Kitabı oku: «Даева», sayfa 12
Сергей сильно расстроился, узнав о кончине своей «старушки». Сидя на кухне, мы помянули погибшую.
– Так я и думал, что все это когда-нибудь закончится, – загадочно произнес он, доставая из холодильника закуску. Мы втроем уселись за высокий стол в виде барной стойки и стали ужинать. Даев притулился у Дианы в ногах.
Сергей молчал, пребывая в своих мыслях, а я подумал, что машина, наверно, была для него как талисман…
– Ты был к ней сильно привязан? – спросила Диана, словно речь шла о ком-то одушевленном.
– Привязан? – он пожал плечами. – Нет, тут дело не в привязанности… Хотите расскажу? – вдруг предложил он. – Я еще никому об этом не говорил!
– Конечно! – загорелась Диана, а я кивнул.
– Я не очень богатый человек, – начал он, – но только потому, что сам не особо стремлюсь к этому. Можно было уже и расшириться, и в политику пойти, а в какой-то момент у меня был даже шанс породниться с одним олигархом, но… я не стал.
Я решил, что сейчас услышу заурядную историю накопления денежных средств из серии «как жизнь задалась», но ошибся.
– Все началось в один день, – продолжал Сергей, – я это запомнил. Точнее, в один вечер. Я колымил на своей «старушке» и поломался. Тоже, кстати, в ноябре дело было! Стою – вокруг никого, только звезды мерцают. Вроде бы в центре города, а в какую-то глушь занесло. И задумался я над своей жизнью: кто я такой? почему такой неудачник? Ничего ведь за душой нет и не предвидится! Наверно, думаю, что-то неправильно делаю в этой жизни. Что-то надо менять – только что? И как? Непонятно. И чего я вообще хочу? Спросил я у себя и сам ответил: удачи да денег, а все остальное прибавится. Тут у меня как в башке что-то ударит! Ну, думаю, все! Кранты! Сейчас завалюсь здесь, а утром найдут тело, и похоронить некому будет. А главное – не на что. Вот судьба?!
Сергей залпом опрокинул в себя виски, наверное, за судьбу свою и продолжил:
– Однако ничего такого не случилось. Голова поболела и прошла, да и машина сама завелась. Я домой поехал, хотя бомбить собирался всю ночь, а перед сном у меня вдруг какое-то предчувствие возникло – всё, старая жизнь закончилась! И с того дня мне, как говорится, поперло. Восемь лет уже прошло, и что ни делаю – всё в деньги! Как просил: удача и деньги. Может, тогда Господь Бог меня заметил и мою просьбу исполнил? Не знаю. Только и то, и другое все время при мне, как тень моя. И знаете, что интересно? Я уже говорил, что были возможности подняться еще на один уровень, а я отказался. И что вы думаете? Одного моего знакомого (а у него и охрана, и бизнес не криминальный, и пост он уже занимал соответствующий) отстрелили! Другой – под следствием. Еще у одного какие-то семейные проблемы… в смысле, наехали на него, но через жену и дочку…
– Ты кого имеешь в виду? – я внимательно посмотрел на Сергея.
– Да есть такой Шималов. У него жену, вроде, убили и с дочкой что-то случилось… Не просто же так? Разборки, наверное… – ответил Сергей, пожав плечами.
– А почему ты думаешь, что разборки? – как бы невзначай поинтересовался я.
– А что же еще? – усмехнулся Сергей. – Сглаз?.. Так я к чему говорю? Что на их месте мог бы быть я! Но я остался на своем месте… Знаете, чем выше забираешься, тем хуже падать. Больнее. Только все эти годы меня преследовала одна мысль – все когда-то должно закончиться. И фортуна в том числе. Ты тогда спросил, зачем мне эта развалюха… Я не знаю, может, она мне как талисман была… Оберег… Но я не в обиде, – тут же добавил Сергей, – ты не думай! Судьба такая.
– Сережа, а ты счастлив? – вдруг спросила Диана.
Он пожал плечами.
– Смотря с кем сравнивать, – философски заметил он. – Мне, вон, Алекс про царя одного рассказывал. Креза, что ли?
