Теперь мы с Васькой постоянно думаем о пропавшем увальне со смешной фамилией Мартышкин. Куда он мог пропасть? И при чём тут парень, который наблюдал за нами на рынке? Чего он от нас хотел?
Васька предлагает использовать наши внутренние силы для поиска истины. И вот следующим вечером, закрывшись в своей комнате, мы пытаемся увидеть, где сейчас находится Лёва, и что с ним случилось. Берёмся за руки, закрываем глаза и одновременно представляем его лицо в синей шапочке, каким оно было в последнюю нашу встречу.
– Ты видишь что-нибудь? – спрашиваю я подругу.
– Ничего, просто наглую рожицу Мартышкина.
– И я тоже. Наверное, у нас ещё недостаточно силы, чтобы делать такое, – решаю я.
– Да уж, – соглашается Василиса, – похоже, мы себя переоценили. Видеть на расстоянии – это тебе не факел взглядом зажигать.
Через день к нам в школу опять приходит майор Иванов, но ничего нового мы не можем ему сказать. Вечером Васька спрашивает меня, почему я не рассказала полицейскому про парня, который наблюдал за нами.
– Но я же его не видела! Он был у меня за спиной! Как я могу утверждать это? Да и Алёнка могла ошибиться. Пусть уж она сама им об этом скажет.
Васька соглашается со мной.
– А ты узнаешь его, если встретишь? – вдруг спрашивает она.
– Конечно! Я его злой взгляд до сих пор помню. Представляешь, как ему было досадно пострадать от какой-то малявки?!
Васька лишь улыбается в ответ.
В пятницу, как обычно, мы идём домой после уроков, и я рассказываю подруге, что хочу на выходные уехать на хутор. Надо бы как-то отвлечься, поразмышлять обо всём спокойно, с бабулей посоветоваться, может, она чего подскажет. Да и давно я там не была, соскучилась. И Мотя по Шурику скучает. Васька согласно кивает.
– Эй! Девчонки! – раздаётся вдруг позади нас, и, обернувшись, я вижу того самого парня с рынка. – Подождите. Дело есть.
Мы останавливаемся.
– Меня Антохой зовут, – представляется парень. – А ты Йошка, я уже знаю.
– А я Василиса, – добавляет моя вежливая подруга.
Интересно, что ему от нас надо? Может быть, ему что-то известно про исчезновение Мартышкина? Но не успеваю я додумать до конца начатую мысль, как рядом резко тормозит чёрная машина, к нам подскакивают двое мужчин в тёмных куртках, выкручивают парню руки и заталкивают его в автомобиль. Тут же появляется знакомый майор и предлагает нам проехать с ним в отделение. Откуда они взялись? Неужели следят за нами?
– Без родителей я никуда не поеду! – категорично заявляю я. – Я имею право на звонок!
– Ишь ты! – смеётся полицейский, забавно вздёрнув свои густые чёрные брови. – Детективов насмотрелась?! Звони!
Папа моментально примчался, и вот мы уже сидим в отделении полиции, и майор Иванов задаёт нам вопросы. Все ответы у нас отрицательные. Нет, мы не были знакомы с этим парнем. Он только что нам представился. Нет, мы не знаем, чего он хотел. Он не успел сказать. И нет у нас с ним никаких общих дел. Майору это не нравится, и он заметно нервничает, отчего его брови опять вальсируют. Раз-два-три, подскочили вверх. Раз-два-три, сбежались к переносице и опустились вниз.
И тут в разговор включается папа:
– Ты видела этого парня раньше? – спрашивает он, глядя мне в глаза.
Я киваю.
– Ну вот! – взрывается майор, и чёрные брови стремительно подпрыгивают. – А говорила, что не знаешь его!
– Видеть и знать – не одно и то же, – мягко возражает папа и просит меня рассказать, когда и где я его видела.
И я рассказываю всё, что было довольно давно. Как я однажды помогла задержать этого Антоху, когда он выкрал Алёнкину сумку с выручкой, как он потом пытался запугать меня, как сверлил своим злобным взглядом. Я и сегодня в первый момент подумала, что нам придётся защищаться, но он выглядел на удивление миролюбиво.
Потом приходит очередь Васьки. Оказывается, она этого парня неоднократно видела в нашем районе, но не знает, кто он такой. Майор Иванов сообщает, что Антон Сычов по кличке Сыч, живёт недалеко от нас, в доме, соседнем с Васькиным. Он давно замечен на мелких кражах, даже задерживался полицией, но всякий раз легко отделывался.
