Kitabı oku: «Хэппи-энда не будет», sayfa 2
«Что?» – только и успел спросить себя Петя.
«Проехали, – раздалось в ответ. – Ты его не слушай, он из нас самый младший».
Пробежав пару минут, он почувствовал адскую боль в ноге. Согнувшись пополам, Петя отдышался и оглянулся назад, боясь встретиться взглядом с непонятными существами, выплывавшим из дыма. Но сзади было пусто. Совсем. Нет, осталась трава, остался песок, река была на своём месте – всё это оставалось неизменным. Отсутствовали куб, деревья и горы. Захаров стоял посреди равнины, опираясь на здоровую ногу, смотря на точно такую же равнину, с таким же человеком посреди сиреневой дороги. Он зажмурился до боли и снова открыл глаза. Человек исчез, но равнина оставалась на своём месте.
Хромая, Петя сделал несколько шагов назад, ожидая увидеть прежний ландшафт. Без толку.
– Да что здесь происходит? – кричал он в пустоту, направив свой взор на то место, где ещё недавно находился куб. – Дым съел змей? Эй! Кто там у меня в голове? Куда всё делось?
«Глобальная перезагрузка».
«Что за перезагрузка?», – он говорил мысленно, чувствуя дрожь в голосе.
«Узнаешь. Иди».
– Нет! Я буду сидеть здесь, пока хоть кто-то мне не объяснит, что здесь происходит!
«О! Поверь мне, если ты пойдёшь по этой дороге, то не пройдёт и одного дня, как он тебе всё расскажет»
«Он умный, он всё знает», – вторил незнакомый голос в голове. Четвёртый? Или уже пятый?
А сколько из них промолчало? Что делать? Идти? Нога болит так, что вставать не хочется. Ползти? Да ну на фиг! Тогда, всё же, идти… А если перелом? Зато там ответ. Идти! Идти…
* * *
Небо затянуло тучами. Да это и хорошо, так как от солнца у него начинала болеть голова. Стоп, или это от туч? Какая разница, голова есть и хорошо, главное, что сейчас не болит!
Стоп ещё раз! О каком солнце идёт речь? О его родном, согревавшем его в воспоминаниях? Наверное, да. Интересно, солнца здесь нет, но тучи что-то прикрыли, сделав погоду пасмурной. Воздух приобрёл синеватый оттенок, заставляя часто моргать от нереальности происходящего. Под ногами до сих пор была дорога из кирпича, местами выщербленного, а впереди была пустота, такая же, как и сзади… В памяти всплыло новое определение. «Степь», – Петя попробовал слово на вкус. Покрутив его в голове, человек не достиг ответа и возникновения каких-либо ассоциаций. Ну, тогда пусть будет степь.
Несколько капель красного цвета упали на землю, моментально впитавшись в почву. Хоть с этим всё в порядке – влага продолжает бесследно исчезать даже на кирпиче. Красный дождь… Вполне логично, учитывая цвет воды в реке и природный круговорот.
«Извини, что учитывая?»
«Отстань», – вздохнув, Петя подтянул за собой распухшую ногу. Голливуд бы такого не снял… О, кстати, похоже на то, что Голливуд действительно снимает фильмы только про динозавров, раз в голову пришла такая мысль. Эх, вспомнить бы ещё его имя! Похоже, они были очень дружны… Вот только почему он так подумал, Петя не знал. Где же ты сейчас, возможный друг одинокого путника?
Мысли о старых друзьях, лиц которых он не помнил, ушли на задний план. Да и как могло быть иначе, если впереди появлялось то, чего здесь просто не могло быть. Даже не так. Здесь могло быть всё что угодно, но мозг отказывался верить в происходящее.
Петя встал посреди дороги и снова посмотрел назад. Степь, будь она неладна. А впереди… Да, там появились дома. Дома! Мужчина с недоверием смотрел на сворачивающую вправо дорогу, утыкающуюся в небольшой посёлок. Удивительного в этом ничего не было, ведь рассказал же случайный спаситель о встречаемых им людях, но Захаров был готов поклясться, что ещё десять шагов назад дорога шла прямо и ни к каким домам не сворачивала. Он отступил назад на пару шагов, стараясь не моргать и не выпускать из виду маленькое поселение. Ещё шаг, затем ещё. Всё! Дорога снова идёт ровно, а домов и след простыл!
