«Неизвестные письма к брату Тео. Издание с эскизами и иллюстрациями» kitabının incelemeleri, sayfa 8

Несколько лет назад Ван Гог казался мне совершенно не вызывающей восторга личностью. Мои знания о нем были поверхностными, а личные установки весьма критичными. Радует, что на смену критичности пришел навык принятия, мягкость и умение мыслить шире. Как правдиво утверждение «всему свое время». Это именно тот случай. Винсент Ван Гог обладал удивительной работоспособностью, за свою недлинную жизнь он создал более 2000 произведений, абсолютно уникальных и бесспорно гениальных. После смерти художника найдены письма, адресованные его брату Теодорусу, который на протяжении всей жизни оказывал моральную и финансовую поддержку таланту Висента. Письма сами по себе являются памятником человеческой мысли, произведением искусства. Они дают нам уникальную возможность взглянуть на мир глазами гения. После прочтения книги, у меня сложилось впечатление, что у Ван Гога было что-то вроде божественного провидения, четкое осознание и понимание того, что и как он должен делать. Я думаю, это и есть гениальность. Его руки, тело, глаза и рассудок - все это было орудием неистового гения, отсюда и следует его удивительная работоспособность. Он творил, несмотря на нищету, голод, физическое и моральное нездоровье. Винсент был буквально одержим стремлением создавать и успеть как можно больше, все остальное в жизни казалось ему второстепенным. В какой-то степени, я думаю это можно считать просветлением. Как и то, что он проявляет себя очень сострадательным человеком, вспомним, что он взял на обеспечение падшую беременную женщину из одного лишь сострадания. Неразумно - да, но душещипательно… Да, лет 5-7 назад я бы этого не поняла, несмотря на изучение буддизма. «Последние дни чувствую себя отлично. По-моему, г-н Пейрон прав, утверждая, что я не сумасшедший в обычном смысле слова, так как в промежутках между приступами мыслю абсолютно нормально и даже логичнее, чем раньше. Но приступы у меня ужасные: я полностью теряю представление о реальности. Все это, естественно, побуждает меня работать не покладая рук: ведь шахтер, которому постоянно грозит опасность, тоже торопится поскорее сделать все, что в его силах» Меня очень трогает то, как Ван Гог видит окружающий мир, как ловит сочетания цветов, как мыслит и ищет образы, это просто удивительно и за гранью понимания для просто человека. «Я попеременно поглощен двумя мыслями. Первая - это материальные трудности: как вывернуться, чтобы обеспечить себе возможность существовать; вторая - работа над колоритом. Я постоянно надеюсь совершить в этой области открытие, например, выразить чувства двух влюбленных сочетанием двух дополнительных цветов, их смешением и противопоставлением, таинственной вибрацией родственных тонов. Или выразить зародившуюся в мозгу мысль сиянием светлого тона на темном фоне. Или выразить надежду мерцанием звезды, пыл души - блеском заходящего солнца. Это, конечно, не иллюзорный реализм, но разве это менее реально?» «Я закончил портрет надзирателя и повторил его для себя. Эта вещь - любопытный контраст с моим автопортретом: взгляд у меня затуманенный и уклончивый, в надзирателе же есть что-то военное, глаза у него черные, маленькие и живые» «Она - несчастная, поблекшая и смирная женщина, такая ничтожная и незаметная, что я испытываю острое желание изобразить на полотне эту запыленную травинку» Вернемся же к тому, как ясно, четко и самобытно Винсент «знает» как надо творить, что есть настоящее произведение искусства, что действительно имеет художественную ценность, а что просто подражательство. Удивительно, как при бесконечной жажде новых знаний и оттачиванием мастерства, он не изменят своему собственному абсолютно гениальному видению. «Как раз вчера я закончил рисунок, который делал на конкурс по вечернему классу. Это известная тебе статуя Германика. Так вот, я уверен, что займу последнее место, потому что рисунки у всех остальных в точности одинаковы, мой же – совершенно