Kitabı oku: «Королевство», sayfa 4

Поэтому после нескольких часов нашей неторопливой прогулки я буквально сразу поняла, откуда берутся все эти слухи о моем спутнике. Он был крайне большой, заметной, неуклюжей белой вороной не только в этом королевстве, а вообще во всем мире. И не только потому, что он рубил с плеча и высказывал непопулярные при дворе мнения. Этот свой недостаток он сумел успешно сгладить, пребывая в постоянном молчании. А если кто-то и спросит, то успешно прикидывался дурачком, большим ребенком, который, раскрыв рот, смотрит на чудесные деяния взрослых. И эти взрослые были настолько слепы и тщеславны, что упорно не замечали, как ребенок издевается над ними одним своим существованием.

Но, как я уже говорила, проблема была не только в его резких словах и правдивых, но крайне неприятных для образованного слушателя выводах. Основная загвоздка заключалась в том, что он в отличии ото всех смотрел в корень проблемы. А какая база, на которой держится все государство, что составляет корень, из которого произрастает обширное дерево власти?

Это народ.

Все эти людишки, что как муравьи каждый день разбредались по своим одним им известным делам, чтобы своим трудом кормить государственный аппарат. Все эти простолюдины, которые, раскрыв рот от восхищения, смотрели на роскошный кортеж проезжающего мимо монарха. Те, ради кого были придуманы такие слова, как: «власть», «манипуляция» и «светлое будущее». Грязь под ногами, с чьим мнением никогда не считались и не будут считаться, но которая терпела все и благодарно ловила все новые порции пропаганды.

В этом и была основная проблема, и она находилась очень близко, и она была многоликой и многогранной. И единственным правильным решением было замалчивать ее, ведь если ты идешь по пути диктатуры, тирании, если ты настоящий авторитарный правитель, то лучше не стоит каждый день вспоминать условия того уравнения, из которого состоит жизнь. Лучше оставить систему работающей как она есть, потому что кто знает, что будет, если начать всерьез задумываться?

И именно поэтому такие люди, как Карлан, внушали откровенный страх. Уже не спасало то, что он молчал, не спасало то, что он не пытался участвовать в важных государственных делах. Проблема была в том, что он существует, и само его существование буквально кричало о неправильности сего мира.

Таким был первый увиденный мною член королевской семьи, который проводил практически все свое время с простолюдинами.

Он действительно знал многое о них. Это были не простые общие знания о местности, он действительно общался с ними. Находился рядом с ними часами. Выслушивал их. Помогал…

Это было для меня как удар обухом по голове, как ныряние на большую глубину. Словно уши заложило от звуков непривычного тебе мира. Неправильного мира. Несистемного.

Когда мы степенно въехали под сень леса, я поймала себя на мысли, что буквально пожираю его глазами. Я словно наткнулась на доселе невиданное науке существо и сейчас вовсю хотела его изучить, потрогать, посмотреть, на что оно способно в текущем мире. Я почувствовала огромное возбуждение, как будто жар начал растекаться по всему моему телу. Это не был энтузиазм от хорошей беседы с умным человеком, который я обычно ощущала в путешествиях по другим королевствам. Нет, это был всепоглощающий интерес, даже страсть по отношению к нечто неизведанному.

Я почувствовала легкий толчок в энергетике у кобылки, на которой я сидела, – видимо, мое возбуждение передалось и ей. Я пару раз глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. В конечном итоге, это нормально. Все новое всегда манит людей с широким кругозором, это абсолютно логично. Но не стоит выпрыгивать из седла и смотреть на своего собеседника, истекая слюной, как ненормальная. Все же это не совсем прилично. Я слегка поуспокоилась и вдохнула приятный запах леса.

