– Ну, разве это форель? – скривил он рот, покопавшись в тарелке. – Селедка не первой свежести! Вот у нас в Днепре рестораны так рестораны! Порции огромные, все отменное, а вкус какой!
– Ладно, брат! Ешь, что дают! – урезонила его Галина. – Не припомню, чтобы ты в Украине форель с осетриной ел.
Все остальное было светлым, радостным, по-настоящему счастливым. А каким вкусным казалось шампанское, которое Алла пила всего два раза в жизни по случаю Нового года! Но дешевку, купленную мамой в магазине «Пятерочка», было не сравнить с тем, что подали к свадебному столу.
Вволю наплясались, в меру выпили. Валера и его друзья по работе не хотели напиться на глазах у владельцев заведения. Поэтому сами много не пили и зорко следили, чтобы гости не перепились, не напаскудничали по пьянке. Особо жених присматривал за отцом и дедом. Но те, поняв, что напиться в хлам не дадут, быстро ушли догуливать дома, прихватив со стола пару литровых бутылок и какую-то закуску. Молодые с оставшимися гостями «добрали», уже выйдя из клуба «из горла». Хмель быстро слетел с Аллы, когда она увидела, что ее ведут в дом неподалеку от заведения. На Бирюлевскую улицу, население которой обитатели окрестных кварталов называли гамадрилами (обезьяны из рода павианов, характеризующиеся красными ягодицами и грязно-телесным цветом лиц – авт.).
Трехкомнатная квартира новой семьи оказалась прогнившим клоповником с почерневшими от грибка стенами в ванной, засранным сортиром, отвалившимися обоями, еще более убогой мебелью, чем у Петра с Галиной. Уткнувшись физиономиями в стол, на кухне рядом с пустой бутылкой и грудой окурков в пепельнице спали свекор и дедушка Валерьян.
– Вот паразиты! Оба обоссались! – глянула на лужицы под табуретками хмельная Татьяна Сергеевна и пошла спать.
Лишь в комнате мужа был какой-никакой порядок. В ней стояли приличный телевизор, боксерская груша, шкафчик для одежды и тахта.
– Телек я, как пришел из армии, справил, – пояснил муж. – Остальное еще со школы. Нужно будет новый траходром купить…
Он впился в губы жены. Затем повалил ее на тахту, сопя принялся стягивать кружевные трусики. Потом Валера храпел, раскинувшись на спине. Алла, уткнувшись в его крепкую, словно из стали грудь размышляла:
– Надо искать подработку. Надо выбираться из этой дыры. Копить деньги на первый взнос, брать ипотеку. Покупать свое жилье и быть подальше от родни.
С тем и уснула. Утром поделилась своими мыслями с Валерой.
– Смотри! – ответил тот. – Как я ночью сказал, траходром новый нужен! В отпуск в Турцию съездить нужно. В перспективе «тачка» нужна. Придется взять кредит. Справить не российское говно, а иномарку. Недорогую, но денег будет стоить.
– Зачем нам машинка? Тебе до работы – улицу перейти. Мне до колледжа несколько минут автобусом…
– У всех ребят на работе «тачки» есть! Я не хуже их! Да еще стереосистему покупать придется. Моя совсем старая, непродвинутая.
– А надо ли в Турцию? Хочешь на море – можно в Анапу смотаться.
– Был я в той Анапе ребенком. Когда отец еще не сильно бухал, свозил нас с мамкой разок. Дрисня! Да и на наших курортах куда больше денег выложишь, чем в Турции или Египте. Только оттуда приличное шмотье привезешь, аксессуары, парфюм. Вот, такой расклад! Наши все в Турции побывали – довольны! Пора завтракать! Хавать хочется!
Пока Алла умывалась и подкрашивалась перед позеленевшим со щербинами зеркалом, свекровь наведалась в их комнату.
– Почему нет крови на простынях? – строго спросила она вышедшую из санузла невестку.
– Мать! Мы уже несколько месяцев долбимся! – вступился за супругу Валера. – Какая кровь!
– Не гони, Танюха! – вылез из своей комнаты дедушка Валерьян. – Ты в наш дом тоже не целкой пришла! Дай опохмелиться – трубы горят!
– Только бы глаза с утра-пораньше залить! – огрызнулась Татьяна Сергеевна.
