Kitabı oku: «Секреты в тумане», sayfa 19
Глава 21.
– Сил не хватает, – была вынуждена я признать спустя несколько десятков безуспешных попыток зарядить камень телепорта. Даже в Родене для подобной тонкой магии мне требовалось выложиться почти полностью, ничего удивительного, что сейчас у меня ничего не вышло. Однако портал – единственный способ выбраться из Лабиринта, до которого мы додумались. О том, чтобы найти путь к поверхности в хитросплетениях тоннелей, не могло быть и речи. Без еды и воды, зато со связанным врагом и с двумя парами обуви на троих далеко мы не уйдем. Это если забыть о том, что выхода на поверхность у участка Лабиринта, в который мы попали, вообще может не оказаться.
– Жаль, – в голосе оборотня не было досады или упрека. Думаю, он и так догадывался, что у меня ничего не выйдет – изучил мои возможности за столько лет, но не использовать призрачный шанс не мог. Калеб задумчиво покрутил в пальцах изъятый у Бегуна связничок. – Заряда немного осталось, проблема в другом: мы понятия не имеем, куда попали. Я свяжусь с деканом и объясню ему все, может, он знает какой-то способ настроить портал на нас, а не на точку в пространстве? Другого выхода я пока не вижу.
Я кивнула и закрыла глаза, отдыхая и дожидаясь, как отреагирует на наше очередное приключение мастер Лерой. Однако друг всего через несколько минут нахмурился и отпустил связничок.
– Не отвечает.
– Мало ли, чем он может быть занят? – я старалась не терять надежды. – Может, вообще спит. Подождем.
Калеб молча кивнул, снова обнял меня, и я чуть поерзала, устраиваясь поудобнее. У меня появилась мысль попытаться дозваться до Ночного Кошмара, используя ментальный дар. Вдруг у темных гончих есть способ нас найти? Пусть потом стирают память нам с Калебом, не такая уж это большая цена за спасение! Искать чужое сознание пришлось долго, и я почти смирилась, что ничего не выйдет. В какой-то момент мне показалось, что получилось, но связь никак не удавалось удержать, словно моя знакомая была слишком далеко, чтобы дотянуться до нее даже с помощью далеко не слабого ментального дара. Но вдруг я почувствовала вдалеке, на самой грани восприятия хорошо знакомую силу, потянулась к ней и, наконец-то, с чужой поддержкой справилась.
«Быстро и по существу, что случилось», – потребовала Ночной Кошмар. – «Долго я тебя не удержу, самой силы нужны».
Проглотив извинения за то, что побеспокоила, я протараторила краткую историю своего похищения и последующего забега в Лабиринте.
«Ну и весело же у вас там!» – мысленно присвистнула знакомая. – «Вы не ранены?»
«Я и Калеб – нет, насчет Бегуна не уверена».
«Хорошо, значит, сможете подождать. Так, вы портал открывали из дома Бегуна… Адрес знаешь? Или ориентиры? Нужна отправная точка для поиска».
«Южная окраина западного района», – припомнила я. «Я была только внутри, но могу у Калеба спросить, как дом выглядит снаружи».
«Не надо, я и так связь с тобой еле удерживаю, второй раз может не получиться. Из какой лаборатории тебя похитили?»
«Вторая алхимическая», – откликнулась я, не очень понимая, как гончая надеется проследить мой путь аж из университета.
«Сойдет, ждите. Отправлю Ловчего, ему туман не помеха, выследит и найдет. Только не пугайтесь, а то может обидеться…»
Поняв, что Ночной Кошмар перестала поддерживать контакт, я вздохнула и закашлялась. Во рту пересохло, неимоверно хотелось пить, а еще почему-то кружилась голова.
«Один есть, осталось второго куда-нибудь отправить…» – внезапно эхом долетело до меня по не до конца оборвавшейся нити связи.
