Kitabı oku: «У безумия тоже есть цвет», sayfa 4

Дилан пошёл за ним, и громадный зверь последовал его примеру – затрусил по траве, старясь держаться на одном уровне со своими визитерами.

– Я… Обалдеть! Это невероятно! Папа! Ты… как ты смог вырастить такую махину из пробирки?! Какой у него интеллект? А агрессию проявляет или…

– Так, Дилан, выдохни, – остановил его Ласс Шейн и усмехнулся. У уголков его губ появились морщинки, придающие ему добрый, совсем не соответствующий тирану вид. – Во-первых, никакой пробирки не было, во-вторых, задавай вопросы поочерёдно, а не все сразу. Договорились?

Молча кивнув, Дилан продолжил досконально изучать чудовище – столь поразительное и восхищающее своим фантастичным обликом. Когда они пересекли коридор и оказались на другой стороне сквера, Икс-Ролди остался стоять за полосками синих световых лучей, разграничивающих область парка и безопасную зону наблюдения, снабженную различными примочками для изучения главного объекта и сбора данных о нем. Хорошенько присмотревшись, Дилан понял, что кроме силовой завесы его от Икс-Ролди ничего не отделяет. Он нервно сглотнул и подошёл ближе, услышав прерывистое и сиплое дыхание чудовища.

– Стремно как-то, – произнёс Дилан, засунув руки в карманы джинс, и Икс-Ролди немного склонил голову набок, наконец, получив возможность услышать речь занимательных двуногих существ. – Но потрясно, просто потрясно! Меня с ним будто ничего не разделяет.

– Обычно вплотную к нему никто не подходит, – заметил Ласс Шейн, сложив руки за спиной. – К твоему прошлому вопросу, должен сказать, Икс-Ролди ещё никогда не проявлял характерные для диких животных повадки: не сторонился людей, ни на кого не бросался и вёл себя тихо, с любопытством наблюдая за всем, что тут делают. Зверь безусловно не склонен к спонтанной жестокости, но эту тему нам ещё предстоит раскрыть.

– Круто, а погладить можно? – Дилан ещё ближе наклонился к чудесному монстру – их отделяло не больше десяти сантиметров, – и внимательно осмотрел голову Икс-Ролди, поражаясь, как идеально вписались во всю эту хищную композицию рога, отливающие блеском оникса.

– Знаешь, когда ты придуриваешься, изображая ребёнка, то здорово меня пугаешь, – утомленно произнёс Ласс Шейн и подошёл к своему сыну, обратив внимание, как тот оживился.

– А кто сказал, что я придуриваюсь?

Лицо Дилана на самом деле приобрело необычайно заинтригованный и счастливый вид, его проникновенные синие глаза озарил рьяной огонёк предвкушения новых, непостижимых ранее свершений. Он повернул голову к главе «Нервуса» и нахмурил лоб, с запозданием обработав важную информацию, а затем спросил:

– Постой, ты говоришь: нам предстоит? – Дилан приподнял брови и хитро ухмыльнулся. – Что-то сомнительно звучит, дорогой мой отец.

– А вообще ты прав, – кивнул он и, снова обратившись к планшету, быстро ввёл какие-то данные. – Я вижу, как тебе понравился Икс-Ролди, потому забирай его себе. Отныне это твой проект, Дилан.

Ласс Шейн протянул руку с устройством, показывая программу контроля по проекту «ГЕННАЯ СБОРКА», где на месте руководящего лица значилось имя Дилана. Парень прищурился, недоуменно пялясь на экран. Что его отец задумал на сей раз? Глава «Нервуса» никогда и ничего не делал беспричинно, и проявление такой доброты к своему сыну обычно бывало после не совсем уместных причуд, волю которым Ласс Шейн давал крайне редко. Хотя последние лет пять он олицетворял поистине хорошего отца, и Дилан уже стал забывать, что когда-то некоторые периоды его жизни походили на тексты из грустной, жестокой, отчасти до вздора смешной трагикомедии. Впрочем, пронизанное копьем уныния прошлое Дилана перестало вызвать в нем леденящий страх, как и безжалостный образ отца, застывший в детской памяти подобно бессмертной фреске.