– Имею право! Единственный внук женился! Да не водяру давай, а виски, которые мы из кабака прихватили!
– Помоги! – бросила свекровь невестке, выуживая из обшарпанного холодильника свертки с продуктами, захваченными из «Капитана Дрейка».
Выполз проспавшийся Виталий Валерьянович. Плюхнулся за стол, закурил. Когда было накрыто, свекровь достала бутылку виски «Джонни Уолкер», плеснула всем по полстакана.
– Ух, бля! Чистый самогон! – выдохнули отец с дедом.
– Сивуха грёбаная! – ахнула Татьяна Сергеевна, выпив. – А ты, невестушка, почему не пьешь?
– Для меня слишком крепкое, – ответила Алла.
– Совсем забыла! Я же бутылку шампанского в клубешнике заначила. Думала: «Дай побалую невестку!» – вновь полезла свекровь в холодильник.
Валера открыл бутылку, наполнил стакан жене. Алла выпила. Только на сей раз вино не показалось ей вкусным. Горечь несбывшихся иллюзий на свой дом, счастье с мужем, пусть не очень любимым, но сильным и надежным, придали напитку другой вкус.
В дверь позвонили.
– Сиди уж! – остановила маманя, начавшего подниматься сына. – Опять твои друзья детства – алкаши за халявой пришли. Я им еще утром пару бутылок водки дала. Верно, не хватило.
– Кто? – спросила она, не открывая.
– Тетя Таня! Нам бы Валеру поздравить… – заскреблись под дверью.
– Достаточно! Получили литр – и будет! Пейте теперь на свои! Мотайте отсюда! – ответила свекровь.
Когда маманя вернулась, было налито еще по полстакана. Выпили. Дедушка Валерьян принялся нудно вспоминать, как после войны гнали самогон, поскольку в магазинах не было водки, а если бы и была, у людей не было на нее денег.
– Ладно, дед, нудить! – прервала его Татьяна Сергеевна. – Давайте музыку заведем! Да не современную – лай собачий, а музыку нашей молодости! Сейчас мою любимую поставлю!
Свекровь ткнула пальцем в кнопки старенького магнитофона, примостившегося на холодильнике.
– Я мечтала о морях и кораллах. Я поесть мечтала суп черепаший. Я шагнула на корабль. А кораблик оказался из газеты вчерашней, – запридыхала из динамика Татьяна Доронина.
– Я шагнула на корабль. А кораблик оказался из газеты вчерашней, – подтянул свекор, принявшийся дирижировать непонятно кому: невидимой актрисе, жене, закрутившей задницей в такт музыке, или себе самому.
– А кораблик оказался из газеты вчерашней, – резануло по мозгу Аллы, понявшей, что выбраться из нищеты, убожества, гнусной квартиры ей если и удастся, то нескоро и с большим трудом, а на морях с океанами, да пальмами придется поставить большой жирный крест.
Комок подкатил к горлу Аллы. Она ушла в комнату мужа и глотая слезы, прижалась к окну лбом. Под окном хмельные «друзья детства» уже разбирались друг с другом. Кто-то стоял на четвереньках и ему били ногой по зубам. Кто-то, схватив кого-то за воротник, вопил:
– У тебя, чё, падла, две жизни?!
Кто-то спал на газоне, вывалив из-под сползших треников белесый зад.
На третий день Татьяна Сергеевна приступила к работе. Дед с отцом «уговаривали» купленный к свадьбе ящик «Дарницы» – украинской, дешевой, омерзительной водки. Валера сказал:
– Еще день до службы. Буду любить жену и протрезвляться. У нас с выпивкой строго. Учуют перегар – могут выгнать. Когда выходной, пожалуйста, приходи, пей сколько влезет, правда за свои кровные.
Едва Алла откричалась, в дверь забарабанили. Валера открыл. На пороге комнаты стояли отец с дедом.
– Мы тоже хотим! – заявил Виталий Валерьянович.
– Тебе, батя, мамы не хватает? – спросил Валера.
– Старая кошёлка – твоя мать! А мне молодую, нерожавшую хочется!
– Ну а тебе-то, дед, зачем?
– Подержаться за сиськи!
Валера стукнул родичей по скулам: деда послабее, отца – покрепче. Затем дал пару пинков: деду послабее, отцу – покрепче. С тем и вернулись предки на кухню продолжать «банкет».