другой. Но я видел, как создавался рисунок, который они сочтут лучшим: я как раз сидел сзади; этот рисунок абсолютно правилен, в нем есть все, что угодно, но он мертв, и все рисунки, которые я видел, – такие же…» В письмах также встречаются очень интересные философские размышления о жизни, о Боге, о книгах, а ремесле и творческой деятельности. Ниже я приведу те их них, которые наиболее нашли отклик в моей душе. «Я все больше прихожу к убеждению, что о Боге нельзя судить по созданному им миру: это лишь неудачный этюд. Согласись: любя художника, не станешь очень критиковать его неудачные вещи, а просто промолчишь. Но зато имеешь право ожидать от него чего-то лучшего. Нам следовало бы посмотреть и другие произведения Творца, поскольку наш мир, совершенно очевидно, был сотворен им на скорую руку и в неудачную минуту, когда он сам не понимал, что делает, или просто потерял голову. Правда, легенда утверждает, что этот этюд мира стоил Господу Богу бесконечного труда. Склонен думать, что легенда не лжет, но этюд, тем не менее, плох во многих отношениях. Разумеется, такие ошибки совершают лишь мастера - и это, пожалуй, самое лучшее утешение, так как оно дает основание надеяться, что Творец еще сумеет взять реванш. Следовательно, нужно принимать нашу земную, столь сильно и столь заслуженно критикуемую жизнь такой, как она есть, и утешаться надеждой на то, что мы увидим нечто лучшее в ином мире» «Повторяю, если хочешь что-то делать, не бойся сделать что-нибудь неправильно, не опасайся, что совершишь ошибки. Многие считают, что они станут хорошими, если не будут делать ничего плохого. Это ложь, и ты сам прежде называл это ложью. Такая позиция всегда ведет к застою и посредственности . Когда пустой холст идиотски пялится на тебя, малюй хоть что-нибудь… Многие художники боятся пустого холста, но пустой холст сам боится настоящего страстного художника, который дерзает, который раз и навсегда поборол гипноз этих слов: «Ты ничего не умеешь!»» «В конце концов, человек живет на свете не ради удовольствия, и вовсе не обязательно, чтобы тебе было лучше, чем другим. Что толку быть немного более состоятельным, чем наши ближние, если мы все равно не можем удержать свою молодость? Если бы это было возможно! Но, увы, единственное счастье, ощутимое материальное счастье – быть всегда молодым» Ван Гог своим пришествием в наш мир бесконечно обогатил его эстетически и духовно. Он творил так самоотверженно и мощно, что заключенный в смертное человеческое тело неукротимый гений свел его с ума. В своем последнем письме, Винсент напишет «Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так» Нам остается только сказать СПАСИБО. Спасибо и тебе, Человек, если ты прочитал мой отзыв до конца.

Винсент Ван Гог оставил после себя целое наследие, которое при его жизни не относилось к чему-то значимому и ценному, однако впоследствии все изменилось. Многие так или иначе слышали о художнике, видели его знаменитые картины, но определено не все прошли далее, не спускались в кулуары его жизни и души.

«Письма к брату Тео» позволяют приоткрыть данную завесу, углубиться в творчество и личную составляющую Винсента, благодаря чему образ художника вырисовывается более детально, наносятся четкие штрихи и яркие мазки, и ты наблюдаешь за процессом видоизменения внутренних структур и внешних составляющих. Перед тобой проносится дикий смерч, когда из чего-то приемлемого вырастает огромный сгусток черноты, захватывающий разум и не позволяющий дальше мирно существовать рядом с другими людьми и заниматься тем, что нравится, что является движущей силой, требующей, чтобы ее выпустили наружу.

Винсент Ван Гог в письмах к брату также открывается с интересной стороны - как чуткий и прекрасный писатель, поэтично и красочно извлекающий свои мысли и чувства на бумагу, что ты наслаждаешься результатом, наблюдаешь за процессом творения им картин, то, как он видит пейзаж и людей, кто его окружает и куда его заносит жизнь и колыхающийся на поверхности душевный кризис.