Весьма скоро мы зашли довольно глубоко. Моя кобылка смешно махала ушами, отгоняя назойливых насекомых. Ко мне никто из комаров и мух не приставал – еще загодя до нашего похода я благоразумно обрызгала себя специальным парфюмом, который не оставлял четкого запаха для другого человека, но для насекомых был неприятен. Действительно, чего только нельзя найти в женской сумке! А так как, по мнению общественности, я не могла быть достойной представительницей прекрасного пола, то содержимое моей сумки увеличивалось вдвое. Раз уж я теперь обычный человек, то можно не сдерживаться по каким-то пустякам, что навешивает на тебя общество, потому что к тебе они больше неприменимы. Да, это было довольно милым извлечением выгоды из навязанного тебе чувства вины.

Буквально через час, который пролетел для меня совершенно незаметно, мы выбрались на небольшую зеленую рощицу, от которой далее простирались две тропинки, уходящие дальше в лесной массив.

Принц предложил остановиться здесь, чтобы перекусить и дать отдых лошадям, на что я с легкостью согласилась. Мы расстелили простыню, которую запасливый принц достал из седельных сумок и, удобно расположившись, устроили незамысловатый пикник на свежем воздухе.

Я чувствовала приятную расслабленность и легкость, чего я не наблюдала за собой уже продолжительное время. Либо так на меня действовала окружающая спокойная местность, не втянутая в войну, либо общение с моим немного нетипичным спутником, либо я сама уже устала бороться против самой себя. Хотелось лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать.

– Ну как, Эвелинн, тебе наша деревушка? – так насмешливо он называл свое королевство.

– Спокойная. Умиротворенная, я бы даже сказала.

Он тяжело вздохнул.

– Это только так сперва кажется. Спокойствие всегда скрывает в себе скрытую угрозу.

Карлан уже разговаривал абсолютно нормально, не прикидываясь дураком. Речь его, конечно, не блистала высоким штилем, но была спокойной, не агрессивной и искренней. Почему-то, когда я с ним общалась, я не чувствовала ровно никакого напряжения. И это сильно удивляло, ведь я только теперь заметила, каких душевных сил мне стоило общение со всеми остальными людьми. Ведь, как бы ни был хорош определенный человек, я все равно чувствовала, что постоянно должна что-то доказывать. А сейчас я могла даже не то, что говорить, что захочется, а молчать, когда захочется. Это было бесценно.

– Возможно, – легкомысленно сказала я. – А мне все равно тут все нравится. Может быть, потому, что ты все так расписал. Ты словно за каждым домиком видишь свою историю и жизнь.

– Но за ними действительно стоят различные истории. И в них постоянно кипит жизнь, порождаемая каждодневным трудом. Просто мало кто видит это.

Я рассмеялась.

– Ты словно укоряешь всех этих дураков, что сидят у себя в замке и строят козни против простого люда.

– Ну, – он рассеянно почесал затылок. – Не то, что обвиняю, конечно. Просто они не видят всей картины.

Я удовлетворенно отметила, что против слова «дураки» он ничего не имел против. Тут он внезапно сделался крайне серьезным и посмотрел мне прямо в глаза.

– На самом деле, Эвелинн, я пригласил тебя сегодня не ради охоты, а чтобы просто пообщаться с тобой наедине. Мне было интересно… ну… познакомиться.

Я заметила, что он слегка покраснел, но я и сама была не лучше – краска постепенно заливала мне лицо. Я явно не была профессионалом в таких разговорах. Чтобы разрядить обстановку, я шутливо указала в сторону его лошади.

– То-то ты взял с собой столько снаряжения, словно на медведя собрался охотиться.

Он усмехнулся и пожал плечами.

– Дело привычки. А вдруг что-то реально попадется? Я же не знаю, когда тебе захочется повернуть назад. Некоторых людей тянуло домой уже после получаса езды.

Я покачала головой.

– Нет, мне все нравится. Даже если мы далеко не зайдем, то в другой раз можем зайти дальше. Я привыкну рано или поздно. К тому же, – тут я решила окончить неприятные дела одним махом, – кто знает, сколько раз мы еще пойдем на охоту, если… будем жить вместе.

