Kitabı oku: «Парадокс Севера», sayfa 6

Глава 14. Долги надо возвращать (Север)

– Всем привет! Меня зовут Виктор, и я алкоголик.

– Здравствуй, Виктор!

«Видишь, как просто? – развел я руки в стороны, глядя на Макса, словно уговаривая: – Твой черед!»

Он показал мне средний палец, скривился как ребенок, в которого силой пытаются запихать горькое лекарство, – хотя, учитывая какой градус обычно потреблял, сравнение было далеко от правды, – и невесело помахал всем в комнате.

– Хай. Меня Макс зовут. – Вздохнул и выдавил через силу: – Да, и я алкоголик.

Под дружное «Привет, Макс!», я провел ладонью по лицу. Господи, академия мне обязана за это доплачивать. Да и вообще за Макса. Отпусти его одного – как пить дать, сбежит. Вот и приходилось таскаться на каждый сбор его «клуба поддержки», хотя у меня самого никогда не было проблем с какой-либо зависимостью.

Отец в свое время тягу напрочь отбил.

Мне было пятнадцать, когда я не успел пачку с куревом спрятать. Он тогда ни слова не сказал ни мне, ни матери, только довольно улыбался, глядя как я давлюсь десятой сигаретой подряд. Где-то после двенадцатой, этот момент я уже помнил плохо, меня вывернуло. После этого курить как-то расхотелось. Как и напиваться. Подозревал, поймай он меня, методы будут те же. А то и похуже что.

Лесниченко старший же был полной противоположностью. Иногда казалось, он просто непроходимо глух и слеп. Потому что его сын буквально орал, чтоб на него обратили внимание.

Как маленькие дети, дергают родителей за рукав, как за ниточку колокольчика, постоянно привлекая внимание, он дергал за те нити, на обратных концах которых были привязаны вещи гораздо более опасные. Те единственные, на которые его родители еще хоть как-то реагировали.

«Мам, пап, я в участке за хранение травки…» – и вот тебя заметили. Ближайшее несколько дней твоё имя будут непременно полоскать за ужином.

«Черт побери, этот сопляк снова разбил машину» – и ты на домашнем аресте. К концу недели конечно надоест, зато сколько нервов можно успеть вытрепать.

«Так уж вышло, пап» – просто пожимал он плечами, хотя иногда казалось, когда все прочие способы закончатся, закончится и он сам.

Макс словно жил на груди с плакатом «Вы меня видите? Видите, черт возьми?», который выжигал собственной кровью. Проблема была в том, что они так ничего и не увидели.

Зато увидел я.

«Идиот. Идиот», – повторял я себе после каждой его выходки. Но поздно. Куда теперь от него денешься?

Сдержанно извинившись, я встал и покинул кабинет. Психолог знал, что пришел я за компанию, так что не стал бы говорить против.

«В следующий раз ты пойдешь», – написал я Антону. Тот ответил как обычно немногословно:

«Сам подобрал, сам и таскайся!»

Я ухмыльнулся. Сообщил Максу, чтоб обратно добирался на такси, завел машину и уехал.

Комната в кои-то веки встретила меня тишиной. Макс остался в клинике. Антон не появлялся со вчерашнего вечера. Скорее всего остался у какой-нибудь девчонки. Хотя крутить романы было не в его стиле. Если он и подцеплял кого-то, то прощался так быстро, что не запоминал даже имен.

Сбросив куртку и ботинки, я направился в ванную, чтобы смыть с себя запах больницы. Им было пропитано все, и стоило там появиться, он оседал на теле не хуже, чем табачный дым. Я поежился, чувствуя ледяные капли, но спустя пару секунд вода потеплела, и я шагнул под струи, запрокидывая голову. Перебросил намокшие волосы назад, почему-то вспоминая, как мама просила постричься. Я не делал этого со дня ее смерти. Уже три года.

– Север, ты дома?

Выключив воду, сдернул с вешалки полотенце.

