Kitabı oku: «По следам Князей Юсуповых», sayfa 7

 
«…Бомарше,
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро»…
Да! Бомарше ведь был тебе приятель…
Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?…
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?»
 

Известно, что князь Юсупов, состоявший главным управляющим московскими театрами, среди прочих авторов, досаждавших ему своими пьесами, отличал поручика лейб-гвардии егерского полка Дмитрия Николаевича Баркова. Тот неплохо переводил драмы, комедии, оперные либретто. Барков был членом литературного общества «Зеленая Лампа», на заседаниях которого обязан был давать отчеты о новых театральных постановках. Увлекался певицею из оперы Нимфодорой Семеновной Семеновой, сестрой знаменитой трагической актрисы Екатерины Семеновой. Пушкин, тоже член «Зеленой Лампы», написал тогда эпиграмму:

 
«Желал бы быть твоим,
Семенова покровом,
Или собачкою постельною твоей,
Или поручиком Барковым,
Ах, он поручик! Ах, злодей!»
 

Любопытно, что в 1827 году, просматривая альбом Анны Петровны Керн, Пушкин вновь вспомнил Д. Баркова и рассказал об этом Юсупову. Поэт забавлялся тем, что в альбоме этом стал переводить русские стихи на французский язык, а французские – на русский. А. П. Керн вспоминала: «Д. Н. Барков написал одни всем известные стихи не совсем правильно, и Пушкин, вместо перевода, написал следующее:

 
«Не смею вам стихи Баркова
Благопристойно перевесть,
И даже имени такого
Не смею громко произнесть!»
 

Пушкин сравнил здесь в шутку стихи Д. Н. Баркова со стихами его однофамильца, поэта 18 века И. С. Баркова, знаменитого автора непечатных матерных стихов, известных князю Юсупову.

Еще раз обойдя дворец, и пройдя мимо музейного магазина, бывшего ранее конторского служебного помещения я направился в западную часть парка к «Капризу», надеясь посетить его, но опять был разочарован, «Каприз» был еще закрыт, но скоро откроется, как гласила надпись на двери. Миниатюрный ансамбль «Каприз», состоявший еще при Н. А. Голицыне из жилого флигеля, примыкающей к нему Библиотеки и «собственного садика», украшенного клумбами и скульптурами. Свое происхождение ансамбль ведет от излюбленных восемнадцатым столетием уголков уединения – «эрмитажей». В 1819 году «Каприз» перестроили по проекту Е. Д. Тюрина, центральная часть вытянутого на 50 м здания стала двухэтажной, внутри расположились гостиные, биллиардная, кабинет, две спальни, девичья, кухня.

Но, неожиданно увидев в левом угловом флигеле небольшую очередь и подойдя поближе я увидел, что открылась небольшая выставка карет и упряжи, надо было только купить входной билет и надеть тапочки. Я тут же вспомнил, что и в Питере во дворце на Мойке тоже недавно открыли новую экспозицию в бывшем Конюшенном и каретном здании, где в советское время был клуб дзюдо. Как известно, уже в 1848 году в Архангельском, в помещении бывшей картинной галереи в западном дворцовом флигеле, появилась «Экипажная галерея», в которой было представлено десять старинных карет, доступных для обозрения. Каждая карета была снабжена деревянной табличкой с пояснительным текстом, присланным с особым донесением Канцелярии князя Н. Б. Юсупова Младшего. Например, «6) карета Князя Николая Борисовича Юсупова, употреблявшаяся во время Коронования императора Павла Петровича». Она сохранилась и до наших времен, а жемчужиной коллекции экипажей несомненно была золоченая карета императрицы Екатерины Великой.

В 1818 г. к приезду в Архангельское императора Александра I, Н. Б. Юсупов приготовил сюрприз: в Аполлоновой роще пейзажного парка был построен усадебный театр. Его автором стал знаменитый театральный декоратор Пьетро ди Гонзаго (1751–1831), старый знакомый Юсупова по Италии, он же создал и ансамбль живописных декораций для театра.

