Kitabı oku: ««Библия» для родителей. Том 2. Все статьи для журнала «Мой ребёнок»», sayfa 2
«В домике»
В некоторых подвижных детских играх (например, обычных догонялках) есть такое правило: убегающий ребенок может остановиться и закричать: «Я в домике!» Тогда его трогать нельзя, но в то же время и он не имеет права трогаться с места, а должен стоять неподвижно, пока водящий кого-то не поймает. Стоять иногда приходится долго. Играют в эту игру в том числе и совсем маленькие дети: лет четырех. Однако правило все соблюдают: стоят смирно, не двигаются. А попробуйте заставить этих непосед минутку постоять спокойно! Но «в домике» они стоят, не шевелясь. По собственной доброй воле.
Правило это, несомненно, выдумали сами дети. Существует оно с незапамятных времен. Значит, по-видимому, оно говорит о какой-то важной потребности ребенка. В тот момент, когда его уже могут поймать (что ж, что это только игра: проигрывать-то, терпеть поражение – не хочется!), он всегда может спастись «в домике»: как суслик в своей норке. И там его не достать. Правда, «в норке» тесно, не пошевелиться. Но зато ты в безопасности и можешь со стороны наблюдать за жизнью тех, кто остался «снаружи». И это очень приятно!
Психолог М. В. Осорина в ставшей уже классической книге «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых» рассказывает о том, как дети и подростки любят строить «штабы». «Штаб» – это какое-то укромное место, где можно спрятаться и наблюдать за взрослой жизнью. Довольно часто «штабы» располагаются на деревьях: причем, порой это весьма громоздкие сооружения из досок и веток, так что даже трудно понять, как можно подобное построить на такой высоте без подъемного крана. Вот, значит, как для них это важно!
Между тем, в своем собственном доме, в своей квартире у маленького ребенка «домика» -то чаще всего и нет.
Родители Насти и Жени великолепно оборудовали детскую комнату. Кроме двухъярусной большой и широкой кровати, длинного письменного стола, тут еще и спортивный комплекс Скрипалева, и куча мягких игрушек, некоторые из них больше шестилетней Насти, а плюшевый мамонтенок Димка – даже и Жени, хотя ему уже восемь. Однако где-то спрятаться в комнате невозможно: с порога сразу все просматривается, нижний ярус кровати закрытый (под ним – ящик с постелью), под него не залезешь. И даже двери в эту комнату нет. Просто проход. Он даже ничем не занавешен.
Если в такое помещение поселить животное, почти любое, оно будет чувствовать себя не в своей тарелке, нервничать. Спрятаться негде, укрыться негде. Нет «домика». Нет покоя, защищенности.
А дети в чем-то похожи на животных. Впрочем, не только дети – и мы, взрослые, тоже. Но дети – в большей степени, чем мы.
Интересно, что и Женя, и особенно младшая Настя – очень подвижные, но расторможенные, невнимательные и трудно обучаемые дети. Настя еще не читает, хотя к ней ходит, и уже давно, репетитор. Женя тоже пока читает очень-очень так себе, а он уже во втором классе. Интеллект у детей в полном порядке, они только не умеют сосредотачиваться, не умеют вести себя тихо и сидеть на месте (что очень мешает в школе, разумеется), так как не видят в этом ничего хорошего. С их точки зрения приятно лазать, бегать, играть: но находиться сравнительно долго на одном месте, ничего не делая (физически не делая), – это скучно.
При этом Женя – флегматик (и довольно полный мальчик, несмотря на комплекс Скрипалева). А Настя – холерик, и она еще и нервная, импульсивная, вспыльчивая. Если что не по ней, закатывает дикие истерики. И в школе ей будет тоже очень трудно.
А вот Вале (это мальчик) родители с того времени, как он начал ходить, дали возможность иметь «домик». Это обычный картонный упаковочный ящик. Папа купил новый телевизор – а коробку от него подарил сыну, вырезав с одной стороны дыру. Получилось что-то вроде собачьей конуры.
Как Валя любит эту картонную нору! Стоит на это посмотреть. Благо, что Валины родители – мои друзья, и у меня есть такая возможность. «Домик» Вали стоит так, что, если открыть дверь в комнату, виден весь коридор. Ты всё и всех видишь – а тебя никто. Какое это огромное наслаждение для ребенка! Чувствовать себя сильнее взрослых. Они-то не видят меня – а я все вижу, все знаю!
