Kitabı oku: «Ночной пленник», sayfa 8
– А, волчонок! – привычный приветственный возглас Виктора разнесся по зале со странным эхом, будто они находились в пещере. – Присоединяйся к нам! Разбавь немного нашу скучную мужскую компанию.
Марьяна выдохнула и оглянулась через плечо. Ее сопровождающие молчаливо остались стоять в проходе. Им, кажется, не так повезло, их сегодня никто не пригласил к барскому столу. Стараясь не слишком демонстрировать полнейшую растерянность и удушающее волнение, девушка напрямик через весь зал направилась к Барону. Она уже почти ступила на гладкое голубое стекло, когда кто-то вдруг резко дернул ее назад, больно выкручивая руку.
– Совсем сдурела? Не видишь бассейн? Глаза разуй! – грозно пробурчал все еще больно сжимающий ее предплечье громила, а она с полнейшим ужасом и стыдом осознала, что чуть не свалилась в воду. Вот была бы потеха для отдыхающих! Впрочем, по залу и так тут же разнесся дружный мужской ржач. Румянец обжог щеки, уши, кажется, всю кожу, а ноги стали совсем ватными. Охранник отпустил ее руку, подтолкнув в нужную сторону, и она инстинктивно потерла больно нывшее плечо. Расстояние, которое ей предстояло пройти, показалось непреодолимым, да и идти вдруг совершенно расхотелось. Правда, отступать уже было поздновато… Что ж, несколько минут позора она, пожалуй, сможет выдержать… Не сахарная, не растает…
Приблизившись к троим развалившимся перед ней в креслах мужчинам, Марьяна лишь бросила на них беглый взгляд исподлобья и тут же опустила глаза. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы заметить, что на Викторе был махровый халат, а на двоих его гостях – дорогие деловые костюмы. Все трое взирали на нее с противными ухмылками и облапывали бесцеремонными взглядами. Оставалось только надеяться, что простая девчонка без макияжа и лоска, в дешевых китайских шмотках, да еще работающая продавцом-мерчендайзером в супермаркете ничуть их не заинтересует.
– Так и не скажешь, что ловкая воровка, да? С виду так просто милашка-отличница из педагогического… – довольно заметил Барон, обсуждая ее со своими дружками в ее же присутствии и ничуть не смущаясь. – Как думаешь, волчонок, не нужно ли мне прятать от тебя в надежные места все дорогие побрякушки? А то вдруг у тебя это уже профессиональное?
Мужчины негромко рассмеялись. А у Марьяны столь унизительное оскорбление вдруг вызвало вспышку гнева. Девушка быстро поправила выпавшие из прически тонкие пряди волос, которые щекотали лицо, и выпалила, толком не дав себе поразмыслить:
– Лучше спрячьте, – холодно посоветовала она. – Уверена, я в этом плане далеко не самая ненадежная из ваших гостей.
На несколько секунд зависла пауза, от которой противно зазвенело в ушах. Сейчас Марьяна поняла, что эхо и странная акустика были вызваны наличием в комнате бассейна. Все также не поднимая головы, она, тем не менее, заметила какое-то движение впереди. Один из мужчин вдруг прыснул, а потом дружно загоготали все трое. Смеялись долго, до слез, чуть не покатываясь в своих удобных мягких креслах, а она от всей души пожелала, чтобы они и вовсе свалились на пол.
– А она смелая и языкатая… – заметил один из гостей тоном ценителя.
– Да, иногда… Поэтому я и прозвал ее волчонком. Бывает, кусается, а, бывает, жалко поджимает хвостик и просто смотрит зло. Видимо, приворожить хочет… – Виктор хохотнул еще раз, сверкнув белоснежным оскалом.
– И где ж ты такую откопал?
– Мои люди заметили и выследили. Весь свой район обобрала и ни разу не попалась. Просто звезда… Так что я не шучу – берегите карманы… и то, что в штанах… – последний намек вновь вызвал грубый хохот, а девушка лишь стиснула зубы и огляделась по сторонам, ища, куда бы сесть. Как на зло, все ближайшие кресла располагались слишком далеко от общей компании. А стоять тут перед ними, как на сцене, было более чем неуютно.
