Kitabı oku: «Хэппи-энда не будет», sayfa 3
– А почему ты ходил по посёлку, а не висел, как делал это обычно? – Петя смотрел в сторону двери, не давая собеседнику видеть своё сомневающееся лицо.
– Я староста посёлка, – спокойно, не задумываясь ответил Василий. – Хожу и проверяю выполнение обета. Мы все должны висеть, а я должен это контролировать.
Староста подставил стул и полез в петлю. Захаров ещё не успел открыть рот, как тот уже опрокинул опору под ногами и задёргался под потолком. Спасать его второй раз не хотелось, поэтому пришлось спрашивать, пока ноги болтались, выписывая странные фигуры.
– А всё-таки, что это за мир? Что вы узнали о нём?
– Мир? – прохрипел висельник. – Где ты его видишь? Это сплошной сюр и иллюзия.
Он снова захрипел и, дёрнувшись пару раз, обвис.
Захаров посмотрел на недавнего собеседника и пожал плечами. Странный выбор и решение вопроса вполне взрослыми и здравыми людьми. Хотя, последнее определение к ним мало подходило.
Он направился к двери, размышляя над словами висельника. Староста, обет, гробы в каждом доме, сюр – не мир, а сплошной идиотизм.
– Верёвка, – раздался сзади хрипящий голос.
Захаров посмотрел назад – его новый знакомый смотрел одним прищуренными глазом и показывал рукой на стол.
– Да, я помню, что там у тебя лежит. Оставь её для других гостей, а мне надо узнать кое-что перед отключением.
Сзади хрипел Василий, рассказывая об обете, а Петя, сделав несколько шагов, открыл первую дверь. Внезапно голос из-под потолка стал сильнее, но Захаров, выходя на улицу, решил не смотреть на странного старосту.
Здесь что-то происходило. Пространство наполнялось невесть откуда взявшимся треском, а небо закрыли тёмно-синие тучи. Вокруг стало темно, и налетевший ветер старался выдуть из путника появившееся желание покинуть это место. Петя ускорил шаг, проходя мимо дома с номером три.
Сзади раздался крик. Через мгновение кто-то завыл, вгрызаясь хриплым голосом в сознание. Пете пришлось посмотреть назад, и увиденное его абсолютно не удивило: тринадцатый дом стоял в конце посёлка, новый и прекрасный, вызывающий желание заселиться в него в ту же секунду! И умереть в нём, подвесив своё бренное тело под потолком…
Крик и вой нарастали. Захарову стало казаться, что кричит не один человек, а разные люди сливаются голосами в единый рёв, заставляя его каменеть от ужаса. Ещё мгновение, и вокруг начало происходить невероятное: все тринадцать домов начали рушиться, осыпаясь огромными кусками на траву. Они проваливались вниз, застревая невообразимым образом в кустах, и повисали на них, вызывая скрип дерева, увеличивающий общую какофонию. Дорога из кирпича разрушалась на глазах, отчего Пете, пришедшему на мгновение в себя, пришлось нестись огромными шагами в ту сторону, откуда он сюда пришёл. Через мгновение его слуха коснулся крик:
– Не уйдёшь! Теперь ты тоже мой! Мой! Двенадцатый брат моих подвешенных марионеток!
Он не мог сопротивляться звучащему внутри черепа голосу, поэтому обернулся во второй раз, но увиденное поразило больше, чем он мог предположить. Дома осыпались вниз, и на месте обрушенных зданий продолжали висеть люди, подвешенные верёвками к воздуху. Они кричали, извиваясь в непонятном танце, размахивая руками и ногами во все стороны. Да, это был их крик, заставлявший холодеть что-то внутри, соединённый воедино одним дирижёром.
Его дом, ставший тринадцатым строением посёлка, обрушился, так и не получив своего жильца. Петля свисала из воздуха, никем не занятая, ждущая шею, способную заполнить её пустоту.
Дорога осыпалась в пропасть, несясь в его сторону чёрным провалом. В это же время, непонятным образом с неба спускалась петля, вызывающая только одну ассоциацию: спасение.
– Вставь голову в неё, а иначе улетишь в пропасть. Спасись! Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Смерть – это только начало!
