Kitabı oku: «Сказы и поверия города Й», sayfa 6
– НЕ ЗАСЫПАЙ, ДЕРЖИСЬ! ДЕРЖИСЬ! – приговаривал сидевший незнакомцу, – МЫ НА МЕСТЕ!
Из леса выбежал ещё кто-то. Это некто вёз деревянную телегу, набитую неизвестными механизмами различных форм и конструкции. У всех была разбитая стеклянная сфера с каплями розового геля. Этот же гель сочился через доски. Неизвестный подвёз телегу к краю пруда и скинул весь груз в жидкость. Всё забурлило и зашипело, чёрный пар заклубился и ветки близлежащих деревьев начали терять кору и ломаться на маленькие кусочки. Незнакомец подбежал к сидевшему, тот уложил на землю раненного, вытащил механизм и выкинул в центр пруда, взял странную повязку из листьев с шершавой поверхностью, приложил к ране, и сказал:
– Мы нашли «рассадник» около узорчатых деревьев. Побежали, пока она не уехала!
– А как же…
– Чо а как же? Всё от него зависит. Пошли.
– Пошли.
Они вытащили из-под пня гранаты и ещё оружие и побежали обратно. Горластыйпосмотрел на это всё и решил пойти дальше своей дорогой, но с веток его окликнул женский голос:
– Останься, посторожи его, пока не придут люди из степи. Они тебя выведут на дорогу. Тебе ведь это нужно?
– Да, это, – и горлан остался. Ему не хотелось заблудиться в этом провонявшем болью месте – особняк точно не был поблизости, а по дороге дойти будет можно.
Так прошло много времени по меркам крикливый. Пруд всё дымился, раненый лежал, не пошевельнувшись, и эта тишина: даже ветки перестали трескаться от дыма, а остались лишь чёрные колья. Тишина, казалось, прячет что-то от всех здешних ушей. Вдруг женский голос опять заговорил:
– Постучи палкой по пню.
– Палкой. Какой палкой? – полюбопытствовал горлан, и ответ упал на его голову, но не выполнять эту бессмысленную просьбу он не собирался. Почему бы и нет? Три глухих удара не заставили себя долго ждать, и после них, прибежал механизм, похожий на те в телеге. Та же сфера, только субстанция состояла из разных слоёв и постоянно кружилась вместе с шестернями на спине. Пять кривых несуразных ног уверенно топали на звук и норовили опрокинуть сам механизм на левый бок. Это непонятное создание шаталось, иногда скрипело, вызывая специфическую жалость из-за общей глупости строения. Но недолго оно топталось на земле: откуда-то сверху из крон выстрелили, и сфера на механизме лопнула. Её брызги немного окропили штаны горластого.
– Раз уж постучал, то и выкинь, —приказал голос сверху, и горлан согласился. Ничем другим за это время ему не удалось себя занять. Встал. Поддел ногой тело из металла и метнул в воду у берега всё ещё дымящегося пруда и, возвращаясь на пень, глазами уцепил деталь. Повязка у раненого незнакомца раздулась пузырём размером с кулак. Сам почти убитый очнулся и сорвал травы с места ранения, на котором остался шрам и что-то тёмно-красное. Он отцепил это и кинул в траву. Это был ализариновый слизняк. Раненый огляделся, увидел крикливого и спросил:
– Кто это?
Сверху рассказали о новом лице.
– Интересное… что-то, – отметил крикливый по отношению к слизню в траве.
– Слизни-то? Полезные, а главное, спасти могут, кровь очисть, рану склеить, если в сердце не застрянут. А вот и они, наконец-то пришла вода, – направив взгляд в сторону от горлана, сказал раненый.
Из чащи вышли четверо. На своих спинах они несли большой чан и, дойдя до пруда, одновременно поставили его на землю и слили содержимое в пруд. Женский голос выкрикнул:
– Ребята, один может остаться. К нам забрёл, потерянный.
Пришедшие начали о чём-то шептаться, и после недолгих обсуждений все улеглись на землю.
– Эй, вы чего легли? Мне срочно нужно выйти из леса, – негодовал горлан, – Ещё ждать, пока вы будете лежать без дела!
– Поимей совесть, скот, – возмутился по виду самый уставший из них, – Мы на своём горбу тащили эту тяжеленую пакость девять часов, мы не сдвинемся с места, пока клубы дыма не прекратятся.
– И мне что, так вечность прождать, пока вы будете впустую время терять? Я не собираюсь…
Не успел закончить фразу крикливый, как его собеседник резко перебил его:
– Не жди. Иди сам. Если не хочешь, подожди, пока мы отдохнём.