– Ко мне, волчонок… Здесь хватит места… – приказал Барон, угадав ее замешательство и указав на широкий и мягкий подлокотник своего кресла. – Ты ведь хотела мне о чем-то рассказать… Я слушаю…
– Это личный разговор, – твердо заявила девушка, хотя почувствовала, как голос заметно дрогнул. Барон нетерпеливо постучал кончиками пальцев по журнальному столику.
– Мне нечего скрывать от моих друзей и партнёров, да и с тобой у нас личных разговоров быть не может… пока я сам этого не захочу.
Так и не найдя, куда тут можно присесть, Марьяна осталась стоять. Только упрямо качнула головой и сцепила на груди руки, обхватив себя. Идти в когти к этому зверю ей совсем не хотелось. Она пока что совершенно не умела брать под контроль те чувства и ощущения, что он вызывал в ней своими прикосновениями.
– Вы не предупредили меня, что хозяин того особняка – сумасшедший маньяк! У него тонны замороженной донорской крови в подвале, на жилом этаже все окна замурованы, а в спальне еще и дверь от сейфа, которая запирается изнутри! – Разозлившись на этого наглого самовлюблённого болвана, Марьяна выпалила все на одном дыхании, вся кипя от возмущения. Кажется, на лицах мужчин не промелькнула и тень удивления. Один из них, полноватый, но холеный и просто сияющий от лоска блондин лет двадцати пяти, лишь лениво приподнял брови и бросил немного скептический вопросительный взгляд на Барона. Другой надменно ухмыльнулся. Он очень напоминал Марьяне хитрого сытого кота, который все же следил за ней с внимательностью хищника, привыкшего к охоте на более слабых. Азиатский разрез глаз усиливал сходство, а негромкий мурлыкающий голос дополнил образ.
– Мне кажется, у девушки обоснованные претензии, а, Барон? Я бы на ее месте тоже возмутился… – неторопливо произнес он, подначивая Виктора.
– А я бы возбудился на месте маньяка… – расхохотался блондин. – Наверняка именно таких молоденьких и нежных они и предпочитают на ужин. Особенно, когда ужин сам приходит в постель.
– Это вовсе не смешно! – Марьяна вся вскипела.
Барон снисходительно улыбнулся.
– С чего ты взяла, что кто-то обязан предоставлять тебе всю информацию о хозяевах домов, которые ты будешь обирать? Довольно того, что кто-то пас этого типа достаточно долго, чтобы выяснить, когда он будет отсутствовать. Ради твоей безопасности кто-то уже постарался. Разве у тебя были проблемы? Тебя кто-то засек? Преследовал? Вызвал полицию?
Марьяна задохнулась от возмущения, но в то же время растерялась из-за веских аргументов.
– Такой никогда не вызовет полицию, потому что ему самому есть, что скрывать! И, может быть, это мы должны ее вызвать, чтобы они проверили этот особняк! Этот… этот тип… Я уверена, что от него пострадали люди! – Ей очень хотелось сказать, наконец, что он вампир, и она обязательно скажет это Барону лично, но только не при этих типах. На этот раз улыбка сошла с лица Виктора. Расслабленно откинувшись на спинку кресла и склонив голову на бок, он смотрел на нее с откровенным безразличием и даже лёгким раздражением.
– А тебе, волчонок, случайно нечего скрывать? И от твоих действий разве никто не пострадал? Или деньги не в счёт, да? Или ты научилась находить оправдания лично для себя?
– Я никого не убивала! – возмутилась девушка такой несправедливости.
– Это пока… – с сарказмом парировал Барон. – Переступила через один запрет, переступишь и через другие, если потребуется… Особенно, если я прикажу.
– Я никогда… – начала она в запале, уже понимая, что проиграла этот спор и сморозила глупость, но Виктор ее грубо перебил.
– Может, ты и в мой дом хочешь вызвать полицию, а? Он не кажется тебе подозрительным? Может быть, я убил здесь кого-то и не раз… и даже прикопал у себя в саду… И, кстати, почти наверняка сделаю это снова… Никогда об этом не задумывалась?