И он стал пересказывать историческую байку. Диана его внимательно слушала, а у меня вдруг мелькнула мысль! Мерцающие звезды. Ноябрь. Расположение звезд!.. Определенный месяц, определенный день… и определенное место! Место, где нужно оказаться в нужное время… Мистика места, как говорил Богдан Ильич… Кажется, он сказал мне тогда слишком мало. Почему? Да потому, что я бы не поверил! Потому что я был еще не готов. Этот доктор явно знает об этом больше, чем кто-либо! Ну, что же, время откровений пришло! Теперь и я верил, что наш мир не так прост, как кажется. Или, перефразируя цитату из одного фильма, мир вокруг – не то, чем он кажется…
Глава 23.
Квартира была просто огромной! Бесконечные анфилады комнат, по которым я бреду уже довольно долго. Я позвал Диану и услышал ее голос где-то позади. Опять двери, комнаты, коридоры – и вот, наконец, я увидел ее. Она сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Справа и слева от нее стояло по подсвечнику, в каждом из них – по пять горящих свечей. Едва я зашел, как пламя их заколыхалось, а по стенам запрыгали причудливые тени.
– Диана… – начал я, но осекся, увидев жуткое зрелище.
Она проводила расческой, сделанной в виде человеческой кисти, по распущенным до пояса волосам, и они осыпались… На полу уже был толстый слой черных волос, но волосы на ее голове становились все гуще и гуще… И вдруг я увидел ее отражение в зеркале!
Это было настолько ужасно, что я закричал во сне и от этого проснулся. Часы, стоявшие на столике около кровати, показывали начало третьего. В окно сквозь тонкий тюль светила луна. Диана спала, свернувшись калачиком. Я, все еще находясь во власти кошмара, испуганно вглядывался в ее лицо. Но это, несомненно, была моя Диана, такая красивая и такая родная… Лицо было спокойное и безмятежное, дыхание ровное и тихое… Только я стал успокаиваться, как внезапно меня снова охватила тревога: а что если Даева вселятся в нее? Как это произошло с Борисом. Что тогда делать? Вдруг окажется, что единственный способ изгнать демона из человека – это убить его? Смогу я это сделать? Смогу я, к примеру, выстрелить в Диану? Тут я понял, что просто брежу, и попытался снова заснуть. Но не тут-то было. Бессонница была со мной до самого утра.
А около семи проснулся Даев и потребовал прогулки на свежем воздухе.
На улице начиналась зима: чуть подморозило, светили звезды, сквозь луну чернели облака. Тишину нарушал лишь скрип снега под ногами редких прохожих. Даев радостно носился по двору, то исчезая в темноте, то возвращаясь ко мне.
Позавтракав, мы разошлись в разные стороны. Сергей поехал по делам. Диане нужно было съездить в офис, на работу. Пса она взять с собой, разумеется, не могла. Пришлось мне брать на себя заботу о брате меньшем.
– Мы в ответственности за тех, кого приручили! – важно сообщила мне Диана.
– В ответе, – поправил я ее, и, понимая, что меня сделали «крайним», добавил: – Не люблю Экзюпери.
Впрочем, Даев не причинял никаких неудобств, он спокойно шел рядом, не спрашивал куда мы и зачем. Мне это нравилось.
Путь наш лежал в морг. Там я собирался застать Богдана Ильича на его рабочем месте. Привязав пса к дереву недалеко от часовни, я пошел ко входу в морг. Знакомая деревянная дверь была гостеприимно открыта, и я стал подниматься по старой лестнице, старательно отгоняя воспоминания о прошлом посещении этого места. Но с каждым шагом я все сильнее ощущал специфический тошнотворный запах, и снова перед глазами замелькали мертвые тела на мраморных столах… Черт! Поворачивая дверную ручку и приоткрывая дверь, я чувствовал, как колотится мое сердце…
К счастью, никакой чертовщины в этот раз не произошло, и это оказался кабинет Богдана Ильича. Доктор сидел, ссутулившись, за рабочим столом и что-то писал. Лысая голова его была наклонена, брови сдвинуты, борода растрепана. Франкенштейн – вспомнилось мне его прозвище…
Поздоровавшись, я вошел в кабинет. Богдан Ильич оторвался от работы и посмотрел на меня. Взгляд его темных глаз был пронзительным, немигающим, от него сразу становилось не по себе. Но уже через секунду доктор узнал меня, и улыбнулся. Богдан Ильич совсем не удивился моему визиту, как будто ожидал его.