Вот так. Лучше сразу, чем потом мучиться. Если отчаяние немного отступило, и на его место пришло философское настроение, то состояние некоторой подвешенности никуда не пропало.

– А… ну… это, – он словно вернулся в то состояние, в которое впадал при дворе, но в этот раз он не притворялся дураком.

Похоже, что он был крайне смущен. Затем он волевым усилием постарался взять себя в руки.

– Тут ты, это, сама решишь, если захочешь со мной остаться…

Я была несколько ошарашена. И это еще мягко сказано.

– То есть? Разве не принц обычно выбирает, нравится ли ему его будущая супруга или нет?

Он отмахнулся от меня, словно его совершенно не интересовали традиции и нормы общественности.

– Может быть, – сказал он. – Не знаю. Меня это не особо интересует. Не буду же я насильно тебя заставлять…

– Насильно? – на мгновение я застыла.

То есть… нет, постойте. Давайте быстренько все еще раз осмыслим. Повторим. Если он не хочет насильно меня уговаривать, то это означает, что…

Подождите…

Это как так…

Мне что, сделали предложение?! Прямо здесь и сейчас? Первое в моей жизни настоящее предложение?! Серьезно?

Так, надо действительно все уточнить, а затем…

И только я, вся раскрасневшаяся и взволнованная, открыла было рот, чтобы высказать все, что я думаю, как тут… я почувствовала, как мой рот нежно закрывает мужская рука.

Но дело было не в том, что принц от смущенного состояния решил перейти к тактике наступления. Кто знает, чтобы я сделала, если бы он перешел к действительно решительным действиям? Можно было бы убить двух зайцев одним махом, как вы считаете?

Но пока одна его рука закрыла мой рот, другая поднялась в предостерегающем жесте, а его глаза были устремлены к причине возникшего беспокойства.

Ирония заключалась в том, что именно природное вмешательство помешало мне тогда пойти по стопам природы. А я уже была до неприличия готова. Именно поэтому я также устремила свой грозный взор за спину принца и увидела двух здоровых кабанов с налитыми кровью глазами.

Они приближались к нам и явно не для того, чтобы обсудить, какое платье мне следует одеть на свадьбу.

11

Если бы в тот момент я могла думать, то мне сразу пришла бы в голову одна интересная мысль – каким образом дикие кабаны оказались на открытом пространстве да еще с такими кровожадными намерениями? Такое впечатление, что не мы тщательно собирались на охоту, а они. Причем эти звери оказались даже более подготовленными – взяли карту местности, изучили наш маршрут, нашу психологию, выбрали подходящий момент для выхода из засады и вуаля! Два изумленных человечка, воркующих на милые темы, и двое кровожадных и хладнокровных убийц. Сюжет получался прямиком из одной дурацкой книжки, которую я как-то пролистывала от скуки, жанр которой можно было определить как фантастический триллер. Так и здесь – киллеры-кабаны нападают на ничего не подозревающих любовников, а затем юный и крайне привлекательный шериф внимательно изучает их кровавые останки, разбросанные по окружающим деревьям… нет, до момента с шерифом я точно не хотела бы дойти!

Поэтому я и не думала. И такие мысли мне тогда никак не могли прийти. Потому что в мое тело впрыснули такое количество адреналина, что несколько секунд я была буквально обездвижена от наступившего шока. О силе и свирепости кабанов я знала только понаслышке, но и этого хватало, чтобы воочию представить перед собой картину, что со мной станет буквально через минуту.

Карлан оправился гораздо быстрее, чем я – видимо, сказывался многолетний опыт охотника. Но краем глаза я заметила, что он также крайне удивлен. Скорее всего, в этой местности вид дикого кабана был редкостью. А тут их двое…

Принц быстро вскинул руку в моем направлении, давая знак, чтобы я двигалась. Можно было обойтись и без этого, ведь я не могла шевельнуть и кончиком пальца, но Карлан беспокоился, что я могу впасть в истерику от страха. А резкие движения и крики нам сейчас нужны были меньше всего. Я посмотрела на него раскрытыми от ужаса глазами и медленно кивнула. Он, в свою очередь, положил две руки на землю и, оттолкнувшись от них, пододвинулся поближе ко мне. И начал шептать мне на ухо свой план действий.