– Завтра получишь свой планшет руководителя, – продолжил Шейн, глядя на помрачневшего Дилана, который тщетно старался не показывать минутный душевный разлад. – Их особенность, как ты наверняка знаешь, реагировать исключительно на заданные при первом включении отпечатки пальцев. Любые изменения сможешь вносить только ты, я же требую лишь подробных отчетов. Как тебе эта идея?

Вытащив руки из карманов, Дилан почесал нос и медленно провел недоверчивым взглядом линию от Икс-Ролди к устройству, разместившемуся в руках отца.

– Здорово все это, но давай конкретнее: что от меня требуется? – осторожно поинтересовался парень, наблюдая, как чудовище ложится на землю прямо вдоль силового ограждения.

– Правильные вопросы ты задаёшь. – Ласс Шейн открыл одну из вкладок в программе, и повернул экран к Дилану, показывая 3D-модель Икс-Ролди со всевозможными характеристиками и мигающей точкой в области головы схематичного изображения животного. – В мозг Икс-Ролди вживлён электронный чип, и по изначальному замыслу с помощью этого нехитрого механизма можно его контролировать. Пока как таковой необходимости нет, и все же так было бы намного спокойнее. С внутренним устройством проблем не обнаружилось, а вот с внешним… дела обстоят не наилучшим образом. Инженеры-технологи, работающие над проектом, с позором провалились. Они не достигли поставленной цели, чем весьма меня огорчили. Перво-наперво тебе, Дилан, надо разобраться с этим. Ты непременно добьёшься успеха, я не сомневаюсь.

– Мне льстит твоя вера в меня и все такое, но, папа, кто-то уже управлял проектом с самого нуля. Оставь прежнего руководителя, так будет намного разумнее. – Дилан понимал, что вся эта речь бесполезна, как об стенку горох, и отца такое неуважение к его «дарам» определенно не приведёт в восторг. – Давай я займусь технической частью? Настрою все, как надо, найду способ наладить связь с внутренним чипом и не буду отвлекаться на другие проблемы.

– Дилан, – взыскательно бросил Ласс Шейн строгим, надменным тоном, – что за нытье я сейчас выслушал? Я доверяю тебе, отдаю важный для меня мегапроект, а что делаешь ты?

А Дилан не ощущал, что сможет взять на себя лидерство над целым научным исследованием, таким грандиозным, чрезмерно значимым и ужасно сложным. Он не был уверен в своих управленческих навыках, не считал себя готовым к такой большой и серьезной игре, которую предлагал ему отец. Только говорить об этом Дилан, конечно же, не стал. Такая позиция сына привела бы Ласса Шейна к крайнему исступлению, он бы порядком разозлился – и добром подобные ситуации обычно не заканчивались.

– Что-то я, правда, чушь сморозил, – вынужденно улыбнулся Дилан, непроизвольно пожимая плечами и давая отцу желаемое. – Когда ты покажешь мне план, чтобы я начал потихоньку разбираться что к чему?

– Вот это я понимаю! – навеселе проговорил Ласс Шейн, небрежно хлопнув Дилана по плечу. – Ты получишь все необходимое завтра, а сейчас возвращайся домой – отдохни и, пожалуйста, начни нормально питаться.

Покорного кивка от сына хватило, чтобы владелец корпорации, довольный собой, удалился за раздвижные двери, уводящие в остальные отделы Испытательного центра. Придется теперь попотеть, дабы не провалить миссию, возложенную на плечи неподготовленного парня, но разве не этого Дилан добивался? Получите и распишитесь, называется. Он с жалобным стоном выдохнул и присел на корточки перед Икс-Ролди, который положил свою гигантскую морду на толстенные лапы. Животное не шевелилось, лишь уставилось понимающим взглядом на растерянного Дилана, пытающегося собраться с мыслями.

– Ты классный, Икс-Ролди, – тихо сказал парень, и зверь навострил уши, продолжая неподвижно лежать. – Мы с тобой должны поладить, приятель. Другого выхода у нас нет.