Захаров посмотрел на то место, где ещё недавно был десятый дом, и увидел источник воя – Василий, подвешенный за шею, парил в воздухе, помахивая очередной петлёй. Он явно заготовил её для сегодняшнего гостя, приглашая его примерить новый аксессуар на шею. Петя упал на колени и посмотрел сначала на верёвку, свисавшую с воздуха, а, затем, на висельника. Староста улыбался. Он развёл руки в стороны и стал похожим на распятого человека, подсунутого очнувшейся памятью.
«Беги…»
«Беги».
«Беги! – кричали голоса в голове. – Зов усиливается!»
«Ты не устоишь!»
«Отсюда никто не уходит!»
«Беги!»
Подвешенный за шею староста смеялся. Он размахивал петлёй, как будто готовился словить ею убегающую жертву. Одиннадцать висельников тянули руки в сторону Захарова, приглашая его пополнить их комплект, став двенадцатой марионеткой. А в голове возник образ мальчика, стоящего посреди безлюдной улицы до боли знакомого города.
Он стоял один, всматриваясь в серость улицы, и было ему не более десяти лет отроду. Там кто-то шуршал пакетом, выброшенным в подворотню, заменившую многим людям свалку. Мальчик сделал шаг назад, и его старые сандалии скрипнули, издавая предательский звук. Шуршание прекратилось, сменившись мерным цокотом когтей по асфальту – хозяин здешних мест вышел на проверку своей территории. Кто-то нарушил её, а старый облезлый пёс не привык к такой наглости, и теперь выходил из укрытия, намереваясь отстоять свою свалку. Его правое ухо свисало, переломленное в боях, а от хвоста осталась лишь половина, но он больше не боялся! Здесь хозяин он, значит, нарушившему границы придётся за это отвечать! А вот и он, мерзкий двуногий хозяин жизни… Когда-то такой же, только в несколько раз больше и сильнее, выгнал его на улицу! А за что? Он всего-то укусил самку человека… До крови, но не специально, а во время игры. Вкус липкой и свежей жидкости на языке понравился охотнику, но он остановился. Похоже, что зря – человек всё равно выгнал пса из дома. Теперь он поквитается… снова. Он не упускал такого шанса ни разу, и сейчас не упустит – мелкому двуногому не поможет никто.
Мальчик встретился глазами с хозяином подворотни. Огромный старый пёс вызывал ассоциации с фильмами ужасов, которые так любит смотреть его отец. Собака издавала лёгкое похрипывание при каждом вдохе, а её хвост, очень маленький для этого огромного лохматого монстра, покачивался из стороны в сторону. Мальчик не мог поверить в увиденное, но глаза наблюдали улыбку на измазанной морде собаки. Их разделяло всего около пяти метров, а ушибленная в играх нога не позволяла ребёнку быстро бегать. Ему казалось, что он скоро станет основным блюдом на пиршестве этого злобного существа, смотрящего кровавыми глазами.
Добыча сделала шаг назад, и ему пришлось приблизиться к ней. Человеческий ребёнок источал страх, а это было хорошим знаком – запуганные, они редко отбиваются. Ребёнок опять шагнул, заставляя охотника снова смещаться. Оценив ситуацию, он понял, что добыча хочет выйти на большую улицу, оставив его без вкусного и тёплого мяса. А значит, пора атаковать, но возраст уже не позволял быстро прыгать, значит, нужно подойти поближе.
Понимая своё положение, мальчик отступил ещё на один шаг назад. Собака продолжала хрипеть, заставляя детские ноги каменеть с каждым шагом всё больше и больше. До улицы, на которой он надеялся найти спасение, оставалось около семи шагов, но в этот момент животное прыгнуло. Мальчик, резко обернувшись, побежал, чувствуя, как одна из лап оставляет на его спине глубокий след. Но он пересилил свой страх и нашёл в себе силы на спасение. Ребёнок побежал, и ноги несли его так, как не делали этого никогда.
Захаров бежал вместе с ним, догоняя своё прошлое в виде одинокого и запуганного ребёнка. Одного в этом страшном месте до боли знакомого города.
* * *
Глаза уловили обычную песчаную дорогу, а ноги неслись так, как не делали этого никогда. По крайней мере, в этом странном мире.
«Он смог!»
«Я верил в него!»