– Эвелинн, только не кричи. И не двигайся. Пожалуйста. Нам сейчас нужно осторожно выпутаться из этой слегка щекотливой ситуации.

Я посмотрела на него и нахмурила брови от возмущения. Как он в такой ситуации может оставаться спокойным? Неужели он уже сталкивался с нечто подобным?

Я взглянула в сторону кабанов. Они были еще достаточно далеко, но даже с такого расстояния было слышно их гневное фырканье. Умереть от огромных свиней… и тут моя рациональная часть сознания протолкалась сквозь волны душащего меня страха и начала подавать вполне дельные мысли. Эти мысли, к сожалению, были просто интересными, но никак не способствовали моему выживанию. Поэтому я быстро заблокировала рациональность, ведь она была бесполезна в ситуациях, где требовались быстрые действия, а знаний по теме было крайне мало.

Я переключилась на системность – я в системе, а она во мне, поэтому необходимо быстро обучаться и активно участвовать в развитии ситуации, чтобы получить хоть какой-то положительный результат. Я слегка расслабилась и отдала себя страху и волнению полностью. Страх мгновенно отступил, потому что я больше не сопротивлялась ему – теперь он пытался мне помочь.

Но буквально в последний момент рациональность обратила мое внимание на некую странность – кабаны ступали вперед так нерешительно, что буквально спотыкались на месте. А затем они мимолетно переглянулись и отошли друг от друга на несколько человеческих шагов. Они что, осторожничают? Хотят напасть на нас с флангов?.. Совсем как люди.

Эта мысль испарилась, оставив после себя неприятное послевкусие. Я тряхнула головой и попыталась сосредоточиться. Сейчас я была полностью в системе. Я была готова.

Я повернулась к принцу и зашептала ему на ухо, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, чтобы он не отвлекался на мое состояние в критичной ситуации. Сейчас именно ему, как более опытному человеку, эту ситуацию нужно было контролировать. И я должна была ему помогать или, по крайней мере, не мешать.

– Со мной все нормально, – прошептала я ему. – Кстати, как случается, что дикие кабаны появляются неподалеку от людских поселений?

Он слегка улыбнулся.

– Нечасто, – он слегка успокоился, видимо, моя способность рассуждать дала ему понять, что ближайшие пару минут я не буду для него столь сильной обузой. – Но об этом потом. Сейчас я прошу довериться мне, потому что времени у нас в обрез.

Я буквально чувствовала, как он был собран. Его тело и дух были напряжены, но он не был нервным. Это была сосредоточенность подлинного охотника, столкнувшегося с нетипичной ситуацией. Мне это нравилось.

Я положила руку ему на плечо и прошептала:

– Хорошо.

Как говорится, поддерживай более сильного напарника и надейся на лучшее.

Он указал мне в сторону той части леса, где были спрятаны наши лошади. Мы хотели их вывести на рощу вместе с собой, чтобы они пощипали свежей травки, но затем в ходе разговора напрочь забыли про них. Как оказалось, к лучшему.

– Тебе нужно побежать обратно к лошадям и отвязать их. Хлопни мою по крупу и забирайся на свою.

– А ты? – я решила хоть раз побыть не столь эгоистичной, хотя меня на самом деле немного беспокоила его судьба.

Он ухмыльнулся и достал из ножен огромный охотничий нож.

– А дальше сама решай. Но лучше будет, если ты поскачешь прямиком обратно в замок и расскажешь обо всем моему брату.

– А что будет не луч… – я не успела окончить фразу, потому что он с силой толкнул меня в сторону леса, и в тот же момент я с ужасом почувствовала дрожь земли.

Двое огромных кабанов бежали прямиком на нас.

