Kitabı oku: «Дом на Арбате», sayfa 3
Глава 2
Рита пребывала в удручённом состоянии. Герман наконец-то вернулся из командировки, но был угрюм и молчалив. «О чём он думает?» – проносился вопрос в голове женщины. Она щебетала около него, подолгу рассказывая мужу о том, как отдыхалось им на даче, как подросли дочки, о соседе Славике, к которому приехал в гости брат. Но, похоже, Германа не особо волновали эти новости.
– Что ты сказала, Рита? Какой брат, кого? О чём ты? – с раздражением спрашивал муж.
– Ты не слушаешь меня, Герман, тебе не интересно, – почти заплакав, произнесла женщина, – твои мысли где-то витают далеко-далеко от дома. Вообще, нам надо серьёзно поговорить с тобой. Ты замечаешь, как мы отдалились друг от друга последнее время? Так раньше не было, что с тобой? Неужели так заела работа, или ты кем-то увлёкся? Скажи прямо, не таись, лучше уж правда, чем постоянное недопонимание. Мы перестали с тобой понимать друг друга, разве ты не замечаешь? Так люди не живут! И девочки, я уверена, уже что-то заметили. Влада точно всё видит, она взрослая, скоро и Элька всё поймёт.
Герман посмотрел на жену странным, недобрым взглядом и резко произнёс:
– Рита, прекрати, что ты всё выдумываешь, ты же знаешь, какая у меня ответственная работа. У меня нет возможностей вырываться на дачу и помнить друзей моих дочек, давай закроем эту тему.
Рита замолкала и, уходя в спальню, давала волю слезам. Так и жили дальше, без радости и любви, которая почему-то решила покинуть их прежде такую счастливую семью. Хорошо хоть мать её, Варвара Петровна, ничего не замечала и была вся сосредоточена на делах внучек. К тому же почти всё хозяйство в доме лежало на ней.
Рита отвлекалась на работе от своих печальных мыслей, работы было много, она требовала полного погружения в неё. Чуть не дольёшь реактива, или не дай бог перельёшь, – всё, опыт загублен, а реактивы дорогие, за всё надо отчитываться. Правда, такое крайне редко случалось с ней, может быть, только в ранней молодости, когда опыта не хватало, но всё же на её работе надо быть постоянно собранной и не допускать, чтобы руки дрожали.
Работу свою она любила, полная стерильность в лаборатории, белый халат и шапочка сразу же настраивали её на серьёзный лад, Рите всегда была присуща большая ответственность и старательность во всём. Иногда она задумывалась над тем, правильно ли, что её старшая дочь Влада выбрала тоже эту профессию? Ведь Влада совсем не похожа на неё, она с детства была очень своенравная и упрямая.
Более или менее Рита была спокойна за младшую, Эвелину. Та росла очень вдумчивой, послушной, но крайне впечатлительной. А уж куда ей посоветовать поступать, она совсем не знала. Рита решила для себя, что навязывать свою профессию больше никому не будет, пусть Эля выбирает сама, что хочет, к чему её тянет.
Сейчас, в сентябре, у дочек уже начались занятия. Хорошо хоть, они всем обеспечены, отец достаточно зарабатывает, да и, конечно, папа их любит, что говорить. При этом воспоминании Рита опять вернулась к своим негативным мыслям, но, взяв себя в руки, смогла прогнать их прочь. Расстегнув пуговицы на своём рабочем халате и сняв его и шапочку с головы, она закрыла дверь лаборатории на замок, расписалась в ведомости и быстро пошла домой.
Первые дни сентября выдались холодными, моросил мелкий дождь. Люди шли по улице под зонтами или натягивали на голову капюшоны. Дорожки на земле были выложены разноцветным ковром из опавших и скользких от дождя листьев.
Перед приходом дочерей Рита решила прибраться в квартире: так много пыли накопилось за лето. Да и хорошо бы найти силы окна помыть. Пройдя в гостиную, она посмотрела на деревянный старинный комод, уставленный фотографиями родных в рамках, вазами и статуэтками, привезёнными из-за рубежа. Как она любила покупать их, когда в молодости ездила с Германом в разные страны! Они вместе любовались ими у прилавка, долго выбирали и всегда что-нибудь покупали.
