Kitabı oku: «Марина. Женщина, которая считала себя правильной», sayfa 3

Сегодня Марина сидела за столом в своем кабинете. Она уже проверила домашние задания и писала отчет.

– Марина Викторовна, Вы здесь! Отлично! – в кабинет зашел Вячеслав Анатольевич в кожаной куртке поверх костюма вместе с завучем, – идет подготовка ко дню Учителя и я уверил Олесю Владимировну, что Вы непременно можете помочь!

– Что? Я? – пролепетала Марина.

– Конечно! Олеся Владимировна Вам все объяснит, а мне уже, к сожалению, пора!

– О, а я как раз хотела обсудить возможность выхода с детьми на улицу… В рамках изучения темы воздуха, его загрязнения…

Директор с завучем вопросительно смотрели на Марину.

– У нас тема – воздух по окружающему миру сейчас. Его значение для живых организмов, свойства и состав. А также загрязнение воздуха. Я хотела устроить урок на улице, погода вроде как еще хорошая…

– Мы не проводим уроки на открытом воздухе, – отрезала завуч.

– Олеся Владимировна, – мягко начал Вячеслав Анатольевич, – может…

– Нет, Вячеслав Анатольевич! Мы потом с родителями месяц разбираться будем! А если кто-то заболеет? А если убежит?

– Они у меня вменяемые, убегать за территорию школы не станут, – Марина попыталась отстоять свою идею.

– Это Вам так кажется! Глазом не моргнете! Кроме того, уж поверьте моему опыту: никакого урока у Вас не получится! Часть детей будет бегать по школьном двору, еще часть болтать друг с другом в сторонке, в итоге урок проведете для пары детей. Если вообще на улицу сможете выйти. Пока они оденутся… Поэтому, – Олеся Владимировна бросила грозный взгляд на директора, – учитесь в классе, пожалуйста.

Марина посмотрела на Вячеслава Анатольевича. Тот развел руками.

– Хорошо. Я поняла, – тихо сказала Марина.

– Дамы, я вас оставляю, – сказал Вячеслав Анатольевич и вышел из класса.

– Итак, Марина Викторовна, – начала завуч. Это была женщина средних лет, одетая в элегантный костюм. С ровной кожей и стянутыми на затылке волосами.

– Как Вам известно, – продолжила она, – скоро день Учителя и мы готовим программу. Учителя готовят сценки с участием своих детей. А также должен быть номер от учителей. Вот сценарий. Это для учителей. Ваша роль – уборщица.

– Уборщица? – переспросила Марина.

– Да. У Вас, может, есть какие-то предубеждения относительно должностей обслуживающего персонала?

– Нет-нет, – поспешила ответить Марина и бегло просмотрела сценарий, – но… я тут по тексту вижу, что она немного… эммм… грубовата и…

– Да. В этом и суть. Показать последствия плохого образования. В общем, Ваша задача – присоединиться к репетициям учителей, а также подготовить сценку  с вашими детьми…

Простите, а… Вячеслав Анатольевич тоже будет участвовать?

– Нет. Но он просил проследить, чтобы Вы тоже поучаствовали в празднике. Специально для Вас мы добавили персонажа.

Марина изобразила улыбку.

– Успехов! – бросила Олеся Владимировна и вышла из класса.

Марина откинулась на спинку стула и начала читать сценарий. Послышался рев мотоцикла, и Марина посмотрела в окно: на проезжающем байкере была очень знакомая кожаная куртка поверх костюма. Марине почудилось, что он смотрит в ее сторону.

***

Репетиции проходили весело. Марина очень скоро стала вдохновителем постановки и даже полюбила свою роль. Марина немного перекроила сценарий и он превратился из пластмассовой постановки в живую сатиру-сказку. Коллеги восприняли доработанную пьесу с восторгом. Олеся Владимировна не участвовала в репетициях, доверяя коллективу учителей младшей школы.

Также Марина поставила смешную сценку с четырьмя детьми из своего класса. Ребята были в восторге, а у Марины от счастья прыгало сердце, когда она смотрела на репетиции учеников. Одноклассники завидовали участникам предстоящего концерта и Марина пообещала, что непременно задействует всех желающих для ноябрьского концерта. Окрыленные такой перспективой, на репетиции четырех одноклассников оставался почти весь класс. Кто-то из желания чему-то научиться, кто-то ради веселья, царящего на репетициях, а некоторые просто за компанию.