– Ты только маме не говори! Не надо ее расстраивать! – сказал муж, проводив незваных гостей. – Вообще-то отец с дедом неплохие. Только чудят, когда перепьются.
К лету оформили загранпаспорта. А там пролетела сессия, сданная Аллой на одни «пятерки». Молодка боялась находиться наедине со свекром и его папашей. Потому оставшееся после занятий время проводила в читальном зале. Повторяла пройденное днем, готовилась к семинарам и практическим занятиям, писала «курсовики». Свекровь скрипела:
– Алька живет, словно квартирантка. Ничего по дому не делает, является из колледжа поздно. Одно на уме – скорее бы в койку к мужу!
– Я, Татьяна Сергеевна, учусь, чтобы потом получить хорошее место, хорошую зарплату, – ответила как-то молодка на притязания свекрови. – В банк хочу устроиться. Там платят больше, чем вы все вместе взятые зарабатываете.
– И то дело! – алчно заблестели глаза Татьяны Сергеевны. – Виталька-супруг сколько лет сидит без дела на пособии по безработице. Да и пособие до дома не доносит – пропить норовит. Дед-б… хорошую пенсию, как ветеран войны, получает, но дает крохи на собственный прокорм. Остальное с Виталькой пропивает. Вот и тянем мы их с сыном. Да твоя стипендия – подспорье.
Однако сказала мамка Валере, чтобы проследил за женой: не завела ли кого-то на стороне. Муж каждый день являлся в колледж и на зависть подруг увозил Аллу домой.
Незадолго до отпуска нарисовался Глеб, завершивший военную службу. С четырьмя друзьями явился на Бирюлевскую качать права. Он вынырнул из кустов, когда Алла, купившая крем для загара и еще что-то к поездке в Турцию возвращалась домой.
– Я-то думал: ты меня ждешь. А ты-пакость мелкая замуж выскочила! – дыхнул Глеб перегаром.
– А, почему ты, когда узнал, что у нас будет ребенок, скрылся? Почему мой мобильник заблокировал? Почему твои родители вышвырнули нас с мамой из квартиры, словно каких-то дешёвок?
– Ты и есть – дешёвка!
– Не ищи приключений на свою жопу, Глеб! Вон мой муж с ребятами сидит, – кивнула молодка на неподалеку распивавшего с приятелями Валеру, прекратившего из-за дороговизны бухать в «Капитане Дрейке».
– Я твоего мужа в п… затолкаю!
– Валера! – закричала Алла. – Разберись! Этот тебя в п… затолкать хочет!
Благоверный с друзьями ринулись к Глебу. Из кустов выскочили его друзья. Однако приморенным голодухой в армии дембелям туго пришлось под кулаками отъевшихся, накачанных заматеревших мужиков. Глеб и приятели пару раз оказались на асфальте. Над Бирюлевской повис свист. На него выскакивали из дома и окрестных дворов вооруженные бейсбольными битами, стальной арматурой, велосипедными цепями «гамадрилы». Пришлось Глебу с компанией поскорее уносить ноги. Отвыкшие от кроссов с полной выкладкой по пересеченной местности «гамадрилы» не смогли поймать «служивых», хотя гнали их до параллельной Липецкой улицы. Лавируя между машин, Глеб с друзьями перебежали ее. Преследовать их в чужом районе не решились.
– Козлы позорные! Переловим поодиночке – глаза на жопы натянем! – завывали дембеля с безопасного расстояния.
– За козлов ответите, уроды! Поймаем в киношке «Керчь» или «Капитане Дрейке» – на колья посадим! – отвечали им «гамадрилы».
Когда вернулись во двор, оставленные водка с пивом оказались кем-то допитые. Пустой была и сигаретная пачка, забытая в пылу сражения на столе, за которым пировали незадолго до схватки.
– Ну и люди! – сплюнул Валера, глядя на пустоту. – Совсем оскотинились! Ладно, завтра уже будем в Турции, отдохнем от российской действительности.
Турция встретила безоблачным небом, синевой Средиземного моря, красивыми домами, временами перемежавшимися кукурузными полями и банановыми плантациями, раскинувшимися на сотню километров от международного аэропорта в Анталии до селения Махмутлар. Муж и жена внимательно всматривались в пейзажи, стараясь подробно, до мельчайших деталей, запомнить эту первую в их жизни чужую страну.