Глава 4

Зябко, влажно и страшно. С этими малоприятными ощущениями Каллисто, свернувшаяся калачиком на мягком диване, очнулась. Временно потеряв связь с реальностью, она не сразу смогла сообразить, где ей довелось проснуться. Взор ее упирался в обивку спинки холодного ложа, рука из-за неудачной позы потеряла привычную чувствительность – онемела, а голова казалась такой тяжелой, что поднимать оную вовсе не хотелось. На фоне гробовой тишины до слуха девушки внезапно донесся неприятный скрежет – и нервные синапсы Каллисто тут же вернулись в строй, даже покалеченные дофаминовые рецепторы зажужжали в головном мозге, переходя в режим работы. Она быстро пришла в себя, вспомнила, на каком ужасном и непредсказуемом клочке виртуального мира перебывала, и резко, словно кто-то крикнул: «пожар!», подскочила с места. Увидев объект, излучающий шум, Каллисто с облегчением поникла на подушках, разочарованно произнеся:

– А, Реймонд.

– Предпочла бы увидеть здесь кого-то другого? Впрочем, с этим ты справляешься без чьей-либо помощи, – ядовито произнёс парень, открыв наконец пластиковую коробочку с сандвичем.

Ну да, конечно, вчера к Каллисто пожаловал очередной приступ, оставивший за собой горький осадок, который всегда раздражал непрерывно кровоточащую рану где-то глубоко в сознании ещё больше. Страшная болезнь напомнила, что от неё никуда не убежать и нигде не скрыться. И в этот раз предстала она в ужасно неприглядном образе. Каллисто, наперекор желаниям, увидела своего отца и его тяжёлый, ненавидящий весь мир взгляд. Почему именно он, почему ее сознание все еще не забыло этот возмутительно отвратный образ? Сейчас-то Каллисто все прекрасно понимала, чего нельзя было сказать о ней во время того, когда ее накрывало ледяной волной безумия. Приступы случались редко, но, как говорится, попадали они метко. Болезнь грязнила чистый и ясный разум в такие моменты, давила на струны всех эмоций, вызывая вездесущую панику. Внутри цепляющегося за жизнь здравомыслия всегда колыхалась тонкая паутинка, напоминающая о невозможности всего того, что обычно происходило в период обострения недуга, однако Каллисто это никогда не спасало. Так легко на первый и здоровый взгляд то, что просто невыполнимо для человека, чей рассудок отравлен шизофренией. Страшная болезнь, способная поразить любого: бедного или богатого, умного или глупого – для неё это абсолютно не важно. Она каждого превратит в свою марионетку, и любая борьба лишь все усугубит.

– Если бы я могла контролировать себя… – тихо прошептала Каллисто, взглянув на Реймонда опустошенными и усталыми глазами. – Ты что-то сделал, да? Обычно моя голова такая ватная после транквилизаторов.

– В яблочко! Нашел их в аптеке внизу, – кивнул парень, и края его губ едва заметно приподнялись вверх. – Когда я пришел, то застал тебя не в лучшем виде: ты забилась в угол, рыдала, разговаривала с кем-то… – Реймонд скривился, и его густые чёрные брови почти сошлись на переносице. – Зрелище жутковатое. Тем не менее, вырубило тебя с одного шприца – завидую. Мне они вообще до лампочки, лишь слегка успокаивают.

– Я мало что помню, – покачала головой Каллисто.

– Судя по увиденному, могу предположить, что это к лучшему, – сказал Реймонд и достал из рюкзака, примостившегося у дивана, ещё один сэндвич, а затем плавно метнул его по поверхности журнального столика прямо к девушке. – Завтрак.

– Очень мило с твоей стороны. – Каллисто протянула руку к пластиковой коробочке с едой, хоть и не была особо голодна. Ей стало интересно, найдет ли она различия во вкусе этого ненастоящего сэндвича и сэндвича реального, который через полость рта и в самом деле попадал в желудок, а не исчезал в какой-то бездне…

– Кто такой Лукас? – не глядя на девушку, якобы безынтересно спросил Реймонд и надкусил бутерброд.

