Kitabı oku: «Высшие альфачи», sayfa 6
– А может того… не надо? А то вдруг его грохнут, а бабки… – распереживался Игорь.
– Блин, Игорь, заткнись, – Эльза стукнула его по голове.
– Поэтому объявляю вторую новость: в миру наш граф будет зваться Марковым, но среди друзей давайте называть его Диланом. Это его горячая просьба.
– Да за такие бабки хоть отсосать могу…
Игоря снова пришлось связать.
– И, наконец, третья новость! Наш дорогой друг, – Вася показал на гремлина, который весь раздулся от всеобщего устремленного на него внимания, – больше не хочет зваться Шныгом. Он благодарен своему лучшему другу за столь замечательное имя…
Гремлин поклонился Игорю, который что-то промычал невразумительное через грязный кляп (этой тряпкой, вроде, протирали в харчевне столы).
– Но также он хочет выбрать имя себе сам. Поэтому отныне его зовут… Пиксель!
Раздались жаркие аплодисменты от всех присутствующих. Пиксель был весь растроган.
– Также господин Пиксель намеревается присоединиться к нашему сообществу, причем официально! К сожалению, в народе бытует несправедливое мнение, что гремлинов не существует, но я веду переговоры с налоговой о данном вопросе… все же бухгалтерия на то и создана, чтобы вписать то, чего и в природе быть не может!
Все еще раз зааплодировали.
Потом обсудили всякие формальности. Рассказали друг другу последние сплетни. И…
– Ну что… бухаем? – подмигивая всем, спросил Кос.
– Уииии!!! – ответил за всех довольный Пиксель.
На следующий день после попойки Эльзу вызвали в банк. Она, обеспокоенная, побежала туда, не понимая, зачем понадобилась.
«Кто вызывал?» – спросила она.
«Деньги», – ответили ей.
Да, деньги. Денег было много. Очень много. Она никогда не видела таких неприличных сумм на своем расчетном счету. Рядом с сияющими мешочками лежала аккуратная записка, исполненная на дорогущей плотной рифленой бумаге.
Для твоей мечты.
Вечно твой,
Граф Марков
В квартирке госпожи Фриды царило благоденствие. Так всегда было, когда она пересчитывала свои сбережения. А недавно эти самые сбережения вдруг многократно увеличились в размерах.
– Дела идут хорошо, как я вижу, – ухмыляясь, заметил мальчик, сидящий напротив. – Мне даже налили чай. Уму непостижимо.
– Наслаждайся, пока я добренькая, господин Ботреле.
– Наслаждаться этим невозможно, мой дорогой друг. Этим пойлом одаривают офисных работников, которые заглушают сильное похмелье после бурной пьянки на той же работе. Тут есть… осадок.
– Фи, привередливый какой, – добродушным голосом произнесла старушка, жонглируя золотыми монетками. – Осадок показывает добротность чая, между прочим.
– И он заваривается в холодной воде!
– Ишь до чего технологии дошли, ты погляди!
– Чашку даже невозможно отмыть!
– Да кто моет чашки в наши дни, я тебя умоляю… сто двадцать три, двадцать четыре…
Господин Ботреле покачал головой, отставив злополучный чай в сторону. Таким он травиться точно не будет. Несмотря на то, что видом он решительно напоминал мальчика лет двенадцати (очень прилично и дорого одетого, кстати), но сам он был, по слухам, старше Фриды. Никто не знал, в чем причина сего странного феномена, а сам Ботреле объяснял свой перформанс… магическим происшествием. Впрочем, подозревая скрытое могущество «мальчика», многие люди воздерживались от подробных расспросов.
Господин Ботреле был знаменит своими кондитерскими изделиями (он привез парочку в качестве гостинца для Фриды), а его лавочка-бутик в городе Жермен была известна на всю страну. Торты, булочки, пирожные и многое другое продавалось самым богатым и влиятельным людям, ведь ходила устойчивая молва, что только поистине королевские особы достойны его кулинарных божественных творений. Конечно, Ботреле не был столь разборчив в клиентах, поэтому продавал тем, кто мог себе это позволить. Таковых набиралось немного.