– Жалко, что у нас нет дня самоуправления, – сказала Марина коллегам, когда они украшали актовый зал.

– Почему нет? В средней и старшей школе есть, – ответила Стелла Макаровна, молодая учительница начальных классов.

– А у нас почему нет? – удивилась Марина.

– Олеся против. Говорит, незачем учебный процесс тормозить. Это ж, по сути, весь день в трубу.

– Почему в трубу? Неужели старшеклассники не смогут в младшей школе правило по русскому объяснить?

– Марииин, не идеализируй. Это ж готовиться надо. А нынешняя молодежь этого не любит.

– Стелла, ты ведь сама – молодежь, и вроде все в порядке у тебя с подготовкой. И потом… Можно было бы что-нибудь придумать… Допуск для желающих заранее организовать…

– Вечно ты – фонтан идей, – рассмеялись коллеги, – аккуратнее на стремянке, Марин!

– Кто тут метит в мастера беспарашютного спорта? – раздался голос вошедшего в актовый зал директора.

– Марина, – звонко ответила Стелла, поправляя волосы.

– Балансирую на трапеции, – Марина прикрепила край растяжки и обернулась, – ровно?

– Как там было у Фицжеральда? «Человеку незаурядному всегда приходится балансировать на грани²» – картинно всплеснув рукой, продекламировал директор.

– Так ровно? – Марина смутилась и слегка покраснела.

– Вроде да, – ответила Стелла, – Вячеслав Анатольевич, как на Ваш взгляд?

– Идеально! Марина Викторовна, можете эвакуироваться с вашей трапеции. Только подождите, сейчас я ее Вам подержу.

Но не успел директор подойти к стремянке, как Марина ловко спрыгнула и оказалась прямо перед его носом. На вид Вячеславу Анатольевичу было около сорока пяти, костюм на его идеальной фигуре всегда сидел безупречно. Но сегодня он был в футболке и кожаной куртке. Марина опустила глаза и поспешно отошла.

– Как-то Вы не при параде, – заметила Стелла.

– Так праздник же завтра, – напомнила учительница средних лет, Нина Александровна, поправляя очки на розовощеком лице.

– Не волнуйтесь, коллеги, я к завтрашнему успею принять благоразумный вид, в грязь лицом не ударю, – директор щелкнул пальцами.

– Ах, Вы опять на своем коне сегодня? – с   нескрываемым восхищением спросила Стелла.

– Да, ловлю последние теплые деньки, но чтобы не перепачкаться приходится переодеваться. Дамы, не буду вас отвлекать, – Вячеслав Анатольевич поклонился и вышел из зала.

– А что значит «на своем коне», – спросила у Стеллы Марина.

– На мотоцикле, значит.

– А, надо же, – Марина искренне удивилась.

– Да, он у нас крутой.

***

Перед началом концерта царила суматоха. Детей необходимо было рассадить, проверить аппаратуру. Выступающих размещали в первых рядах. Марина помогала с организацией и в последний момент побежала переодеваться в костюм уборщицы. Она взъерошила волосы, взяла необходимый реквизит, чтобы расположить его за кулисой, и спешно направилась к актовому залу.

Когда она проходила мимо валяющегося мешка с мусором, послышался знакомый голос:

– Не изволите ли захватить сие…

Марина обернулась.

– Вы? – опешил Вячеслав Анатольевич. Он стоял перед Мариной в своем очередном безупречно сидящем костюме и виновато смотрел нее. Марина засмеялась.

– Конечно же! Изволю, – и потянулась к мешку.

– Нет, что Вы, постойте, я сам! Простите, я принял Вас…

– За уборщицу? – продолжала смеяться Марина, – замечательно, значит, я грамотно подобрала костюм!

– А зачем Вам костюм уборщицы?

– Вячеслав Анатольевич, Вы меня пугаете, Вы ведь сами хотели, чтобы я участвовала в спектакле!

– Ну да, хотел… Но почему уборщица-то? Объясните мне… Хотя, я лучше у Олеси поинтересуюсь…

– Все в порядке, – в глубине души Марина обрадовалась. Она думала, что идея такой роли была если и не придумана, то как минимум одобрена директором. Его искреннее удивление свидетельствовало об ошибке.