Похромав пять шагов вперёд, человек снова увидел посёлок. Ну, раз внутри голоса обещали ответы, почему бы не пойти по дорожке? Ко всему прочему появилось чувство, что с обеих сторон его пути находится обрыв, заполненный виденным ранее дымом.
Захаров присел на дорогу и аккуратно встал на четвереньки. Ему так и не удалось понять, есть обрыв или всё это ему только кажется, но в наличии дыма он не сомневался.
Встав на ноги, путник снова посмотрел назад. Может, ну его, этот посёлок? Сзади спасительный куб, змеи и речка, пропавшая из виду три шага назад.
– Люди! Что не так с этим… – он уже собрался задать свой коронный вопрос, но остановился. Люди… Где они? Пока что ему встретился только один человек, и тот был весьма странным. Ещё были десятки черепов, обглоданных змеями, а также… А, собственно, всё! Этот мир явно непустой, но где его жители? Где дети, вечно смеющиеся и носящиеся в своих бесконечных играх? Где все?
Ладно. Хорошо. Уговорили. Придётся идти к посёлку и во всём разбираться самому. Хорошо, что при каждом шаге дома становились ближе, как будто их кто-то подтягивал за верёвочку к идущему навстречу человеку. Вот он уже смог разглядеть их схожесть, причём полнейшую. Все дома стояли с двух сторон от дорожки, разделённые ею чётко поровну. Синие крыши, голубые стены, стёкла переливаются сиреневым отливом. Возле каждого дома низкий дощатый забор, едва достающий до колена человека, а также зелёная трава, усыпавшая всю территорию между стенами и забором. Возле каждой входной двери была лавочка. Причём у нескольких домов они были присыпаны толстым слоем пыли, указывая на то, что пустовали продолжительное время.
Собственно, бегло осмотрев посёлок, особых отличий между дворами и домами Петя не нашёл, так что решил идти к ближайшему из двенадцати насчитанных.
Под ногами оказалась на удивление жёсткая трава, практически несгибаемая под тяжестью веса человеческого тела. Появлялось чувство, что ноги парят над землёй, так ни разу её и не коснувшись. Проведя рукой по запыленной лавочке, Петя отряхнул вымазанные пальцы. Частично пыль осыпалась на обувь, и только сейчас Захаров заметил, что его ноги облачены в синие, заострённые к носкам туфли. Разве в таких он стоял возле берега реки? Или в них он залазил на куб, помогая взобраться наверх босоногому спасителю? Показалось, что память начинает отбрасывать недавние события, отправляя их на свалку таких важных и нужных воспоминаний.
Ладно, если в доме есть возможность отдохнуть, то он обязательно постарается перебрать в голове все пережитые за сегодня события. Ожидаемо, дверь заскрипела пронзительным визгом несмазанных петель. Она поддавалась с трудом и когда была открыта на ширину, достаточную для прохода внутрь боком, Захаров попробовал протиснуться в дом.
«Уверен?»
«А что?» – он остановился, поставив внутрь дома правую ногу.
«Не зная броду – не лезь в воду!»
«Так я в воду и не лезу», – ответил Петя и протиснулся в дом.
«Как знаешь. Проехали».
Внутри было темно. Маленькое помещение освещалось только светом, проникшим через открытую дверь. Человек стоял в нём, окружённый со всех сторон пустотой, раздумывая над тем, что при полном отсутствии света он никогда не нашёл бы дверь, расположенную на противоположной от входа стене. Почему? Потому что она была нарисована серой краской, и как Петя не старался, его рука не могла уцепиться за массивную ручку, изображённую красным цветом. Он провёл ладонью по двери, ощущая неровности стенки, но структуру неизвестного дерева не почувствовал.
Потайной ход? Окно? Труба на крыше? Должен же быть способ, которым неизвестные жители посёлка попадали внутрь своих домов! Петя присел перед дверью и постучал костяшками пальцев по полу. Нет, никаких ходов там не было, но рядом с тем местом, где он сидел, лежала маленькая палочка, напоминающая по форме ключ.
– Дети, не суйте палки в замки! Папа снова будет ругаться, если не сможет открыть кладовку.