– Ну-с, на что жалуетесь? – благожелательно поинтересовался патанатом, словно обычный доктор на приеме.
– Скорее, на кого, – усмехнулся я, усаживаясь. – На Даева.
– Вот как? – спокойно переспросил он, но при этом посмотрел на меня очень внимательно. – Если я вас правильно понял, то вы имеете в виду Даэва? Злое божество, отвергнутое Зороастром, а позднее названное демоном? Чего это вы вдруг увлеклись демонологией? В прошлый раз…
– В прошлый раз вы сказали, что я реалист и верю в то, что могу потрогать. – перебил я его. – С тех пор все немного изменилось. Вы сейчас очень заняты?
Доктор покачал головой, разглядывая меня поверх очков.
– У меня через час вскрытие, – наконец, сказал он, – так что пока я в вашем распоряжении. Ну, и после вскрытия я тоже готов вас выслушать. Так что с вами случилось?
Я некоторое время молчал, размышляя – все ли ему рассказать? Я был уверен, что он никак не связан с Борисом, что он не будет трепаться об услышанном с коллегами, что…
– Я не тороплю вас и, упаси боже, не давлю на вас, – произнес Богдан Ильич своим низким голосом. – Но для того, чтобы дать вам совет или как-то помочь, мне нужна вся информация. Описание всего, что с вами случилось. Для того, чтобы поставить диагноз и назначить лечение, врачу приходится долго расспрашивать больного… а вы выглядите… не очень, – тут он улыбнулся.
Я удрученно покачал головой. Если уж патологоанатом говорит, что я плохо выгляжу…
– Тихо у вас тут, спокойно… – сказал я ему. Хотелось добавить «как на кладбище», но я промолчал. – А началось все неподалеку отсюда…
Я рассказал ему практически все. И про дело, по поводу которого меня нанял Борис. И про бесплотную фигуру в переулке, рядом с часовней, и про слуховые галлюцинации и ощущение чьего-то присутствия… Про письмо от Даева с приглашением к игре, про Юлю в сумасшедшем доме, и про Волгу, который убил мать и был застрелен мной, хотя в тот момент мы с Дианой спасались от призраков Юли и Волги в моем доме… Про свой фильм… Про наши с Борисом приключения в часовне… Про могилу Даева на кладбище, про мертвецов на даче… Про психотронное оружие… Про Максима, в которого стрелял Борис и который сейчас с инфарктом лежал в какой-то больнице…
Богдан Ильич слушал, не отрывая от меня взгляда, лишь изредка качал головой и трепал и без того всклокоченную бороду.
– Богдан Ильич, – позвала доктора заглянувшая в кабинет сотрудница, – там все готово, вас ждут.
Доктор словно очнулся.
– Что? Ах, да! Спасибо! Уже иду! – вскочив, он ринулся к выходу. – Вы же дождетесь меня? Похоже, что нашу встречу я ждал много лет! – загадочно добавил он и выскочил за дверь.
Да? Много лет? А в первую нашу встречу он говорил, что я могу ему помочь…
На столе, среди кучи бумаг, каких-то коробочек и склянок лежала книжка. По ней, кстати, был снят классный фильм. Я раскрыл ее наугад и прочитал: «Мы не хозяева собственной жизни. Мы связаны с другими прошлым и настоящим. И каждый проступок, как и каждое доброе дело, рождают новое будущее…»
Завибрировал мой новый телефон – звонила Татьяна.
– Привет! Хочу проверить кое-какую информацию, – она говорила быстро, голос был встревоженный, как мне показалось. – Еду в больницу… Борис невменяем. Он хочет тебя подставить, но пока не понимаю, в каком деле и как… Ты где сейчас?
– В морге, – устало сообщил я, чувствуя, как черная тоска заполняет меня изнутри. – В больнице Святого Себастьяна…
– Отлично! – неожиданно обрадовалась девушка. – Я уже въезжаю на территорию! Давай встретимся!
Надеюсь, она порадовалась тому, что мы скоро встретимся, а не тому, что я в морге…
Я отвязал Даева, и мы пошли вместе встречать Татьяну.