– Уже начинается, – воскликнула Марина, – я побежала!

Не ясно, какая суматоха была суматошнее: перед началом концерта или после него. Учителя принимали цветы, дети возбужденно обсуждали увиденное. Школьники, выступавшие на сцене, чувствовали себя звездами. Марина стояла, окруженная детьми своего класса. Они бурно обсуждали отыгранную сценку, когда к ним подбежала Нина Александровна:

– Мариша! Ты звезда просто! Какая забавная пьеска получилась у вас! Никогда такого на нашей сцене не видала! Как здорово! А дети твои! Ах, вот вы! Анечка, Коля, – остальных ребят Нина Александровна не знала, – ребята, ну, звезды! Вот ведь какие молодцы! Теперь вас в заключение будем ставить! Так сильно! Смешно-то как было! Молодцы! Мариша, а ты какая умничка! Придумала все! Отрепетировала! Так складно все получилось!

– Вы изменили сценарий моей пьесы для учителей! – сквозь толпу к Марине протиснулась Олеся Владимировна и скрестила руки на груди.

– Мы его чуть доработали, – ответила Марина, готовая принять любой вызов на волне успеха.

– Марина Викторовна, поздравляю Вас! – подошел директор, – Ваши дети выступили превосходно! Молодцы, ребята! Олеся Владимировна, Вам большое спасибо! Вы такую потрясающую роль Марине Викторовне придумали! Очень талантливо! Я, честно говоря, сначала хотел возмутиться, почему у нас новый учитель уборщицу играет. А у Вас тут такая драматургия вокруг нее! Марина, Вы превосходно справились с главной ролью.

– Викторовна, – холодно сказала завуч.

– Что? – переспросил директор.

– Марина Викторовна, – завуч сделала ударение на последнем слове, – я очень рада, Вячеслав Анатольевич, что Вам понравилось.

Олеся Владимировна качнула головой и удалилась.

– Вы сегодня будете? – крикнул ей вслед Вячеслав Анатольевич.

– Еще не знаю, – донеслось со спины завуча.

После спектакля учителя решили устроить сабантуй.

– Марина Викторовна, Вы присоединитесь к празднику? – обратился директор к Марине.

– О, да, наверное…

– Чего так неопределенно, Мариш? – Нина Александровна обняла Марину.

– Да приду, приду, – улыбнулась она.

– Тогда, коллеги, до встречи! – Вячеслав Анатольевич начал протискиваться к выходу.

Когда дети разошлись, а учителя разобрали украшения зала, Марина вернулась к себе в класс.

«Так странно, – думала она, – это место, этот класс – все это уже стало моим вторым домом. А ведь чуть больше месяца только прошло. А я здесь отдыхаю. Душой. Чувствую себя в безопасности».

Телефонный звонок прервал ее мысли. Марина порылась в сумочке.

– Ты где? – раздался в трубке недовольный голос Сергея.

– В школе. На работе. Где ж еще.

– И как работается?

– Эммм… нормально! У нас сегодня был праздник. День Учителя, между прочим, называется. Не хочешь меня поздравить, раз уж позвонил?

– Поздравляю. Пока ты там развлекаешься, твоя дочь прогуливает школу.

Марина в ужасе замолчала. Она порой разрешала Алисе не ходить в школу. По причине здоровья, или усталости. Но Марина всегда была в курсе, в школе дочь или нет. Будучи матерью, она панически боялась всех этих компаний подростков, которые порой встречались ей во дворах с пивом в руках. Марина всегда с неприязнью размышляла о родителях этих детей. Неужели Алиса так же? Ведь это ее, Марины, вина. Значит, она плохая мать!

– Как ты узнал? – у Марины дрогнул голос.

– Освободился рано, по дороге домой увидел ее за восьмым корпусом.

– Боже! Я выхожу домой. Сейчас позвоню ей!

Марина живо побросала вещи в сумку, схватила два букета и побежала к выходу.

– Марина, у Вас что-то случилось? – на повороте она налетела на директора, который теперь держал ее под локти.

– Нет… то есть да… я должна идти. Простите, – Марина освободилась от поддерживающих ее рук и направилась дальше.

– Я могу Вам помочь чем-то? – догнал ее голос Вячеслава Анатольевича.