– Да заткнитесь вы уже, – прокричал в пустоту спасшийся человек, постепенно сбрасывая скорость. – Но всё-таки спасибо вам за помощь… Хотя, если я не ошибаюсь, вы сами вывели меня к этой дороге. Чёрт! Я уже начинаю забывать увиденное и услышанное здесь!
Под ногами скрипел песок, вызывая в памяти новые ассоциации, так и не обретшие образов. Ну и ладно, кое-что он уже вспомнил и теперь знал точно – это не его привычный мир. В его мире за детьми бегали собаки, а не змеи с ногами, да и покойников, парящих в воздухе, вспомнить не удавалось. Так где же он находится? Память подкидывал странное словосочетание «параллельный мир», но категорически отказывалась углубляться в подробности.
– Замолчали? – Петя закатил глаза, как будто намеревался заглянуть к себе в голову. – Куда мне идти дальше? Но только без шуточек.
Тишина повисла в голове, создавая впечатление полностью пустого черепа. Да нет же! Там мозг и… Так, что ещё должно быть в этом лысом отростке из его тела? Зубы! Да, они есть, но это неважно.
«Все дороги ведут туда, куда обязаны. Просто путник не всегда выбирает правильную», – прозвучало в голове.
Петя сел на песок и огляделся. Интересно, далеко он убежал от Василия? Позади не было кирпичной дороги, петля, свисающая из воздуха, тоже пропала. Так что, убежал? Выходит, что смог.
Новое место не то что не отличалось красотой, но оно не радовало и разнообразием – песок был повсюду, куда достигал взгляд. Он тоже был синеватого цвета, что уже перестало удивлять. Больше не было ничего – только синий песок, засыпавшийся в туфли. Захаров плюнул на синюю поверхность и увидел, как слюна тут же исчезла, всасываемая почвой.
– Хм, хоть с этим всё в норме. Значит, я точно всё ещё в старом мире. Все дороги ведут туда, куда обязаны, – передразнил Захаров голос из головы. – Так здесь вообще ничего похожего на дорогу нет! Куда идти?
«Если ты чего-то не видишь, то это не значит, что его нет».
– Спросил на свою голову…
Мужчина сел на песок и начал пересыпать его из руки в руку. Крупинки блестели в руках, заставляя глаза щуриться. А слуха касались голоса…
«Так! Подождите! Это же не вы?» – человек закрутил головой.
«Мы молчим».
Захаров поднялся на ноги и попробовал уловить направление звука. Он крутился из стороны в сторону, но шуршащий под ногами песок всякий раз сбивал его с направления. Тогда Петя встал на одном месте и закрыл глаза. Вспомнилось, что такой способ может помочь сконцентрироваться, и он постарался превратиться полностью в слух. Простояв так не больше минуты, он побежал в правую сторону, всматриваясь вперёд ищущим взглядом.
Деревья, с натоптанной между ними дорогой, выросли перед бегущим человеком, как по мановению волшебной палочки. Не удержавшись, он заскользил по траве и, зацепившись о корень дерева, улетел в кусты. Открыв глаза, Петя, лежащий на животе, увидел перед собой большого жука, идущего на него на задних лапах. Передние лапы насекомого оканчивались клешнями, непрерывно рассекающими воздух. Голова жука была больше его тела, и для человека стало непонятным, как насекомое не падает при таком перевесе. Открыв рот, атакующий пошёл быстрее, а четыре маленьких клешни, торчащие из разинутой пасти, ускоренно замахали в сторону лежащей добычи. Не дожидаясь развязки, Захаров вскочил на ноги и ломанулся через знакомые кусты на дорогу. Только здесь он понял, как сильно болит его нога. С ней были проблемы ещё до посещения жуткого посёлка, но сейчас… Что-то больно кололо стопу, вгрызаясь, как казалось, до кости. Сев на дороге, Петя снял заношенные туфли и вскрикнул от ужаса: маленький жучок, раз в пять меньше виденного, засел у него под кожей. Он медленно проворачивался, вызывая жжение по всей ноге, а клешни прокусывали дорогу к пальцам.
– Твою мать! – закричал от ужаса Захаров, вцепившись обеими руками в ногу. – Мать твою! Что это такое?