Также ходили слухи (произносимые очень тихо), что господин Ботреле, несмотря на свой незаурядный вид, является крайне осведомленным информатором, к услугам которого прибегают сами короли и правители городов. А другие утверждали (замогильным шепотом), что мальчик знал и настоящих закулисных властелинов Вайтпилла или даже сам был одним из них.
Правду не знал никто. Господина Ботреле побаивались.
– Отлично. Просто пре-вос-ход-но! – Фрида захлопала в ладоши, как довольная собой маленькая девочка.
– Все сходится?
– Не только. Превосходит все допустимые ожидания. Повезло, сказочно повезло!
Она обняла горки монет, замурлыкала себе под нос и принялась с ласковой нежностью поглаживать блестящие кругляшки.
– Мои хорошие…
– Истинная любовь! – цинично произнес мальчик.
– Хо, чья бы корова мычала! Сам спишь на денежных мешках, а других попрекаешь! Что вообще приехал!
– Угостить тебя, конечно, моими новыми шедеврами.
– За это спасибо.
– И рассказать одну историю. О твоем клиенте.
Фрида забеспокоилась.
– Деньги фальшивые! Вот знала же! Сукин…
– Нет-нет, успокойся, прошу тебя! – мальчик в примирительном жесте поднял руки. – Все хорошо. Граф Марков – это действительно граф Марков.
– О. Хм. Хорошо. А что с ним не так?
– Все так, – расплылся в улыбке мальчик. – Даже очень даже так. Но я немного поинтересовался его прошлым, и знаешь… похоже, в Колосике кто-то образовал новое сообщество. Сообщество искателей приключений.
– И что? – недоумевала Фрида.
– Как что! Искатели приключений! Те, которые сгинули давным-давно из-за неумения подавать правильные отчеты в налоговую!
– Хм, – старушка начала припоминать. – Ты вроде раньше рассказывал. Такие сообщества представляли для тебя… для нас… угрозу, поэтому были ликвидированы. Точнее, сами себя и устранили.
– Именно! Похоже, эти люди либо сами научились работать с бухгалтерскими документами, что маловероятно, ведь одна подача заявления на регистрацию требует недюжинных знаний…
– Да там же не сложно…
– В других случаях. Если мы берем код деятельности «приключения», то требуется оформить множество других нюансов. Слышала про форму Куа-105?
– Из-за нее кончали самоубийством лучшие бухгалтеры! – ахнула Фрида, поднеся руку ко рту.
– А это только первая ступень ада. Дальше больше. Никакой адекватный человек в этом мире не может справиться с этой отчетностью. Почти никакой. Я навел справки – они нашли Великого Бухгалтера.
– Они еще существуют?
– Представь себе! – мальчик был очень доволен, даже слегка подпрыгнул на кресле. – Сам был несказанно удивлен.
– Но зачем кому-то понадобилось… – Фрида задумалась. – И ты собираешься их тоже уничтожить?
– Пока нет, – покачал головой Ботреле. – В этом совершенно нет необходимости. Прошлые искатели приключений искали эти самые приключения там, где их не просят, были крайне назойливы и высокомерны. Эти же… персонажи… пока не доставляют нам беспокойства.
– А если будут доставлять?
– Тогда, – мальчик затих, внимательно рассматривая свои ногти. – Тогда мы их уничтожим, моя дорогая Фрида. Сотрем в порошок. Но пока… можно просто понаблюдать за успехом наших героев. И выпить чаю.
Он повернулся к злосчастной чашке с отвратительным пойлом.
– Только не этого. Так и самому бесславно сгинуть можно.
Высшая бухгалтерия
– Стол куда заносить? – рявкнул один из грузчиков, сгибаясь под тяжестью массивной мебели.
– Туда, – указал Кос в направлении своего кабинета.
Работяги, тяжело дыша, ввалились в пустую комнату и аккуратно поставили стол на пол, ближе к стенке.
– Тяжелый, мать твою, – пожаловался один из грузчиков, потирая руки.
Кос провел пальцем по красной столешнице и задумчиво кивнул.
– Не разбейте горшки, мужики! Слышьте? Дорогие они! – кричала Эльза, руководившая процессом разгрузки на улице.
– Хорошо! – кричали ей в ответ краснощекие дворфы, приехавшие из самой лучшей оранжереи в Колосике.
