Kitabı oku: «Ловля на рыбака», sayfa 2
У подъезда стоял старенький «Ниссан».
Поздоровавшись с сидящей на передних сиденьях неразлучной парочкой, он сел назад. Привыкший к ночной жизни Андрей чувствовал себя мокрой курицей, поэтому всю дорогу он просидел с закрытыми глазами в полудреме и лишь изредка поглядывал на дорогу. Поэтому, когда машина остановилась у охраняемых автоматчиками в камуфляже зеленых ворот с красными звездами, Андрей совершенно не представлял, где они находятся.
– Послушай внимательно, – сказал тот, что сидел на пассажирском месте, – сейчас у тебя последний шанс отказаться. Как только ты войдешь на территорию лагеря, назад дороги не будет. Это не шутка. Ты понимаешь, к чему тебя это обязывает?
Андрей вспомнил военную кафедру в институте, вспомнил сборы после пятого курса. Затем он представил себе, как в течение следующих 7 месяцев будет жить в казарме, питаться солдатской жратвой, проходить полосу препятствия, и ему стало тоскливо. Но вместо того, чтобы воспользоваться «последним шансом» избежать этих тягот и лишений, он, ответил:
– Не совсем, но я готов рискнуть.
– Точно готов?
– Точно.
– Тогда удачи.
Подходя к часовому, Андрей поймал себя на том, что старается идти медленно, не делая резких движений, словно перед ним не вооруженный автоматом человек, а здоровенный незнакомый пес. На подсознательном уровне он боялся, что при его приближении на установленное каким-нибудь уставом расстояние, часовой передернет затвор и, направив ствол на Андрея, завопит: «Стой, кто идет!», – или потребует назвать пароль и предъявить пропуск – мало ли что можно ждать от часовых на посту. Правда, когда он был на военных сборах, «партизаны» (так назывались студенты на сборах) бегали за покупками в воинскую часть через запретную зону. Часовые относились к этому спокойно и обращали внимание на нарушителей только затем, чтобы стрельнуть у них сигарету или спросить, который час. Часовой у ворот повел себя точно также. Он, казалось, не замечал Андрея до тех пор, пока тот не сказал «Здрасьте», остановившись в паре шагов.
– Здравствуйте, – ответил часовой и улыбнулся совсем не по уставу. – Проходите, пожалуйста, в калитку. Там идите прямо по дороге, и упретесь в белое трехэтажное здание.
Поведение часового не вязалось с представлениями Андрея о воинских порядках, поэтому воинская часть в его сознании, словно подарки феи в полночь, превратилась в охраняемую территорию, а часовой – в пусть и вооруженного, но охранника, то есть человека штатского с не отравленным уставом и дисциплиной сознанием. Это превращение заметно улучшило настроение Андрея.
Своим видом охраняемая территория тоже говорила о том, что военные порядки остались здесь в далеком прошлом. Так асфальт не был натерт сапожным кремом, бордюры не были побелены, прошлогодняя трава не только не была покрашена зеленой краской, но даже толком не была убрана, а понатыканные вдоль дороги щиты с наглядной агитацией времен расцвета застоя социализма выглядели неухоженными и заметно ржавеющими. Когда Андрей увидел на одном из них написанное черной краской поверх какой-то патриотической фигни родное трехбуквенное слово, исчезли последние опасения в том, что его отдали на сожрание военным.
Белое здание выглядело, как родной брат ненавидимого еще с приписной комиссии районного военкомата. Отличались они друг от друга, как самолет от презерватива в загадке-анекдоте: размерами. Военкомат был на этаж ниже и заметно меньше в длину.
Войдя, Андрей очутился в коридоре с будкой дежурного и вертушкой-турникетом. В будке сидела нахохлившаяся тетка чуть старше 50 лет.
– Дверь налево, – буркнула она, даже не посмотрев на Андрея.