Голоса в голове молчали, отчего он почувствовал себя одиноким в этом странном и жутком мире. Приблизив ногу к лицу, Петя рассмотрел торчащие из раны задние лапы неизвестного насекомого.
Он сидел в лесу, а рядом был мужчина, подкидывающий дрова в огонь. В паре метров от них была палатка, рядом с которой стоял котелок, источающий запах полевой каши с тушёнкой. Две измазанные тарелки ютились возле походной мойки, ожидая своего часа быть очищенными от налипшей еды.
Мужчина, почесав лысину, разровнял жар и сел рядом. В его руке была катушка с нитками, красными, как угли у их костра. Он обнял мальчика и проговорил:
– Сынок, ты, главное, не бойся! Не ты первый подцепил клеща, не ты последний. Я тебе расскажу секрет, поведанный мне моим отцом… Чтобы достать клеща, надо представить себя ковбоем. Вы же любите с братьями играть в них? Так вот, делаем петлю и надеваем её на торчащую из ранки часть жука. Почти как настоящие ковбои, загнавшие быка или лошадь. Так вот, когда он попадётся в нашу петлю, мы начнём стягивать её. Затем, медленно вращая по часовой стрелке, тянем за ниточки в разные стороны. Вуаля!
Отец держал в нитке добычу, смотревшую, как казалось, с презрением. Жук висел в петле, а отец улыбался, видя лицо сына, на котором удивление соседствовало с радостью. Затем насекомое полетело на землю, а сверху приземлилась нога человека.
– Зачем? – спросил мальчик, приподняв одну бровь. В его понимании, враг уже остался ни с чем и был повержен. Пусть это была всего лишь букашка, но она была живой. К тому моменту он уже познал разницу между живым и мёртвым существом и очень не хотел, чтобы из-за его глупости в лесу кто-то расстался с жизнью. А ведь он мог не лезть в те кусты, как советовал отец, тогда и нога бы не болела. Да и жук прожил бы ещё какое-то время.
– Затем, – отец достал сигарету. Он стеснялся курить перед сыном, и всякий раз дома уходил в другую комнату. Здесь не было таковой, тем более, он собирался сказать что-то умное. – Всякая тварь, мешающая тебе жить, может быть убита тобой. Если это не другой человек. Человека убивай только в крайнем случае. Надеюсь, он у тебя никогда не настанет.
– А ты убивал людей? – сын смотрел на него с интересом, и отцу пришлось потупить взгляд.
– Да. Но тогда по-другому было невозможно – либо ты их, либо они тебя. Время такое было. Война, будь она неладна.
Мальчик перевёл взгляд на свою ногу, а затем на то место, где недавно нашёл свой покой жук.
Захаров смотрел на свою ногу и видел, как жук медленно пробирается в ней в сторону пальцев, вызывая режущую боль в стопе. Это не страшно, главное, что не в сторону живота пополз. Как там говорил отец? Прокрутить тебя по часовой стрелке? Это в какую сторону? По-моему, он крутил в эту. Сейчас попробуем. Жаль только, что нитки нет.
Торчащие лапы жука стремились скрыться внутри плоти жертвы, всё ещё продолжая выглядывать из раны.
– Иди-ка сюда, тварь прожорливая, – несмотря на боль, человек схватился пальцами за тоненькие ножки и начал проворачивать их вправо. Он боялся, что они отпадут от жука и в руке останется лишь напоминание об упущенном шансе. На глазах выступили слёзы, и Петя даже положил свободную ладонь на рот, намереваясь заглушить вырывающийся крик. Сквозь стон, Захаров наблюдал, как из его стопы рука вытягивает маленького монстра. Отбросив жука на пару метров, он посмотрел на дыру в ноге и удивился – крови не было. Похоже, тварь выделяла какую-то жидкость, сворачивающую кровь, и рана оказалась покрыта лёгкой слизью.
«Я, что, врач? Откуда я такое знаю?» – Петя потрогал пальцем противную субстанцию.
«А почему бы и нет».
«Я не тебя спрашивал», – пожал плечами Захаров, наблюдая за идущим к нему на задних лапах жуком.
«Проехали».
Насекомое держало клешни перед собой и уверенным шагом семенило вперёд на тонких ножках. Захаров посмотрел на дыру в подошве своей единственной в этом мире обуви и качнул головой.