– И что же из этого следует? – спрашивает папа. – Чего вы от девочек-то хотите?
Майор задумчиво молчит, а потом приказывает привести Антона. Ну вот, сейчас нам устроят очную ставку. Кажется, это так называется. Я и в самом деле ощущаю себя преступницей, хоть и ничего противозаконного не совершила.
На вопрос майора, зачем Антон подошёл к нам, он совершенно спокойно отвечает, что просто хотел познакомиться с симпатичными девчонками.
– Неправда! – полицейский стучит ладонью по столу, и его брови совершают привычное па. – С Лихоманкиной ты и раньше был знаком.
Парень смотрит на меня и спрашивает:
– Ты что ли Лихоманкина?
Я киваю.
– Так я хотел узнать у неё, где она тренируется. У девки такая хватка, что любой бульдог позавидует.
Ничего себе сравненьице! Я злобно смотрю на Антона, и он тут же заходится в сильном кашле. Васька кидает на меня понимающий взгляд и опускает глаза.
– Ты хочешь сказать, что девочка-подросток сильнее тебя?
– А проверьте, если не верите мне, – бурчит парень, прокашлявшись.
– Проверим-проверим! – кивает майор. – А ты скажи-ка нам, Сыч, где сейчас Лев Мартышкин находится?
– А это чё за перец?
Майор показывает ему фото Лёвы.
– Ааа! Знаю я эту занозу. Давно мечтаю ему уши надрать.
– Ты хочешь сказать, что вы с ним находитесь в состоянии войны?
– Да какая война? Он ведь так, мелкий пакостник. С ним и воевать-то даже несолидно. Просто эта шелупонь всех вокруг постоянно донимает. Так что врагов у него и без меня достаточно, гражданин начальник.
– Ишь ты, нахватался уже! Гражданин начальник! Насмотрятся дешёвых детективов и рисуются тут!
– Я думаю, девочкам не стоит выслушивать всё это, – поднимается папа. – Если у вас больше нет к ним вопросов, то позвольте откланяться.
И майор отпускает нас.
Мы выходим из отделения полиции и прощаемся с папой. Он звонит маме, чтобы та не волновалась из-за моего долгого отсутствия, коротко рассказывает, что с нами приключилось, и возвращается на работу, а мы с Васькой потихоньку шагаем домой.
– А я знаю, зачем Антоха к нам подошёл, – вдруг загадочно сообщает подруга.
– Откуда? – удивляюсь я.
– Считала информацию.
Я останавливаюсь:
– Как это считала?
– Ну, когда ты заставила парня закашляться, я подумала, что тоже могла бы что-то такое сделать, и попыталась проникнуть в его мысли.
– И что? Получилось? – удивляюсь я.
– Получилось! – торжествует Васька. – Антоха хотел предложить тебе сотрудничество. Он думает, что ты обладаешь гипнозом, и могла бы помогать ему обворовывать людей.
– Ничего себе! Додумался! – возмущаюсь я. – Его счастье, что он не успел мне этого предложить! Уж я бы устроила ему гипноз!
– А он и не планировал открываться тебе, просто иногда просил бы помочь ему в борьбе за справедливость, придумывая какие-нибудь истории. А чтобы ты клюнула, выставлял бы своих жертв негодяями.
– Но я ведь могла и не поверить! На что он рассчитывал?
– На свою изобретательность и твою жажду справедливости! – поясняет Васька. – Он отменный враль, уж поверь мне!
– Это ты тоже прочитала в его голове? – усмехаюсь я.
– Представь себе! Первой жертвой должна была стать мамаша Мартышкина. Он видел, как мы с ней столкнулись у прилавка, и хотел использовать твой гнев в своих целях. Придумал целую историю про непорядочность этой тётки. Будто она самым наглым образом обманула его любимую мамочку. Мать у него портниха, шьёт на заказ. И вот этой вредной даме Мартышкиной она сшила красивое платье. Но заказчице оно не понравилось, и та ушла, закатив истерику и не заплатив за работу, да ещё и полицией пригрозила. Но платье при этом всё-таки забрала. Разве ты не поверила бы в это?
– Поверила бы! – подтверждаю я. – Я же знаю, что она вполне способна на такое.
– Вот на это он и рассчитывал!
Я просто закипаю от праведного гнева. А если бы у него всё получилось? Если бы я поверила и взялась помогать ему? Тогда я стала бы настоящей преступницей, даже не зная об этом!