Горластый пришлось опять ждать. Тут шло всё своим чередом, и он не мог его изменить. Уже не мог.
…
Жидкость бурлила достаточно долгое время, плавя и деформируя металл механизмов. Это было достаточно занимательное зрелище, которое помогло скоротать время, но чем меньше из жидкости торчало частей машин, тем меньше было дыма, как и меньше был уровень жидкости. Дошло до того, что огромные клубы сменились тонкими струйками дыма. Тогда-то носильщики и отправились в путь, подняв чан и водрузив его на свои спины, они побрели меж деревьев, хрустя ветками.
– Чем вы вообще здесь занимаетесь? – поинтересовался крикливый.
– Лучше молчи. Из сил быстрее выбьешься, – ответили ему.
Так они прошагали весь лес, совершив лишь одну остановку. Подойдя к дороге, горлан уже решил опустить чан и дойти до особняка, но холодная тяжесть сильно надавила на позвонки.
– Ага, – сказал один из группы, – Попытаешься вылезти из чана без команды – он раздавит тебя.
– Так вот дорога, мне нужно идти по дороге.
– Нужно? А нам нужно тащить чан. Когда вернемся в лагерь, иди к дороге. Если запомнил путь, конечно.
К такой неожиданности горластый не был готов.
– Хватит болтать, пошли скорее.
На другой стороне дороги начались степи, трава, которая была по пояс любителям вин, что уж говорить о тех, кому этот напиток недоступен. Весь стебель был покрыт папулами, набитыми тонкими волокнами, а на верхушке был тонкий и мягкий шип. Эти растения не ломались под ногами тех, кто нёс чан, а волокна из папул цеплялись за одежду. Над головой выл сильный ледяной ветер, но заросли не пропускали его.
…
Метр за метром сокращался путь четырёх с чаном, и продолжался бы он, но втроём они никак не могли донести его. Прогремел резкий металлический лязг, и один из них упал. Стальная махина раздавила его со страшным хрустом. Горлан в тот момент еле-еле успел убрать пальцы из-под этой громадины. Двое незнакомцев сокрушались над телом товарища и не могли поверить, что он мёртв. Они согласились таскать чан, чтобы обезопасить себя, быть за линей фронта, очерченной рвами с кипящим железом машин из леса. Тем временем крикливый пригнулся и стал выискивать на горизонте людей в стеклянных цилиндрах или кого-то ещё, но тоже с оружием. Безуспешно. Только поле с травой и одинокая хижина без окон и дверей.
Горластый помог опрокинуть чан, чтобы тело можно было вытащить. Его спутники начали рыть руками могилу, а горлан заметил, что махина, раздавившая бедолагу, насквозь пробита. Сквозное отверстие было на верхней части специфического сосуда и на его дне. Учитывая пробивную мощь снаряда, вблизи обязан быть маленький кратер, однако такого не было, и тогда взор зацепили маленькие капельки крови на верхушке колосса. По стеблю лезло нечто размером с патрон винтовки, которой пользовался крикливый. Оно медленно перебирало лапками, ползло вверх. Это что-то было покрыто панцирем, на вид из серебра с чёрным налётом. Оно легко покачивалось из стороны в сторону и вмиг исчезло, издав мерзкий звонкий свист, способный разрезать мрамор. Сразу за этим один из оставшихся носильщиков схватил себя за шею рядом с ключицей.
– Прячьтесь в траве, – крикнул горлан тем двоим. Они незамедлительно пригнулись и поползли в сторону той хижины.
Хоть рука и не болела, ловкость её снизилась. И снизилась настолько, что те двое быстро от него оторвались. Теперь придется самому крикливому выглядывать и корректировать путь до хижины, дорогу до которой сопровождал этот свист. Он нарастал и нарастал, если его и издавало раньше только одно – это создание, то теперь их там дюжина…
И вот хижина на расстоянии вытянутой руки. Вход оказался c обратной стороны, и убранство хижины предстало в своем полном неказистом виде: дырявые дощатые стены, гнилой пол, огромный чан, наполненный чёрной жидкостью, полки с банками земли, коры и металлической стружки. Некоторые были разбиты. Горлан поздно осознал, что вставать в полный рост было ошибкой. Свист. Щепки и осколки попали в место, где была раньше скула. Крикливый упал. Из выбоины вылезло серебряное создание. Последнее, что он увидел – то, что у создания маленькие жёлтые глазки. Последнее, что услышал – это свист.
Глава 8.
