«Непоэмание» kitabının incelemeleri, sayfa 2

Ух!

Поэзию я вообще не люблю, прямо совсем. Кажется, что когда в повествовательном или описательном тексте слова рифмуются, он сразу же глупеет, вот прямо моментально (еще думать о каком-то Бородино или березе под окном надо по ходу дела)...

Разумеется, есть два исключения - Маяковский и Цветаева. У Маяковского можно просто наслаждаться геометрией текста, а смысл доходит (или не доходит) - это уже вторично. Цветаева - очень необычно подбирает слова, как-то вот непривычно. Не могу точно сказать почему. И тоже необязательно вникать в смысл, чтобы ее стихи понравились.

Полозкова - безусловно гений - нечто среднее между ними. Наслаждаться надо впечатлением от ее стихов, буквально 5-10 секунд сразу после прочтения. И переходить к следующему стихотворению.

Лечь, лопатки впечатать в дно И закутаться в ил, древнея. Вот тогда станет все равно. А со временем – все равнее.

Что молчите, не отвечая мне? И качаете головой? Может, чая мне? от отчаянья? С трын-травой? У меня, может, побываете? Перейдем на другой тариф мы? Запретите слагать слова эти В эти рифмы? Приласкаете? Отругаете? Может, сразу удочерите? Доктор, что Вы мне предлагаете? Говорите! В дверь толкнешься на нервной почве к Вам - Руки свяжут, как два ремня!.. Что Вы пишете птичьим почерком? Вы выписываете меня?..

Ничего нового не сообщу, когда скажу, что стихи Полозковой — очень "девочковые". Прямо настолько девочковые, настолько про любовь-про любовь, что даже радуешься, когда находишь о чём-то ином.

Конечно, махнуть целый сборник за сутки — это я зря, но тут уж так вышло.

Начало очень слабое, цикл "Сайде на чай" только Сайде на чай и годится, стихотворение "Францу Кафке" поражает неприкрытой цветаевостью, метафоры банальны (кому ещё не набило оскомину "Е2-Е4" как символ?), как-то даже скучно становится, потому что, в целом, это уровень каждой третьей рифмующей филологической девочки.

А потом наконец что-то меняется.

Да, это девочковость, но это оголённый нерв девочковости, это крик сотен и сотен и тысяч таких вот влюблённых, нервных, язвительных, зависимых. Почти веришь, что в этой зависимости есть своя безжалостная красота.

Две главных беды, как мне кажется. Первая — это отбор деталей. Есть детали, которые придают тексту глубины и поэтичности, а есть захламляющие его, создающие белый шум. У Полозковой очень много деталей второго типа. А вот там, где она их обтачивает, получаются бриллианты. Вторая — это самомнение. Внутренний мир Полозковой — не моё собачье дело, естественно, но очень часто ощущение творческой непогрешимости мешает двигаться вперёд. Хорошо, если я ошибаюсь и мне это только кажется. Потому что автор хороший, и автору есть куда расти. Раз уж, милые сверстники, мимо Клуба-27 мы всё равно пролетели.

Полозкову надо читать, когда тебе паршиво, ты закрываешься в квартире и в себе.

так что, если вы послали всё и всех к чертям, жизнь придавила своим дерьмом и не дает вздохнуть, вы знаете, какие стихи взять в руки. и можете добавить к ним "два шота виски по пятьдесят... держа шею при этом так, будто на ней висят".

Не знаю. Вроде и надо что-то написать. Я так долго ждала момента, когда я наконец лягу в кровать с книгой, а не с распечатками стихов Полозковой. И наконец долгожданный момент настал. Я легла, уютно устроилась, взяла в руки книгу и приготовилась к чему-то такому - до дрожи, до боли. Но...скажу я вам, что чего-то такого не случилось. Неожиданно столкнулась с тем, как иногда бывает: ждешь-ждешь, а в итоге ожидания не оправдываются. Нет, не то чтобы я разочарована. Но прочитав несколько страниц, обнаружила, что передо мной далеко не те близкие и родные "Стихи разных лет". То ли чего-то не хватает, то ли я переросла эти строки. Но как будто уже не мое. Есть стихи совершенно неинтересные и бестолковые, лишь бы чем заполнить книгу. Но девушка все равно талантливая. Думаю, она еще неоднократно проявит себя с лучшей стороны.

Вера - ты из моего времени. Рву на фразы. Наполняю свою речь оборотами. Твои мысли - стали именами нарицательными. «С таких войн, как ты, никогда не прийти назад», « Терпкой кожей своей барханьей», « Усмехается, стережёт записными книжками», « Я влюбляюсь всегда с цинизмом, многократных самоубийц», « А поэт - у него болит», « Облакатистыми головами», « Мы мстительны, как Монтекки» « а ещё ты такая славная с этой чёлкой. Повезёт же весной какому-то Дураку»

Я чувствую все твои образы. Слова - образы. Продирает, если очень нужно, то и до слёз. Думаю, от (не)правильной поэзии ты и (не)понимаешь, что Чувства существуют. По ощущениям, стихи застревают навсегда. Хоть «навсегда» - это детское слово. И это доказуемо, Верой.

«Люблю тебя, Говорю - и ни черта не знаю, Что с этим делать».

*фразы собранны в хаотичном эмоциональном порядке, т.к не имеют ни начала ни конца. Больно жалят своей концентрированностью.