В день открытия театра в Архангельском спектакль состоял из смены трех живописных картин: «Занавес», «Богатый кабинет» и «Таверна». На сцене не было ни актеров, ни певцов, ни танцовщиков! «Чудные декорации Гонзаго, – писал М. Пыляев, – заставили зрителя забываться и поражали удивительным соблюдением перспективы и необыкновенной прелестью композиции».

Но, увы, Театр Гонзаго был тоже сегодня закрыт! Расстроившись, я развернулся и пошел вдоль левой стороны Большого партера к Колоннаде.

Колоннада – это Храм-усыпальница рода Юсуповых, в котором никто не был похоронен. Замысел величественного мемориального сооружения в Архангельском возник в связи с трагическим событием в семье владельцев усадьбы – гибелью на дуэли старшего сына Зинаиды Николаевны и Феликса Феликсовича – Николая Феликсовича Юсупова (1883–1908). А также давним желанием собрать вместе прах всех Юсуповых с различных захоронений в Москве и Петербурге.

Для возведения храма-усыпальницы в честь святителя Николая был приглашен видный русский архитектор Р. И. Клейн (1858–1924). Весной 1909 года состоялась закладка фундамента, и уже через три года основная часть строительства была завершена, благодаря применению входившего в моду тогда бетону. Над скульптурным декором здания – лепными деталями и барельефами барабана купола – работали ученик и ассистент Клейна Г. Б. Бархин (1880–1969). Для росписи храма в 1913 году был приглашен И. И. Нивинский (1880–1933), живописец, театральный художник и признанный мастер монументально-декоративного искусства. Здание храма-усыпальницы, наиболее позднее по времени создания, умело включено в ансамбль, складывавшийся более двухсот лет. Благодаря высокому цоколю кубическое здание храма приподнято над поверхностью земли и устремлено ввысь: лестничные всходы ведут к портику, мощные вертикали колонн поднимаются к фронтону, купол на массивном барабане победоносно венчает здание, его украшает скульптурный рельеф работы Григория Борисовича Бархина (1880–1969). Закругленные сквозные колоннады, как два крыла образуют площадку, напоминающую парадный зал в окружении деревьев.

Завершающий этап работ по созданию храма-усыпальницы был прерван первой мировой войной и революционными событиями в России. Храм-усыпальница так и не использовался по прямому назначению. В 1960-е – 1970-е гг. в Колоннаде проходили выставки произведений искусства из фондов музея, в наши дни в связи с реставрацией дворца здесь хранятся монументальные живописные полотна из юсуповского собрания, именно здесь я впервые и увидел гигантские полотна Тьеполо десять лет назад.

Полюбовавшись Колоннадой и пообедав «юсуповскими котлетами» в ресторане «Юсупов» рядом с ней, я решил спуститься к Москве-реке. Когда-то здесь на высоком берегу реки располагалось большое оранжерейное хозяйство в Архангельском, включавшее Лавровую и Лимонные оранжереи. Во время строительства двух корпусов военного санатория они были разрушены в 1930-е годы, также, как и «Римские ворота» – монументальная, словно ушедшая наполовину в землю, арка. С удивлением обнаружил, что корпуса санатория были закрыты и огорожены для ремонта, а я хотел было заглянуть в бильярдную, в которой десять лет назад сражался с господами офицерами в «московсую» пирамиду, а в холлах этажей мне тогда нравились различные картины «маслом» о сражениях Красной Армии. У левого здания на высоком берегу расположена ротонда, с которой открывается красивый вид на Москву-реку и окрестности, возможно на этом месте когда-то стоял павильон «Мекка» выстроенным в восточном стиле и не сохранившемся до наших дней.

Спустившись к реке, погулял вдоль берега, покормил кормом уток с деревянных причалов с удобными лавками для отдыхающих, посмотрел на противоположный остров Лохин, по которому бродил на лыжах когда-то, а на замерзавшей зимой реке помню устраивали каток.

Назад наверх возвращался по оврагу, ведущему к старому зданию Кладовой с аркой для прохода, рядом располагались Конторский флигель, Хлебный магазин, Дом для приезжающих, Богадельня и Больница для крестьян.

Повернув направо от «Кладовой над оврагом» сразу попадаешь к Святым воротам, построенным в 1824 году Е. Д. Тюриным. В проекте архитектора между колоннами, украшающими пилоны этой монументальной арки, стояли статуи святых, а над антиком возвышался Крест и фигуры ангелов.

