Kitabı oku: «Шмордонские игры», sayfa 16

Yazı tipi:

Открутив крышку, пацан нюхнул содержимое бутылки, дернулся, как от удара током, воткнул бутылку донышком в песок и, сплюнув с негодованием, пошел заниматься своим делом дальше.

Джем, наблюдавший за ним, рассмеялся.

– Сволочи вы все! – лениво произнесла королева. – Морс тебя терпеть не может, а Шмора душит ревность. Потому они и оставили «Договор о мире» без изменений. А у тебя что, языка нет? Мог бы поговорить с императором и настоять, чтобы из договора убрали пункт о твоей посольской миссии.

– Почему же ты этого не сделала?

– У меня голова была занята другим.

– И после этого выходит, что сволочи именно мужики? Кто же тогда женщины? Изменницы?

– Нет. Женщины – высшие существа. Я всегда была против равноправия полов! Когда ты улетаешь в этот треклятый Шмордон?

– Месяц заканчивается сегодня, – сказал Джем. – Значит, завтра в путь.

– Вареная кукуруза! – раздался рядом визгливый вопль.

Джем с королевой увидели Чурчхелу, тащившую за собой две больших сумки, к которым были приделаны колесики.

– Надо же, прогресс добрался и к ней, – заметил Джем.

– К ней добрался не прогресс, а старость, – сказала Белла.

– Интересно, а была ли она когда-нибудь молодой?

Королева с Джемом переглянулись и рассмеялись.

– Грешно смеяться над старухой, – сказала Чурчхела, останавливаясь возле них. – У старух не бывает в жизни радостей. Вон, даже родной племянник Кебаб не пригласил меня на свою свадьбу! А я его растила и кормила, кус хлеба не доедала…

– Хватит причитать, – сказала королева. – Лучше дай нам два початка кукурузы.

– Что значит «дай»? – Чурчхела тут же приняла склочную позу. – Если вы королева, то что? Можно обирать бедных старушек?

– Не дай, так продай, – предложил Джем.

– Совсем другое дело, – сменила тон Чурчхела и принялась возиться с сумками.

Когда кукуруза была съедена, королева заметила:

– Фу, какая гадость!

– Вас, беременных, не поймешь, – сказал на это Джем.

Откуда-то со стороны набережной долетел вдруг мягкий ритм джалалайки. Следом за ней в музыку плавно вписалась джармошка и сразу же нежно забумкал контраджас. Красивый мужской баритон затянул песню:

«На воле, джа, на воле –

Как ветер в чистом поле».

Джем поморщился.

– У тебя болит зуб? – поинтересовалась королева.

– Нет, слух, – ответил Джем. – Не люблю шансон. Он напоминает мне каторгу.

– А кто это поет? Что-то голос знакомый.

– Сексот. Бывший шмордонский шпион. Судья Пай Дай вынес ему приговор: на каждой из четырех планет дать по десять бесплатных концертов в местах отдыха людей. Вот он и старается.

– А разве шпионы бывают бывшими? – засомневалась Белла.

– Не знаю. Судье Пай Даю виднее.

– Здравствуйте, – прозвучал сверху знакомый мужской голос.

Белла с Джемом подняли головы и увидели перед собой Пахана Родимого.

– Разрешите присесть? – спросил он.

– Пожалуйста, – кивнула королева. – Скажите, что за бардак в вашем ведомстве?

– Вы о чем? – не понял Пахан.

– Каждый вечер возле Летнего Дворца раздается какой-то рев! Как будто по улице мимо моих окон ездит шмордонский танк. Просто невозможно спать!

– Это и есть танк.

– Какой танк?!

– Шмордонский.

– Откуда он здесь взялся? – удивилась королева.