– И ещё кое-что, – помолчав, добавляет Васька, – сейчас он очень зол на Алёнку. Она порушила все его планы, рассказав полиции, что видела его во время нашей стычки с Лёвиной матерью, и тем самым подставила под удар. Получается, что его задержали из-за Алёнкиных показаний. Теперь я переживаю, как бы он не вздумал ей мстить.
– Да, получается, что Алёнка в опасности, – соглашаюсь я. – Надо что-то придумать, чтобы защитить её.
– Девчонки! Подождите! – раздаётся сзади, и к нам подбегает Антон. – Уффф! Едва догнал вас!
Мы останавливаемся в удивлении.
– Тебя тоже отпустили? – спрашивает Васька.
– А чего меня там держать? – улыбается он нам, как старым друзьям. – Я ведь ничего такого не сделал! Поговорили и отпустили.
– А зачем ты нас догонял? – интересуюсь я.
– Хотел попросить тебя о помощи, Йошка, – совершенно искренне говорит парень, да так, что мне почему-то хочется ему верить.
Я внимательно смотрю в его лицо и не могу понять, правду он говорит сейчас или пытается меня обмануть.
– Прикинь, – продолжает он, – мамаша того самого парня, которого сейчас ищут, обидела одного хорошего человека. Короче, на бабки кинула.
– Да-да, знаю! – перебиваю я его. – Она не заплатила за платье твоей мамочке-портнихе, а ты, любящий сыночек, не можешь этого просто так оставить!
Антоха меняется в лице, маска добродушной беспечности мгновенно сменяется изумлением, он смотрит на меня, не моргая, а я продолжаю:
– Значит так, запомни раз и навсегда: никогда никаких дел у нас с тобой не будет. Никогда больше ты не подойдёшь ко мне ближе, чем на сто метров. И к Ваське! И к Алёнке! А если это произойдёт, ты знаешь, что с тобой может случиться. Но если забыл, я могу напомнить.
Я продолжаю пристально смотреть ему в глаза, и парень начинает судорожно хватать ртом воздух. Вскоре гримаса ужаса искажает его лицо, он резко разворачивается и убегает прочь.
– И как это у тебя получается? – восхищённо говорит Васька. – Я так не могу.
– Не знаю, как-то получается. Но раньше и я этого не умела, а потом само пришло.
– А тебе Антоху не жалко? – интересуется подруга. – Что ты сейчас испытываешь? Ты собой довольна?
– Да, я довольна, что наказала его за попытку обмануть меня. Надеюсь, теперь он будет обходить нас стороной.
Василиса молча кивает. Я тоже молчу. Да, я наказала негодяя, и не жалею об этом. Но правильно ли я поступаю, что использую свои тёмные силы против простых людей? Я не уверена. Ведь бабуля не разрешает мне этого делать без острой надобности. К тому же, если нашим жизням ничего не угрожает.
Молча мы доходим до Васькиного дома. Возле её подъезда на скамейке сидит Лёха.
– Вы куда пропали? – вскакивает он. – Я немного задержался в школе, но так и не догнал вас. Уже и домой к обеим зашёл, а вас и дома нет.
Мы усаживаемся на скамейку и рассказываем ему, что с нами приключилось.
– Ничего себе! – восклицает Лёха. – Самый настоящий детектив! А что дальше делать будете? Надо ведь искать парнишку.
– Я утром поеду к бабуле, – говорю я, – надеюсь на её помощь.
– Отлично! – подхватывает Лёха. – Я с тобой! Заодно и деда навещу.
– А мы с бабушкой генеральную уборку на выходные запланировали, – печально говорит Васька. – Жаль, что я не могу поехать с вами.
– А ты во время уборки мозги не отключай! – улыбаюсь я. – Вдруг чего ценного надумаешь. Или вспомнишь что-то. Можешь сходить на рынок, узнать, как дела у Алёнки и рассказать ей про сегодняшнее приключение. Только про наказание Антохи не говори, она не верит в мои силы, да и вообще, лучше ей об этом не знать.
Василиса согласно кивает, и на этом мы прощаемся.
Утром мы с Лёхой встречаемся на автовокзале.
– Привет, Мэй! – говорит он, подняв вверх ладонь.
– Привет, Аки! – привычно отвечаю я и хлопаю по его ладошке.
