое лицо, расплывшись в улыбке, и почувствовав, что можно предложить более дорогие туры, начал говорить снова.

– А скажите, почему вам именно надо в Чили? У нас есть более…

Аня не дала ему договорить, —Да потому, что вы нам предложили именно этот тур, и он оказался нам подходящим. И я, молодой человек, не намерена менять свои решения. Вам ясно?

Менеджер, испугавшись, что потеряет клиента благодаря своей назойливости, постарался исправить положение: – Вопросов больше нет. Жду вас с решением.

– Я скоро навещу вас. – Аня распрощалась. Менеджер проводил ее до самых ажурных чугунных ворот офиса. А Аня, окрыленная успехом, пришла домой. И стала вдохновенно готовить ужин на кухне, поджидая Анну. Настенные часы уже показывали 16—00. Анны все еще не было. Аня решила сходить за Димой. А там уж наверняка, когда она придет с сыном, Собинова будет уже дома.

Она надела сапоги, пальто платок. Вдруг, вспомнив, что не оставила записки Анне, в сапогах прошла на кухню и на клочке оберточной бумаги написала: – «Вопросы решаются. Обсудим, после, вечером. Я за Димой. Аня»…

Анна, обнаружив записку, бросила взгляд на плиту. Там стояли кастрюли с готовым ужином. Но, ей есть не хотелось. В нетерпении она принялась разбирать свои записи, выстраивая стройную картину, о Вилле Бавария. Чтобы в сжатой и доходчивой форме рассказать Ане о тех бесценных сведениях, которые удалось раздобыть в библиотеке.

Анна сидела еще на кухне, углубившись в анализ, когда возбужденно вбежал к ней на кухню, не снимая верхней одежды, Дима: —Тетя Ана! Тетя Ана! А правда, что мы скоро уедем в отпуск?

– Димочка, это тебе мама сказала?

– Мама! Мама! А, что? – удивлению Димы не было предела.

– Я ему сказала. – Вошла следом за сыном Аня. На ней еще было надето пальто, платок она уже успела снять. – Сказала, чтобы хоть как-то подбодрить, поднять настроение.

– А ты не боишься, что вся Москва скоро узнает, куда мы собрались в «отпуск»? – настороженно и с тревожными нотками в голосе спросила Анна.

– Не—а! Потому, что мы едем в отпуск, а не совсем.

– Ага! Теперь, кажется, понимаю, Анюта, куда мы с тобой поедем! Ну, типа, еще не решено? – Подмигнув, сказала Собинова.

– Ну, конечно, не решено. – Подмигнув в ответ, огласилась Аня.

– Мама, а куда? А куда, мы все-таки поедем? – Не переставая дергать за рукав пальто, спросил Аню сын.

– Вот мы с тетей Анной и решим. А ты иди пока в своей комнате поиграй. И не забудь снять с себя верхнюю одежду, хорошо?

Дима медленно удалился в коридор. Вскоре оттуда послышалась возня мальчика с верхней одеждой. Следом за ним вышла в коридор и Аня. Там она помогла сыну снять теплую одежду и аккуратно развесить на вешалке для просушки. И уже через минуту она вернулась в кухню к Анне.

– Сейчас, Собинова, будем разбираться с нашими знаниями. – Усаживаясь за кухонный стол напротив Анны, она положила свою тетрадь с записями. – Итак, Анна, что ты накопала по Вилле Бавария? – Тоном начальствующего в их экспедиции руководителя, спросила Аня. Анна не возражала против руководства Кразимовой и охотно стала отчитываться.

– Я досконально обследовала всю доступную мне информацию в библиотеке. Кроме того, через Интернет, зашла в Фонд Британской Королевской библиотеки. Там собраны мельчайшие и даже самые не значительные факты. Правда, компьютерный перевод несколько не точен, но смысловой вариант понятен достаточно, чтобы составить представление о предмете. Итак, начнем с самого начала, со дня основания Виллы, с 1961 года. Колония Дигнидад – немецкое поселение в Чили, основанное в 1961 году нацистским преступником Паулем Шефером, официально названное «Благотворительное и образовательное общество Дигнидад».