На секунду Каллисто замерла с опущенным вниз взглядом, а потом, как ни в чем не бывало, продолжила раскрывать пластиковую коробку, прячущую в себе вполне примитивное яство.

– Не важно, – коротко ответила она и отложила сэндвич на стол, переключив все внимание на Реймонда. – Что еще ты успел подслушать?

– Звучит как обвинение, – усмехнулся он. – Это его ты видела во время приступа?

– Почему тебя вообще это волнует? – вдруг воскликнула Каллисто излишне обозлённо, импульсивно – такое часто происходило после приступов. – Ты пытаешься вытащить из меня информацию, хотя о себе ещё ни словечка не выдал… Должна ли я тебе отвечать?

– Никто ничего не должен, – пожал плечами Реймонд и смиренно решил напомнить о своем великодушии: – Я мог оставить тебя там, – он кивнул в сторону кабинета, – валяться на холодном полу один на один со своим безумием, но почему-то мне захотелось сделать иначе. За кого бы ты меня не принимала, запомни только одно: я такой же человек, как и ты, и то, что я задаю вопросы – нормально. Мне интересно узнавать, что делает людей такими, какие они есть.

Ну вот Реймонд и попался, раскрылся, хоть и сам этого не понял. Ему не нравилось, когда его вопросы оставляли без ответа и потому он попытался неудачно расположить Каллисто к себе, но она-то все прекрасно увидела. Искренности в его словах не содержалось ни грамма. Реймонд говорил лишь то, что, как ему казалось, Каллисто хотела услышать. В его случае столь дружелюбные расспросы – это способ найти слабое место собеседника, такое, за которое можно крепко зацепиться, чтобы далее дергать за ниточки, словно бездушную куклу. Этой тактики Реймонд, судя по всему, придерживался по жизни – и Каллисто она была очень знакома. Именно поэтому девушка решила преодостерчься от будущих нападок самодовольного парня, возомнившего себя самой гениальной и хитроумной личностью всех времен и народов.

– Не знаю, какой смысл в этой показухе, если еще вчера ты бы и глазом не моргнул и пустил бы меня в расход. – Каллисто придвинулась вперед и презрительно сузила зеленые глаза. – Так что извини, но я бы обошлась без твоей никчемной заботы. Не надо делать вид, что тебе не плевать.

– Ого, – протянул Реймонд и оскалился, небрежно бросив недоеденный бутерброд на пол. – Как занятно. Ощетинилась ты очень бодро, смело, я бы сказал. И все же не советую говорить со мной в таком тоне. Знаешь ли, у меня не всегда получается держать себя в руках.

Он, не проявляя абсолютно никаких чувств, говорил спокойно, как чистокровный маньяк, готовящийся расправиться со своей жертвой. Этот парень явно был очень опасен и в любой момент мог проявить свой непредсказуемый и беспощадный нрав. Каллисто постаралась не показывать, насколько успешно услышанное повергло ее в пучину страха, а Реймонд снова полез в рюкзак и достал банку газировки, посмотрев на девушку, и, словно минуту назад не пытался никого запугать, чересчур наигранно и мягко спросил:

– Не хочешь пить?

– Нет, – недовольно произнесла Каллисто и полностью облокотилась о спинку дивана, открыв меню часов. На голограмме она нашла необходимую вкладку и коснулась ее, желая познакомиться с собственной биографией.

БАЗА ДАННЫХ

Каллисто Волс, 21 год

Первой жертвой девушки стал родной отец. Он получил три ножевых ранения в живот и скончался в своем доме, так и не дождавшись необходимой помощи. Двумя годами позже Каллисто жестоко разделалась со своим бойфрендом, предварительно подсыпав ему в напиток снотворный препарат. Затем она облила тело жертвы бензином и заживо подожгла, при этом устроив пожар в жилом доме.

Особенности характера:

По темпераменту: флегматик пополам с сангвиником. Обычно уравновешена, не склонна к беспричинной жестокости, открыта в общении. Не боится решать проблемы радикальным путем, но по возможности старается оставлять свои руки чистыми. Бывает легкомысленной так же часто, как и проницательной.

– Какая прелесть! – не сдержалась Каллисто, нахмурив лоб. – К чему было придумывать возраст?