– Вот, сука, и что теперь прикажешь мне делать?
Жук подошёл на расстояние вытянутой руки. Петя, несильно размахнувшись, припечатал его туфлей к дороге. Противно чавкнув, жук перестал представлять угрозу для раненого человека. Захаров посмотрел на оружие в своих руках и засмеялся – мальчик из его воспоминаний не был на такое способен.
Нога болела, но уже не так сильно. Похоже, слизь действовала на неё успокаивающе, при этом вызывая страх в уме человека. Ещё бы! Неизвестное насекомое могло оставить заражение в его ноге, вызвав загноение! И чем прикажете его лечить в этом мире?
Заглянув в рану, Захаров поморщился. Слизь была повсюду, возбуждая страхи и волнение. Трясущимися руками он разорвал штанину, откромсав её до колена. Кусочком материи Петя убрал слизь вокруг раны, а также вытер её край изнутри. Из оставшейся материи пришлось соорудить лёгкое подобие перевязки, с сожалением вспоминая о продырявленной туфле.
Так, с туфлей в руках, он отправился в сторону, с которой на него наступал жук. Пройдя мимо своего обидчика, Захаров посмотрел назад и увидел вышедшее из леса второе насекомое. Наверное, это был тот жук, который наступал на Петю после падения, но разбираться с этим абсолютно не хотелось. Но только посмотрите, какая сволочь водится в этих лесах! И как ему удалось прокусить подошву? Теперь обувь испорчена, но ходить в ней всё ещё можно. Жаль, что из-за повязки придётся идти босиком. Причём идти нужно в непонятном мире на слышимые вдалеке голоса, а что они принесут, оставалось только догадываться.
– Спасибо! Опять я вас послушался и снова пострадал. Вы это специально делаете?
«Не помню, чтобы мы советовали тебе бежать в эти кусты».
«Ты нашёл дорогу, но ошибся, торопясь встать на неё».
В принципе, голоса были правы. Ладно, пусть молчат дальше, так от них бед меньше. Тем более, реальные голоса, звучавшие за поворотом, приближались. Захаров пытался разобрать слышимые слова, но всякий раз ловил себя на мысли, что слышит какой-то бред.
За поворотом было трое мужчин. Увидев их, Петя остановился, так как зрелище, представшее перед его взором, было поистине ужасающим. Один из них лежал на земле, подложив под голову камень. Второй держал его за правую ногу, отпиливаемую третьим. Пила была старой и красной, не то от крови, не то от ржавчины, покрывавшей её во всех местах. Но самым странным было то, что первый мужчина улыбался, рассказывая какую-то историю.
Захаров стоял с открытым ртом, приподняв вперёд правую руку. Он так и не понял, зачем это сделал, но предполагал, что хотел задать вопрос об увиденном. К сожалению, слова покинули голову через секунду после встречи с непонятной картиной. Простояв так больше минуты, Петя нашёл в себе силы и спросил первое, что пришло в голову:
– Вы зачем его пилите?
Вопрос казался логичным и требующим мгновенного ответа. Он подошёл поближе и остановился за спиной мужчины с пилой.
Пиливший ногу человек остановился и повернулся к говорившему гостю. Поднявшись на ноги, он протянул Пете инструмент, сделав лицо очень удивлённым.
– Действительно, зачем? – спросил он, посмотрев на двоих оставшихся. – Теперь есть ты. Вот ты и пили.
Он держал окровавленный инструмент в вытянутой руке, сияя радостной улыбкой. Захаров качнул головой, намереваясь прогнать наваждение, но оно никуда не пропадало – человек продолжал держать перед ним пилу и мило улыбался, поправляя очки.
– Эээ, – протянул Петя, отступая на шаг назад, – я не знаю, что вы тут делаете, но участвовать в этом не собираюсь.