За дверью была раздевалка. Покрашенные зеленой краской стены, беленый мелом потолок, на полу – затертый линолеум. Вдоль боковых стен стояли металлические шкафчики. Вдоль шкафчиков расположились две деревянные скамейки. В стене напротив была дверь. На одной из скамеек скучал мужчина лет сорока. На нем были джинсы, футболка «AC/DC» и джинсовая куртка, на нагрудном кармане которой красовался бейджик.
– Раздевайтесь, – сказал он Андрею. – Сумку и одежду сложите в шкафчик номер 14.
– Как раздеваться? – спросил Андрей.
– Полностью.
Замок на дверце 14 шкафчика не работал, о чем Андрей сообщил охраннику.
– Это не страшно, – поспешил заверить тот, – мы несем полную ответственность за охрану ваших вещей.
– Я бы хотел сменить шкафчик, – сказал Андрей.
– Это невозможно, – ответил Охранник.
– Почему?
– Потому что 14 – ваш идентификационный номер.
– Ну и что?
– Здесь такие порядки. В любом случае скоро ваши вещи будут перенесены в хранилище.
– Тогда я возьму их с собой.
– Это против правил. Вы можете либо раздеться, убрать свои вещи в шкафчик и пройти дальше, либо уйти.
– Ладно, хрен с вами, – буркнул Андрей.
Следующей комнатой была душевая на три кабинки. Дешевый кафель на стенах и на полу. Крашеные в тысячу слоев фанерные перегородки, металлические лейки на оцинкованных, начавших местами ржаветь трубах, торчащие из стены дешевые краны. В предбаннике на стуле лежало белое махровое полотенце с приколотой булавкой бумажной этикеткой с номером 14. На полотенце стояли два похожих на упаковку йогурта, только значительно меньшего размера пластиковых стаканчика с крышкой из фольги. На одном было написано «мыло», на другом – «шампунь». Полотенце было большим и приятным на ощупь.
Бросив упаковки от мыла-шампуни и использованное полотенце в соответствующие корзины возле следующей двери, Андрей двинулся дальше.
«Следующей станцией» был медпункт. Довольно-таки тесный кабинет, где за мечтающим о свалке столом сидела бесцветная тетка средних лет в застиранном халате. Рядом со столом стояла застеленная чистой (по крайней мере, на вид) простыней кушетка. На тумбочке возле нее расположились монитор и клавиатура компьютера. Системный блок стоял рядом на полу. На нем лежал пучок проводов с присосками.
– Становитесь на весы, – сказала женщина Андрею, даже не поздоровавшись.
Взвесив, она измерила ему рост, достаточно ловко взяла кровь из пальца и из вены, затем уложила на кушетку и сняла электрокардиограмму.
– Свободны, – бросила она после этого, и Андрей двинулся дальше.
Следующим кабинетом был вещевой склад, полки стеллажей которого были заполнены военной формой, постельными принадлежностями и разными коробками. От предбанника шириной не больше полутора метров это изобилие отделяла стойка, за которой дремала девица в нелепом брючном костюме. На вид ей было около 20.
Она окинула Андрея внимательным и одновременно безэмоциональным взглядом после чего начала выкладывать на стойку вещи, проговаривая:
– Трусы семейные – 1 штука; носки черные – 1 пара; тапочки комнатные – 1 пара; кеды – 1 пара; майка белая – 1 штука; брюки – 1 пара; куртка – 1 штука; подворотнички белые – 12 штук.
Трусы были депрессивной серо-синей расцветки, а брюки с курткой, как и форма на военной кафедре, пошиты из дешевой синтетики ядовито зеленого цвета. Пока Андрей одевался, кладовщица рассказывала:
– Нательное белье меняется каждый день. Постельное – раз в неделю. Х/б, кеды и тапочки положены одни на весь курс обучения, так что постарайтесь за ними следить. Потому что иначе придется покупать за свои деньги. Приходить за вещами не надо – все будут приносить. Полотенце, постельное белье, зубная щетка и паста, а также мыло и шампунь уже на месте.