Реймонд взглянул на девушку и рискнул язвительно поинтересоваться:

– Неужто приуменьшили?

– Преувеличили, – обиженно пояснила она. – Мне семнадцать лет.

– Сколько? – Реймонд как-то не ожидал такого услышать и скептично вгляделся в девушку острым взглядом. Но он сразу понял, зачем корпорация это сделала. – А, возможно, потому его и поменяли. Слишком бесчеловечно отправлять такую юную девицу в настоящий ад. Проклятому «Нервусу» невыгодно выставлять себя в плохом свете.

– Я же совершеннолетняя, какая разница? – усомнилась Каллисто, а потом вздохнула. – Может, ты и прав, конечно. Возраст за двадцать так в глаза не бросается, как семнадцать.

Она переключилась на другую вкладку часового меню, чтобы уточнить, сколько лет было Реймонду – вроде ему девятнадцать, а это совсем уж немного, если учесть то, какого крутого и великого он из себя строил. Открыв данные о парне, Каллисто, к своему удивлению, увидела несколько иную цифру, а именно: двадцать.

– У тебя что, день рождения сегодня?

– Откуда мне знать? – Реймонд поднялся с дивана и, продемонстрировав полное безразличие к вопросу девушки, сказал: – Ты не будешь есть? В таком случае, надо идти и продолжать искать других игроков.

– Просто если верить биографии, сегодня ты стал на год старше, – увлеченно гнула свое Каллисто. – Тебе двадцать лет?

– По моим скромным догадкам – да, – грубоватым тембром бросил Реймонд, задумавшись. Он будто бы с усилием заставил себя открыть рот и нормально продолжить диалог: – Не помню точно, в какой день родился.

– Ты серьезно? – поразилась Каллисто и встала на ноги, забирая сэндвич. – Как такое может быть?

– Я часто менял документы и каждый раз у меня была новая дата рождения, ничего необычного. – Он бросил мимолетный взор на девушку и молча устремился к выходу.

Само собой, зачем спрашивать у Каллисто ее мнение, она же никуда не денется – пойдет за ним без лишних вопросов. Девушка медлительно зашагала за Реймондом, придя к выводу, что сэндвич лучше вернуть в рюкзак парня.

Вскоре они вышли на улицу, где в воздухе до сих пор витал свежий аромат дождя и мокрого асфальта. Сквозь темные и такие грузные на вид тучи пробивались горящие полосы солнца; они так беззаботно переливались и падали на водную гладь небольших лужиц, заполонивших все неровные поверхности дороги, что на короткие мгновения можно было забыть о предстоящих трудностях. Реймонд без колебаний двинулся вперед, хоть и понятия не имел, куда это мрачное «вперед» заведет. Он был готов, к чему угодно – такая храбрость досталась ему от рождения, хотя парень бы не назвал себя действительно отважным или преисполненным сверкающей доблести. Дело крылось в другом. Просто Реймонд не погряз в самом масштабном и стереотипном страхе – страхе смерти. О, нет, в мире водятся вещи куда похуже этого. Реймонд всегда восхищался некоторыми людьми, такими, кто наперекор своим кошмарам делал шаг прямо во тьму – несомненно, это и есть истинная храбрость. Другими словами, быть храбрым – значит делать то, что вызывает в тебе страх. Но что, если страха нет? Как назвать человека, который с радостью пройдет по лезвию ножа и при этом примет любой плачевный исход за подарок судьбы? Приверженцем суицидальных наклонностей, должно быть. Реймонд старался не думать о том, как жалко это звучало, он лишь жадно и без разбора забирал все, что ему подкидывала жизнь.

Прошло минут двадцать, как Каллисто и Реймонд двигались по пустынной улице в ожидании, что радар поймает какого-нибудь игрока. Точнее на это надеялся только заносчивый Реймонд Шоу, а вот девушке было очень даже неплохо и без компании садистов и душевнобольных идиотов (из-за отсутствия выбора ее напарник не считается). Про себя она молилась никого не встретить, и ее мысленное прошение высшим силам прервал Реймонд, внезапно остановившийся на месте, как вкопанный. Он встревоженно глядел куда-то наверх, на крыши высоких домом.