Окончательно стушевавшись, девушка молчала, глядя в пол. Руки сами расцепились и потянулись поправлять лезущую в глаза прядь волос. Кажется, она разозлила его не на шутку. Всех их. В огромном зале повисла тишина.
– Что ж… – наконец прервал молчание азиат, – все это, конечно, очень любопытно… Я, право, люблю поиграть с дикими волчатами… но только если они кусаются или гадят, предпочитаю бить их по морде или тыкать носом в их же собственное дерьмо.
– Н-да… – мрачно протянул блондин, а Барон лишь сделал кому-то знак рукой. Послышались шаги, за спиной девушки появился один из громил-охранников.
– Уведи эту сучку, забери телефон и запри где-нибудь. Я разберусь с ней позднее. – В его словах не слышалось ни нотки сочувствия, только злость и презрение, а темные змеиные глаза сверлили ее острым, как игла, взглядом. Марьяна открыла было рот, чтобы возразить против такого насилия над собой, но вовремя сдержалась. Ее снова больно схватили за руку и рванули в сторону. От резкого движения оторвались нижние пуговицы на ее рубашке. Глаза защипало, подбородок дрогнул, но доставлять им удовольствие, дав полюбоваться собственными слезами, она не собиралась.
– Отпустите! Я в состоянии идти сама! – бросила она тянущему ее здоровяку довольно громко и дернула руку. Как ни странно, он не стал возражать, только подтолкнул вперед в спину, и она пошла перед ним на ватных от страха ногах, пытаясь успокоить себя тем, что Барон лишь устраивает ей показательную порку перед своими гостями.
ГЛАВА 9
В комнате, в которой Марьяну заперли, не оказалось окон. Да и какие тут могли быть окна, если они спустились в подвал, кажется, на три лестничных пролета? После того, что она рассказала Барону о том особняке, это выглядело как откровенное издевательство. Радовало только то, что сейфовой двери тут по крайней мере не было, да и рефрижераторов с замороженной кровью тоже… Сама комната выглядела вполне прилично: мягкий ковер на полу, красивые обои на стенах, изящные светильники и люстра на потолке. Только вот мебель отсутствовала совершенно… как и что бы то ни было еще… Совершенно пустая коробка метров пять на семь… Чистая, теплая, аккуратная… тут можно было бы целую семью поселить, но сейчас она все же была именно коробкой и тюрьмой, да еще оснащенной двумя видеокамерами.
Без телефона Марьяна понятия не имела, сколько она уже здесь провела. Ощущение времени, оказывается, совершенно терялось в отсутствии часов и возможности выглянуть на улицу. Иногда ей казалось, что прошла всего пара часов, иногда – что часов пять или шесть. По крайней мере, ей ужасно хотелось есть, пить и в туалет, а еще с каждой минутой нарастала тревога, что о ее существовании вообще забыли. Сунутся в эту никому не нужную комнату по чистой случайности через пару недель – и найдут ее труп. Как ни глупо звучало, а все-таки вполне могло оказаться правдой. Барон не относился к тем людям, которые очень пекутся о других. Да и кто она такая, чтобы он о ней помнил? Сегодня он явно указал, где ее место. Даже сучкой обозвал. Высокомерная, неотесанная, бесчувственная сволочь! Вот он кто!
Вспоминая все, что наговорила сама, девушка вновь невольно покраснела. Как глупо у нее все получилось… Она ведь хотела, чтобы все вышло совсем не так, но вот только не предусмотрела, с кем имеет дело. Просто эти типы специально над ней издевались, чтобы вывести из себя и выбить из колеи. И вот она наговорила того, чего не должна была… Наверное, все же существовала вероятность, что впереди ее еще ожидало какое-то наказание… Вопрос только в том, какое… Неужели Барон мог пойти на откровенное насилие и жестокость? Почему-то ей совершенно в это не верилось, но внутри все равно все холодело и замирало, и сердце билось одновременно в висках, в горле и в животе. С чего бы ему ее запирать, если он не планировал что-то плохое?