– Ну, мама… – тянули три голоса, пряча в карманы импровизированные ключи. – А как по-другому мы попадём в замок к дракону? Без нашей помощи он съест принцессу!
Тройка ребятишек умоляюще смотрела на женщину. Она поправила фартук, вытерла кухонным полотенцем грязные от муки руки и подтянула цветастый платок на голове. Встав рядом с ними, женщина обхватила всех сразу и прижала к своей объёмной груди.
– Возьмите ключ, – протянула она им желанный предмет. – Или просто постучите – дракон всегда ждёт героев, ведь без них он останется никому не нужным.
Петя затряс головой, прогоняя наваждение. Он вспомнил! Он точно вспомнил свой мир и старую жизнь! И одним из мальчиков, сующих в замок палку, был он! По крайней мере, он чувствовал это внутри.
Оглядевшись вокруг, деревянный ключ Захаров больше не увидел. Эта дверь не похожа на ту, что хотели открыть трое спасителей принцессы, но что, если… Ведь говорил же ему единственный встреченный человек, что здесь ничему нельзя верить! Ну, от него не убудет… Встав ровно перед дверью, он стукнул три раза по нарисованным доскам. Ничего не произошло, но попробовать стоило. Оглянувшись на входную дверь, Петя собрался выйти наружу, когда рядом раздался скрип. От неожиданности он подпрыгнул на месте, чуть не упав на спину. Как завороженный, Захаров смотрел на открытую дверь, ещё секунду назад бывшую нарисованной.
Зайти было страшно, ведь дракон только и ждёт этого! Эй, минуточку! А кто такой этот самый дракон? Голоса в голове молчали, память тоже решила не помогать – придётся пойти и узнать всё самому. Дверь, так и оставшаяся серой, со скрипом отъехала дальше, поддаваясь силе тянущей её руки. На удивление, из комнаты падал лёгкий свет, постоянно дрожащий и вызывающий чувство чего-то живого. Петя сделал шаг в открытую дверь и остановился, переступив порог – с потолка свисала вниз верёвка, а в ней висел человек. Увиденное было настолько шокирующим, что Захаров приоткрыл рот и выставил вперёд одну руку, намереваясь прогнать наваждение. Увиденное не исчезало, а продолжало спокойно висеть под потолком, сложив руки по швам и вытянув вниз пальцы босых ног.
Захотелось убежать, но куда? Попробовать другой дом? Это мысль! Но на столе всё ещё горела свеча, а в тарелке, источая пар, лежал кусок мяса. В животе заурчало, и снова Захаров осознал, что за всё время нахождения здесь в сознании, он так ничего и не съел. С фруктами на змеиных деревьях разобрались – даже смотреть на них нельзя. Мясо? В тарелке? За нарисованной дверью? В доме с висельником?
«Конечно, буду», – Захаров сделал вперёд несколько шагов и оказался прямо перед столом, облокотившись на отодвинутый, как будто для него, стул.
Покойник был сухим, превратившись в скелет, обтянутый потемневшей кожей. Захаров сел за стол и посмотрел на висевшего. Одежда на мёртвом человеке была потёрта, на ноге след от глубокой раны, выглядывающий из дырки на штанах, ногти обгрызены. Состояние одежды натолкнуло на мысль, что покойник ещё при жизни прожил в этом мире немало времени, заносив с виду солидный костюм до его нынешнего состояния. Обгрызенные ногти? Ну, мало ли, какие привычки можно найти в этой деревне…
И ещё гроб… Обычный деревянный ящик, имевший размер человеческого роста, никаких других ассоциаций не вызывал. Он стоял в углу, в паре метров от висельника, пугающий своей простотой и состоянием. Старая, потрескавшаяся древесина была вся изъедена неизвестными существами, оставившими в ней сотню борозд и дырок. Края некоторых досок намекали на то, что их выломали и по-быстрому сколотили в единый ящик. Необработанный, он так и стоял на своём месте, дожидаясь хозяина. А тот в это время спокойно свисал с потолка, глядя на гостя закрытыми глазами.