– У нас «тачки» круче, – сообщил Валера.
– Зато у них дома круче, – ответила Алла. – Просторные, светлые, а какие балконы, посмотри!
– Мы – турки очень любим балконы, – откликнулся услышавший ее слова гид. – У нас в Турции даже говорят: «Дом без балкона, все равно, что мужчина без живота!» При покупке или аренде жилья в-первую очередь обращают внимание на количество и размеры балконов в квартире или доме.
– А, что в квартире может быть два балкона? – удивилась Алла.
– Даже три может быть! Я чуть позже об этом расскажу, а сейчас у нас остановка!
Пока автобус заправляли, туристы пробежались по лавочкам. Купили пиво «Эфес» и «Миллер» и тут же, у входа пили. Валера ничего не купил.
– Купил бы, Валера, пивка! – облизнулась разомлевшая от жары Алла.
– Потерпи, осталось недалеко! У нас «все включено». В отеле и пива, и вина, и виски с джином – море разливанное! «Бабла» у нас не так много, а надо нам по приличной кожаной куртке справить. Старикам, моим и твоим, что привезти. Ребятам с работы какие-то сувениры прикупить.
Так, и пришлось глотать слюну еще полсотни километров.
В отеле немолодой турок довольно долго закреплял на запястье Аллы пластиковый браслет, алчно лаская ее кожу проворными пальцами. Наконец, выдал ключ от номера.
– Я хочу номер с видом на море! – капризно сказала за спиной у Аллы совсем юная соплюшка спутнику – подтянутому мужчине с седеющими висками.
Тот бросил на стойку пятидолларовую бумажку. Алле тоже хотелось номер с видом на море, о котором мечтала с детства. Однако памятуя о финансовом состоянии, промолчала. Зато номер с окнами на зеленевшие вдали горы приятно удивил парочку. На целых двенадцать дней у нее были аж две комнаты!
Смотались на море. Оказалось, что Алла плавает гораздо лучше мужа.
– Где ты так научилась? – с удивлением спросил он.
– Мы каждое лето на Украину ездили. Какой там Днепр! Лужа по сравнению с ним это море! – ответила молодка, переиначив слова, вычитанные в одной из книжек Александра Грина, которые когда-то давал ей Вовка-ботан.
Ужин оказался так себе. В «Капитане Дрейке» кормили более изысканно. А потом парочка сидела в баре, любуясь закатом, потягивала турецкое шампанское, в подметки не годившегося даже российской дешевке из «Пятерочки». Затем Алла пила коктейль, а Валера пиво с турецкой виноградной водкой «ракы». Ну а после, не смотря на усталость, была ночь любви.
Утром, проходя мимо стойки портье, Алла вновь увидела соплюшку с упакованным спутником.
– Пусть поменяют номер! – требовала девчонка. – Под окнами шоссе. Машины ездят всю ночь. Невозможно уснуть!
– Братан, поменяй номер! – кинул на стойку спутник пятидолларовую бумажку.
– Даже за сто баксов не могу, уважаемый! – на хорошем русском ответил портье. – Все апартаменты с видом на горы заняты! Ни одного свободного номера! Может быть, через пару дней что-то освободится…
– Ну, уроды! – процедила девчонка. – Как бабло брать они тут как тут. Как покрутиться, подыскать что-то – их нет! Больше в этот сраный Махмутлар ни ногой!
– Потерпи пару дней! А в следующем году поедем во Францию, в Ниццу, – попробовал успокоить ее любовник.
– С Ниццы и надо было начинать, а не крохоборничать! Выпить хочется! Настоящего французского коньяка, а не местных ссак! – нервно закурила девчонка.
– Пойдем! В баре «Хенесси» и «Мартель» есть, – взял ее за руку спутник.
– Какая я молодчина, что даже не заикнулась о номере с видом на море! – подумала Алла. – За собственные деньги отдых бы изгадили.
Дни проводили у бассейна.
– В море мы в той же Анапе покупаться можем. Там песочек, а не здешние камендосы, о которые ноги поломать можно. У бассейна мы, как белые люди! Как миллионеры отдыхаем! – приговаривал Валера. – Дал доллар холую – тот бухло к шезлонгу поднесет.