Совершив очередной круг по комнате и чувствуя, как гнев и отчаяние уже переполнили чашу терпения, Марьяна со всей силы пнула ногой запертую деревянную дверь. На белоснежной поверхности шли тонкие золотистые молдинги в виде вьющихся узоров, и в одном месте узор тут же помялся от силы ее удара. Будто воодушевившись этим, она принялась колотить ногой еще и еще, сначала одной, потом второй. Узор постепенно крошился, а в ней росло чувство несправедливости, страх навсегда остаться в этой ловушке и еще ярость, горящая огнем ярость, приказывающая стереть любые преграды на своем пути.
– Эй! – Закричала она изо всех сил, молотя в дверь кулаками. – Эй! Отпустите меня! Мне нужно в туалет! И мне нужна вода! Вы не имеете права меня здесь удерживать!
От перенапряжения голос быстро сорвался, да и все физические силы иссякли. Дверь даже не думала поддаваться, а пустое помещение уже кружилось перед глазами безумной каруселью, давя на нее потолком, стенами, полом – всеми гранями замкнутого пространства.
– Эй! Мне плохо! Мне нужно выйти! Я здесь больше не могу!
Паника пережимала горло, дыхание участилось, к голове прилила кровь, руки дрожали. Черт, кажется, приступ клаустрофобии случился с ней второй раз за последние пару дней… а это уже похоже на закономерность… Марьяна схватилась за голову и зажмурилась, совсем позабыв о наблюдающих за ней камерах. Понимая, что кроме нее самой помочь ей больше некому, девушка начала считать про себя, чтобы успокоиться, а потом села на пол, прислонившись спиной к стене, уткнулась лицом в колени и обхватила их руками.
В этот момент замок вдруг тихонько щелкнул и дверь раскрылась. На пороге стоял тот самый охранник, который привел ее сюда.
– Вставай, – безразлично бросил он, почти не глядя на пленницу. Марьяна даже не сразу сообразила, чего от нее хотят, и только вопросительно подняла лицо. – Пошли, я сказал! – рявкнул ее надсмотрщик более грубо и требовательно. – Или хочешь тут еще четыре часа провести?
Значит, все-таки четыре часа… На этот раз девушка поднялась на ноги и осторожно, будто опасаясь какого-то подвоха, вышла из комнаты вслед за громилой. Они прошли всего ничего и даже не поднялись на этаж выше, когда тот вдруг остановился.
– Вот туалет. У тебя пять минут, – пояснил он, открыв перед ней какую-то дверь.
Марьяна послушно кивнула, напилась воды из-под крана, привела себя в порядок и невольно задалась вопросом, что, собственно, будет с ней дальше. Возвращаться в ту комнату ей совершенно не хотелось. Эти четыре часа показались ей адом. Она просто не выдержит там больше ни минуты…
– Куда вы меня ведете? – спросила она через плечо шедшего за ее спиной охранника, когда он снова подтолкнул ее вперед по проходу. Ответа не последовало, но перед ними оказался лифт, так что надежда выбраться наконец из подвала забрезжила. Спустя несколько секунд двери раскрылись, и Марьяну ослепили косые лучи садящегося за горизонт солнца. Лифт привез их в тот самый зал с бассейном. Только сейчас был уже не день, а вечер, и кораллово-розовый закат раскинулся на всю ширь панорамного окна, занимавшего две стены помещения. С такими масштабами тут при желании можно было бы проводить соревнования по плаванию, однако сейчас в пронзительной голубизне бассейна плавал всего один человек. Это, конечно, был Виктор, и девушка невольно залюбовалась сильными, мощными бросками натренированного тела в узорах татуировок.
Сопровождавший ее охранник ушел, оставив их наедине, но Барон, кажется, даже не думал прекращать свой заплыв. Некоторое время Марьяна терпеливо ждала стоя, но потом присела на край широкого кожаного лежака. От перенесенного стресса и голода она чувствовала легкое головокружение и спазмы в животе.