– Хачапур Волосатый выменял его у посла Крокозябла на чемодан с дипломатической почтой. Теперь он на нем «колотит понты». Причем не один, а с женой Крокозябла. Она у него в любовницах, потому что посол уехал на Слякоть по делам, а ей темперамент не дает скучать. Я уже пожалел, что участвовал в этом деле. Нужно было в расписку сразу включить и танковый тягач-эвакуатор. А то напьются как черти, бросят танк посреди дороги – ни проехать, ни обойти…

– Никакого порядка у вас нет! – возмутилась королева. – Мало того, что этот танк спать людям не дает, он еще и дороги портит своими гусеницами!

– Дорог и так нет, – сказал на это Пахан. – Вы же, ваше величество, не пересажали наших чиновников, как это сделали на Потенции. А в правилах дорожного движения ничего про танки не сказано. Раз не запрещено – значит, разрешено.

– А разве Хачапура не засадили в психбольницу за стрельбу по фонарям из пулемета? – спросил Джем.

– Засадили. Как же его не засадить, если он половину лампочек в Джяне перестрелял? Ему там чего-то вкололи и успокоили, но выдали желтую справку, признав душевнобольным. Теперь Хачапур даже на судью Пай Дая плевать хотел.

– И как же он с такой справкой за руль уселся?! – возмутилась Белла.

– Запросто, – вздохнул Пахан. – В танке руля никакого нет, а есть два рычага, управляющие фрикционами. А в правилах только про руль сказано. Теперь и придраться не к чему!

– Демагогия какая-то.

– Я к вам не по этому поводу, – сообщил Пахан. – В кабинете мэра находится Морс. Он распорядился доставить к нему Джема. На инструктаж, так сказать.

– Ну вот и закончилась семейная жизнь, – вздохнул Джем.

– Она для тебя еще и не начиналась, – сказала Белла. – Даю свое королевское слово: я исправлю это безобразие!

По пути к шморовозу, на котором приехал Пахан, к Джему вдруг подбежал какой-то мальчишка в белой одежде и, протянув ему бумажный конверт, попросил:

– Возьмите, пожалуйста. Мне приказали передать вам письмо.

– Кто? – поинтересовался Джем.

– Это тайна! – ответил пацан с важностью.

Сидя в шморовозе, Джем достал из конверта листок бумаги и прочитал следующее:

« Уважаемый Джем! К вам обращается джапо́п Кади́л. Я занимаю должность хранителя божественного престола в церкви пророка Джоса Суперзвездоса. Он узнал, что происшествие со слоном вызвано вашей неуемной фантазией. Великий Мессия приносит вам свою благодарность и предлагает вступить в ряды истинно верующих, пока еще не поздно, так как скорый конец света может низвергнуть вашу душу в ад. И еще Джос предлагает вам опять воспользоваться фантазией и устроить новое происшествие, за что обещает отпустить все ваши грехи оптом. Суть происшествия: освободить из зверинца парочку голодных львов, чтобы жертвенность возросла до небес. О дне и часе мероприятия прошу сообщить мне заранее. С наилучшими пожеланиями, джапоп Кадил».

Джем зачитал Пахану это послание вслух.

Тот, шевельнув усами, заметил:

– Еще чего не хватало! Совсем крыша поехала у этого Джоса. Не вздумайте участвовать в этом сафари, Джем. Я им такие жертвы устрою! Забудут, с какой стороны вареную кукурузу солить надо!

В кабинете мэра находились два человека: Морс и, странное дело, Отжим Чтоплохолежим. Только последний был одет в какой-то странный военный наряд со звездочками на погонах, отдаленно напоминающий шмордонскую пехотную форму.

Джем, усевшись за противоположный от них конец стола, поинтересовался:

– Что, господин Премьер-министр, по одному теперь не ходите?

– И не сижу, – согласился Морс. – От вас всего можно ожидать.

– Еще бы! – воскликнул Джем. – Мы опять спасли Джаппурию, а от правительства никакой награды до сих пор не видно.

– Вы спасали не Джаппурию, а шмордонского императора. Вот пусть он вас и награждает.

– Видите, как с вами тяжело? Так и хочется встать и…

– Но-но-но! – прикрикнул Отжим. – Никаких вольностей!