Вот эту дамочку в старинном голубом платье с оборками, держащую в руках зеркальце, они купили в Париже. Она вдруг вспомнила, как Герман тогда говорил, что изображённая красотка похожа на неё, Риту. Они так смеялись этому! А вот крепкий мужичок-толстячок, пивовар, в каждой руке у которого по две кружки золотистого пива! Он улыбается в усы, на голове у него тирольская шляпа с воткнутым в неё гусиным пером, и одет он очень красиво! Тужурка на его толстом животе чуть расстёгнута, а полосатые брюки так обтягивают его кривоватые короткие ноги, что так и хочется улыбнуться! Рита точно помнила, что этого толстяка они с Германом купили в Праге.
Сколько хороших воспоминаний у неё накопилось за много лет. Внезапно её настроение резко испортилось, Рита схватила пылесос и судорожно начала им водить по ковру, лежащему на полу. Она так разошлась, что не услышала трели телефонного звонка, раздавшегося из холла.
Рита выключила пылесос и еле успела подбежать к телефону:
– Алло! – немного раздражённо прокричала она в трубку.
– Здравствуйте, а Элю к телефону можно? – как-то тихо и боязливо проговорил незнакомый голос.
– Эля ещё не пришла из музыкальной школы, что-то задерживается. А что передать, кто её спрашивает?
– Извините, я не успел представиться, тётя Рита. Это Максим с дачи, брат Вячеслава. Ничего, я перезвоню позже.
– Максим! Теперь узнала тебя, перезвони ей часа через полтора, думаю, она будет дома. Как поживаешь?
– Да всё нормально вроде. Уроков уж очень много задают, здесь в Москве занятия более сложные, чем были у нас в Армавире, но я стараюсь всё успевать.
– Молодец, позвони попозже, до свидания.
Положив трубку, Рита не придала этому разговору особого значения и со временем даже забыла о нём. Она продолжила свою уборку в доме. В эту минуту входная дверь открылась и вошла вся промокшая от дождя Эля, имеющая свой ключ от квартиры.
– Мамочка, остановись, давай я помогу! – крикнула с порога Эвелина и, побежав к матери, кинулась вырывать у неё шланг пылесоса.
– Эля! Ты вся вымокла, иди переоденься и в следующий раз бери с собой зонт. Руки вымой и будем ужинать.
– Хорошо, после ужина тогда помогу тебе.
Через какое-то время пришёл с работы отец, машинально поцеловал всех в щёчку и, потирая руки, произнёс:
– И что у нас сегодня на ужин? Я так проголодался, одни совещания были подряд, даже кофе выпить было некогда.
Рита с недоверием посмотрела на него, но ничего не ответила. Хорошо хоть, он сегодня в нормальном настроении, а не как последнее время угрюмый и злой. Все быстро поужинали, за столом щебетала только Элька. Она рассказывала о том, что у них сменилась классная руководительница, которая всем почему-то не очень нравится. Потом о том, что хотела бы походить на занятия по рисованию, она давно мечтала об этом, да вот никак не найдёт время. Ведь столько надо успеть в этом году! Занятия музыкой отнимают много времени, а этот год – последний!
На кухню вошла Влада и, не проронив ни слова, кроме «Здрасьте!», уселась за стол. С отцом она не разговаривала, это уже давно все заметили, быстро поела, объявив, что не голодна, и, резко отодвинув стул, удалилась к себе в комнату.
За столом воцарилось молчание. Все активно склонились над тарелками. Молчание нарушила Эля:
– Папочка, у тебя всё нормально на работе? Ты очень устал? Да?
Герман нервно поднял голову и с удивлением сказал:
– Всё нормально. Нет, не устал, с чего ты взяла?
Эля внимательно посмотрела на мать и добавила:
– Мне никто не звонил?
Тут только Рита вспомнила, что дочке звонил Максим, а она совершенно забыла об этом.
