Kitabı oku: «Легенда о Рыжем герцоге», sayfa 2

– Пускай глимен поет. Некогда мне с тобой язык чесать.

– Ах, некогда? – Толстяк масляно улыбнулся. – Очень, очень жаль. Жизнь так коротка, а мы все куда-то спешим, спешим… Правда, Тихоня?

– А то нет! – С ножом в руке Тихоня загородил выход. – Спешка никогда к добру не ведет!

– Недурно сказано. Правда, дядюшка? Ну поразмысли сам: куда господину спешить, если, к примеру, в кармане у него ни фартинга?

– Вот болван! – внезапно рассмеялся дворянин. – Думаешь, у меня ни фартинга? А это что, по-твоему? Он достал туго набитый кошелек и покачал на ладони. – Это, болван, что? Говядина, что ли? – И, довольный своей шуткой, вновь захохотал.

– Да уж, – пробормотал Том, поднимаясь с пола, – много повидал болванов, но такого…

– Боже, как я ошибался! – Бочонок поклонился слуге. – Теперь я согласен дядюшка: твой господин должен торопиться

Старик молча обошел его, вытащил из-под стола лютню и протянул Тому.

– Давай про волка. Прямо с того места, где коровы и бараны молятся Богу.

– Господь услышал их молитву, – усмехнулся Том, пряча лютню за спину. – С тех самых пор он превращает баранов в благородных лордов.

– Пожалуй, что так, – буркнул Стэнли. Размазывая по щеке кровь, он присел на скамью рядом с перепуганной насмерть девушкой.

– Заткните свои паршивые глотки! – возопил Бочонок. – Как земля вас только носит, смутьяны! Уж будь спокоен, дядюшка, мы проломим им черепушки. И петь заставим – хоть про волка, хоть про баранов – про кого прикажите. Но только… твоему господину придется поделиться с нами содержимым своего кошелька. А то нам, знаешь, тоскливо как-то.

– Кончай, Бочонок, остуди язык. – Стив оттеснил его плечом и взял слугу за шиворот. – Ты понял насчет кошелька? Повторять не стану.

С неожиданной силой старик рванулся, и в пятерне разбойника остался отодранный воротник.

– Что-о?! – вскакивая, заорал дворянин. В пять прыжков он очутился перед Стивом. – Ты посмел тронуть моего слугу, падаль?!

Бесцветный взгляд Стива-колотушки потемнел от злости.

– Кто падаль? – Он сорвал с обидчика шляпу и швырнул себе под ноги.

Густые огненно-рыжие кудри дворянина взметнулись, словно языки пламени. Приоткрыв рот от изумления, он уставился на слугу.

– Фредди!.. Он посмел тронуть даже меня!

– Увы, – вздохнул слуга. – Да покарает его Господь.

– Но, Фредди, ведь за это его полагается вздернуть?

Бочонок и Тихоня загоготали.

– Угу, – мрачно усмехнулся Стив, вытирая о роскошную шляпу башмаки, – вздернут, когда придет черед. А пока, чучело, я сам подергаю тебя за нос. – Он протянул руку к лицу дворянина.

Тот перехватил ее и сжал. На мгновение оба застыли. Пытаясь освободиться, Стив багровел от натуги. Но железные пальцы держали его с такой силой, что, казалось, вот-вот раздавят кости.

– Погоди, дойдем до кулачков, – просипел Стив и что есть мочи рванулся. Потом рванулся еще раз и начал медленно оседать.

Свободной рукой дворянин стал наносить ему пощечины, от которых голова разбойника моталась, как привешенная на нитке.

– Запомнишь меня, падаль! – От последней оплеухи Стив полетел под скамью и несколько футов проехал на спине.

– Ого! – азартно воскликнул Стэнли.

– Сматываться надо, – шепнул ему Том. – Самое время.

Стэнли кивнул и, украдкой оглядевшись, наклонился к уху девушки.

– Бежим, Нэнси.

Тихоня и Бочонок тем временем очнулись от столбняка и двинулись на дворянина с ножами. Тот спокойно ждал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Подобное поведение показалось разбойникам подозрительным, и они решили действовать наверняка. Бочонок, выставив вперед нож, медленно наступал, а Тихоня обычным манером старался зайти со спины.