– Я разговаривал с одним из парней Ахмета. Отгадай, кто из наших засветился? – крикнул Уваров.

Высушив вторым полотенцем голову, я натянул на себя первые попавшиеся чистые вещи и вышел в комнату. Антон стоял на балконе, разглядывая оставшихся на выходные студентов.

Адель сидела с девчонками с ее курса, склонившись над чьим-то телефоном. Тон как раз смотрел в их сторону.

На другом конце площади новенькая кого-то ждала. Явно нервничая. Потому что каждый раз, когда она это делала, принималась теребить край собранных в хвост волос. Снова небось какую-нибудь мышиную революцию замышляет, – подумал я и почему-то улыбнулся.

– Так что там? – спросил, глядя на то, как из академии вышел Ломовой, а Солнцева побежала за ним следом.

Он шел, не оборачиваясь. Она – хвостом. Поругались что-ли?

– Парни не видели точно. Просто сказали, что кто-то из наших приходил. По описанию на баскетболиста похож.

– На этого что-ли? – кивнул я.

– Да, восьмой номер.

Вот же недоумок. Говорил я ему не соваться!

Теперь, отойдя на приличное расстояние, Солнцева и Ломовой друг на друга дулись. Детский сад «Идиот-Ромашка», ей богу.

– Надо бы проверить.

– Пусть Макс… – начал я, но остановился. – А хотя, знаешь, Тон… – Теперь Диана стояла недовольно сложив на груди руки. Темная прядь, выбившись их прически, касалась ее щеки. Девушка смотрела вдаль, о чем-то думая. – Кажется я знаю, как все провернуть. А главное, кто это сделает.

Антон повернулся, и хотя я не видел его глаз, знал, что смотрел он прямо на меня. И я ответил:

– У кое-кого передо мной должок.

Глава 15. Больной извращенец

Шариковая ручка едва ли не трещала, так крепко сжимал Пашка вокруг нее пальцы. Включая и выключая снова.

Щёлк, щёлк, щёлк.

– Слушай, ну не обижайся, пожалуйста, – прошептала я, наклоняясь ближе.

Лектор поднял глаза, оглядывая аудиторию, но все сидели, лежали на партах, либо просто уткнувшись в телефон вели себя тихо, делая вид, что слушают.

– Ну Паш. Так вышло.

Щёлк, щёлк, щёлк.

Насупившись, парень даже не смотрел в мою сторону.

Как объяснить, что пока он час прождал меня, чтобы пойти в кино, я проторчала почти до самой ночи в машине Северова?

Я тяжело вздохнула, посмотрев на друга. Весь вчерашний день мы не пересекались, словно он меня избегал. А я? У меня было чувство, что после случившегося из меня выкачали все силы. Выходной я провела на тренировке, стараясь собрать себя по кусочкам.

Сегодня же прошло уже три пары, две из которых Ломовой упорно делал вид, что меня не видит, но на физике отвертеться не смог никак, ведь мы сидели вместе.

Раздался скрип открываемой двери, и в аудиторию заглянул незнакомый парень.

– Солнцеву в деканат, – произнес он.

Лектор приподнял руку, молча показывая, что я могу идти, и вернулся к теории.

Я собрала сумку.

– Интересно, зачем тебя вызывают? – обернувшись, шепнула Леся.

Я пожала плечами и, перекинув ремешок через плечо, по-тихому ушла. Но только успела завернуть за угол, кто-то втащил меня в соседнюю аудиторию, захлопнув позади дверь.

– Что за… – я грубо вырвала руку из чужой ладони, резко обернулась и чуть не подпрыгнула, когда увидела его.

– Господи, ты не человек, а сущий…

– Ангел? – произнёс Север, присаживаясь на край учительского стола.

– Я противоположное хотела сказать вообще-то.

Он фыркнул, как будто только того и ждал. Уголки губ дрогнули от намека на улыбку.

– У меня нет времени. Говори, зачем звал?

– Затем, что мне так угодно, – медленно произнес он.