– Эля, да, я забыла тебе передать, что звонил Максим с дачи, он обещал скоро перезвонить.
Эля вскочила из-за стола и, как и Влада, стремительными шагами направилась к себе в комнату. Подойдя к окну, по которому продолжали стекать крупные капли дождя, Эля задумалась. Душа её торжествовала: «Он звонил! Как я этого ждала, какое счастье!» Она непроизвольно открыла дверцы своего раздвижного шкафа и медленно начала пересматривать висящий в нём свой гардероб. Не найдя ничего выдающегося, Эля вздохнула и громко сдвинула дверцы шкафа-купе. И тут раздался телефонный звонок! Параллельный аппарат стоял у Эли в комнате, она быстро выглянула за дверь и громко прокричала:
– Это мне звонят! Не берите трубку!
Рита чуть не выронила из рук приборы, услышав такие громкие слова от своей всегда спокойной дочки.
Подбежав к телефону, взволнованная Эля нервно схватила трубку и произнесла:
– Я слушаю.
– Эля, это я, Максим, здравствуй! Я уже звонил тебе. Как твои дела, что нового? Как в школе? Видишь, я звоню тебе, как договорились.
Эля еле сдерживала себя, чтоб не показать свою радость и счастье. Как она ждала этого звонка! Стараясь успокоиться, тихим голосом она проговорила:
– Здравствуй, Максим. Я рада, что ты звонишь, не забыл о нашем договоре и помнишь обо мне.
Тут в трубке она услышала смех Макса:
– Что ты, я так хотел тебе позвонить, но как-то неудобно навязываться.
– Глупенький, о чём ты говоришь? Я ждала твоего звонка. Как дела в школе, привыкаешь?
– Слушай, а давай встретимся где-нибудь, так много хочется тебе рассказать. Можешь подъехать ко мне домой, я практически целый день один дома: отец с мамой на работе весь день. Мне много о чём надо посоветоваться с тобой.
– А что, давай! Могу и домой к тебе приехать.
– Отлично, я сообщу тебе адрес и обязательно встречу у метро.
– Хорошо, договорились. До встречи!
Все следующие дни Эля прибывала в прекрасном настроении. Последний школьный год их особенно не нагружали уроками, понимая, что каждый уже начал готовиться к экзаменам в выбранный институт, а некоторые родители уже взяли детям репетиторов по нужным предметам. Эвелине никто никаких репетиторов не брал, так как она не имела понятия, куда будет поступать, поэтому времени у неё было навалом.
Она прошлась по крупным магазинам и выбрала наконец-то то, что ей хотелось надеть. Это были модные узкие джинсы и удлинённая трикотажная кофточка шафранового цвета, так хорошо оттеняющая её светлые волосы. Прическу смастерила себе тоже сама, завязав из волос модный конский хвост. А вот чёлку подровнять пришлось просить Владу. Та, как всегда, посмеивалась над ней:
– Куда собираешься, не рано ли губки подкрашивать?
Но Эля молчала и решила не вступать в конфликт.
Трясясь в переполненном вагоне метро, Эля успела занять место, зная, что придётся ехать долго, Максим предупредил её, что надо будет сделать две пересадки. Выйдя из станции метро, она сразу увидела улыбающегося Макса, который радостно махал ей рукой с зажатым в ней букетом из осенних разноцветных астр. Эля вежливо поблагодарила Макса, и они дружно направились в сторону нового района многоэтажек.
Эля с восторгом в душе любовалась Максимом, которого не видела всего-то полтора месяца. «Какой он красивый, взрослый, волосы постриг короче, ну понятно, для школы, там не разрешают носить длинные», – думала про себя Эля. И действительно, Максим выглядел хорошо: загорелый, с копной светлых волос, зачёсанных вверх, в джинсах и обычной белой тенниске он напоминал героя какой-то детской книги. А вот какой, Эля не могла вспомнить. «Тимур? Саня Григорьев из «Двух капитанов», Павел Корчагин?» – путались в голове девушки известные персонажи книг.
Максим выглядел очень довольным, весёлым и каким-то загадочным взглядом посматривал на Эвелину.
