Kitabı oku: «Ночной пленник», sayfa 7
Ник протер мокрые волосы полотенцем, а другое обернул вокруг бедер. Немного одеколона на мокрую кожу и сверкающая белоснежная улыбка – приятные штрихи к портрету молодого, красивого и обаятельного мужчины в зеркале. Разве что золотисто-карие глаза выдавали вечный голод кровожадного хищника. Холодный, пронзительно прямой взгляд мог пригвоздить к месту и вызвать оцепенение, если Ник не маскировал его под личиной приятной любезности.
Юлю он, конечно, нашел в кабинете, за его собственным столом. Она сидела в кресле, слегка наклонившись вперед, и бесцеремонно вчитывалась в разбросанные по столу бумаги. Ник улыбнулся.
– Никто не учил тебя не трогать чужие вещи? Или это у всех детективов такие дурные манеры?
– Ах, прости, Ник… – иронично бросила она, даже не подняв на него взгляд. – Какие уж тут манеры в двадцать первом веке… Только бизнес и ничего личного. Волка ноги кормят… сам знаешь…
– Именно поэтому я никогда ничего ценного не оставляю здесь на всеобщее обозрение, – заметил он, тем временем неспешно приблизившись. Теперь она будто очнулась и подняла глаза, успев проводить взглядом его полуобнаженную фигуру, прежде чем он зашел ей за спину и остановился за спинкой кресла. Она заметно напряглась, но изо всех сил разыгрывала непринужденность.
– По обстановке твоего дома не скажешь… – девушка провела пальцами по роскошной тяжеловесной настольной лампе на малахитовой подставке и с абажуром, выложенным мозаикой из полудрагоценных камней.
– Сама знаешь, что это бесполезные безделушки…
– Ну, не скажи… Они тоже могут кое-что рассказать о твоем прошлом и привычках…
– Всего лишь предположения и теории… не более… А мне нужны факты, Юленька… Как можно больше фактов…
– Может быть, тогда стоило нанять меня лет… эдак двадцать назад?! – раздраженно выпалила своенравная гостья вампира. – Чтобы мне не приходилось иметь дело с событиями прошлого века!
– А, может быть, мы для начала просто развлечемся, чтобы ты немного расслабилась? – Последние слова Ник произнес, склонившись к ее ушку и погладив кончиками пальцев ее шею. Ему всегда нравилось ее дразнить и провоцировать, а затем наблюдать, как она мечется между желанием поддаться притяжению и желанием порвать его на части. Отдачу он почувствовал мгновенно – жар, взрыв эмоций, учащенное дыхание и сердцебиение. Только вот сама девушка при этом резко подскочила с кресла и развернулась.
– Я не разрешала тебе себя трогать, – категорично заявила она, а Ник лишь прошелся медовым взглядом по ее фигуре, облаченной в прекрасно сидящий темно-синий деловой брючный костюм. Фигуристая, высокая, статная, с аккуратно уложенными, как у барби, белокурыми локонами, эта девушка совершенно не походила на детектива. Слишком женственная и мягкая, пожалуй… Так и не скажешь, что вполне себе успешный сыщик, хоть и не лучший. Просто прилежная, внимательная, терпеливая, ответственная и порядочная. Как раз то, что ему было нужно. Только вот в его деле она что-то продвигалась слишком медленно и сама по этому поводу немало сокрушалась…
– Что-то не припомню, чтобы в прошлые разы ты возражала… – резонно парировал Ник, обходя кресло и приближаясь к девушке.
– Теперь все изменилось. Не надо. Понял? И вообще – оденься.
Мужчина изобразил удивление, но тут же притворно улыбнулся и кивнул, покорно подняв руки вверх. Правда, спустя всего пару секунд, он уже остановился всего в полуметре от нее, скрестив руки на груди. Наблюдать за ее смущением тоже было забавно, хотя держалась она молодцом. Если бы он не умел видеть вампиров и людей насквозь, то никак не смог бы определить по ее неприступному виду, гордо поднятому подбородку и прямому предостерегающему взгляду, в каком она замешательстве.