Я задохнулась возмущением, но только собралась развернуться и уйти, Север, будто почувствовав, поднял вверх ключ от аудитории, явно давая понять, ничего не выйдет. В изгибе его губ сквозило настолько сытое удовлетворение, что аж сводило скулы.

– Надеюсь, ты помнишь, что с тебя долг причитается? Сегодня у тебя появилась приятная возможность его погасить.

– Все, что с тобой связано по определению не может быть приятным, Северов. Так что говори уже, что тебе нужно.

– Ты.

Он склонил голову набок и добавил:

– Всего лишь свидание.

Я оторопела.

– С тобой?

Это вырывалось прежде, чем я осознала, как отвратительно звучит подобное предложение.

Север дернул углом губ. Точеных, правильных. Красивых. Но при этом его рот был слишком грязным и говорил много гадких вещей. Так что порой хотелось засунуть туда кусок мыла.

– Боже, – вальяжно произнес он. – Ну не со мной, разумеется. С твоим дружком баскетболистом.

– С Пашкой?

– Именно! Что-то ты сегодня медленно догоняешь, Солнцева. А потом вернешься и расскажешь мне, что происходило, – уточнил он. – В семь у него игра в Университете Эльблонга. – Он протянул мне карточку, на которой был написан адрес.

Совершенно растерявшись, я уставилась в кусок картона в руках.

– Север, ты больной?

Он вернул лишь усмешку.

– Вуайерист? Извращенец? Просто гад?

Я проморгалась, понимая, что ответа все равно не получу, впиваясь пальцами в жесткий картон.

– С чего ты взял, что он согласится?

– Солнцева, я тебя умоляю, – произнес Север отстранённо. – Парень приглашал тебя трижды. И трижды ты ему отказала.

– Как ты..? – но тут же себя одернула, и так ясно. – Чтоб ты знал, он со мной не разговаривает. И все из-за кого?

– Вот и помиритесь. Ни один парень не устоит, если девушка придет к нему на игру.

– Боже… – простонала я, закрывая лицо руками.

– Что, номер восемь настолько плох? – донесся самодовольный голос.

Я начала тихо ненавидеть тот день, когда согласилась на эту дурацкую сделку. Готова была выполнить сколько угодно желаний, лишь бы вернуть все назад, лишь бы мы с Севером никогда не познакомились.

– Ладно тебе, новенькая. Развеешься. Сходишь в кафе. Или в Макдональдс, куда вы там обычно ходите? Я же не заставляю тебе прыгать к нему в койку.

– Какой же ты все-таки мерзавец, – пробурчала я, убирая руки от лица. Север пожал плечами, мол, какой есть. Но с другой стороны, только он один мог пролить хоть какой-то свет на то, что случилось с Алексом, и я произнесла: – Хорошо. Я исполню свою часть сделки. – В конце концов, что важного может произойти на простом свидании? – В таком случае, откровенность за откровенность. Ты расскажешь про одного парня, что учился здесь два года назад, – закончила я, протягивая руку.

Север ее не пожал.

Многозначительно посмотрел на меня, на мгновенье в его взгляде скользнуло что-то едва уловимое, неясное, но он тут же спрятал это чувство обратно, и ответил:

– Встретимся, когда закончишь.

Распахнутыми дверьми и людским гомоном прозвучал сигнал окончания пары. Север, как обычно, ничего не объяснил. Просто развернулся и пошел прочь.

– Но все-таки, ты больной извращенец, – крикнула я ему в спину.

Он показал мне средний палец через плечо и влился в поток студентов. Как всегда расступающихся вокруг него. Из-за него.

Глава 16. Свидание

Это была она.

Паника.

Чувство, которому я запретила появляться много лет назад, но которое словно сорная трава по весне все сильнее прорастало сквозь остатки моего самообладания.

Не потому что я стояла посреди чужого университета, облаченная в короткое платье, что само по себе было дурным знаком, а потому что чувствовала подвох. Произошедшее на мойке показало, Север ничего не делает просто так, а значит, что-то случится. Что-то не очень доброе. И лучше быть к этому готовой.