Это у нас ритуал такой. Мы покупаем билеты и занимаем свои места в маленьком, пропахшем выхлопными газами автобусе. Как же давно я не ездила вот так к бабуле! Теперь нас возит папа на своей машине. Но сегодня у моих родителей какие-то срочные дела, а мне это даже на руку, хоть поболтаю с Лёхой. В кармане привычно шевелится Шурик. Мой бесстрашный мышш, как он себя называет, готов сопровождать меня повсюду. Вот Мотя обрадуется, когда увидит его!
Слегка жмурясь от косых лучей утреннего солнца и покачиваясь в такт с автобусом, мы любуемся через окно мелькающими меж деревьев весенними проталинами. Здесь снега больше, чем в городе, там он почти весь растаял. Кое-где видны пробивающиеся из-под прошлогодней травы зелёные росточки. А в солнечных местах уже белеют робкие головки ветрениц. Скоро тут всё зазеленеет. Уж поскорей бы! Так хочется каникул, беспечных летних забав, прогулок по лесу. Но главное – меня дожидается моя любимая ступа. Ох, и полетаю я нынче!
Вот и наша остановка. Дальше мы идём по тропинке, то и дело перепрыгивая через лужицы или большие куски притаившегося в тенистых местах льда. Мой друг почему-то вспоминает, как мы с ним познакомились. Было это здесь, в лесу, в последние летние дни. Я тогда спасла его от хулиганов.
– Какой же я был глупый! – смеётся Лёха. – Решил парней попугать, как это мой дед делает, Лешим себя вообразил, а не подумал, что сил у меня таких нет, чтобы справиться с ними. Это сейчас я кое-что могу, а тогда почти ничего не умел.
– А мысли читать ты можешь? – интересуюсь я.
– Не знаю, не пробовал, – честно отвечает Лёха.
– И я не пробовала, – признаюсь я. – А Васька может. Она этого Антоху так ловко просканировала вчера, что я удивилась. Если честно, она мне очень помогла, спасла от грозящей опасности.
Лёха согласно кивает, он ведь уже в курсе всех наших дел.
– Правда, она сказала, что у неё это не всегда получается, – добавляю я, – лишь в случае сильного нервного напряжения или какого-то глубокого переживания. Видимо, Васька вчера очень испугалась, что майор Иванов нас в чём-то подозревает, и это помогло ей прочитать мысли Антона.
– Надо тоже попробовать, вдруг и мы это можем? – остановившись, говорит Лёха и предлагает мне:
– Подумай сейчас о чём-нибудь, а я сосредоточусь и попробую это узнать.
И вот мы уже стоим на тропинке лицом друг к другу. Я представляю, как сейчас нас встретят у ворот Мотя и бабуля, а Лёха морщит лоб от напряжения и ничего не может увидеть.
– До чего же вы ещё глупые! – раздаётся вдруг бабулин голос, и она появляется на тропинке. – Вы ведь оба защищены своей силой от чужого вторжения. Мысли простых людей вы, конечно, научитесь читать, а вот насильно проникнуть в голову друг друга не сможете никогда. Если только сами захотите что-то мысленно передать, тогда это легко читается.
– Бабушка! – кричу я и бросаюсь в её объятия.
Лёха, смущённо улыбаясь, здоровается.
– Мне Мария позвонила, сообщила, что ты едешь, вот я и вышла встретить, – объясняет бабуля своё неожиданное появление. – Я и не знала, что ты под охраной своего верного друга. Давайте скорее, а то блины остынут!
И вот мы уже сидим за столом, жуём блины со сметаной и рассказываем бабуле про Лёву, Антоху и майора Иванова. Мотя с Шуриком наелись и разлеглись у печи, прижавшись друг к другу и довольно жмурясь от тепла и сытости. Я прошу бабушку заглянуть в своё волшебное блюдечко, вдруг оно чего-нибудь нам подскажет. И оно подсказывает! Картинки мелькают одна за другой. Оказывается, ничего страшного с парнем по имени Лев Мартышкин не случилось. Он просто решил сбежать от своей мамаши. Сначала мотался по городу, потом куда-то ехал в электричке. Помыкался какое-то время в чужом, незнакомом посёлке, а когда карманные деньги закончились, начал побираться. Ночевал то на вокзале, то у какой-нибудь сердобольной старушки, наврав ей с три короба про свою сиротскую жизнь. А когда надоело попрошайничать, снова вернулся в Берендеевск. Но сразу домой не пошёл, залез на чердак и устроился там на ночлег. А сегодня утром, когда его вздорная мамаша вышла и дома, пробрался в квартиру и сейчас сидит на кухне, с жадностью наворачивая пироги с мясом и запивая их молоком прямо из пакета. Мы с Лёхой смотрим на его довольную рожицу и улыбаемся. Вот ведь какой противный этот Лев! Его все ищут, просто сбились с ног, а он сидит себе спокойненько дома и завтракает в своё удовольствие. Мы, конечно, облегчённо выдыхаем: больше над нашими головами не висит проблема по имени Лев Мартышкин. Пусть теперь мамаша с ним разбирается.