– Понятно, – ответил Андрей.
Одевшись, он почувствовал себя значительно лучше. Не то, чтобы он был особо стеснительным, хотя без стеснения здесь тоже не обошлось, но без одежды, а особенно почему-то босиком, он чувствовал себя беззащитно-уязвимым.
Поблагодарив барышню, он взял воротнички, тапочки и вышел из склада на улицу. У дверей его ждал очередной охранник.
– Пойдемте, я отведу вас к месту жительства, – сказал он.
– Это очень любезно с вашей стороны, – ответил Андрей.
Охранник улыбнулся.
Местом жительства оказалась не казарма на двести вонючих мужиков, а уместный на территории какой-нибудь базы отдыха миниатюрный домик на одного жильца. Таких домиков было двадцать. Они стояли в ряд метрах в 200 от «военкомата» и словно доказывали самим фактом своего существования, что здесь никогда не было обычной воинской части. Разумеется, Андрею достался дом с номером 14 на двери.
– Располагайтесь, – сказал охранник, впуская Андрея в дом, – хотя особо располагаться времени у вас нет. Первое занятие начнется через несколько минут.
Обстановка в доме была хоть и спартанской, но вполне милой: Одна комната, в которой стояла армейская кровать, тумбочка, стул, стол и шкаф. На полу линолеум. На стенах и потолке дешевенькие обои «с цветочками». Рядом со шкафом – дверь в санузел с унитазом, раковиной и душевой кабинкой. На кровати стопкой лежало постельное белье, полотенце, мыло, шампунь и зубная щетка с зубной пастой.
– Теперь о наших правилах, – сказал охранник, когда Андрей осмотрелся. – Территория охраняется с использованием натасканных на человека собак, так что без разрешения из дома не выходите. Ваши личные данные с этого момента являются секретной информацией, поэтому на протяжении обучения вам запрещается сообщать кому бы то ни было позволяющую идентифицировать вас информацию. В связи с этим вам запрещается разговаривать с другими курсантами; а вашим именем будет ваш номер. Это понятно?
– Вполне, – ответил Андрей.
– Первое занятие будет проходить в административном здании. Вы там уже были. Так что, когда вас позовут, идите туда. Там расскажут все остальное. Если есть вопросы – спрашивайте. Если нет – я пойду.
– Спасибо, – сказал Андрей, и охранник ушел.
Оставшись один, Андрей громко выматерился. Происходящее походило на дурацкий фильм про бесчеловечные эксперименты на людях, и это пугало Андрея до дрожи в коленях. И надо же было ему так влипнуть! Подумаешь, пригрозили не пустить его больше в Город, как будто это рай, а они архангел с ключами. Да даже если и так? Подумаешь, Город… Не корова же…
Посокрушаться вволю Андрею не дал вмонтированный в стену над кроватью динамик. Крякнув пару раз, он сообщил мужским голосом:
– Господа курсанты, просим вас незамедлительно прибыть в административное здание на первую лекцию. Напоминаем, что вам категорически запрещается вступать в разговоры с другими курсантами и разглашать любую способствующую вашей идентификации информацию. Нарушители будут немедленно отчислены со всеми вытекающими отсюда последствиями.
«Надеюсь, не у стены административного здания», – промелькнуло в голове у Андрея.
Еще раз выматерившись, он отправился на лекцию.
Учебный класс находился на первом этаже другого, ставшего теперь для Андрея левым крыла «военкомата». Он был похож на обычный школьный класс или институтскую аудиторию, только столы учеников были рассчитаны на одного человека и стояли друг от друга на приличном расстоянии. Всего столов было 15. Они стояли в три ряда по пять в каждом. 16-м был стол учителя или преподавателя. Войдя в класс, Андрей ничего этого не заметил. Стоило ему увидеть других курсантов, как он остолбенел от удивления. Их лица и фигуры были размазаны, словно изображение было обработано на компьютере. Отчетливо проступали только номера.