Государственный университет Эльблонга был огромен. Гораздо больше, чем Карточная долина. Это и не удивительно. Ведь он не был рассчитан лишь на элиту.

Игра окончилась победой наших. Студенты галдели и смеялись. Зал опустел, толпа разлилась по коридорам, я последовала за ней, чтобы найти хоть кого-то. И наконец увидела парня, на котором была надета красная форма академии.

– Эй, ты не видел Павла? – постаралась я перекричать шум толпы.

– Кого? – переспросил парень.

– Ломовой.

– А, Пашка? Он уже ушёл. Наверное, в раздевалке.

Вот же черт! Не хватало его ещё потерять!

Я развернулась, все ещё оглядываясь по сторонам, вдруг тот ошибся, но услышала за спиной:

– А ты та самая Диана?

Я удивленно обернулась.

– Да. В каком смысле?

К нам подошли ещё двое игроков команды. Один из них, глядя на меня, прыснул.

– А что фанатки на завтрак не остаются?

Я оторопела.

– Что за тупые подколы? – Против воли почувствовала, как руки сжимаются в кулаки.

– Ясное дело, однодневкой быть неприятно.

– Да как ты смеешь, урод!

Он сделал шаг.

– Что ты там прошептала?

Но не успела я ответить, спиной почувствовала за собой стену.

– Ковальчук, ты че грядки попутал? – рассержено произнес Пашка.

– Ты за этой девкой бегаешь, а она с Севером таскается. Позавчера он её возле кампуса высадил.

– Да как ты… – попыталась вырваться я, но Пашка рукой задвинул меня обратно.

– Не твоё дело, кто с кем таскается, понял?

И тут вовремя нарисовался тренер, погнав всех в раздевалку. Я выдохнула, глядя как «заботливые» друзья Пашки нас наконец покидают. И остались только мы.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

– Что-то хотела?

– Тебе очень идёт форма, – брякнула я первое, что пришло в голову. Это было правдой. Майка и шорты действительно сидели отлично. – Да, и поздравляю с победой.

Шагнула к нему, но он сделал шаг назад.

– Мне надо в душ, я весь потный.

– А, да, точно. – Я опустила взгляд. Однозначно, с ума сошла, что согласилась. Но отступать было некуда, и я произнесла: – Могу я тебя дождаться? Надо поговорить.

– Хорошо, – буркнул Пашка. – Через полчаса. У выхода.

Глупо заулыбавшись, я кивнула, забрала из гардероба пальто и поспешила на улицу.

Пока ждала, площадь перед университетом опустела. Спустя полчаса команда погрузилась в автобус. Все, кроме Пашки. Он остался. Медленно подошел ко мне и присел рядом.

– Замечательно выглядишь, – произнес он.

– Ты тоже, – вернула я комплимент, несмотря на то, что одет он был в простую куртку и синие джинсы, которые сидели отлично. «Вот что такое классная задница», – как-то сказала о нем Леся. – Поверь, меня буквально силой впихнули в это платье, – улыбнулась я, но радость моя была не долгой, потому что парень произнес:

– Как ни крути, а у Севера есть вкус. Видимо, не только на вещи.

Твою ж мать!

– Ладно, – ответила я, защищаясь. – Мы договорились, друг от друга никаких тайн. Так что лучше я расскажу сама.

И я рассказала. Про машину. Про поле, ведро и про мойку, на которой торчала до самого вечера. Выдала все. Не сказав лишь об одном – причине, по которой находилась сейчас здесь.

– Ну как? Романтично? – закончив, спросила я.

– До одури, – рассмеялся парень. – Вот скажи, как тебе удается вляпываться в неприятности?

– Легко. Очень легко. Мне кажется, даже усилий прилагать не приходится, – улыбнулась я и протянула руку. – Так что, мир?

Он вскинул голову кверху, стараясь не рассмеяться.

– Мир, мир!

