«Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал» kitabından alıntılar, sayfa 2

Говорят, сын походит на отца. Вранье. Полковники походят на своих генералов и маршалов. На тех, в кого верят. На тех, кто верит им.

Здоровый человек без причины не находится в дурном настроении. Это противоестественно.

Мне не нравится, когда не замечают чужих достоинств лишь потому, что речь идет о враге. Желание видеть на одном берегу сплошное зло, а на другом – кромешное добро удручает.

— Потерять любимую страшно, не спасти ту, кого клялся защитить, — невыносимо.

...почему вместо клятвы на крови стали клясться честью. В древности клятвопреступников пожирали какие-то твари, вот самые дошлые и придумали честь

Лучше смеяться над собой самому, чем ждать, когда засмеются другие.

Жизнь адъютантская не есть блаженство вечное.

Что было – оплакивать поздно, что будет – рано, а в эту ночь грустить не о чем. Весенними ночами не плачут, а целуются и сходят с ума.

Кто сказал, что нет сильней любви крестьянки к господину? Нет сильней любви солдата к полководцу. Если тот удачлив, весел и смел. Проэмперадор Севера, маршал Талига, граф Лионель Савиньяк сделал то, что собирался. Победил Фридриха и собственную армию. Вторая победа была важнее.

Волны помнят. Ветер, тот забывает, Молния ударит и простит – пепел уже невиновен, вчерашний день канул в Закат, Скалам довольно знания, а Волны помнят и ждут. Долго ждут, то играя, то плача. Песня Волн – песня памяти, песня времени, песня жизни. Кто сказал – «изменчив как волна»? Кто решил, что сила есть твердость, мудрость – покой, прощение – благо? Волны бьются в берега, крича о минувшем.

Скалы молчат. Скалы стоят. Скалы рушатся. Волны вечны, тысячелетия для них значат мало, века – ничего. Скалам неведома мудрость бега, им ведом покой. Ветер не думает, он лишь дышит. Молнии не плачут, никогда не плачут, а кто не плачет, тот не поет, не любит, не ненавидит…