Kitabı oku: «Китайские фантазии», sayfa 13
Дневник Марианны от 14 июля
Опять плохо спала. Всю ночь снилось, что Маруся тяжело больна. Она еле дышала и я чувствовала, что жизнь вот-вот покинет ее худенькое тельце. Ванька бестолково гонял по городу, не зная, в какую ветеринарку с ней пойти. Потом, вроде, решает пока не идти. Мол, Маруся не больна уже. Боже… У меня отлегло от сердца. Все-таки кошка здорова. Ему показалось. Я проснулась. Выпила воды. Подумала, вот ведь, о зверюшке своей беспокоюсь больше, чем о сыне. Есть у меня такое… Маруся для меня – это малыш, который сам о себе не позаботится. Люди сильнее. Ну, и у Вани есть любящие отец и бабушка. Сейчас они с ним. Я успокоилась и снова заснула. Потом снился птенчик, которого я лечу. Плакал, как человек. Опять проснулась и снова пила воду. Может быть, это жара так на меня действует? Заснула лишь через час. Утром встала разбитая. Даже зарядка на свежем воздухе после такой ночи не взбодрила меня.
Устроили совет – сели втроем за стол – Оксана, Лианг и я. Решили, что Чанга надо отвлечь, обмануть. Я по-прежнему буду ходить с рюкзаком, но Глазастика отдам Лиангу. Пусть носит его в своей сумке. Она у него из денима, и в ней мириклину будет комфортно. Решили искать монастырь для малышей с двух сторон – на восток и запад от Лабранга. Тропинки есть и в ту, и в другую сторону. Я теперь буду гулять с Эн. Она с радостью согласилась. Её мама находит неинтересные для дочери знакомства, поэтому Эн отпросилась погулять со мной. Вчера мы с ней договорились, что весь день проведем вместе. Я набрала еды – гулять будем несколько часов. Еще взяла скетчбук для зарисовок. Решила, что в горах буду много фотографировать и, возможно, получится рисовать с натуры карандашом. Не до холстов и масла. Решили гулять налегке.
Следующим этапом было найти Чанга и привлечь его внимание. Поэтому я попросила Оксану и Лианга часа три не выходить из комнаты. Такой вот план. Решили встретиться уже поздно вечером..
Мы с Оксаной пошли смотреть занятия гимнастикой цигун во дворе. Мне очень понравилось. Причем, буквально сразу. Почти у всех занимающихся была белая одежда и веера – желтые и красные. Движения очень плавные и легкие. Я заметила, что для цигуна не нужна такая гибкость и растяжка, как в йоге, и это прекрасно для начинающих. Мы занимались сорок минут, и я совсем не устала. Наоборот, хорошо стала себя чувствовать. Голова словно прояснилась. После упражнений желающим монах, неплохо говорящий по-английски, прочитал лекцию про цигун. Я узнала, что слово это состоит из двух частей – "ци" и "гун". Первое – поток энергии, второе – работа, достижение. Вместе эти два слова как только не переводят. Вот два варианта – работа с ЦИ, работа с дыханием. Про дыхание монах особенно много рассказывал. Оказывается, черепахи, которые так долго живут, делают всего 3-4 вдоха и выдоха в минуту. А человек – аж пятнадцать! Так вот, монахи доводят свое дыхание до трех-четырех вдохов и выдохов, используя практику цигун. Монах-лектор также рассказал о том, что современные люди неправильно питаются. Переедают и едят мало клетчатки. Какой-то мужчина спросил про лечебное голодание. Монах ответил, что в монастырях они его используют, но простым людям он не советует голодать нигде и никогда. Это всё непросто. Можно себе навредить. Ну а закончил лекцию боевым цигуном. Вышел монах, который руками забивал гвозди, разбивал кирпичи и бетон. Ужас, но и восхищение. Это я никогда не смогу забыть. Потом, в самом конце, мы повторили еще несколько базовых движений за монахами.