Горячая еда смущала своим видом, но желудок просил подзаправки. Вилка вонзилась в мясо и оторвала от него один кусок. С виду пропечённое, оно издавало приятный аромат неизвестных специй, заставляя слюну выделяться в усиленном режиме. Первый кусок улетел в рот, почти моментально исчезая в пищеводе. За ним отправились второй и третий. Ещё попить бы воды или ещё чего, но в доме с этим были проблемы. Ничего похожего на тару Петя не обнаружил, поэтому продолжил кидать в рот сухие куски мяса.
Съев половину порции, Захаров подумал, что неплохо бы оставить вторую половину хозяину. Или тому, кто готовил эту еду.
С другой стороны стола висел покойник, создавая ощущение обеда на двоих. Да, придётся поделиться, ведь хозяин петли сюда пришёл первым.
– Жаль, что ты не женщина, – проговорил Петя, вытирая руки о штаны. – Да пусть бы и мёртвая, но обед с девушкой для меня предпочтительнее. Кажется, я раньше любил так делать… Что же ты за хозяин такой, если у тебя в доме кровати нет? Неужели ты спал в этом гробу. Подожди… Сейчас что-то вспомню. О! Ты вампир! Не помню кто это, но они точно спят в гробу! Чёрт, память подсказывает, что эти ребята весьма опасны! Тогда не буду задерживаться у тебя – домов ещё предостаточно.
Он встал из-за стола, пожал плечами и вышел из дома, махнув на прощание рукой хозяину гроба и тарелки с мясом. Зайдя в соседний, находившийся прямо через дорогу, он увидел точно такую же нарисованную дверь.
Постучав в неё, Захаров обнаружил второго висельника и похожий гроб в углу комнаты. На столе было пусто, а на полу возле гроба тлела свеча. Уже догадавшись, что он найдёт в следующем доме, Петя решил исследовать их все. Пройдя ещё три, во всех он обнаружил висельников, гробы и свечи. В четвёртом доме удалось напиться, а в пятом Петя нашёл нечто, похожее на пристроенный к дому туалет. Обычная выгребная яма, огороженная высокими кустами, служила по своему назначению и раньше, но, судя по содержимому, пользоваться ею перестали давно. Захаров исправил эту ошибку и на выходе из кустов заметил качнувшуюся дверь дома номер десять. Для удобства он пронумеровал все участки, логично решив, что у каждого строения должен быть номер. Память подсказывала это, а значит, надо согласиться, ведь ему и так осталось очень мало от прошлого.
Перепрыгивая через забор, Петя нёсся в направлении заветной двери. Уже не раздумывая, а скорее, по привычке, занёс руку и постучал по нарисованным доскам. Не прошло и десяти секунд, как точно так же, не раздумывая, он влетел в пахнущий тленом дом. Глаза отметили ставшие привычными гроб и свечу. На столе находилась тарелка, пустая, но измазанная чем-то вязким. Пока не до неё, ведь именно в этот момент увиденный им человек отпихивал ногой стул, приподнявший его над полом и приблизивший к петле. «Нет, друг, ты не угадал! Только не в мою смену!» – думал Захаров, произнося в слух:
– Придурок, ты что делаешь? Жизнь надоела?
Петя обхватил человека снизу за ноги, стараясь удержать его от неминуемой смерти. Висельник дёргался, пробуя царапаться, свисающими вниз руками. Он хрипел, произнося неразборчивые слова, а его босые ноги старались угодить спасителю в район паха. Захаров осмотрелся по сторонам и тут же понял свою ошибку.
Он отпустил человека, произнёсшего что-то радостное от вернувшейся возможности умереть, а сам рывком поставил на место стул. Теперь уже Захаров стоял на деревянном помосте, двумя руками ухватившись за стягивающую шею незнакомца петлю. Висельник понял замысел незваного спасителя и попробовал развернуться к нему лицом, но было уже поздно – он падал вниз, освобождённый от удавки на шее. При падении человек ударился лицом об пол и застонал, ухватившись за разбитый нос.