– Как доехала, устала? Пойдём скорее в дом, отдохнёшь там. Кстати, Славик обещал приехать, но не знаю, сможет ли вырваться: он поступил на подготовительные курсы в МГУ, такой серьёзный стал, не подступишься!
День выдался солнечный, стояла настоящая золотая осень. Она раскрасила деревья, кустарники, поля и леса разными цветами: зелёными, оранжевыми, красными красками. Но всё слилось в один цвет – золотой! Глаза Эли разгорелись от такого количества оттенков, которые будто на палитре подобрала умелая художница-осень. Ребята подошли к дому Максима, вокруг которого стояли похожие многоэтажки, какими в основном был застроен весь микрорайон. Эля никогда не бывала на таких окраинах. Поднявшись на трясущемся лифте на последний этаж, Макс открыл дверь в квартиру и пригласил Элю войти.
– Это совсем новый микрорайон, его только что отстроили, много недоделок. Но мы всё равно рады этой квартире, она теперь наша, – гордо сказал Максим.
Войдя в прихожую, Эля слегка опешила. Она ни разу не видела таких маленьких квартир. Понятно, что она привыкла жить в прекрасных условиях, и они с Владой были избалованы родителями с рождения, но всё-таки она не ожидала, что квартира Максима будет такой некомфортабельной и бедной. Из малюсенькой прихожей она сразу же увидела открытую дверь в кухню, где видна была стена перед мойкой, покрытая местами бледно-голубой плиткой. Несколько плиток отвалилось.
Но Эля не подала вида, что это выглядит некрасиво. В так называемой «большой» комнате с низкими потолками стоял набор старой чешской мебели ещё 60-х годов: низкий сервант с раздвигающимися стёклами, где стояли тарелки, рюмки и дешёвый чайный сервиз, а наверху серванта красовался глиняный кувшин в виде петуха. У окна находился круглый раздвижной стол и несколько стульев, оббитых невзрачной коричневой тканью. Правда, на столе, застеленном красивой клетчатой скатертью, видимо, только что купленной на ближайшем рынке, стояло большое керамическое блюдо, наполненное душистыми яблоками и сливами. У стены располагался раскладной диван-книжка, на котором, видимо, и спал Максим.
Пройдя в комнату, Максим почувствовал некоторую неловкость и сразу же сказал:
– Ты особо не обращай внимания на наше жилище, мы ведь не так давно приехали сюда. Мама ещё не успела навести уют в квартире, она же работает целый день. Это нам ещё повезло, что мы приехали сюда, в Москву. Такое случается редко. Некоторые папины друзья по двадцать лет служат под Читой или на Камчатке, и ничего, не жалуются, работа для них важней. Зато, как правило, семьи у них крепкие, детей много, разводов почти не бывает. Это вот я – единственный ребёнок в семье, всё у нас для меня одного всегда было.
Тут Максим совсем засмущался, а Эля быстро проговорила:
– Нормальный дом у вас, просто ещё не обжитый. Вот ты кончишь институт, и со временем сможешь заработать деньги на собственную квартиру, теперь такое возможно.
Максим, сидящий на стуле, поерзал на нём, улыбнулся и удивлённым голосом спросил:
– Правда, такое возможно? Пока, конечно, рано и мечтать об этом, надо сначала поступить в лётное, а уж потом я постараюсь всё сделать для своей семьи, что в моих силах. Я отца с матерью очень люблю, они заслуживают жить в самых лучших условиях.
Эвелине почему-то стало жаль Максима, она и правда таких парней не встречала. Мальчишки из класса, да и из музыкальной школы были все маменькины сыночки, избалованные и изнеженные. Многие из них жили, как и Эля, в районе старого Арбата.
Подумав, Эля решила переменить тему:
– А Славик правда приедет? Куда он будет поступать, он уже решил вопрос?
