Я на путях своих исканий
Подставив «Грезы» паруса
Ветрам любви, штормам страданий
В святые верил чудеса.
Кипучей жизни нрав суровый
Легко, как буря витражи,
Крошит любые миражи,
Срывает мистики покровы.
Но тайны сказочной игры
Душе моей, как прежде, милы.
Они, как с гелием шары,
Своей нас возвышают силой.
Из вдохновенной высоты
Земные сложности просты.

«Я не сторонник упрощений…»

Я не сторонник упрощений;
Арифметическая суть
Лишает гаммы ощущений.
Иной предпочитаю путь-
Разнообразий, разноцветий,
Где все видны полутона.
Свой опыт жизненный сполна
Оставил лет былых свидетель.
Не пропадет во благо труд.
Так собираются частицы,
Вкрапления редкие из руд,
Чтоб в слитке солнечном явиться.
Приятней мало есть услад,
Чем звук лирических баллад.

Стихи альбомного периода и начала творческих изысканий

«Ты чудо, первая любовь…»

Ты чудо, первая любовь,
Души прекрасная разминка!
Себя к волненьям приготовь —
Воспоминаний ждет тропинка.

Там дивный мир и свят, и бел,
Там кульминация интриги,
И каждый шаг еще не смел,
И держат робости вериги.

Останься в памяти навек, —
Тебе не повториться снова!
О, дивный мира человек,
В твоих устах творенья слово.

«Ты где-то мерцаешь вдали…»

Ты где-то мерцаешь вдали,
Звездочка далекая моя,
Там – в вышине, вне земли
Блещешь ты, свет струя.
А вокруг тебя тысячи звезд,
Ты не одна в миллиардах верст,
Ведь у каждого своя звезда.

«Ольхи обледенелые сережки…»

Ольхи обледенелые сережки,
Березки, хаты, дальний шлях,
Узором заячьи дорожки
На снегом запорошенных полях.

«Солнце греет янтарные зерна…»

Солнце греет янтарные зерна,
Дарит свет свой крестьянскому полю,
Чтобы был хлеб и белый, и черный,
И не знал мир голодную долю.

«Я вышел еще до восхода…»

Я вышел еще до восхода;
Стелился в низинах туман;
Дышала прохладой природа,
И птичий молчал балаган.

Тропинка до Репища быстро
Низиной меня довела.
Рассыпав звучаний регистры,
Промчались два быстрых крыла.

Шоссе изогнулось дугою,
Крупенино спит до поры.
Быть может, я встречусь с тобою,
Минуя деревни дворы.

Сквозь леса зеленые арки
Вдруг солнце явило свой лик.
Роса лучезарно и ярко
Украсилась блеском на миг.

Посередине зимы

Белая равнина.
Исповедь полей
На пути рябина,
Ягоды на ней.

Слаще от морозов
Сделались они,
Снег, сверкая, множит
Искорки-огни.

Избы вереницей
Вышли на холмы,
Друг-соперник мчится
Лихо с крутизны.

Не качнутся ели,
Не вздохнет сосна,
От красот хмелею,
Словно от вина.

«Делится щедро ольха серебром…»

Делится щедро ольха серебром,
По лесу ходит мужик с топором.

Хочет она от него откупиться,
Некому ведь за нее заступиться.

Гордому дубу она не нужна,
Инея блещет на нем седина.

Рядом возросшие с нею соседи
Срублены были все вместе намедни.

Делится щедро ольха серебром,
Но его много повсюду кругом.

«Солнце выпеклось в оконце…»

Солнце выпеклось в оконце
Круглым желтым караваем,
Голос лета ласки полный
Слышался над краем.

Берег речки подружился
С рыбаками, ребятней;
День веселый закружился
В пляске жизни разбитной.

Однокурснику

(дружеский шарж)
Глаза его на выкате,
А неуклюжий рот
В смешном гориллы прикусе
Без устали жует.

Как негра, кожа темная,
Курчавый бег волос,
Лицо припухло скромное…
Где вырос он – вопрос?

Сообщество звериное
Для Homo не пример,
Пусть даже сердце львиное,
Суждение змеиное, —
Он все-таки не зверь.

«В твоем саду хочу остаться…»

В твоем саду хочу остаться,
Цветочным вырасти кустом,
Чтоб восхищенно любоваться
Фигуркой стройной и лицом,
Чтоб ты ко мне склонялась ниже,
На розы тонкий аромат,
И, не заботясь о престиже,
Носила ситцевый наряд.

«Я в роще…»

Я в роще
на первом
грачином
концерте.
На редких
проталинах
пашня видна.
Поляна под снегом,
как в белом конверте,
ушедшего года
хранит письмена.
Без устали
радуют
вешние
вести,
я чувствую снова порывы души,
сердечной мне хочется ласки и лести,
и майские манят уже рубежи.

«Романтиков строительный отряд…»

Романтиков строительный отряд…
Ну, как не вспомнить Азии просторы,
Где летом в знойном мареве парят,
Голландцами таинственными моря,

Кочующие вечно миражи.
Там в хижине, единственной до края,
Ютились люди редкостной души,
Гостеприимно нас всегда встречая.