Петя спокойно спустился вниз со стула и посмотрел на свои руки. Он никогда бы не подумал, что у него хватит сил растянуть петлю, высвобождая пусть и хлипкую, но всё же шею человека. Тот продолжал кататься по полу, хрипя и произнося еле слышные ругательства. Ну и пусть, он ещё не полностью осознал своё счастье! Спасённый висельник измазал пылью с пола свой костюм, бывший точно таким же, как и у всех остальных в этом посёлке. Захаров, окинув его взглядом, отметил довольно чистые тёмные волосы и целый, почти новый костюм, бывший явно большим для низкого человека. Его худощавый вид не удивлял, но при наличии еды в посёлке, озадачивал. Петя выдохнул, качнул головой и произнёс радостно, с улыбкой на лице:
– Поздравляю, у тебя второй день рождения. Подарка нет, извини. Но от благодарности не откажусь.
Захаров улыбался, наблюдая, как встаёт с пола человек. Бывший висельник размазывал по лицу слёзы с кровью, а его ладони постепенно сжимались в кулаки.
– Второй? – закричал он, подходя на шаг к Захарову. – А тридцать четвёртый не хочешь? Это я считаю вместе с первым пробуждением в этом мире. И, кстати, отвечая на твой первый вопрос: надоела!
– Ты о чём? – удивлённо спросил Захаров, на всякий случай, приготовившийся убегать от разъярённого человека.
– Я о чём? Ха! Он ещё спрашивает! Кто тебя просил меня из петли вытаскивать? Ну, скажи мне?
Человек развернулся и пошёл назад, позволив Захарову немного успокоиться, при этом оставаясь в полном замешательстве от заданных вопросов. Петя наблюдал, как бывший висельник взялся рукой за что-то на полу и потащил вверх странную верёвку. Через мгновение раздался скрип – и взору спасителя предстала открытая маленькая дверца, ведущая под пол. Человек, несмотря на свой маленький рост, пригнулся, спускаясь в подвал, и загремел там чем-то стеклянным.
Захаров, воспользовавшись случаем, осмотрелся вокруг и нашёл на стене нечто новое: картина с ромашковым полем.
«С каким?» – тут же напомнил о себе голос в голове.
– С ромашковым… – повторил Петя, вспоминая, как ходил точно по такому же полю, держа за руку…
– Что? – спросил появившийся из-под пола человек. Он помешал Захарову вспомнить что-то важное из его жизни и сейчас смотрел на своего гостя, держа в руках два бутыля.
Петя прошёл к картине и пощупал её пальцами. Казалось, ромашки качнулись под его прикосновением и лёгкий аромат цветущего поля на мгновение ударил в нос. Но это было всего на доли секунды, оставив человека в раздумьях о природе приятного запаха.
– Проехали, – сказал Петя, внимательно рассматривая человека, взгромоздившегося на высокий стул. Мебель явно была не под рост хозяина, что вызвало новые вопросы, но Захаров решил ещё немного подождать. Похоже, человек не собирался снова лезть в петлю, а значит, и разговор можно отложить на время. – Откуда у вас эта картина?
– Ромашки? – человек посмотрел на стену. – Да они тут всё время были, ещё с момента нашего вселения. Может, нарисовал кто-то из бывших жильцов, а, может, осталась от прошлой жизни. В любом случае, этого мы уже не узнаем. Держи бутыль с лекарством, да лей по полному – не жадничай! У меня там ещё припрятано. А я пока носом займусь.
Захаров взял протянутую к нему бутылку и посмотрел на появившиеся откуда-то стаканы.
«Гранёный? – спросил голос в голове. – Одобряем!»
Ну, гранёный, так гранёный.
Бутыль закупоривался куском красного дерева, и при открытии в воздух поднялся лёгкий пар. Удивлённый произошедшим, Захаров чуть не выплеснул на пол часть содержимого и в замешательстве посмотрел на хозяина дома. Тот посмеивался, вытягивая такую же пробку из своего бутыля.
– Лей, – махнул он рукой, – пока края видишь.
Петя придвинул стаканы и налил в них мутную жидкость. Запах был знакомым, но память не хотела подсказывать его название, прокручивая в голове одно и то же слово: ромашки, ромашки, ромашки… Через мгновение Пете стало не до воспоминаний, ведь в нос ударил такой запах, от которого хотелось закрыть все отверстия в теле, чтобы не впустить туда невесть откуда взявшийся смрад. Глаза слезились, а горло драли неизвестные животные, стараясь вырвать трахею, а заодно с ней изодрать всю гортань.