– Славка всё торчит у своего телескопа, который он поставил на балконе. Но оттуда плохо видно, нужен простор, отсутствие огромных высотных зданий и больших деревьев вокруг. Но зато он точно определился с поступлением, это МГУ, физический факультет, отделение астрономии. Туда трудно поступить, набор маленький. Видимо, астрономов много не требуется в нашей стране, – как-то грустно заключил Макс и с интересом посмотрел на Эвелину:
– А ты-то что решила? Куда больше тянет: в технику или гуманитарный?
Эля совсем смутилась и замолчала. Затем, подумав, решила искренне поговорить с Максимом:
– Я пока абсолютно не знаю, у нас в семье сейчас не очень хорошая обстановка, все заняты своими отношениями, им не до меня. Я имею в виду отца с мамой, у них сейчас очень трудный период. Я переживаю за них, хотя стараюсь и не показывать вида.
– Ааа… – ответил Макс, видимо, не до конца понимая проблемы Эли, у них в семье всегда был лад между родителями.
Тут раздался звонок в дверь, и, открыв её, ребята увидели улыбающееся щекастое лицо любимого друга Вячеслава. Все были рады встрече и кинулись обниматься друг с другом.
– А я дыню купил, «Ромашка» называется! Сейчас её и съедим, да?
Максим стал расставлять на кухонном столе тарелки, достал большой кухонный нож, помыл дыню и стал её резать на большие куски.
– Ну что, подруга, всё хорошеешь? – дружески приобнял Славик Элю, – мы вот, мужики, чахнем над книгами, еле смог вырваться, но так соскучился!
Все с аппетитом ели дыню, смеялись, Эля старалась не замечать нежных взглядов, которыми одаривал её Макс. Он любовался ею издали, не смея ни взять за руку, ни задержать долго взгляда на ней.
Постепенно начало темнеть. Макс встал и решил включить музыку. Он подошёл к радиоле с проигрывателем наверху, стоявшей на старомодной тумбочке, и поставил какую-то странную гибкую пластинку, Эля таких никогда не видела. У них в доме была самая современная и последняя техника, сейчас уже вся музыка записывалась в основном на кассеты и даже диски. С пластинки полилась старинная красивая песня «Бесаме мучо», которую Эля уже раньше слышала. Это аргентинское танго было так красиво!
В доме воцарилась тишина. Максим включил торшер с красным абажуром, комната сразу залилась нежным светом, от чего вокруг стало уютно и приятно. После окончания музыки Макс подошёл к проигрывателю и стал долго копаться в старых пластинках, видимо, маминых. Он нашёл из них одну, смахнул с неё рукой слой пыли и заговорщическим тоном произнёс:
– Это, наверное, вам тоже понравится.
Это была старая, но очень известная песня в исполнении Фрэнка Синатры «Мой путь». Певец так мелодично, душевно и выразительно исполнял песню, что хотелось понять, о чём он поёт и что он хочет сказать слушателям?
– Да, ребята, – сказал Славик, – надо, конечно, знать всем английский, учить его получше, он пригодится нам в будущем.
Все посмотрели друг на друга, и Макс задорно добавил:
– Славик, да ты у нас Сократ прямо! Правильно мыслишь! Здорово, что у меня такой брат есть, да, Эля?
– Конечно!
Ребята пошли на кухню, выпили там крепкого чая с принесёнными Элей пирожками, затем опять вернулись в комнату и, зашторив окна, принялись танцевать. На этот раз Максим принёс из спальни родителей маленький двухкассетник и поставил кассету с Элвисом Пресли, потом с группой «Машина времени» и с модной певицей Таней Булановой. Все танцевали, кто что умел, а Славка вдруг увидел на полке в спальне родителей Максима книгу по астрономии и, усевшись в уютное кресло в прихожей, углубился в чтение.
Эля и Максим стали танцевать вдвоём. Молодые, неопытные, они сначала как-то стеснялись обнимать друг друга в танце. Но со временем Максим нежно обнял подругу за талию, она положила ему руки на плечи и они поплыли куда-то далеко-далеко, целиком погрузившись друг в друга.
Эля чувствовала дыхание Макса, его сердце билось в унисон с её, в этот момент они принадлежали только друг другу. Внезапно Макс прервал молчание, поднял голову, внимательно посмотрел в голубые глаза девушки и тихо-тихо, почти шёпотом произнёс:
– Ты придёшь ко мне на день рождения в конце октября? Мне исполнится восемнадцать!