– Ко мне, рыжий, ко мне: я тебя успокою, – приближаясь, шипел Бочонок.

– Фредди, бездельник! – гаркнул дворянин. – Живо почисть мою шляпу!

– Сию минуту, сэр.

Том, Стэнли и девушка с мальчиком между тем благополучно пробрались к выходу.

– С такого балагана и уходить неохота. – Стоя уже на пороге, Том обернулся

– Смелей, рыжий! Ну, что же ты?! – хихикнул Бочонок, увидев Тихоню за спиной врага.

Рыжий быстро шагнул Бочонку навстречу, резко подался в сторону и ребром ладони ударил его по запястью. Нож выпал. И в тот же миг дворянин ухватил толстяка под мышки и легко поднял над столами.

– Точно горшок с маслом! – восхищенно проговорил Стэнли, наблюдая из-за раскрытой двери.

– Стэн! – всхлипнула в темноте девушка. – Ты, вроде, свихнулся, Стэн!

– Ей-богу, похоже на то. – Стэнли потянул Тома за рукав. – Пошли, покуда целы!

Выходя, Том успел увидеть, как рыжий швырнул Бочонка на Тихоню, и оба дружка с грохотом разломали скамейку.

– Фредди! Готово?!

– Да, ваша милость. – Слуга почтительно подал дворянину шляпу.

– Хозяин, черт тебя дери! Куда ты провалился?! – Рыжий схватил трясущегося трактирщика за бороду. – Повешу, каналья! Какую падаль ты к себе пускаешь!

– Я пускаю?! Да Господи!.. Ваша милость, да попробуй я только пикнуть, Длиннорукий Клем меня… Эх, ваша милость!

– Но! Поговори у меня! – Дворянин сунул трактирщику монету и направился к двери.

Выбравшийся из-под Бочонка Тихоня попытался наброситься на рыжего сзади. Но тот на ходу развернулся и заехал ему кулаком в висок. Отлетев к стене, Тихоня плавно повалился на пол.

– Падаль, – скривил губы рыжий. Дверь за ним с треском захлопнулась и сорвалась с петель.

– Ладно, сэр, ладно… – скулил Бочонок, потирая бока. – Встретимся еще. Клем с тобой посчитается.

– Заткни пасть. – Стив-колотушка потрогал шатающийся зуб и сплюнул. – Вставай, Тихоня. Отваливаем.

Тихоня не отозвался.

– Вставай, кому говорю. – Стив тряхнул его за плечо.

Тихоня был мертв.

Глава II. В замке горбуна

Свеча догорала. И призрачные блики мерцали на гобеленах. Блюдо с бараниной и глиняный кувшин медленно растворялись во мраке. Липкая сырость усиливала духоту. Отерев рукавом лоб, барон Пилсборн с бульканьем осушил кубок.

– Так-то вот. – Он ласково похлопал себя по животу. – Какого дьявола вы не пьете, Вилли? Это не по-приятельски.

– Пустяки, я свое наверстаю. – Горбун довольно высокого роста задумчиво прохаживался по зале. – Не церемоньтесь, Пит. Год назад этим самым вином славно упился король. Его Величество изволили ходить на четвереньках и лаять. Вчера я отправил ему два бочонка в подарок. Значит, герцога вы знали коротко?

– Которого? Ежели вы про чокнутого отца… – Пилсборн взял кувшин и неторопливо наполнил кубок. – Коротко его никто не знал. А после истории с женой он и вовсе в уме повредился.

– Кстати, старина! – Горбун обнял барона за плечи и заглянул в глаза. – Говорят, в том скандале вы были правой рукой сэра Роджера?

– Два черпака в ослиную глотку! Когда вы на кого-нибудь эдак уставитесь, Вилли, ей-ей, впору перекрестится!

Глубоко посаженные, зияющие чернотой глаза горбуна насмешливо сверкнули и отодвинулись.

– И куда же он потом… пропал? Вам неизвестно, Пит?