Перед новым офисом Высших Альфачей столпились тележки, повозки, люди, случайные зеваки, которые всегда появляются как грибы после дождя в местах, где можно поживиться чем-нибудь интересненьким. Сегодня решено было обустроить арендованное помещение, которое Кос определил как юридический адрес, поэтому весь день к ним подъезжали различные грузы, курьеры, разносчики и доставщики пиццы (для перекуса).
– Накладную кому? – грозно вопросил грузчик, что стоял рядом с Косом.
– А это мне, – туманный шепот возник словно из ниоткуда, что рабочий даже вздрогнул от обуявшего его ужаса, вся его командная спесь моментально сгинула и испарилась.
Вася с деловитым видом забрал мокрую бумажку, пропитавшуюся липким потом, и передал ее гремлину, которого как раз недавно официально устроили в штат (хотя пришлось отвечать на требование от налоговой, почему идет оформление сотрудника, видовая принадлежность которого причисляется к «сказочным несуществующим персонажам»).
– Уии?
– Это на приход, Пиксель. Общехозяйственные расходы, инвентарь, мебель. Документы с дорогими покупками пока отложи в сторону, это основные средства, мы потом с тобой их разберем.
– Уиии! – гремлин радостно убежал приходовать накладную.
Разъяренная эльфийка, громко топоча, вбежала в комнату.
– Еп твою мать! Вася, эти карланы-долбоебы все же потрескали один из горшков! – вознегодовала Эльза.
– Возмутительно, – посочувствовал ей Вася.
– Пидоры, чо, – согласился Кос, облокачиваясь о стол и затягиваясь свежим косяком.
Эта комната идеально подходила для дислокации генерального директора, ведь в ней предусмотрительные инженеры обустроили систему вентиляции и очистки воздуха. Теперь здесь можно было хоть мясо коптить, а уж курить и вовсе спокойно.
– А вы что здесь отираетесь?! – закричала Эльза на грузчиков, которые до сих пор в себя не могли прийти от встречи с вампиром. – Все занесли?
– Нет… – грузчики помялись. – Стулья еще остались. И шкафы…
– Ну так марш отсюдова! Давайте, ребята, пошустрее можно? – эльфийка буквально выперла лентяев из комнаты.
Кос закрыл глаза, пребывая в блаженстве, а затем мечтательно почесал нос.
– Напомни, Вась, кем мы хотели устроить Эльзу?
– Офис-менеджером.
– Идеально ей подходит, не находишь? И офисит, и менеджерит. Заебатая баба.
– Ты хотел сказать – высококвалифицированный сотрудник, лояльный своей фирме?
– Ну да. А чо, я не так сказал? Хе-хе-хе…
Клубки дыма заворачивались, скручивались, чертили в воздухе непристойные знаки и постепенно испарялись, оставляя после себя сладотворное дурманящее послевкусие.
В городе Брентоне начинался новый день. Городские исполинские часы пробили Первое Напоминание, а множество людей уже протирали сонные глаза, ворочались в кровати и проклинали свое странное существование.
Госпожа Хомяковна тоже встала – довольно бодро и с чувством предвкушения от множества рабочих задач, которые ее сегодня поджидали. В квартире царил легкий беспорядок, но это была не беда – пыль всегда можно прикрыть одеялом, а первое одеяло вторым одеялом, а затем… если одеяла начнут шевелиться, то, значит, завелись шуршунчики. А с любым шуршунчиком можно найти общий язык и подружиться.
Нет, у госпожи Хомяковны все было в порядке с головой, потому что на шестом десятке лет с сознанием устанавливаются очень дружеские и партнерские отношения – ты живешь отдельно, а сознание отдельно. И все хорошо. Не стоит обращать внимание на глупых завистников, бормочущих что-то про «маразм».
На всякий случай госпожа Хомяковна глянула под кровать. Пусто. Хотя прошлым вечером там был мужчина. Или не было?
Надо было срочно заварить чай. Любой бухгалтер скажет вам, что никакие дела не делаются, пока не заварится чай.
Чай. Чай. Чай… чай… чай…
Госпожа Хомяковна сделала шесть оборотов вокруг своей оси, суетливо пробежалась по квартире, пару раз столкнулась со стенкой, поставила чайник…
Часы пробили Второе Напоминание.