Пока мы занимались, я увидела Чанга. Отлично. Сделала движение, будто проверяю рюкзак – слегка, конечно. Старалась играть волнение. Его, волнения, как раз не было. Была уверенность, что Чанг клюнул. Потом мы с Эн пошли слушать экскурсовода, которая рассказывала про китайскую архитектуру. Чанг был рядом. Делал вид, что ему интересна лекция на английском. Странно… Подобные тут и по-китайски проводят. Явно меня пас.
Лекция оказалась очень интересной. Я потом еще и буклет купила. Не запомнить мне сразу столько интересных фактов. Теперь знаю, почему крыши пагод не прямые, изогнутые. Прежде всего, древние китайцы считали, что духи могут передвигаться только прямо, ну а если и сворачивают, то строго под прямым углом. Я вспомнила, что в саду Мэй не было ни одной прямой дорожки. Причина та же – защита от злых духов. Но с крышами всё не так то просто. Тут и практическая польза. Такая крыша в жаркие дни собирает жар сверху, а в холодные дни помогает обогреву жилища. Как это физически работает, я не поняла. Разберусь позднее. Но даже не сомневаюсь, что древние китайцы были не глупые. Вообще, лекция оказалась такой познавательной, что я подумала, неплохо бы мне почитать еще про Китай. Словно зажглась темой китайской архитектуры и хотела знать всё больше и больше. Узнала про красные ворота – они во всех монастырях. Этот цвет называют иногда пурпурным, порой цветом китайской киновари, а лектор назвал его цветом счастья. Красиво как. Я запомнила. Как же много узнала всего. Не забыть бы… хорошо, что купила буклет. Потом почитаю.
После лекции я громко сказала Эн, что скоро обед, расходимся по комнатам, а после еды – прогулка в горах. Она согласилась, ушла. Я же пришла в комнату, увидела, что Оксаны и Лианга нет. Успокоилась. Сейчас допишу пару строк и пойду на обед. Потом в горы. Волнуюсь ли? Иногда немного, но, в целом, чувствую, что все идет так, как мы планировали, и это меня радует. Почему-то появилась уверенность, что всё у нас получится, и скоро мириклины найдут свой дом.
Ну все, пошла есть, потом на прогулку в горах. Допишу вечером.
Дневник Оксаны Ли от 14 июля
Проснулись утром рано. Все мы слегка волнуемся. Странно, почему? Решили действовать по плану. Марианна собирается отвлекать Чанга. Прямо как в кино. Наверное, поэтому я и волнуюсь – меня не будет рядом. Предчувствие какое-то. Но Лианг говорит, что всё пройдет хорошо. Мы и правда замечательно придумали. Потом отправились в монастырь к учителю. Он, как и обещал, нашёл проводника – молодого монаха, и написал нам сопроводительное письмо. (Ведь в прошлый раз нас с Марианной не пустили в монастырь). И теперь мы уже втроём шагаем по проторенной дорожке, в тот самый монастырь, в который нас не впустили с Марианной. Мириклины у Лианга в сумке. Они позавтракали остатками фруктов, – манго и яблок. А Пушистик ещё и чери любит, малыш гурман. Монах шел первым, за ним Лианг как переводчик, чтобы слышать что говорит впередиидущий и переводить сразу, а уж последней шла я.– Дорожка узкая, и мы помещаемся только вот так – змейкой. Погода замечательная, солнце, слегка ветерок. Только Марианны не хватает, с ней комфортнее, она как сестра, да и девчачьи компании приятнее. Лианг всё фотографирует и что-то наговаривает на диктофон, наверное, новый репортаж. Монах – юный парень, взгляд совсем отрешенный. Он очень молод. Наверное, лет восемнадцать или девятнадцать. Такое еще детское лицо, пухлые губы, гладко выбритая кожа, нежная как у младенца. Но, вместе с тем, очень взрослый и проникновенный взгляд. Темно-темно карие миндалевидные глаза с влажным взглядом, глубоко посажены. Тонкие руки, длинные и неуклюжие, но вместе с тем шаги уверенные, и твердые. А плечи широкие и крепкие. Вся фигура была противоречивой – смиренный вид и тело почти атлета.
