Kitabı oku: «Разоблачение кумиров», sayfa 2
А ведь это основополагающий фактор, отсутствие ответа на который равнозначен признанию осмысленного управления всеми процессами. Так как структура ДНК и РНК и записанный на них генетический код, далеко не тождественны друг другу. Структура – это вещество (подобие магнитного носителя), искусственно или стихийно возникшее, значения не имеет, а генетический код – это исключительно продукт интеллекта, проявляющий себя на всех уровнях жизнедеятельности любого организма – от внутриклеточного (репликация, транскрипция, трансляция) до эволюционных процессов организма – приспособляемость их к меняющимся условиям среды обитания.
И тут эволюционистам было бы впору, всё же признать бесспорность роли Высшего Разума в управлении процессом зарождения жизни и приспосабливаемости организмов к меняющимся условиям среды обитания, но желая во что бы то ни стало доказать не существование Бога, они от одной утопической теории, подвергающейся постоянной критике, бросились к другой – гипотезе панспермии.
Однако, разве это что-то по сути меняет? Да ровным счётом ничего, так как на Землю прибывают всё те же бактерии.
4) Многоклеточные из колониальных одноклеточных и дифференциация клеток.
Наиболее известными теориями происхождения многоклеточных организмов от высокоорганизованных колониальных простейших считаются гипотезы Э. Геккеля, И. И. Мечникова и И. Хаджи.
Принято считать усложнение колониальных форм возможным за счет дифференцировки клеток для дальнейшего выполнения ими специфических функций. Причём подобное мнение основано на примере вольвокса, формирование колоний которого вызвало повышенный интерес ученых, так как в данном явлении, по их мнению, хорошо прослеживается шаг на пути становления многоклеточных видов.
Однако, если сопоставить между собой колониальные и многоклеточные организмы, то выясняется следующее. Колониальные организмы – это организмы, состоящие из многих клеток одного или нескольких типов, функционирующих независимо друг от друга. А многоклеточные организмы, в отличие от них, состоят из совокупности клеток, группы которых специализируются на выполнении определенных функций, создавая качественно новые структуры: ткани, органы, системы органов. В большинстве случаев благодаря такой специализации отдельные клетки не могут существовать вне организма.
Причём, следует особо отметить, развитие многоклеточных изначально подчинено единому для каждого из них центру управления (эмбриону) имеющему полный набор генетического материала, благодаря активированию которого, у организмов, на стадии их эмбрионального развития, образуются зародышевые листки (слои тела зародыша), дающие начало формированию из них разных тканей и органов.
Что сопоставимо с тем, как если бы не гены, а последовательно вовлекаемые в процесс строительства, сотни, тысячи прорабов, каждый на вверенном ему участке строительства, осуществляли руководство возведением своей части объекта в соответствии со спущенным центром единым для всех проектом, но разбитым на составные части, чтобы, в конечном итоге, все возводимые ими части объектов были по завершению строительства ювелирно сопряжены друг с другом и образовали собой единое целое.
У колониальных же организмов, состоящих из нескольких особей, остающихся соединёнными с дочерним и последующими поколениями более или менее тесно связанных между собой и имеющих одинаковый генотип, всё обстоит совсем иначе.
Вследствие того, что при имеющихся у всех клеток такого организма одинаковых наследственных задатков, развитие каждой клетки-особи предоставлено исключительно самой себе. В результате чего, в случае самопроизвольной дифференцировки клеток колонии, не имеющей общего для всех клеток координирующего центра по реализации единой генетически обусловленной программы, приведёт к образованию неоднородной колонии, состоящей из разрозненного набора разнообразных видов тканевых клеток – хрящевых, костных, мышечных и т. д.
И даже если допустить невероятное, что со временем эти разрозненные клетки тканей, сходные по строению и функциям смогут объединиться, то и в этом случае, мы получим хаотично перемешанные между собой и обособленные друг от друга фрагменты, к примеру, бесформенных костей и мышц, а также, запутанные клубки из сети кровеносных сосудов, концы которых идут из ниоткуда в никуда. Что в дальнейшем делает их непригодными, так как крупные сосуды, не заполненные изначально кровью или лимфой, засорятся невесть чем, а мелкие слипнутся.
Впрочем, то же самое произойдёт с любым организмом, вне зависимости от его первоначальной формы, и на любом этапе его развития, так как стихийное и не координируемая центром дифференцировка клеток нарушает непреложное правило физиологии, гласящее: «Межклеточные взаимодействия подразделяются на два класса – формообразующие (формирующие тканевые и органные структуры, или структурирующие) и информационные» (Источник: «Нормальная физиология: учебник / Орлов Р. С., Ноздрачёв А. Д. – 2-е изд., исправл. и доп. 2010. – 832 с).
Так какая же может быть у колониальных организмов целостность, обусловленная формообразующим и информационным межклеточным взаимодействием, если клетки колониальных одноклеточных организмов, согласно унаследованному ими материнскому генетическому коду, изначально запрограммированы на автономно-независимое друг от друга функционирование?