Откашлявшись, я открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на нависшем надо мной Калебе. Мутная пелена мешала рассмотреть что-то дальше обеспокоенного лица оборотня, сердце билось в ушах, а руки и ноги казались ватными. Кажется, так мне даже под контролем Артура Ферроу не приходилось выкладываться. Грудь сдавило от страха – неужели мы настолько глубоко?! Или это Лабиринт влияет на мой дар?
– Нас найдут, но это может занять время, – не дожидаясь вопросов, хрипло выдохнула я. Калеб вздохнул и положил мою голову себе на колени, а сам прислонился спиной к каменной стене.
– В чем подвох? – не удержался от вопроса друг.
– За нами идет Ловчий.
*
Казалось, среди надоевших до отвращения однообразных тоннелей Лабиринта само понятие «время» не существует. Даже оборотень, чье природное чутье никогда не подводило, не мог сказать, как давно мы сидим в подземелье. Мы успели перебрать доставшиеся от Бегуна артефакты – свои я подзарядила, а чужие, в которых оставалось хоть немного магии, попрятал по карманам Калеб. Пришел в себя целитель и возмущенным мычанием напомнил, что он жив. Мы даже сжалились и избавили его от кляпа, но Бегун доброты не оценил, снова полил нас отборной бранью, и Калеб, недолго думая, опять его вырубил. Пить хотелось все сильнее, и все чаще я с тоской вспоминала пещеру с подземным озером, хотя даже руку окунуть в подозрительно мерцающую водную гладь не рискнула бы. Ожидание выматывало куда больше, чем погоня.
Первым на изменившуюся обстановку среагировал Калеб: вскочил на ноги, без особых усилий поднял меня и задвинул себе за спину. То, что убегать не только поздно, но и бесполезно, стало очевидно, как только я рассмотрела стелющиеся по каменным плитам полупрозрачные щупальца тьмы, будто бы исследующие пространство в поисках добычи. Одно из таких щупалец обвило валяющегося без сознания Бегуна, но причинило ли касание какой-то вред, я не видела.
– Что ты там говорил про встречу с магами Тени? – тихо прошептала я из-за спины Калеба, во все глаза рассматривая, как сгущается тьма всего в нескольких шагах перед нами. – Накаркал!
Уплотнившаяся Тень в самом центре напоминала очертаниями человека, и я невольно попятилась, не представляя, что со своей скудной магической силой могу противопоставить полузабытой легенде. О магах Тени я слышала настолько невероятные истории, что само их существование казалось невозможным. Как справиться с тем, под чьи желания перестраивается сама реальность?! И кто существует не только в нашем мире, но и где-то там, в эфемерном и загадочном слое, где правит Тень, и куда никому нет хода?! Сгустившаяся еще сильнее, до непроглядной, будто бы поглощающей свет черноты, Тень вдруг резко втянула в себя вьющиеся далеко в стороны щупальца и хорошо знакомым чуть шипящим голосом поинтересовалась:
– Рэндалл, ты специально сюда снова полез, да? Я в твоем возрасте водил девушек под луной гулять, а не бегал с ними по подземельям!
Тьма понемногу рассеивалась, открывая нашим взорам взъерошенного больше обычного и возмущенного до глубины души мастера Лероя.
– Ты хоть знаешь, куда вас занесло? – с негодованием продолжил он. – Вы под Грельскими топями, причем так глубоко, что я сам еле пролез! Как вы сюда вообще попали?!
– Порталом… – пискнула я по привычке сразу отвечать на вопросы наставника и только потом поняла. Это Лерой – Ловчий? Наш декан – маг Тени?!
– Это многое объясняет, – Ловчий наконец-то проявился целиком, осмотрелся и пнул носком сапога Бегуна – убедился, что тот без сознания. – Есть статистика, по которой почти треть телепортаций во время тумана сбиваются в сторону Грельских топей. А теперь подробно и ничего не скрывая: как вы дошли до жизни такой и о каких еще проблемах я не знаю?!