– Разреши мне ходить в собственном доме так, как я хочу, ладно? – снисходительно усмехнулся он. – И… зачем же ты тогда явилась?
– Вообще-то я пришла по делу… – ее деловой тон слегка подводил охрипший от волнения голос.
– Да, я чувствую… – Ник склонил на бок голову, заглядывая ей в лицо и протягивая руку к ее подбородку, который она тут же отдернула.
– Никита… Я говорила, что уже не свободна, – почти простонала Юля, отводя взгляд.
– Тогда что это было две недели назад?
– Глупость! – не выдержали ее нервы, тонкие брови нахмурились, а руки сжались в кулаки. – Ошибка. Порыв. Нам вообще не нужно было этого делать. Никогда. Ты несерьезный, ненадежный и эгоистичный. Так что…
Никита облегченно выдохнул после всей этой тирады.
– Так что мы можем просто трахаться иногда, без всяких обязательств.
Она задохнулась от такой наглости, зло сверкнув глазами.
– Думаешь, я не понимаю, с чего это ты сегодня такой озабоченный? – яростно выпалила она. – Упустил добычу и никак не уймешься? Запахом твоей девчонки весь дом пропитался.
– Я так и понял, что ты ревнуешь, – теперь уже не очень добро парировал он. – Что ж, раз ты сегодня такая принципиальная, давай, пожалуй, начнем с твоего отчета.
– Им же мы и закончим, – сурово отрезала она, испепеляя его своими пронзительно-голубыми глазами.
– Ладно, ладно… Прости, – чтобы больше не тянуть время, мужчина отступил и уселся в свое кресло, вальяжно откинувшись на спинку. – Так что ты там говорила? Что-то удалось выяснить?
Все еще не чувствуя себя в безопасности, девушка изучила сидящего в кресле мужчину пристальным взглядом и предпочла отойти на более безопасное расстояние. Она присела на широкий подлокотник массивного кожаного кресла и скрестила руки на груди в защитной позе. Только немного успокоившись, она смогла взять себя в руки и ответить.
– Пока немногое, но все же… – выдохнула она с усилием первую фразу, но затем сосредоточилась, и ее голос обрел прежнюю уверенность. – Во-первых, тот человек, что тебя спас… Он выжил тогда… Потерял много крови, но его все-таки откачали. После случившегося он переехал в другое место, очень отдаленное… Можно сказать, скрывался… Что вполне можно понять, учитывая то, что с ним произошло… Так вот он прожил довольно долгую жизнь, хоть и одинокую. Работал лесничим на территории заповедника. Никто никогда не слышал от него никаких странных рассказов о том нападении. Он предпочитал держать эту тайну при себе… Возможно, считал, что в новом месте ему все равно никто бы не поверил… Сомневаюсь, что он и мне захотел бы рассказать что-нибудь полезное… Тем более что в две тысячи десятом году он скончался по естественным причинам, так что пообщаться с ним уже не представляется возможным. – Юля сделала паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произвела на своего работодателя, но Никита неподвижно сидел в кресле, откинувшись на спинку и глядя в пустоту. По его лицу невозможно было понять, что он чувствует и тем более, о чем он думает.
– Что-то еще? – будто очнулся он.