Дорога через Святые ворота ведет к церкви Архангела Михаила. Это самое древнее сооружение села Архангельского – каменный храм, выстроенный в 1660-е годы и давший название имению. Его строительство приписывают крепостному каменных дел мастеру Павлу Сидоровичу Потехину. Стоящая на высоком берегу Москвы-реки, церковь Архангела Михаила издали видна при подъезде к усадьбе. Невысокая, без подклета, с крытой лемехом главкой-луковицей и двумя приделами – Николая Чудотворца и Иоанна Предтечи – она живописно выделяется на фоне соснового бора причудливой игрой архитектурных объемов. Внутренне убранство церкви просто и строго: побеленные стены и кирпичные, уложенные в «елку» полы, низкие с каменными связями своды.

В 1820 годы небольшой южный придел Иоанна Предтечи увеличили, а с западной стороны к церкви пристроили галерею. Колокольня сначала деревянная, а затем из камня была возведена к западу от храма. В 1826 году создание храмового комплекса было завершено строительством Глинобитной ограды с аркой посередине и деревянными башенками по сторонам. В 1934 году храм Архангела Михаила был закрыт, а его настоятель. Протоиерей Николай Виноградов, в 1938 году расстрелян. До 1964 года здание использовалось для нужд санатория, и только после научной реставрации ему был возвращен прежний облик. В июле 1994 года в храме возобновились службы, и ныне он находится в совместном пользовании музея и православной общины поселка Архангельское.

Зайдя на небольшую территорию вокруг храма, я увидел, что и он тоже закрыт строительной ограждающей сеткой, а на лесах рабочие покрывали листами яркой меди головки куполов. По узкой каменной дорожке можно было обойти вокруг храма и со стороны Москвы-реки, где находилась могила Татьяны Николаевны Юсуповой (14.02.1866–15.06.1888), родной сестры Зинаиды, умершей молодой, там я с удивлением обнаружил, что на могиле стоит новая копия надгробной статуи девушки-ангела работы Марка Антокольского, ранее в мои прошлые приезды сюда ее не было.

Необыкновенно красивы здесь летние вечера на высоком берегу старицы Москва-реки с видами на Лохин-остров.

После неожиданной кончины в 1888 году княжны Татьяны Николаевны Юсуповой ее захоронение расположили рядом с церковью Михаила Архангела. Кстати обстоятельства ее смерти никогда не были раскрыты, и потомкам осталось несколько версий происшедшего.

По одной из них, тонкая артистическая натура, Татьяна Николаевна, проводя большую часть времени в Архангельском, летом 1888 года случайно утонула, во что трудно поверить, речка – эта быстрая, но мелкая. Сам проверял – купаясь в этих водах через сто лет, на стилизованном пляжике.

По другой, она умерла от тифа. Существовала еще третья, никогда не звучавшая в семье, но возникшая при вскрытии ее могилы большевиками во время революции. Местные жители утверждали, что в ее могиле были найдены еще останки младенца, что позволило им предположить, что это был ее ребенок. И возможно, она, не будучи замужем, умерла в родах. Тайна смерти девушки навсегда осталась нераскрытой, но после ее смерти пропали все страницы дневника Татьяны (который она тщательно вела, будучи влюблена в некоего Павла), относившиеся к последним месяцам ее жизни, как и ее фотографии. Остался лишь портрет Татьяны, хранившийся в кабинете ее сестры в Архангельском, и две фотографии: в детстве с Зинаидой и в Вене, незадолго до смерти, с отцом, сестрой и племянником Николаем.

А вот мы откопали во времени и пространстве редкую фотографию Татьяны, на ней видно – как она прекрасна и молода в своем юном очаровании, предстоящей любви и большой жизни. Но – не случилось, большой и долгой любви у юной княгини, а получилась опять большая тайна семьи Юсуповых.

Смерть эта тогда насторожила опять всю семью. Продолжало сбываться родовое проклятие, которое утверждало, что лишь один из наследников Юсуповых перешагнет 26-летний возраст. Княжна Зинаида оставалась единоличной наследницей колоссального состояния, но всегда помнила младшую сестру, о которой горевала даже в преклонном возрасте в эмиграции. Это чувство – как будто она всегда рядом, иногда говорит со мной по ночам, советует что-то делать!