– Ты видела? – четко спросил Реймонд, не сводя глаз с одной точки. Открыв карту, он уставился на голограмму с приподнятой бровью.

– Что? – Каллисто беспокойно осмотрелась, но ничего не увидела. Парень молчал, отчего она занервничала: – Ты меня пугаешь…

– На крыше кто-то стоял, а на радаре пусто. Интригует. – Реймонд скрыл проекцию и задумчиво хмыкнул, устремившись дальше.

– Что-что? – От услышанного у Каллисто сбилось дыхание, а кровь принялась быстрее наматывать километраж по кругам кровообращения. Только мистических происшествий для полного счастья не хватало! – Тебе могло показаться…

– Нет, там определенно маячил силуэт, – настаивал Реймонд. – Он буквально на месте испарился, – шепотом добавил парень и принялся вслух рассуждать: – Это необязательно участник, может, какой-нибудь надзиратель или же кто-то более интересный, и тогда – в скором времени нас поджидает сюрприз. Посмотрим.

– Ты так преспокойно это говоришь, – тихо произнесла Каллисто. – Наверняка в этом месте миллион других способов за нами следить. Не думаю, что в надзоре есть смысл.

– Смысл точно есть, просто мы о нем пока не знаем, – коротко ответил Реймонд, будучи полностью убежденным в своей правоте. А как иначе-то? Он никогда не ошибается. – Идём.

Реймонд пошел так, будто волшебным образом выяснил точное местоположение противника. В теории так оно и было. Загадочный силуэт стоял боком – он смотрел на запад, именно в эту сторону Реймонд и направился. Некого мистера неизвестность он разглядел достаточно хорошо, чтобы увидеть, как его голову скрывало подобие капюшона, а свободная, мешковатая накидка смоляного цвета из-за ветра назойливо теребилась за спиной. Навряд ли это один из участников, но кто же тогда?

Подозрения Реймонда быстро оправдались. Часы дуэта одновременно завибрировали, тревожно замигали и несколько раз просигналили: радар поймал других игроков. На карте светилось целых три точки и все они находились в длинном, прямоугольном здании неподалеку. Двое участников являли собой сообщников – их объединял желтый цвет, третий игрок – красный, вероятно, ставший целью вражеской команды.

– Пора и нам присоединиться к веселью, – торжественно сообщил Реймонд и снова, как безудержный таран, полетел вперед.

– Там трое, Реймонд! – попыталась образумить парня Каллисто, заведомо готовя себя к неудачной попытке.

Шоу был упертым анархистом, зарывающимся в свои внутренние идеи и мысли, словно якорь в морской грунт. Его не сдвинуть, и если Реймонд что-то решил – так и будет. Каллисто осталось лишь закрыть рот и безмолвно следовать за парнем, от чего она в восторг, разумеется, не приходила. Вчерашняя заварушка наглядно показала, что Реймонду глубоко плевать на свою напарницу, потому ей придется рассчитывать только на саму себя. В общем, ничего нового.

Они добрели до неказистого и явно многолетнего здания грязно-коричневого оттенка. Стекла выбиты, стены пронизывали глубокие трещины. Казалось, вот-вот и строение безвозвратно развалится от малейшего дуновения ветра, оставив после себя груду камней да ворох пыли. Уж лучше бы все прошло по такому сценарию, но… Реймонд подошел к иссохшей деревянной двери, на которой, превратившись в мелкую стружку, едва ли держалась выцветшая краска. Парень легонько толкнул дверь рукой, и она с жалобным скрипом поддалась, приглашая войти в сомнительно надежную крепость.

Судя по детальной планировке сооружения, показанной на карте, оно делилось на два больших корпуса: в самом дальнем противники, как трусливые тараканы, и засели.

– Если не враги нас прикончат, так здание, – возмутилась Каллисто, пригладив пушившиеся каштановые волосы назад. – Давай хотя бы обойдем его и зайдем с другой стороны? Вот нелепость будет, если там что-нибудь развалится и пришибет тебя ненароком.