– А кто, этот Пауль Шефер?

– Судя по той скудной информации, что я накопала в Интернете, выходит, что он никакой не нацистский преступник. Документов, обличающих его в фашистских зверствах не найдено. А вот о его духовной жизни складывается такое впечатление, что это богобоязненный и глубоко, я бы сказала, фанатично верующий человек. Во всяком случае, так изложено о нем в изданиях Интернета и некоторых статьях, которые мне удалось раздобыть. Правда, он в свое время был уличен святой церковью, где вел службу, в растлении малолетних мальчиков. Разгорелся скандал. Последовало отлучение от церкви. Тогда Шефер создает библейское общество под названием «Благотворительное и образовательное общество Дигнидад», куда приглашаются верующие люди и с удивительной магической силой убеждения следуют за своим пастырем Паулем Шефером, отдавая все свои сбережения и состояния обществу. С легкой руки посла Чили в Германии Шефер добивается разрешения Чилийских властей на переселение и аренду с дальнейшим правом выкупа 12000 гектаров земли под организацию немецкого поселения. Что им было с успехом реализовано.

– Скажи, Анна, а какое отношение имеет этот Шефер к современной колонии Дигнидад?

– Уже никакого. Он является почетным главой поселения. Но о его месте пребывания никому ничего не известно. И вообще, не известно жив ли он до сих пор или нет?

– Ну, положим при современных технологиях продления жизни, а, судя по твоим рассказам, там умеют заботиться о своем здоровье и репутации, думаю, что еще проживает, где—то. Ну да Бог с ним с этим Шефером. Ты лучше скажи, что представляет собой современная колония?

– Дигнидад пользуется всеобщей мировой славой, как процветающее сельскохозяйственное предприятие, где выращивают овощи и фрукты. Разводят свиней и коров и снабжают пол страны свежим мясом, молоком, сырами, маслом и прочими дарами природы. На базе этого поселения создан туристический центр под названием «Семейный клуб». Туристов там хорошо встречают благодаря тому, что колонисты вовремя поняли, что туризм – это неплохой доход. Есть там благоустроенная гостиница, выдержанная в стиле тридцатых годов довоенной Германии. Ресторан, где подаются национальные немецкие блюда с пивом, и конечно же проводятся насыщенные экзотикой экскурсии. Туристическим бизнесом заправляет все тот же «Семейный клуб». Кстати в этот «Семейный клуб» могут записаться и стать членами Клуба все желающие, уплатив членский взнос.

– И ты веришь, Анна, в то, что членом Клуба может стать любой желающий?

– Конечно, Аня нет. Этот фарс придуман с единственной целью, привлечь как можно больше туристов. Однако нам можно заказать экскурсии по Вилле Бавария и попробовать как-то связаться с генералом.

– Это будет зависеть от того, как и где именно нас будут проводить. Может эта экскурсия проводиться под дулами автоматов.

– Значит, будем ориентироваться по обстоятельствам на месте. Ты лучше, Анюта, скажи, что там у тебя?

– Фирма есть. Есть возможность быстро, в течении двух трех недель оформить путевки и вылететь в Чили…

Женщины еще долго сидели на кухне, обсуждая и составляя ситуации в которых, как им казалось, они могут оказаться по воле случая или умышленных действий и как выходить из этих приключений без потерь. Далеко за полночь, прозвучала сакраментальная фраза Ани:

– Что будет выходить за рамки нашего плана, откорректируем на месте нашей дислокации. И, запомни Анна, отныне мы работаем по составленному нами плану.

– Есть, мой генерал! – в шутливой форме ответила Собинова, переполненная эмоциями предстоящей подготовкой к экспедиции и к ее дальнейшему осуществлению.