Наблюдая, как Татьяна выбирается из машины и подходит ко мне, я отметил, что ее движения стали более резкими и нервными. А когда она заговорила, я уловил и новые интонации – торопливые и отрывистые.
– Стрелка была кровавой, – говорила она. – Борис уверен, что Перун связан со спецслужбами. А я уверена, что у Бориса что-то с головой, что-то скверное. И еще: он мне перестал доверять! Хорошо еще не догадывается, что мы с тобой заодно. Тебя, кстати, он хочет подставить полиции, как убийцу Волгина… Но тут он сам чувствует неувязку, потому что есть свидетели, что тебя там не было. Поэтому он готовит еще какую-то провокацию. Будь осторожен…
– Следи за собой, – хмуро добавил я.
– Что? – переспросила она и тут же добавила: – Не важно. Я помогаю тебе, но рассчитываю и на твою помощь. Не зря же Борис хвалил тебя? Кстати, он вчера был здесь.
– Борис? Здесь? В морге, наверное? – я решил, что он был у Богдана Ильича, и эта информация сразу вызвала у меня подозрение – а не сговорились ли добрейший доктор и мой бывший шеф?
– Почему в морге? – удивилась Татьяна. – В реанимации. Его сын, Максим, он же в этой больнице лежит, в реанимации для инфарктников.
Я изумлено похлопал глазами.
– Его из тюремной больницы перевели сюда. Кстати, он в плохом состоянии. Так Борису сказал доктор, – пояснила мне девушка.
– А-а, понятно, – я кивнул. – Так ты тоже приехала навестить его сына?
– Я? Нет, – помотала она головой. – Зачем? Я хочу встретиться с некой Ларисой Ивановной. Она работает в администрации больницы… Я нашла у Бориса…
– Подожди, – голова моя пошла кругом. – Стоп! Итак, Максим лежит здесь. Борис навещал его вчера. А что он задумал против меня? И зачем? Что вообще происходит?
Татьяна вздохнула.
– Хотела бы я знать, что происходит. – Она покачала головой. – Если ты прав, и все это результат воздействия какого-то нового оружия на Бориса… – она пожала плечами. – Я вижу, что Боря совершает странные поступки. Он ведет какую-то непонятную и рискованную игру. Почему он зол на тебя, я тоже не знаю. Но он задумал «повесить» на тебя какое-то преступление. Я листала его записную книжку (разумеется, в его отсутствие), и там, напротив твоего имени, проставлены даты и события. Например, отмечена дата, рядом пометка «Ф.В.» и «психиатрическая больница» (это день, когда застрелили Волгина). Следующая дата – сегодня, пометка «часовня»…
Я внезапно охрип. Прокашлявшись и чувствуя внутри пустоту, я спросил, стараясь говорить спокойно:
– А какие инициалы?
– Инициалов нет, – снова пожала плечами Татьяна. – Просто крестик.
И она нарисовала в воздухе две перекрещенные линии.
– Но меня не было в психушке, когда убили Волгина! – громче чем нужно сказал я ей.
– А я и не говорю, что подозреваю тебя, – несколько равнодушно ответила Татьяна. – Ты спросил – я ответила…
– А что там еще было написано?
– А вот, смотри. – Она продемонстрировала на телефоне фотографию листочка из записной книжки: «Лариса Ивановна, адм, б-ца Себастьяна. Максим – Лар. Иван. – Перун. Часовня???» – Я посмотрела сайт больницы. Такое имя только у одной сотрудницы в администрации. Думаю, что Борис побывал у нее вчера, после чего и оставил эту запись, связав ее с Максимом, Перуном и часовней…
Меня сейчас совсем не волновали ни Максим, ни Перун, ни больница… И даже Даева! Меня тревожили Борины записи рядом с моим именем. Какого черта он задумал? Сегодняшнее число и крестик… Меня вдруг затрясло. Это могло означать только одно: он собирался «убрать» меня сегодня! Но почему в часовне?..
– Я тоже хочу поговорить с этой Ларисой Ивановной. Пойдем со мной, – неожиданно предложила Татьяна, не замечая моего состояния. – Вдвоем будет эффективнее. Мы представимся работниками прокуратуры. Только условие – ты просто молчишь! Стоишь и надуваешь щеки. А то будешь, как в секте Перуна… чушь нести… Договорились?