Я быстро оттолкнулась от земли, резко встала и побежала прямиком к нашим лошадям. Что я буду делать после того, как прибегу к ним, я еще не придумала, отдавая все свои силы и выносливость на быстрый бег.

И почему я раньше не занималась физическими упражнениями? Почему не вставала рано утром ради бодрящей пробежки по берегу озера? Почему… и только я хотела себе пообещать стать настоящей спортсменкой, как почувствовала, как нечто тяжелое сильно ударило мне в бок, повалив меня на землю. Я проехала по траве пару шагов, но боли от столкновения практически не почувствовала – настолько сильно было мое изумление при виде кабана, который стоял всего в пару метрах от меня.

Почему? Как так получилось? Это же дикое животное, оно не способно мыслить стратегически в тех сферах, которые ему не интересны. Или способно? Кабаны стали читать военные трактаты, научились разделять силы, отрезать пути к отступлению?

Я с ужасом смотрела в налитые кровью глаза животного. Кабан был действительно огромным. Смертельно огромным.

Почему?

Почему я?

И в следующее мгновение кабан ринулся на меня. Я не могла и пошевелиться, предыдущий удар буквально парализовал все мое тело.

Я закрыла глаза рукой от страха и тихо застонала, ожидая, когда клыки вопьются в мое тело, разрывая меня на куски.

И через мгновение я поняла, что мой стон сливается с нечто более громким. Это был вой раненого вепря, обиженного до глубины души крайне несправедливым к нему обращением.

Я открыла глаза и увидела, что морда кабана была залита кровью, а из одного глаза торчала половина древка стрелы. Ее оперение было ярко–красным, в тон льющейся на землю крови.

Я почувствовала, как меня легко подхватили под руки и заставили подняться.

– Принцесса, вам лучше отойти.

Голова у меня буквально шла кругом. В ушах неприятно звенело.

– Карлан? – в замешательстве спросила я.

– Нет, принцесса, боюсь, что он сейчас слегка занят. Но если вы возьмете себя в руки, то мы поможем и ему.

И с этими словами он достал новую стрелу из колчана и приготовился к выстрелу. Кабан побежал на нас с сумасшедшей скоростью. Мужчина оттолкнул меня с подлинной грубостью человека, который ценит жизнь превыше общественного представления об аккуратном обращении с девушками. Толчок был настолько сильным, что мне показалось, что я на мгновение зависла в воздухе. А затем сокрушительно упала на землю, так, что мне на одно неприятное мгновение показалось, что половина костей затрещали от возмущения.

Но даже в таком положении я успела заметить, что буквально в последний момент мужчина эффектно перевернулся в воздухе над промчавшимся над ним кабаном. Элегантно опустившись на землю, он молниеносно воздел лук и выстрелил. А затем еще. И еще.

Зверь ревел и метался как бешеный, но мужчина хладнокровно посылал выстрел за выстрелом.

А я совершенно не поняла, как отключилась. То есть я не знала, что такое возможно. Думала, что для этого должен был быть подходящей силы удар, сотрясение мозга… но, видимо, моя рациональная часть решила, что хватит на сегодня системности и выписала мне в экстренном порядке принудительный отдых без рецепта и одобрения врачей.

Перед тем как я закрыла глаза, я успела лишь заметить, что спасшего меня лучника как будто окружает аура невиданной мощи. Но так как это было уже явным бредом, то я спокойно закрыла глаза и упала в обморок.

12

После того неприятного инцидента я пролежала в кровати несколько дней, лишь изредка выходя в трапезную, чтобы пообедать с членами королевской семьи.