– Я ушла! – прокричала госпожа Хомяковна на прощание кому-то.
Квартира опустела. Под одеялом №5 что-то зашевелилось. Наверное, тот самый шуршунчик.
Он вылез из уютного убежища, подбежал к столу, с трудом на него взобрался… и грустно, томно вздохнул. Она снова не заварила свежий чай.
Печальные поникшие чаинки плавали в бурой зелени напитка с прошлой недели. Или прошлого года? Постоянно не выпивает, бросает… шуршунчик снова вздохнул. Надо бы прибраться.
– Уии? – спросил представитель рода шуршунчиковых по имени Пиксель.
– Нет, еду мы не приходуем, – отрезал Вася.
Последним поставщиком сегодня был бакалейщик – он приехал уже поздно вечером, передал огромную партию чая (для бухгалтерии), килограммы черного прожигающего внутренности кофе (для Альфа), добротное какао (для Эльзы), сахар и лапшу быстрого приготовления (для Игоря).
Чед сказал, что сам себе будет поставлять алкогольные напитки, а Дилан не высказал своих гастрономически-офисных предпочтений, потому что в настоящее время не имел возможности присоединиться к ребятам – его на днях ожидало еще одно судебное заседание по алиментам.
Кос также сходил в кондитерскую, накупил тортиков и прочих вкусностей, чтобы угостить ребят после тяжелого рабочего дня.
– Уии! У-и-и-и!!
– Я понимаю, что это не логично, Пиксель, но почитай положение о бухгалтерском учете. Пищевые продукты нельзя принимать к вычету из налогооблагаемой базы, – объяснял своему другу Вася.
Пиксель выказал ярое желание учиться бухгалтерии, потому что, по его мнению, в бумажках была скрыта Жизнь. Никто, правда, его мысли окончательно не понял.
– Уи?
– А воду можно, да. Ее завтра будем закупать.
– А я слышала, что очень опытные бухгалтеры умеют оприходовать что угодно, – заметила Эльза. – Это без обид, если что.
Вася не обиделся. Он был не опытным бухгалтером, а Великим Бухгалтером, поэтому он никогда не сомневался в себе и своих рабочих методах.
– Это возможно, Эльза, если у тебя есть фирма-однодневка. Но и с такими сейчас борются. А уж подпадать под внимание надзорных органов с нашим видом экономической деятельности…
– А я чо слышал, – вмешался Игорь, невнятно бормоча, благо его рот был набит пиццей. – Короч, кореша рассказали, что приключенцев поэтому и задвинули, что они не могли бумажки оформить, прикиньте? А? Прикол, да?
Все обернулись к Игорю с вытаращенными глазами. Особенно Вася.
– Игорь, это несомненная правда, но где ты это услышал?
– Да от пиздюков. С ними шароебюсь, все такое, чо тока не слышу.
– От кого?! – возмущенно прокричала Эльза. – С кем ты там водишься?
– Еба, ну эти… детишки… интеллихенты которые. Жру с ними, играем во всякое…
Наступила тишина. Все были ошарашены.
– Ты… играешь с детьми? – Эльзе было не по себе. – Во что?
– А хуй знает. Игрульки какие-то, настольные то бишь. Они показывают, я играю. Недавно вон зарезались в альфача-мага, норм игра, ничо не понял, но типа прикольно.
Сзади них послышался угрюмый смешок.
– Эта игра считается одной из самых сложных из новинок, – серьезно высказался Чед, хлестая виски из горла бутылки. – В нее играют гимназисты да выпускники училищ в основном, видел иногда их собрания в библиотеках.
– Где?! Простите, где? – возмущению Эльзы не было предела. – Игорь, ты по библиотекам шляешься?
Эльфийку буквально распирало от того факта, что ее незадачливый друг может пребывать где-то, кроме работы, кабака или ближайшей канавы.
– А чо, нельзя шоль? Это не с вами, быдланами, возиться, хе-хе-хе. Ой! – Игорь слишком увлекся пиццей, чтобы успеть увернуться от оплеухи Эльзы.
– Это похвально, Игорь, – усмехнулся Вася, отпивая чай из литровой кружки. – Нынче модно саморазвитие.