– Договорились, – произнес я рассеянно, думая совершенно о другом.
Что происходит с Татьяной? Тайком рыться в вещах Бориса, фотографировать его записную книжку, вести свое собственное расследование – это не ее стиль! Татьяна – самурай! Она предана своему сюзерену! Она, конечно, давно заметила, что Борис очень изменился, но мне же удалось убедить ее, что это от воздействия психотронного оружия. Вот он и психотронулся. Да, она скрыла от Бориса, что помогла нам с Дианой ускользнуть от его преследования, но это – мелочь по сравнению с тем, что она творит сейчас… Неужели я ошибся, и она все-таки действует не от себя, а выполняет задание Бориса? Или он совершил что-то из ряда вон выходящее…
– Татьяна, – посмотрел я на нее в упор. – Что сделал тебе Борис? Почему ты помогаешь мне и идешь против него?
Она вдруг занервничала, поджала губы, покраснела. Но я не отступал. Придумывать с ходу она не умела.
– Против него? – повторила она, опустив глаза, и погладила пса. – Ну… я не против него…
Не сразу, но все-таки она призналась – Борис ее бросил. Обвинил в чем-то, сказал, что она его больше не интересует как женщина, что она раздражает его, что она глупая и он не доверяет ей. Ну, и еще по мелочи, типа мирового заговора спецслужб.
Я сочувственно покивал и похлопал ее по плечу.
На месте Бориса я бы сделал себе харакири. Он не просто глупо поступил. Он нажил себе серьезного врага.
***
Мы с Татьяной и псом вошли в административный корпус. Рядом с входной дверью я обнаружил подходящее пространство под лестницей и оставил там Даева, привязав поводок к какой-то трубе. Поднявшись на второй этаж, мы разыскали кабинет Ларисы Ивановны, которая оказалась замглавврача по какой-то там части. Я все еще был погружен в размышления про крестик в записной книжке Бориса, поэтому происходящее вокруг меня воспринимал довольно рассеянно. Татьяна уверенно сообщила секретарше наши «звания» и привычным движением помахала перед ней красной книжечкой. Я отметил про себя, что Татьяна, вполне вероятно, раньше служила в органах.
– Лариса Ивановна ждет вас, – натянуто улыбнулась девушка, вернувшись от своей шефини.
В кабинете мы увидели немолодую даму в деловом костюме, поверх которого был накинут медицинский халат. Лицо у нее было непроницаемое, а взгляд – надменный.
– Здрасьте, – Татьяна с удобством расположилась в кресле перед дамой. – Вчера, наверное, наш сотрудник уже беседовал с вами?
Лариса Ивановна набирала кому-то сообщение на телефоне, но вопрос Татьяны вынудил ее отвлечься.
– Сотрудник? Я беседую со многими сотрудниками. И что? Вы по какому поводу? – без особого интереса спросила она и снова уткнулась в телефон.
Я тоже присел в кресло. Кабинет был неплохо обставлен – почти как у завхоза в психушке, вспомнилось мне.
– Сотрудник из прокуратуры, – нахмурилась Татьяна. – Мы тоже оттуда. Если вы сильно заняты, то мы можем вызвать вас к себе. Повесткой! – добавила она, а я подумал, что, когда нужно, она может сыграть не хуже актрисы драматического театра.
– Девушка… – изумленно начала Лариса Ивановна, и ее светлая крашеная шевелюра всколыхнулась.
– Я помощник прокурора, – отрезала Татьяна, а я чуть было не улыбнулся, даже забыв про свои проблемы. – И сижу тут у вас не из удовольствия. Я, как и вы, на работе. Мы, уважаемая Лариса Иванова, расследуем убийства! Понимаете?
Замглавврача захлопала глазами.
– А я-то тут при чем? Мы всегда сотрудничаем…
– Отлично! – кивнула Татьяна. – Вчера у вас был наш сотрудник? По поводу вашей часовни и секты некого Перуна?
Лариса Ивановна слегка изменилась в лице.
– М-м… дело в том, что вчера я весь день была на совещаниях, – более любезным тоном ответила дама. – И ни с кем из прокуратуры не общалась. Кто-то, может, и приходил… А что по поводу часовни? Что вас интересует? – она все-таки решила сотрудничать с Татьяной.