Чаще всего это был Нарл, который и оказался моим чудесным спасителем. Принц объяснил, что он решил отправиться вслед за нами, но позже, чтобы не мешать нашему… общению. Похоже, он прекрасно знал, в какое ближайшее место может завести меня Карлан, дабы побеседовать наедине под благовидным предлогом. Может быть, он даже подглядывал за нами все это время? Действительно, странная семейка…

Но как бы то ни было, все обернулось к лучшему – по крайней мере, все были живы. Больше всего досталось Карлану, который схватился в неравном бою с одним из кабанов. Бой был неравным, прежде всего, для кабана, но Карлану тоже изрядно досталось – он больше не выходил из своих покоев. Врач предписал ему постельный режим, и каждый день ему меняли повязки, пропитанные кровью. Но судя по количеству еды, которую ему приносили в покои, он был вполне здоров. Такому человеку один злобный кабан явно не мог испортить настроение, ровно как и аппетит.

Я тоже была не в лучшей форме, прежде всего ментально, но и моему телу пришлось несладко. Я с ужасом каждый день рассматривала в зеркале огромный лиловый синяк на своем боку, с содроганием представляя на его месте зияющую кровавую рану.

К счастью, кроме этого синяка и пары ушибов ничего больше не было – даже кости были целы. Но в минуты спокойствия воображение и подсознание успешно брали свое, прокручивая у меня в голове страшные сцены раз за разом. Они так хорошо работали, что даже звук воссоздавался с потрясающей четкостью – я иногда вздрагивала и шарахалась в сторону, ожидая, что меня через мгновение проткнут длинные клыки кабана.

И хоть подсознание играло со мной злую шутку, я пыталась найти убежище в рациональном сознании, но оно давало мне больше вопросов, чем ответов. К примеру, каждый раз, как я внимательно рассматривала свой синяк, переливавшийся всеми оттенками боли, мне всегда приходила в голову одна мысль – как кабан ухитрился оттолкнуть меня, не задев своими клыками? Если это была его цель, то хорошо, но разве у животных могут быть подобные цели? Повалить жертву на землю, а затем затоптать ее насмерть? Когда можно серьезно ранить ее, когда она откровенно беззащитна и убегает от тебя?

Или я просто плохо понимала поведение кабанов – признаюсь, что раньше мне никогда не приходило в голову их изучать.

Так и прошли несколько дней – утром я читала книжку в кресле, завтракая у себя, на обед у меня были остроумные разговоры с молодым принцем Нарлом, который неожиданно оказался очень приятным и легким в общении собеседником, а ночью я пыталась заснуть, не тревожа больной бок.

И буквально на четвертый день меня вызвали в покои моего… кем же он мне все-таки приходился? Меня вызвали к принцу Карлану.

Было уже далеко за вечер, поэтому я чувствовала легкое беспокойство. О чем он хочет поговорить со мной в такое время? Спросить о моем самочувствии? Сказать, что у него все хорошо, чтобы я за него не беспокоилась? Или… он решил продолжить наш так внезапно прерванный разговор?

Или…

Или…

Как бы то ни было, но в этот раз я решила надеть легкое, повседневное платье. Оно было удобным, приличным и быстро снималось. Так, на всякий случай.

Конечно, у него могут быть еще далеко не зажившие раны… но какая разница? Они же у него не везде.

Уверенным шагом я направилась в его покои, а мое сердце предательски стучало в возбужденном темпе. Я больше не владела своим телом в полной мере.

Отворив массивную дверь, я проскользнула внутрь и очутилась прямиком в спальне.

На кровати, распластавшись, лежал принц Карлан и заливисто храпел на всю комнату. Сердце мое тотчас упало, а возбуждение покинуло мое тело, оставив место неприятной мокрой слабости.

Спит? Позвал меня и заснул? Нет, конечно, я слышала про легкомысленных мужей, которые засыпали буквально сразу же после окончания всего интересного, но, чтобы заснуть задолго до начала? Такого я еще не видела, но разве не говорится, что век живи, а век…

Тут мое внимание привлекло нечто иное. В полумраке я заметила стоящую рядом с кроватью фигуру, которая отчаянно жестикулировала мне. И только внезапное самообладание и удивление заставило меня не вскрикнуть. Я прижала руку ко рту, когда фигура быстро подошла ко мне. Это был высокий мужчина с длинными черными волосами, зачесанными назад. Правильные черты лица, опрятная и очень хорошо смотрящаяся на нем одежда, уверенный вид…

Да, это был принц Нарл.