Утром, женщины стали действовать по заранее разработанному плану. Анна осталась дома. По расписанию у нее готовка обеда и ужина. Аня же, отвела Диму в детский садик и поспешила к знакомому туристическому агентству.

Оформление документов началось с заполнения анкет на путевки и заграничные паспорта, заполнение других документов, на медицинское страхование и прочие формальности. Когда с этим было покончено и остались сущие пустяки, решаемые в процессе десяти дневного оформления, она сказала с улыбкой менеджеру.

– А фотографии на паспорта я принесу завтра. – С этими словами она покинула агентство…

Глава четвертая

Собинов и Кразимов, следуя за фон Фирсом, вошли в светлое и просторное помещение с высокими и широкими окнами, тянувшимися к самому потолку высотой метров с двадцать.

– Ого! Как в Софиевском соборе в Питере. – воскликнул Петр.

– Если не брать во внимание, что-тот высотой более ста метров и с маятником в середине. – Парировал Леонид. Затем спросил у сопровождающего их фон Фирса.

– Зачем такие высоченные потолки?

Тот коротко и высокомерно отчеканил. – Всему свое время! – и добавил, более сдержанно, – Узнаете позже.

Неожиданно за спинами раздался мужской голос.

– Это те, о ком ты говорил? – вопрос предназначался фон Фирсу. Все дружно повернулись в сторону говорившего. В белом медицинском халате нараспашку, стоял не высокого роста плотно сбитый мужчина. Рядом с высоченным фон Фирсом его фигура казалась карликовой, хоть и был он всего на два три сантиметра ниже друзей. Его колкие карие глаза, как колючки впились в фигуры Леонида и Петра, оценивающе измеряя их с ног до головы. Эти глаза, посаженные близко друг к другу, выражали презрение и брезгливость. Нос этого человека был слегка с горбинкой, от которой шел прямо и чем—то напоминал не то соколиный, не то клюв попугая. Нижняя челюсть была выдвинута вперед, очерчивая массивный подбородок. Он быстро выхватил за поясом брюк какой—то блестевший предмет и молниеносно метнул его в сторону Леонида. Кразимов моментально среагировал и почти механически поймал предмет правой рукой. Затем стал соображать, что произошло, разглядывая в руке конскую подкову.

– Ну, ка согни ее! – приказал незнакомец грубым вызывающим тоном. Леонид не был готов к такому обращению.

– Да кто вы такой, чтобы указывать мне, что мне делать с этой штукой? – и он бросил подкову себе под ноги на цементный пол и пнул ее ногой в сторону бросившего. Человек носком ботинка ловко подбросил ее к своей правой кисти и поймал подкову рукой, затем хладнокровно заткнул себе за пояс. Наблюдавший за этим фон Фирс неожиданно вмешался.

– Это Кечо! Ваш преподаватель боевых искусств, ваш наставник, командир и вы должны по всем вопросам обращаться к нему. Теперь он для вас командир на все время обучения.

– Скажите, фон Фирс, а этот надзиратель, Кечо, на какое время приставлен к нам? – не удержался Петр, чтобы не иронизировать. На что, не обращая никакого внимания на Петра, фон Фирс продолжал, – Он научит вас всему тому, что необходимо будет вам знать. А самое главное, тому, как остаться целыми и невредимыми или другими словами, как уберечь свои тела и свой рассудок в ходе боевых действий с Селенитами.

Вмешался Кечо, – Можете называть меня так; господин тренер. Я буду вас называть по именам и на «ты». Напоминаю, вы должны будете обращаться ко мне господин тренер и только на «вы». Напоминаю, за не послушание, пререкание, не знание урока – карцер. А что такое карцер узнаете, когда попадете туда, заранее пугать вас карцером не стану. Вам ясно?

– Ясно! – ответил Петр. – Но меня пугает в большей степени не ваш карцер, а ваша невоспитанность, сер.