Люблю иногда устраивать себе вечера поэзии, правда редко. Стихи – это настроение, музыка, поток чужого сознания с терапевтическими свойствами для тебя. Должен быть обязательно вечер, тишина, приглушённый свет и ты одна. Совсем неожиданно мне в руки попал этот сборник. Я не знала, чего от него ждать, но, по заведённой традиции, создала все условия и открыла книгу... В 2 часа ночи закрыла… И долго пыталась понять, что произошло. Мы почти ровесницы. В стихах, написанных тогда (2005-2007), я с… удивлением… нашла себя. Сейчас мы другие. Я - однозначно, Вера – пока не знаю, надо почитать у неё что-нибудь ещё из современного. А тогда совпали. Я, действительно, не ожидала… Даже больше – не была готова и не хотела оказаться в том времени, о котором давно заставила себя не вспоминать. Так проще и легче… Но пришлось. Это не было ведром обжигающе холодной воды в лицо, так что и сердце-то на минуту останавливается. Это было погружение, ненавязчивое, но методичное. Мой самый важный, сладко-горький, давно похороненный 2005... После него приходила в себя долго, по осколкам собирала… И тут на тебе. Она всё видела таким же, как я, весь окружающий мир. Мои глупые, неуклюжие стихи, потом благополучно куда-то засунутые и не вспоминаемые боле, вам не хватало вот этих слов, этой образности, честности, рваности, чуть грубости, обнажённости… А она их нашла и вчера подарила мне. Я никогда не любила «слезоточивых» стихов – это даже не пошло, а просто никак, для меня. Меня учили быть сильной. А с Верой мы просто прожили ещё раз ТОТ кусок нашей жизни, по-честному, без прикрас, без слюней и бла-бла-бла. Ещё комфортно было от того, что иногда из-за угла на меня поглядывал мой любимый Маяковский, которым ТОГДА я объедалась. Это мастерское жонглёрство словами, образами, словотворчество и, вообще, «мясом наружу». Это не напоминало какую-то пародийность, сквозь всегда звучал уверенный талантливый голос Полозковой. Возможно, это путешествие в прошлое, в очень-очень личное, мне и было нужно. Пока не знаю. Определённо только - вчерашнего вечера не жаль. Я надеюсь, что она «выросла» и «растёт», шлифует стиль, не теряет оригинальности, расширяет темы, бежит однообразности и эгоцентризма, звучит всё громче СВОИМ голосом, сняла налёт попсовости и ,в целом, становится хорошим поэтом. Надеюсь. Потом, когда-нибудь, я найду другие её сборники. А пока хватит. Пора возвращаться в наши дни, в совсем другую жизнь…

Просто помни, что вот когда этот мир закончится – твоё имя смешное тоже должно быть в титрах (с) Вера Полозкова Её стихи – это то, что надо читать зимой под пледом, неспешно попивая горячий сладкий чай. То, от чего бешено колотится сердце. То, что чувствуешь, вытирая слёзы в минуты особой тяжести на душе. То, от чего по телу пробегает дрожь.

И пусть говорят, что она не поэт в истинном значении этого слова, что её стихи – не стихи вовсе. Пусть. Её творчество стало настолько родным и близким, что уже неважно, как это называется. Оно есть, и спасибо ей за это.

Она находит такие слова, что иногда становится страшно: «Откуда она это знает? Почему мои мысли, чувства, эмоции здесь, на этой бумаге?»

Почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале, Почему с нами говорят на любые темы, кроме самых насущных тем, Почему никакая боль всё равно не оправдывается тем, Как мы точно о ней когда-нибудь написали?

Перечитывать, переслушивать. Помнить, хранить.

Любимое.

Она не соломинка, за которую хватается утопающий. Она не вытягивает и не ломается в руках. Она - рупор. Через нее свою боль вытягиваешь, ее замахом разбрызгиваешь без остатка, раскидываешь, отшвыриваешь, отдаешь. Ей - для голоса. Для громкости. Ее словами моя боль увеличилась в десять раз, вспыхнула и отошла. Спасибо ей за это.

«Непоэмание» на двести страниц. Не знаю, почему эта московская поэтесса мне нравится – она не пишет «обо мне», как это делает А.А.А. каждый раз, когда я открываю её сборник. Но что-то есть такое в её стихах, что, когда, прочитав очередное, затаиваешь дыхание и чувствуешь ком в горле от правильно подобранных строчек, рифм, интонаций. Если честно, Верина манера стихосложения «а-ля Бродский» мне не по нраву – несмотря на то, что я не консерватор в литературе и открыта к новинкам, всё-таки идеалом для меня и по сей день остаются символисты Серебряного Века. Но почему-то простой, доступный язык этой девушки, обилие эпатажных словечек и яркие современные метафоры, подкупает и не перестаешь снова и снова перечитывать её стихи. Расстроилась, что в сборнике очень мало моих любимых произведений...

Как славно, что ты сидишь сейчас у экрана И думаешь, Что читаешь Не про себя.

Давно я не читала стихов. А Верочка всё-таки прекрасна с её надрывом, чуть рваным ритмом и необычными, но такими точными ассоциациями. Очередной её сборник прочла залпом, за один заход, а в голове все стихи звучали Верочкиным же голосом: стоило всего один раз несколько лет назад услышать, теперь не забудешь. Очень люблю Полозкову. В её стихах - обычная жизнь, а весь мир такой милый, но притом безнадежно неустроенный, и люди такие страстные, что становится, с одной стороны, грустно, с другой - радостно, и жить дальше хочется. Ну а самое-самое, что Полозковой удается - это, конечно, любовная лирика. Вот это волшебно, например. И из того же сборника "Непоэмание" оказалось любимое - "Поговорить".