Реймонд повернулся и с недоуменным лицом взглянул на девушку. Без намека на шутку он злобно произнес:

– Я бы на твоем месте за себя переживал. В здании три мужика как-никак, наверняка извращенцы с нехваткой женского внимания. Почитай их биографию, что ли.

– Ты просто отвратителен, – пренебрежительно фыркнула Каллисто. – У тебя совсем чувства юмора нет?..

– Нет, – строго кинул Реймонд и зашел в ветхое строение.

– Мог и не отвечать, придурок, – себе под нос пробубнила девушка, не подумав, что бы тут было, если бы он ее услышал. Пронесло. Сначала она хотела остаться снаружи, но какой с этого толк? Каллисто не будет отсиживаться на скамье запасных, даже если ей очень страшно, она возьмет ноги в дрожащие руки и продолжит борьбу.

Внутри вид предстал далеко не самый блестящий: обшарпанные стены коридора с потерянными кусочками бежевой штукатурки, неровный паркетный пол, противно шелестящий под ногами и покрытый древним слоем пыли, вздымающейся из-под подошв ботинок вверх. В остальном в здании царил безмолвный покой. В какой-то момент стало даже слишком тихо, как вдруг кромешное отсутствие шума пронзил звучный, тревожный и явно предвещающий беду гул сирены. Он окатил весь город, как смертоносное цунами, и посеял везде оцепеняющий ужас, заставив каждого игрока замереть в ожидании грядущего катаклизма. Спустя полминуты сирена стихла, и Каллисто, нервно сглотнув, с волнением произнесла:

– И что это, к чертям собачьим, значит?!

– Ничего хорошего, – ответил Реймонд, продолжив путь с необыкновенной размеренностью. Он понятия не имел, зачем в виртуальном городке поднимать тревогу, и главным злободневным вопросом вставало лишь одно: к чему все это приведет.

Вой сирены ещё долго эхом бродил в голове как у Каллисто, так и у Реймонда, но последний смог с легкостью отвлечься от навязчивых попыток создателей игры запугать участников очередными выкрутасами. Парень с неподдельным интересом осматривался вокруг, то и дело замедляя шаг, поэтому Каллисто шла впереди него.

– Чему ты так любуешься? – негодующе спросила девушка, остановившись и повернувшись к своему напарнику.

– Впервые вижу такое старое здание, – ответил он. – У нас их до такого состояния не доводят.

– Хм-м… И правда. – Каллисто не особо прониклась чувствами к этой дряхлой постройке, обвела взглядом окружающее пространство и вновь направилась дальше.

Внезапно прямо перед Реймондом упал небольшой ломоть неведомого стройматериала, прихватив с собой добрую часть безжизненного цемента. Парень остановился, а Каллисто оглянулась. Следом произошло вполне ожидаемое, пусть и не самое желанное событие: в ход пошла тяжелая артиллерия – увесистая порция потолка обрушилась вместе с железными балками и бетонной плитой, разломавшейся на части. Все это сопровождалось оглушающим грохотом и невероятной тряской, будто бы все здание вмиг устало от своего тленного существования и принялось разваливаться на куски.

Каллисто успела отскочить, рухнув на пол и тут же закашлявшись. Пыль и прочие мелкие частицы успели скооперироваться и просочиться в ее легкие, и, чтобы не задохнуться, девушка натянула ворот рубашки на нос и поднялась на ноги, прижавшись к стене. Когда белое облако осело, она осмотрела обвал, полностью загородивший проход. Каллисто как в воду глядела.

– И что, ты там жив?! – крикнула девушка, поймав за собой несколько противоположных друг другу чувств: желание больше никогда не видеть Реймонда и веру в то, что он все еще может стать весьма приемлемым напарником.

Не дождавшись ответа, Каллисто открыла голограмму с картой и увидела зеленую точку, живехонькую и, возможно, целую и невредимую. От такой заразы, как Реймонд, избавиться непросто.

– Реймонд! – снова позвала девушка.

– Да жив я! – громко рявкнул он и уже тише добавил: – К твоему сожалению. Поищу другой проход.