– Во-вторых, – тут же продолжила девушка-детектив, – следствие слишком напрягаться не стало, и то дело было квалифицировано как нападение дикого животного. Показания потерпевшего, видно, просто не взяли в расчет… Слишком они не соответствовали общей картине повреждений… Возможно, сочли, что он помешался со страха, или ему померещилось что-то не то… До этого захолустья до сих пор несколько часов даже летом пробираться по бездорожью от ближайшего отделения полиции… Да и специалистов там, прямо скажем, днем с огнем не сыщешь… Двадцать лет назад, надо полагать, ситуация была ничем не лучше… Так что все благополучно замяли… Тем более, что жертва осталась жива…
– Что ж, кажется, все не так плохо, как могло быть… – как-то безэмоционально прокомментировал Ник историю о своем прошлом, к которому так долго не мог вернуться. Воспоминания о тех временах всегда повергали его в мрачную отрешенность, и сейчас он пока не мог реагировать на все иначе. Тем не менее, это было далеко не все, что ему было нужно. – Как насчет того, что предшествовало всем этим событиям? – задумчиво спросил он. – Ты знаешь, что меня интересует…
– Да… Что ж… Кое-что любопытное удалось раскопать в архивах и старых газетах. Недалеко от того места располагалась военная база. Где-то за неделю до того, как тебя нашли в лесу, обессиленным и потерявшим память, там, вроде бы, наблюдалась какая-то необычная активность. Местные жители отметили, что приезжало намного больше военной техники, чем обычно, а стрельбу, вроде бы, слышали не только на полигоне, но и в окрестных лесах… В основном старожилы предполагают, что шла какая-то спецоперация… охота на преступную группировку, возможно… Это совпадение показалось мне странным… Не находишь?
– Возможно… Но все это как всегда только предположения… – безразличным эхом отозвался Ник.
– Еще раз напомню, что речь идет о событиях двадцатилетней давности… – снова слегка завелась Юля в ответ на его скепсис. – К тому же военные уж точно не будут передо мной отчитываться о своих секретных мероприятиях… Но если ты хочешь знать мое профессиональное мнение, я считаю, что это была охота на вампиров… среди них был и ты, но тебе каким-то образом повезло… Со временем я раскопаю доказательства.
Ник вздохнул. Он не очень-то привык делиться с кем-нибудь деталями о тех событиях, и теперь чувствовал себя в присутствии этой очаровательной ищейки несколько уязвимым. Конечно, он поведал ей далеко не все, но кое-что пришлось, а до чего-то она и сама додумалась. Самым паршивым было то, что он и правда не помнил ничего, что происходило с ним до событий тех злополучных дней, а эти дни как раз отпечатались в памяти особенно ярко, хотя больше всего на свете он хотел бы забыть именно их. Он очнулся в лесу, в снегу, весь трясясь от боли и холода, задыхаясь и захлебываясь собственной кровью, ни черта не соображая и не имея сил пошевелиться. Единственное, что ему удалось, это согнуть трясущуюся руку в локте и кое-как ощупать то, что пронизывало его невыносимой адской болью, не давая ни дышать, ни расслабиться ни на секунду, ни даже плакать. Под пальцами он ощутил горячее, пропитанное живой, струящейся из всех щелей влагой, мягкое месиво. Потрясение от осознания того, что в груди у него зияла огромная дыра, породило крик ужаса и отчаяния, но он лишь бессильно застрял в горле, в котором клокотала кровь, а через пару секунд еще и рвота. Задыхаясь и истекая кровью, он терял сознание и снова приходил в себя, беззвучно рыдая от боли, а затем опять проваливался в черную бездну, надеясь, что никогда из нее не вернется к полному кошмара существованию. Да… таким он помнит свое возрождение… Но он так до сих пор и не знает, кто он, почему его пытались убить, почему он выжил тогда и кто его спас, указав путь во вновь обретенной жизни…
– Это все? – лишь уточнил он сухо, как взыскательный профессор на экзамене. Девушка и правда опять разволновалась, но не нашлась, как выкрутиться.
– Все.
Никита встал, прошелся по комнате, раздумывая, стоит ли посвящать ее еще в какие-нибудь детали, чтобы ускорить процесс, и остановился у окна. Там, в черноте парка, гулял теплый весенний ветер, шумели деревья, на них набухали почки, распускались клейкие листочки, без остановки кипела лесная жизнь, поскрипывали где-то вдалеке громоздкие ржавые конструкции каруселей, обсыпалась штукатурка и краска с полуразрушенных фасадов, а надо всем этим проносились безумные облака и светила прячущаяся за ними призрачная луна. Мужчина прикрыл глаза.
– И никаких предположений о моем возможном возрасте?
– Пока нет, но я продолжу расследование, – твердо ответила она, но потом голос ее немного смягчился. – Ну, и если тебя все-таки интересует мое мнение, ты довольно молодой вампир, очень безответственный, очень самовлюбленный и очень наглый.