– Что это? – пересилив себя, спросил Захаров, вставая из-за стола. Ему хотелось бежать из дома, спасаясь от запаха, но хозяин лишь посмеивался.
«Неужели отравил?» – мелькнуло в голове.
«Этот? Он может», – отвечал незнакомец в голове.
– Успокойся, – проговорил хозяин дома, – я же не виноват, что у него такой запах. По правде сказать, сам никак не могу привыкнуть за столько времени. Хорошо, хоть пользоваться часто не приходится.
Тут до Пети дошло, что запах появился только тогда, когда бывший висельник открыл свой бутыль с чем-то жёлтым и тягучим внутри. Жидкость бурлила, испуская маленькие фонтанчики.
– И всё же, что это? – спросил Захаров, наблюдая, как человек мажет этой непонятной субстанцией разбитый нос.
– Да кто его знает, – произнёс бывший висельник, – но раны залечивает очень хорошо. Мы нашли всё это здесь, когда оказались в посёлке. Не спрашивай, сколько прошло времени, так как я и сам не знаю. Ты же заметил, что оно здесь течёт совсем по-другому. Были случаи, когда оно двигалось вспять, заставляя нас холодеть от ужаса.
Он закрыл свой бутыль, частично уменьшив смрад, но от его рук и носа продолжало вонять. Возможно, Петя уже принюхался, и запах перестал быть невыносимым.
– Так ты отвечать будешь? – спросил спасённый человек, усевшись за стол. – Или помолчим, помянув моих братьев.
– Братьев? – округлил глаза Захаров.
– Ну, уж явно не сестёр, – рассмеялся человек. – Ладно, первым отвечу я. Надоела ли мне жизнь? Да. А разве это жизнь? Что ты подразумеваешь под этим словом? Надоела! Это наше решение свести с ней счёты, а она, падла, не поддаётся. Теперь ты отвечай: зачем спас меня? Но сначала за знакомство. Василий.
Человек протянул руку, и Захаров пожал её, отмечая поистине маленький размер ладошки. У остальных висельников он руки не рассматривал, хоть они их и не скрывали.
– Петя, – проговорил он в ответ и взял стакан. Традиция пить за знакомство не пропала вместе с остальными воспоминаниями, и руки, сведя два стакана, опрокинули в рот мутную жидкость. Захаров догадывался, что лучше этого не делать, но на человечка у него были свои планы, а, значит… Жаль, что вместе с воспоминаниями о традиции пропали воспоминания о последствии. Рефлекторно делая несколько глотков, Захаров подскочил со стула и задышал широко открытым ртом. Внутри всё пекло! Пищевод горел жутким пламенем, а рот мог изрыгать огонь, но никто не поднёс к нему искру. Слёзы текли с глаз, а руки, опёршиеся на стол, тряслись, намереваясь развалить старую мебель.
– А ты слаб, Петя, – сказал Василий, вставая со своего места. Он зачерпнул стаканом воду из незамеченной ранее Захаровым бадьи под столом и протянул его гостю.
Петя тушил пожар, вытирая слёзы. Мысль о том, что теперь в этом доме было два человека с размазанным по лицу слезами, стучалась в голове. Может, он теперь тоже их брат и должен повеситься вместе со всеми? Интересно, здесь есть свободный дом для него?
– Ну? – Василий сел на своё место и сложил руки на столе.
Из-за его роста, сверху выглядывала только голова и часть плеч.
– Что, «ну»? Спас я тебя, так как ты вешался. Что тут непонятного?
– Хотя бы то, что тебя никто не просил этого делать! Ладно бы, меня подвесил кто-то, но я сам полез в петлю! Заметь, не от весёлой жизни, будь она неладна. Так, зачем же мешать?
– Тогда не знаю. Я думал, что спасаю тебя, а теперь… Всё равно, раз уж тебе не удалось умереть, расскажи мне, что это за место?
– Ты про нашу деревню висельников? – Вася почесал жёлтый нос и посмотрел на свою петлю. Та мирно свисала, продолжая напоминать присутствующим о недавних событиях.
– Да и о ней тоже, – Захаров проследил за взглядом хозяина дома и поёжился. – Что это за мир? Почему я почти ничего не помню? Где люди? Я имею в виду живых. И что здесь вообще происходит?