– Нет-нет, спасибо, – Марина остановилась и обернулась, – я сегодня не приду. Простите.

– Мне очень жаль. Пожалуйта, скажите, если Вам понадобится помощь!

Марина кивнула и скрылась на лестнице.

Алиса ответила на звонок довольно быстро.

– Ты где? – чуть ли не рыком спросила мать.

– Дома, – ошарашенно ответил голос дочери на той стороне трубки.

– Я скоро приду. Никуда не уходи! – Марина швырнула телефон в сумку и понеслась домой.

Она влетела в квартиру, бросила сумку в прихожей, цветы свалила в кучу в ванной, скинула обувь и шагнула в комнату.

– Алиса! – прогремела она.

Девушка вышла из-за шкафа:

– Мам? у тебя что-то случилось?

– Я все знаю! – прокричала Марина.

– Ух ты! Везет! – усмехнулась Алиса.

– Не смей тут! Ты прогуливала уроки сегодня! Как ты могла? Стоило мне выйти на работу, как ты тут же учебу на гулянки променяла! Прав был твой отец! За тобой следить надо, как за маленькой!

– Блин, мам, как же меня задолбало это все! Только показалось, что что-то налаживается! Ничего я не прогуливала…

– А ну не врать мне! Кто за восьмым корпусом в гоп-компании сидел?

– Чегооо?? В какое еще гоп-компании?!

– В такой! Я все знаю! Тебя видели!

– Ну, я там была. За восьмым корпусом. Мы не пошли на концерт в честь дня Учителя. Наши парни поставили танец маленьких лебедей, даже костюмы купили. А им его запретили танцевать. Поэтому мы всем классом решили бойкотировать концерт. Не, нашлись, конечно, люди, которые все-таки пошли: Леночка Коробкова, например. Но большая часть класса не пришла, и я сразу домой не пошла, а с ребятами побыла.

Марина почувствовала, как начинает сдуваться словно воздушный шарик.

– А почему ребятам запретили танцевать?

– Ну, потому что этот танец должны девочки танцевать. Если коротко.

– А, – Марина молчала, – а где отец?

– Не знаю, а что?

– Он не приходил?

– Домой? Нет. А должен был? Кстати, а кто тебе стуканул про меня?

– Не важно, – отмахнулась Марина, – А почему ты не предупредила?! Зачем тебе телефон купили? Ты видела, что во дворах творится? Одни гопники!

Тут Марина увидела лицо дочери и подумала, что было бы неплохо снизить градус разговора.

– Ладно. Извини. Я просто очень боюсь, что… в общем, все нормально… Мир? – Марина выставила примиряющий кулак.

– Ну, мир, – Алиса протянула кулачок в сторону матери. Марина стукнула своим ей навстречу.

Алиса ушла к себе, а Марина расположилась на диване. «Ты где?» – отправила она сообщение Сергею и пошла переодеваться.

Она поставила цветы в вазы, переоделась, загрузила стирку и проверила телефон. Ответа не было. Марина нажала на кнопку вызова. Сергей ответил не сразу.

– А ты где? – спросила Марина.

– Ремонтом занимаюсь.

– В смысле ремонтом? Ты ведь домой шел? Тем более Алиса…

– Ситуация изменилась. Что с Алисой?

– Все нормально с Алисой.

– Я понял. Прогуливать школу теперь нормально. Я понял, да.

– Она не прогуливала!

– А, она уже тебе лапши на уши навешала.

– Слушай! Она не пошла на концерт. Праздничный. У них тоже праздник! Как и по всей стране. День учителя! Второй раз напоминаю! А ты как обычно! Натравил меня на нее, а сам сбежал. Тьфу! – Марина с силой нажала на кнопку отключения вызова.

– Алиса! – крикнула Марина, – я пойду мусор выкину и скоро приду!

– Ага! – донеслось из-за шкафа.

Марина накинула пальто и собрала мешки с одеждой, все еще валяющиеся в коридоре и занимавшие добрую половину его площади. «Давно пора было избавиться от этого хлама, – Марина выпрямилась и взглянула на себя в зеркало, – пальтишке-то, по-хорошему, вслед за пакетами бы отправиться, лет пятнадцать уже ношу». И шагнула за дверь.