– Конечно, разумеется.
И с непонятно откуда взявшейся смелостью оторвала свою руку от его плеча и нежно провела пальцами по его щеке.
* * *
Влада, уже совсем взрослая, понимала, что отношения отца и матери находятся на грани разрыва. Маму ей было очень жалко, она всю жизнь, что было в её силах, делала только для семьи. Отца Влада практически возненавидела. Она давно догадалась, что у него появилась какая-то другая женщина, это злило и бесило её. Влада очень сочувствовала маме, такой нежной, красивой и заботливой. Чем она заслужила такое отношение к себе? Задавая себе этот вопрос, Влада понимала, что вопрос этот глупый, ясно же, что отец просто разлюбил её, нашлась другая, молоденькая, с которой отец постоянно находится в командировках.
«Хорошо, что Элька пока ничего не понимает и не смыслит в отношениях родителей. Всё лезет к отцу с поцелуями, противно смотреть», – думала про себя, скривив рот, Влада. Хотя сама всё же в глубине души продолжала любить отца. Почему это случилось именно в их семье, такой благополучной и дружной прежде?
Рита видела, что дочки уже всё замечают и понимают, особенно Влада, но ничего не могла с этим поделать. Она запуталась в отношениях с Германом, чувствуя, что в подвешенном состоянии очень трудно долго пребывать. «Уж лучше бы он признался, что полюбил другую, – думала она, – пусть уходит к ней! Ведь все психологи советуют пережить развод, несмотря на то, что это очень трудно, но потом начнётся лучшая, не сразу, конечно, новая интересная жизнь».
При этих мыслях Рита содрогнулась и попыталась прочь прогнать их из головы. «Об этом и думать страшно, я не перенесу развода!» Она сразу же начинала плакать, убегая в ванную комнату, где включала воду в умывальнике, чтобы никто не слышал её слез, или запиралась в своей спальне, объясняя это тем, что сильно разболелась голова от вдыхания химикатов на работе.
Герман опять собрался в командировку, никаких сожалений или вины на его лице не было заметно. Он умело собрал свой кейс, который собирать-то было не надо: там всё нужное давно лежало, он не успевал и распаковывать свой дипломат.
В этот раз Рита молча кивнула головой мужу в прихожей, а Влада даже не подошла попрощаться. Такого никогда прежде в их семье не было, это был уже край. «Уходя – уходи», – подумала про себя Рита и быстро ушла к себе в спальню.
Нельзя сказать, что Герман ничего не видел и не понимал. Он продолжал любить свою семью, а сейчас буквально попал в капкан. Его раздирала внутри страсть к молоденькой секретарше Милочке, и в то же время он не хотел терять своих близких. Вот чего-чего, а позавидовать Герману было не в чем! Сам поддался этой страсти, из которой никак не мог выпутаться.
Герман, молодой мужчина сорока пяти лет, был хорош собой. На курсе в институте он считался самым красивым и умным студентом, а также был выгодной партией для всех учившихся с ним на факультете девчонок. Но внезапно, учась на последнем курсе, он женился на какой-то простушке, как судачили вокруг однокурсники, с которой познакомился в кинотеатре.
Рита понравилась ему сразу. Сидя в третьем ряду кинотеатра «Ударник», он как-то невзначай, повернув голову направо, во втором ряду с края увидел необычное, очень привлекательное лицо девушки. Он смотрел на её профиль, который был явно хорош: точёные скулы и слегка выдающийся подбородок выдавали в ней личность. Лицо её обрамляли светлые пушистые волосы до плеч, а глаза были большие и широко расставленные, что очень понравилось Герману. Девушка была с подружкой, они весело о чём-то перешептывались и тихонько смеялись. При каждом повороте меняя ракурс, лицо незнакомки нравилось Герману всё больше и больше.