– По поводу часовни… – неторопливо повторила «помощница прокурора». – Нас интересует, как случилось, что в часовне, принадлежащей муниципальной больнице, проходили какие-то сборища.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – холодно ответила Лариса Ивановна.
– Вы хорошо знаете Перуна? – спросила Татьяна.
– Перуна? – изумленно переспросила начальница. – А я вообще не знаю никакого Перуна… А… Подождите… Строительную компанию, которая занимается реставрацией объекта, возглавляет некто Перунов, имени я его не помню… Или вы кого-то другого имеете в виду?
– Его, – подтвердила Татьяна. – Он еще и возглавляет секту, довольно подозрительную.
Лариса Ивановна весьма искренне недоумевала:
– Я его вообще не знаю, мы встречались один раз. И при чем тут больница?
– При том, – чуть наклонилась Татьяна. – Что вначале его секта собиралась на территории вашей больницы, затем вместо них собирались другие… или вы опять скажете, что не в курсе?
Тут Лариса Ивановна нахмурилась, скрестила руки на груди и довольно враждебно посмотрела на мою спутницу.
– А что вы вообще расследуете? – поинтересовалась она. – Вы что-то про убийства говорили. При чем тут наша…
– Вопросы здесь задаю я! – Татьяна достала какие-то бумаги и стала их просматривать. – Согласно нашим данным…
Они продолжали вести бесплодный разговор, а я вдруг подумал, что раз Борис установил связь между этой дамой и Максимом, то нужно вести наступление с другой стороны. И, нарушив обещание не вмешиваться, я перебил Татьяну, спросив:
– А когда вы в последний раз встречались с Максимом Лукиным, Юлей Шималовой и ее мамой?
Женщины уставились на меня – Татьяна с удивлением, а Лариса Ивановна с негодованием.
Она уже хотела что-то сказать, но я снова перебил ее:
– Что говорил Амон?
– Я не знаю никакого Амона, – резко ответила она.
– А Аримана?
Она не успела ответить. Кто-то стал скулить под дверью и царапать ее, пытаясь проникнуть в кабинет. Лариса Ивановна неожиданно вскочила из-за стола, побелела и застыла с открытым ртом. Татьяна тоже вначале напряглась, а я, удивляясь, как Даеву удалось отвязать поводок, дотянулся до ручки и открыл дверь. Радостный пес влетел в комнату. Татьяна никак не отреагировала на появление собаки, а вот Лариса Ивановна повела себя очень странно: она вскочила, порываясь бежать куда-то, но вдруг пошатнулась, ухватилась за стол, попятилась назад и упала в свое кресло. Мы втроем, включая пса, в удивлении уставились на нее.
– Сидеть! Ты видишь, что натворил?! – прикрикнул я на собаку. – Что с вами? Не бойтесь, он не кусается…
– Своих не кусает, – добавила Татьяна, наливая в стакан воды и поднося его ко рту Ларисы Ивановны.
Замглавврача начала приходить в себя. Даев, испуганный не меньше ее, прятался за моим креслом, а я размышлял, уж не Аримана ли увидала она?
– Спасибо, – кивнула она и, обращаясь к заглянувшей секретарше, заверила: – Все нормально!
Она быстро взяла себя в руки, обрела прежний надменный вид и даже перешла в контратаку.
– Амон – это посланец на Земле! – с вызовом сказала она. – А вы его посадили! Идиоты! А теперь приходите и расспрашиваете о какой-то ерунде! И при чем тут этот Перун? Какой-то мелкий мошенник… Что вы на меня уставились?
Татьяна недоверчиво смотрела на допрашиваемую.
– Лариса Ивановна, – я взял инициативу в свои руки, – мы никого не сажаем. Мы лишь собираем информацию. Мы правильно поняли, что вы знаете про общество «Постигающих истину»?
– Знаю? Да я вхожу в него с самого начала! Лена, жена Шималова – моя подруга. Максима я знаю уже пару лет. И я прекрасно знаю, почему вы его засунули за решетку! Чтобы сделать крайним! А он… он посланец!
– Хорошо, хорошо! – согласилась Татьяна. – Пусть будет посланец. Но что, он не связан никак с Перуновым?