Мрак, где-то мерцает жёлтый огонь. Глаза не успели привыкнуть, а когда приспособились, увидели сидящего напротив человека в жёлто-буром пончо, руки и ноги которого обмотаны странными поясами. Рядом было устройство, функцию которого опознать сразу не получилось: к устройству прикрепили грязную лампу, чей свет блеском отражался от направленного на горлана пистолета, очень похожего на тот самый, из правого кармана. Боль. Рука нащупала раненное место без осколков. И не только это: повязки нет, а значит, знает тот в углу, что за зверь сидит перед ним, или нет? Пол и невысокий потолок. Это место похоже на крупнейший из гробов, как в таком можно жить? Однако эти рассуждения были прерваны. Человек в углу спросил:
– Голова не болит?
– Не болит.
– Значит, черепушку не повредили. Говори, зачем в степь полез?
Ответа не последовало.
– Я ведь и пальнуть в твою голову могу, отвечай.
– А что отвечать, помогал гнил… Помогал кусок железа донести до этих мест, и всё тут.
– Всё тут, – улыбнулся незнакомец, – Однажды забрели к нам двое мужиков. Бежали со стороны леса, лица все испуганные, ноги тряслись похлеще, чем колосья на ветру. Рассказывали о великанах с шляпами и оружием. «Пришли забрать последнее» – говорят. А один всё причитал, что вблизи лик одного из них видел, весь в линиях непонятных. И тут ты. Без шляпы, но с пистолетом; не великан, а с узорами. Кто такой и когда дружков твоих ждать?
– Хоть ты и не похож на гниль, но так же туп. Кто я без цилиндра-то?! Какие дружки, а?! Они меня чуть сами не убили из-за этой чертовой шляпы! Сил никаких нет… без этой шляпы… и вина.
Незнакомец задумался, не сводя прицел с горлана. Поверил доводам и ещё спросил:
– Если так, то зачем тем помогал? Зачем тебе чан их?
– Незачем, только уговор был. Я им помогаю, а они меня выводят к дороге.
– Дорога куда?
– Я не пойму, ты дурной? Все дороги ведут либо к гнилым домам, либо в особняк, лучший дом на этой земле.
– Толку-то от особняка тебе, ты ж без шляпы своей.
– Шляпа… Не нужна она мне. Теперь не нужна… По первой хотел вернутся, но пора внести коррективы.
– Что?
– Спасибо те… Спасибо, что вытащил оттуда, – после этих слов крикливый начал искать глазами выход.
Незнакомец запустил устройство, потолок приподнялся, и горластый вылез наружу. Оказывается, крыша замаскирована: сверху слой земли, заросший травой.
– Если захочешь, заходи, угощу хорошим вином.
Весь путь до дороги прошел без ветра и свиста. Просто, неторопливо, шаг за шагом цель приближалась, и только колосья мешались под ногами.
…
Горлан дошёл до места, но не до того, к которому его было нужно. Выбрав направление, он медленно волочил ноги. Очнулся он у подхода в деревню. Там вовсю кипела жизнь, и чтобы эта жизнь его не испугалась, он замотал рот и лоб оторванной тканью от плаща. Мужчины собирали ягоды с лоз, росших посреди поселения, на стенах домов, земле, близ растущих деревьев. Некоторые выкапывали плоды из-под земли, после несли заполненные самодельные корзины в дома, где женщины вырезали из ягод косточки и клали в карманы, а мякоть бросали на каменную установку и давили поршнем, потихоньку наполняя бутылки, а полные несли в маленький домик рядом с ратушей. Настоявшиеся несли в корзинке в главное здание. Горластый смотрел на всё это и улыбался при виде стеклянных сосудов с кровью пьяного праздника. Ему стало интересно, откуда берутся надписи, и он направился к ратуше. Никто из поселения не реагировал на горлана, и ему удалось спокойно зайти в ратушу. Там сидел старик на табурете и долго разглядывал содержимое бутылок, нюхал стекло, грыз пробку, тряс и вертел её, в конце присуждая наклейку с надписью, которая хранилась во внутреннем кармане куртки. Крикливый обратил внимание, что в коробке уже семь бутылок, а обычно, когда они заезжали за выпивкой, в них бывало по пять или шесть. Понял: скоро приедут.
Горлан быстрым шагом вышел из здания, взял рядом лежащую лопату и, дойдя до подъезда деревни, начал копать, упорно рыть землю, выкидывать землю, как можно дальше от ямы. Мужики заметили это и подошли к нему спросить:
– Зачем роешь?
– Они приедут очень скоро. Нужно приготовиться, начинайте копать.
…
– Ты можешь ехать быстрее? Голова раскалывается.
– Заткни пасть, рожа. Вглядись в горизонт, домики там, домики. Скоро…
– Не вижу ни черта, брехло.