Уже в три года Валя поражал всех, и даже меня, своей наблюдательностью. Он замечал, когда у кого-то оторвалась пуговица. Когда кто-то устал или плохо себя чувствует. Видел сразу – по лицу. Как опытный врач.
В 4—5 лет Валя мог сосредоточенно часами (!) играть в тихие игры один.
Этот мальчик не какой-то бука. Он тоже подвижный, шустрый, любит шалить. Однако он научился читать в три с половиной года почти что сам. Ему просто купили кассу букв и слогов и терпеливо отвечали на его вопросы (а это какая буква? а это как читать?) – и через три-четыре месяца обнаружили, что он читает! И, научившись читать, стал требовать: купите мне такую книгу, и такую, и такую. Разумеется, это уже знакомые ему по мультикам или каким-то рассказам книги. В 5 лет Валя читал гораздо лучше, чем Женя в 8 лет.
Случайно ли это? Вряд ли. Вале помог «домик».
Известно, что для домашних животных – даже для многих собак – в доме бывает отведен тихий угол, желательно чем-то закрытый, как-то отгороженный – где это животное может спокойно отдохнуть, и там его никто не тронет. Что-то вроде норы. В клетке хомячка или морской свинки тоже обязательно должен быть «домик».
Почему мы не понимаем, что наши дети нуждаются в таком укрытии даже в большей степени, чем морские свинки?
В значительной мере дело тут в том, что современные взрослые чрезвычайно заботливы. Это большое достоинство, кстати. Детей сейчас мало, взрослых много. Чтобы заботиться, надо видеть ребенка, знать, что с ним происходит. Вот взрослые и организуют предназначенное для детей пространство – будь то дома или в детском саду – так, чтобы ИМ, ВЗРОСЛЫМ, удобно было за детьми наблюдать, чтобы малыши всегда были У НИХ ПЕРЕД ГЛАЗАМИ. При этом о потребностях самих объектов нашей неустанной заботы мы забываем. Банальная, но оттого не менее опасная, ошибка.
Ребенок, который всегда является только ОБЪЕКТОМ НАБЛЮДЕНИЯ – и никогда не оказывается в позиции НАБЛЮДАТЕЛЯ – во-первых, менее уверенный в себе. Это нетрудно понять, если представить себя в роли объекта изучения, как под микроскопом. И так большую часть суток.
Наоборот, позиция Наблюдателя: я смотрю, я изучаю, я собираю информацию о вас – укрепляет уверенность. Известно, что наблюдательные люди, как правило, лучше владеют собой, менее нервны, больше способны сосредотачиваться – а это очень важно в жизни.
Но кому придет в голову учить крошечного малыша наблюдать за взрослыми?
Впрочем, учить его как раз не нужно. Важно, чтобы он этого сам захотел, почувствовал прелесть этого занятия. Понял, что можно не двигаться, не бегать, не кричать – а все равно будет интересно!
Очень много сейчас детей, не считающихся с другими людьми, в том числе самыми близкими, поразительно невнимательных к людям (опять-таки – в том числе и самым близким). Это тоже в значительной мере следствие полной открытости пространства жизни наших малышей. Они постоянно как на стеклышке микроскопа – а мы глядим в глазок. Мы видим все их промахи, недостатки – причем, значительно увеличенными, укрупненными. Они не видят в нас ничего. И нам это приятно.
Действительно, такая позиция очень приятна для человека. Он вне критики и за ним никто не наблюдает. Зато сам зорко следит за всем.
Но при этом взрослый забывает, что то же самое – наблюдать и быть вне критики – было бы еще более приятно ребенку. Именно потому, что он еще маленький, слабый, неуверенный себе. Именно потому, что он ребенок.
И самое интересное, что это, как мы видели, еще и полезно.
«Домик» помогает малышу сделать сразу несколько очень важных открытий.
Во-первых, открыть внутреннюю активность. При полной внешней пассивности. Это, кстати, и есть ситуация школьного урока. Ругать школу нет смысла: она такая, какая есть. Так вот, в школе преуспевают дети, умеющие быть внутренне активными при абсолютной физической пассивности. И, наоборот, не умеющие этого – всегда учатся плохо, потому что для них сама такая ситуация психологически невыносима.
Наблюдать, считывать зрительную и слуховую информацию, думать, делать выводы ребенок должен научиться до школы. Потому что, как ни странно, – несмотря на то, что все школьное обучение строится именно на этом – в школе этому не учат! И получается: все зависит от того, каким ребенок придет в школу. А когда пришел, уже поздно: основы личности заложены, а в школе тоже никаких «домиков» нет – все прилюдно, все на виду. И человек уже вообще не испытывает потребности в одиночестве. Он уже даже не умеет быть один.
Неумение быть наедине с самим собой – одно из самых страшных человеческих качеств. Да, да: именно страшных. И очень опасных для самого человека.
Такие люди не умеют рефлексировать, не учатся на своих ошибках, не в состоянии измениться даже в мелочах.
Умение быть наедине с собой и потребность в одиночестве – важнейшие качества человека. Однако их надо воспитать.
Конечно, не только «домиком» они воспитываются. Но это очень эффективный и простой способ. Просто игра. Просто уговор: когда малыш «в домике», его нельзя трогать. Это его неприкосновенная территория, где он защищен от всех, даже от папы и мамы. Захочет – выйдет. Все зависит от него самого.
Что-то должно быть даже у крошечного ребенка такое, что зависит только от него самого. Если этого нет, это плохо.
Сосредоточенность. Тоже важнейшее качество человека. И его тоже нужно воспитать. Неумение сосредотачиваться, концентрироваться на чем-то одном на протяжении длительного времени создает огромные проблемы и в жизни, и в учебе. Такой человек может быть очень умным и талантливым, но обычно ничего не достигает, распыляя на мелочи и свой ум, и свой талант.
«Домик» учит и сосредоточенности. И нам даже не нужно ничего делать, это происходит само собой.
Наконец, это само-психотерапия. Малыш испугался, что-то случилось: он прячется «в домик». Опять-таки вспомним: так поступают и животные. Отсидеться, забиться туда, где тебя никто не видит. А мы разве никогда не испытываем такой потребности?
Ребенок – не букашка под микроскопом. Ему нужно, необходимо иногда уйти от всех, спрятаться, стать незаметным. Такая потребность есть и у любого нормального взрослого, но у детей она сильнее, чем у нас. И хорошо, когда есть возможность ее совершенно легальным и законным образом удовлетворить, притом не где-то, а именно у себя дома (а где еще совсем маленький ребенок мог бы такую потребность удовлетворить?).
Кстати, о своих наблюдениях малыш может с обезоруживающей детской откровенностью вам сообщить, и эти наблюдения могут оказаться не совсем лестными для вас. В этом случае не следует кроху ругать. То, что он что-то заметил, проявил к вам внимание – это хорошо. Примите к сведению то, что вам сообщат. Это может быть даже полезно для вас.
Дети иногда действительно видят то, чего мы не в состоянии заметить. Хотя бы потому, что у них – из-за небольшого роста – другой ракурс, другая позиция (снизу, словно из подполья). А другой взгляд на привычные вещи всегда интересен и полезен. И вам самим станет интересно, а ваш интерес еще дополнительно поощрит ребенка.
Можно, кстати, и самим поиграть вместе с малышом. Если «домик» достаточно большой, кроха охотно пустит и вас туда, если попросите.
Между прочим, не обязательно, чтобы «домик» действительно был чем-то вроде домика (как у Вали: картонной коробкой – или чем-то подобным). В игровом правиле, о котором я рассказал в начале этой статьи, не предполагается никакой материальный «домик»: остановиться «в домике» можно где угодно, на совершенно открытом месте. То есть «домиком» может считаться просто угол в комнате, просто стул (или пространство под ним). Но лучше, если это все-таки будет защищенное, закрытое место.
Домик не обязательно должен быть «стационарным». Можно разрешить малышу накрывать пледом тот же стул (стол?) и прятаться под ним. И это будет «домик». Разборный. Снял плед – нет домика. Накинул – есть.
И еще здесь есть важный момент: уважение к ребенку. Признание за ним права на одиночество, скрытность и защищенность. То есть – на себя. На что-то ТОЛЬКО СВОЕ. Это тоже очень важно для личностного развития малыша.
Итак.
Если вы хотите, чтобы ваш кроха рос человеком внимательным, наблюдательным, умеющим сосредотачиваться, способным на внутреннюю активность при полной внешней пассивности, притом достаточно уравновешенным и уверенным в себе,
отведите ему в его (или общей) комнате какое-то такое место, куда он мог бы, когда захочет, укрыться, спрятаться от всех – как зверь в нору;
такое укрытие – «домик» – нужно малышу сразу, как только он научился ходить; если даже он пока не захочет им воспользоваться, все-таки лучше, чтобы такая возможность у него уже была;
в отношении «домика» должно неукоснительно соблюдаться правило «экстерриториальности»: если малыш находится там и не хочет выходить, извлечь его оттуда никто не имеет права, даже если обитатель домика серьезно провинился;
то, что переживает малыш, находясь «в домике», то, что он оттуда увидел, должно быть интересно его близким взрослым;
пусть «домик» будет таким, каким хочет его видеть малыш: даже если это старая картонная коробка, не очень красящая интерьер; нора волка или берлога медведя – извините за такое сравнение – тоже бывают не совсем эстетичны, однако им они нужны именно такими. Главным в этом отношении должно быть мнение ребенка – а не ваше мнение.
Фотовоспитание
Когда ребенок родился, все нормальные родители покупают фотоаппарат. Это такое огромное событие, такое чудо – свой ребенок! Первые два-три года жизни малыш – как фотомодель. Его снимают чаще, чем Бритни Спирс. Снимки рассылаются близким и друзьям, которые страшно восторгаются, но, конечно, не могут отличить этого ребенка от других детей того же возраста.
Потом новость перестает быть новостью, малыш растет, его уже фотографируют только на праздничных утренниках в детском саду и на Новый год, под елочкой. А потом об этих снимках и о фотоаппарате и вовсе забывают.
Лишь немногим из нас приходит в голову, что фотография – это удивительное искусство, способное сыграть очень значительную роль в воспитании и развитии малыша. И чтобы использовать ее потенциал, не нужно становиться профессиональными фотохудожниками, чему-то учиться. Нужно просто организовать общение крохи с фотоизображениями совсем не так, как мы это обычно делаем.
Впрочем, обычно мы и вовсе никак не организуем общение маленьких деток со снимками, на которых изображены они сами, да и со всякими другими. Фотографии – они для нас, взрослых. А что в них понимает такая кроха?
На самом же деле почти любой ребенок от 2—3 лет и старше способен рассматривать фотографии с большим интересом. Интерес этот объясняется многими причинами.
Как известно, фотография «останавливает мгновение». В этом ее самая сильная сторона, ее магия. Лицо человека можно рассматривать часами. А жизнь – это непрерывный поток быстро сменяющих друг друга состояний, событий, «кадров»: что-то текучее, в чем непросто разобраться даже нам, взрослым.
У детей же восприятие вообще иное, чем у нас. Более медленное – и более примитивное, грубое. Ребенок замечает только самое крупное и яркое – а вовсе не самое главное, существенное. Это связано с неумением видеть.
Как это ни странно, смотреть – еще не значит что-то видеть. Видеть нужно уметь. У профессиональных фотографов есть даже такое словечко – «видение»: по их мнению, это то основное, что отличает хорошего фотографа от плохого. Хороший фотограф что-то такое видит, замечает, чего не видит, не замечает большинство людей. И показывает это в своих снимках.
Но не только фотографам нужно уметь видеть. Мы, люди, – визуалы: большую часть информации получаем с помощью глаз. Однако не умеющий видеть человек считывает с лиц других людей, интерьеров, пейзажей лишь незначительную часть той информации, которую они содержат. Он действительно как слепой.
Приведу очень простой пример. Однажды я повесил в своем кабинете, над столом, большую фотографию, изображавшую замок, стоящий на берегу пруда, в воде которого он зеркально отражался. Получилось два замка: верхний и нижний, только нижний – вверх ногами. Оба изображения одинаково четкие: в этом изюминка снимка.
Так вот, большинство моих посетителей (а это родители, пришедшие ко мне на консультацию), когда я обращал их внимание на этот снимок, спрашивали:
А это какая РЕКА? – или:
А что это за ОЗЕРО?
Хотя ни в озере, ни тем более в реке вода не может быть настолько идеально гладкой, чтобы ТАК отражать. Мало кто смотрел настолько внимательно, чтобы понять, что это пруд. А ведь это совсем просто.
К сожалению, так мы смотрим почти всегда: в том числе и на своих близких. Смотрим – но не видим.
В каком-то смысле почти все мы – как малые дети. Вот так и малыши: они видят только кое-что, самое крупное и яркое, бросающееся в глаза. Динамично же сменяющие друг друга изображения (как в жизни или как в фильме) вообще детьми не воспринимаются.
Попробуйте попросить 4—5-летнего ребенка описать один кадр только что закончившегося мультика. Вряд ли он сможет хоть что-то вспомнить.
Впрочем, создатели современных мультфильмов – как и всякие коммерсанты – ориентируются на особенности потребителя: там, собственно, и нечего помнить, нечего рассматривать. Весь интерес – в сюжете, как правило, очень примитивном, но остром, приключенческом. Герои – яркие, необычные, но тоже примитивные: две-три внешних черты (как у Гарри Поттера: челочка, очки), два-три простых качества характера (смелый или трус, добрый или злой) – чтобы не утомлять зрителя.
Если малыш только смотрит мультики и «просто живет» (а просто жизнь – это тоже такой фильм: непрерывная череда быстро меняющихся картинок), то он, скорей всего, не научится видеть никогда. Чтобы этому научиться, ему нужны статичные изображения. Причем, такие, которые ему интересны.
Малышам интересно рассматривать снимки, изображающие их самих с мамой и (или) папой. Часто можно видеть, что лицезрение таких фотографией доставляет крохе какое-то странное удовольствие. Дело в том, что фотография, где малыш изображен со взрослыми, с его точки зрения подчеркивает, утверждает, что ОН ЕСТЬ, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЕТ: занимает в мире какое-то место и играет какую-то роль.
Так как дети не очень-то в этом уверены, для них важно регулярно убеждать себя в том, что это так на самом деле.
Рассматривать такие снимки для малыша значит – самоутверждаться. Поэтому ему это приятно, независимо от качества самих снимков.
Правда, тут есть важный момент. Как я уже сказал, важно снимать малыша ВМЕСТЕ СО ВЗРОСЛЫМИ. Причем, в разных ситуациях: дома, на прогулке, во время игры. Если на всех снимках только сам ребенок, то, разумеется, их ему самому лучше не показывать: зачем убеждать его, что он – Центр Вселенной? Дети и так склонны к подобному «мировоззрению», незачем их еще портить.
Если на большинстве снимков кроха со взрослыми, то может быть и какое-то количество – с ним одним. Но опять же – в разных ситуациях, в разных местах.
Рассматривать такие кадры – значит развивать свою память. А вот на прошлой неделе мы были в парке – помнишь? А эти рукавички ты давно не надевал, да?
Еще это развивает чувство времени, ощущение жизни как постоянных изменений. Которого у маленьких детей нет. Они воспринимают жизнь как нечто неизменное, застывшее, а изменений могут даже бояться. Постоянно рассматривая фотографии, малыш свыкается с мыслью, что жизнь – это изменения: это не может быть иначе, и это хорошо, интересно.
Рассматривая снимки, вы можете обратить внимание крохи на черты лиц, их выражения – на какие-то детали. Именно так и можно научить ВИДЕТЬ.
Разумеется, не стоит ограничиваться только последними снимками. Можно смотреть семейный альбом. Крохе будет очень интересно увидеть маму, папу и даже бабушку и дедушку – маленькими, как он сам. Одно дело сказать: мы были тоже такого роста, как ты. Другое дело – увидеть своими глазами.
На самом деле маленькие дети, если им не помочь, не могут себе представить, что их мамы не всегда были мамами, что они существуют на Земле не персонально для них. Понять, что родители, вообще близкие взрослые БЫЛИ ДРУГИМИ и живут НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ – всякому малышу непросто. В то же время это важный момент взросления. И этому тоже помогают фотографии.
Хорошо, если некоторые снимки постоянно висят в комнате на стене или стоят на столе (на полках?). Тогда изображенные на них люди как бы постоянно присутствуют в жизни малыша.
Одна маленькая девочка рассказывала мне, что в детстве она никогда не воровала конфет и печений, хотя ей этого очень хотелось, потому что рядом с буфетом висела фотография бабушки (уже умершей), и бабушка всегда смотрела прямо на нее, и ей было стыдно, что бабушка увидит, как она берет конфету без спросу!