– А чо, балдею просто. Прикольные ребятишки. Не берут в голову мое дуроебство, такие дела…
Эльза слегка обиделась, но постаралась не подавать виду. Ей всегда нравился Игорь как некий неказистый общественный элемент, на которого всегда можно положиться в том факте, что даже в самые грустные моменты своей жизни ты будешь осознавать, что ты живешь лучше, чем он. Эльфийка понимала, что так думать зазорно и бестактно по отношению к своему другу, и в чем-то была благодарна Жизни за такую кармическую оплеуху в ее сторону. Значит, и ей надо было перестать сидеть на месте, а думать о дальнейших перспективах.
– Игорь, позволю спросить, а кем ты будешь оформляться? – прервал общее молчание Вася.
– Уии? – гремлин толкнул своего самого лучшего друга в бок.
Игорь слегка замялся.
– А чо. Чо. А кем можно? Есть чо-нить непритязательное?
Эльза чуть не поперхнулась какао от слова «непритязательное». Ишь ты, гимназисты! Во дают! И из Игоря человека сделают!
– В таких случаях обычно оформляются менеджером.
– Буду менеджером, значит. Где наша не пропадала…
– Менеджеры обычно продают, Игорь, деньги зарабатывают, – укоряющим тоном произнесла Эльза.
– Значится, буду хуевым менеджером, хе-хе-хе…
Госпожа Хомяковна слегка опоздала. Кто виноват, что в последнее время увеличилось количество «зайцев», желающих прокатиться нахаляву на омнибусе? Из-за одного сегодня общественный транспорт пришлось задержать, пока кондуктор устраивала взбучку нерадивому студенту технического училища. К счастью для других пассажиров, госпожа Хомяковна не осталась в стороне и присоединилась к нравственной обработке молодого человека, доведя последнего до крошечного приступа нервозной эпилепсии.
Кабинет бухгалтерии пустовал – главный бухгалтер была в это время у Директора за закрытыми дверями, выслушивала последние сводки из жизни руководства. И это хорошо, потому что иначе Бегетта, главный бухгалтер, начала бы задавать своей помощнице неудобные вопросы, которые крайне раздражали и сердили госпожу Хомяковну.
– Какая ей разница, где я была? Что делала? – говорила в таких случаях госпожа Хомяковна про себя. – Опоздала, да. Зачем скандалить? Вон, Арбайтовна из закупок… в шесть вечера просто закрывает дверь и уходит! Это дело? Я всегда задерживаюсь, между прочим. Да.
В таком русле и сегодня госпожа Хомяковна бухтела и ругалась, раскладывая накопившиеся бумажки на столе в хаотичном порядке. Каждое утро ей необходимо было успокоиться, прийти в себя, найти себя, в конце концов.
Тут в дверь кабинета просочился один из менеджеров, особенно мерзкого подвида.
– О, привет, Хомяковна! Слушай…
– Я занята! – отрезала госпожа Хомяковна, махая руками.
– Но… день только начался…
– Я даже чай не попила! Уйди!
И менеджер, озадаченный, ушел. Он хотел было пойти в кабинет Директора, чтобы нажаловаться, но на выходе из бухгалтерии его встретила меткая подножка Бегетты. Нерадивый менеджер растянулся на полу, а грузная главный бухгалтер с победоносным видом прошлась по нему, направляясь к своему столу.
– Ай да Хомяковна! Ай да молодец! – похвалила свою помощницу Бегетта. – Ты знаешь, что он хотел? Тендерную сделку заключить!
– С оформлением казначейского счета? – насупилась госпожа Хомяковна.
– Ага.
– Это недопустимо!
– Вот я об этом же и сказала нашему любимому Директору, – промурлыкала Бегетта, поправляя папочки с кадровыми документами. – Из этих счетов же деньги не выведешь, правда? Точнее, выведешь, но им необязательно об этом знать.
Бегетта хищно усмехнулась.
Госпожа Хомяковна кивнула. А затем еще раз кивнула. Замотала головой. Засуетилась на месте.
Ей срочно нужен был чай. После чая голова проясняется.
Чай. Чай. Чай…
Эльза постучалась.
– Дверь же открыта, чо? – удивился Кос.
