Kitabı oku: «Безъядерная зона», sayfa 4

– Я Эрика, – наконец ответила она так просто, словно в их встречи не было ничего удивительного.

– Откуда ты здесь? – озадаченно спросил Алекс.

– Я здесь всегда, я здесь живу, – пожала она плечами.

– Живешь тут? Совсем одна? Этого не может быть… И как давно ты здесь живешь? – удивлению молодого человека не было границ.

– Я жила здесь еще до войны и во время нее, и после, я всегда здесь. Теперь это мой город, – туманно ответила девушка, глядя куда-то вдаль.

– Во время войны? Ты шутишь! Война была двадцать лет назад, ты не можешь жить здесь так долго! – воскликнул Алекс.

Девушка обернулась и взглянула на него своими черными бездонными глазами. Ее взгляд затягивал, словно в бездну. И в этой бездне было что-то неживое, так же, как и в окружавшем ее свечении, похожим на свет лампы дневного света, которые были в домах людей до войны. Неживой мертвый свет… И Алекс поверил ей, не смог не поверить.

– Я уже давно умерла, – спокойно произнесла она. – А для мертвых время не имеет столь важного значения.

Девушка говорила о таких вещах с удивительным хладнокровием.

– Мне жаль… – только и смог невнятно пробормотать ее собеседник.

– Не стоит, – на бледных губах незнакомки появилась грустная улыбка. – Я довольно мучительно умирала, так что для меня смерть стала облегчением. Теперь я ничего не чувствую и это хорошо.

– Но как такое может быть? – не выдержал Алекс.

Хотя, наверное, это было очень странно стоять напротив настоящего привидения и доказывать тому, что его не может быть. Но молодой человек до сих пор отказывался верить, что незнакомка на самом деле призрак или нечто другое, необъяснимое для него.

– Я и сама не знаю, как так вышло, но так произошло. Наверное, во всем виновата война…

Она потянулась рукой к одной из лежащих рядом кошек, но не смогла до нее дотронуться и положила ладонь рядом.

– Я не могу брать физические предметы. Так я, пожалуй, могла бы принести тебе лекарства, я знаю, где тут больница, но увы…

– Не беда, – ответил Алекс. – Я и сам могу их взять, если ты…Если ты скажешь, где они. Но лучше объясни, что происходит здесь, в этом городе!

Первое оцепенение начало проходить. Даже призраки перестают казаться удивительными, когда видишь их прямо перед своими глазами. Война, а точнее ее последствия, научили людей выживать и не удивляться ничему.