– Ты со мной флиртуешь? – расплылся в улыбке Ник.
– Нет! – девушка поднялась с места, как бы собираясь уходить. – Я просто хочу сказать, что для дальнейшей работы мне бы не помешала более подробная информация. Ты же сам что-то знаешь обо всем этом, но скрываешь, правильно?
Ник медленно развернулся к Юле и поймал ее взгляд.
– Умная девочка, – похвалил он, почувствовав, как потеплели ее щеки от румянца. – Только работать тебе придется с тем, что есть.
– Тогда я оставлю за собой право найти то, что мне нужно, самостоятельно, – она снова гордо вздернула подбородок. Ник рассмеялся, одновременно наблюдая, как она уверенно берет со стола оставленную там ранее сумочку и вешает ее на плечо.
– Ты что, правда рассчитываешь свалить отсюда просто так?
– Никита… Я прошу тебя… – ее голос тут же ослаб, даже сменил тональность.
– Просто подойди сюда, – приказал он, использовав зов и жадно прислушиваясь к ее отклику. Юля дрогнула, пошатнулась на тоненьких шпильках, облизала губы и сглотнула. – Не заставляй меня применять силу. Ты же знаешь, что я бы никогда не тронул тебя, если бы ты сама не хотела.
Она не двинулась с места, но дыхание ее участилось и стало более глубоким, жадным, горячим. Девушка еще пыталась с собой бороться, но требовательный и властный приказ самца не оставлял выбора. Иногда Юле казалось, что он совсем не тот, за кого себя выдает или кем кажется, и тогда ей становилось рядом с ним не по себе. Ее охватывала паника, тревога, растерянность. Хотелось либо убежать и спрятаться, либо внимать каждому его слову и жесту, преданно заглядывая в глаза и исполняя любое его желание. Сумочка выпала у нее из рук, она развернулась и взглянула на Ника осуждающим, обреченным взглядом. Но вот он улыбнулся краем губ – многообещающе, развратно, призывно, и она ответила ему такой же порочной улыбкой женщины, готовой сейчас для него на все.
ГЛАВА 8
Ворвавшись в собственную квартиру ураганом, Марьяна захлопнула дверь, совсем не рассчитав силу, и она грохнула в полуночной тишине, наверняка разбудив соседей. Впрочем, сейчас ей было совсем не до вежливости. Всю ее трясло крупной дрожью от пережитого кошмара. Хотелось забаррикадироваться в собственной комнате, забраться под кровать или в шкаф, укутавшись одеялом, и сидеть там тихо-тихо, не дыша, пока ощущение преследования и опасности не исчезнет вместе с утренними лучами солнца. Только не могла же она до смерти перепугать и Настю… Та и так наверняка сходила с ума из-за ее позднего отсутствия. Это ей еще повезло, что мама с папой работали сегодня в ночную смену и потому ей не придется отчитываться перед ними. Но вот сестренка… Что делать с ней? Она ведь сейчас начнет задавать вопросы…
Прижавшись спиной к запертой на все замки входной двери, девушка затравленно всматривалась в темный коридор, ведущий на кухню. Нет, там никого не было. Просто какая-то тень мелькнула на улице за окном – наверное, птица. Нужно будет плотно задвинуть шторы. Ну почему их квартира располагалась на первом этаже? Раньше она никогда не задумывалась о том, как это может быть опасно, а теперь даже решетки на окнах не казались ей надежной защитой.
Все еще дрожа с ног до головы, она на цыпочках пробралась в спальню и тихонько приоткрыла дверцу платяного шкафа, чтобы переодеться.
– Ты что, была у него? – Неожиданный вопрос сестры из темноты заставил вздрогнуть. Она все же надеялась, что та спит себе крепким сном.
– Д-да… – не оборачиваясь, выдавила из себя Марьяна.
– Ну и как?
– Да ничего особенного… – В голосе отчетливо звучал страх и неестественное напряжение.
– У вас что, уже все было? – не унималась эта любопытная Варвара, от которой Марьяна уже ожидала любого подвоха.