Декан, похоже, не видел больше смысла притворяться обычным магом. Сотворил себе из Тени глубокое кресло, упал в него и закинул ногу на ногу. Покосился на нас и милостиво махнул рукой, создав небольшой диванчик и для нас. Я осторожно присела – Тень на ощупь оказалась мягкой и слегка прохладной – совсем не похоже на ледяную тьму, с которой я столкнулась в сознании Ловчего. Калеб наставнику доверял куда больше – плюхнулся на свое место не глядя и с размаху, и тут же взял меня за руку, переплетя пальцы. Вздохнув и стараясь не пересекаться взглядом с заполненными клубящейся Тенью глазами декана, я рассказала, как попала в ловушку.
– Знаешь, самое смешное, что я тоже не помню, как зовут Бегуна, – дослушав мою часть истории до конца, хмыкнул Ловчий. – Проклятье, не университет, а какая-то обитель скорбных разумом, скоро работать некому будет… Рэндалл, твоя очередь!
Калеб справился с рассказом быстрее, скромно умолчав, каким именно образом умудрился выбраться из камеры в Управлении порядка, причем с антимагическими артефактами на руках.
– Браслеты я с тебя снять могу, но тогда придется объяснять Ройсу, как именно я это сделал, поэтому терпи пока. Один в Управление не пойдешь, я присмотрю, чтобы тебя не сильно… хммм… – декан задумался и неожиданно его рот расплылся в совершенно безумной улыбке. – Придумал, – с заставившим поежиться смешком объявил он. – Сидите и ждите. Одним ударом двух зайцев, и как я сразу не сообразил… – пробормотал маг под нос, вытаскивая из кармана связничок.
Почти сразу рядом с Ловчим замерцал, набирая мощность, портал – самый обычный, без тьмы и рваных из-за тумана контуров, но в полумраке Лабиринта он казался неправильным и неуместным из-за своей нормальности. Впрочем, с нормальностью я поспешила – из портала вышел явно взбешенный глава Дознания, и что-то неуловимое – то ли во взгляде, то ли в фигуре – заставило меня напрячься куда сильнее, чем когда в тоннеле Лабиринта хозяйничала Тень. Судя по застывшей спине Калеба, он тоже это почувствовал.
– Какого демона, Нар?! – не обращая на нас внимания, прорычал палач. – У меня жена рожает!
– Если ты и дальше будешь светить в лечебнице своей бледной рожей, там половина отделения от страха родит, – с неожиданным ехидством ответил декан. На лице мастера Хосса, и правда, куда более бледном, чем обычно, мелькнул клыкастый оскал, и на секунду мне показалось, что вампир сейчас кинется на расслабленно сидящего перед ним мага. Пронесло, сдержался, лишь рука дернулась в явном желании дотянуться до чужого горла.
– Вспомни, как сам себя вел, когда твоя Рона рожала, – скривившись, прошипел он.
– Я-то помню, – с непривычной мягкостью проговорил Ловчий. – Поэтому и говорю – не суйся пока что в лечебницу. За Катариной я сам присмотрю, ей будет намного легче, если не придется сдерживать твои эмоции. А здесь для тебя есть работа – забирай похитителя юных девушек. В камеру его посади, дело заведи, ну, не мне тебя учить, сам знаешь, что делать. Заодно отвлечешься немного.
Мастер Хосс прошипел сквозь зубы какое-то ругательство, но спорить не стал, шагнул к так и валяющемуся без сознания Бегуну, но был остановлен властным окриком.
– Том!
– Что еще? – обернулся он, недовольно прищурившись.
– Эта падаль должна выжить. Мне еще ученика за побег из-под ареста отмазывать, – потребовал декан.
– Будет живой. Невредимость и адекватность не обещаю, – скривился палач, легко взвалил на плечо Бегуна и исчез в очередном портале.