– Я из вежливости.
– Нахуй вежливость! – засмеялся Кос, вертясь на шикарном дорогом директорском стуле. – Заходи! Бренди будешь?
– Нет.
Эльза присела на один из высоких резных стульев из редкого дерева и внимательно посмотрела на Коса.
– Ну чо?
– Кос, я хотела спросить. А что дальше-то?
– Да все же нормально, чего начинаешь…
– Я пока не начинаю, – Эльза заметно нервничала. – Но могу начать. Что дальше, Кос? Правда. Я не понимаю.
– Ну а чо не так-то? Шикуем.
– Ты говоришь, как Игорь. Кос, когда мы начнем работать?
– А надо? – он выдохнул аккуратное колечко дыма, которое устремилось к высокому потолку.
Эльза заметно поникла. Она не могла более говорить и спрятала голову в руках. Из нее будто высосали всю энергию.
– Ты чего? – Кос был явно в недоумении.
– Да все нормально, – Эльза всхлипнула. – Просто я не понимаю… зачем тогда это все?
Она обвела рукой помещение, а затем снова закрыла лицо, чтобы спрятать слезы.
– Хм-м… не понимаю… – Кос потушил косяк и внимательно посмотрел на ее слегка содрогающиеся плечи. – Офис же. У каждой фирмы есть офис. Закон такой, спроси у Васи…
– А зачем нам нужен офис, если у нас нет заказов? Если у нас нет работы? – всхлипнула она. – Зачем?
– Найдем. Ну, если не найдем, то попозже все будет. Придумаем что-нибудь, чо переживать, деньги-то есть.
– Деньги! А занятость? Вот чем я буду заниматься?
– А чем хочешь?
– Кос, я не знаю! – она уже кричала. – Я не знаю, понимаешь! Это ты должен знать, ты же директор! Я-то откуда знаю?!
– Ну… – Кос замялся. – Вопрос, конечно…
– Вот именно, что вопрос! Работа – это в первую очередь какое-то занятие для человека, желательно общественно полезное и интересное… понимаешь? А мы тут ни хера не делаем, только бухаем, курим да…
– Ну чо, корпоративная жизнь… ну чо ты сразу? Да это во всех офисах так!
– Да не во всех, Кос, не во всех! Обычно люди приходят, осуществляют свою профессиональную деятельность согласно должностной инструкции, понимаешь? Регламент… все это… – она снова захныкала. – Я-то думала, что есть какой-то план…
– Да все поступенчато… шаг за шагом, епт. Как я все сразу-то? Да и нахера тебе сдался этот регламент-хуямент? Мы ж нормальные люди, тут все свои.
– Потому что мне нужно занятие, понимаешь? За-ня-тие. А не сидеть целый день да тортики жрать!
– Хорошие тортики, чо ты сразу…
Эльза встала. Вытерла слезы. Ей, видимо, надоел этот спор.
– Знаешь, я, наверное, поторопилась со своим решением уволиться. Все-таки в больнице было не так плохо.
– Да ты постоянно жаловалась на эту работу!
– Ну и что? Я просто думала… думала… – она быстро смахнула слезы. – Неважно! Я восстановлюсь там, Кос. Там работа и…
Она быстро выбежала из кабинета, на ходу пробормотав что-то вроде «извини».
Кос, нахмурившись, смотрел на место, где она сидела.
– Ебанулась, что ли? И чо ей не так? Ну, сидим мы пару месяцев без дела. Что тут?
Он стукнул кулаком по столу.
– Я, блять, что ли, знаю, как деньги зарабатывать? Да нихуя не знаю!
– Случилось что-то? – на крик подошел Вася с двухлитровой чашкой чая.
– Да, бля. Эта баба совсем с катушек поехала… нормально же сидим!
– Несомненно. Но не суди ее строго. Она всю жизнь провела на государственной службе, да и лет ей куда больше, чем тебе. Ей трудно перестроиться.
– А я тут при чем?
– Ты же директор.
– Хуектор! – Кос затянулся новым косяком. – Кстати, заебатая кружка. Где взял?
– Местные дворфы делают такие на заказ. Но только для бухгалтеров, профессиональные кружки.
– А нахуя бухгалтерам столько чая, Вась?