Я бросила в него удивленный взгляд, но он лишь улыбнулся и, галантно приобняв меня за плечи, провел в соседнюю комнату, которая на первый взгляд представляла собой нечто вроде кабинета. Нарл закрыл дверь, и храп внезапно прекратился – звукоизоляция здесь была потрясающей.

– Я глубоко извиняюсь перед тобой, принцесса, но позволь мне объяснить тебе столь странное поведение.

Смотрел он на меня нахально и насмешливо, можно сказать, слегка надменно и даже высокомерно. Я привыкла, мне даже нравилось, когда он так делал, благо я не чувствовала, что он действительно испытывает ко мне такие чувства. Он просто играл, слегка издевался, дразнил меня, и я нередко поддерживала его в этих играх. Из-за таких постоянных дружеских, но крайне безобидных уколов и издевок по отношению друг к другу, я чувствовала по отношению к нему странную близость, которая явно переходила границу дружбы. И он, наверное, чувствовал то же самое, поэтому иногда его издевки переходили грань приличия.

Но, в основном, он держался крайне благородно. Видимо, во мне он нашел того собеседника, с которым можно общаться непринужденно, избегая официоза придворного мира.

Я промолчала, нахмурившись. В тот момент я была слишком удивлена и немного раздосадована, чтобы поддерживать нашу обычную игру на должном уровне. Он, видимо, заметил это и смягчил напор. Он провел меня к широкому столу, легким и игривым жестом смел с него все бумаги и начал, насвистывая незамысловатый мотивчик, раскладывать дорогой сервиз, который он достал из настенного шкафчика. Чай уже, видимо, был приготовлен, поэтому вскоре мы уже сидели напротив друг друга и пристально рассматривали друг друга. А через мгновение внезапно громко рассмеялись.

Он вскинул руку, сдерживая смех:

– Тише, тише, Эвелинн, а то мой брат проснется.

– Вряд ли, судя по тому, как он спит и по тому, как изолирует звук это помещение.

Он кивнул, все еще усмехаясь. Доливая нам обоим вторую половинку чая, он решил зацепиться за мои слова и начать разговор издалека.

– Да, действительно, этот кабинет был построен таким образом, чтобы шум извне никак не мог помешать мыслительной работе.

Я решила поддержать его, но на краю моего сознания постепенно стало возникать крайне неприятное ощущение. Как будто приближалось нечто не очень приятное.

– Тогда почему этот кабинет находится здесь, рядом со спальней твоего брата? – невинно спросила я.

– Ты жестока, Эвелинн, – он шутливо погрозил мне пальцем. – Мой брат не так глуп, как многие считают. Слегка замкнут, это да. Но не глуп.

Улыбка постепенно начала сходить с его лица, а через пару секунд он напряженно вздохнул.

– Вот про это я и хотел с тобой поговорить. Про его глупость, точнее, ее отсутствие. И место это, поверь, выбрано далеко не случайно.

Я мгновенно напряглась. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что разговор будет куда более серьезным, чем те, которые у нас проходили обычно.

– В чем дело? – тихо спросила я.

Он отвел глаза, как будто стеснялся своих будущих слов. Мне почему-то его поведение показалось слегка наигранным, но эта мысль сразу отмелась на границу моего сознания, когда он перешел к сути.

– Эвелинн, постараюсь быть с тобой предельно честным, поэтому только за тобой остается выбор, верить мне или нет. Я не буду пытаться убедить тебя в своих доводах, расскажу лишь о фактах, которыми обладаю, и сделаю выводы, которые и так, как мне кажется, лежат на поверхности. За то короткое время, что мы с тобой общались, я понял одно – ты очень сообразительная, умная и интеллигентная девушка…

Черт, я опять краснею? Сколько же можно?