Таким образом можно отметить, что и это доказательство, но на сей раз уже касающееся несостоятельности тезиса о происхождении многоклеточных организмов от высокоорганизованных колониальных простейших, также указывает на противоречие этого тезиса всё тем же положениям физиологии.
Вывод
Рассмотрев концепцию биохимической эволюции жизни на разных этапах её развития и с разных точек зрения, мы установили, что каждая из них указывает на её несостоятельность, и вместе с тем, на спекулятивность измышления, будто бы эволюция от простых форм жизни к сложным длилась миллионы лет.
Вследствие чего, тезис о сотворении Им жизни на Земле или в космосе – это уже не постулат, а твёрдо установленное косвенное доказательство – (ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОТ ПРОТИВНОГО) при котором истинность тезиса обосновывается не прямо – с помощью аргументов, а посредством антитезиса – положения, противоречащего тезису. И как бы это не выглядело парадоксально, этому поспособствовала именно теория происхождения жизни на Земле, бросившая вызов вере в Творца и подвергнувшая её серьёзному испытанию.
Иначе говоря, если вариант естественного, то есть, никем не управляемого, случайного самозарождения жизни отвергается, то, естественно, не остаётся ничего другого, как только признать очевидное – жизнь имеет искусственное происхождение, обусловленное управлением всеми процессами её сотворения, исключительно, Сверх Разумом. И альтернативы этому нет и быть не может. И первой ступенью были бактерии.
Таким образом, креационизм – мировоззренческая концепция, утверждающая, что все биологические виды, в том числе и Человек, созданы в результате замысла и творения некой Высшей Сущности (Творцом, Богом), получила своё подтверждение.
А значит каждому из нас непременно воздастся по делам нашим.
Заключение
Ну а как же отреагировали на мои доказательства эволюционисты?
Четыре раза, с большими перерывами, депутат Н. В. Поклонская посылала депутатские запросы в Минобрнауку на имя Министра образования РФ О. Ю. Васильевой, с просьбой дать ответ по существу доказательств несостоятельности теории происхождения жизни на Земле. Однако кроме ничего не значащего формального ответа: что «обращение находится в компетенции Минобнауки», за подписью зам. Директора Департамента И. В. Говоровой, ответа по существу обращения, так и не последовало.
И это невзирая на депутатские запросы, которые естественно нельзя оставить без ответа, да и дача ложного заключения, в случае его опровержения может запятнать репутацию его давшего.
Именно по этой причине уклонился от ответа и куратор Экспертного совета по медико-биологическим наукам – депутат Государственной Думы Геннадий Григорьевич Онищенко, посчитавший для себя разумным отмолчатся, сознавая невозможность опровержения моих доказательств.
Так что все мои потуги призвать эволюционистов к дискуссии не имеют ровным счётом никакого смысла, в связи с тем, что как в своё время отмечал И. В. Гёте: «Скорее мы сознаемся в наших нравственных заблуждениях, ошибках и прегрешениях, чем в научных». А по поводу причины он высказался так: «Никогда бы я не познал людской мелкости, никогда бы не понял, как мало интересуют людей подлинно великие цели, если бы не подошёл к ним с моими естественно-историческими методами исследования. Тут-то мне и открылось, что для большинства наука является лишь средством к существованию и они готовы обожествлять даже собственное заблуждение, если оно кормит их».
Вот оно истинное лицо идейных вдохновителей и поводырей атеистов, которые играя на публику, бьют себя в грудь и рвут на груди рубаху, громогласно заявляя о своём бескорыстном, беззаветном служении науке и готовности пожертвовать всем ради истины.
Однако, если их нежелание признать свои ошибки ещё как-то и можно понять, так как с одной стороны, – это уязвлённые гордыня и самолюбие, а с другой, потеря почётной работы, то позиция служителей Церкви, в этом вопросе, обескураживает и наводит на удручающие и нелицеприятные для них выводы.
А именно, Патриархия не изъявила желание ознакомиться с доказательствами в целях их оценки и принятия решения в их публикации, а издательства Патриархии, Сретенского и Даниловского монастырей, отказались от издания брошюр. Надо полагать ввиду – навара никакого, а проблем и хлопот, в случае претензий со стороны эволюционистов, не оберёшься.
Так откуда же взяться «моральной узде» в лице Бога, которая сделала бы наш мир чище и добрее? Ведь только тогда, когда человек будет твёрдо уверен в существовании Бога, он будет знать, что избежать уголовную ответственность он имеет шанс, а вот божьего суда никогда. В связи с чем, знание человеком об неотвратимости наказания сделает его лучше.
И неправ будет тот, кто решит, что всё будет держаться на страхе перед Богом, а не на искренней любви к Нему. Не перед Богом, а исключительно перед наказанием. А это далеко ни одно и то же. Точно также как всегда боясь наказания от родителей, мы тем не менее не переставали их любить, сознавая справедливость наказания и раскаиваясь в содеянном.
Бойся физматов, дары приносящих!
От автора
На протяжении многих лет автором неоднократно делались попытки обратить внимание физиков-теоретиков на несостоятельность многих основополагающих теорий физики, ставящих под сомнение всю теоретическую дисциплину.