Мясистый нос барона брезгливо сморщился.

– Странствовать подался. Вместе с мальчишкой. Ох и рыжий был сыночек! Весь в мать. Ходили слухи, что во время сна их обоих прирезали сарацины.

– Да, – горбун рассеянно поглаживал подбородок, – об этом у нас много судачили.

Скрипнула дверь, и в залу впорхнула девушка с длинными распущенными волосами.

– Он мне надоел, папа! – Она гневно топнула ногой. – Я поссорюсь с ним… отстегаю плеткой!

Дверь вновь скрипнула, и вошел коренастый юноша угрюмого вида. Приблизившись к девушке, он молча встал рядом.

Горбун грозно сдвинул брови.

– Что у вас опять, Теодор?

– У нее спроси, – буркнул юноша.

– Он запрещает мне ездить верхом, папа!

– Врет. Она только что прискакала. Одна, без охраны.

Девушка сердито повернулась к нему, черным вихрем метнулись ее волосы.

– Доносчик! – Она была прекрасна, как ведьма в лунную ночь. – Шпион!

– Я шпион?! Ну-ка, повтори! – возвысил голос юноша.

Горбун положил руку ему на плечо.

– Успокойся, Тэд. Ты прав. Лили, ты должна слушаться брата. Сама знаешь, в городе неспокойно. Он за тебя тревожиться.

– Ха! Разбойники, да?

– Иди спать, Лили. И ты ступай, Тэд. У меня с бароном важный разговор.

Теодор молча вышел.

– О, Пит! – вглядевшись в полумрак, воскликнула девушка. – Я не узнала вас.

– И я тебя скоро не узнаю. – Пилсборн хлебнул из кубка. – Когда ты ухитрилась вырасти?

– Спать, Лили, – нетерпеливо повторил горбун.

– Хорошо, папа. Но сначала я принесу вам свечи. – Упрямо тряхнув волосами, девушка исчезла во мраке.

Горбун слегка пригубил вино.

– Большие дети – большие заботы. – Он отщипнул кусочек баранины и, тщательно прожевав, проглотил. – Кажется, я говорил вам, Пит, что собираюсь продать Блюкастл сэру Роджеру? Мы уже, вроде, и в цене сошлись.

Барон одобрительно хмыкнул.

– Еще бы вам не сойтись! Сэр Роджер – не какой-нибудь скупердяй!

– Да, старина, это верно. Однако вчера я имел беседу с одним занятным плутишкой, и он сообщил… Словом, за этот замок, Пит, – вперив в барона взгляд, горбун выдержал паузу, – за этот замок герцог Эддинктон предлагает в два раза больше.

– Эддинктон?!.. Два черпака в ослиную глотку! – Пилсборн расплескал вино себе на камзол. – Неужто объявился?

– Как будто. У меня побывал пока только его жуликоватый слуга.

Лилиан внесла зажженные свечи. Вздрогнув, барон прикрыл глаза ладонью.

– Это чересчур, девочка. Пощади старого филина.

– Ничего, бедный филин, привыкнете, – улыбнулась Лилиан, ставя подсвечник на стол. – Папа, ты не знаешь, где Робин?

– У себя, где же ему еще быть, – задумчиво ответил горбун. Но, тут же очнувшись, уставился на дочь своим черным засасывающим взглядом. – Погоди. Ты хочешь сказать, что…

Черные глаза девушки лукаво блеснули.

– Ничего я не хочу сказать. Извини, папа, но я засыпаю на ходу. Доброй ночи, Пит. – Сдерживая смех, Лилиан упорхнула.

– Доброй ночи! – с некоторым опозданием крикнул ей вслед Пилсборн. – Черт побери, Вилли, кто же это? Сын или чокнутый отец?

Горбун отрицательно качнул головой.

– Нет, отца и вправду прикончили сарацины. Так сказал слуга. Кстати, слуга этот…

– Стало быть, сынок, – перебил барон, облегченно вздыхая. – Может, оно и к лучшему.

Усмехнувшись лишь уголками губ, горбун задул несколько свечей. И зала вновь погрузилась в полумрак.