Я поняла, что засмотрелась на него. Как-то это некультурно. Смутилась даже. Решила сэлфи снять. Интересно же, на память, кто знает, когда сюда еще попаду.
Вот уже показались причудливые крыши монастыря. Всё ближе и ближе мы к стене – границе между миром обычным и миром монахов отшельников, которые решили уединиться от всего, кроме природы-матери и неба.
Молодой Монах что-то шепнул охраннику, и нас впустили. Попросили немного подождать. Лианг объяснил, что пошли докладывать старшему. Я волнуюсь. Говорю, что мириклинов здесь не оставлю, пока не смогу убедиться, что они в добрых руках.
И ой, что-то так в сердце укололо. И эхо, эхо в горах где-то далеко-далеко, услышала, как будто крик, похожий на голос Марианны. Сердце колотилось, как сумасшедшее, пыталась позвонить на мобильник Марианне, но здесь в горах, это бесполезно, вообще нет связи. Оставалось одно – ждать, когда мы вернёмся. И вот, наконец-то, показался настоятель монастыря в жёлтых одеждах. Лианг вел переговоры. Обрадовало, что нас выслушали, мириклинов осмотрели, поблагодарили и убедили, что лучше места для наших котяток нигде не найти. Потом монах попросил пройти по тропинке до домика, в котором теперь будут жить мириклины.
Мы пошли по тенистой аллее, и я первой увидела странного монаха. Он сидел один в небольшой красной беседке. Лицо такое грустное, что мне показалось, плачет. Это было не так, он просто смотрел в одну точку. Сопровождающий сказал, что этот грустный монах пытается вспомнить, что с ним произошло до монастыря.
– Давно он у вас? – спросила я.
– Да, уже месяц.
– И совсем ничего не помнит?
– Ничего. Но он очень волнуется, говорит, что срочно должен что-то сделать. Что-то в той его жизни – до монастыря.
– Интересный типаж. Странные глаза у него. Заметила? Разного цвета, – поинтересовался Лианг.
– Точно. Один – голубой, другой – карий.
– Да. Такое ощущение, что я где-то его видел. И не только глаза. Он сутулится сильно. – думал вслух Лианг.
– Не знаю. Здесь не имеет значения внешность, главное – это внутренний мир или внутреннее совершенствование, духовный рост.
– Ой, я что-то начинаю вспоминать! – заволновался Лианг. – Не уверен на все сто, но я припомнил недавнее ограбление банка в Шанхае. Один из грабителей был описан именно так – разного цвета глаза, сутулый. Были еще двое, но я не запомнил, какие они внешне. Всех троих разыскивает полиция. Но мы же не из полиции, да, Оксана?
– Конечно, – ответила я. Монах с разноцветными глазами мне понравился. Хотелось ему помочь. Уж никак не сдавать его полиции. И тут я вспомнила про мириклинов. – Знаете, что я подумала… Давайте познакомим его с нашими котятками. Правда, он преступник. Если они испугаются его, мы сразу увидим это, и прекратим сеанс. Как его зовут?
– Бин.
– Можно мы с Лиангом подойдем к нему? С мириклинами, конечно.
– Что ж, попробуйте.
Мы с Лиангом зашли в беседку. Увидев наши лица, Бин странно улыбнулся и сказал:
– Здравствуйте. Простите, если я вас забыл.
– Здравствуйте. Нет, нет. Мы не знакомы пока, – начал Лианг. – Нам сказали, что вас зовут Бин. Верно?
– Да, так меня тут зовут, но мне кажется, что раньше у меня было совсем другое имя. А вас как зовут?
– Оксана.
– Лианг.
– А вот еще кое-кто, – сказала я. – Это Глазастик и Пушистик, – я достала сначала одного, пото другого мириклина. Они смотрели на монаха без страха и тихо урчали.