Он выставил перед собой руки, показывая свою безоружность, и оглядел троицу. Тот, которому отрезали ногу, был толстым, с потным лицом и маленькими прищуренными глазками. Ими он стрелял в незнакомого человека, загадочно улыбаясь. Его одежда напоминала рабочую, выцветшую на солнце и измазанную во что-то чёрное. Вещи были больше, чем необходимо человеку его роста, имелось также несколько надрезов на штанах. Пиливший ногу был высокого роста, худой, в синей рубашке и просторных белых штанах. Он всё время улыбался, создавая впечатление душевнобольного человека. Третий же был бородатым и смотрел без улыбки. На его горле красовался шрам, соединявший левое ухо с чем-то под красной футболкой. Шорты до колен обнажали волосатые ноги, покрытые синяками. Ко всему прочему, все трое были босыми. Мысль о том, что в этом мире только он имеет обувь, показалась вполне здравой.
Человек с пилой оглянулся на своих товарищей, проследив за взглядом незнакомца, и пожав плечами, сказал:
– Мы есть хотим и уже четвёртый день без еды. В этот раз ему жребий выпал стать первым, я буду вторым, а он – третьим.
Странно, но Петя, в самом начале присвоив им номера, нигде не ошибся.
– Первое, второе и компот, – сказал Захаров, сделав ещё один шаг назад. Голос в голове, говоривший о теоретических дорогах, молчал. И как теперь понять, на правильном ли он пути?
Мужики переглянулись и посмотрели на него с широченными улыбками на лицах. Даже третий, не улыбающийся ранее бородач, смотрел приветливо и ласково.
«В этом мире люди могут общаться мысленно?» – Захаров ждал ответа от внутренних голосов, но снова получил лишь тишину в голове. Подсказок не было, но выражения лиц незнакомцев наталкивали на мысль о правильности предположения. По крайней мере, в данном конкретном случае.
– Слышишь, мужик, – заговорил бородач, – а может, мы тогда твою ногу отпилим? Ну, раз уж она у тебя всё равно болит. Наф-Нафу нога нужнее будет! У нас ещё долгий путь, а тащить его в ожидании отрастания новой мне очень не хочется. Поможешь, а?
– Да ты не переживай, – отозвался лежавший на земле Наф-наф, – это не больно. Мне уже пару раз отрезали. Им тоже резали, но у меня мясо вкуснее и питательнее. Тем более, жребий выпал… Не бойся, мы с тобой поделимся! Ниф-Ниф так классно запекает мясо на подземном огне! Тебе понравится, тем более что оно твоё собственное, а так всегда вкуснее!
Захаров осознал, что начал отходить назад не зря. Внутренние голоса молчали, но какие-то чувства продолжали давать правильные подсказки. Ох, и имена у этой троицы! Кажется, он слышал их раньше, но память снова молчала, давая возможность познавать мир самому.
Он смотрел, как Наф-Наф поднимается на ноги и становится рядом со своими друзьями. Вся троица с аппетитом рассматривала его конечности, примеряя их в качестве будущего обеда. Ниф-Ниф прикусил нижнюю губу, показав красный язык, а его руки подёргивались от волнения. Пила издавала лёгкий звук, похожий на тихое пение.
«Спроси, зачем они здесь», – услужливо проговорил голос в голове. Петя, переведя взгляд с пилы на очки Ниф-Нифа, сжал кулаки.
Он готов биться за свою жизнь, но можно попробовать и способ говорливых незнакомцев из головы.
– Ребята, мне кажется, я про вас уже слышал недавно.
Троица переглянулась, и на лице Ниф-Нифа появилось недоумение.
– От кого? – он смотрел на свой предполагаемый обед с надеждой и жаждой ответа.
Захаров догадался, что попал в точку, а значит, надо давить. Что в этом мире странного и непонятного, к чему мало кто сможет придраться?
– Проходя вдоль леса, – начал он, – я слышал, как кто-то рассказывал о трёх мужчинах с пилой. Ещё голос сказал, что они потерялись и никак не могут найти свою дорогу.
Глаза Ниф-Нифа округлились и благодаря очкам стали поистине огромными. Он смотрел на говорившего человека, а сам старался ухватиться рукой за стоящего рядом Наф-Нафа. Тот же, поглаживал свою ногу в месте небольшого надпила и облизывал мокрые от крови руки. Захарову показалось, что ещё мгновение, и этот толстяк повторит сказанную змеем фразу: ням-ням.
– Братцы! Похоже, этот незнакомец видел волка! Он сможет указать нам путь к его домику.