– Его слуга, Пит, старая продувная бестия, сразу дал понять, что готов угодить каждому, кто хорошо заплатит. Я дал ему гинею. И он сообщил мне, что сэр Генри богат, как турецкий султан, и глуп, как пень. Если поторговаться, можно содрать с него…

Дверь с грохотом распахнулась, и двое слуг в разорванных одеждах бросились к горбуну. «Ваша милость, сэр Вильям! – лопотали они, перебивая друг друга. – Там какой-то господин! Сам дьявол, а не господин! Его легче продырявить, чем удержать! Он дерется и требует вас!»

– Что за притча? – Пилсборн сжал рукоять меча.

Горбун слегка приподнял брови.

– Не галдите, олухи. Объясните толком.

Но тут в залу ворвался высокий незнакомец в дорожном плаще. В каждой руке он тащил за шиворот по упирающемуся слуге. Еще человек пять-шесть повисло на нем, тщетно пытаясь остановить.

– Канальи! – рычал незнакомец. – Мерзавцы, я из вас дух вышибу!

Пилсборн решительно преградил ему путь. Грозная фигура барона походила на иссеченный ветрами и ливнями утес.

– Какого черта? – спросил барон, угрожающе набычась.

– А вы кто такой?! – проревел в свою очередь незваный гость. Шляпа его сидела набекрень, ноздри раздувались, волосы в полумраке отливали медью.

– Этот вопрос задам вам я, – хладнокровно вмешался горбун. – Кто вы такой и по какому праву врываетесь в мой дом?

Незнакомец уставился на горбуна и, наморщив лоб, старался ухватить какую-то мысль.

– Значит, вы и есть сэр Вильям, – заключил он наконец.

Пряча усмешку, горбун кивнул.

– Совершенно справедливо. Отпустите моих людей.

– Это можно, – хохотнул незнакомец и разжал пальцы. Двое слуг, которые до сего момента безуспешно рвались из его рук, от неожиданности повалились на пол.

Один из упавших, красивый черноглазый юноша, проворно вскочил на ноги и с перекошенным от злобы лицом повернулся к обидчику.

– Ты не выйдешь отсюда, ублюдок! Не выйдешь!

– Роберт?! – воскликнул в один голос горбун и Пилсборн.

– Искрошу на куски! Собаками затравлю! – Юноша потрясал кулаками и брызгал слюной.

Незнакомец озадаченно оглядел присутствующих.

– Что такое? Кто это?

– Это мой сын. А вот кто, собственно, вы? – Глаза горбуна сузились, голова втянулось в плечи, словно перед броском.

– Сын?! – У ночного гостя даже рот приоткрылся. – Вот так штука! Разберись-ка в этой путанице!.. Разумеется, я сожалею, сэр Вильям! И, разумеется, я извиняюсь.

– Извинениями ты у меня не отделаешься! – исступленно вопил юноша. – Я тебя раздавлю, как блоху!

– Но-но! Полегче! Я извинился – и баста! Почем мне было знать, что вы не из холопов? Когда на меня тут все навалились…

– Послушайте! – властно перебил горбун. – Спрашиваю в последний раз: кто вы такой и что вам нужно?

– Кому? Мне? – Незнакомец снова оглядел присутствующих и вдруг хлопнул себя по лбу. – Ах, черт! Я ж не сказал!.. Мне нужно срочно купить Блюкастл. Я герцог Эддинктон.

Горбун и барон Пилсборн ошарашено переглянулись.

– Все равно! Это ничего не меняет! – хорохорился Роберт. – Я вызываю вас…

– Боже, да замолчи ты! – оборвал его горбун. И учтиво обратился к герцогу: – Надеюсь, сэр, вы не станете брать в расчет опрометчивые слова моего сына?

– Разумеется, сэр Вильям. Он благородный юноша. Просто в толк не возьму, как я мог принять его за слугу. И если он меня вызывает, разумеется, я должен его удовлетворить.

Горбун в досаде прикусил губу.

– Но он… он вовсе вас не вызывает, герцог. Он пошутил. Можете вы принять все это как неудачную шутку?

Герцог чуть подумал.