– Профессиональный секрет. Скажу проще – без чая дело не будет двигаться.
– Тогда сделай мне одолжение – угости в следующий раз Эльзу чаем. Чтобы у нее мозги на место встали.
– Сделаю.
– И давай чо там дальше у нас по плану. Всю базовую документарную залупунь сделали?
– Почти. Документы никогда не кончаются. Но мы существенно продвинулись.
– Так чо дальше-то?
– Маркетинг.
– О, заебись. Плана у меня нет… дура что ли? Я весь один ходячий план!
Он снова затянулся и хрипло рассмеялся.
Фирма, где работала госпожа Хомяковна, была небольшой, уютной, компактной, и там царил Регламент. Причем не только в бухгалтерии.
Все подчинялось определенному порядку, по крайней мере так казалось госпоже Хомяковне.
Каждый сотрудник приходил на свое рабочее место рано утром, кроме Директора, который приходил когда хотел (что также считалось вполне Регламентированным, ибо собственник бизнеса, согласно Регламенту, никогда не подчинялся созданным им же самим правилам). Каждый сотрудник в начале рабочего дня наливал себе кофе или чай (особенно отмороженные пили простую воду, таких людей сторонились). Каждый сотрудник слегка сплетничал, улыбался, ходил туда-сюда, в общем, подготавливал себя к долгому и напряженному рабочему дню.
Менеджеры садились за общий стол, кричали друг на друга, затем успокаивались, выпивали для храбрости и начинали звонить заказчикам. Конечно, далеко не во всех компаниях были установлены телефоны (Директор особо постарался для своей фирмы, подмазал лапу кому надо, и одна партия новеньких телефонных аппаратов попросту пропала с главных инженерских государственных складов в Брентоне, а затем с помощью документарных уловок и банальных взяток удалось подключить телефонию к общему каналу связи в стране), но фирма имела плотные контакты со многими государственными конторами в крупных городах Вайтпилла, а уж эти самые конторы телефоны имели. Таким образом, удавалось сэкономить на почтовых рассылках, а также на командировках менеджеров.
Старики вспоминали, что в их молодости маги придумали целую систему специализированных чат-каналов, которые намеревались изначально внедрять для военных нужд, но затем магия исчезла, и технологии пришлось откатывать назад. Зато появились телефоны и много чего еще. Брентон до сих пор был городом-ударником в плане новых изобретений и научных свершений.
Если говорить о закупках, то эти пигалицы (по мнению госпожи Хомяковны) вообще ничего не делали, а лишь трещали, как сороки, да постоянно пыжились. Арбайтовна, руководитель отдела закупок, постоянно любила напоминать другим сотрудникам, к месту и не к месту, что, дескать, «кто на что учился». Тем самым она подразумевала свое интеллектуальное превосходство над остальными, а затыкалась лишь при виде Бегетты, которую боялись практически все, кроме Директора и пары ушлых менеджеров.
Конечно, госпожу Хомяковну совершенно не устраивало хамское поведение Арбайтовны, но она смирялась с этим, считая, что это также угодно Регламенту – согласно нему в фирме должен работать определенный процент дураков и мудаков.
В бухгалтерии и вовсе царил полный порядок – каждая папочка на своем месте, каждый листочек подшит (кроме листиков на столе госпожи Хомяковны, но она уже который год обещала их разложить), все договоры введены в реестр, а аккуратная стопочка белоснежных конвертиков и вовсе радовала глаз. Сама Бегетта ревностно следила за бухгалтерским убранством, контролировала все новые сделки и, если это было возможно, старалась воспрепятствовать заключению особенно сложных контрактов. Конечно, фирма теряла на этом огромные деньги, но зато бухгалтерии доставалось меньше работы.
Госпожа Хомяковна в глубине души слегка уважала Бегетту, пусть у последней и не было бухгалтерского образования – в Брентоне люди чаще всего получали технические специальности. Но даже будучи инженером-проектировщиком, Бегетта не уступала в знаниях и самым маститым бухгалтерам, а свой недостаток опыта компенсировала нахальством, хитростью и проворством, заворачивая особенно сложные сделки от менеджеров.