Ввиду того что разрешения на планируемую в то время перестройку храма не было получено, к десятилетию с года смерти Татьяны Николаевны решено было около храма сделать склеп. В 1896–1899 годах архитектор Н. В. Султанов занимался сооружением около южного фасада церкви склепа с захоронением княжны Т. Н. Юсуповой и постамента над ним для мраморной статуи «Ангел молитвы». Скульптура по заказу Юсуповых выполнялась Марком Матвеевичем Антокольским (1842–1902), членом Парижской академии, выдающимся мастером рубежа XIX–XX веков. Установленная около церкви на постаменте из белого мрамора, беломраморная скульптура в виде ангела, обнимающего крест, эффектно смотрелась на высоком берегу Москвы-реки, как бы возносясь над землею на фоне неба.

Из 100-летней истории музея, понятно, что начало музею в усадьбе было положено князем Н. Б. Юсуповым. Коллекции живописи, скульптуры, произведения декоративно-прикладного искусства, многотомная библиотека бережно сохранялись потомками князя. В 1900 году последняя владелица Архангельского Зинаида Николаевна Юсупова в своем Завещании писала: «… в случае внезапного прекращения рода…все наше движимое имущество, состоящее в коллекциях предметов изящных искусств, редкостей и драгоценностей, собранных нашими предками и нами…завещаем в собственность Государства в видах сохранения сих коллекций в пределах Империи для удовлетворения эстетических и научных потребностей Отечества…!».

Этот документ сыграл важную роль в сохранении коллекций. В годы революции бывшие служащие имения по собственной инициативе взяли усадьбу под опеку, добиваясь охранной грамоты от Военно-революционного комитета г. Москвы на дворец и его коллекции. 23 октября 1918 года вышел декрет «О национализации имений Архангельское, Останкино, Кусково», и 1 мая 1919 года музей в усадьбе открылся для посетителей.

Возвращаясь уже вечером от храма Архангела Михаила мимо Колоннады к выездным воротам и парковке, я оглянулся на Большой дворец, и подумал, что есть еще что посмотреть в следующий приезд сюда – «Каприз» и «Театр Гонзаго», и опять вспомнил, то время, когда я впервые прикоснулся к истории и красотам Архангельского.

В далекие студенческие времена конца 70-х годов прошлого столетия пришлось мне заведовать дискотекой Энергомашиностроительного факультета ХПИ (Харьковского политехнического института им. В. И. Ленина) и был «на факультете» первым ди-джеем, соревнуясь с местным ВИА-вокально-инструментальным ансамблем. Для своих шоу использовал модное тогда слайд-проектирование на экраны фото различных рок-звезд и сопутствующих тем. Для этой коллекции фотографировал звезд из западных музыкальных книг и журналов, собирал, менял и принимал для показа различные слайды от друзей и приятелей. И вот как-то готовясь к очередной дискотеке разбирая залежи слайдов, неожиданно обнаружил целую подборку из 20-ти пожелтевших слайдов с красивыми фото дворцов, парков, скульптур, картин. Не знаю, как они ко мне тогда попали, кто их принес, но помню, что я долго зачарованно вечерами в своей комнате общаги «Гигант» на Пушкинской улице города Харькова рассматривал в проектор магические фото многочисленных скульптур и дворцов на свежем воздухе. И, вот однажды на дискотеке, уступая многочисленным просьбам прекрасных дам поставить на «белый танец» – «медляк» группы «Eagles» нетленный хит «Hotel California», я вдруг «зарядил» в проектор эти слайды, и зал неожиданно – преобразился, под медленную музыку над головами танцующих пар в темноте зала поплыли на экране – прекрасные скульптуры, дворцы, картины, парки и природа. Все танцующие, а также не танцующие, но подпирающие спинами стены зала были очарованы такой красотой и довольны, от милых дам на следующих дискотеках не было отбоя с просьбами сделать «медляк», так как было в прошлый раз под «под статуи»! Хорошо, что мои старые пожелтевшие от частого употребления слайды были подписаны надписью – «Музей-усадьба Архангельское» 1968 г., и я дал себе тогда слово, что обязательно побываю в этом месте. И видимо еще не раз…