Прошло около получаса, и в зале вдруг появилась роскошная блондинка в красном купальнике. Ее густые светлые волосы были уложены в аккуратные локоны, будто для фотосессии, а вовсе не для плавания, а перед собой она несла аккуратно сложенное полотенце. Марьяна проводила ее внимательным взглядом и успела отметить для себя дизайнерский педикюр на ухоженных, мягко ступающих ножках, а еще широкий золотой браслет на щиколотке и татуировку в виде цветочной композиции на покрытом безупречным золотистым загаром бедре. Девушка тоже бросила на Марьяну небрежный короткий взгляд из-под приопущенных ресниц – презрительный и холодный. Впрочем, может быть, ей просто показалось. Лицо красавицы на самом деле не выражало ровным счетом ничего и больше напоминало изящную маску.
Стоило блондинке остановиться у края бассейна, как к ней подплыл Виктор. Он оперся о борт, поднялся на мощных накачанных руках и одним ловким плавным рывком выбрался из бассейна, обтекая водой. Марьяна тайком наблюдала, как блестящие струи стекали по загорелой, покрытой изящными рисунками коже, а мускулы красиво надувались при каждом движении, как магнитом приковывая взгляд к великолепному атлетическому телу. Красив, как Аполлон, и здоровенный почти под стать своей охране. Только вот сердце змеиное, если оно у него вообще есть. Девушка невольно покраснела и отвела взгляд, когда буквально физически почувствовала на себе внимание темных, как омуты, мужских глаз. Пройдясь по телу полотенцем, а затем бросив его обратно блондинке, Виктор пятерней зачесал назад тяжелые влажные вихры волос.
– Надеюсь, немного поумерила свой пыл? – небрежно бросил он, проходя мимо и располагаясь именно на том лежаке, на котором сидела Марьяна. Его вытянутые ноги коснулись ее сзади, и она вскочила, как ошпаренная.
– Вы не имели права меня запирать, – мрачно пробурчала она, злясь на свою реакцию и смущаясь. Барон удобно устроился на подушках, закинув за голову одну руку.
– А кто мне запретит? Я если пожелаю, тебя отсюда вообще не выпущу. И поверь мне – никто тебя никогда здесь не найдет…
– Значит, убегу сама, – зачем-то снова поддалась она на глупую манипуляцию, с детским пылом сцепив руки в кулаки. Почему-то терпеть его насмешки было невыносимо. Все внутри взрывалось от возмущения и обиды.
Виктор рассмеялся в голос.
– Не убежишь, а станешь шелковой, – мягким, как бархат, тоном протянул он. – Будешь кланяться, когда я скажу, улыбаться, когда я скажу, делать все, что я прикажу, и притом с большой радостью.
Блондинка в этот момент подала Барону на подносе стакан со льдом и свежевыжатым апельсиновым соком, а затем выпрямилась, развернулась и направилась прочь подиумной походкой, эффектно виляя круглой подкачанной попкой с тоненькой ниточкой бикини между ягодицами.
– По-моему, тут уже есть, кому вам кланяться… – заметила Марьяна.
– А по-моему, кому-то пора укоротить язычок… Не думаешь? – с коварной улыбочкой парировал Виктор, почему-то смеривая ее оценивающим взглядом с ног до головы. – Оставь я тебя на растерзание моим сегодняшним гостям, поверь мне, ты бы сейчас не продолжала выпендриваться, а просила бы о пощаде… Хорошо, если бы калеку из тебя не сделали.
Угроза неприятно стеганула ледяным ознобом по спине.
– С чего же вы вдруг такой добрый? – нахмурилась она.
– А вот это правильный вопрос, волчонок… Будем считать, что ты пока что мне не надоела. К тому же ты хотела мне что-то там рассказать… Ложись, расслабляйся, отдыхай, пока я не передумал и готов слушать…
Марьяна присела в соседнее кресло и откинулась. Мягкое, удобное и эргономичное, оно приятно заключило ее в свои объятья. Только расслабиться она все равно никак не могла.
Вскоре появились еще две девушки в купальниках. На этот раз обе оказались темноволосыми и не менее эффектными, чем первая. Обе принесли огромные блюда с какими-то закусками: небольшие канапе из морепродуктов, овощей и листиков салата, фрукты и сыры, тарталетки с черной и красной икрой и какими-то другими закусками.