– Какого, блин!.. – вырвалось у Андрея.
– Ничего, скоро привыкнете, – услышал он голос охранника. – Это одна из наших технологий. Проходите за свой стол. Сейчас уже начнется.
Механически повинуясь, Андрей сел за 14 стол. Чтобы окончательно не сойти с ума, он старался смотреть только на столешницу.
Буквально через минуту в класс вошел невысокого роста крепыш средних лет. В отличие от курсантов он выглядел четко, как нормальные люди.
– Добро пожаловать в учебный центр ГСИ. – сказал он, сев за стол. – Прежде, чем перейти к теме нашего занятия, я отвечу на мучающий каждого из вас вопрос: Соображения безопасности требуют полной вашей анонимности, поэтому вам запрещено свободно передвигаться по территории и разговаривать друг с другом, а вместо имен вам присвоены идентификационные номера. По этой же причине мы воздействуем на ваше сознание так, что вы лишены способности идентифицировать лица друг друга. Как мы это делаем, вы скоро узнаете и сами научитесь подобным трюкам. Пока просто примите это как данность более передовой, чем те, с которыми вы раньше имели дело, технологии.
Теперь, надеюсь, можно перейти непосредственно к делу?
Ответа не последовало. Все мучительно переваривали сказанное, хватаясь, как за последнюю соломинку за это не объясняющее ровным счетом ничего объяснение.
– Отлично, – продолжил он после паузы, видя, что курсанты более или менее начали приходить в себя. – Сегодня у нас вводная лекция. Начну ее я с предыстории:
Предположительно, а история, если разобраться, сплошь состоит из предположений, примерно 60 тысяч лет назад в истории человечества произошло радикально изменившее нашу судьбу событие: на смену эволюции человека пришло его одомашнивание, которое продолжается по сей день. Существует две заслуживающих внимания группы теорий, объясняющих произошедшее: это теории палеоконтакта и теории древних цивилизаций.
Согласно теории палеоконтакта одомашнивание человечества дело рук инопланетной цивилизации; сторонники теорий древней цивилизации считают, что одомашниванием людей занималась более древняя и намного более развитая, чем наша, цивилизация. Для нас нет принципиальной разницы, кем являются наши одомашниватели, поэтому, кем бы они ни были, мы будем называть их для удобства богами.
И так: Примерно 60 тысяч лет назад некие боги обратили внимание на человечество и приступили к его одомашниванию. Отсюда вытекает вопрос: для чего?
Нам известны 4 цели одомашнивания, которые получили названия: мясная, молочная, рабочая и декоративная.
Мясное одомашнивание, как вытекает из названия, включает в себя любое одомашнивание, связанное с убийством одомашненных существ. Так мы, например, выращиваем скот и птицу для получения мяса. По отношению к нам мясное одомашнивание вылилось в человеческие жертвоприношения и, предположительно, такие связанные с массовыми убийствами явления, как войны, геноцид и различные охоты на ведьм, будь то средневековые казни еретиков или инициированные национал-социалистами или коммунистами массовые убийства.
Молочным назвали одомашнивание с целью получения от одомашненных существ полезных продуктов без их умерщвления. В качестве примеров могу привести использование фруктовых деревьев, разведение коров ради молока, разведение пчел ради меда, разведение овец ради шерсти и так далее. В нашем случае – это разведение людей ради биологической энергии, которую наши одомашниватели откачивают при помощи эгрегоров. Для этого нас заставляют испытывать сильные эмоции. Наилучшими примерами эгрегориальной откачки энергии являются демонстрации протеста или поддержки, спортивные состязания, концерты и религиозные действия. Не зря же купола церквей имеют ту же форму, что и женская грудь. А для того, чтобы мы наиболее охотно позволяли себя доить, в нас вживлен механизм удовольствия, в результате действия которого мы испытываем якобы подъем сил во время дойки и приобретаем похожую на наркотическую зависимость от потребности постоянно подпитывать питающиеся нашей энергией эгрегоры. Проще говоря, во время дойки мы чувствуем себя так, словно нас наполняют энергией, и наоборот, наполняясь энергией, мы ощущаем расслабление и сонливость.