– Сейчас здесь уже ничего не происходит, – заговорила Эрика. – А вот раньше тут был ад. Настоящий ад только на земле, – она вздохнула. – Я живу здесь с самого детства. Мои родители привезли меня сюда совсем маленькой, мой папа был ученым и работал тут…Пока не началась война, тогда всё в этом мире перевернулось с ног на голову. В школе нам рассказывали, что такое война, что такое бомбы и как от них укрыться. Но на деле все оказалось не таким, как в учебниках. Почти всех людей забрали из города на границу, а мои родители остались тут. Они были уже не молоды и не могли воевать, и я осталась вместе с ними. В один из дней нам объявили, что граница пала и скоро враг будет здесь, а значит нужно собирать людей и уходить, все начали готовиться к эвакуации. Мои родители побежали собирать какие-то документы из папиной лаборатории. Он был ученым и его открытия много значили, он не хотел бросать их тут. Все люди были на улице, искали свои вещи, готовились уходить. А я осталась дома ждать родителей. Так вышло, что я заболела в эти дни, и у меня был сильный жар. Мама с папой сказали, что сделают все сами и придут за мной в самый последний момент, когда мы будем уходить. Я лежала на кровати, а рядом лежала моя Китти – кошка, жившая у нас. Она всегда спала рядом со мной, когда мне было плохо. И я уснула, а потом проснулась от страшного шума и кошачьего визга. Стены моей комнаты ходили ходуном, а с потолка падала штукатурка. В ужасе я схватила Китти и побежала в подвал. Я сделала это инстинктивно, вспомнив, что нас учили в школе, если начнется обстрел, нужно прятаться в укрытия. У нас был хороший подвал, в нем находилась часть папиной лаборатории. Я заперла ведущую туда железную дверь и сидела, забившись в угол. Мне было очень страшно, я не знала, сколько мне придется просидеть здесь и что случилось с моими родителями, смогли ли они где-то укрыться. Еще я не знала в точности, что произошло снаружи, только то, что враг добрался до нашего города. Мы просидели там вместе с моей кошкой двенадцать часов. Мне стало становиться нехорошо, кружилась голова и тошнило, потом меня вырвало кровью, тогда я подумала, что это от моей простуды. Наконец, я решила выйти наверх и посмотреть, что там происходит. Прижимая к груди Кити, я поднялась из своего укрытия и увидела, что наш дом почти не разрушен, только выбиты стекла в окнах. А вокруг было ужасно тихо, ни единого звука, ни разговоров людей, ничего. Тогда я испугалась, что все эвакуировались без меня и выбежала на улицу, но все были там… Только мертвые. На земле лежали изуродованные тела со слезшей кожей. В ужасе я стала звать кого-нибудь на помощь, но никто не откликался, я звала родителей, но потом я нашла их среди других тел…И поняла, что осталась абсолютно одна в мертвом городе, одна с моей Китти, она тоже была напугана и жалась ко мне. А еще стало понятно, что именно сделали наши враги, какое оружие они применили. Я хорошо помнила рассказ о нем в школе и теперь точно знала, что тоже умру, но не сразу, как все, а медленно. Я тоже заболела, стены подвала не могли защитить меня полностью. И тут ко мне пришел настоящий страх, которого никогда не было в моей жизни. Мне было страшно умирать, страшно умирать одной, страшно умирать так. Но я точно осознавала, что никто не придет в зараженную зону и не станет меня спасать. Меня было уже нельзя спасти. Я нашла в больнице лекарства. Они не могли мне помочь, разве что продлить мои мучения, но я все равно стала их колоть, я очень боялась смерти. Есть я не могла, меня постоянно рвало, потом стало рвать кровью. Чтобы отвлечься от этого ужаса, я начала хоронить погибших людей. У меня не было сил вырыть глубокие могилы, поэтому я просто укладывала их в землю на небольшую глубину и засыпала землей, а сверху клала камень, на котором писала имя. Силы быстро покидали меня, голова кружилась, но я хотела успеть похоронить их всех, чтобы люди не остались валяться на улице как мусор. Это длилось три дня. От страха я постоянно разговаривала с Китти, а потом стала разговаривать с мамой и Райаном, как будто они могли меня услышать. Райан был моим женихом, он ушел воевать еще в самом начале войны и обещал, что когда вернется, мы поженимся. Я часто писала ему письма, но в последнее время они перестали доходить до него. А сейчас я представляла, будто он стоит рядом и успокаивает меня. Хотя на самом деле я была рада, что его нет. Я перестала быть красивой, на теле образовывались язвы, а волосы начали выпадать, и я не хотела, чтобы он видел меня такой, – Эрика на секунду замолчала. – И вот я похоронила всех и совсем обессилела. Я медленно брела по улице, пытаясь дойти до больницы и взять еще лекарств, язвы на теле ужасно болели. Но я не смогла добраться до нее, я упала и поняла, что не смогу больше встать. Я не чувствовала своих ног, как будто они превратились в один большой сгусток боли. Было утро, я лежала и смотрела как солнце поднимается из-за крыш домов. Ко мне пришла моя Китти, она потыкалась мне мордочкой в лицо, но я не смогла поднять руку, чтобы ее погладить. Тогда она свернулась клубочком рядом со мной и зафырчала, она всегда делала так, когда я засыпала, и я уснула… – она замолчала.