– Этот-то что здесь делает? – спросил Джем, указав рукой на Отжима.

– Не «этот», а полковник Отжим, – с важностью в голосе сообщил Морс. – Мы создали министерство обороны. А в его структуре – «Управление контрразведки». И назначили на должность его начальника господина Отжима, поскольку он имеет к этому делу способности. Потом решили, что нужна еще разведка. Но специалист у нас пока один, – Премьер-министр кивнул в сторону Отжима головой, – и потому решено соединить эти два ведомства в одно, которое теперь называется: «Управление разведки и контрразведки». Но если честно – даже у него мало знаний по таким вопросам. Поэтому господин Отжим в роли атташе летит с вами для обмена опытом. Я об этом договорился с императором лично.

– И у кого он там будет учиться? – удивился Джем. – Разведчик барон Филер смылся и объявлен в розыск, а лорд Хлебазл (Министр Безопасности Шмордона) сам находится под следствием и еще неизвестно, чем это следствие для него закончится.

– Вы молоды, Джем, и совершенно не искушены в политике, – ехидно улыбнулся Морс. – Запомните: такие службы продолжают работать даже при отсутствии начальников. Как машина. Ну, а освободившиеся места всегда кем-то займутся. Итак, вот вам чемодан с документацией.

Морс указал на большой саквояж, стоявший в углу комнаты.

– Там вы найдете все, что нужно. Берегите его, чтобы нам не пришлось изобретать какие-либо танки, как в случае с послом Крокозяблом. С вами кроме Отжима летят Батон и Хапс. У вашего дружка Кебаба медовый месяц, и потому мы его не трогаем. Вот видите, какой я заботливый? А вы меня в свои враги записали! Кстати, скажете Шмору, что в счет контракта по строительству для них джаблей первые три штуки мы им уже отправили в автоматическом режиме. Правда, они были произведены еще три года назад и ржавели на космодроме, но вполне пригодны для службы. Надо их только слегка подкрасить.

– А как насчет джабля для посольства?

– Никак! – отрезал Морс. – В прошлый раз я дал вам новый аппарат. И где он?

– За него Шмор заплатил чистым золотом! – воскликнул Джем.

– Ну и что? У нас с ними контракт на поставку двухсот джаблей второго класса и сто первого! Все производственные мощности заняты! А сроки поджимают! Оправляйтесь на своем старом. Завтра перед отлетом к нему подвезут некоторую сумму в золотых бабосах. Для нужд посольства. Попробуйте, потратьте их нецелевым способом! Упеку туда, где от конфет зубы высыпаются!

И здесь Морс вдруг понял, что если он продолжит инструктаж в прежнем тоне, то получит по морде обязательно, и никакой полковник Отжим его от этого не спасет, так как сам окажется в роли получателя. Как говорится – оптом.

Премьер-министр сбавил обороты и заявил:

– Короче, все инструкции в чемодане. Они сильно от предыдущих не отличаются, потому что срок с последнего инструктажа прошел небольшой. Ваш челнок заправлен и загружен провизией. Отправление завтра в двенадцать дня. Счастливого пути. Да! Если увидите Крокозябла-старшего, передайте, что подошел срок ежегодной профилактики коммуникационных спутников. Пусть его люди займутся, а то шморовизоры стали плохо работать.

– Как же я его увижу, если он, по слухам, где-то пиратов ловит?

– Откуда это вам известно?

– «Пляжное радио» сообщило.

– Увидите непременно. Наловится и вернется.

На следующий день весь штат посольства благополучно погрузился в джабль «Нежный бутон юности». Кроме Джема, который прямо возле трапа принял под расписку тяжелый алюминиевый кейс.

– Сколько здесь? – спросил он у инкассатора.

– Слитки на пятьдесят тысяч золотых бабосов, – ответил тот.

– Приличная сумма, – уважительно кивнул головой Джем. – И на какой срок она нам выдана.

– На год, – пояснил инкассатор.

– И на месяц не хватит, – констатировал Джем.

– Морс сказал – больше не получите.