Для Германа выискивать каких-то красавиц, тем более в кинотеатре, было совершенно не свойственно. Вокруг него всегда крутилось много красоток, разодетых по последней моде, живущих в богатых семьях дипломатов и мечтающих о выгодном замужестве. Герман сам удивлялся себе, что это вдруг с ним случилось? Почему его тянет смотреть и смотреть на эту девушку? Странно. По окончании фильма подружки направились к выходу. Герман не знал, как остановить девушку и что её спросить, в таких делах он был слабоват. Он привык, что к нему всегда девушки сами приставали, и ему не приходилось никогда ни за кем бегать. Пока он размышлял, девушки скрылись за поворотом, и, выбежав на улицу, он потерял их из вида. Герман, конечно, расстроился, но хорошенько подумав, решил: «Не судьба, значит!»
Прошло полгода, стояла холодная зима, метель завывала на улице, людям хотелось скорее спрятаться в доме. Но Герману пришлось тащиться в библиотеку имени Ленина, так как некоторых книг, нужных для написания диплома, в их институте не было.
Он шёл, весь облепленный снегом, обернув шею несколько раз длинным шарфом, и быстро поднявшись по высоким скользким ступеням к входу в здание библиотеки, резко открыл тяжёлую помпезную дверь и вошёл внутрь. Раздевшись и поднявшись по широким ступеням лестницы, он подошёл к выдвижным шкафчикам с напечатанными на картонках названиями разных книг, которые показывали где, на каких полках, в каких шкафах библиотекарю придётся искать нужную ему книгу. Он полностью погрузился в это занятие, при этом изредка постукивая ногами друг о друга, чтобы как-то согреться. Карточек было великое множество, из его заиндевевших пальцев они почему-то постоянно выскакивали и падали на пол. Приходилось их поднимать и заново находить место в картотеке, где они раньше лежали. Наконец-то Герман нашёл, что ему надо, и медленно пошёл к стойке, чтобы заказать библиотекарю найденные книги.
Подождав определённое время и наконец-то получив свои книги, он направился в читальный зал и вдруг, бросив быстрый взгляд на лестницу, по которой поднимались входящие люди, он внезапно увидел её, прекрасную незнакомку из «Ударника». Она медленно поднималась по лестнице, как бы плыла, как ему показалось. Одета она была просто, не как его расфуфыренные сокурсницы, имеющие все самые модные вещи, привезённые родителями из-за границы. Девушка была худенькая и очень привлекательная. На ней была длинная в клеточку юбка и водолазка, поверх которой была накинута короткая замшевая безрукавка без застёжек. Герман опять отметил её нежный овал лица и широко посаженные глаза, придающие ей вид инопланетянки. Он редко видел у кого-то такие глаза, придающие девушке загадочный вид.
Тут уж Герман решил, что ни за что её не упустит. Дождавшись, когда она подойдёт к картотеке и не начнёт в ней рыться, он быстро подошёл к ней и решительно произнёс:
– Здравствуйте, вы, наверно, не помните меня, но мы сидели с вами друг за другом в кинотеатре «Ударник» и смотрели фильм «Унесённые ветром». Я хотел бы с вами познакомиться. Фильм вам понравился?
Девушка внимательно посмотрела на незнакомца, разумеется, она его не видела, оттого была очень удивлена его словами.
– Я вас не помню совсем, извините, но фильм я смотрела, он просто замечательный!
Она замолчала, как-то с недоверием посмотрела на Германа и продолжила копаться в картотеке, давая понять, что разговор окончен. Герман первый раз был в таком положении, но на то он и был будущим дипломатом, чтобы уметь выйти из любой нестандартной ситуации.
– Меня зовут Герман Кучеренко, я оканчиваю в этом году институт международных отношений. Хотите, я вам помогу найти нужную книгу? Вы ищете материалы в какой области знаний? Я за все годы учебы очень наловчился это делать, мне не трудно. Странно, что за эти пять лет я ни разу не встретил вас в читальных залах. Хотя, что и говорить, народу тут приходит в день очень много, пересечься трудно.