А 03.06.2020 года пришло долгожданное известие, что все судебные тяжбы вокруг «прихваченных» земель Архангельского положительно решены в пользу усадьбы и теперь возникает возможность восстановить все другие исторические места и постройки, попадавшие ранее в зоны отчуждения в единое целое. А чуть ранее перешел опять в государственную собственность Юсуповский дворец в Большом Харитоньевском переулке, и он также войдет в единый комплекс музея-усадьбы Архангельское (городской дом и усадьба за городом).

Театр Наполеона. Большая Никитская 26

«Неподалеку от площади Никитских ворот на углу с Леонтьевским переулком находится пятиэтажный дом, лично переживший несколько драматичных страниц Российской истории. Это городская усадьба П. А. Позднякова-Юсуповых, более известная как дом Позднякова или Наполеоновский театр».

Сколько раз я проходил мимо этого здания, гуляя по центру на Тверском бульваре или посещая близлежащие театры. А вот теперь, благодаря тому, что начал писать о Юсуповых решил приехать сюда специально и сфотографировать это здание, в Москве и в мире бушует пандемия – Коронавирус-19, но вроде период самоизоляции по мнению московских властей заканчивается успешно и уже разрешено передвигаться на расстоянии социальной дистанции в общественном транспорте.

И вот в начале июля 2020 года, когда жара побивала очередные температурные рекорды я проехал на самом лучшем в мире московском Метро до центра-станции Пушкинская и пройдя немного по Тверскому бульвару свернул налево у Никитских ворот.

И очень удивился увиденному, свернув с Тверского бульвара налево, за знаменитым зданием ТАСС виднелся знакомый дом, но он был весь обтянут ремонтной камуфляжной сеткой. Вот дела!!! Помню раньше здесь на углу был магазин «Ковры», а еще раньше небезызвестный М. Ф. Казаков внес это здание в Альбом лучших партикулярных (частных) гражданских зданий Москвы.

Кто бы мог подумать об этом сейчас?

Большая Никитская улица, безусловно, одна из самых аристократичных улиц Москвы. Название ей было дано по Никитскому женскому монастырю, основанному в конце 16 века и располагавшемуся на месте нынешнего сквера и подстанции метрополитена на углу улицы с Большим Кисловским переулком.

Неподалеку от площади Никитских ворот на углу с Леонтьевским переулком находится этот старинный 5-этажный дом, лично переживший несколько драматичных страниц российской истории. Это городская усадьба П. А. Поздняковых-Юсуповых, называемая дом Позднякова. Дом был изначально двухэтажным, построенным в 18 веке неизвестным архитектором. Его настоящая история начинается в начале 19 века, когда усадьбу приобретает обер-гофмаршал Григорий Никитич Орлов, «камергер и кавалер». Несколько позже в 1810 году усадьба меняет хозяина, им становится генерал-майор Петр Андрианович Поздняков, страстный любитель театра и особняк изменился до неузнаваемости.

Этот страстный театрал-любитель расписал стены «под парк», пристроил корпус со сценой, заказал за границей театральные машины, а в качестве постановщика пригласил Силу Сандунова, бывшего комического актера придворного театра в Санкт-Петербурге. Помните такого? Да, – того самого в чьи бани любят ходить москвичи, и я туда захаживаю перед каждым Новым годом.

Успех у театра был головокружительным. Жена Петра Позднякова занималась наставлением молодых крепостных актрис. Слава о театре прошла по всей Москве, и даже вышла за ее пределы так, что на спектаклях не было отбоя от зрителей! Многие приходили посмотреть на хозяина театра, который любил наряжаться в причудливые одежды и фланировать по своему театру, даже Грибоедов в своей пьесе «Горе от ума» описал театр Позднякова.

Здание не пострадало от московского пожара, и французы разместили в нем театральную группу князя Гагарина, где актеры были исключительно французского происхождения. Слава о театре дошла даже до Наполеона, и он лично утверждал его репертуар. Когда остро встал вопрос о костюмах, тогда граф Дюма нашел в Кремле несколько сундуков с царской одеждой, с декорациями французы не скупились: церковную парчу пустили на занавес, паникадило превратили в люстру, все серебро и золото было настоящим.