Лицо Бина осветила по-детски радостная улыбка:
– Что за прелесть? Не помню таких зверей. Да что я говорю… совсем ничего не помню… Но ведь это не кошки, да? Какие милые. Можно мне их погладить?
– Конечно, – сказала я ему, но сама внутренне напряглась, – а вдруг мириклины его начнуть бояться? Но пока ничего о таком даже не предвещало.
Бин начал играть с Глазастиком и Пушистиком, чесать их животы, и улыбка не сходила с его лица. Они же урчали и были явно рады такому общению. Игра эта продлилась всего минут десять, как вдруг Бин воскликнул:
– Я вспомнил. Я всё вспомнил.
– Что именно? – спросил Лианг.
– Меня зовут Том Янг. Я участвовал в ограблении центрального банка в Шанхае. Всё пошло не совсем так, как мы планировали, пришлось убегать. Мы взяли лишь малую часть тех денег, что планировали. И все же мы вынесли два миллионов долларов. Нас было трое, и нужно было поделить деньги. И как часто бывает в таких случаях, всё закончилось дракой. Боюсь, что я их убил или очень сильно ранил. По крайней мере, помню, что сбежал с деньгами и спрятал их.
Он замолчал. Мы тоже не издавали ни звука, хоть и очень хотели спросить – где? Но он сам продолжил:
– На дереве. Я нашел дерево с дуплом на высоте около трех метров, там я и спрятал деньги.
– И что дальше? – не утерпел Лианг.
– Когда спускался, упал неудачно с дерева и все забыл. Сильно ударился головой. Сидел долго на скамейке и не знал, куда идти. Меня увидела пожилая женщина она приютила меня на пару дней, а потом я узнал, что ее сосед уезжает в монастырь и напросился с ним. Он рассказывал, что в монастырях часто происходят чудеса, и был прав. Эти существа, эти котики – чудо. Они и вернули мне память!
– О, это отлично! Мы тут, потому что хотим их спасти, оставив жить тут – в монастыре. В Гуанчжоу они очень болели, – объяснила я.
– Правильно. Я останусь тут с ними. Только надо сделать одно дело…
– Какое? – осмелилась спросить я.
– Хочу добраться до шанхайского парка и привезти те деньги сюда. Их место в монастыре. И мое тоже. Но я пока не знаю, согласится ли монастырь принять такие деньги. Я же их украл.
– Вот это да! – наконец-то ожил Лианг. До этого казалось, что история так его поразила, что он едва мог вымолвить слово. – Воистину чудесное исцеление. Грабитель, который превращается в щедрого дарителя. А вы уверены, что хотите стать монахом?
– Пока не знаю. Думаю, что да. Но я определенно хочу быть с этими волшебными котами. Нас соединяет некая ментальная связь. Я чувствую, что должен заботиться о них и их потомстве. Пока я не могу это вам объяснить. Я почему-то уверен, что скоро таких котов станет больше, и я всегда буду за ними присматривать. Мне кажется, что не я один. Будут и ветеринары, и ученые. Монахи, конечно. Без больших денег тут не обойтись. Как хорошо что у меня есть эти двадцать миллионов долларов. Конечно, вы скажете, что я украл их…
– Нет, – попыталась успокоить его я, – это было в вашей прошлой жизни. Теперь вы начинаете новую.
Лианг обнял Тома, который смутился и почти плакал. Потом он немного пришел в себя, и мы продолжили путь. Отнесли мириклинов в домик, в котором они теперь будут жить. Маленький, сказочный, около пруда и лужайки. Райский уголок.
Весь день Лианг не мог успокоиться. Его поражало, как неоднозначен каждый человек. Так Том смог одновременно быть и грабителем, и филантропом. Лианг все сетовал, что не может написать про это интересную статью. Да, это была бы сенсация… Но, конечно, мы сохраним эту историю в тайне. Я постоянно думала, сколько же подобных тайн хранит этот монастырь… Грабитель, деньги из банка, мириклины… А ведь сколько историй мы просто не знаем.