Рита опять вскинула на него удивлённый взгляд и, немного осмелев, тихо ответила:
– Меня зовут Рита, я тоже оканчиваю институт, но по профессии я будущий химик, так что вам нелегко будет найти для меня нужные книги и брошюры.
– Нет, не сомневайтесь! Дайте мне в руки ваш список, а сами посидите и отдохните вон в том кресле, что стоит в углу у пальмы.
Рита спокойно протянула листок со списком книг, который держала в своих замёрзших пальцах, Герману и подумала: «В конце-то концов парень производит приятное впечатление, да и список этот не представляет из себя никакой ценности».
Быстро найдя нужные книги, Рита и Герман направились в огромный читальный зал, который каждый раз производил на девушку большое впечатление. Высочайшие потолки, множество рядов с довольно длинными столами для занятий, на которых стояли зелёного цвета настольные лампы, сразу же настраивали на серьёзный лад.
В зале стояла тишина. Все сидящие за столами были углублены в изучение книг и рукописей по разным областям науки. Народ сидел серьёзный, чинно склонившись над своими бумагами, слышно было только шуршание при перелистывании страниц и изредка покашливание кого-то в зале. Никаких разговоров не допускалось, здесь царствовала тишина.
Рита и Герман сели за свободные столы недалеко друг от друга и уткнулись в свои блокноты и тетради. Поработав примерно час, Герман решил потихоньку рассмотреть девушку, она ему явно нравилась. Рита сидела выпрямив спину, и с глубоким вниманием изучала какие-то непонятные схемы, формулы и рисунки. Её профиль был безукоризнен, чуть-чуть курносый носик придавал ей явно шарм, припухлые губки так и манили. Герман практически уже не мог дальше копаться в книгах, интерес к ним угасал с каждой минутой.
Через какое-то время Рита как бы кожей почувствовала, что на неё кто-то неотрывно смотрит. Она подняла свои большие глаза и повернула голову в сторону нового знакомого. Тот сидел, смотрел на Риту и улыбался. Рита тоже улыбнулась в ответ. Какая-то невидимая искра вспыхнула в это момент между ними.
Промучившись за столом ещё около часа и дождавшись, когда Рита стала собирать свои материалы для сдачи назад в библиотеку, Герман тоже встал с места и, уверенно подойдя к девушке, шёпотом произнёс:
– На сегодня хватит, наверное, с нас науки. Таким молодым девушкам вредно так долго сидеть на одном месте и перегружать себя, верно?
Рита приставила палец к своим губам, намекая, что в зале нельзя говорить даже шёпотом, и быстро пошла к выходу. Выйди из зала, они сдали свои книги, переглянулись, оделись в гардеробе и вместе вышли на улицу. Герман успел заметить, что на девушке была надета тоненькая дублёнка, на голове шапка из замши, отороченная натуральным мехом.
С тех пор роман между ними развивался в довольно быстром темпе, оба были молодые, задорные, чувства их кипели через край. Пришла настоящая любовь, а после того, как они защитили дипломы, Герман и Рита поженились. Завистливые сокурсницы Германа были страшно удивлены выбором первого красавца их курса и сильно расстроены, что потеряли такого выгодного жениха. Но… браки, как известно, заключаются на небесах, и обижаться долго девушки не стали, направив свои взоры и старания на других перспективных парней.
Эти воспоминания почему-то нахлынули на Германа, когда его самолёт взмывал вверх над посадочной полосой. Он так привык часто летать, что уже не чувствовал никакого волнения ни при взлёте, ни при посадке. Около него, как всегда, сидела его помощница Милана. Она привычно положила свою ладонь на его руку и стала смотреть в иллюминатор. Их роман длился уже два года, пока это Милу устраивало, но она, разумеется, хотела большего. Последнее время Милана всё чаще и чаще стала намекать Герману о разводе с женой и последующем браке на ней.
Но видя, что её намеки раздражают, а порой и злят его, она замолкала, надувала губки и держалась отстранённо, показывая, что обижена. В полёте они оба старались поспать, приготовиться к трудным переговорам с зарубежными партнёрами, а все командировочные дни делали перед сослуживцами вид, что между ними ничего нет, они просто сотрудники.