– Поэтому, – продолжал он, все еще не решаясь посмотреть на меня, – я и решил рассказать тебе то, что я знаю и то, что касается непосредственно тебя. Если ты мне не поверишь, то твое право, благо рассказывать тебе я ничего и не должен был. Я не должен был вмешиваться, мне это не несет никакой выгоды, лишь вред, если узнают, что я был замешан. Но…

Мне показалось, или он покраснел?

– Но… – он прокашлялся. – Я никогда не встречал такого человека, как ты, поэтому я бы хотел, чтобы ты осталась в живых. Чистое эгоистичное желание, ведь, возможно, когда-то мы снова встретимся?

Краска мгновенно отхлынула от моего лица, а мой мозг начал лихорадочно работать, сознание разгоняло туман у меня в голове, отчетливо предупреждая об опасности.

– Ты имеешь ввиду, – сказала я, нахмурившись, – что меня могут убить?

Тут он внезапно повернул свои глаза ко мне. Взгляд его был полон сочувствия.

– Дело не в том, что тебя могут убить, Эвелинн. Эта мысль лишь выражает возможность сильных мира сего, если ты сделаешь что-то, что им не нравится. Мы все находимся в таком состоянии возможного убийства, просто у кого-то меньше ответственности. Нет, дело в том…

Его взгляд как будто проникал мне в душу.

– Что тебя хотят убить, Эвелинн. И как можно быстрее.

Когда вы слышите нечто экстраординарное, не укладывающееся в вашем сознании, то сперва воспринимаете это как шутку.

Я невольно рассмеялась. Правда, слегка нервно. Не каждый день услышишь, что тебя хотят убить, если целыми днями только и делаешь, что стараешься как можно меньше попадаться другим на глаза.

– Убить? Но, Нарл… я же обычная принцесса, я не претендую на трон, практически не участвую в королевской жизни. Зачем кому-то видеть меня мертвой?

Он покачал головой.

– Эвелинн, давай начнем наше рассуждение с другой стороны. Не станем пока отвечать на вопрос «зачем», не станем искать причину, а попытаемся распутать весь клубок событий, что происходили с тобой последние несколько лет. Ты можешь порассуждать вместе со мной… или сама идея, которую я озвучил ранее, кажется тебе абсурдной? Если так, то ты можешь встать и уйти, я не буду тебя удерживать силой. Я просто думал, что могу… помочь. Понимаешь?

Сейчас мне он казался крайне милым, но я отбросила это чувство в сторону, чтобы оно не заглушало рациональных мыслей о сложившейся ситуации. В принципе, вспомнить все то, что происходило со мной в последнее время, я хотела, но лично и в другой обстановке. Но… я не думаю, что Нарл начал бы этот разговор, если бы не знал обо мне. Если он хотел распутать клубок, то разве это не значит, что он и сам многое знает? А лишняя информация никогда не повредит… так?

Я кивнула, мои глаза были полны решимости.

– Давай. Я и сама хотела это сделать, но последнее событие буквально выбило меня из колеи.

Конечно же, я имела в виду тот случай на охоте, когда дикие звери забрели туда, где им быть было не положено.

– Я понимаю. Этот инцидент также непосредственно связан с тобой, но о нем позже. Давай начнем с того момента, как твой отец отправил тебя в твое первое свадебное путешествие. Ты можешь вкратце рассказать мне о нем? Не обязательно в подробностях, лишь общие черты.

Я сглотнула. Я все еще не хотела вспоминать о том периоде жизни, когда все мужчины признавали во мне хорошего собеседника, но никак не женщину. Но я рассказала сидящему напротив меня принцу все, что могла вспомнить, назвала имена всех царствующих особ, с которыми я встречалась. Я бы могла не рассказывать обо всем в таких подробностях, но я откровенно не видела смысла в утаивании какой-либо информации. А чем подробнее я все опишу, тем больше смогу понять и сама – бывает, что другому человеку ты рассказываешь даже больше, чем сам себе.