Рабочим, и это тоже видно из названия, называется одомашнивание, в результате которого одомашненные существа выполняют ту или иную работу. Так те же лошади долгое время были основным транспортным и силовым средством человека. Что же до одомашнивания людей с этой целью, то в мифологии многих народов говорится, что боги создали людей, чтобы те работали вместо них. Это, кстати, наиболее популярная версия причины одомашнивания у сторонников теорий палеоконтакта. Мне она кажется наиболее маловероятной. Ведь не секрет, что машинный труд намного эффективней рабского. И если уровень развития технологии богов позволил им преодолеть многие световые годы, наверняка им хватило бы ума построить в случае необходимости на Земле роботизированные промышленные комплексы, а не тратить время и силы на одомашнивание и обучение дикарей.
Совсем другое дело – одомашнивание декоративное или одомашнивание с целью развлечения и удовольствия. Следы этого одомашнивания мы видим повсюду. Так присущие чуть ли не каждой культуре декоративные изменения тел, такие как изменение формы черепов или удлинение шеи вполне сравнимы с купированием хвостов и ушей у тех же собак, только в нашем случае люди сами выполняют работу ветеринаров. Да и современный человек как таковой… разве в большинстве своем он не похож на инфантильного и довольно-таки нелепого с точки зрения эволюции домашнего мопса, неспособного и сутки протянуть в дикой среде обитания? А наши религиозные обряды, моральные нормы и различные заповеди… Разве они не напоминают цирковые программы с катающимися на велосипедах медведями?
Что же до идеи одомашнивания в альтруистических целях, дескать, увидев, какие мы замечательные, боги, полюбив нас, решили подарить нам свои знания и технологии, то она основывается исключительно на инфантильности ее сторонников и потребности в добром и заботливом хозяине, то есть является по сути одним из симптомов нашего одомашнивания. Более того, демонстрируемая на каждом шагу готовность людей переложить на то же государство или бога ответственность за свою жизнь свидетельствует о том, что потребность быть одомашненными является одной из базовых потребностей подавляющего большинства людей.
Одомашнивание с целью медицинских и научных экспериментов я не включил в список потому, что для проведения таких экспериментов нет необходимости в нашем одомашнивании. Однако мы имеем огромное множество свидетельств того, что боги продолжают использовать людей в своих опытах.
С какими целями боги одомашнивали людей? Мы считаем, что со всеми перечисленными. Причем в отношении одомашнивания у богов существует свой конфликт интересов: так одним богам нужно больше мяса, другим – шерсти и молока, а третьим – забавных зверушек. Это очень важный момент, понимание которого позволяет нам влиять на решения богов по поводу нашей дальнейшей участи.
Непосредственное, то есть одомашнивание в условиях присутствия богов на Земле продолжалось около 50 тысяч лет. Затем, примерно 10 тысяч лет назад боги исчезли из доступной нам части реальности. Точной причины этого мы не знаем, но предполагаем, что это произошло либо в результате войны между богами, либо в результате весьма серьезного планетарного катаклизма. В любом случае боги покинули доступный людям слой реальности.
Оставшись одни, люди перебрались в оставшиеся от богов города и создали своеобразные карго-культы, превратившиеся со временем в известные нам религии. Позже провозгласившие уже себя богами вожди людей приписали себе строительство оставшихся от богов объектов, в результате до нас дошли сведенья о якобы построенных египтянами или индейцами пирамидах и прочих «циклопических» постройках. На практике они в лучшем случае сделали там косметический ремонт и начали использовать их по своему разумению, а в худшем – ограничились написанием на стенах историй о своих ратных и строительных подвигах, уподобившись пишущим на заборах трехбуквенное слово подросткам.