– Настя! – попыталась возмутиться она, но тут же смягчилась после следующих слов сестры.
– Я надеялась, что ты расскажешь мне, как это бывает…
Марьяна глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– У нас ничего не было… – наконец выдавила из себя она, краснея.
– Что-то не верится… – скептически заметил веселый голосок с кровати напротив.
– Честное слово…
– Но ты теперь и по ночам будешь пропадать?
– Ну уж нет! – возмутилась Марьяна, но тут же потеряла запал. – Надеюсь, что нет…
– А я бы хотела, чтобы да. Ну в смысле, если бы я была на твоем месте и если бы у меня с моим парнем все было хорошо… – сегодня эта неугомонная явно была в ударе. Неплохо было бы ей подыграть, но у Марьяны совсем не осталось сил, чтобы что-то выдумывать, лгать и лицедействовать. Девушка никак не стала комментировать последнее замечание сестры, быстро разделась, натянула самую теплую свою пижаму, чистые носки и с головой забралась под одеяло.
– Эй! – окликнула ее Настя.
– Ммм? – неохотно подала голос она.
– Я думала, мы поболтаем…
– Я ужасно устала, Настюш… давай в другой раз…
– Другой раз… другой раз… – недовольно проворчал девичий голос. – Ты вечно так говоришь… и тебя дома постоянно не бывает…
Это было абсолютной правдой. В последнее время Марьяна чувствовала, что слишком ушла в свои проблемы. Она уставала на работе, пыталась помогать по хозяйству маме и, конечно же, обчищала чужие карманы, всякий раз умирая от страха, что попадется, а Барон и не подумает ее защищать. Теперь еще ко всему добавилась кража со взломом в очень странном доме… Что если хозяин этого ужасного места найдет ее? Ей тогда точно не жить… Оборвав внутренний монолог, девушка заставила себя ответить.
– Я знаю… прости… Давай поболтаем… – покорно согласилась она. – Чем ты сегодня занималась?
– Печатала реферат по истории… – нехотя пробубнила сестра.
– На какую тему?
– Я бы предпочла поговорить про тебя… – прозвучало упрямо и не очень-то весело.
– Черт, говорю же, я еще ничего такого не пробовала…
– Вообще-то я не это имела в виду! – возмутилась Настя и села на кровати. – Твой парень очень странный тип. Мне кажется, он вообще тебя не любит, раз поступает с тобой так. Я видела, что ты снова возвращалась домой одна и что тебе было страшно. Он не подвез тебя, хотя уже далеко за полночь. Почему ты позволяешь так к себе относиться?
Ее непредсказуемость и прямолинейность ставили в тупик и порой бесили, но сейчас почему-то все это попало в точку.
– Мой парень… он… – Марьяна попыталась что-то объяснить, но тут же замолчала и зажмурилась, чувствуя, как из глаз потекли горячие обжигающие слезы. Кажется, «ее парень» подставил ее по полной! Даже не проверил, к кому посылает! Но самым ужасным было то, что он и дальше будет посылать ее в другие места… где она постоянно будет рисковать собственной жизнью. Что если когда-нибудь она попадется?! Хорошо, если хозяева ограбленного дома вызовут полицию… А если они окажутся плохими людьми и захотят разделаться с ней лично?! Она даже не сможет себя защитить… Никто за нее не заступится! И ей негде будет от них укрыться. Этот дом, эта квартира, ее семья – были единственным убежищем, но теперь она даже их подвергает риску. О чем она только думала, когда начала воровать, когда переступила черту, за которую нельзя было заходить?!
– Эй, ты чего? – Настя подскочила с кровати и тут же оказалась рядом, присев на край ее постели. Она попыталась отодвинуть одеяло, но Марьяна не позволила. Тогда сестренка навалилась сверху, сжав ее в объятьях. – Янка! Ну ты чего?! Не плачь, пожалуйста! И немедленно расскажи, что произошло, иначе я маме позвоню!
Боже, только не это!