Правда, доллар официанту из находившегося при бассейне бара муж дал всего один раз. Предпочитал ходить за выпивкой сам.
Смотались на бесплатную экскурсию в Анталию. Супругам не раз вспомнилась присказка о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Из окна автобуса показали древнеримские ворота, построенные к приезду в город императора Адриана. Немного провели по старому городу, где в свое время снимали фильм «Брильянтовая рука». Дальше водили от одного магазина к другому с отнюдь не дешевыми товарами. Кто-то что-то покупал. Тогда гидесса-турчанка после завершения торгов шла в кассу, где ей выдавали проценты с каждой покупки. Когда один из туристов заикнулся, что нам не лавчонки нужны, а достопримечательности, получил ответ:
– Экскурсия бесплатная, поэтому возим, где хотим!
Уставшие и ничего не купившие Алла с Валерой вернулись в отель.
– Цены кусаются! – сказал муж. – Перед отъездом в Аланию нужно съездить. Ребята говорят: там огромный базар. Все, что угодно подобрать можно. За нормальные деньги. И ехать всего десять километров на автобусе. По доллару с человека берут. А в Анталии сплошная обдуриловка!
В один из дней муж задержался у бара. Пошедшая поторопить Алла застала его в обществе оплывшей пожилой тетки в золоте, коего было до неприличия много.
– Знакомься, Мила! Моя жена Алла, – представил супругу Валера.
Алла заметила, как недобро сузились глаза тетки. Чтобы позлить ее, положила голову на плечо мужа.
– Не буду мешать! Воркуйте, голубки! Мы еще встретимся! – потопала тетка к стойке за очередной порцией бухла.
– Что это за бабушка? – задала вопрос Алла.
– Постоянная посетительница «Капитана Дрейка».
– Почему я ее не видела?
– Она всегда в ресторане гуляет. Там у нас муж певицы Наташи Королёвой – Тарзан со своим шоу стриптизеров выступает. «Озабоченные» бабки-тетки со всей Москвы съезжаются. После выступления разбирают стриптизеров по домам. Когда тарзанят не хватает «снимают» нас-охранников…
– Так, значит, ты трахал этот кусок сала? – приревновала Алла.
– Это было до тебя. Сейчас завязал! Откуда, по-твоему, у меня деньги на свадьбу, на новый траходром, на поездку в Турцию нарисовались? – насупился муж.
Через день Валера сам предложил супруге съездить на двухдневную экскурсию в Памуккале. Дал двадцатку на расходы. Правда, у Аллы были свои полсотни баксов, о которых она не говорила благоверному.
– С турками не связывайся! Они все трипперные, – напутствовал молодку муж.
Потекли за окнами душного, со сломанным кондиционером, автобуса лесистые горы с лазурными речками и озерцами, грязноватые городишки с минаретами до небес, с «фабриками», да магазинами, где туристам предлагалась всякая всячина. Не столько ехали, сколько зависали в заведениях торговли. Лохи из провинции «клевали» на «низкие» цены, нахватывали кожаные куртки, махровые халаты с полотенцами, футболки. Алла приценилась – вещи стоили куда дороже, нежели в Москве, не говоря уже об Анталии. Порылась в корзинах с барахлишком, продававшимся на вес. Весь товар был с дефектами.
– Сами зашьем, заштопаем, – приговаривали тетки, хватая бракованный ширпотреб. – А в случае чего обменять можно?
– Можно, – ответил гид Ибрагим. – Только обменивать вас никто сюда не повезет. Придется брать такси за свои деньги, а это будет стоить куда дороже, чем купленный товар.
Тетки поохали, однако потащили корзинки в кассу.
На алебастровой фабрике Ибрагим долго распинался, что изделия делают из желтого камня алебастра, встречающегося только в Турции. Показали даже камнерезный станок, с коим лениво управлялся пожилой турок.
– Мы такие статуэтки, один к одному, в Египте видели! – воскликнул кто-то из туристов.
– А я и в Эмиратах встречал, – ответили ему. – Все Китай штампует.
Тем не менее пару желтых пепельниц с белыми разводами приобрели. Разочарованный гид допил кофе и пошел к хозяину торговой точки получать оказавшиеся маленькими комиссионные.