– Что ж, если пошутил, тогда ладно. – Он одобрительно хохотнул. – Я и сам, ей-ей, порою такое отмочу – животы надорвете.

Барон звучно фыркнул и закашлялся.

– Вот и чудесно, – улыбнулся сэр Вильям. – Ступай спать, Роберт. – Его тон не предвещал для сына ничего хорошего. Метнув на отца затравленный взгляд, Роберт вышел. – А вы чего глазеете, олухи! Убирайтесь вон!

Пятясь и сталкиваясь в дверях, слуги покинули залу. Теперь лицо горбуна приняло выражение радушия и любезности.

– Я весьма рад, герцог, вашему приходу. В первый момент, признаться, я несколько растерялся. Вы были столь стремительны в столь поздний час… Однако позвольте вам представить моего друга, барона Пилсборна.

Барон церемонно поклонился. Ответив поклоном на поклон, герцог наморщил лоб.

– Пилсборн… Покойный отец, помнится, произносил это имя. Он говорил что-то… Черт, забыл! Послушайте, сэр Вильям, к чему тянуть кота за хвост?! Вы продаете замок – я покупаю. Ударим по рукам – и баста!

Потирая подбородок, горбун задумчиво прогуливался вокруг стола. Барон жадно хлебнул из кубка и с вызовом обратился к герцогу:

– А вам разве не известно, что Блюкастл покупает сэр Роджер?

– Что с того? Я плачу больше.

– Это не по-рыцарски, сэр!

– Это почему же? – Физиономия герцога вытянулась. – Вы меня оскорбляете, что ли?

– Как вы могли подумать, милорд? – поспешил вмешаться горбун. – Барон просто хотел сказать… – он бросил на Пилсборна такой взгляд, что тот счел за благо отвернуться, – хотел напомнить о моем согласии продать замок сэру Роджеру. Но ведь согласие не есть обещание. Никаких обязательств я никому не давал. Не так ли, барон?

– Вот именно! – просиял герцог Эддинктон. – Никаких обязательств, сэр Вильям, вы никому не давали. Поэтому сейчас я плачу вам половину, а послезавтра – остальное. Фредди! Где ты, черт тебя дери?! – Слуга с нечесаными седыми космами возник по-кошачьи бесшумно и сложился в подобострастном поклоне. – Деньги, живо!

– Нет-нет, – горбун протестующее вскинул руку. – Мне надо поразмыслить до утра.

– Бросьте, сэр Вильям! Почему бы нам не уладить дела теперь же?

– Потерпите до завтра, сэр. – В голосе горбуна прозвучала непреклонность. – Замок ведь не сбежит.

Герцог приоткрыл рот, подумал… и расхохотался.

– Ну, вы и сказанули: не сбежит! Это про замок-то! Будто про собаку на привязи!

Барон тоже рассмеялся и, взглянув на сэра Вильяма, украдкой покрутил пальцем возле виска. Горбун ответил ему едва заметной улыбкой. И любезно предложил:

– Не хотите ли закусить, милорд?

– Благодарю. Я неплохо закусил в трактире. Ну и порядки стали в Рэдлвуде. Какие-то оборванцы хотели отнять у меня деньги и даже говорили дерзости. Всех их тут надо перевешать.

Чуть склонив голову на бок, горбун с любопытством посмотрел на герцога.

– Нельзя ли узнать, сэр, где именно это произошло?

– Где именно? Гм… Фредди! Как назывался тот вертеп?

Слуга почтительно приблизился.

– «Гусиная печень», ваша милость. А тех оборванцев, если позволено мне будет напомнить, называли ребятами какого-то Длиннорукого Клема.

– Два черпака в ослиную глотку! – Барон даже кубок оставил. – Сколько людей с вами было, сэр?

Герцог высокомерно вздернул подбородок.

– Я сам. И вон – Фредди.

– Это значит, сэр, что ваш ангел-хранитель не дремал.

Герцог презрительно оттопырил нижнюю губу.

– Благородный лорд и в одиночку рассеет любую толпу этого сброда, – назидательно проговорил он. – Стало быть, сэр Вильям, сейчас вы – ни в какую? А то взяли бы задаток – и баста!