– Я… меня… – Марьяна изо всех сил боролась с жестоким спазмом в горле, причиняющим боль и не дающим говорить и дышать. – Меня, кажется, парень бросил… – прошептала она, испытывая к себе отвращение из-за этой очередной лжи.
На некоторое время сжимающая ее в объятьях девушка замерла и притихла. Кажется, просто прислушивалась к ее всхлипываниям. Почему-то от ее тепла и защиты стало намного легче и безопаснее, а еще вдруг появились новые силы и уверенность. Разве все, что она делала, было напрасно и ради пустяков? Разве не стоили ее усилия того, чтобы у Насти все было в порядке?
– Ну и черт с ним… Он все равно никогда мне не нравился, – заявила вдруг сестра очень серьезным тоном.
– Ты ведь даже его не видела ни разу, – невольно улыбнулась Марьяна сквозь слезы.
– А мне незачем на него смотреть, если ты из-за него постоянно в плохом настроении.
– Вообще-то ты права… Я бы такого ни за что не привела знакомить с родителями и с тобой…
– Вот видишь! А, значит, хватит плакать! – Настя проворно перелезла через Марьяну, улеглась у стенки и по-свойски влезла под одеяло, снова крепко обнимая сестру со спины. – А ну-ка спи давай! Уже и так час ночи, а тебе завтра рано вставать.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Тепло и надежные объятья будто дарили новую жизнь. Какой же дурочкой она была, если хотя бы на секунду сомневалась в правильности своих действий. Все же в их положении это был единственный выход… А текущие проблемы она обязательно решит – Марьяна была уверена в этом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, уже совсем успокоившись.
– Больно, только когда смеюсь… – хмыкнула пригревшаяся сзади сестренка.
– У тебя что-то болит?!
– Да нет же… Просто старый анекдот. Ничего у меня не болит… Янка, ты только не попади ни в какую беду, пожалуйста… Хорошо? – прошептала девушка и крепче притиснула ее к себе.
Дыхание на миг оборвалось от страшного осознания, что Настя обо всем догадывается, только не хочет говорить напрямую… Впрочем, нет… Откуда она может обо всем знать? Ведь она всегда так осторожна…
– Я… постараюсь… – прошептала Марьяна в ответ и закрыла глаза. После пережитых тревог и кошмаров сон уже путал ее мысли и заставил отяжелеть веки.
***
От ожидания ладони вспотели, пальцы заледенели, а страх обдавал с макушки до пяток горячими приливами, от которых подкашивались ноги. Неужели он так и не возьмет трубку?! Марьяна насчитала уже десять гудков и до боли искусала губы. Прогуливаясь в обеденный перерыв на заднем дворе супермаркета, в котором работала, она минут пятнадцать не могла решиться набрать сохранившийся у нее во входящих номер Барона, хотя до этого полдня настраивала себя на этот звонок. Еще пара гудков – и придется вешать трубку и навсегда забыть о наивной идее связаться с шефом напрямую… Однако, в трубке вдруг раздался певучий низкий голос.
– А ты настойчивая, волчонок… – произнес он раздраженно, с сарказмом, от которого давно заготовленные слова застряли в горле. – Чего хотела? Просто послушать мой голос? Или все-таки решишься что-нибудь произнести?
Черт, как же бесило и выбивало из колеи его обычное хамство, но в то же время он был прав – от его голоса почему-то сносило крышу. Возможно, лишь потому, что он оказался первым мужчиной, который ее поцеловал. При воспоминании об этом щеки вспыхнули, но отмалчиваться дальше она уже все равно не собиралась.
– Мне нужно встретиться с вами и поговорить лично. Хотелось бы получить разъяснения по поводу того особняка, в котором я была. И еще – поделиться своими мыслями, – кажется ей удалось произнести все это довольно уверенно. Можно сказать, она осталась собой довольна.
– Ты серьезно? – усмехнулся он холодно. Нет, даже зло.
– Совершенно серьезно.
– Звучит как приглашение на свидание, твою мать… А ты… как бы это сказать, не в том статусе, чтобы мне его назначать…
Услышав очередную грубость, Марьяна на миг стиснула зубы, чтобы не разреветься от обиды.