– Я пойду вперед, – сказала Каллисто, но Реймонд навряд ли ее услышал – он уже на всех парусах мчался обратно, собираясь найти выход из сложившейся ситуации.

Обвал оказался совершенно некстати, учитывая, что Реймонд достаточно долго не мог найти проход в нужную часть здания. Он отыскал лестницу, поднялся на третий этаж и благополучно миновал злосчастный коридор, надеясь, что потолок (или пол) больше не соберется менять свое местоположение. Радар показал Реймонду, что один из противников смело приближался к нему – тот, что был объединен с другим игроком. Только его напарник находился слишком далеко отсюда, потому, в случае чего, он бы никак не успел вмешаться в будущую разборку. Отлично.

Реймонду необходимо все продумать. Перестрелки – не то, чем он постоянно занимался в жизни, поэтому нужно было найти более перспективную альтернативу. Парень продолжил идти дальше. Вскоре узкий коридор разошелся в огромное пространство с кучей дверей, ведущих во множество помещений различных размеров. На полу валялось много всякого: от камней до металлических труб от строительных лесов. Это хорошо – в чрезвычайной ситуации помощь местности крайне важна. Открыв приглянувшуюся дверь, Реймонд оказался в пустой комнате, аркой соединяющейся с балконом, который когда-то был застекленным. Об этом говорили высокие оконные рамы и бесчисленное количество осколков на полу.

Парень открыл базу данных и пробежался по анкете своего противника глазами, выделив самое главное: Дейв Сатри, сорок четыре года, убийца, алкоголик и… педофил. Скрипнув зубами, Реймонд Шоу скрыл голограмму и вышел в небольшой коридорчик, укрывшись за углом первого поворота. Затем парень многообещающе ухмыльнулся, достав пистолет из кобуры. Надо же, как ему повезло – какой лакомый кусочек-то попался. В число его жертв обычно входили люди, носящие именно такой ранг в обществе. У Реймонда прямо-таки кровь закипала, когда он думал о пытках, провернуть которые в виртуальном мире задачкой было нелегкой, о криках и страданиях, приносящих ему душевный покой. Ах, как жаль, что столь идеальный экземпляр придется всего-навсего убить. Скукота.

Дейв Сатри наступал все ближе, а Реймонд смиренно выжидал, любуясь его перемещениями на радаре. Он собирался посмотреть, какие действия противник попробует предпринять, и потом уже, отталкиваясь от них, будет легко составить новые цепочки победной стратагемы.

Враг находился в помещении с балконом, когда кто-то пронзительно закричал. Реймонд пристально следил за картой, но кроме Сатри там никого не наблюдалось. И снова: попытка произнести слово перетекла в безудержный громкий стон. Звуки доносились с той самой комнаты, и Реймонд, безусловно, ломанулся в самое пекло. Он остановился перед дверным проемом и аккуратно высунул голову из-за стены, чтобы изучить обстановку. От поражающей и неожиданной картины парень вздрогнул и резко вернулся обратно. Тот самый силуэт – это он!

– Реймонд Шоу, я тебя вижу-у! – растянув последнее слово, весело воскликнул низкий кибернетический голос, измененный с помощью аудио-скемблера².

Реймонд смело вышел из укрытия и остановился посреди дверного проема, встретившись с врагом лицом к лицу.

Высокая темная фигура возвышалась в центре помещения с приподнятой рукой. Начинаясь на предплечье загадочного игрока, короткое окровавленное лезвие нависало над телом Дейва Сатри, который уже начал растворяться в воздухе – с ним исчезла и кровь, запачкавшая клинок. Неизвестный был облачен в странную толстую, на вид несколько чугунную, броню. Голову покрывало подобие шлема – из-за накидки было не разглядеть, – а на месте лица располагалась стеклянная и беспросветная, будто сделанная из темно-синего кварца маска. Ее поверхность отливала безупречной гладкостью, только в проекции предполагаемых скул были четкие, неглубокие насечки, придающие образу отдаленно напоминающий человеческий вид. На первый взгляд, таинственное существо можно было справедливо определить в роботы с заранее запрограммированным кодом, или же окрестить примитивным механизмом, управление которым принадлежало кому-то из людей.