– Потерпите, милорд, до утра. Согласитесь, срок не велик. Я дам вам определенный ответ.

Вздохнув, герцог низко надвинул на лоб шляпу.

– Ладно, сэр Вильям. Завтра я у вас буду. И не сойду с места, пока не заполучу Блюкастл. – Широким шагом он направился к дверям. Но вдруг развернулся, подошел к столу и, взяв кусок холодной баранины, с жадностью вонзил в него зубы. – Приятных сновидений, рыцари! – прошамкал он набитым ртом, и в дверях мелькнул его победно развевающийся плащ.

А седовласый слуга, будто случайно, замешкался на выходе. Сэр Вильям поманил его пальцем.

– Вот что, приятель… Еще вчера ты пришелся мне по душе. – Он опустил золотой в ладонь старика. – Угождай своему господину, глаз с него не спускай. И забегай иногда ко мне за дружеским советом.

Мгновение горбун и старик пристально смотрели друг на друга.

– Я буду очень стараться, ваша милость, – сказал слуга, поклонившись. И с кошачьим проворством выскользнул за дверь.

– Ах, шельма! – глядя ему вслед, пробормотал барон.

– Для этакого богатого сиятельного дурня, – усмехнулся горбун, – всегда отыщется слуга-негодяй.

– А как же Блюкастл, Вилли? Ведь сэр Роджер…

– Оставьте, Пит! Заладили, как попугай: сэр Роджер, сэр Роджер! Я ничего еще не решил. Хотя, впрочем, свою выгоду упускать не намерен.

Пилсборн обиженно засопел и в сердцах хлебнул прямо из кувшина. Кося на барона внимательным черным глазом, горбун неторопливо прохаживался по зале.

Х Х Х

Отложив тетрадь, мистер Пайнсон налил себе коньяку и выпил. Затем он собрался было продолжить чтение, но, услышав многозначительное покашливание гостя, распахнул свои голубые глаза. Сэмюэль Бэрбидж не без интереса поглядывал на бутылку.

– О Господи, мистер Бэрбидж! – воскликнул нотариус, поспешно наполнив рюмку писателя. – Сам не знаю, что со мной происходит.

– Два черпака в ослиную глотку! – С комичной торжественностью писатель поднял рюмку. Осушив ее, он встал и подбросил в камин полено. – А разъясните-ка вы мне, милейший мистер Пайнсон, в какую же это эпоху произрастают ваши бароны, горбуны и разбойники?

– Ну, с большой точностью определить, конечно, нелегко…

– Хоть приблизительно.

– Приблизительно… это происходит в эпоху рыцарских турниров и крестовых походов.

Для Сэмюэля Бэрбиджа это было уже чересчур. Он подозрительно посмотрел на чудаковатого нотариуса, но честные глаза последнего исключали намек на розыгрыш.

– Ясно, – вздохнул писатель. – Время весьма размыто. Зато обвинения во всевозможных анахронизмах отпадают как бы сами собой.

– Вы, кажется, меня осуждаете? – Задетый за живое, Пайнсон взволнованно поглаживал свою кактусообразную лысину. – За что, сэр? Ведь в легендах точные приметы времени утрачиваются. Да они, по сути, вовсе и не обязательны.

– Вы полагаете? – с безупречной вежливостью поинтересовался Бэрбидж.

– О Господи! Но ведь все это не я придумал! То есть… не все придумал я. Ведь записи-то, – нотариус ткнул пальцем в сторону портрета, – записи-то он оставил!

Взгляд Бэрбиджа невольно задержался на портрете. От прихотливой пляски каминного пламени величественный старец сурово насупился и, казалось, готов был треснуть кулаком по золоченой раме: «Это я оставил записи! Черт побери, я!» Улыбнувшись своей фантазии, писатель прикрыл глаза ладонью.

– Продолжим, коллега. Ваш последний довод сразил меня наповал.

– То-то же, мистер Бэрбидж, – улыбнулся в ответ нотариус, беря в руки тетрадь в клеенчатом переплете.