– Вообще-то я видела там кое-что… И это наводит на мысль, что вы не очень-то беспокоитесь о безопасности своих людей, как обещали! – уже не сдерживая злость, выпалила она.
– Что? – коротко выдохнул он. – У тебя ко мне претензии? А ты там не зарываешься, малявка? – Кажется, босс был удивлен, несмотря на то, что пытался скрыть это за своей обычной язвительностью.
– Я только хотела сказать, что… – чуть сбавила обороты она, – что если вы посылаете меня куда-то, то я хочу быть в курсе того, что происходит. Хочу знать, кто будут те люди, в чьи дома я буду лазать! И я готова сотрудничать… Потому что я кое-что выяснила про хозяина этого дома… Может быть, вас это заинтересует…
Во время мучительной паузы Марьяна пыталась побороть спазм в горле, чтобы голос не сорвался на писк, когда вновь придется говорить.
– Ах вот как… – протянул Барон уже более серьезно, но при этом еще более холодно. – Что ж… ладно… Если ты хочешь проявить себя и сама напрашиваешься, разве я стану возражать? Где ты? Через полчаса за тобой заедет машина. Чтобы была готова и не опаздывала.
Сердце у девушки ухнулось с обрыва в пропасть, да и дышать тут же стало нечем.
– Я… я не смогу прямо сейчас… – пролепетала она жалобно. – Я на работе… Меня не отпустят…
– А мне с прибором положить на твою работу, волчонок… Если уж вякаешь что-то, так будь добра ответить за базар по полной. И если придешь с какой-нибудь чепухой, я тебе голову сниму. Когда ж ты уже, блядь, просечешь, что мы тут не на курорте отдыхаем?
Звонок скинули, и девушка медленно опустила руку с телефоном. В первый момент появилось сильное желание немедленно сбежать и спрятаться, потому что она даже не сомневалась, что ровно через полчаса за ней приедут и отвезут туда, куда прикажет Барон. Что там с ней произойдет – одному богу известно. И напросилась на это она сама… Только вот выхода у нее все равно не было… Либо она так и останется девочкой на побегушках, мнение которой никто и никогда не будет принимать в расчет, либо она все-таки постарается выяснить, что происходит, и попытается себя защитить.
После увиденного в этом чертовом особняке она больше не сомневалась, что вампиры существуют. Может быть, они совсем не такие, о каких пишут в романтической женской литературе, а обыкновенные маньяки, помешанные на крови… Но тем хуже для нее… Потому что кроме устаревших средневековых трактатов, кроме мистических и фантастических версий, она читала миллион научных теорий о чудодейственных свойствах крови, об устройстве организмов животных-вампиров, о мутациях, приводящих к самым разным последствиям, о типичных вампирских признаках, которые не совсем уж лишены смысла и очень уж походят на симптомы некоторых болезней. В свете воспоминаний из детства о девочке, повстречавшейся ей в больнице, все это уже не казалось каким-то нелепым совпадением… Это казалось опасным, очень реальным и близким, и потому даже угроза со стороны последних отморозков-бандитов выглядела менее ужасающей, чем вероятность быть растерзанной полузверем-получеловеком со странными пищевыми пристрастиями.
Когда-то очень давно она читала историю об одном каннибале, по частям живьем съевшем человека. И это был вовсе не вымысел какого-нибудь популярного автора ужастиков… Этого человека судили и посадили пожизненно… Но сколько таких маньяков еще ходило по земле, безнаказанно верша бесчинства? Нет уж, пусть лучше Барон пристрелит ее лично… Это все равно лучше, чем иметь дело с монстром в человеческом обличье один на один и не иметь возможности себя защитить…
А еще… еще она очень хорошо запомнила слова той девочки… «Твою сестру можно спасти. Она полностью излечится, если ты кое-что для нее сделаешь… Тебе всего лишь нужно найти вампира, который согласится ее обратить. Например, такого как я… Которого тянет на слабых и больных…» От одного только воспоминания об этих словах Марьяну передергивало. Но что если это правда, а другого шанса у Насти не будет?