Бывали, правда, случаи, когда новый сотрудник, устраивающийся на позицию продавца, гнул свою линию особенно жестко, но и с такими Бегетта не церемонилась – с помощью сплетен, интриг и коварных уловок добивалась увольнения нерадивого сотрудника. Госпожа Хомяковна одобряла подобные действия, ибо они действовали в угоду Регламенту.
Были в этой маленькой фирме и другие деятели – тендеристы, логисты, юристы, экономисты, но все они по сути своей были лишь мошкарой, пылью, что ластилась под ногами Бегетты, Директора и ушлых менеджеров.
И весь этот мирок, весь этот Регламент и представлял собой рабочий дом для госпожи Хомяковны, где она проводила большую часть жизни. Она и не могла помыслить, что можно тратить свое время как-то иначе, она была предана текущей системе, пусть иногда в ее крохотную душу маленького человека и вкрадывались сомнения. Особенно ее начинали поедать внутренние тараканчики, когда нарушалось ее здоровье и душевное равновесие, что в последнее время случалось особенно часто – то глаз дергался, то сердце начинало колоть. Но она списывала подобное на возраст, на тяжелые времена, на погоду, на политиков – на что угодно, но только не на Регламент. Ибо Регламент не поддается сомнению, работа нужна, и нужна в том виде, в каком она предстает перед человеком.
Сегодня рабочий день прошел без особых треволнений. Она спокойно сделала часть своей работы, посплетничала с Бегеттой и вернулась домой чуть раньше обыкновенного. В сердце у нее установилась благодать, которая иногда омрачалась странной тревожностью, как будто она живет как-то не так, как будто она была в чем-то перед собой виновата. Но она гнала такие мысли прочь. Надо же было как-то зарабатывать? Чем-то заниматься? А как иначе?
Регламент – это суть жизни. Без него никак.
По приходе домой госпожа Хомяковна заметила, что в квартире будто стало чище. И действительно – чашки, где недавно плескался заплесневелый чай, были отмыты, пол блестел, а пыль куда-то исчезла.
– Вот это я на выходных убралась. Какая я молодец, – похвалила себя госпожа Хомяковна, осоловело хлопая глазами.
Тут одно из одеял предательски зашевелилось.
– Нельзя! Тебя не существует! Прекрати! – она ринулась к одеялу и огрела его ладонью. – Хватит!
Шевеление прекратилось. Ненадолго. А затем в ее голову стали вкрадываться мысли – чарующие, непристойные и заманчивые.
– НЕТ!! – госпожа Хомяковна обхватила голову руками, громко застонала и принялась бегать по комнате.
– Не позволю! – кричала она вся в истерике.
В конце концов она не нашла ничего лучше, чем закружиться на месте, потерять равновесие и с размаху опрокинуться на стол, хорошо приложившись о него головой. Кружки зазвенели, что-то упало, разбилось, а значит, в квартире снова настал беспорядок.
И это хорошо, подумала госпожа Хомяковна, проваливаясь в беспамятство. Так и должно быть. В квартире беспорядок, в ее жизни беспорядок, а на работе порядок.
Так и должно быть. Все согласно Регламенту. И она в последние секунды, перед тем как утонуть в сумрачном обмороке, принялась истово молиться Регламенту, заглушая тем самым мысли, которые назойливо ей лезли в голову.
Работа нужна.
Занятие нужно.
Увольняться подобно смерти.
Регламент превыше всего.
Да.
И она отключилась. Под одеялом что-то зашуршало и громко вздохнуло. Вскоре послышался звенящий шум, будто кто-то убирает осколки разбитой чашки.
Эльза отодвинула массивные портьеры. Это было ошибкой – она чуть не задохнулась от пыли, а ее чувствительные глаза чуть не ослепли от хлынувшего на нее солнца.
– Да-а-а, – пробормотала эльфийка, откашливаясь от вековой пыли, что скрывалась в складках ткани. – Делов тут, конечно…
Дел действительно было невпроворот. Илларион не занимался домовым хозяйством, предпочитая сутками напролет торчать в Библиотеке, иногда выходя в Сад, а в исключительных случаях – в город. Еду он обычно заказывал на дом, уборщикам не доверял (как истинный Хранитель Знаний он вообще недолюбливал посторонних), прислуги не держал, поэтому дом быстро пришел в запустение.