– Что, испугались? – весело подмигнул нам мастер Лерой. – Я вас Тенью прикрыл, чтоб Тома не нервировать лишний раз, он сейчас и так еле держится. Все, идем домой. Я с утра не ел, да и вы, енотики, выглядите так, будто вами дикие собаки в гольф играли.
Я не сразу поняла, что именно произошло. Просто моргнула удивленно, все еще пытаясь уложить в голове несущиеся вскачь события, и поняла, что я уже не в Лабиринте, а в кабинете в собственном доме. Рядом, чуть крепче сжав мою руку и лишь этим выдав изумление, все так же сидел Калеб. А вот декан уже поднялся с моментально исчезнувшего кресла и уверенно шел к двери.
– Да, я только кабинет помню в этом доме, поэтому переместил сюда, – на ходу пояснил он. – Вниз топайте своими ногами. И ваш диван сейчас исчезнет!
Мы с оборотнем, не сговариваясь, вскочили на ноги, вызвав взрыв хохота у успевшего покинуть комнату декана. Переглянувшись, мы бросились за ним следом.
– Разве мы не должны были попасть в лечебницу? – рискнула я задать вопрос. Если Катарина рожает, а декан обещал за ней присмотреть, то почему мы здесь?
– Вы себя со стороны видели? – с укором обернулся к нам мастер Лерой. – Бегом марш отмываться и переодеваться, да и синяки чем-нибудь замажьте, а то без слез смотреть невозможно. А я пока поем что-нибудь… – пробормотал он и запрыгал через ступеньку в сторону кухни, сшибив по дороге сразу две из висящих на стене рамок с фотографиями.
– А как же Катарина? – не поняла я. Декан притормозил, закатил глаза и пояснил:
– Катари – ведьма, она и без моей помощи со своим телом договорится, особенно если на неадекватного мужа отвлекаться перестанет. Так что вы вляпались очень вовремя, я уже не знал, чем бы Тома из лечебницы выманить. Терпеть не могу быть голосом разума, не мое это.
«Осталось второго куда-нибудь отправить», – вспомнила я обрывок мысли Ночного Кошмара, и загадка, которую я давно должна была понять, наконец-то разрешилась. Катарина Хосс и Ночной Кошмар, две женщины, которые столько лет мне помогали, с которыми я советовалась, оказались одной!
– Что, догадалась? – заметил мой ошарашенный взгляд Ловчий. – Давно пора, Катарина при тебе уже пару лет особо не скрывается, доверяет, да и мы с Томом к вам привыкли.
Машинально мы с Калебом проследовали на кухню, где декан с радостным возгласом вцепился в чуть зачерствевший рыбный пирог. До меня же медленно доходило еще одно открытие – если Катарина и мастер Лерой – темные гончие, то и мастер Хосс должен быть тоже! Глава Дознания – Бледный Ужас! И скрываются они у всех под носом!
– А почему «Том»? – неожиданно поинтересовался оборотень, и я поняла, что направление мыслей у нас опять совпало. – Он же А. Хосс, вроде?
Я насторожилась, предчувствуя раскрытие очередной жутко загадочной и опасной тайны, но маг нас удивил.
– Ну да, Андреас Томас Хосс, – проговорил, не успев толком прожевать кусок пирога, Ловчий. – Тому никогда первое имя не нравилось, вот и зовем его вторым еще со времен учебы. А теперь марш умываться! – внезапно рявкнул декан, и мы с Калебом не рискнули и дальше испытывать его терпение.
*
К тому моменту, как мы с Калебом, умытые и переодевшиеся, вернулись на кухню, там не оказалось ни мастера Лероя, ни рыбного пирога, ни даже крошек от него на блюде. Только короткая записка, в которой декан обещал помочь оборотню разобраться с созданными его побегом из-под ареста проблемами, как только Катарина родит и мастер Хосс окажется в чуть более адекватном состоянии. До тех пор Ройс будет считать, что Калеб сидит в Дознании, пойманный вместе с Бегуном, так что высовываться на улицу оборотню нельзя.