Покинув доступный нам пласт реальности, боги продолжили процесс нашего одомашнивания, сменив прямое управление на управление посредством контактов со значимыми людьми, являясь им в доступной их понимания форме. Сначала они являлись в облике ангелов или богоматери, как это было с той же Жанной д» Арк; потом в роли инопланетян и духовных учителей. Зачастую они загружали свои идеи непосредственно в сознания контактеров, как произошло с Теслой. Фактически, ни одно знаковое событие в истории Земли не обошлось без вмешательства богов в той или иной форме. Подробно об этом можно прочесть в книгах Жака Валле и Джона Кила.
Как я уже говорил, среди богов наблюдается конфликт интересов, в результате процесс одомашнивания осуществляется зигзагообразно, склоняясь то к мясному, то к молочному, а то и к декоративному одомашниванию, что серьезно отражается на судьбе человечества.
К счастью, переход богов к контактной форме управления позволяет нам вносить в него свои коррективы путем влияния на избранных богами контактеров. Понимание этого, а также последняя весьма серьезная заготовка мяса, вошедшая в историю, как Вторая мировая война, стали причиной учреждения Главной Санитарной Инспекции, в качестве упреждающе корректирующего процесс одомашнивания международного органа. Позже ГСИ стала контролировать всю значимую деятельность людей.
Какие будут вопросы по этому материалу?
– Скажите, а кто учредил ГСИ, и какие поставлены перед Инспекцией задачи? То есть, в каком направлении осуществляется воздействие на контактеров и прочих людей? – спросил номер 4.
– Учредители пожелали остаться анонимными, так что я не знаю, кто они. Что же до цели, то ее, думаю, можно сформулировать так: Изучение происходящего и наиболее эффективное на него влияние согласно нашим интересам, то есть создание наиболее благоприятных условий для нашей жизни и функционирования.
– Кого вы подразумеваете, говоря «мы»? – спросила номер 7.
– Мы – это мы. И пока вы с нами, вы одни из нас. Что же до мира во всем мире и счастья для всего человечества, то, безусловно, эти вещи не входят в сферу наших интересов. Как писал Ницше, остальные – это всего лишь человечество. Какое нам дело до них?
Еще вопросы есть? Нет? Тогда отправляйтесь на обед. Столовая находится на втором этаже. И помните: никаких разговоров между собой. За нарушение этого правила предусмотрено отчисление с курса со всеми вытекающими отсюда последствиями, – он сделал вполне недвусмысленный акцент на словах о последствиях. – Надеюсь, всем все понятно? Вот и отлично. Приятного аппетита.
После этих слов он вышел из аудитории.
Рисковать жизнью, – а в том, что отчисление грозило физическим устранением, никто из курсантов не сомневался, – никому не хотелось, поэтому они, сторонясь друг друга, отправились в столовую, которая была как две капли воды похожа на учебный класс. Еда уже стояла на столах: Вполне съедобный суп, перловая каша с мясом, хлеб, компот и булочка.
После обеда курсантов пригласили в кинокласс на третьем этаже. Это был шикарный кинотеатр с 15-ю удобными креслами и отличной многоканальной аудиосистемой. Стоя возле экрана, их ждала симпатичная женщина примерно сорока лет. Одета она была в идеально сидящий и выглядевший дорогим брючный костюм и туфли на высоких каблуках. Несмотря на изящно-хрупкое сложение и средний рост, она излучала силу. При виде ее Андрей почувствовал желание, словно подросток при виде молодой и сексуальной учительницы.