– Не сер, а господин тренер. И это ты мне говоришь? – негодующе переспросил Кечо. Он взмахнул рукой и Петра, словно ударила молния по спине. Затем Собинов ощутил еще один удар в живот, от которого перехватило дыхание. От этого удара Петр согнулся и тут же схватил еще один удар по шее, что сопровождалось обильным искрящимся дождем из глаз в разноцветье искр. Кечо при этом стоял на расстоянии пяти метров от Собинова и двигал лишь руками, производя замысловатые движения.

– Этому всему я должен буду научить вас болванов. А сейчас, ты, – он указал пальцем на Кразимова, – возьми этот мешок с отбросами, – он кивнул в сторону Петра, – и следуйте за мной! – он ринулся мимо удивленного Леонида и корчащегося от нестерпимой боли Петра. – Покажу вам ваши комнаты, где вы будете жить.

Леонид подхватил Петра и тот стонущий, опираясь на плечо друга, последовал рядом с Кразимовым в след стремительно удаляющегося Кечо.

В это время, молча наблюдавший за всем происходящим фон Фирс, резко повернулся и покинул помещение.

Кечо на ходу, скороговоркой объяснял правила поведения в школе и распорядок дня.

– Подъем в шесть утра! Процедуры…

Он шел длинным коридором с множеством дверей. Коридор кончился тупиком. Справой и с левой стороны, напротив друг друга были расположены две двери.

– Это ваши комнаты. Там есть все необходимое для ночлега. Комнаты даны вам каждому отдельно, для того, чтобы исключить общение. Специфика обучения строго индивидуальна и каждый будет получать свою долю знаний. Чтобы не было искажений при общении, вы будете жить отдельно. Вам ясно?

– Так точно, господин тренер! – Хором ответили друзья.

– Ну, на сегодня все. Отдыхайте! Завтра ровно в семь утра, жду вас в зале! – с этими словами Кечо внезапно исчез. Как это ему удалось, Леонид не заметил, так как был занят другом, у которого очень болела спина.

– Ты мне помоги. – Взмолился Петр.

– Да о чем ты, конечно! – с готовностью Леонид отозвался и, поддерживая друга, втащил его в комнату, что была расположена слева по их движению. На деревянной кровати была свежая постель. В комнате тепло и пахло свежестью и озоном. Стандарт помещения сразу же бросился в глаза друзьям. Леонид не удержался, чтобы не заметить.

– Срисовали они, что ли, с нашей общаги в реабилитационном центре?

– О—о—хо—хо, или с санатория. – Пытался пошутить Петр, превозмогая боль. – Знаешь Леня, мне сейчас не до смотрин.

– А знаешь, Петруша, мне кажется, что я тебе могу помочь, вылечится.

– Ты издеваешься? – гримасничая от боли, отвечал Петр.

– Ничуть. И слушай, что надо сделать.

Петр медленно и с трудом опустился на край постели.

– Вот сижу, и вроде ничего не болит.

– Правильно. А ведь у тебя с этим придурком Кечо, контакта то не было? – философски заметил Кразимов.

– Да, конечно не было. Но боль, то настоящая, как будто гирей меня огрели по позвоночнику и по шее.

– Поэтому ты должен забыть боль.

– Как это?

– Просто взять и забыть боль. Ну, например, нет ее и все тут.

– Это как же?

– А вот так, травмы то нет, есть внушение на расстоянии.

– Да травмы нет. – Петр сосредоточенно стал думать о том, что боли нет. И фрагмент воображения стал всплывать в памяти двояко. Вдруг он почувствовал, что боль исчезла. Он быстро вскочил с места и радостно воскликнул.

– Ты, Леня, прав! Никакого ощущения боли. Очень все это странно, что она вообще была. – Память вернула ему недавние страдания и тут же Собинова пронзили острые колики в спине. – О—о—ох! – он схватился за поясницу. Опускаясь на постель, гримаса боли исказила лицо.