– Не очень-то и хотелось, – фыркнул друг, дочитав послание.
Я собиралась приготовить что-нибудь, но Калеб покачал головой, выгреб на освободившееся блюда все печенья из буфета, нарезал салат и разогрел приготовленные мной перед туманом котлеты.
– Тебя похитили почти сутки назад, – строго заявил мне оборотень, вручая в руки вилку. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как воткнула почти такую же под ребра Бегуна… – Сиди и отдыхай, не удивлюсь, если ты завтра с кровати встать не сможешь после таких приключений.
– Всего сутки, – в голове не укладывалось. – А кажется, будто прошла целая вечность. Прости, что втянула тебя во все это.
Вряд ли оборотень, знакомясь со мной пять лет назад, ожидал, сколько проблем я ему доставлю.
– Глупостей не говори, – строго посмотрел он на меня. – Куда ты, туда и я. Кто тебя одну-то отпустит? Только скажи, ты знала?
– О чем?
– О гончих. Ты ведь действительно много общалась с Катариной Хосс. А об остальных знала?
Я покачала головой.
– Понятия не имела. До сегодняшнего дня я только иногда общалась с Ночным Кошмаром, но не подозревала, что это и есть Катарина, даже не задумывалась, что такое возможно.
– Но сегодня ты позвала Ловчего, – в недоумении приподнял брови Калеб. Я снова замотала головой. Конечно, со стороны так и могло показаться – у меня же сил не хватило пересказать разговор, только про Ловчего и предупредила… А Калеб, значит, решил, что я опять что-то от него утаила?
– Нет, я звала Кошмара, как и всегда. Надеялась, что она придумает, как нам выбраться. Так и вышло. Послушай… – я задумалась, как тактичнее задать волнующий меня вопрос. Ведь одно дело, когда я рассказывала о своем прошлом – не было никаких доказательств вмешательства в мою жизнь темных гончих, да и кто они, я не знала. И совсем другое – сейчас, когда мы лицом к лицу столкнулись с Ловчим и узнали имена всех троих. Бесценные сведения, выяснить которые найдется немало желающих… – Темные гончие рискнули нам открыться, чтобы помочь, и мы не можем обмануть их доверие. Ты ведь никому не скажешь?
– За кого ты меня держишь? – возмутился друг и вдруг хитро усмехнулся. – Тем более, мы учимся у Ловчего… По-моему, нам повезло.
*
Зов Ночного Кошмара застал меня, когда я почти заснула. Встрепенувшись, я подскочила на кровати и едва не разбудила что-то недовольно пробурчавшего в подушку оборотня. Мимолетно улыбнулась – Калеб категорически отказался уходить в свою спальню, обещая, что будет стеречь мой сон и никому не позволит и близко ко мне подобраться, а заметив, что у меня его предложение вызывает неловкость, заявил, что он – не сумасшедший маньяк, чтобы соблазнять любимую девушку впопыхах и после таких приключений. На словах о «любимой девушке» мои аргументы и возражения сами собой закончились, а Калеб, притащив вторую подушку, устроился рядом, прижал меня к себе и почти сразу уснул.
«Катарина!» – впервые назвала я ее по имени.
Женщина чуть устало рассмеялась.
«Наконец-то догадалась», – фыркнула она. – «Я даже с Томом поспорила, когда же до тебя дойдет, но ты с просто-таки фантастическим упрямством игнорировала любые намеки!»