Наконец, живописная долина уперлась в скалы, покрытые белоснежной, сверкавшей на солнце солью.
– Ну, вот и Памуккале, что переводе означает «Хлопковый замок», – объявил Ибрагим.
Побродили по развалинам древнего города со странным для русского слуха названием Хераполис.
– Всю обувь изорвешь об эти каменюки! – выразил неудовольствие мужик предпенсионного возраста, осторожно ступая по раздолбанной за пару тысячелетий, некогда мраморной мостовой.
– Зато, когда кто-то начнет задаваться, выступать не по делу всегда спросишь его: «Ты в Хераполисе был? Не был? Жалкий ты человек! Жалкий! А я был!» – ответили ему.
Разместились в гостинице, напомнившей Алле коммунистические времена и Дом колхозника в ее родном селе. Затем был ужин с танцем живота в исполнении русской девахи, крашенной в блондинку. Деваха, видя, что с чаевыми выйдет облом, быстро закончила выступление, скорчив в сторону публики презрительную гримаску.
– Жлобьё! – пробормотала она, убегая со сцены.
Зато купание в термальных источниках Алле понравилось. Правда, она устала и рано легла спать. Спала так, что даже не слышала, как под утро вернулась соседа по номеру – ее ровесница из Саратова. Она провела ночь с турком. Осталась довольна, но не очень.
– Вот, сволочь! Все мои сигареты выкурил, да еще был не доволен, что я не заплатила, – поделилась она впечатлениями с Аллой. – Правда, как мужик неплохой – сильный, выносливый, ласковый, с длинным и толстым – турецким…
– Ты, хоть предохранялась? – спросила Алла. – Я слышала: они все трипперные.
– Надо будет – вылечат! – беззаботно ответила соседка, открывая новую пачку сигарет.
Потом был блиставший Памуккале. Ибрагим предложил разуться и побродить полчаса по соляной террасе.
– От грибка лечит и от сердца лечит, и от давления лечит, – рекламировал он.
Соль на террасе оказалась совсем не белой, а посеревшей от многочисленных потных ног, неприятно врезавшейся в ступни. Зато бассейн Клеопатры произвел на Аллу неизгладимое впечатление. Нежная, теплая, чистейшая вода приятно ласкала тело. На дне лежали обломки древних колонн. В некоторых местах из-под земли били струи воды, еще более бархатистой, нежели в самом бассейне. Ибрагим уговорил всех, даже отчаянных жмотов выложить за купание по семнадцать баксов, рассказывая, что сама царица Клеопатра ездила сюда из далекого Египта, ради целебной, омолаживающей воды.
– Чем я хуже Клеопатры? – подумала Алла, выкладывая деньги из своей заначки.
Вволю накупавшись, молодка вышла из бассейна и увидела прикованные к ней глаза турок, с «толстыми, турецкими» выпиравшими под длинными, до колен плавками. Алчно блеснули глаза Ибрагима, оставшегося присмотреть за брошенными туристами вещами.
– Я к тебе полночи достучаться не мог, – укоризненно покачал он головой. – Хотел показать кое-что, чего не показывают туристам.
– Показал бы свой «турецкий», – подумала про себя Алла и ответила. – За день устала, уже не до прогулок с экскурсиями было… Спала, как убитая! Ничего не слышала.
– Эй, Ибрагим! – влез турист из Омска. – Ты с нас взял по семнадцать баксов, а на кассе написано – четырнадцать! Что за дела?
– Вы бы хотели в очередь в кассу на жаре стоять? А я с кассиром договорился, поэтому не стояли! Я тоже купаться хочу, но сижу, сторожу ваши вещи. Это в мои обязанности не входит! – заистерил гид.
– Ладно, ладно… – отвалил сибиряк.
После был долгий, душный, обратный путь. Спали до очередной остановки и снова очумевшие, плохо соображавшие топали под конвоем Ибрагима на торговую точку, где разухабистые продавцы, старались впарить дорогие и не всегда нужные вещи.
Хмельной Валера отдыхал в номере. От него пахло дорогими женскими духами, о которых Алла не могла даже мечтать. Подозрения закрались в ее душу. Еще более окрепли они, когда после ужина супруг вместо прелюдии к акту любви, отвернулся к открытой балконной двери и захрапел.