– Я тебе что говорил, забудь, эту боль ее нет. – Настоятельно рекомендовал Леонид. Петр снова вскочил и уже твердо решил не думать об инценденте. И боль на совсем покинула его. Убедившись в выздоровлении друга, Леонид поспешил удалиться к себе.

Когда Леонид вошел в свою комнату, его удивлению не было предела. Комната была обставлена точь-в-точь, как в реабилитационном центре. Та же мебель. Те же кресла и шкаф. У журнального столика на стене прибита книжная полка с книгами на ней. Подумалось, – «Уверен, что подбор книг тот же», – и он с любопытством подошел ближе, чтобы разглядеть тома. В глаза бросился том приключений Тиля Уленшпигеля, вот рядом Дюма «Три мушкетера» и «Двадцать лет спустя». А вот и знаменитые «Двенадцать стульев» и Булгакова «Мастер и Маргарита». Леонид с тоской отвернулся от книг, машинально взглянул в окно. Там, о, не может такого быть, знакомый пейзаж в точности такой, как за окном реабилитационного центра. Виден прилегающий к окнам парк. В лучах послеобеденного солнца распускается весенняя листва. Леонид машинально взглянул на часы, что мерно тикали на стенке, там было уже 14—00. Что ж, если тут царит привычная обстановка, то есть необходимость собраться с мыслями и все хорошенько обдумать. Разобраться в происшедшем, хорошенько поразмыслить, как быть дальше? С этими мыслями он вошел в ванную. Долго плескался там, смывая с себя налет сегодняшнего дня и неприятности впечатлений от встречи с тренером Кечо. Вода, чудесным образом успокаивала вконец расшатанную, не смотря на хорошую выдержку, нервную систему. А с успокоением пришла ясность мысли и рассудка. На часах стрелки показывали уже 16—00, когда Леонид уселся в кресло под книжной полкой. С книгой в руках, с его любимым произведением «Приключения Тиля Уленшпигеля». Но ему не читалось. Содержание и поступки главного героя казались, столь наивны, порой до примитивизма глупы, что он вскоре закрыл ее и поставил на место. Затем взял Дюма «Двадцать лет спустя». Здесь герои действовали согласованно и целенаправленно, достигая своей намеченной цели уверенно и где—то даже до бестолковой безрассудности. Нет, так им с Петром действовать нет резона. Да и на что им надеяться? Ведь выхода из этого мира нет. Но ведь он, Леонид, попадал и в не такие ситуации, чтобы безнадежно сложить руки и не пытаться действовать в попытках найти выход. Вед в когтях Двуликого Мира, из которого вообще, казалось, нет никакого спасения, ему все же удалось выйти в целости и сохранности. И там он был один. Здесь же плечо друга, его поддержка и участие помогут совместными действиями разобраться в скрытой ситуации и начать действовать. Эта скрытость порождала неизвестные преграды, а неизвестность диктовала свои условия к действию. И Леонид решает разобраться во всем, а именно, разложить все по пунктам, куда они попали? Кому служат? Кто такой настоящий фон Фирс и кому он служит? Кто такой ученый Тео и кого он представляет здесь на Земле? И многие и многие вопросы, которые будут возникать по ходу их с Петром пребывания в этом мире, равно как и личности Кечо и Ареала, кто они на самом деле? А, разобравшись со всем этим нагромождением непонятного сообщества, и что за этим сообществом стоит, можно будет сделать определенные выводы и придет решение. Он непременно поделится своими мыслями с Собиновым завтра же на тренировках. Да и Петр, наверняка точно так же думает, как и он, Леонид.