«Я просто не хотела лезть в твои тайны», – смутилась я. – «Как ты себя чувствуешь? Уже…»
«Уже три с половиной часа, как я – мама маленького крепкого вампиренка!» – с гордостью в голосе похвасталась Катарина, и я поспешила ее поздравить. «Спасибо, что отвлекла моих паникеров, я от их беспокойства сама чуть с ума не сошла! Я бы их все равно куда-нибудь отправила, а тут такой повод», – снова засмеялась ведьма. «Рада, что с тобой все в порядке. Быть единственным ментальным магом в Родене очень скучно».
«Спасибо тебе за помощь…» – вздохнула я и не удержала давно бившуюся в моей голове мысль: «Проклятье, я ведь правда думала, что подарки от таинственного поклонника – это мило и романтично! Я дура, да?»
«Ничего подобного», – вздохнула Катарина. – «Твоего поклонника искали твой друг и я с Морриганом, и, если уж мы не смогли его вычислить и не почувствовали угрозу, у тебя тем более не было шансов».
«Калеб чувствовал, что что-то с этими подарками не так, но я не воспринимала его слова всерьез», – призналась я.
«У него отличная интуиция, потому и жив до сих пор. Кстати, давно хотела спросить, вы все-таки вместе или нет? А то, как ни зайду, у вас обоих в эмоциях какая-то ерунда творится… О-о-о!» – неожиданно выдохнула менталистка, опять подсмотрев ответ до того, как я его сформулировала. – «Ну наконец-то! Поздравляю! А что тянули так долго?!»
Я многое хотела рассказать – и про отсутствие явного интереса со стороны оборотня, и про сводящие меня с ума сны, мечты о несбыточном… Не успела, Катарина расхохоталась в моей голове.
«Фая-Фая, с чего ты взяла, что это были твои сны?» – сквозь задорный смех поинтересовалась ведьма. «Или, думаешь, Калеб твой артефакт даже ночью не снимает? Меня удивляет только одно, что ты не подсматривала за этими милыми невинными фантазиями все предыдущие пять лет подряд!»
Эпилог
То, что очередным нападением на меня занялся сам мастер Хосс, остудило многие головы. Сначала Калеб пустил слух, что за моей спиной стоит главный палач Родена, потом и действия самого дознавателя, демонстративно контролировавшего расследование в отношении Бегуна, подтвердили – у меня есть защита на самом высоком уровне.
Несколько раз мы с Калебом приезжали в дом главы Дознания с подарками для Катарины и малыша. Один раз принимали всех троих Хоссов у нас – Золотко, до сих пор боявшийся только декана Лероя, при виде дознавателя даже шипеть не стал, просто тихо задом наперед уполз под диван и еще пару часов после ухода гостей не подавал признаков жизни. Сам же мастер Хосс при ближайшем знакомстве оказался не таким жутким, как предстал перед нами в Лабиринте, но все равно что-то в нем буквально кричало об опасности и требовало держаться подальше, и чувствовала это не только я. Явное благоволение главы Дознания сделало мою жизнь намного спокойнее – как-то сами собой стихли распускаемые виконтессой Ласлоу слухи, да и потенциальные женихи, нет-нет, да и возникавшие на горизонте раньше, исчезли, будто их и не было.
Калеб благодаря протекции мастера Хосса избежал настоящего ареста за побег, однако место стажера потерял и вряд ли когда-нибудь сможет вернуться в Управление. Эрвин Ройс даже разговаривать не хотел с таким «ненадежным и непредсказуемым авантюристом» – это если цензурно передать его почти трехминутную речь, которую я совершенно случайно подслушала. Однако оборотня увольнение не расстроило – он с утроенным энтузиазмом погрузился в изучение боевой и защитной магии под началом декана и часами пропадал вместе с ним в тренировочном зале университета.