Был уже вечер. По-осеннему прохладный ветер распахнул полы пальто, и Марина опустила пакеты на асфальт, чтобы застегнуться. Одна из пуговиц оторвалась, и пришлось шарить по асфальту в поисках ускакавшей фурнитуры. Найдя пуговицу, Марина сунула ее в карман и хотела было подобрать пакеты, как услышала звук мотора. У нее упало сердце: «Только не он! В городе тысячи мотоциклистов и просто не может быть, чтобы именно сейчас именно здесь».

С ужасом Марина увидела знакомую куртку. Будто парализованная, она стояла в застегнутом через пуговицу стареньком пальто поверх домашней одежды посреди кучи разбросанных пакетов с вещами. И смотрела на приближающийся мотоцикл.

Вячеслав Анатольевич притормозил и снял шлем.

– Как Вы тут? – ошарашенно спросила Марина.

– А я тут часто езжу, – засмеялся Вячеслав Анатольевич, слезая с мотоцикла, – когда пробки, я делаю небольшой крюк, зато объезжаю самое горячее место.

– А, – только и смогла сказать Марина. Она старалась запахнуться в пальто, чтобы скрыть отсутствие пуговицы. Ее взгляд упал на пакеты, и она бросилась их поднимать.

– Давайте, я помогу! – Вячеслав Анатольевич тоже принялся собирать пакеты. Один он взял довольно неуклюже, и из пакета посыпались вещи. Пунцового цвета Марина, наблюдавшая как по асфальту разлетаются старые футболки, носки и нечто похожее на нижнее белье, бросилась к директору.

– Аааа яяяя сама! Спасибо! Большое спасибо, но я сама! – Марина как в тумане запихивала все, что видела на асфальте, в мешок.

– Простите, тут где-то моя гарнитура.

– Что?

– Вы мою гарнитуру тоже сгребли, она выпала, когда я наклонился, – засмеялся Вячеслав Анатольевич, – это у Вас мешки для помощи беженцам?

– Нет! – выпалила Марина, отбирая у Вячеслава Анатольевича пакет, – это мы ревизию гардероба делали с дочерью!

Она рывком запустила руку в мешок, нащупала гарнитуру и протянула ее директору.

– Спасибо, а где тут у вас тут мусорные баки?

– Там, за домом, но я сама…

– Идемте, – улыбнулся Вячеслав Анатольевич, подобрав несколько пакетов.

Марина побрела к бакам. Она чувствовала себя рядом с директором странно: сердце билось слишком уж часто, интонация непроизвольно менялась, мысли путались. А от осознания своего ужасного внешнего вида Марину мутило. Они подошли к бакам, и Марина закинула свои мешки внутрь. Вячеслав Анатольевич сделал то же самое с теми, что держал в руках.

– И часто Вы так гардероб разбираете? – спросил директор.

– Впервые в жизни, – ответила Марина, – честно говоря, эти мешки уже месяц дома провалялись.

– Не решались вынести?

– Наверное… не знаю. Хотя, чего не знаю. Именно так. Не решалась. Это какая-то связь с прошлым. Я ведь помню, как практически каждую вещь покупала. Зачем и при каких обстоятельствах.

– То есть, сейчас Вы распрощались с частью вашего прошлого?

– Выходит, что так, – поджала губы Марина, – ну, мне пора!

– Простите, так у Вас все хорошо? Просто Вы сегодня с таким лицом уходили…

– Ах, да… да, все разрешилось. Ложная тревога, – Марина грустно улыбнулась, – кстати, а как у вас все прошло?

– Замечательно! Я как всегда, между двумя зданиями: старшей и начальной школы.

Вот уже домой еду.

– Ну, отлично! Еще раз спасибо за помощь и… до свидания!

– Хорошего вечера, – помахал входящей в подъезд Марине Вячеслав Анатольевич.

***

Осень уже в полную силу дышала над землей. Листья, еще не сухие, еще сохранившие влагу, пестрили багряными красками. Ветер подхватывал ветви деревьев и будто любовался их градиентом в лучах мягкого солнечного света. Осенняя листва необычайно красива. Весной мы видим ее свежесть, чувствуем буйный запах цветения, наслаждаемся пробуждением природы, предвкушая ее распустившуюся красоту. Летом мы проходим мимо листьев, наполненных жизненной силой. Таких упругих и сочных. Стоит разорвать летний лист на две части – как тут же ударит в нос неповторимый запах зелени. Летний газон со скошенной травой благоухает солнцем, росой, пением птиц и улыбками.

А осенью? Осенью мы, помня, как восхитительна была весна с ее набухшими почками, пахнущими пряным ожиданием; помня чарующе плотный запах лета, – осенью мы останавливаемся перед деревом, пораженные его зрелой красотой. Невозможно пройти мимо этих красно-желто-оранжевых листьев, перемешанных друг с другом причудливым сочетанием. Мы замедляем шаг, останавливаемся и любуемся. Лучики солнца подсвечивают багровые прожилки золота листьев и глаза продолжают скользить по этому шедевру осенней природы, наслаждаясь каждым сантиметром…

Марина медленно шла по аллее, любуясь красками осени. Раскидывая носком сапога яркие листья, она размышляла. Ей хотелось попытаться взглянуть на свою жизнь со стороны. Кто она? Сорокалетняя учительница, совсем недавно начавшая карьерный путь. Звездные вершины ей уже не светят – просто не успеть. Остается просто наращивать профессионализм и наслаждаться процессом. Достаточно приличные перспективы. Да, мир она не изменит, но она учит детей. И она – первая с кем они знакомятся. От того, какой фундамент она в них заложит, зависит очень многое в их жизни.

Ответственность. Серьезная ответственность. Марина улыбнулась скользнувшему по ее щеке лучику заката.

А что в личной жизни? Марина опустила глаза. Снова шаркая мыском сапога, Марина рассматривала сухие листья. Столько лет вместе… а что теперь? Он делает ремонт. Целыми днями пропадает в новой квартире. Она сначала даже пыталась ездить туда с ним, как-то помочь. В результате они несколько раз серьезно переругались, и Марина дала себе зарок в ремонт не встревать. Сергей собирался экономить на всем, что вполне обоснованно с учетом их ограниченного достатка. Марина уже привыкла к тому, что они если что-то и покупали, то всегда ориентировались лишь на цену.

Однако, в этот раз она попыталась убедить Сергея, что было бы здорово обустроить квартиру в первую очередь красиво, пусть и немного дороже. Сергей же и слушать не хотел. Тем более, что часть покупок взяла на себя его мама, а в этом случае Маринино мнение не только не учитывалось, но еще и осмеивалось.

Все это укрепило Марину в мысли не влезать в процесс ремонта. О чем она и заявила Сергею. Ей показалось, что он даже обрадовался такому ее подходу. В итоге, теперь с Сергеем они виделись очень редко. Что радовало Марину. Она давно поняла, что ей хорошо, когда его нет.

Однако, весной им придется переехать и… снова жить вместе. Марину передергивало от неприязни, когда она представляла общую постель в их спальне…

«Стоп! – практически крикнула сама себе Марина и машинально остановилась, – но ведь я НЕ ОБЯЗАНА переезжать с ним!».

Эта мысль впервые пришла ей в голову.

«Ведь сейчас мы живем с Алисой по сути отдельно», – развивала Марина озарившую ее мысль. И если она не переедет с Сергеем, то она просто продолжит свою сегодняшнюю жизнь. Но уже по своим правилам. Ей уже не надо будет бояться, что Сергей-таки вернется ночевать и станет к ней приставать (от этой мысли Марина передернула плечами, будто отряхиваясь от грязи).

«Но где же жить?» – спросила она саму себя. Этот вопрос поверг ее в ступор. Марина снова зашагала по аллее, опустив голову. «Но я ведь могу снять квартиру! – она остановилась у ярко-оранжевого дерева, – понятно, что это будет не в центре, как сейчас, где-то на окраине,  зато это будет мое! Никто туда не вломится без спросу!»

Марина подхватила листик, упавший с дерева к ее ногам. «Понятно, Алиса поедет со мной, – продолжала размышлять она, – конечно, если захочет… Но, наверно, все же захочет».

Марина все вертела листик в руках. Потом подняла глаза к дереву, будто обращаясь к нему: «Я ведь не буду жить с человеком, который мне неприятен просто потому, что больше негде!? Все это время я жила с ним, прикрываясь каким-то там долгом, Алисой – чем угодно. Но правда-то в другом! В этом мещанском страхе!  Что некуда! Я могла, конечно, уехать к бабушке… Но это надо было делать сильно раньше, когда Алиса была мелкая. Теперь-то она точно со мной не поедет. С отцом останется. А с ним она пропадет. Хотя, когда она была мелкая, были все эти выступления, концерты… Ох, да что там думать! Что есть, то есть. Надо думать о том, как поступать теперь. И у меня есть время подготовиться: еще четыре-пять месяцев. Я справлюсь!».

Марина бодро зашагала дальше, сжимая в руке оранжевый листок, как талисман. Как вещественного свидетеля своего решения. Очередного решения, круто меняющего жизнь.

Размышляя о технических нюансах претворения своих планов в жизнь, Марина видела самый большой камень преткновения в реализации. Деньги. Как бы свысока она к ним всегда не относилась, сейчас она могла признать, что именно деньги не давали ей пойти собирать вещи прямо сейчас. Она не могла радостно переступить порог квартиры и бодро крикнуть Алисе: «Собирайся, мы переезжаем». Потому что у Марины не было денег. На оплату квартиры, на ведение быта. Сейчас Сергей оставлял часть зарплаты Марине на продукты и на оплату коммунальных счетов. А если Алисе или Марине требовалось что-то из одежды – Сергей, хоть и долго выяснял, можно ли обойтись без этих трат, все же чаще соглашался финансировать возникающие нужды. Марина понимала, что ей придется просить Сергея давать ей деньги на Алису и эта мысль ей противила. Как унизительно выпрашивать! Марина зажмурилась, пытаясь силой выгнать неприятные мысли.

– Я справлюсь! – напомнила она себе и почувствовала в руке обнадеживающую шершавость оранжевого листа.

Дни проходили за днями, и вот уже лил за окном начинающийся ноябрь. Пару недель назад Марина, терзаемая голосом совести относительно приятого решения, попыталась поговорить с Сергеем.

Однако, они поссорились еще даже не дойдя до подготовленной Мариной темы. Она хотела признаться Сергею, что не любит его и единственным верным решением будет разойтись, когда настанет пора переезда из служебной квартиры. Марина не знала, с чего начать разговор, поэтому поинтересовалась, когда Сергей выдаст ей денег на питание и оплату счетов. Мужина очень удивился вопросу, ответив, что Марина теперь работает, а он делает ремонт в их квартире. Разразился скандал. Марина даже сказала Сергею, что не собирается переезжать с ним, но он не поверил, полагая, что подобные слова – не более, чем очередные страшилки Марины. Разговор закончился уходом Сергея и громко хлопнувшей дверью.

Марина сидела в учительском кресле  и смотрела на струйки дождя по окну. Взгляд ее был таким же мутным, как и давно немытое стекло. Она не понимала, как устроить дальнейшую жизнь. Ее тяготила неопределенность с Сергеем: на ее взгляд было бы честно обсудить с ним все открыто. Однако, как подступиться к этому разговору – она не понимала. Да и честность с открытостью плохо работают односторонне. А Сергей был способен хоть на какую-то искренность лишь нетрезвым…

И тут Марину озарило! Надо его подпоить и тогда разговор может и получится!

Взгляд женщины немного прояснился. Находка решения успокоила ее и перенесла мысли в финансовую плоскость. Этот вопрос волновал Марину ничуть не меньше. Она узнала приблизительную стоимость аренды жилья на конечных станциях метро по городу. И подсчитала, что за вычетом этих денег у нее остаются крохи, которых едва хватит на самый неприхотливый быт. А ведь Алисе надо покупать одежду, обувь… Да и самой Марине тоже.

– Ладно, как-нибудь прорвемся! – сказала сама себе Марина, – в конце концов, отец-то у девочки есть, а с собой я разберусь!

С этой мыслью Марина сложила вещи в сумку и пошла к выходу из класса.

– Марина Викторовна, добрый вечер! – Вячеслав Анатольевич шел бодрым шагом навстречу Марине.

– Здравствуйте, – улыбнулась она.

– Я как раз к Вам шел! Знаете, а у меня все еще нет Вашего телефона, – Вячеслав Анатольевич как-то по-детски взъерошил свои влажные темные волосы, – то есть, есть, конечно, в личном деле… Но ведь Вы сами не его не давали, поэтому я…

– Поэтому Вы идете под дождем в здание младшей школы, чтобы мне что-то сказать, – засмеялась Марина.