Вася встал со стула и прошёл по комнате. Он молчал, разводя руками в разные стороны, затем остановился у картины. Проведя маленькими пальцами по холсту, он засмеялся своим мыслям и снова сел у стола.
– Ты хочешь ответ? – спросил Вася с улыбкой.
– Да, чёрт побери! – Захаров снова сел за стол и уставился в маленькие глаза собеседника. Он был готов услышать историю про мировую войну, эпидемию и даже про массовое самоубийство, но Василий молчал, ехидно улыбаясь гостю. Наконец, его рот раскрылся, перекошенный от улыбки, и слова вырвались на свободу.
– Вот он: хрен его знает! – Василий стучал от смеха кулаком по столу, а Петя в недоумении чуть не уронил стакан. Посмеявшись, хозяин дома продолжил свой рассказ. – Не, ну серьёзно, этого не знает никто. По крайней мере, я и мои одиннадцать братьев этого не знали и не помнили. Мы пришли в себя все вместе, стоя на горе, держась за руки. Вокруг не было ни души, на нас были дорогие костюмы, и мы решили, что в мире произошла катастрофа.
«В каком мире?» – спрашивали мы себя. «Не помним», – отвечали мы себе же. Порыскав по горе, мы отправились вниз, встретив таких существ, о которых и вспоминать не хочется! Мы видели застывших на месте людей, смотрящих немигающим глазами в неизвестность. Я лично видел, как один такой человек сорвался в пропасть, так как стоял на самом её краю, а когда подул сильный ветер, он просто не удержался. Готов поклясться, когда мы проходили там через большой промежуток времени, этот бедолага снова стоял на своём месте. Тогда я в этом ещё сомневался, сейчас – верю. Мы искали пропитание, разрывая в клочья одежду, но нам редко удавалось посидеть за общей трапезой, рассевшись у подземного огня. Не встречал такого? Ещё увидишь, но лучше не смотри внутрь, я тебя предупредил! Не знаю, сколько мы ходили, но на очередной отдых у огня один из нас предложил разойтись в разные стороны. Мы спорили по этому поводу, но в конце концов решили рискнуть. Договорившись вернуться на это место через несколько дней, мы вышли в двенадцать сторон, надеясь принести добрую весть нашим братьям. Через пару дней мы, один за другим, вышли в ста метрах от посёлка на кирпичную дорогу. Каждый бежал к дому, надеясь найти здесь кров и пищу, а потом сообщить весть остальным. Я прибежал десятым, так что мне выпал этот дом. Рассказывать о находке не пришлось, но наши приключения в этом мире достойны быть высечены в камне. С тех пор мы тут и живём. Хотя это не самое подходящее слово.
Василий замолчал. Его гость переваривал услышанное, рассматривая стакан в своих руках.
– Почти всё понятно, но для меня остаётся загадкой: как вы хотели считать дни? Я ещё не видел здесь ночи…
– Ты прав! Мы полагались только на свои ощущения. Где-то внутри у каждого из людей есть часы, позволяющие отсчитывать нужный срок. Вот на них мы и надеялись. Один из наших, сидя возле дома на траве, рассказывал, что видел человека, нашедшего тёмную сторону планеты. Может, врал, но мы проверили. В этом мире всё возможно, хоть и верить ничему нельзя.
– Это я уже понял, – Петя покачал головой, устанавливая стакан на стол. – А откуда здесь посуда? Я видел еду в первом доме, но никак не пойму, где вы её взяли.
Василий вышел из-за стола и снова прошёл к подвалу. Он потянул за привязанную к верёвке ручку и показал вниз.
– Всё находится там. Сколько бы мы не брали, погреб всегда будет полный. Причём в каждом доме всего поровну, так что делить содержимое нам не пришлось. Один из нас – Захар – высказался, что этот посёлок был создан кем-то специально для нашей компании. Посуди сам: двенадцать домов, столько же дорог, сошедшихся в одну, и дюжина странников! Если он прав, то это первый путь уверовать во всевышний силы и устроить культ никем не виданных существ!
Петя подошёл к Василию и заглянул в погреб. Как тот и говорил, деревянные полки ломились от еды, разложенной по ящикам и рассыпанной просто по кучкам.
– Не портится? – показал Петя пальцем вниз.