Переход отношений с Калебом на новую ступень практически ничего не изменил в нашей жизни. Не появилось ни неловкости, ни смущения, ни каких-то новых ожиданий друг от друга, чего я втайне опасалась. Лишь вырвалась на свободу скопившаяся в сердцах нежность, и расстаться даже на минуту теперь казалось невозможным. Нас тянуло друг к другу со страшной силой, и чем дальше, тем чаще я задавалась вопросом: как я могла быть настолько слепой?! Как умудрилась не заметить, что из нашей дружбы выросло совершенно новое прекрасное чувство? Словно пытаясь наверстать упущенное время, мы постоянно целовались. Дома, на кухне, в спальне, в университете между занятий и после, отдыхая в постепенно покрывающемся зеленью парке, на радость не прогадавшим со ставкой студентам. И не только целовались, но в такие подробности личной жизни мы никого не посвящали. Фантазии и изобретательности оборотня можно было только позавидовать, а я уже начала понимать, почему Катарина называла подсмотренные мной сны «невинными».
В Роден пришла весна, высохли ледяные лужи, пригрело солнце, повеяло ароматом первых цветов. Я наконец-то решилась переодеться в купленные еще зимой брюки и теперь наслаждалась удобством и смущалась от непривычного внимания. К счастью, пока я ждала тепла, провокационную новинку от сестер Монрой оценили еще несколько студенток и даже некоторые горожанки, поэтому я не чувствовала себя совсем белой вороной, но на всякий случай считывала эмоции окружающих. Удивительно, но большинство новое веяние моды одобряли, особенно в коридорах университета – студенты вообще ценили смелость и необычность. Впрочем, на фоне Танаис – семикурсницы магического факультета – мои широкие, напоминающие юбку брюки казались верхом приличия. Тана же, не стесняясь, уже несколько дней ходила в узких, подчеркивающих каждый изгиб длинных ног лосинах, белоснежной блузе с пышными рукавами и удлиненном жилете до колен с разрезами по бокам, распахивающимися при каждом шаге. Похоже, Эбби была права – совсем скоро женские брюки появятся в гардеробе каждой столичной модницы, а брюзги, не так давно осуждавшие пышные укороченные до колен юбки, вздохнут о них с тоской.
– Да вы сдурели! Не буду я ректором! Нашли, на кого этот бардак свалить! Сами разбирайтесь! – вырвал меня из задумчивости возмущенный вопль. Хлопнула тяжелая дверь и мимо пронесся к выходу, едва меня не уронив, мастер Лерой. Тактическое отступление, а если взглянуть под другим углом, то банальное бегство боевого мага сопровождалось задетыми и ойкающими студентами, рассыпанными кем-то тетрадями и одним упавшим с подоконника горшком с фикусом. Впрочем, все разрушения были почти сразу устранены самими студентами. Подумаешь, преподаватель неаккуратно прошел. В этих стенах и не такое видели!
*
– Интересная смена нам растет, что скажете? – поинтересовался Линард полушепотом, чтобы не разбудить спящего в колыбели малыша. Уставшая и зевающая Катари одной рукой покачивала люльку, а другую протянула за укрытой толстым полотенцем, чтобы не остыла, чашкой с чаем.
– Ты про своих учеников?
– Технически, Фая в большей степени твоя ученица, чем моя, – Ловчий поморщился, словно съел лимон. – Прости, грёза, но как боевой маг она полный бездарь. Никто, в том числе и она сама, не понимает, почему я до сих пор не выгнал ее с курса. Она безнадежна. Зато ее друг один из лучших за все годы преподавания, что хоть немного скрашивает мои страдания.
– Потерпишь еще годик, – строго даже в полголоса потребовала Катарина. – У меня были вы, а у Фаи, кроме этого мальчишки, совсем никого.