– Угощайся, – будто дал разрешение Виктор и отправил себе в рот маленький бутерброд. – Что-то мне подсказывает, что строптивых пленниц в моем подвале морят голодом…
На этот раз Марьяна не стала обращать внимание на его укол, а просто взяла самое вкусное, что увидела на блюде. В животе урчало и ныло от голода, и аромат еды сводил с ума. Креветка-гриль с ананасом и каким-то экзотическим соусом оказалась и правда божественной, как и тарталетка с черной икрой и каким-то кремом, как и сыры, как и фрукты. Кажется, темно-карие змеиные глаза следили за ней внимательно и насмешливо, пока Барон неторопливо попивал сок и задумчиво поглаживал подбородок.
– Аппетит у тебя по-истине волчий, – заметил он, приподняв бровь, когда Марьяна, насытившись, наконец-то остановилась. – Как тебе только удается быть такой тощей?
– Быстро бегаю… тренируюсь по утрам… – неохотно ответила она.
– Плаваешь тоже быстро? – улыбнулся Виктор.
– Немного умею… но… уже не пробовала давно…
– Ах, вот как… – Барон взял со столика мобильный и набрал кого-то. – Елена-прекрасная, принеси-ка сюда один из твоих купальников. Только новый. И такой, чтобы мне понравился. Наша гостья хочет поплавать, а у вас, кажется, один размер.
– Я не хочу! – взвилась Марьяна, став невольным свидетелем разговора и почему-то ужасно разволновавшись. Еще не хватало ходить тут перед ним полуголой! Но Барон уже сбросил звонок и отложил телефон в сторону.
– Ты еще не поняла, что твоего мнения тут никто не спрашивает?
– Я просто не буду переодеваться!
– Предпочитаешь, чтобы тебя переодела моя охрана? Уверяю, они те еще умельцы… За годы работы у меня чем только не занимались… от расчленения и закапывания трупаков до дрессировки строптивых девиц…
Девушка в отчаянии выдохнула, покачав головой.
– Как… как только вас терпит все ваше окружение… – не выдержала она.
– Они просто знают, что если я останусь доволен, им же самим будет лучше, – на полном серьезе тем же невозмутимым тоном, что и раньше, ответил этот тиран.
Марьяна не поверила своим ушам.
– Это не жизнь, а каторга какая-то! – воскликнула она.
– Это сделка, выгодная для обеих сторон, – отрезал он, едва заметно скривив губы.
Очевидно, что спорить было бесполезно.
– Хорошо. Тогда я предпочла бы поговорить до того, как переоденусь.
– Что ж, слушаю… – Барон пожал плечом. Видимо, сейчас он находился в хорошем расположении духа.
Марьяна запнулась. С чего же теперь начать? Ведь не говорить же в лоб о вампирах… Все-таки это выглядело бы неправдоподобным… Может быть, Барон действительно не знал ничего лишнего об обитателе этого особняка… Ему нужна была лишь информация о полотне, которое тот приобрел, и о его образе жизни, чтобы иметь возможность это полотно выкрасть. Девушка облизала губы.
– Много лет назад, когда моя сестра впервые попала в больницу, у нее обнаружили рак крови. Я тогда тоже подхватила какой-то вирус, и меня положили в инфекционное отделение. Как-то поздно вечером я вышла в тамбур немного развеяться… и туда с улицы пришла одна девочка… очень странная… она сказала, что любит всякие тяжелые и неизлечимые болезни… и еще… что она общалась в этой больнице с мальчиком, который шел на поправку, но вдруг умер… Она даже не сожалела по этому поводу. Ей это казалось забавным. Я возмутилась и начала с ней спорить… Сама не знаю, как случайно призналась, что моя сестра тоже неизлечимо больна… Тогда эта девочка сказала мне одну очень странную вещь… Она сказала, что мою сестру может спасти только вампир… вампир вроде нее…
– Сколько лет тебе тогда было? – прервал ее рассказ Виктор, который все время слушал молча и внимательно, даже не отвлекаясь на еду и напитки. В его голосе не слышалось издевки или сарказма.
– Двенадцать… Но… вы не подумайте, что я сочиняю или… что просто перепугалась до смерти и поверила в какие-то бредни… Точнее я перепугалась, конечно… И с тех пор стала много читать про вампиров… Но все-таки я знаю, о чем говорю…
Она осторожно взглянула на Барона. Тот снова пожал плечами и кивнул. Даже не верилось, что этот тип готов был ее выслушать, но он, кажется, был готов.