– Еще как получим, – хмыкнул Джем, ставя свою подпись в документах.

Поднявшись по трапу, Джем нажал кнопку закрытия шлюза и, как выяснилось, сделал это вовремя. В коридоре он увидел несущегося к выходу Отжима. Резко затормозив перед закрытой дверью, новоявленный полковник требовательно произнес:

– Немедленно откройте дверь!

– Зачем? – с подозрением спросил Джем.

– Настучать собрался, – донесся сзади знакомый голос.

Джем, обернувшись, увидел в конце коридора Кебаба, жующего здоровенный бутерброд с колбасой. Вид он имел откровенно пляжный (кроме резиновых шлепанцев и шорт на нем ничего не было) и пьяный.

– На борту у нас самый натуральный безбилетник! – воскликнул Отжим. – Если б это был местный рейс – ничего страшного, но мы – дипломаты! А он без документов! На него они точно не готовились! Я знаю! Это межсистемный скандал! Надо вызвать полицию.

– Ты как здесь оказался? – с удивлением спросил Джем.

– А я сбежал, – ответил Кебаб и икнул. – Представляешь, она заявила, что беременна!

– Ну и что?

– Я к этому не готов! – заорал Кебаб.

Посмотрев на бутерброд яростными глазами, он неожиданно успокоился, откусил кусок, прожевал и пояснил:

– Понимаешь, ну где тут спрячешься? Все меня знают. Сдадут обязательно. Вот я и схоронился в джабле. А тут вы в Шмордон собрались. Ну, и я с вами. Так сказать – за компанию… А дальше видно будет.

– Я не против, – сказал Джем.

– Но у него нет документов! – вскричал Отжим.

– Первый раз, что ли? – издевательски поинтересовался Кебаб. – Пошлем запрос из космоса. Документы пришлют через неделю почтовым джаблем.

– Откройте немедленно шлюз! – опять потребовал Отжим.

Джем в ответ молча показал ему кукиш.

Полковник развернулся на каблуках и побежал по коридору.

– Куда это он? – удивился Кебаб. – В джабле второго выхода нет.

– Он бежит в рубку! – крикнул Джем. – Будет стучать по рации! Держи его!

– Понял! – сказал Кебаб и подставил ногу.

Но Отжим был опытным оперативником и профессионально перепрыгнул через подставленное препятствие.

– Держи его! – заорали Джем с Кебабом, но теперь уже хором.

– Уже поймал! – донесся голос Хапса со стороны кухни.

Джем с Кебабом бросились в конец коридора. Завернув за угол, они увидели лежавшего без чувств Отжима и Хапса, с виноватым видом стоявшего над телом полковника.

– Точнее, он сам поймался, – сказал Хапс, показывая взглядом на швабру, валявшуюся на полу. – Я забыл ее убрать, и она стояла на повороте, будучи прислоненной к стене.

Кебаб с Хапсом придали телу Отжима сидячее положение и придвинули его спиной к кухонной двери.

Джем, обратив внимание на левый глаз атташе, сказал:

– Наливается. Фингал будет. В прошлый раз он сразу с двумя в Шмордон приехал, в этот – с одним. Надо будет ему вместо очков черный монокль купить.

– Ничего страшного, – добавил к этому Хапс. – Он теперь военный, а им только один глаз нужен, чтобы целиться. Если он правша – как раз правый не пострадал.

– И что с ним теперь делать? – спросил появившийся из дверей рубки Батон.

– А ничего не делать, – ответил Джем. – Кроме того что Отжим теперь военный, он еще и разведчик! А у разведчиков тренировка должна быть – ого-го! Вот пусть и тренируется приходить в чувство сам. Так, что застыли? Стартуем?!

– Стартуем! – вскричал хором весь дипломатический экипаж, за исключением военного разведчика-атташе, мирно подпиравшего кухонную дверь.