Настоятель монастыря отнесся с пониманием, предложил нам с Лиангом пожить несколько дней у них. Правда, есть одна трудность, раньше в их монастыре никогда не было женщин. Есть одна обитель неподалёку, я могу поселиться там, но каждый день приходить к мириклинам и смотреть, что здесь и как происходит. Мы попросили монаха провести небольшую экскурсию – обзор для нас по монастырю. Лианг был вне себя от счастья, такой удачный случай, чтобы сделать репортаж о священном месте. Но Старший монах, сразу прочитал его намерения и сказал, что фотографировать нельзя. И попросил отдать ему камеру. Он долго смотрел на меня, затем сказал, что впервые видит русскую женщину. И попросил ещё показать мириклинов, когда увидел их, его каменная маска, застывшая на лице, наконец исчезла. Потом он сказал: "Мне докладывали несколько дней назад, что две женщины иностранки хотят со мной встретиться, но я и не знал, не предполагал по какому вопросу и в связи с чем. Прошу прощения, что вас не пустили. Но таков устав нашего монастыря. Только в самых редких, исключительных случаях мы нарушаем течение нашей жизни и уклада. А теперь пойдёмте, посмотрим наши владения.”
Вот так почти весь день прошёл в стенах монастыря. Вечером мы с Лиангом сидели в номере и обсуждали всё. что произошло с нами. Вдруг в дверь постучали. Оказалось что – это Энн – соседка по номеру. Была очень взволнована, у нее тряслись руки, и она заикалась. Я пригласила ее зайти к нам в номер. Посадила на стул, налила стакан воды, подала ей. И, отпив судорожно глоток воды, вот что она нам поведала:
– Мы вышли на прогулку, шли по одной из прилегающих многочисленных троп, вы же знаете, их здесь огромное множество. Марианна хотела поискать закрытые монастыри и порисовать этюды. А я за компанию, люблю прогулки, фотографировать, наблюдать. Мы отошли уже довольно много, а Марианна всё оборачивалась. Мы заметили, что за нами идёт мужчина. Я запаниковала, но Марианна сказала, чтобы не боялась, это её знакомый. Просто он, видимо, хочет сделать сюрприз. Вышли на довольно просторную поляну – площадку на одной из возвышенностей. Марианне очень понравился вид с горы, и мы решили здесь остановиться. Она достала свои кисти и краски и стала увлеченно рисовать.
Эн, сглотнула и опять взяла стакан с водой. Каждое слово давалось ей нелегко. Я попросила продолжать.
– Дальше появился тот самый странный человек, он приблизился к нам. Марианна попросила, чтобы я оставила их вдвоём. Потом она встала с камня и пошла. Они очень эмоционально разговаривали, некоторые обрывки фраз доносились. Я находилась не так далеко – в двадцати шагах.
– Что вы услышали, Эн? О чём они говорили?
– Говорили о вас, Оксана, и ещё о каких-то кошках. Да, слышала отчетливо на английском «кэт».
Потом всё случилось так молниеносно, стремительно. Я не успела… – и она зашлась слезами.
– Что не успела? Что стремительно?
– Она … Марианна… оттолкнула человека в чёрных очках, так, как он потянулся рукой за рюкзаком у неё на спине и вдруг потеряла равновесие, нога соскользнула, и она полетела в пропасть. Только успела вскрикнуть. Я побежала к ней, но уже было поздно…
– Господи! Марианна! – я с трудом могла дослушать этот ужасный рассказ.
– Эн?! Где, где Марианна? Что с ней? И где тот человек?