Волка? Почему бы и нет? Захаров перестал удивляться увиденному и услышанному в этом мире. Радует, что ему удалось попасть в точку, а это давало шанс остаться сегодня с ногами.
– Ну, не совсем видел, – пояснил Петя и, уловив изменение во взгляде Ниф-Нифа, исправился, – точнее будет сказать, что я его слышал! Если вам так нужно, я могу указать путь к его лесу.
Троица отошла в сторону. Посовещавшись, они вернулись на прежнее место и Наф-Наф, радостно спросил:
– Ты видел дорогу из цветного кирпича?
Ха! Видел? Да эта дорога ему чуть жизни не стоила! Но разве можно им говорить об этом?
– Бери больше, мой друг! – улыбнулся Петя. – Я шёл по ней и видел поистине невероятные вещи. Представьте дюжину домов, стоящих рядом друг с другом! Они наполнены едой и питьём! Мне пришлось отдохнуть в тех краях, но дорога позвала меня дальше.
Наблюдая за реакцией странных мужчин (если здесь вообще допустимо слово «странность»), он ликовал в душе. Троица, не желая показывать своей радости, чуть ли не приплясывала на месте. Ниф-Ниф, как самый эмоциональный из всей компании, рукой вытирал слезу. Наф-Наф посматривал на ноги собеседника, но делал это с видимым уважением во взгляде. Нуф-Нуф (лёгкие шевеления памяти подкинули такое имя), самый спокойный и задумчивый, будто пожирал глазами каждое сказанное слово, безостановочно моргая глазами. Пете удалось покорить толпу и теперь необходимо не потерять с ними контакт.
Ниф-Ниф, развёл в стороны руки и пошёл в направлении Захарова. За ним последовали его друзья. Лёгкий страх, вызванный этим движением, удалось загнать поглубже, чтобы не нарушить образовавшуюся тонкую связь. Петю обнимали, похлопывая руками по спине. Когда процедура проявления любви закончилась, троица снова стояла на своём прежнем месте, с улыбками поглядывая на принесшего добрую весть человека.
– Мы ищем дорогу из цветного кирпича, – вдруг заговорил Наф-Наф, чем вызвал удивление не только у Захарова. – Говорят, где-то есть страшный волк и домики для несчастных путников. Мы идём к ним, только, похоже, заблудились. На деревянной табличке я видел надпись, что все дороги ведут туда, куда обязаны. Значит, где-то есть наша дорога, ведущая к домикам и желанным дарам. Волк, как волшебник, исполняет одно желание. Мне, к примеру, он даст сердце.
– Мне – храбрость, – вторил ему Нуф-Нуф.
– А мне – мозг и ум, – завершил рассказ друзей Ниф-Ниф. Петя опустил взгляд, силясь что-то вспомнить. В его понимании, сказанное троицей он уже слышал, но в их словах было что-то неправильное. Стараясь уловить мысль, он взялся одной рукой за голову, прикрыв глаза. Рука стала мокрой. Отведя её в сторону, Петя увидел на ней красный разводы.
– Мужик, да у тебя слёзы кровавые, – Наф-Наф, в очередной раз облизнул окровавленную руку и уставился на красные щёки Захарова.
Петя трясущимися руками протёр глаза. Крови не прибавилось, но само её появление настораживало.
– Знаете, только не обижайтесь, – посмотрел он на собеседников, проверив ещё раз глаза. – Мне кажется, вам всем нужно попросить у волка мозги и побольше ума. Да и кирпичную дорогу я вам искать не советую.
– Думаешь? – Ниф-Ниф поправил очки. – Братцы, а может, он прав? Посмотрите на его глаза! Вы же видите – это кровавые слёзы мученика! Голову даю на отпиление, он пророк! Волк прислал его к нам, принести истину о нашем дальнейшем пути! Наф-Наф, помнишь, как было написано? Путники избрали не ту дорогу, и Волк решил направить нас на истинную.
Закончив говорить, Ниф-Ниф с радостью посмотрел на своих друзей. Он светился, как человек, познавший вселенскую правду. Только его спутники не были с ним согласны.
– Да иди ты вместе с этим кровавым плакальщиком в задницу, – ответил Нуф-Нуф, ударом в нос отправляя Ниф-Нифа на землю. – Мне храбрость нужна. Ты понял?