– Ну тогда идем. – Вот только уйти мы не успели, потому что Пашку кто-то окликнул.

Незнакомый парень направлялся в нашу сторону.

– Держи, забыл, – и протянул пачку сигарет.

– Точняк, спасибо, – ответил Пашка, засунув ее в карман куртки, а потом, пожав руки, парни попрощались.

– Не знала, что ты куришь, – укорила я, поморщившись. С детства не любила, когда от парней табаком пахнет. – Ты же спортсмен, Ломовой.

– Я делаю это крайне редко. Так, балуюсь. Просто пацаны стрельнули, и вот, решили вернуть.

– Увижу, выкину.

– Да ты грозная, я смотрю, – и он поднялся, предлагая мне руку.

Я не знала, считается ли свиданием наш разговор на лавке и будет ли этого Северу достаточно, но вдруг поняла, что мне хорошо. Тепло и солнечно. И возвращаться в Карточную Долину не хочется вовсе.

– Паш, а может кофе? – предложила неожиданно для себя самой, и уже спустя двадцать минут мы устроились в небольшом уличном кафе неподалеку.

Солнце садилось. Я сидела и думала, что все слишком спокойно и от того не менее подозрительно.

– Слушай, Паш, а ты никому денег не должен? – поболтав ложечкой в кружке, спросила я.

Парень посмотрел на меня, удивленно приподняв брови, и медленно произнес.

– Нет.

– А морду никому недавно не разбивал?

Он поднял руки, словно капитулируя. Ничего не понимая.

– Да нет же. Что за вопросы странные?

И правда. Кажется, у меня началась паранойя.

– Забудь, – махнула я рукой. – Лучше расскажи что-нибудь. На какой позиции ты играешь?

– Разыгрывающий защитник.

Я пожала плечами:

– Ничего не смыслю в баскетболе.

– Но ты же смотрела сегодняшнюю игру.

– Я на тебя смотрела.

Это вырвалось быстрее, чем я смогла сообразить, что именно сказала. И тут же спрятала взгляд, пытаясь скрыть пылающие щеки. Показалось, Пашка сейчас вспыхнет как рождественская елка. Такое воодушевление было написано на его лице. Обещать ему что-то я не имела никакого права, так что сразу решила перевести тему:

– Значит тебя, как и меня, взяли в команду? Поэтому ты учишься здесь?

Он покачал головой.

– Нет, у меня стипендия. Но спорт помогает. Тем, кто в основном составе, делают неплохие поблажки в учебе.

– Тогда ты дважды крут.

Он рассмеялся.

– Выбора особо нет. У меня только мать. Деньги лишними не будут.

– А почему сюда? Почему не в любой другой ВУЗ? Хотя бы тот же Эльблонг?

– Мы живем рядом, – ответил парень. – Мама болеет. Не хотел уезжать далеко. Так уж вышло, что стипендию здесь выиграл еще в школе. И не стал больше рисковать.

– Ты молодец. – Я пихнула его плечом, неосознанно пододвинувшись ближе и почувствовала, как он попытался обнять меня в ответ.

В общежитие мы вернулись затемно. Пашка не стал провожать меня до комнаты, умчавшись куда-то и, признаться, я облегченно выдохнула, избежав неловкого момента прощания. Теперь я ясно ощущала внутри преграду, не позволяющую заводить новых отношений. Да, я знала, она имеет мужское имя. Александр. И пока не представляла, как от нее избавиться. Вернее, не хотела.

Закрыв дверь, скинула пальто и ботинки, и увидела на столе белый конверт.

– Под дверь закинули, – пояснила Леся, а потом тут же принялась расспрашивать, как все прошло. Только после того, как ее любопытство сыто угомонилось, я смогла закрыться в туалете, чтобы прочитать записку.

На небольшой белой карточке аккуратным почерком было выведено три коротких предложения: «Полночь. Фехтование. Малый зал».