– В общем… сначала я читала всякую беллетристику на эту тему… Думала, что там найду что-то полезное… Но в фэнтези и мистике все-таки было слишком много всего намешано… и в основном речь шла о магии и о том, чего в принципе не могло существовать… что противоречило законам физики и биологии… Я поняла это со временем, когда немного повзрослела… Тогда я стала читать всякие древние и средневековые трактаты… Надеялась найти исторические сведения, но они тоже оказались сомнительными… Раньше люди были склонны верить во всякую нечисть… жгли ведьм, боялись мертвецов… за вампиров принимали, например, больных туберкулезом, потому что они были бледны, кашляли кровью, и у них могла оставаться кровь на губах… Даже их трупов боялись, потому что у них и после смерти могли выйти изо рта остатки крови… Тогда люди считали, что те ходили по ночам, охотились, а потом снова ложились в гроб…
Марьяна вновь замолкла на время, осторожно изучая реакцию своего слушателя. Тот молчал, глядя куда-то в даль, но теперь вдруг повернулся к ней.
– И? – спросил он со всей серьезностью, глядя ей в глаза.
– Сейчас еще есть много более научных теорий… – поспешила продолжить Марьяна. – Есть даже группы в соцсетях, где выкладывают всякую такую информацию… Это не фрики какие-нибудь… обычные люди… Среди них есть студенты-медики, есть биологи, есть криминалисты, есть анонимы… От последних чаще всего появляется информация о необычных преступлениях и всяких странных случаях, происходящих с людьми… Например, находят полностью обескровленные трупы без каких-либо ран или укусов… Еще в больницы часто поступают пациенты, которые, как в бреду, утверждают, что их покусал вампир… Конечно, официально все это списывают на проблемы с психикой или временным помутнением на почве шока… Иногда можно отследить связь между такими сообщениями и официальными версиями тех же преступлений в СМИ. В официальных, конечно, нет ничего необычного… Они всегда всему находят разумное объяснение. Но вот эти анонимные… они всегда довольно жуткие…
– Из разряда чернухи, надо полагать? Пятиклассники сгрызли в лесу бабушку, отправившуюся по грибы? – все таким же ровным тоном без единого намека на издевку, как бы попытался обесценить ее теорию Виктор, будто проверял ее убеждения на прочность.
Девушка разочарованно покачала головой, понимая, что терпение Барона, видимо, лопнуло. Она бы и сама так реагировала на его месте, если честно… Все это действительно выглядело абсурдно и наивно для человека непосвященного и образованного. Да и чего ему бояться в своем надежном, как крепость, доме, нашпигованном до зубов вооруженной охраной и даже собаками? Наверняка у него была и сигнализация… Даже если бы она рассказывала ему о реальной угрозе, а не о мистической, он все равно имел бы полное право на скепсис и насмешки…
– Да, это очень похоже на то… хотя комментарии ко всему этому всегда делают очень серьезные и научные. Если это и прикол, то хорошо продуманный. Никто там никогда не шутит.
– Значит, хорошая модерация… – холодно отрезал ее собеседник. – Что-то еще?
– Тот особняк… – продолжила Марьяна, несколько выбитая из колеи. – Я уже говорила, что там хранится очень много донорской крови в морозильных камерах… А во всем верхнем этаже окна замурованы. По-видимому, тот этаж и есть жилой, потому что два других хоть и отделаны, но совершенно не оборудованы. С чего бы человеку было комфортно жить в помещении без окон? Да к тому же запираться на ночь в сейфе изнутри? Это… очень странно… Вы не думаете?
– Допустим, странно… На свете много странных вещей. Одни можно объяснить сбоем в психике или какой-то иной болезнью. Другие – практическим интересом. Может быть, он продает эту кровь частным клиникам. Никогда не думала? Может быть, у него у самого есть частная операционная. Он ведь может оказаться врачом или владельцем больницы…
– Хорошо… А как насчет сейфовой двери и замурованных окон?
