«Записки психопата» kitabından alıntılar, sayfa 12

вбейте ей клин. Убедите себя, что отвращение – самое естественное отношение к предмету и что на поверхности вашей планеты не должно быть ничего, к чему бы вы чувствовали влечение. Убедите себя, что гораздо благороднее – мыслить представлениями об уже не существующем. Если же стечение обстоятельств отрекомендуется вам Роковым для вас самих и вынудит вас покинуть земное, – уходите спокойно, с ясностью во взоре и в мыслях. Уходя, гасите свет.

Даже для самого себя – неожиданно: Оскорбленный человек первый идет на примирение, а я не удостаиваю взглядом,

Странно. Если бы я шел на убийство или на расплату за убийство, я не был бы так взволнован! А здесь – мелкое, отвратительное делишко! Самое главное – я виноват, но я не чувствую себя виновным! Что же

"Человек не может любить, он может только хотеть любить того или иного человека - и в зависимости от размеров охоты - убедить себя в большей или меньшей степени в том, что он действительно любит данного человека."

Я - все. Я - маленький мальчик, замурованный в пирамиде. Ползающий по полу в поисках маленькой щели. Я - оренбургский генерал-губернатор, стреляющий из мортиры по звездам. Я - мочка левого уха Людовика Восемнадцатого. Я - сумма двух смертоносных орудий в социалистическом гербе. Меня обрамляют колосья. Слово "зачем" - это тоже я. Я - это переход через Рубикон, это лучшие витрины в Краснопресненском универмаге, это воинственность, соединенная с легкой простудой. Я - это белые пятна на географических картах. Надо мной смеялись афинские аристократы. Меня настраивали на программу Московского радио. Меня подавали с соусом к столу мадам Дезульер. В меня десять минут целился Феликс Дзержинский, - и все-таки промахнулся. Мною удобряли земельные участки в районе города Исфагань и называли это комплексной механизацией, радостью освобожденного труда и еще чем-то, чего я не мог уже расслышать. Знаменитый водевилист Боборыкин обмакивал в меня перо, а современные пролетарии натирают меня наждачной бумагой. Я - крохотный нейтрон в атоме сталинской пепельницы. Я изымаю вселенную из-под ногтей своих.

Хладнокровно-ревнивая,

Дева юная, страстная,

Дева страстно-прекрасная,

Боязливо стыдливая!

Все томишься, бессильная

Сбросить сети, сплетенные

Жуткой жизнью, - могильною,

Точно пропасть бездонная.Точно пропасть бездонная,

Точно призраки странные,

Вас пугает туманное

Жизни счастье стесненное...

О не ждите нежданного,

Не зовите далекого,

Навсегда одинокая

Дева страстно желанная!Дева страстно желанная,

Вашу участь печальную

Не изменит, безумная,

Даже юность туманная

И мечтанья блестящие -

Не воскреснет бесцельное,

Не проснется мертвящее, -

Нет конца беспредельному!Нет конца беспредельному, -

Беспредельность бесцельная, -

Как мечтанья бесплодные,

Как напрасность прекрасного,

Как бесстрастность свободного -

И опасность бесстрастного.

Только силы природные -

Сокровенность прекрасного!Сокровенность прекрасного -

Только лик беспрерывного,

Созерцание дивного

И обман сладострастного,

Только звуки желанного,

Море смутно-прекрасное,

Небо вечно-безмолвное,

Ожиданье нежданного...Ожиданье нежданного,

Возрожденье бесплодного...

Несказанно-туманная

Нежность силы природного

В вас разбудит желанное

Бытие несравненного,

Благодать неизменного, -

Так не жди же нежданного!

Так не жди же нежданного

И не требуй далекого,

Навсегда одинокая

Дева страстно желанная,

Дева смутно-прекрасная,

Боязливо-стыдливая,

До забвенья ревнивая,

До безумия страстная!!!

И не нужно греховной влюбленности. Я слепой – в ослепленности бдения, Я устал от усталости ропота, Я шепчу о греховных волнениях И взволнован греховностью шепота». (из цикла «Господа, я встал с постели»).

22-го. Сидел до вечера, стиснув голову руками. Вечером лег в постель. И ожидаемого не последовало. Прошел и задохнулся. Двадцать третьего пил. Двад ………………..