***
Джип подъехал к КПП с вооруженной охраной. Несмотря на то, что один из охранников и водитель поприветствовали друг друга жестами, автомобиль полностью обыскали с собаками, включая багажник и днище. Затем всех попросили выйти наружу, внимательно обследовали салон, а потом ощупали и пассажиров. Марьяна думала, что они въезжают на территорию какого-то элитного поселка, однако, никакие постройки им долгое время не встречались. Красиво вымощенная камнем дорога с низенькой деревянной изгородью, выкрашенной в белый цвет, шла через тенистый лес, но вскоре вывела в роскошный парк, благоухающий цветущими клумбами, кустарниками и деревьями. За всеми переживаниями последних дней Марьяна и заметить не успела, как неожиданно в свои права вступила настоящая весна. Кажется, тут цвела сакура… Над многочисленными водными каналами, сверкающими в лучах солнца, склонились густо усыпанные бело-розовыми лепестками развесистые ветви.
Все каналы, как и дорожки, вели к одному единственному дому, больше напоминающему административное здание в авангардном стиле, а также к большому пруду перед ним. Белоснежное асимметричное строение в три этажа, легкое и полупрозрачное из-за огромных панорамных окон, идеально вписывалось в воздушность ландшафта и в пронзительную голубизну неба с белыми яркими облаками. Берега пруда были вымощены тем же белым мрамором, которым был облицован дом. Под огромными каскадными навесами, украшенными белыми, чуть трепещущими на ветерке занавесками, были установлены кожаные диваны, кресла и лежаки для отдыха. Между ними тоже благоухали цветы в огромных вазонах, а ближе к дому стоял сервированный посудой стол, готовый к трапезе, если за ним, конечно, пожелает отобедать хозяин.
Совсем оробев, Марьяна притихла и следовала за двумя сопровождающими ее людьми, молча рассматривая окружающую ее роскошь. Зона отдыха под навесами незаметно переходила в огромную веранду, совмещенную с крыльцом. Когда все они прошли в дом через широкие стеклянные двери, навстречу им выбежало три огромных немецких дога. В какой-то момент Марьяне даже показалось, что они их снесут, но те ловко и легко увернулись от столкновения, процокав когтями по мрамору мимо. За собаками, по-видимому, вышел кто-то из сопровождающих.
Обведя глазами гигантский холл, который мог бы посоперничать в роскоши и размерах с каким-нибудь концертным залом средней величины, девушке невольно вспомнились язвительные слова Барона: «Когда ж ты уже, блядь, просечешь, что мы тут не на курорте отдыхаем?» Странным образом данное место очень уж напоминало элитный курорт, но разве этот избалованный и упивающийся богатством и властью тип когда-нибудь признает, что удача не обошла его стороной? Такая роскошная жизнь, сотни людей в подчинении и вседозволенность кого хочешь сделают тем, кем он есть – бесчувственным наглецом, который с легкостью будет вершить судьбы. Девушка недобро стиснула руки в кулаки, пока их вели по снова и снова открывающимся перед ними помещениям. От великолепного убранства, изящности и элегантности комнат слепило глаза, да еще по спине бежали мурашки от робости, будто она явилась на прием к президенту, не меньше. Это чувство ей совсем не нравилось…
Наконец перед ними раскинулась еще одна зала, сияющая золотом и ослепительной голубизной на фоне матового блеска стен и кожаной мебели цвета слоновой кости. Пронзительная лазурь пола, будто ковер из тонкого стекла, завораживала и манила. Из тонированных окон с улицы шел приглушенный бело-лунный свет, который отражался от пола и тысячами солнечных зайчиков переливался на потолке, усыпанном зеркальной мозаикой.
Где-то на другом конце залы располагалась зона отдыха. Несколько огромных круглых диванов-лежаков, усыпанных подушками, удобные кресла и журнальные столики с напитками и какими-то угощениями выстроились там в таких количествах, будто готовились принять несколько десятков самых взыскательных гостей. Правда, сейчас Марьяна видела только троих мужчин, вольготно устроившихся в креслах с бокалами в руках.