– Господа курсанты, – начала она, когда все заняли свои места, – ввиду того, что времени у нас мало, а научиться вы должны многому, обучения привычным вам способом здесь не будет, как не будет и ничего вроде экзамена. Вместо того чтобы вас учить, мы попросту загрузим всю необходимую информацию в ваше сознание. Побочными эффектами могут быть дезориентация, тревожность, нарушение сна, появление тех или иных навязчивостей. Все это в случае возникновения исчезнет самое позднее через пару недель после окончания загрузки информации. Еще один момент: вам будет казаться, что вы ничего не усваиваете. Не обращайте на это внимания. Когда будет нужно, необходимые знания сами всплывут в вашей памяти. А сейчас сядьте удобно, расслабьтесь и смотрите фильм.
Глядя на вереницу сменяющих друг друга янтр и фракталов, Андрей почувствовал разочарование: подобным дерьмом завален Интернет. Разве что здесь в качестве звукового сопровождения вместо мантр и слащавой музыки был чуть слышный гул. Зато кресло было удобным: в самый раз вздремнуть после еды…
Когда Андрей пришел в себя, было 7 часов утра, о чем сообщил разбудивший его динамик. Надо было вставать, приводить себя в порядок, подшивать или пришивать подворотничок. На все давалось 30 минут. Андрей ничего не помнил из того, что было после первых минут фильма. Голова, тем не менее, была в ясном, рабочем состоянии.
На завтрак была жареная картошка, залитая яйцами и отличный натуральный кофе. Это приятно удивило и обрадовало Андрея.
Первым уроком была огневая подготовка в учебном классе. Вел ее слегка инфантильного вида молодец в военной форме с майорскими звездами на погонах. Глядя на него, Андрей постоянно вспоминал «Ассу», и ему приходилось сдерживать улыбку. Майор тем временем вещал:
– Начну с того, что я был против включения в программу вашего обучения огневой подготовки по одной простой причине: Наличие оружия и мысль о том, что вы сможете при необходимости его применить, легко может стать для вас своего рода троянским конем. Одно дело стрелять по мишеням, другое – в живых людей, и совсем третье стрелять в тех, кто стреляет в вас. Поэтому мой вам совет: забудьте о том, что у вас есть оружие, а еще лучше заприте его после получения в сейфе. Так будет лучше, прежде всего, для вас. Ваше основное оружие – психологические навыки, интуиция, осторожность и искусство убегать. В том случае, когда вам предположительно потребуется стрелять, не стесняйтесь привлекать к работе бойцов. Стрелять вместо вас – их работа, так что не стесняйтесь, как не стесняйтесь и безбожно драпать в случае опасности. Вы нам нужны живыми и здоровыми, а не мертвыми, и уж тем более, не пленными. В этом наши с вами интересы совпадают. Это понятно? Тогда приступим к изучению вашего будущего личного оружия…
После огневой была физическая подготовка: Построение, затем бег: 5 километров ада для Андрея, который с детства терпеть не мог бегать. Когда они прибежали на живописную поляну, инструктор, молодой крепкий мужчина с волевым лицом и красивым телосложением, дал им немного отдышаться, затем, словно сговорившись с инструктором по огневой подготовке, выдал:
– Надеюсь, вы достаточно разумные люди, чтобы понимать, что за отведенное нам время вы не сможете овладеть никакими серьезными навыками самообороны, поэтому мы будем изучать с вами несколько простых, но достаточно эффективных приемов для того, чтобы отбиться от какого-нибудь пьяного наркомана. Против профессионала вы не выстоите и десяти секунд, поэтому считайте бег своим главным боевым навыком, и чем лучше вы будете бегать, тем больше у вас будет шансов умереть своей смертью.
Что же до приемов, отнеситесь к ним серьезно и постарайтесь отработать их до автоматизма, так как в бою вы сможете эффективно сражаться только в автоматическом режиме. Думать над движениями времени у вас не будет. Отдышались? Тогда приступим.
После основ рукопашной самозащиты был обед, затем сеанс в кинотеатре. Затем провал в памяти и пробуждение в семь утра.