– А ты слышала когда-нибудь о болезни Гюнтера? Она очень редкая… Люди с этим заболеванием боятся солнечных лучей, потому что под их воздействием у них образуются язвы на коже, разрушаются красные клетки крови и даже зубы окрашиваются в красный цвет… На свете столько всякой херни, волчонок, что, если начнешь копать, жить не захочется… Окажется, что рядом с нами живут настоящие монстры, а мы об этом и не знаем… и потому выдумываем несуществующих.
Почему-то в словах Виктора звенела сталь, какое-то странное упрямство, какая-то непонятная уверенность и главное – никакого удивления. Она, конечно, ожидала, что он ее просто высмеет, но он, хоть и не верил, все же вел диалог и всерьез отстаивал свое мнение, пытался ее переубедить.
– Я слышала об этой болезни, – подхватила девушка. – И именно поэтому уверена, что от подобной могут страдать и вампиры… Или же они могут просто быть ночными хищниками, которых слепит свет… А еще я читала, что у летучих мышей-вампиров совершенно уникальная флора в системе пищеварения. И что если человеку полностью поменять состав флоры, он тоже сможет перейти на питание кровью…
– И читала ты обо всем об этом в той же самой группе в соцсети?
– Да, но не только там…
– Волчонок, волчонок… – теперь уже разочарованно протянул Барон, откинувшись на спинку лежака и отправляя в рот очередную закуску. – Вроде, взрослая умная девочка, а сама веришь в такие сказки… Ну и чего же ты ожидаешь от меня? Я не интересуюсь всей этой херней. Мне нужна была картина. Ты ее украла. Тема закрыта.
– Я боюсь, что этот человек… этот вампир, сумасшедший маньяк или кто бы он ни был… будет меня преследовать… – честно призналась она, опустив глаза и краснея.
– С чего бы вдруг, если ты все сделала, как надо? Никто тебя не видел. Никто за тобой не следит. Или ты все же чувствуешь наблюдение?
– Н-нет… – неуверенно выдавила она из себя, совершенно не готовая признаваться, что поранила руку на месте своего преступления и по сути оставила там свой след и улики. Да, может, люди ничего бы и не обнаружили, но вампир… если, конечно, он существовал на самом деле… он такого бы точно не упустил… Марьяна сглотнула, очень надеясь, что ход ее мыслей и опасений никак не отразился на лице, потому что Барон следил за ней очень внимательно. – Я просто была почти уверена, что вы… заинтересуетесь тем, что я расскажу… – обтекаемо пояснила она.
– Да с какого бы хуя, радость ты моя? – теперь уже в открытую высмеял ее вальяжно развалившийся на лежаке бандитский барон, привыкший свободно распоряжаться человеческими жизнями. – На кой мне это все?
– Например, из-за бессмертия… – постаралась ответить Марьяна не менее спокойно и уверенно. – Ну или из-за регенерации… Вы наверняка слышали, что вампиры устойчивы ко многим болезням. Они единственные не болеют бешенством, только являются его переносчиками… И еще целебные свойства крови доказаны даже признанными учеными. Проводили эксперимент на мышах. Если одной особи вливать кровь другой молодой, то у нее улучшается самочувствие и повышается интеллект. Если той же самой особи вливать кровь старой мыши, интеллект снижается и самочувствие ухудшается… Описание этих экспериментов есть в интернете… Просто все это разрозненные знания, и никто никогда не пытался собрать их воедино…
– Может быть, никто не пытался, потому что они не связаны и все это дерьмо собачье? Ты правда думаешь, что я мог клюнуть на подобное? Блядь, ты, конечно, занятная зверушка, но ни за что бы не подумал, что до такой степени… – тяжело вздохнул Барон, одарив ее скептическим взглядом через плечо. Впрочем, его глаза очертили ее лицо и опустились ниже, осматривая остальную фигуру: довольно низко застегнутую на груди рубашку, голый животик, видимый из-за оторвавшихся на рубашке пуговиц, длинные стройные ножки, затянутые в облегающие джинсы. – Знаешь, если ты боишься вампиров, я готов лично осмотреть твое тело на предмет укусов, – ухмыльнулся он нагло и беззастенчиво.