Глава 17. Тайны во тьме

Север сидел в темноте у окна. Черный силуэт, подсвеченный светом фонарей с улицы, идеально выточенный словно изо льда. Широкие острые плечи, по обыкновению облаченные в черную рубашку, безупречная осанка и мерцающая сталь волос.

Услышав шаги, он резко обернулся, полоснув взглядом по лицу.

Иногда, глядя на него казалось, все происходящее для него не больше, чем игра. Странная и не понятная. Где ему просто доставляет какое-то садистское удовольствие читать людей. Строчка за строчкой.

– Я слушаю.

Пустота зала подыгрывала ему, вибрируя, делая голос глубже. Каждый раз, когда он начинал так говорить, эта бестолковая мышца, называемая сердцем, начинала стучать как заведенная. Выдрать бы ее к черту!

Александр. Вот единственный, ради кого я сегодня пришла сюда.

Пусть уже ничего не сделать, но хотя бы знать, что случилось. И возможно, это знание поможет отпустить и успокоиться.

– Я все расскажу, – опустившись на стопку матов, произнесла я.

Пока я говорила, Север молчал. Иногда задавал наводящие вопросы, но ничего из случившегося сегодня не выглядело важным и значительным. Простое свидание. Двух абсолютно простых людей.

– Ну давай же, Солнцева. Что еще?

Я лишь пожала плечами. «Всё». Важное я сказала. Остался лишь рассказ про семью Пашки, но подобные откровения не входили в мой план под кодовым названием «Провались ты под землю».

Север встал и принялся ходить туда-сюда по комнате, о чем-то усиленно размышляя. Я молча наблюдала за его перемещениями в темноте, почему-то думая о том, что он совершенно не хромает.

А потом вдруг представила его и Адель.

Помолвка. Свадьба.

Казалось, он вообще не из тех, кто заводит отношения. Само слово «любовь» никак не монтировалось к его образу. Ласка, забота, нежность – все это казалось чем-то для его образа противоестественным. Как будто все чувства, что живут в душе, он в себе убил.

– Эй, – пощелкал он пальцами. – Ты там что, уснула?

Я посмотрела в ответ с нескрываемым раздражением. Хотя вряд ли в темноте возможно было его разглядеть, и произнесла спокойно:

– Рада, что моя личная жизнь тебя так увлекает, но иди уже к черту. Больше ничего.

Парень подошел к собственному пальто, порылся в карманах, и уселся на подоконник, сгибая одну ногу в колене, а вторую вытягивая. Чиркнуло колесико зажигалки.

Я поймала себя на том, что смотрю, как пламя отбрасывает тени на угловатое мужское лицо. Вспыхивает и гаснет. Снова и снова. И вдруг Север перебросил мне что-то.

– Знакомо? – лениво произнес он, даже не поворачиваясь в мою сторону.

Раскрыв ладони, я уставилась на пачку сигарет. Ту самую, что видела сегодня у Пашки.

– Но откуда?

Север едва заметно наклонил голову, словно прислушиваясь. А потом мягко произнес:

– А говорила, рассказала все. Я же предупреждал, Солнцева, что люблю честность. Хочешь дальше я сам? С этого места.

Он выпрямился. Медленно, мягко, словно зверь перед прыжком, расправляющий когти. Обошел по кругу. «Не забывать, что зубы острые», – напомнил разум. Я встала, готовясь защищаться.

– Может кофе? – но слова эти были явно не приглашением. Точно переданной фразой, что я говорила сегодня Пашке. – Ты случайно денег никому не должен? А морду никому не разбивал? – продолжал он, царапая каждой фразой по нервам. Я же не двигалась, словно превратившись в статую, застывшую в невидимом крике.

За окном собрались тучи. Ветер хлыстал по веткам, заставляя стучать в стекла. Погода стремительно портилась, но вряд ли холод наружный мог сравниться с тем, что я ощущала внутри. Север же продолжал:

– В кафе он поставил свой стул рядом, но ты не заметила. Как и руку, которую весь вечер старался пристроить на твоих плечах. Один раз у него даже вышло.