Мне показалось, что Лариса Ивановна сейчас обзовет Татьяну дурой, но она лишь вздохнула.
– Разумеется, нет! Что может быть общего у Амона с каким-то прорабом?
– Понятно… – многозначительно кивнула Татьяна.
– А что произошло на последнем собрании? Вы были на нем? – вклинился я, воспользовавшись паузой.
– Конечно, была! – с гордостью ответила Лариса Ивановна. – Это была самая важная встреча за эти годы. Вы хоть представляете, кто мог на ней присутствовать? Постигшие истину! Один Амон был одарен ею! А мы все – постигшие! Ни деньги, ни положение, ни связи не имели значение… – она раскраснелась, глаза ее сверкали.
– Код души? – негромко произнес я и поймал на себе удивленный взгляд Татьяны.
– Именно! Важен был код души! Так говорил Амон! И только он мог определить его!
– Что за код? – вырвалось у Татьяны.
– А как вы думаете Иисус набирал себе учеников? – повернулась к ней почитательница Амона. – Мы постигали истину эти годы, но лишь сейчас Амон решился провести ритуал просветления для некоторых из нас…
– Елена Шималова была первой просветленной? – поинтересовался я.
Лариса Ивановна молча кивнула.
– А как это происходило? – с интересом спросила Татьяна.
– Все происходило как обычно, – тихим голосом начала рассказывать Лариса Ивановна и прикрыла глаза, – мы взялись за руки и встали вокруг Амона. Потом мы начали петь…
– Петь? – удивленно переспросила Татьяна, но женщина словно и не слышала ее.
– …а Амон стал творить внутреннюю молитву. Он прокладывал коридор для истины. Она должна была проникнуть в наш мир и в первую подготовленную. То есть в Лену… Она стояла рядом с Амоном, – монотонно продолжала она. – Когда это случилось, произошла яркая вспышка, а за ней сильный грохот, словно что-то взорвалось. Я зажмурила глаза, а когда открыла, то увидела огромного, в человеческий рост черного пса. Он стоял над Леной, раскрыл свою пасть и как будто скусил ей голову…
– Скусил? – снова вмешалась в монолог Татьяна – В смысле, покусал ее?
– …и исчез. Лена встала, она шаталась как пьяная, а лицо ее… лицо было… – Лариса Ивановна словно находилась в трансе: глаза ее расширились и смотрели куда-то сквозь нас, лицо стало багровым, она покачивала головой из стороны в сторону, шевелила губами, но слов слышно не было.
– Лариса Ивановна, вы в порядке? – поинтересовалась Татьяна, озабоченно глядя на женщину. – Вы успокойтесь. Мы поняли. У Лены что-то с лицом случилось. Собака его поранила, да?
– Это была уже не Лена! – услышали мы. – Лицо ее менялось и превратилось в какую-то жуткую маску… Маску демона… – Она замолчала.
– Чего-то вид у нее нехороший, – Татьяна наклонилась над ней, но та не обратила на девушку никакого внимания. – Алекс, посмотри-ка…
Я подошел ближе, тоже наклонился и попал в поле ее зрения. Прошла секунда – и сидевшая без движения женщина вдруг издала вопль, вскочила, дрожащей рукой указывая куда-то за меня. В глазах ее был ужас. Она хотела что-то сказать, но не смогла. Затем она обессиленно рухнула в свое кресло, руки безжизненно повисли, багровое лицо покрылось испариной, а рот перекосило…
Ларису Ивановну увезли в реанимацию. Нам сказали, что у нее случился инсульт. Кровоизлияние в мозг. Мы ли довели несчастную или то была работа Аримана, я не знал.
***
– Фигня какая-то! – в сердцах отреагировала Татьяна.
Я думал, что она сейчас начнет меня обвинять – мол, все из-за тебя, не надо было вмешиваться со своими вопросами… Но я ошибся. Татьяна лишь заметила, что мы с Ларисой Ивановной неплохо понимали друг друга.
– Рыбак рыбака… – хмыкнула она. – Получается, что Борис с ней не беседовал и даже ее не видел. Значит, его записи о связи Ларисы Ивановны с Перуном и Максимом – только предположение…
– Предположение? Да она еще как связана с Максимом! – воскликнул я. – Тут другое интересно! Оказалось, что Максим – это Амон! Посланец!