За обдумыванием своего положения быстро летело время. И в эти минуты, как ему хотелось зайти к Петру, обсудить положение вещей для дальнейших совместных действий. Его сдерживало лишь строгое предупреждение Кечо никоем случае не общаться между собой и его неоспоримая угроза карцером, в случае неповиновения. Леонид, конечно, не боялся угроз тем более со стороны сомнительного тренера. Но в нынешней ситуации стоило вести себя осторожно и осмотрительно. Он вышел на кухню. Там, Леонид нашел набор нескольких сортов кофе. И даже в холодильнике обнаружил свежее молоко, что крайне удивило его. Откуда здесь, в запредельном мире, молоко. Он открыл полиэтиленовую бутылку, наполнил им стакан, отпил. Молоко на вкус было свежим и пахло травами. Свежий хлеб лежал на столе нарезанными дольками и пах выпечкой. Удивительный сервис поражал опрятностью и аккуратностью, однако чувство тревожного ожидания не покидало его. В конце концов Леонид, следуя народной мудрости «Утро вечера мудреней», вышел из кухни в комнату. И скорее в кровать, предварительно заведя будильник ровно на шесть утра.

Утром, ровно в шесть, Леонид вскочил с постели под неистовый звон будильника. Вначале не мог осознать, где он. Очень уж не хотелось возвращаться в действительность. Но, память неумолимо и неуклонно вернула его в наступление грядущего дня. Наконец он понял, где они, что с ним, а значит, торопится, не было никакого смысла. Тренировочный зал был в конце коридора и пять минут с лихвой покрывали это расстояние. А вот общение с Петром, это была насущная проблема, особенно после категорического запрета Кечо, пригрозившего в случае неповиновения карцером. Удрученный действительным положением вещей Леонид, стал надевать спортивный костюм. Надев костюм, решил зайти к Петру в его комнату, но только после обычных утренних процедур, которые занимали не более пяти двадцати минут по утрам. И вот он уже у двери ведущей в комнату друга. Он решительно взялся за ручку входной двери, немедленно металлический голос стал вещать: – Внимание! Попытка взлома! У Вас осталось еще две попытки! После чего к вам будет применена мера пресечения – карцер!

Автоматический голос, как заводной, повторял одно и то же без перерыва. И лишь, когда Леонид отошел от двери он выключился.

Стрелки на часах медленно ползли к цифре 6—55, к той черте, когда и он и Петр выйдут одновременно и пойдут длинным коридором, вот тогда-то и сможет он, Леонид, поговорить, наконец, с другом. Но все произошло не так, как запланировал Леонид. Как только он и Петр вышли из своих комнат между ними, как гриб—дождевик, вырос Кечо.

– Приветствую вас, новобранцы! – выпалил Кечо насмешливо. – Что, не ждали? – и не дав сказать ответные слова, затараторил скороговоркой: – У тебя, номер Первый, – так он назвал Леонида, – осталось в запасе еще две попытки нарушить установленные мной правила, за которыми последует двухнедельный карцер. Смею заметить, что испытание карцером входит в нашу программу с той лишь разницей, что по программе каждый из вас проведет там без пищи и еды ровно один месяц, это будет лишь тогда, когда я вам преподам приемы, как пережить столь длительное пребывание в экстремальных условиях без пищи и воды. У тебя, номер Два, – он выразительно взглянул на Петра, – есть три попытки.

– А, что это такое за зверь такой карцер? – не выдержал Петр, задетый ответами за живое, пренебрежительным тоном, и снисходительной манерой Кечо. По коридору они двигались один за другим с тренером Кечо посередине. При таком движении всякое общение между друзьями было исключено. Но на вопрос Петра Кечо отвечал:

Номер два, и ты, номер Один, объясняю первый и последний раз. Карцер – это мера наказания, которая состоит в следующем. Провинившегося закрывают в боксе кубической формы без окон и освещения. Стены, потолок и пол, из цемента. Без еды и питья, наказуемый проводит там ровно две недели. Спустя этого срока его извлекают, конечно, если он остается в живых, то проходит курс восстановления, кстати, восстановление длится тоже две недели. Но это уже в нормальных условиях под наблюдением врачей. После чего усиленные тренировки с целью наверстать упущенный материал. Вам ясно?

В ответ Кечо не услышал ни слова. Это вывело тренера из себя:

– Не слышу?! – строгим голосом выпалил он.