– В любом случае, это интереснее, чем рыться в личном деле, – тоже засмеялся Вячеслав Анатольевич, – хотел Вам предложение интересное сделать… Вы не пугайтесь!

– Я и не пугаюсь, – прищурилась Марина, кардинал Франции не предложит мне ничего плохого или недостойного³.

– Чего? – вырвалось у директора.

– О, не обращайте внимания, – замотала головой Марина, – это из фильма.

– Трех мушкетеров любите? – улыбнулся Вячеслав Анатольевич, – хороший фильм. Вы домой? Я могу Вас подвезти.

– О, нет, спасибо, я боюсь мотоциклов! – Марина с ужасом посмотрела на директора.

Вячеслав Анатольевич громко рассмеялся:

– Как мне нравится Ваша непосредственность. Нет, мотосезон лично для меня уже закрыт. Я на машине. И, как Вы помните, езжу мимо Вашего дома, так что нам по пути.

– О, раз так… – Марина растерялась.

– Одевайтесь! У Вас зонтик есть?

– Да.

– Хорошо. А то у меня нет, – Вячеслав Анатольевич снова засмеялся, а Марина покраснела.

Дойдя до гардероба, Марина надела свое пальто и взяла зонт. Вячеслав Анатольевич уже ждал ее у выхода. Его элегантный вид сильно контрастировал с видавшим многое за последнее десятилетие пальто Марины. Ей стало не по себе. Но Марина отогнала от себя дурные мысли. Она – начинающая немолодая учительница, он – директор школы. Социальный разрыв очевиден и внешние его проявления не должны смущать Марину. Она гордо подошла к Вячеславу Анатольевичу и тот пропустил ее вперед.

– Позвольте, – протянул он руку перед выходом на улицу.

– Эмм, да? – Марина замешкалась, а потом взяла директора под руку.

Вячеслав Анатольевич взглянул на Марину так, что ее бросило сначала в жар, а потом в леденящий холод. Она отдернула руку, но директор уже заливался громким смехом:

– Вообще я зонтик хотел взять, – хохотал он, – но Вы, конечно, можете рассчитывать и на мою руку.

– Ох, ну Вы уж не перегибайте, – Марина пыталась найти и выдать порцию сарказма, чтобы скрыть смущение, – у меня уже есть одна. Она взмахнула правой кистью с обручальным кольцом.

Вячеслав Анатольевич не сразу понял аллюзии на собственные слова, а потом снова рассмеялся.

– Давайте уже сюда Ваш зонтик, – сказал он, раскрывая ярко-красный купол.

Мелкой рысью под струями дождя они добежали до машины директора. Он распахнул перед Мариной дверь, и она неуклюже бухнулась на сиденье. Вячеслав Анатольевич улыбнулся неловкости Марины, захлопнул дверцу, обошел автомобиль и элегантно сел за руль. Марина закатила глаза.

– В чем дело? – поднял брови Вячеслав Анатольевич.

– Не-не-не, все хорошо, – Марина подняла ладони и замотала головой.

– Да конечно, чего Вы тогда глаза закатываете?

– Да потому что Вы такой грациозный, двигаетесь как лань, я рядом с Вами себя чувствую неуклюжей коровкой!

Вячеслав Анатольевич улыбнулся и посмотрел на Марину. Она ожидала в ответ сарказма, шутки,  но не согревающего взгляда карих глаз.

– Так вот, – сказал Вячеслав Анатольевич, откашлявшись, – что я хотел Вам предложить. Вы ведь репетируете с детьми, готовите всякие спектакли…

Марине стало намного спокойнее, когда разговор перешел в рабочее русло.

– Ну да. Я ведь обещала ребятам выступление на новогоднем концерте. Мы ставим одну большую сценку и несколько маленьких… А что? – она с вызовом подняла глаза на директора.

– Это замечательно! Только никак не оформлено. Надо создать официальные дополнительные развивающие занятия по… словесности. Или актерскому мастерству – это вы с Олесей решите, – говорил Вячеслав Анатольевич, не отрывая глаз от дороги, – а еще, на сколько я знаю, вы подтягиваете отстающих. Это тоже надо закрепить в расписании и тоже официально оформить.