Но все обращения в разные научные учреждения оставались либо без ответа, либо на них следовали отписки, суть которых никоим образом не касалась существа дела и соответственно, в них не приводились контраргументы на его замечания.
Исчерпав все средства быть услышанным, автор пришёл к выводу о бесперспективности своих попыток. Суть этого вывода стара как мир и как уже упоминалось выше, нашла своё отражение у Гёте: – «Многие в науке готовы обожествлять даже собственное заблуждение, если оно кормит их».
Предисловие
Беда пришла, откуда её не ждали. Первопричиной послужил спор трёхсотлетней давности по поводу природы и свойств света, между приверженцами корпускулярной теории Ньютона и сторонниками волновой теории. И было от чего, ведь ни та, ни другая теория не давала объяснений всем световым явлениям сразу, а лишь только части из них. А значит, каждая теория имела право на своё существование.
И пока естествоиспытатели топтались на перепутье, отстаивая в споре своё видение пути развития науки, в их спор вмешались математики. Подобно ветхозаветному Змию-искусителю, математики, предложив естествоиспытателям вкусить плод (математический расчёт) с их древа Познания, изменили ход развития физики. Одних они заворожили простотой постижения «истины», а сомнение других подавили «неопровержимыми» фактами – расчётами. После чего уже не логика, а абстрактные математические расчёты стали путеводной звездой в познании законов мироздания.
Классическим физикам не оставалось ничего другого, как только покорно следовать за математиками, которые, возомнив себя родоначальниками истинно верного направления в физике, стали упорно прокладывать свой путь в науке. Что позволило Д. Гильберту самодовольно заключить: «физика слишком сложна для физиков», а после некоторого раздумья: «Физика достаточно серьёзная наука, чтобы оставлять её физикам».
И как только физика стала полем деятельности математиков, которые по признанию Ф. Крика: «В процессе научного творчества мы сами не знаем, что мы делаем», теории данной дисциплины утратили наглядность и своё осмысление с позиций здравого смысла. Например, квантовая механика давно обрела репутацию великой истины. Однако едва ли отыщется более нелепая и малопонятная концепция, чем она. В связи с чем, Р. Фейнман заявил: «Квантовую теорию не понимает ни один человек в мире».
А в итоге, теоретическая физика превратилась в полигон для необузданных фантазий математиков, что и послужило причиной мистификации ими законов микромира. Но это лишь только льстило и окрыляло тех, кто приобщился к «великому» и «гениальному» наследию своих кумиров, заложивших основу деградации науки.
Вот как свидетельствует по этому поводу Ч. Сноу, пришедший в литературу из научных кругов, так как работал до того в лабораториях Кембриджа. Цитирую: «Вспоминая университетские дни, Ч. Сноу выделил одно место: молодые сотрудники Кембриджа, признался он, «больше всего гордились тем, что научная деятельность ни при каких обстоятельствах не может иметь практического смысла». И далее замечает: «Чем громче это удавалось провозгласить, тем величественнее мы держались». Более того, сложилось даже пренебрежительное отношение к инженерам и техникам, поскольку полагали, будто «практика – удел второсортных умов» и всё, «связанное с практическим использованием науки, совершенно неинтересно» [1].
Однако не погорячился ли Д. Гильберт, давая лестную оценку вкладу математиков в физику, решив, что математики утёрли физикам нос и, в том числе, самому И. Ньютону?
Впервые проведённый всесторонний анализ основополагающих положений фундаментальной физики, в области микропроцессов, показал чудовищную некомпетентность их авторов на этом поприще. А также низкий уровень логического мышления этих, так называемых, гениев, для которых путеводной звездой на дорогах познания законов Мироздания, стала математика, сопряжённая исключительно с бредом, абсурдом и противоречием здравому смыслу.
Не обязательно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что не может глупость родить истину, как и химера – прекрасное дитя. А также то, что не может быть такого, чтобы макромир жил по одним законам, а микромир, процессы которого невозможно отследить, жил бы по другим – безумным законам.
Поэтому итогом их творения стали теории, достойные претендовать лишь на «Шнобелевскую премию», так как все они имеют однобокие поверхностные суждения и в том числе явные признаки, именуемые «Логическое противоречие». Это когда в логической системе уживаются два выражения, «являющихся взаимным отрицанием друг друга (А и не-А), из-за чего в этой системе становится доказуемым всё, что угодно». Именно эта система, с её возможностями доказать «что угодно» и позволила физикам-теоретикам создать безумные и противоречивые теории.
И, к сожалению, заложенная ими антинаучная основа неистребима. Подобно эпидемической чуме она передаётся из поколения в поколение, поражая всех тех, кто соприкасается с их наследием. Чему способствует монополия их научных трудов на научном поле, которая обуславливает незыблемость их положения, и гегемонию их самих в науке. Поэтому, вписав свои имена в анналы теоретической физики, они, вне всякого сомнения, невзирая ни на что, будут ревностно охранять мемориал славы и величия её творцов, увековечивающий заодно и их имена. Ведь без своего детища они теряют свой статус. Так кто же из них захочет быть свергнутым с Олимпа славы и почёта, а также оказаться не у дел, из-за неугомонных искателей истин?