Всё складывается просто отлично! Мы можем весело провести выходные, не думая ни о чём. Решаем сначала пойти к дядюшке Лешему, а потом погулять по весеннему лесу. Быстро одеваемся и выходим за ворота. А там почти нос к носу сталкиваемся с мамашей Мартышкиной.
– Я приехала к твой бабушке, – говорит она миролюбиво. – Позови мне, пожалуйста, Агнессу Дорофеевну.
Это очень неожиданно. Вредная тётка не ворчит, не оскорбляет, не поджимает капризно губы. Она вежливо просит! Мне так и хочется напомнить, что ещё недавно она называла меня ведьминым отродьем, а сейчас сама явилась к ведьме за помощью. Но слова замирают, не успев сорваться с языка. В глазах женщины стоят слёзы, а в голосе такая мольба, что мне даже становится жаль её.
Бабуля выходит, бросает на гостью быстрый взгляд и коротко говорит:
– Он уже дома, возвращайся.
– К-к-как? – начинает заикаться мамаша Мартышкина. – Отк-к-куда вы знаете?
– Поспеши! – командует бабуля, – иначе он снова исчезнет.
И поворачивается спиной к гостье, намереваясь уйти в дом.
Та судорожно хватается за кошелёк, вынимает деньги.
– Ничего не надо! – не оборачиваясь, говорит бабуля, словно у неё есть на затылке глаза, и запирает за собой ворота.
Тётка растерянно смотрит на меня, потом разворачивается и направляется к автобусной остановке, а мы с Лёхой идём в другую сторону.
Быстро добравшись до избушки дядюшки Лешего, мы обнаруживаем, что его нет дома. На двери висит огромный замок. Наверное, хозяин, как всегда, бродит по лесу.
– Разве ты не предупредил деда, что приезжаешь? – удивляюсь я.
– Не-а, – улыбается Лёха, – не хотел отвлекать его. Он из-за меня весь день просидел бы в избушке, а так занимается любимым делом, на свежем воздухе гуляет. Если хочешь, откроем дверь, я знаю, где ключ лежит.
– Нет, не стоит, – отказываюсь я. – Что нам там делать? Мы ведь гулять собирались.
– А пойдём на то место, где мы с тобой познакомились! – предлагает Лёха.
Я с радостью соглашаюсь, ведь с той поры, как мы впервые встретились, я там больше никогда не бывала.
Мы неспешно бредём по лесу и обсуждаем последние новости. Например, победу школьной футбольной команды в чемпионате города. Теперь наши парни поедут на областные соревнования. Жаль, что у нас так и не получилось создать девчачью футбольную команду. Кроме меня да ещё пары семиклассниц, не нашлось желающих. Ещё я от Лёхи неожиданно узнаю, что Стелла Заковыркина в следующем учебном году возвращается в свою прежнюю школу. Вот это новость! Ему по секрету сообщил Петька Курносов. А причину она ему не сказала. Стелла делится с Петькой своими тайнами?! Это что-то новенькое!
– Ой, смотри, опять тот смешной парень с зелёным хохолком пришёл! – раздаётся откуда-то сверху. – Давно его не было!
Мы, не сговариваясь, запрокидываем головы. Высоко в ветвях сосны видны две белочки, они внимательно разглядывают нас. Лёха улыбается, а я вспоминаю, как в день нашей первой встречи эти белки так же обсуждали Лёхин цвет волос, и рассказываю ему об этом. Он не помнит.
– Так ты их не слышал! – объясняю я. – Ты же тогда ещё не понимал их речь.
– Точно! – соглашается Лёха. – Это появилось позднее, осенью. Был один из первых походов нашей туристической секции. Мы выбрали поляну и готовились разбить палаточный лагерь. И вдруг я слышу:
– Вот глупые, ставят свои хилые домики под старым сухим деревом. Ночью будет сильный ветер, я это чувствую, он может вырвать дерево с корнем.