А мы ударно делали саман,
В степных равнинах строили кошары,
Лепешки обожали и айран
И покрывались золотом загара.

Концерты посвящали Фатиме,
Красавице из ближнего аула;
Гитара наша слышалась во тьме
И голос подпевающего мула.

Потом владела нами, как гипноз,
Безумная отрада лунной дали.
А после на прощание совхоз
Вручил нам самодельные медали.

«Порой начальной осени…»

Порой начальной осени
Студенческий заезд.
Картофельные площади
Засеяны окрест.

Копалки не соперницы —
То вязнут, то ремонт;
Лишь мы и наши сверстницы —
Страды ударный фронт.

Под лексику народную
И реплики коня
Крошилась многоплодная
Бороздами земля.

И слышалась латиница
В наречиях дворов:
То ulna, то сангвинится,
То vale – будь здоров.

Мы вдохновенно слушали
Гудение в печи
И с аппетитом кушали
Борщи и калачи.

И помнятся моления
Старушек у икон…
Сынам погибшим нет забвения,
По ним церковный звон.

А вечерами ранними
Мы приходили в клуб,
Стоящий на окраине
Добротный крепкий сруб.

Надеждами лучистыми
Влекла нас жизни суть,
Ее авангардистами
Мы начинали путь.

«Мы у черта на куличках…»

Мы у черта на куличках
Месим дней осенних грязь,
Учим местные привычки,
Уловив событий связь.

Здесь застряли в прошлом веке
Люди, вера и судьба.
Мы сегодня дровосеки, —
Не остудится изба.

Тут студенты ненадолго.
Улетит веселья шум.
У печи в фуфайке волглой
Дед сидит во власти дум.

Ночевка

Мы убегаем от забот,
Покинув город, смог и флоксы.
Везет нас белый пароход,
А разум тешат парадоксы.

Взлетели искры от костра,
Лесное озеро уснуло,
А ели ветви-веера
Над водной гладью изогнули.

Под звездной люстрой полумрак.
Послышалось дыханье зала:
Приемник выловил «Маяк»,
Чудесно музыка звучала.

Горящих веток слышен треск;
Стояли сосны ровным строем;
Волны дремотной тихий плеск;
И бабочек круженье роем.

В закатном плавились огне
На тучах светлые полоски;
В ночной, пугливой тишине
Взлетали стаей отголоски.

Забытый миф был снова жив.
Беззвучно танцевало пламя;
Себя легендой окружив,
Ее мы частью стали сами.

«О, наглость твою не измерить!..»

О, наглость твою не измерить!
И нет единицы такой,
Которой мне можно поверить —
Они все от мили морской.

«Словно соткалось из света…»

Словно соткалось из света
Прекрасное имя твое,
Дарю тебе нежность букета,
В нем каждый цветочек поет.

«Ты из морозного сиянья…»

Ты из морозного сиянья,
Из синевы и белизны
Внесла огонь очарованья
И ощущенье новизны.

Стряхнула хрупкие снежинки
С воротника и рукавов,
Скатились таянья слезинки,
Был слышен гул восторгов, слов.

Оставив зимние одежды,
Предстала в белом платье ты.
Казалось, я не видел прежде
Такой внезапной красоты.

«Ты – вечера очарованье…»

Ты – вечера очарованье;
Значеньем наполняешь час.
В других не ищешь пониманья,
А просто покоряешь нас.

Тебе не трудно зло заставить
Пожить в обличье доброты,
Ты целым миром можешь править
И тешить робкие мечты.

Ты нынче королева бала;
И подданным внушаешь страх:
А вдруг случайная опала
Все превратит надежды в прах?

Устав наш бал разнообразить,
К себе вернешься ты домой.
Померкнет сразу светлый праздник —
Отрада всех в тебе одной.

«О, дивный торжественный бал…»

О, дивный торжественный бал,
Ты – праздник, волнующий души влюбленных,
Уверенных, радостных и вдохновленных,
Нарядами красящий зал.

Прощания близится грусть.
Взаимность открыта, а ты так прекрасна.
Над нами звучащая музыка властна…
Но время назад не вернуть.

Едва ли все встретятся вновь,
Но с нами надежда грядущих свиданий.
Готов я на бремя суровых страданий
За встречную в сердце любовь.

«Открыла проспекты трамваям заря…»

Открыла проспекты трамваям заря;
И город, опутанный рельсами,
Потоки людские заботой вихря,
Помчался привычными рейсами.

Деревья у дома – подобье ресниц;
Балконы – оправы очковые, —
Казалось, прикрыли проемы глазниц;
Залязгали двери засовами.

Блеснули лучей золотые клинки,
Помчалась небесная конница.
И с белым туманом над гладью реки,
Ушла сторожиха бессонница.

Пусть где-то таился еще полумрак,
Укромное выбрав пристанище,
Но солнце уже свой возвысило флаг
И заняло мира ристалище.