Через несколько минут джабль взмыл в воздух, с каждой следующей секундой все дальше и дальше удаляясь от чудесной жаркой планеты с ее лазурными морями, питательными сусликами и Хачапуром Волосатым, в пьяном угаре несущемся в танке по пустыне с леди Крокозябл, сидящей на башенной пушке в чем мать родила, сексуально обхватив ее дуло стройными красивыми ногами.

Эпилог. Тарахтун

Жара жгла нещадно.

Шкив Бендекс, ковыряя лопатой сухую землю, страстно мечтал о глотке холодной воды. Но до обеда было далеко, а урок еще не был выполнен. Проклятая канализационная канава копалась тяжело и без боя сдаваться не собиралась.

Бендекс со злорадством вспомнил о предательстве заводских рабочих, поддавшихся кукарелльской пропаганде, которые арестовали правительство Тарахтуна и тут же присоединились к шавеллам. Они думали, что будут кататься как сыр в масле. Дудки!

На заводах Республики Тарахтун трудились только квалифицированные рабочие, прошедшие соответствующее обучение и достаточно неплохо зарабатывавшие. Плюс – социальные привилегии типа бесплатного образования и пенсионного обеспечения. Теперь все по-другому.

Шавеллы загнали их обратно к станкам и ввели четырнадцатичасовой рабочий день, мотивируя это интересами революции. Деньги они отменили (заявив, что при коммунализме они не нужны), а ввели какие-то трудодни, за которые выдавали хлеб. Тем самым тарахтунские рабочие присоединились всей своей массой к убогим борцам за свободу обездоленных, чему сразу же перестали радоваться.

Кроме того, было объявлено о какой-то «национализации женского пола». Но провести это непонятное действие решили после отражения шмордонской атаки. Рабочие почему-то совсем не стремились к этому акту и потому на заводах зрело яростное недовольство коммунальной политикой.

Впереди Бендекса мелькали тощие лопатки бывшего адмирала Шпинделя. Тот, по всей видимости, вообще выбился из сил и, остановившись, оперся подбородком на вертикально поставленный черенок кирки. Это было опасно.

Бывший Президент, продолжая копать, повернул голову влево и увидел рядом с собой надсмотрщика, одетого в оранжевую робу. Последний, тупо глядя куда-то вдаль, произвольно щелкал в воздухе кнутом, зажатым в правой руке. Дальше видны были спины работающих Суй Заряда, контр-адмирала Гундоса и других шмордонских офицеров, недавно захваченных в плен.

Глаза надсмотрщика вдруг наполнились житейским смыслом, и взгляд метнулся вдоль канавы. Рука его поднялась и огрела кнутом спину Шпинделя, отчего тарахтунский адмирал, не оглядываясь, заработал киркой с удвоенной энергией. И откуда только силы взялись?

Надсмотрщик достал из сумки, висевшей на его поясе, большую флягу и принялся утолять жажду. Напившись, он неторопливо закрутил крышку и сунул флягу обратно. У Бендекса закончилось терпение.

Он выпрямился и прошамкал пересохшим ртом:

– Господин! Дайте, пожалуйста, хлебнуть!

Надсмотрщик, посмотрев на Бендекса, нагло ответил:

– Я не господин, а шавелла. А ты – буржуй недобитый. Потому мучайся, эксплуататор трудового народа!

И здесь что-то щелкнуло в воспаленном мозгу Бендекса, и он сказал, но не просительно, а утверждающе:

– Нет! Мы-то сейчас как раз трудовой буржуйский народ. А эксплуататор – ты!

Краем глаза Бендекс заметил, что остальные коммунально-неудовлетворенные буржуи остановили работу и смотрят на него.

– Ах ты, гнида! – взревел надсмотрщик и вытянул кнутом бывшего Президента.

Но Бендекс, уже не чувствуя боли от злости, взял свою лопату наперевес и заорал блаженно:

– Да здравствует угнетенное буржуйство!

– Даешь контрреволюцию! – гаркнул Суй Заряд, выскакивая из канавы с ломом в руках.

Бендекс, надвигаясь с лопатой на оранжевого хама, взвизгнул: