Kitabı oku: «BRIXTON 2000», sayfa 3

• Ирина, Велимир

– Скоро выйду я замуж, и будут у меня здоровые дети, – со смехом уверяет окружающих Ирина. Оптимизма по жизни и азарта в различных играх ей не занимать. Настоящий мужик в юбке! Поэтому у нас были чисто платонические отношения. Такое возможно. Ирина как в воду глядела. Не успел я переехать на постоянное место жительства в Лондон, как Ирина выскочила замуж за англичанина, который открыл собственный паб (пивную) в голландском городе Керкраде, и родила ему сына.

Наташа и хозяин фабрики

Женщина, лет 35, сидела на лавочке возле фонтана на привокзальной площади. Внутренний голос сообщил ей, что следует приехать в Ахен и прямо на станции дожидаться встречи. К ней подойдут. Это, конечно, авантюра! Всего неделю назад она приехала в немецкий город Юлих из Казахстана по приглашению неизвестной мне русскоговорящей свахи.

В этот день я купил на вокзале спортивный журнал «Спиридон» и неспешно двинулся в сторону дома. Мое внимание привлекла эта женщина именно тем, что вопросительно заглядывала в лица всем, проходящим мимо пассажирам. Здесь так не принято. Приезжая из Восточной Европы, подумалось мне, вполне возможно, что русская. И я не ошибся; обратился к ней на своем родном языке. Такое тоже не принято в Германии, но что тут поделаешь. Наташа обрадовалась: вскочила со скамейки и первым делом протянула мне удостоверение члена союза художников России. Тоже непонятный ход! Художник должен ассоциироваться, прежде всего, со своими работами, а не с корочками. Как и в спорте. Удостоверение мастера спорта России ни о чем не говорит в Германии, потому что непонятно, за какие заслуги оно получено в далекой для немцев России, а считается только звание чемпиона и призера своей страны.

Наташа приехала в Ахен не с пустыми руками. При ней был увесистый рулон холстов – картины собственного изготовления. Из сбивчивого монолога я понял, что ей негде остановиться и предложил поселиться у меня. Свои картины Наташа привезла на продажу. Я согласился помочь ей и в этом. Сначала позвонил моему другу в Бельгию, который немедля приехал и купил для себя одну из восьми картин. А уже вечером, после моего звонка, за нами заехала на шикарном автомобиле жена хозяина текстильной фабрики, и отвезла нас к себе домой.

Мы познакомились с хозяином, и я взял на себя функции переводчика. За большим круглым столом стоял русский самовар и мы вели оживленную беседу. Затем перешли к картинам. Из оставшихся семи миллионер выбрал пять и заплатил за каждую 1.000 дойчмарок. Приобретенные картины, и другие произведения искусства, как мне стало известно позднее, не подлежат конфискации даже в случае полного банкротства их обладателя. К примеру, недвижимость можно потерять, а вот картины не уйдут под опись, даже если будут стоить миллионы. Затем супруги сделали Наталье предложение: написать картину с панорамным видом их приусадебного участка.

Я взялся было за поиски жениха для Наташи, но ее сердце уже было занято одним немцем, с которым она познакомилась сразу по приезду в Германию. Да и замуж, видимо, она не очень торопилась. Ей хотелось продолжать работать. Она накупила красок, кистей, холстов и других принадлежностей. В свободное время Наташа с помощью маятника и листа ватмана с нанесенным на него алфавитом общалась с духами. Меня это не пугало. Все люди искусства имеют тонкую душевную организацию, а также связь с потусторонним миром, за что психиатры частенько вешают на них ярлыки – шизофрения.

Зашли мы с Наташей в гости к пожилой эмигрантке из СССР Иде. У нее хранился фамильный герб на фотографии. Она заказала его написать масляной краской и в рамке, чтобы повесить на стену в квартире. Когда работа была сделана, Ида расплатилась с Натальей деньгами. По дороге домой я вынул калькулятор и рассчитал свой процент за посредничество. Наталья возмутилась: как я посмел пользоваться счетной машинкой?! Будто она сама не знает, что надо отблагодарить человека. Вышел конфуз на ровном месте. Я поступил так, как поступил бы на моем месте любой немец. Возможно, характер у Натальи оказался не сахар, иначе, зачем она сбежала от предыдущей свахи в Юлихе? Как выяснилось позже, дочь этой свахи выиграла золото Олимпиады по фигурному катанию.