И я почувствовала едва заметное прикосновение к локтю.

– Вы разговаривали о всякой ерунде. Ровно о том же, о чем говорят все на первом свидании. Поднялся ветер. На вечер обещали дождь, вот только ни один из вас не брал зонт. И ты поспешила обратно, хотя он и просил тебя остаться. Накинул на плечи куртку с номером «восемь», вышитым на спине. Слишком рано, я прав?

Пришлось усилием подавить дрожь, потому что каждое слово было правдой. Север будто знал, чувствовал тот дискомфорт, что я ощущала от прикосновения к плечам тяжелой чужой одежды. Знал, как сильно я хотела снять в себя это присутствие.

Но при этом он стоял сзади, копируя позу Пашки. С одним лишь отличием. Слишком близко. Настолько, что я могла слышать стук его сердца.

Моё же, казалось, могло разрушить каменные стены спящей академии. Она даже не догадывалась, какие страшные тайны скрывала во тьме.

Прикосновения как ледяные пули. Едва ощутимое кончиками пальцев к шее. Вверх и вниз. Медленно. Выдох в висок.

– Дальше я могу лишь предполагать.

Я замерла, боясь вдохнуть.

– Он проводил тебя до комнаты сквозь опустевшие коридоры. Остановился у двери, чтобы попрощаться.

Север обошел меня, вставая напротив. Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с собственным телом, которое трепетало и дрожало, словно на ледяном ветру.

– Сделал шаг, неловко переминаясь на месте. Рискнув прикоснуться.

Его пальцы скользнули к горловине кофты, перекидывая мои волосы на одну сторону. Я же не двигалась с места, даже не дыша. И Север произнес хрипло, на выдохе:

– Чего именно ты так боишься? А, Мушкетер?

Его голос одновременно пугал и заставлял все внутри сжиматься, до дрожи. Я подняла голову, чтобы встретить вызов с достоинством. Привычная серо-голубая радужка почти исчезла из-за расширившихся от темноты зрачков, черных словно бездна.

Мы стояли слишком близко. Стоило ему чуть сильнее наклониться и случилось бы непоправимое.

Он ждал?

Дразнил?

Испытывал?

С Севером никогда невозможно быть хоть в чем-то уверенной.

И когда я едва не свалилась в обморок от страха, волнения и желания сбежать, он обхватил меня за талию, притянув к себе и произнес, будто пробуя слова на вкус:

– А потом он тебя поцеловал.

– Нет! – вырвалось против воли. Я наконец отмерла и оттолкнула его, отпрыгнув на несколько шагов назад. – Этого не было! Он даже не провожал меня до комнаты. Его уже у входа кто-то ждал.

– Кто именно? – Север не изменился в лице, но тоном голоса бил словно хлыстом.

– Парень какой-то.

– Имя?

– Да не знаю я. Волосы тёмные, короткие. Родинка на щеке, – выкрикнула я, лишь бы он отстал.

Что-то хищное проступило на его лице.

– Спасибо, – на этот раз Север стелил так мягко, словно шуршавшую листву по осени. Развернулся, подхватил трость и пальто с вешалки.

Что? Куда?

– Стой, – успела схватить я его за рукав. – Я выполнила свою часть уговора. Теперь ты обязан ответить на мой вопрос.

Я вскинула голову. С вызовом, глядя ему прямо в глаза. Надеясь, что когда-нибудь все то гадкое, что есть в нем, пересилит, и эти мысли о том, насколько он притягателен, в темноте издохнут.

– Не помню, чтобы я давал такое обещание.

Я едва не подпрыгнула.

– Но ты же… ты сказал…

– Нет, Диана, – улыбнулся он мягко и сыто. – Это ты сказала, что готова играть на таких условиях. Я свое согласие не давал. А значит, договора не было.

– Вот же лживый… – прошипела я.

Уголок его губ слегка приподнялся. Скрипнула открываемая дверь.

– Не жди ни от кого ничего, – бросил Север через плечо. – И тогда не потерпишь поражения.