– Марианна упала в пропасть, с обрыва. Там очень высоко. Человек в очках, я испугалась. Бежал что есть мочи, изо всех сил…и как только оказалась в отеле, сразу попросила вызвать полицию. Приехала опергруппа, и мы отправились на то самое злополучное место. Человек в чёрных очках всё ещё был там, он тоже позвонил в полицию и ждал их. Сначала допросили меня, потом его. Там всё сфотографировали, и спустились немного вниз, насколько это возможно. Но там отвесная скала, очень, очень глубоко… тело не нашли. Сказали, что завтра пришлют поисковый отряд. Ведь до дна ущелья не добрались.
– Эн, отведите меня туда. Пожалуйста!
– Нет, сегодня уже темно, и устала я.
– У меня есть фонарик.
– Нет, так устала, что уже не смогу. Завтра, завтра утром я вас туда отведу.
– А вдруг, вдруг она поранилась и лежит где-нибудь там, истекая кровью.
– Нет, нет, это невозможно. Там уже всё обыскали полицейские, но она как в воду канула. Там ведь очень- очень высоко. Уверяю вас, ночью там ничего не найти и не увидеть.
Эн, извинилась и ушла. Мы договорились, что завтра с самого утра она отведет нас на то самое проклятое место. Лианг молчал, да и что он мог сказать: «Какая ужасная участь…»
Я села на кровать Марианны. Подушка пахла её любимыми духами. Это было невыносимо. Я рыдала всю ночь, в ту самую подушку и не могла дождаться утра… задремала. А утром, когда проснулась, обнаружила тетрадь под подушкой, оказалось, это дневник моей несчастной подруги. Я положила его в сумку, не в силах листать, читать. Подумала, потом посмотрю. Отправлю сыну в Питер.
Дневник Оксаны Ли от 15 июля
Я проснулась от какого то странного ощущения. Открыла глаза, голова болела, какое-то помутнение. Передо мной человек и уставился на меня. Через доли секунды сознание включилось. Это Лианг. Не знаю, сколько он так сидел и наблюдал, по ощущениям – довольно долго.
– Который час? – спросила я и потянулась за мобильником.– Эн ещё не приходила?
– Ты всю ночь стонала. Ее еще нет.
Только я оделась, как постучались. Пришла Энн.
Совсем раннее утро, мы пошли на то самое место, девушка вела меня и Лианга. Все молчали. Я шла и тихо плакала, не в силах сдерживаться, терла глаза платком и снова катились слёзы сами по себе, непроизвольно, независимо от меня самой. Почти ничего не видела из-за слез, шла наугад, как будто сбился фокус в фотоаппарате. Голова болела, ноги ватные, шагала как робот. Приказывала себе больше не плакать, и всё равно ревела. Вспоминала, как Марианна пекла пирожки для меня, как помогала появиться на свет мириклинам, как рисовала картины и лечила людей… такой светлый человек. У меня никогда не было такой подруги и поддержки во всем.
Наконец-то пришли, сразу узнала это проклятое место. Именно так его Энн описывала. Большая поляна, много цветов, и вот мы подошли к обрыву. Страшно смотреть вниз, боюсь высоты. Там очень крутая гора, скалистая, высотой, наверное, метров сто. Внизу маленькие деревья, кустарники, камни, какое-то сено. Господи! Бедная Марианна! Как страшно! Какая нелепая смерть!
Лианг взял с собой бинокль.. Я попросила, и он передал его мне, тоже смотрела вниз и ничего не видела, что напоминало о Марианне. Но там, внизу – стога сена, высокая трава, и такие же маленькие узкие тропинки, как та, по которой мы пришли.
– Странно? Но куда же подевалось тело Марианны?
– Да это загадка.
– Может это Чанг её выкрал?
– Энн, вспомни еще раз хорошо? Что ты видела? Марианна действительно упала? Ты ничего не перепутала? Может, ты не видела? Или видела что-то другое?
– Да, Оксана! Нет сомнений. Говорю же вам! Стояла вон там, возле того куста, и видела, как Марианна соскользнула и исчезла, и крик помню. Этот пронзительный крик, до сих пор стоит в голове, в ушах.