«Весна…»

Весна.
Пассажиры…
А солнце – трамвай.
Была остановка.
Название – «Май».
В просторы мы вышли
и с нами свидетель —
в краях луговых
заблудившийся ветер.
Улыбка твоя,
словно алый цветок.
Я с чувственной кручи
бросаюсь в поток.

«Вишен цветение…»

Вишен цветение
вышло на улицы,
снова попал я
на бал лепестков.
Кончилось соло
весенней распутицы,
вырвалась зелень
из зимних оков.

На пароходе

Туман клубится белый
В излучинах реки.
Пускает солнце стрелы
В стремнину и буйки.

С мечтою мы на старте…
Плывем меж островов.
Терзают флаг на мачте
Порывы всех ветров.

Волны прибрежной плески,
Крутые виражи,
Цветущие пролески,
Пугливые стрижи.

«Откуда эта…»

Откуда эта
досада-прореха?!
Чувством
истекаю
словно…
Это острием вашего смеха
я обескровлен.

«Преодолев усталость…»

Преодолев усталость,
Утро венчает труд.
Сменам ночным досталась
Грузная цепь минут.

Физик своих открытий
В космос продлил чреду,
Но в каталог событий
Время несло беду.

Лайнер исчез с экрана…
Пятит глаза испуг.
Коль не вина бурана,
Значит злодейства слуг.

Воин стоял на страже,
Древний дремал вулкан,
Воры попались в краже,
Утро в крови от ран.

«Городок был затерян надежно…»

Городок был затерян надежно,
Как избушка в безлюдной тайге,
И текла его жизнь односложно,
Вторя ямбам в знакомом стихе.

Там не ищут себе привилегий,
Где тревог обозначена суть.
Словно время, застывшее в беге,
Ледника обрывается путь.

Не забудутся горы и сопки,
Величавый скалистый пейзаж,
Перевалы, речушки и тропки,
И портрет милой юности ваш.

В долине

На горных кручах вечные снега,
Камней и льда немое сочетанье,
А здесь внизу зеленые луга
И жизни вездесущей трепетанье.

В отрогах гор, в урочищах лесных
Одаривают ягодники щедро.
Тайга не знает местностей пустых
И стережет таинственные недра.

Из ягод солнце делает вино,
Повсюду трав волшебные настои,
У горной речки каменисто дно,
И валуны шлифуются водою.

Таежный воздух нас пьянит слегка,
Пейзажи вызывают восхищенье,
А в быстрых струях повесть ледника
И вольная энергия движенья.

«У берега тропа нырнула в воду…»

У берега тропа нырнула в воду
За леденящим холодком.
По ней мы дружно подтянулись к броду,
Уж кое-кто и босиком.

Июньское разгорячилось солнце,
Переливаясь на волнах;
И белизной просвечивало донце
На мелководье в бурунах.

С авто, людьми и лошадью с повозкой
К причалу подплывал паром;
На палубных покачиваясь досках,
Паромщик действовал багром.

Стремилось вниз холодное теченье
С заснеженных сибирских гор;
И сердцу предлагалось откровенье,
Как с возвышения простор.

Координаты рождения

На звездной арене,
в солнечной системе,
на планете
по счету третьей,
судьбу обретя,
родилось дитя.
На теневой стороне
в пять сорок пять,
в месяце октябре,
тридцать первого,
при полной луне…
Уже было холодно на дворе.
Город Брунталь.
Горящие фонари.
Сумерек шаль.
Пустующие дворы.
Повернулась добрая планета
в сторону света
и жизни первый день
начался для Оли
и для многих других новорожденных.

Пилотаж

Стремясь к мерцающим далеким звездам,
За горизонтом исчезают трассы.
Клубящиеся белые борозды
Прокладывают опытные ассы.

Полетное мгновенье на пределе
Сердечных сил и созданных конструкций,
И дразнит злая одержимость цели,
И до рефлексов знание инструкций.

У испытателей иное время —
Напоминает сжатую пружину
Они – самоотверженное племя
И строг отбор в их славную дружину.

«Чувства свои…»

Чувства свои,
объединив, —
мы, —
словно воскресли.
Наша любовь —
это мотив
радостной песни.
Мы ее
с тобой слышим
даже издалека,
воздухом одним
дышим,
так ты близка.

Кумир

Солист урочищ и полей
Питомец славы соловей,
Поет нам арии и песни
Все изощренней и чудесней;
И внемлет пенью соловья
Завороженная земля.

Ассоциация

Лилии,
лебеди,
облака, —
белые,
как наряд на невесте,
быстрого бег рысака —
радости светлые вести.

«Туристам говорят гиды…»

Туристам говорят гиды:
«Древние пирамиды
Неподвластны времени!»
Стоим у вечности
на сцене мы.
Пирамидами фараоны
зарубки
ставили
на столетиях.
Исторические персоны
и немые свидетели.

«В давнишние годы…»

В давнишние годы
сквозь зной и невзгоды
по пыльным барханам
брели караваны
с восточным товаром
и сурой, где суть,
и позже недаром
Великим был назван тот шелковый путь.

Ücretsiz bölüm sona erdi. Daha fazlasını okumak ister misiniz?