Так прошли первые пять месяцев. Андрей достаточно быстро привык к тому, что другие всегда оставались размытыми, и попросту перестал обращать на это внимание. Запрет на разговоры его тоже не сильно угнетал, так как болтать было некогда. Больше всего ему не давала покоя мысль о том, в качестве кого их готовят, о чем им никто не удосужился сообщить, а спрашивать было бесполезно. Все, что они считали нужным, инструкторы говорили сами, а сверх того курсантам знать не полагалось. С незнанием оставалось только мириться. В остальном в учебном центре Андрею нравилось. Он с удовольствием отрабатывал действительно простые, но позволяющие вырубить ненадолго противника приемы, стрелял и приводил в порядок свой пистолет. Да и бег вскоре перестал его угнетать морально, достаточно было в душе смириться с необходимостью бегать.
– Внимание! В вашем расписании занятий произошли изменения. В связи с чем после обеда вам необходимо будет собраться у учебного входа в административный корпус. Повторяю… – сообщило радио после подъема.
Построением командовал мужчина средних лет в спортивном костюме, с которым совершенно не гармонировали приличного размера живот и следы алкоголизма на плохо выбритом лице.
– Пришло время познакомить вас с межпиксельным пространством, сообщил он, построив курсантов в одну шеренгу.
– А разве между пикселями есть пространство? – удивился кто-то.
– Сейчас узнаете. Первое погружение мы совершим при помощи медитативного бега. Знаете, что это такое?
– Нет, – ответил хор голосов.
– Поясняю, медитативный бег – это очень медленный бег в расслабленном состоянии. В идеале при таком беге у вас не должно учащаться дыхание и подниматься пульс. Во время бега смотрите себе под ноги и ни о чем не думайте. Надеюсь, всем понятно?
Непонятливых среди курсантов не нашлось.
– Тогда направо и бегом марш. Медленней. Еще медленней. Медленней и расслабленней.
Медитативный бег понравился Андрею. Он погружал в приятное состояние, в котором мысли уходят на задний план, а по телу растекается тепло.
Андрей спохватился, только когда они выбежали на лесную поляну, посреди которой горел костер. Была ночь, и на безлунном небе ярко светили звезды. Было тепло и тихо, а где-то вдалеке чуть слышно шумело море. Это место было настолько родным и близким, что Андрею захотелось остаться здесь навсегда.
– Где мы? – спросил 12 или 13 номер.
– На месте стой! – приказал инструктор. – Добро пожаловать на Перекресток всех миров, – сказал он, когда курсанты остановились. – Наверняка вы не раз бывали здесь во сне, не подозревая, что это не просто образ из подсознания, а одно из ключевых мест доступной нам части мультиверсума.
Как выяснилось, реальность имеет множество слоев, и привычная вам вселенная – всего лишь один из них. Несколько слоев нам доступны, и мы научим вас чувствовать себя там, как дома. Другие слишком враждебны, чтобы пытаться туда проникнуть. О существовании третьих мы даже не подозреваем. Это место – точка пересечения их всех. По крайней мере, всех доступных. Сегодня вам предстоит закрепиться здесь на глубинном уровне подсознания. Для этого сядьте вокруг костра, спина должна быть ровной, и смотрите, желательно, не мигая, на огонь, пока он не введет в вас и не заполнит вас изнутри.
– А если не получится? – спросил номер 3.
– Продолжайте выполнять упражнение хоть до посинения, потому что иначе ваша ценность будет равна нулю.
У Андрея был опыт медитации на огонь, и он легко вошел в состояние, при котором свет кажется тягучим, как мед, но дальше… чем дольше он сидел, тем сильнее болела спина и затекали ноги. А еще глаза так и норовили закрыться. Андрей сопротивлялся, сколько было сил, затем ловил себя на том, что он практически спит. После этого он открывал глаза, менял позу и продолжал всматриваться в огонь.