– Нет, – отрицательно закивал хозяин дома. – За всё время ни один из плодов не сгнил.
Вернувшись на своё место, Захаров снова налил мутной жидкости и в один заход осушил стакан. Горло опять запекло, но это жжение вернуло к реальности. Снова стали слышны голоса в голове, твердившие на разные лады:
«Оставайся здесь. Едой и питьём будешь обеспечен».
«А как он тогда найдёт ответ?»
«Соглашусь с коллегой. В таком случае, он превратится в оседлого человека. Вы же знаете, отсюда ещё никто не уходил».
«А куда ему идти? Всё равно он выбрал неправильный путь».
«Тише ты! Он уже слушает. Умолкаем!»
«Проехали».
– Так, – сказал Петя, удивлённый общением троих невидимых существ, – Василий, а почему еда в первом доме была горячей? И почему вы все повесились? Отсюда что, никто не может уйти?
«Ну вот, сказали на свою голову».
«Молчи».
Василий занял прежнее место и тоже выпил неизвестную жидкость. Они вдвоём чувствовали, что странный напиток отбирает волю и бьёт по ногам, но желание выпить обжигающей горечи только прибывало. Именно поэтому Петя решил поторопить своего собеседника.
– Видишь ли, – заговорил Василий слегка заплетающимся языком, – время в этом мире течёт странным образом. Захар предполагал, что это всё один бесконечный день. Поэтому здесь не портится еда, а приготовленные блюда никогда не остывают. Может, он и не был в этом прав, но решение наших проблем предложил именно Захар. Его идея была очень простой, но поначалу страшной: смерть как спасение из этого идиотизма. В итоге, мы все здесь решились на этот шаг! Лучше висеть в петле, чем жить в бреду сумасшедшего! Оживая, мы всё равно оказываемся подвешенными за горло, так что наша жизнь здесь длится не больше пары минут. Так сказать, немного осмотрелся – и сразу в гроб. Хотя в него мы уже не попадаем. Сначала сколотили их, разобрав кровати, в надежде умереть и лежать, как полагается всякому покойнику. Гроб поставили снизу, подумав, что перегнившая верёвка скинет труп прямо в него, но потом поняли, что после воскрешения будет страшно выбираться из ящика и снова лезть в петлю. Двоих даже пришлось силой подвешивать – боялись, что не воскреснут. Гробы теперь стоят как напоминание о первом глупом шаге… Кстати, если хочешь, ложись поспать в нём, всё равно здесь делать больше нечего! Да, а потом можешь взять верёвку у меня под столом, и подвешивайся рядом. Было бы классно, если нас вместе включит! Представляешь, просыпаешься, а тут я, и тоже глаза открыл! Можно парой фраз перебросить – и снова на боковую. Круто же!
Захаров, послушав бывшего висельника, сидел молча. Если он прав, то смысла в таком существовании нет. Мир бредовый, жизнь странная, смерти нет… Зачем поддаваться на предложенное кем-то существование? Он сам станет своим хозяином! Владыкой судьбы! А может, и для него появится здесь дом? Будет Петя тринадцатым, счастливым и высохшим, как оставленная на солнце рыба.
– Вижу, ты уже согласен, – Василий встал со своего места и отправил в погреб тару. Затем, он буднично подошёл к своей петле и придвинул ногой стул. – Не задерживайся. Верёвка под столом. Поверь, лучше ужасный конец, чем ужас без конца! Смерть – это только начало…
«Он тоже! Тоже чувствует зов!»
«Тут все его слышат!»
«Бессловесный. Мощный. Смертельный».
«Замолчите, он слышит».
«Он уже поверил зову. Он больше не с нами».
Петя встряхнул головой и глубоко втянул воздух ртом. Минуточку-минуточку… У него были другие цели и свои вопросы, так зачем он ведётся на историю, рассказанную первым встречным? Ну, хорошо, не первым… Когда он первый раз ему поверил? После выпитого? А были причины не верить? Так, его спаситель с огромной каменной головой предупреждал, что здесь нельзя ничему верить. Но он и не хочет соглашаться с предложением Василия! Это подсознание играет в свои игры, слыша и воспринимая только ему понятные вещи. Нет, вешаться сегодня он не будет!