– Нужно найти им третьего, – так же тихо, чтобы не разбудить спящих на его коленях дочек Линарда, подал голос Томас. Трехлетние близняшки узнали, что их папа собирается навестить любимую тетю Катари, и закатили настоящую истерику, требуя, чтобы их взяли с собой. Ровена дочек с радостью поддержала и вручила мужу, а сама воспользовалась неожиданной свободой и отправилась по магазинам со списком покупок для себя и подруги. Добившись своего, девочки истерику сразу свернули, в гостях вели себя тихо, полюбовались на сопящего младенца, помахали ему ручками, а затем забрались на диван, с двух сторон положили головы на колени Тома и почти мгновенно уснули. Вампир, до сих пор не привыкший к тому, что малышки почему-то его совершенно не боятся, замер на своем месте истуканом и старался лишний раз не шевелиться. – А что? Есть ученик Ловчего, ученица Ночного Кошмара. Нужно и мне кого-то подыскать, а то обидно получается, – пошутил палач.
– Твой «ученик», если его можно так назвать, пытался убить твою же жену, – насмешливо скалясь, заявил Линард. – Прости, друг, но наличие у тебя преподавательского таланта вызывает серьезные сомнения. Да и к этой парочке за все годы кто только не пытался прибиться, долго никто не задержался. Им друг друга вполне достаточно.
– Значит, уведу твоего, – упрямо хмыкнул вампир. – Что? Управление он уже перерос и, кажется, сам это понимает. Соображает отлично, руки запачкать не боится, связи заводит быстро и качественно – не пропадет. Не похож он на наивного идеалиста, как большинство новичков в охране порядка. Мне такой человек пригодится в Дознании. А если его во внешнюю разведку поставить и в сторону Норвестля пнуть, он ради своей Фаюшки все их техномагические тайны раскроет. – Эти два енота неразумных идут исключительно комплектом, – ехидно прищурился Нар. – Без Фаи Калеб забывает о чувстве самосохранения и ответственности, совсем как я, когда с Тенью слишком долго пообщаюсь, вот только моей защиты и силы у него нет. А леди Ферроу – отличный теоретик от магии, голос разума и спокойствия, но без твердого плеча рядом теряет всю уверенность в себе. Так что готовься забирать обоих, раз так хочется ученика.
– Почему ты зовешь их енотами? – фыркнула от смеха Катарина.
– Потому что жрут что-то вкусное постоянно! – возмущенно прошипел Ловчий и с тоской добавил: – И не делятся…
Ведьма тихо, чтобы не разбудить малыша, засмеялась. Вряд ли в мире найдется что-то, что Ровена ненавидела сильнее, чем готовить. Импульсивная, порывистая и беспокойная вампирша оказалась совершенно не в состоянии корпеть над кастрюлями. Для Линарда, унаследовавшего немалый счет в банке, не было проблемой нанять кухарку или вообще питаться исключительно в ресторанах до конца жизни, однако периодически Ловчий уговаривал любимую жену приготовить для него что-нибудь вкусное. Рона поддавалась уговорам, честно пыталась следовать рецепту, но получалось или вкусно, но неаппетитно на вид, или наоборот – очень привлекательно внешне и совершенно несъедобно. Вампирша расстраивалась, бесилась, шумно ругалась с мужем… Не менее шумно с ним мирилась, а затем уже вместе супруги готовили что-нибудь, на что можно смотреть без слез и чем не выйдет отравиться. Подобные кулинарные вечера уже много лет повторялись с завидной регулярностью, и ведьма, выслушивающая жалобы то от подруги, то от напарника, давно поняла, что от ссор эта парочка получает не меньше удовольствия, чем от последующего примирения, а неумение Роны готовить – лишь отличный, никуда не исчезающий и не обидный повод. Свою жену Ловчий обожал, несмотря ни на что.
– Калебу и Фае еще год учиться, – Катарина с улыбкой остановила собиравшегося что-то сказать палача. – И за прошедшие месяцы они превысили все разумные лимиты на неприятности и приключения. Пусть отдохнут и закончат университет, как обычные студенты. Года должно хватить, чтобы понять, хотят ли они спокойную и размеренную жизнь, или уже не смогут существовать, не влипая в истории. И почему-то мне кажется, не пройдет и года, как Фая и Калеб придут к нам сами.