25 сентября 1812 года на сцене поздняковского театра французская труппа Бюрсей представила свой первый спектакль, а 7 октября 1812 года театр посетил сам Наполеон, император был здесь только один раз, о чем свидетельствовала одна певица, которую попросили повторить арию специально для императора в связи с его опозданием к началу спектакля. Всего здесь было дано 11 французских спектаклей.

После войны дом разграбили, Поздняков за свой счет восстановил домашний театр и начал давать благотворительные представления в пользу пострадавших от французского нашествия. В 1814 году он давал спектакли в пользу бедных и русских раненых в битве под Лейпцигом. А приехавшие посмотреть на сожженный дотла город англичане попали на благотворительный маскарад, тогда Москва торжествовала победу «из последних копеек».

Говорят, что…

 
«…Поздняков был большим шутником.
А наше солнышко, наш клад?
На лбу написано – театр и маскерад,
Дом в зелени расписан в виде рощи…
Сам толст, его артисты тощи.
На бале, помните? Открыли мы вдвоем
За ширмами в одной из комнат посекретней…
Сидел там человек и щелкал соловьем
Певец зимой погоды летней…»
 

Так Грибоедов устами Чацкого описал представление у Позднякова. И расписные стены были, и потайные комнаты, и соловьиные трели, искусно исполняемые садовником. А последнюю шутку исполнил дворецкий Позднякова перед опешившим гостем, которого не встретил хозяин: «Барин извинить просили, бал готовили они в вашу честь. Да вот пришлось отменить…По случаю смерти барина».

После смерти Позднякова здание в 1822 году приобретает князь Николай Борисович Юсупов, он тоже перестраивает особняк, но сохраняет сцену. У Юсупова тоже здесь был театр, но не такой эпатажный, как у Позднякова. Здесь Юсупова по просьбе П. А. Вяземского навещал Пушкин. В 1831 году князь скончался, а его сын князь Борис Николаевич Юсупов, занимаясь переустройством домашнего театра в Петербурге, распорядился предоставить ему сведения о декорациях театров, принадлежавших Юсуповым. В 1833–1834 годах были проверены и учтены все декорации московского и архангельского театров. Таковых оказалось 16 в Архангельском и 9 комплектов, 2 занавеса, разрозненные кулисы и падуги в театре дома на Никитской улице в Москве. В декабре 1833 года князь из Петербурга предписал «представить ко мне по тяжелой почте рисунки размера сцены и декорации Архангельского тетра, те самые, которые сделал господин Ламберт, и театра на Никитской улице».

Уже в январе 1834 года в Петербург отправили первую партию декораций из театра на Никитской улице, знаменитая кулиса с изображением Архангельского, которая изображена на заглавном листе этой книги, тоже была там. Дом на Никитской владелец решил превратить в доходный. В начале помещение театра сдавали в аренду для различных представлений, а в 1837 году его частью перестроили в жилой дом с магазинами на первом этаже. Освобождая помещение театра, Юсупов пожелал продать сразу все оставшиеся там декорации, среди которых находились и работы Гонзага, но холсты оказались слишком ветхие. Те же декорации, которые можно было использовать для оформления представлений в новом театре тоже перевезли в Петербург. Позже князь Юсупов продает и весь особняк, решив купить доходный дом в Петербурге.

Здание стало переходить из рук в руки, какое-то время здесь находился часовой магазин Павла Буре, а также известный в начале прошлого века магазин «Старинные монеты и вещи».

После 1917 года дом в очередной раз надстраивается до пяти этажей, но часть здания по переулку осталась трехэтажной. Судя по сетке на стенах, здание в очередной раз сменило владельца и его видимо ждет новая перестройка.

Да, глядя на его теперешний внешний вид трудно представить, что здесь был Наполеон и давались те прекрасные представления, которые украшали Москву пару веков назад. А я вспомнил, что когда-то заходил в магазин «Ковры» и удивлялся его большим размерам, залом заставленным бесчисленными стеллажами с коврами, а ведь именно здесь был когда-то – театральный зал Позднякова…