На следующий день поехали в Аланью, в забитом турками, обшарпанном автобусе. Базар потряс Аллу! Чего только здесь не было. «Кожа», джинсы, сверкавшая золотом разных оттенков и брильянтами с прочими самоцветами ювелирка, футболки, сапоги самых причудливых фасонов, кроссовки под «Адидас» и «Рибок». Валера вдруг расщедрился. Купили по хорошей кожаной куртке. Справили Алле замшевый рюкзак, ходить на занятия, серебряную цепочку, джинсы фирмы «Купер» мужу.
На другой утро автобус увез туристов в аэропорт. Там зашли в магазин «Дьюти фри».
– Нам разрешено да двоих ввезти шесть литров крепкого бухла, – сказал Валера. – По литру водки «Финляндия» отцу с дедом и твоему бате. По литру ирландского кремового ликера мамкам. Мне бутылку джина «Гордонс».
– Валера, ты не куришь. Зачем берешь два блока сигарет?
– Ребятам на сувениры. Они пробавляются нашими «Мальборо» и «Кэмелом». В этих сигаретах нет табака – солома или бумага, пропитанные никотином. Пусть ребята нормальных сигарет покурят. Что останется – тебе. Посмотри себе недорогие духи!
Вылет задержали на пару часов. Троица туристов, начавших отмечать возвращение на родину, едва выйдя из магазина, полезла купаться в фонтане. Пока их выудили полицейские, пока составили протокол, пока вытрясли оставшиеся деньжата прошло драгоценное время. На выходе с паспортного контроля Аллу обогнала волжанка, отдавшаяся турку в Памуккале.
– Накаркала, тварь! – прошипела она Алле. – Похоже, трепаком наградил меня турчонок!
Доехали домой поздно. Спали по гомон дедушки Валерьяна и Виталия Валерьяновича, принявшихся «дегустировать» сувениры. Утром Алла заскочила с подарками к родителям. Под глазом у Галины красовался синяк.
– Она не только к бутылке прикладывается. Она мужиков в дом водит, пока я на работе, – зло сказал отец.
– У тебя не стоит! А мне мужик нужен! – взвилась в ответ мать. – Грабли свои будет он распускать! Забирай трусы-носки – и вон с хаты!
– Не стоит, потому что пашу как проклятый! Тебя, б… ну, кормлю!
– На прокорм и коммуналку я на бутылках зарабатываю! – верещала Галина. – Да еще тебя обихаживаю!
– Квартира на нас обоих в равных долях записана! Я тебя саму, пьянь старую, турну отсюда! Как алкоголичку выпишу!
– Прекратите! – твердо сказала Алла. – Будете буянить – я Валерку с друзьями приведу. Они вас быстро успокоят! Уймитесь! Лучше гляньте, что я вам из Турции привезла!
Галина, поблагодарив сквозь зубы, даже не поцеловав дочку, деловито открыла бутылку, налила стакан ликера, жадно втянула в себя.
– Ох, вкусно! – выдохнула она. – А бутыль-то какая красивая!
Налил себе стакан водки «Финляндия» отец.
– Батя, когда тебе на работу? – спросила Алла. – Может, не надо?
– Еще как надо! А на работу мне завтра. Но, ничего! Утром мочи выпью, огурчиком свежим с постным маслом заем – ни одна собака не почует.
Мать тем временем опрокинула второй стакан, заголосила:
– Стоить гора высокая, попид горою гай. (украинская народная песня – авт.).
С тем и уткнулась в подушку на стареньком диване.
– Вот так и живем! – вздохнул Петро.
– Папа, зря вы так! Мама для нас столько сделала, что ей памятник надо поставить!
– Ох, какой бы я ей памятник поставил! До небес! – мечтательно сказал отец, наливая себе. – А остальное после смены допью.
Допить Петро не довелось. Его убили на следующий вечер. Уже недолго оставалось до конца работы. Пьяный лихач, не справившийся с управлением, стукнул автобус своим внедорожником.
– Стоять! – выскочил из кабины Петро, видя попытку виновника аварии сбежать с места происшествия.
Ответом ему был выстрел, опрокинувший на асфальт стареющего водилу.
Ночью Алле позвонила мать.
– Отца убили, – сказала она хмельным голосом.
– Мама, вы что вконец перепились? Шутить можно, но надо знать меру!