– Мои очки! – Ниф-Ниф заверещал поросячьим визгом. – Ты сломал их!
– Новые вырастут. Сам же знаешь, что я прав, – ответил ему обидчик, тут же получая удар в ухо от третьего товарища.
Через мгновение все трое катались по земле, измазанные пылью и кровью Наф-Нафа.
Захаров, медленно, чтобы не привлекать к себе внимания, отступил назад на пару шагов. Соискатели сказочных даров продолжали кататься по земле, кусая и царапая друг друга. Пожав плечами и помахав на прощание, он пошёл назад по той же дороге, что привела его к этой троице. Было не по себе от возможной встречи со страшными жуками, но больше всего беспокоила мысль, что приходится возвращаться НАЗАД! Ему удалось убедить себя, что дорога найдена и цель, к которой она ведёт, близка. Но сейчас Петя легонько пинал по дороге камушки больной ногой, наблюдая за их недолгим полётом. Дорога из кирпича, потерянная дорога, пропавший куб… Что их объединяло? Мозг усиленно работал, отвлекая от происходившего вокруг. Три жука вышли из леса, но не успели атаковать, так как жертва уже удалилась на большое расстояние.
«Думай, голова», – Петя ухватился руками за виски, массируя их руками. – «Должно быть что-то общее! Почему кирпичная дорога сворачивала к посёлку и сразу становилась прямой, стоило мне отступить назад на пару шагов? Почему лес, камни и прочие тропинки попадаются под ногами, как по мановению волшебной палочки?»
«Палочка? Волшебная? Да он явно не в себе!» – голос в голове удивлялся услышанному.
«Не мешай ему!» – отвечал другой голос.
– Заткнитесь все! – закричал Захаров, вытирая очередную партию слёз. – Дорога пропала и не появляется!
Повисла тишина, нарушаемая всхлипыванием одинокого человека. Его дыхание тихо шуршало на фоне лёгкого ветра, сливаясь с последним в звучании. Он думал… Оглянувшись назад, Захаров увидел, как дорога, ведущая к странной троице, исчезает, оставляя на земле след из опавших листьев. Круглые глаза человека передавали все эмоции, бурлящие внутри.
«Вот! Он…» – начал первый голос.
«Тихо! – перебил его второй. – Начинается…»
Пете стала понятна истина, ускользающая всё время. Этот мир не такой, и дороги здесь не похожи на привычные. А значит…
«Дорогу осилит идущий», – проговорил мысленно Захаров.
«Дорогу увидит ищущий», – вторили голоса в голове, зазвучав одновременно.
Обливаясь кровавыми слезами, Петя сел на землю, прикрыв глаза руками. Мир не такой! Дороги не такие! Люди не те! Это не его мир, и он живёт по другим законам! Дорога возникает под ногами путника только тогда, когда он готов встать на неё. А готов ли Петя пойти туда, где есть все ответы? Хватит ли у него смелости, ведь такое место здесь есть, а дорогу к нему найдёт только ищущий.
Убрав руки от глаз, Захаров, упёршись ими в землю, встал на колени. К ладоням, обильно смоченным кровью и слезами, прилипала дорожная пыль. Глаза ужасно болели, отчего казалось, что ещё мгновение, и они разлетятся на мелкие стеклянные осколки… а вместе с ними и голова. Встав на ноги, путник огляделся по сторонам и увидел её. Дорога светилась ярким светом, уходя куда-то вдаль. За горизонт… Жуткая боль пронзила голову, отчего он закричал, снова прикрыв глаза ладонями. Путь не давался, разрывая глаза на части и вызывая ноющую боль в раненной ноге.
– Я готов! Неужели вы не видите!
«Мы видим, – заговорил в голове знакомый голос. – И ты знаешь об этом даже без наших слов. Тогда чего стоишь? Не думай, что правильная дорога самая лёгкая»
Опустив руки, Захаров шёл вперёд, начиная наблюдать знакомые очертания. Ну, конечно, как же без них? Впереди располагалась река, а рядом росло дерево с плодами «познания добра и зла». Ещё на подходе Петя услышал знакомое шипение и невнятный говор. Подойдя поближе, он всё понял – кому-то повезло меньше, чем ему.