И она заплакала. Мы рыдали обе. Лианг дал нам воды. Потом мы ещё раз обошли всю поляну. И пришло время идти обратно. Когда мы вернулись в отель, нас уже ждали полицейские. Лианг, как мог, старался меня оберегать, но допрос всё равно состоялся, задавали глупые вопросы:
– Почему вы приехали сюда? С какой целью? Почему Марианна в тот день была без вас? Где вы? Когда она прилетела в Китай? Где её личные вещи?
И так бесконечно. Наконец- то вопросы закончились. Я очень устала. Лианг предложил поужинать, но мне совершенно не хотелось, не было аппетита совсем, только пустота внутри.
Выпила кофе. И вспомнила про Дневник Марианны. Открыла на первой странице, слезы навернулись, когда увидела ее почерк.
Не отпускало чувство, что-то здесь не так… Как вдруг осенило, нам надо обязательно спуститься вниз, в то место, куда упала Марианна. Ведь тело до сих пор не нашли. А вдруг? Вдруг она …
–Лианг, пойдём, пойдём скорее! Как же я раньше не догадалась, что она описывает во сне то самое место!
– Оксана, это всё домыслы! Тебе так хочется думать. Там нет ничего конкретного.
– Но это единственная зацепка. Лианг, пожалуйста, пойдём туда! Если ты не пойдёшь со мной, я пойду одна!
– Конечно, отправимся вместе! Не оставлю тебя! Раз так хочешь, идём.
Внизу у подножия горы не было ничего интересного, обычные деревья, кусты, правда, несколько сломанных веток, примятая трава. Стога сена. И всё. Ни души, никаких вещей. Много раз я обошла это место и вдоль и поперек. Уже вечерело. Стало смеркаться. Лианг поторапливал возвращаться. Потом он сказал:
– Смотрю, как ты убиваешься по подруге, и вспоминаю одну печальную идиому.
– Какую? Расскажи.
– Высокая гора и проточная вода.
– Что-что, Лианг? В чем смысл?
– Просто есть такая история.
И он мне рассказал её: Однажды один талантливый музыкант по имени Боя играл прекрасную величественную мелодию. В ней возникали яркие образы гор, быстрых рек, могучих деревьев и нежных цветов. Когда мастер Боя закончил играть, то услышал: «Браво!». Оказалось, что все время, пока музыкант играл музыку, его нечаянно услышал лесоруб и оценил по достоинствам игру мастера. С тех пор они стали друзьями. Боя часто играл чудесные мелодии, а лесоруб слушал и наслаждался восхитительной музыкой. Но пришло время расставания, мастер покидал на целый год родные края. Он договорился с другом, что через год они встретятся здесь, на этом же месте, где Боя играл музыку.
Через год в указанное время музыкант спешил на встречу к другу. Но вместо него встретил старика – отца лесоруба. И тот рассказал, что его сын умер от болезни, а перед смертью попросил отца встретить музыканта в назначенный час.
Услышав о смерти друга, Боя сильно опечалился. Он последовал за стариком к могиле лесоруба и сыграл там музыкальную пьесу в память о своем дорогом друге.
Говорят, что после окончания игры он сломал свой музыкальный инструмент о камень и больше никогда не исполнял музыку.
Теперь идиому “Высокая гора и проточная вода” используют для описания искренней дружбы и верности друзей, которые понимают друг друга без слов.
Я подумала, как же мудры китайцы. Вздохнула. Все мысли были о подруге. Мы вернулись обратно в отель. Чанга не видела, как в воду канул. Между скалой и плато мелькала ещё узкая расщелина, если Марианна улетела в неё, надежды на спасение, или даже на то, чтобы найти тело… не было совсем. Пропасть, наверное, глубиной метров 200, если не больше, очень темная… Я несколько раз в неё крикнула:
– Марианна!
И эхо мне ответило:
– Марианна, Марианна, Мари…ан..на…Ма..ри..а—а—а
Я весь вечер снова и снова перечитывала дневник подруги.