Наташу же я отвел в картинную галерею Ахена, куда она поместила свои две оставшиеся работы. Хозяйка галереи очень обрадовалась россиянке и предложила ей бесплатные жилье и мастерскую. Так Наташа за месяц добилась всего, чего хотела.

Неразлучные подружки

Не всех невест нужно было приглашать из Прибалтики.

Вот, Ольга из Ленинграда вместе с дочкой-школьницей перебралась самостоятельно в Германию по еврейской линии.

Получила просторную двухкомнатную квартиру в одном четырехэтажном доме, встала на пособие и начала посещать курсы немецкого языка. В северной столице России Ольга закончила институт культуры и была не в пример открытой и общительной. Но для интеграции в немецкое общество одного желания недостаточно и на улице здесь знакомиться не принято. Уже не помню, при каких обстоятельствах мы встретились, но подружились, после чего Ольга напросилась бегать со мной. Ну, раз в неделю я мог пойти на такую жертву.

Как‐то я завел к ней в гости моего подопечного «малыша» Кристиана, студента, 194 см роста. Мне казалось, что им вдвоем будет комфортнее бегать трусцой по вечерам. Я даже не думал, что у них завяжется роман. Но способность к сводничеству вокруг меня постоянно дает о себе знать. Проходит несколько месяцев и Ольга с Кристианом переезжают в трехкомнатную квартиру и начинают вести совместное хозяйство. Ольга на 6 лет старше своего сожителя, но будучи астрологической Рачихой отлично гармонирует с Рыбой, коим является Кристиан. Меня же Ольга называет «бабушкой» за мою склонность ворчать по любому поводу, зато доверительно делится со мной о наболевшем. К примеру, вопрос: стоит ли заводить с Кристианом ребенка? С одной стороны, нельзя лишать его законного права на отцовство. С другой – зачем рожать ребенка, когда тебе за 30 лет с гаком и уже есть почти взрослый ребенок? Что тут посоветовать? Сами должны решать.

У Ольги на момент нашего знакомства уже была хорошая подружка по эмиграции Алла с пятилетним сыном из Киева. Тоже незамужняя. Ищет достойного мужчину. Найдем, говорю. Тут я девиц из бывшего СССР устраиваю замуж, а эти Ольга и Алла уже здесь на месте находятся, с жильем и социальным пособием. Курсы немецкого языка посещают! Жениха для Аллы я позаимствовал от фрау Нелли. Бельгиец, живет в бельгийском Келмисе, в 12 км от Ахена. Компьютерный специалист с высокой зарплатой. Зовут Этьеном.

Единственная проблема Этьена – это лишний вес. Встречу я организовал на летней террасе одного ресторана. Алла, Ольга, Этьен и я. Так принято: встречаться вечером за ужином в ресторанах. Бельгиец был в восторге от киевлянки и не теряя времени даром окружил ее таким вниманием (цветы, совместное посещение театра, подарки ребенку), что окончательно покорил дамское сердце. Через месяц Алла с ребенком переезжает к Этьену в Бельгию и на этом ее дружба с Ольгой прекращается. Очевидно, что в доме Этьена немцев по старой памяти недолюбливают. Отсюда и последующее предвзятое отношение Аллы к немцам.

Инга и корова

На волне перестройки в латвийском Даугавпилсе состоялся первый конкурс красоты. Посмотреть на это зрелище собрался полный концертный зал Дворца культуры. Для такого мероприятия нужно было иметь купальник и нарядное платье.

18‐летняя Инга очень хотела выступить на конкурсе и уговорила свою бабушку, живущую на хуторе неподалеку от города, продать единственную корову. Чего не сделаешь ради любимой внучки. На вырученные от продажи деньги и было сшито шикарное платье, с помощью которого Инга заняла на конкурсе призовое место! Аплодисменты и яркие вспышки от фоторепортера местной газеты – это все, что Инга получила за свое выступление. Зрители уже разошлись, а погрустневшая вдруг Инга стояла одна у выхода и будто кого‐то ждала. Праздник для души закончился, не успев начаться. Правда, за месяц до этого конкурса ей нагадала одна цыганка, что вскоре произойдет неожиданная встреча с человеком, который увезет ее в дальние края!

Позднее Инга расскажет мне об этом. А пока я подошел к ней, чтобы поздравить с прошедшим выступлением. Чем я могу быть ей полезен? Не хочет ли она выйти замуж за немца, машинально спросил я. Конечно, очень хочу, отвечает.

Что делать? Повез я ее в Германию. Женихов для Инги было предостаточно, и каждый стремился показать себя с лучшей стороны. Была, правда, одна загвоздка. Как только дело доходило до постели, Инга начинала плакать. Перепуганный немец немедленно оставлял Ингу в покое и на следующий день привозил ее ко мне обратно. Для замужества она явно не годилась. После трех неудачных попыток я устроил Ингу официанткой в турецкий ресторанчик. Не прошло и недели, как она влюбилась в одного посетителя из русских немцев. И через месяц вышла за него замуж. Свадьбу сыграли в Даугавпилсе. И заодно бабушке Инги так‐таки выкупили дойную корову обратно.

Немецкие будни

Фрау Пютц

1990. Вот уже год, как я нахожусь в Западной Германии, и до сих пор безработный. Почему? Виноват ли кто‐нибудь в этом? Да! Это непобедимая немецкая бюрократия в лице одного конкретного человека! В моем случае – это фрау Пютц из аналогичной ГАИ (ГИБДД) организации. Ее фамилия навсегда врезалась в мою память. Эта чиновница не признала мои водительские права, полученные в Москве сразу после службы в армии! Советская трудовая книжка, также переведенная на немецкий язык, подтверждала мой водительский стаж, но этого оказалось недостаточно!

Такова специфика немецкого порядка, – с большим подозрением относиться к зарубежным дипломам и документам, а в моем случае и к водительским правам, которые нет желания признавать. Странно все это.

Раз уж ты попал в Германию, то будь добр, иди переучивайся на немецкий лад. Таковы порядки! Окажись я в соседней Голландии, то мои права были бы признаны и я с первых месяцев пребывания в Западной Европе работал водителем автобуса. Фрау Пютц… Возможно, ее смутила в моих водительских правах одна открытая категория «Д» для водителя автобуса и она долго советовалась с кем‐то по телефону. Итог для меня оказался плачевен, – фрау Пютц объявила, что мои права в Ахене не признаются! То есть, я не могу устроиться на работу водителем.

И это для меня был удар ниже пояса. Представьте, человек работал водителем автобуса по маршруту № 25, единственному маршруту, частично проложенному по булыжникам Красной площади столицы СССР! И на этом фоне невозможность рулить по улицам небольшого провинциального немецкого города? Как после этого относиться к местным чиновникам?

Незаконченное высшее

Еще более ощутимый удар я получил месяцем позднее. Поскольку я не успел окончить институт физической культуры в Ленинграде, то намеревался продолжить и закончить учебу в одном из спортивных вузов Германии. И тут чиновники снова вставили палки в колеса! Мне было указано, что придется начинать учебу по данному профилю заново. И кроме того, чтобы поступить в академию спорта, необходимо иметь лицензию, которую получают только те, кто имеет определенный стаж работы инструктором. И снова облом! У меня нет лицензии. Откуда ей взяться? В Ленинграде после сдачи вступительных экзаменов я учился на тренерском факультете и никаких лицензий от меня не требовалось. Но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

Таким образом, мой наезд на чиновников иссяк, и я смирился со статусом безработного. Не совсем безработного, конечно. Сразу после получения статуса политического беженца меня определили на курсы немецкого языка. Оказалось, на курсах мне нечего делать, поскольку я уже неплохо владел новым для меня языком. В перерывах между уроками я мимоходом вслушивался и в польскую речь, поскольку в классе были в основном переселенцы оттуда. Преподавателем же у нас была молодая немецкая толстушка, ранее работающая в детском садике. Так она общалась с нами, как с малыми детьми, и если ей нужно было выйти из класса, то она говорила: мне нужно выйти в туалет пописать или покакать.

Безработица

Для меня быть безработным в Германии стало делом обычным. Да, в СССР я постоянно где‐нибудь трудился. Здесь же у меня было съемное жилье и денежное пособие: я полностью находился на государственном обеспечении. Чего еще желать? Пока ты недостаточно выучил немецкий, поход в социальную службу тебя никак не напрягает. Проходит год-два, и ты начинаешь разбираться в бюрократическом отношении к себе со стороны работников социальной службы. С тобой обращаются как с человеком второго сорта. Если ты имеешь работу, и ни в коем случае не претендуешь на социальное пособие, то служащий встретит тебя приветливо и даже протянет руку для пожатия. Но если ты живешь на одну социалку, то чиновник с тобой будет обращаться холодно, чуть ли не презрительно. Поэтому некоторые безработные немцы вообще не обращаются в социальную службу за пособием, а также избегают бесплатных ночлежек, предпочитая прозябать на улице.