Огляделся я – из травы уши заячьи торчат. Никак не мог поверить, что это заяц сказал, но тут раздался другой голос:
– Бежим! Он нас заметил!
Уши дёрнулись, исчезая в траве, тихонько зашелестела сухая листва, и тут же всё стихло. Я предложил руководителю поставить палатки подальше от деревьев, чтобы избежать опасности. А ночью и в самом деле подул сильный ветер и повалил то сухое дерево. Одну палатку немного зацепило вершиной упавшей берёзы, но никто не пострадал. Наш инструктор похвалил меня тогда за внимательный и вдумчивый подход к разбивке лагеря, а я-то тут и вовсе ни при чём. Но не мог же я сознаться, что меня предостерёг болтливый заяц. С той поры я в походах всегда прислушиваюсь к голосам живой природы.
Я в ответ делюсь с Лёхой, как сильно была удивлена, впервые услыхав непонятные голоса в живом уголке торгового центра. До меня тоже не сразу дошло, что это зверьки разговаривают. Кстати, тогда я и Льва Мартышкина впервые увидела, они с мамашей обувь примеряли. Лёха смеётся, слушая рассказ про мою дерзкую выходку и гнев Лёвиной мамаши.
Немного поплутав, мы с Лёхой всё-таки находим то место, где впервые увидели друг друга. Из ямы, в которую хулиганы столкнули его когда-то, торчат всё те же ветки, и она почти до краёв наполнена талой водой.
– Ух, ты! Настоящий природный бассейн! – веселится Лёха.
– Не хотелось бы мне сейчас в нём оказаться, – улыбаюсь я.
– Как же я тогда перепугался! – признаётся мой друг, глядя на тёмную воду. – Не знаю, что бы со мной было, не появись вдруг ты, моя спасительница. Я смотрел, как худенькая девчонка легко раскидывает трёх здоровых парней, и глазам своим не верил. Лишь когда узнал, что ты внучка Агнессы Дорофеевны, понял, откуда в тебе столько силы.
– Дааа, лицо у тебя было перепуганное! – улыбаюсь я.
– А твои глаза так гневно горели, что мне даже жаль стало тех хулиганов, – смеётся Лёха. – И знаешь, я вдруг понял, что никогда ещё не видел такого красивого лица, мне сразу захотелось его нарисовать, – тут он смущённо замолкает, и я замираю от неожиданного заявления. Впервые слышу, что у меня красивое лицо. Наверное, ему просто от страха так показалось. И я с недоверием качаю головой.
– Ты мне не веришь, что ли? Клянусь еловой шишкой! – восклицает друг.
Надо же, он действительно так считает! А почему бы и нет? Говорил же мне папа, что красота – понятие относительное. То, что красиво для одного, другому может совсем не нравиться.
– Зря ты мне не веришь! – вдруг возникает в моей голове Лёхин голос.
– Придётся поверить! – так же мысленно отвечаю я другу, и его губы расползаются в широкой улыбке.
Права была бабуля! Мы можем мысленно общаться, если оба хотим этого!
– С того дня жизнь моя сильно изменилась, – продолжает Лёха и слегка отводит взгляд. – Я это сразу почувствовал.
И я понимаю, о чём он говорит. Моя жизнь тоже стала другой. Всё-таки дружба многое в ней меняет. Ощущение, что рядом есть кто-то, кому можно во всём доверять, делает нас увереннее в себе. И счастливее.
Вдруг ветви, торчащие из воды, начинают слегка шевелиться. Мы замираем и смотрим на них. Вот одна из веток медленно поднимается вверх. Мне становится немного не по себе, лёгкий холодок пробегает вдоль спины. Я хватаюсь за Лёху. А когда из воды появляется костлявая рука, крепко сжимающая ветку, всё становится понятным. Вскоре на поверхности возникает и голова Кикиморы. Вечно всклокоченные волосы сейчас прилипли к голове, по сморщенному лицу стекают струйки грязной воды, синие губы растягиваются в ехидной улыбке.
– Гуляете? – скрежещет знакомый голос. – Болтаете? А дома вас большой сюрприз дожидается! Поспешите, пока не поздно!
Мы не успеваем ничего сказать, а старуха, разразившись своим противным смехом, уже скрывается под водой.
– Я не поняла: она хотела нас о чём-то предупредить или очередную подлянку приготовила? – сам собой вырывается у меня вопрос.
– И я не понял, – кивает Лёха. – Но лучше нам вернуться.
И мы поспешно направляемся к бабулиному хутору.