– Какая шутка?! Реально батю «грохнули». Завтра утром на опознание. Приезжай! Поедем вместе! Это – в соседнем районе. Я с соседом Ваней договорилась. Подбросит нас на своей «тачке». Страшно мне одной на мертвеца смотреть, да и выпила с горя… Валерика прихвати!
Утром сосед Иван довез на стареньких «Жигулях» Аллу с мужем и матерью до морга. Вывезли на каталке накрытое простыней тело. Сотрудник в белом халате откинул покрывало. Отец лежал с умиротворенным лицом и похоже даже улыбался. Под его левым плечом чернел кровоподтек величиной с чайное блюдце.
– Ваш? – спросил он.
– Мой отец, – ответила Алла.
– Мне тестем доводится, точнее, доводился, – добавил Валерий.
– Муж мой, – дыхнула перегаром Галина.
– Мой сосед, – сказал Иван.
– Тело опознано, личность потерпевшего установлена: Заблудовский Петр Александрович, – принялся зачитывать данные из протокола опознания дознаватель.
Когда формальности в морге были закончены, проехали в Отдел внутренних дел. Мент картинно замахал руками, отгоняя очередную волну перегара, выпущенного Галиной:
– Не следовало бы, гражданочка, так пить, когда идете в органы охраны правопорядка!
– У меня такое горе! Мужа убили!
– У потерпевшего Заблудовского были враги, недоброжелатели? – обратился дознаватель к Алле, видя, что от беседы с Галиной будет мало толка.
– Нет! Отец был человеком неконфликтным. Люди любили его, – ответила молодуха. – Удалось найти убийцу?
– Представьте себе, нашли по горячим следам. Свидетели запомнили номер машины. Кто-то даже сумел снять на мобильник. Задержали, орудие преступления изъяли. Экспертиза установила в крови подозреваемого большое количество алкоголя. Мы с вами свяжемся, проинформируем о ходе расследования. Скажем, когда можно забрать тело для погребения. А вы, гражданочка, – повернулся дознаватель к матери. – В таком виде сюда больше не являйтесь! Иначе привлеку к административной ответственности за появление в общественном месте в нетрезвом состоянии.
Пока пробежались по инстанциям: оформили справку и свидетельство о смерти, у дверей квартиры уже ждали пять агентов от частных ритуальных фирм. Двое парней успели навалять друг другу по физиономиям.
– Некого еще хоронить, – разочаровал их Валера. – Оставьте ваши визитки – мы позвоним.
– Мама, вы бы не пили! – сказала Алла Галине, приложившейся к недопитой отцом «Финляндии».
– У меня такое горе! Отвали! – грубо ответила мать. – Ты лучше скажи: на что хоронить будем? В доме такая мелочь, что на поминки не хватит.
– Мы тоже – пустые, – пробормотал Валера. – Только что из отпуска. Дед на пару с отцом пропил пенсию, когда мы в Турции были. Теперь бродят по двору, ищут: кто бы налил…
Приехавший дядя Гриша потащил сестру с племянницей оформлять вспомоществование от государства на похороны. Собрали справки, что Алла – студентка, а Галина безработная. В Отделе социальной защиты населения выделили деньги, коих хватило бы лишь на рытье могилы.
– Гриша одолжи! – обратилась Галина к брату.
– Рассчитываться х… ом будешь? – ответил тот. – Ладно, одолжу! А, впрочем, так дам, без возврата. Но это отработать придется…
Алла заметила, как раздевающе глянул на нее родственник.
– Совсем у дядьки крыша поехала! – подумала она.
Зазвонил телефон. Дознаватель велел, чтобы завтра подъехали – имеется информация по делу.
В назначенное время были в сопредельном районе.
– В крови потерпевшего Заблудовского Петра Александровича обнаружено значительное количество алкоголя, – объявил мент. – Управляя общественным транспортом в нетрезвом состоянии, он препятствовал движению автомобиля с сотрудниками прокуратуры, ехавшими на проведение следственных мероприятий. В результате стал виновником дорожно-транспортного происшествия. Мало того, набросился на работников органов охраны правопорядка с монтировкой, угрожая им физической расправой и даже убийством. На предупредительный выстрел в воздух из травматического пистолета не реагировал, продолжая противоправные действия. В результате им пришлось применить травматическое оружие…