– Ясно! – зло ответили хором новобранцы.

В это время они вошли в зал. В центре очерченного двумя кругами места, желтого и красного цветов стоял манекен Селенита, как живой. Бока черного, как смоль, чудовища украшали по две руки—лапы. Издали эти конечности походили на четыре костлявые руки, или, скорее усохшие конечности. Две, как у человека исходили от плеч, а две выходили из туловища с обоих боков, примерно, где—то на уровне пупка. Все эти четыре конечности—руки заканчивались пятипалыми когтистыми кистями, украшенными загнутыми когтями, как у стервятника.

Это робот. – Поспешил объяснить тренер. – Эти круги, желтый внутренний и красный наружный выполнены для ориентации робота. На нем я покажу уязвимые места, откуда может исходить угроза. Вы должны четко осознать, что борьба между вами и Селенитом будет происходить на подсознательном уровне. – С этими словами он достал из кобуры, болтающейся на правом боку, увесистый пистолет—автомат. – Это супер—современное автоматическое оружие лучемет стреляющий пространственно—временными импульсами. Попадая в Селенита, он расчленяет его на атомы, превращая монстра в пыль или в туман. Но чтобы попасть в него вам необходимо будет завладеть его сознанием. Тоесть, на тех девяноста пяти процентах, не задействованных людьми ресурсах ваших мозгов. Я преподам вам методику овладения этими скрытыми ресурсами, заложенными природой и, о которых, вы оба, не имеете понятия. Вам ясно?

– Ясно. – на этот раз друзья вяло ответили хором. На что Кечо заметил, резким приказным тоном: —Отвечать надо так: «Ясно, господин тренер!». – Повторите!

– Ясно, господин тренер! – по-военному отчеканили ученики.

– Ну, вот, уже лучше. Объясняю дальше. Селениты имеют очень устойчивую привязанность к нашим биотокам подсознательного не задействованного ресурса мозга. Для них особое удовольствие составляет считывание информации с ваших мозговых клеток, и управлять самим человеком путем биолокационных процессов, которые они транслируют в ваши мозги. Подойдите ближе. Он подвел учеников к желтому кругу, объяснив: —Этот круг сигнализирует роботу, что люди в не поражения, и он не реагирует на вас. Но стоит переступить желтую черту и стать между желтым и красным кругами он начнет атаковать вас, но не на поражение. За красным кругом особая зона. Там отрабатываются смертельные приемы борьбы. Но сейчас не об этом. Итак, видите эти гофры, идущие веером от шейных позвонков Селенита. Это антенны, ориентированные на прием биоволн испускаемых мозгом человека, равно, как и на трансляцию команд мозгу человека. Благодаря этому Селенит в считанные секунды подчиняет себе подсознание человека, и становиться для него не только невидимым, но и не уязвимым. Он захватывает командные центры вашего мозга и лучемет не управляется уже вами, а вы сами же направляете оружие на себя и убиваете самого себя. Я научу вас, как противостоять этому явлению, а заодно и обратить в свою пользу его же оружие против него самого.

Леонид вдруг почувствовал, как того не подозревая, Кечо сделал ценнейшую подсказку, как наладить диалог между Петром. До гениальности просто, использовать Кечо, путем продуманных вопросов ему, на которые он будет давать ответы, которые будет слышать и Петр. Обмениваясь вопросами с Кечо, друзья будут слышать друг друга, читая ответы тренера, и использовать эти ответы, как обращение друг к другу, в своих собственных интересах. Леонид воодушевился вдруг осенившей его мыслью. Ему в эти мгновения захотелось поддержать друга дать ему ту же надежду. Взглядом полным участия он взглянул в потупившие глаза Собинова. Петр отсутствующими глазами безучасно смотрел на ликующего Леонида. И уловил в них что—то особенное, что—то такое, что могло означать намеченный план к действию в этом, казалось, безвыходном положении. И в подтверждение своего плана он спросил у Кечо: