Стихи. Книга 2

Редактор Анатолий Антонович Анимица

© Валерий Карт, 2018

ISBN 978-5-4493-2635-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Книга вторая 1966—1974
 

Азовское лето

Мне в жизни надо так немного:

Была бы кринка молока,

Краюха хлеба, вот и все…

Да в синем небе облака,

Что свежий ветер в даль несет»

Невеждам о невежестве

Земли биографию должен помнить

Каждый живущий, как я, точь-в-точь,

Должен знать, когда грянет полночь

В Риме, если в Самаре ночь.

Быть любознательным – это право,

Это значит быть обязанным,

Порою бывает город Остраву

Ищут на карте рядом с Вязьмой.

Вы не поверите! Честное слово!

Стыдно до слез за подобных жителей,

Я б за такое лишал их крова,

Если б Земля была общежитием.

Поговорите с ними однажды,

С неблагодарными знатоками,

Станут доказывать, спорить даже,

Что черепах ловили на Каме.

И рассуждают о мироздании,

Зная о мире лишь понаслышке,

Заново начал прочитывать книжки.

Пусть на невежду обрушится с силой

Разума гений полною мерой,

Чтоб наша жизнь становилась красивой

И послужила потомкам примером.

***

Без оглядки и передышки

Убегаем в лес, лесом дышим,

Дышим свежестью первозданной,

Вечно юной, вечно зеленой.

Мы отвыкшие, мы нежданные

И, тем более, в лес влюбленные.

Человечество современное,

С городами, асфальтом, ракетами,

Вы забыли чувства безмерные

Под березами, под ракитами,

Вы забыли, как пахнет грибами,

Как грустит у дороги иволга.

Как спешит травинка любая

Обвенчать вас с плакучей ивою;

Люди, люди, мои ровесники,

Отодвиньте дела неотложные

И спешите с лесными песнями

На Земли травянистое ложе!

***

Воздух звонкий, хрусткий иней,

Воробьи под стрехи жмутся,

Снег на зорьке синий-синий,

Так и хочется коснуться.

Встало солнце в дымке белой,

Заискрилась даль степная

И пропали сразу беды,

Улетели в небо стаей.

Так порой печаль и горе,

Безысходная кручина

Пропадает, словно море,

И влечет в свою пучину.

***

Ржаво-рыжей челки лихость,

День морозный, снег скрипуч,

Мы с любимой с шумом, с гиком

На санях рискнули с круч.

Чудо – сказочные сани

В березняк влетают вдруг,

Дед Мороз шуршит усами,

Снежный вихрь нам дарит с рук.

Ах вы, русские просторы,

Ярый полдень, бег крови!

И тальянок переборы

Заходились от любви.

В снежной вьюге, с русским шиком

Я с тобой с горы лечу:

Рыже-ржавой челки лихость,

Рядом – мой кудрявый чуб.

***

Ах, с твоей статуэткой-фигурой,

Да с моею губою не дурой

Хорошо бы пойти в разведку,

Ненаглядная чудо-субретка…

Я расстанусь с наследным княжеством

И с привычным пока алкашеством,

Перекинусь, как сивка-бурка,

Ненаглядная ты, «мур-мурка».

Я пока не дышу на ладан,

Наслаждаясь тобою-кладом.

Но порою и часто сдается:

Что-то в сердце моем неймется.

И каким мне, скажите, аршином

Мерить страсти твоей секс-машины.

Как амебы, к утру еле-еле

Выползаем мы из постели,

И от этой неслабой житухи

Чую, вроде мозги протухли…

Решено, я из сладкой грязи

Выбираюсь обратно в князи.

***

Я уже не тот. Не прежний, гордый, юный.

В движеньях лень, Опустошенный взгляд…

Не бегаю под грозами в июне

И не хожу аллеей в снегопад.

Я уже не тот. Асфальт, цветы, собака…

Свидание под хитрою луной

Торопимся под знаки Зодиака

В хмельные кущи ветреной весной.

Я уже не тот. Расчетливый, осенний.

Несу с одышкой свой нелегкий крест…

Помилуй и спаси меня, Есенин,

Благослови, Господь, под Благовест…

Странный сон

Странный сон привиделся.

Утром встал, обиделся,

Целый день страдал.

Грустная действительность,

Плюс моя чувствительность.

На душе – скандал…

Снился мне усталому,

Бабкин дом со ставнями,

Куры во дворе…

Дед в подшитых валенках,

В лепенечке стареньком

Где-то в сентябре…

Огороды собраны,

В сенях пахнет воблою,

Хмелем и квашней.

Тетки – козы дойные,

Братаны меж войнами

Стали мне родней…

Дальше сон не трогаю:

Снова жизнь убогая,

Словно мне назло…

Оклемался, плохонький,

Вышел в сад тихонько,

Знать – не повезло

***

Я пытаюсь верить фактам:

Как-то раз сухим асфальтом

Ты сбежала без оглядки,

Бросив все, любовь и клятвы.

Правда, я страдал не очень

От неверных червоточин,

Без старания и страха

Я забыл свою жар-птаху.

И гуляю одиноко,

Как ковбой из Ориноко,

Как в пампасах дикий буйвол,

Я живу легко и буйно.

На звонки не отвечаю,

Запиваю бренди чаем

И читаю вслух газеты,

И целуюсь с сигаретой.

Так живу, не знаю сколько,

Жду, когда позвонит полька,

Чу, звонок – стрелой к прихожке,

Как плешивый к неотложке.

Видимо напился чаю,

Потому ее прощаю,

Чтобы в пух не разориться,

Надо с ближними делиться.

Мартовский натюрморт

Фасад домов, как дань природе,

Обоями к весне потек.

Слезой наполнился каток,

Протаял снег на огороде.

На скулах рек размытый грим,

Что макияж на старой деве.

Крещенские морозы, где вы?

Крадется Пасхи сдобный гриль.

На полдень выстрадался март,

Народ любуется Плющихой,

Колдуньей и полушутихой;

То истинный весенний старт!

Хранитель святый пролетел,

И «Сороки» скликают птахи.

А я крыла своей рубахи

Наполнить ветром захотел..

Разноязыко воронье

Спешит обхамить пешехода.

А все же это все природа,

И значит это все мое…

Бодровой Нонне

Август растворяется в тумане,

Спас ореховый, холщовый спас грядет

Паутиной шелковистой манит,

В рощу золотистую зовет.

Постарел задумчивый орешник,

Потемнела тихая вода

И береза, как литой подсвечник,

Выкинула руки в никуда.

Шаловливый заяц очень занят,

А зайчихи в тальнике ворчат,

Тарантеллу хором тарабанят,

Веселят мальчишек и зайчат.

Август постарался, что художник,

Расписал лесные терема!

Ласковый, не торопливый дождик

Умывает пажити-дома.

Вечереет… Летнюю картину

Застилает розовый туман

И чарует фея-паутина

Бабье лето, словно сон-обман.

Телохранитель

Независимо от солнца

Я – его вторая тень,

В потайной стене оконце

И без промаха мишень.

Я не ангел, не хранитель

Душ и тел, и дум,

Личный я телохранитель

От ножей и дул.

Все, что колет, ранит, режет

В беге весн и зим,

Не страшат ничуть – я рейнджер,

Рядом друг «Узи».

Мой хозяин чудо света,

Ярый бизнесмен,

Спать не ляжет без жилета,

Настоящий «Мен».

В этой жизни я, как в драке,

Выжил, встал, пошел,

Знать родила мать в рубахе,

Очень хорошо!

***

Не торопись, не уходи,

Не все пропето…

Дурманит сладкий дым кадил,

Как сталь стилета.

Протяжно лопалась струна

Твоей гитары,

Печаль ни к месту, старина,

И мы – не пара.

Тебя в ночи никто не ждет,

Лишь ветер воет,

Беззубый и домашний черт

Грызет обои.

Трещит и плавится свеча

Последней встречи,

Не делай ставок сгоряча,

Еще не вечер.

Давай пригубим, помолясь,

Наш поздний ужин,

Вечеря явно удалась,

А свет – не нужен.

***

Возможную обиду скрасить

Пытался, мучаясь, любя,

Искал, до одури, тебя

И возвращался восвояси.

Она – фемида грешных грез

На фоне рыжего заката,

Не то, чтоб страсти маловато,

А просто лист спадал с берез.

И позади не легкий век,

Ожоги дня, осколки лета,

Летит и кружится планета,

Омытая водою рек.

А было просто хорошо,

Кусты жасмина в палисаде

И вы шептали: «Бога ради…»

И дождь серебряный прошел.

Но вдруг взорвалась тишина,

Колокола тревожно пели,

Душа едва держалась в теле,

Изнемогая, как струна.

Сергею Есенину

Чисты, светлы березовые рощи,

Белы стволы сафьяном-берестой,

Уснешь в траве, а над тобой полощет

Волшебным малахитом лист густой.

Рождались в долах теплые туманы,

В серебряных качаясь берегах,

Трава живая, полная дурмана,

На сенокосных царствует лугах.

О, как манит березовый подлесок!

Дурманит дух младой, добанный лист,

А в кущах я – восторженный повеса,

Любимец леса, весел и плечист.

Бреду лугами, травы мне по пояс,

Вослед целуют руки васильки,

О верности своей не беспокоясь,

Склонились долу ивы у реки.

О Русь моя, зеленая обитель!

Холмы, дубравы, топкие места,

Храни вас Бог, а вы меня храните,

Листвой зеленой трогая уста…