Дети ведь плохо отличают живое от неживого: для них изображение человека – почти то же, что живой человек.
Если ребенок постоянно видит перед собой лица своих предков, он чувствует себя звеном в цепи поколений, ощущает себя частью Семьи, а это очень важно для формирования психологической устойчивости, чувства собственного достоинства, чести.
Если вы запечатлели важные, радостные моменты в жизни малыша и, опять-таки, повесили такие снимки на стену в его комнате, то это будет укреплять его положительное восприятие жизни и себя: он все время будет вспоминать себя в лучшие, самые счастливые моменты своей жизни. Кстати, такая фото-психотерапия уместна и в отношении взрослых (например, склонных к депрессиям). Часто ведь пережить тяжелые моменты жизни нам помогают светлые воспоминания, а фотография – это как бы материализованное воспоминание.
Очень важно и дать право самому ребенку снимать вас и вообще все, что он захочет. Тогда он начинает внимательно рассматривать получившиеся изображения: ведь это он САМ СДЕЛАЛ! Снимать же современными портативными камерами (т.н. «мыльницами») может действительно любой малый ребенок. Учить ребенка снимать – за исключением каких-то элементарных указаний (как брать кадр, глядя на дисплей; куда нажимать, чтобы получился снимок) – не нужно: пусть снимают, как хотят.
Не стоит держать снимки только в компьютере. Маленьким детям не рекомендуется больше 20 мин. в день смотреть на экран монитора. Лучше – бумажный отпечаток. Заведите альбомы; пусть они лежат открыто, чтобы их можно было смотреть когда угодно.
И еще. Доказано, что человек может уставать, рассматривая цветные фотографии, если их много. А черно-белые снимки значительно меньше утомляют. Информативно они ничем не хуже, а пестроты, которую создает цвет, в них нет.
Большинство известных фотохудожников (например, Анри Картье-Брессон) предпочитали черно-белую фотографию цветной. Всякое искусство основано на строгом отборе деталей. В цветном снимке всегда очень много несущественных и ярких деталей. Цвет, как правило, малоинформативен. Наоборот, черно-белый отпечаток благодаря своей аскетичности выявляет самое главное в лице человека.
Поэтому лучше, если большинство снимков в ваших альбомах будут черно-белыми.
Известный театральный режиссер Питер Брук в своей книге о театре рассказывает об индейцах, которые делали своим детям игрушки на колесиках, но этим людям не приходило в голову сделать большие колеса, чтобы на них ездить. Питер Брук говорит, что и к театру многие относятся так же – как к игрушке, развлечению, не подозревая, что это искусство можно использовать с гораздо более серьезными целями.
То же самое можно сказать о фотографии. Она может быть только «конфеткой», необязательной приправой к нашей жизни – а может и играть в ней очень серьезную роль.
Замечательный педагог Татьяна Викторовна Бабушкина (из книги которой я взял большинство идей этой статьи) пишет, что, если бы у нее в квартире случился пожар, она прежде всего бросилась бы спасать свои альбомы с фотографиями. Вот и так можно относиться к фотографиям. Они – материальные знаки важнейших событий и переживаний нашей жизни. Их можно любить и ценить больше всех других вещей.
Можно сказать так: фотографии могут стать самыми живыми вещами в нашем доме. Если мы этого сами захотим!
Итак.
Если вы хотите, чтобы фотографии помогали вашему малышу расти и развиваться:
некоторые снимки ваших близких (и живых, и уже умерших) поместите на стенах, чтобы кроха постоянно их видел; здорово, если там будут и ваши фото в детстве и юности;
регулярно рассматривайте альбомы фотографий вместе с ребенком, не слишком торопясь при этом: обращайте внимание малыша на какие-то детали снимков, чтобы он научился их видеть и почувствовал, что вам тоже интересно рассматривать фотографии;
дайте возможность крохе самому снимать вас и все, что он захочет; печатайте лучшие из этих снимков и рассматривайте вместе с ним;
предпочитайте черно-белые фотографии цветным;
поместите в комнате ребенка три-четыре снимка, где изображен он сам в радостные моменты своей жизни (радостные – с его точки зрения: это может быть игра или прогулка): лучше, если эти снимки будут достаточно большими и висеть на видном месте;
относитесь к фотографиям как к большой ценности, заражая этим отношением кроху.