– Ну и что? – пожала она плечами. – Меня другое заинтересовало. Смотри, если
все эти глюки со «скусыванием» головы, «маской демона» – результат воздействия психотронного оружия, то сейчас-то на нее, что воздействовало? Неужели она просто переволновалась?
– Сейчас она нарушилась. – пояснил я. – Врачи так инсульт называют.
– Типа, паралич? А почему ее паралич разбил именно сейчас? Вот, что подозрительно! Как только я собиралась раскрутить возможную связь Перуна со спецслужбами – ты, как назло, влез в разговор! Хотя, вряд ли она знала о спецслужбах и о проекте ГОВНАС…
– Да ни при чем тут Перун, – усмехнулся я. – И говно это тоже ни при чем…
– Как это ни при чем?
Я не успел ответить – у Татьяны зазвонил телефон. Разговаривала она довольно холодно и односложно.
– Борис звонил. Приказал подъехать, – нахмурилась она. – Держи меня в курсе! До связи.
***
Я отправился к Богдану Ильичу, но оказалось, что доктор еще не освободился, и я решил разыскать в больнице Максима и поговорить с ним.
После знакомства с Ларисой Ивановной, ее рассказа, я совсем по-другому смотрел на сына Бориса – Максима. Это уже был не невинно обвиненный философ, а ключевая фигура, связанная с Даева! И сейчас, вспоминая запись его допроса, я начал понимать, что он пытался объяснить… Поэтому я собирался говорить с ним не как с Максимом Лукиным, а как с самим Амоном.
***
Я разузнал, где находилась реанимация для инфарктников, но пройти в здание, да еще и с собакой, оказалось непросто. Путь мне преградил вахтер – полноватый немолодой дядька, по виду бывший военный.
– Впуск прекращен! Тихий час. И с животными нельзя!
«Ага, – подумал я, – с котами нельзя!»
Но за несколько купюр вахтер согласился подержать у себя Даева, снабдил меня медицинским халатом, сомнительной чистоты и рекомендациями:
– На грузовом езжай, третий этаж! Пассажирский в ремонте. Халат-то накинь, как положено! Собаку будешь забирать – халат вернешь.
Я залезал в темную металлическую кабину лифта, когда увидел, как этот цербер воюет с другими посетителями, пытавшимися пройти через турникет.
– Не положено! Тихий час!
Реанимация занимала собой весь этаж. Длинный коридор, двери по обеим сторонам, медперсонал снует туда-сюда.
– Куда идете?! – крикнула мне какая-то тетка, мывшая пол.
Я извинился и обошел огромную лужу. Видимо, такое поведение – просить прощение у санитарки – вызвало подозрение у медсестры, сидевшей на посту.
– Чего ищете? – тут же спросила она.
Я пожалел, что не подготовился заранее к вторжению.
– Меня просили зайти, больного проконсультировать, – на ходу придумал я.
– А, вы из психушки? – обрадовалась она.
– Ну… почти… – я пытался что-нибудь изобрести, но идей не было.
– Пойдемте, мы вас еще со вчерашнего дня ждем! Этот придурок уже всех достал!
Я решил действовать по обстоятельствам.
Она потащила меня через стеклянные двери, на которых красной краской было написано «Кардио. Не входи!» Дальше оказались огромные залы, где на кроватях лежали больные. Пикали мониторы, некоторые аппараты гудели, как самолетные двигатели. Ну что же, где нужно искать Максима, я понял. Тетка привела меня в отдельный бокс. Там, привязанный по рукам и ногам, лежал абсолютно голый мужик в памперсе, его лицо было слегка распухшим и отражало пристрастие хозяина к алкоголю. Ноги у него были довольно грязные.
– Вот, смотрите на здоровье, а я пошла за доктором! – медсестра развернулась и унеслась.
– Слышь, земляк, – тут же хриплым голосом сообщил мужик, – ты дай мне ножницы! И пива. Привязали, падлы! И пить не дают. Минералку ихнюю пусть себе… Это, ну, чё встал-то? Ножницы принес?
Появился настоящий доктор. В зеленой униформе, с бейджем на нагрудном кармане.
– Хорошо, что пришли! – искренне обрадовался он. – Мы вас еще вчера ждали…