– Слепая рожа. Да подъехали уже… – на этой фразе машина на повороте провалилась в вырытый ров. Водитель без сознания, а пассажир сбоку от руля остался цел. Он вылез вместе с остальными и удивился. Таких ловушек он раньше не видел, однако авария аварией, а до деревни рукой подать. Около винограда сидел простак с обмотанным лицом и игрался с бутылкой. Завидев его с компанией, дурак забежал за дом, но уцелевшего не интересовала одна бутыль, ему был нужен весь ящик. Один из его компаньонов, напротив, с обрезом побежал за остолпом за дом. Там же раздался удар, будто тяжелый валун свалился с края скалы и упал на стеклянный сервиз, а затем выстрел. И всё-таки это не причина менять выбранный курс, так посчитали и уцелевший, и последний компаньон, что решил обойти дома с другого фланга, рядом с порослями старых деревьев и кустов, чьи шипы были подозрительно похожи на зубья вил. Крик, топот бегущих ног, два контрольных выстрела, ну да всё равно. Уцелевший уже в ратуше, а тут и ящик. Он взял бутылку Амароне, откупорил и сделал глоток. Сладкое послевкусие сменилось страшной болью в кисти, что лежала на полу вместе с cz. 52 отлетела в окно. Обернувшись, уцелевший увидел простака с повязками на лице, только в руках не было больше бутылки. Уцелевший сделал ещё глоток. И вот в поселении прозвучал последний выстрел.
…
Машину и тела скинули в ров. Горлан взял тележку и направился в лес, где дошёл до поместья. Взорванного поместья. Вход был завален балками, пол второго и третьего этажа обвалились в некоторых местах, но несущие балки выдержали. Начался медленный процесс разбора руин и поиски. Первой горластый вытащил алебарду, отломил древко с лезвием и использовал её, как топор. Прорубаясь через обломки, он добрался до лестницы на следующий этаж. Там он из досок сделал мосты через широкие ямы, залез во все комнаты и набрал оружия и три ящика патронов. С набитой тележкой крикливый вернулся в поселение, по пути заметив, что в руинах не было тела попутчика.
…
– Идёт, – шепнул мужик группе горбатящихся над виноградом, и те бросили своё занятие. Горлан въехал в центр, давя лозы, высыпал содержимое тележки и произнёс:
– Разбирайте, должно на всех хватить.
– А зачем? Они же не приедут больше.
– Приедут, их будет ещё больше, и они будет еще злее. Тогда я не смогу вам помочь. Вы сами себе не поможете. А там жизнь. Не это волочение по грязи, а жизнь и роскошь, хотя… Вы и сами увидите.
Горластый пошёл по дороге. Дороге в особняк.
Глава 9.
Стоянка. На ней только две машины. Стены особняка, как и всегда, серые, грязные. Парадная дверь. Массивная, но никогда не запертая. Крикливый отпер её и зашёл внутрь. Свет и гул знакомых голосов дезориентировал. Не получалось сосредоточиться, да и неважно. Все зашли. Пьяный галдёж умолк, ураган выстрелов влетел в самую толпу и разорвал её на части. Осколки, капли, гильзы и искры, щепки тяжелой пылью осели по всему банкетному холлу. Свет жизни и свечей потух, но загорится скоро вновь, а сейчас ведущий и ведомые взяли перерыв. Патроны кончились, опустились руки, обрез брошен на пол. Выдох. Горлан подобрал целый цилиндр – редкость в этом месте – и пошёл вперёд, хлюпая сапогами о жидкую смесь под ногами. В итоге он дошёл до шикарного кресла, скинул прошлого владельца и уселся на место.
«Их вроде три было», – подумал крикливый, – «Люстры. Рикошет, наверное».
Новые лица тем временем примеряли цилиндры, удивлялись высоте потолка и выносили тела.
– Справа вход в погреб, берите всё, что хотите, и мне заодно принесите чего-нибудь, – крикнул им горластыйи посмотрел вниз.
Рядом лежал мертвец, ну или искренне пытавшийся всех пришедших убедить в этом, держащий неоткупоренную бутылку. Не успел, видно. Крикливый потянулся к ней, схватил её и прочёл: «Оттобуче».
– Тогда мне стоило потратить больше времени на твои поиски в этом месте, бутылочка.
Глаза горлана плавились от света, а боль пробила насквозь голову. Везде люди в стеклянных котелках и чёрных костюмах. Шум прокапывал дорогу в самый центр головы, выворачивая всё на своём пути. Одни лишь блики, подобия фигур и цвета. Крикливый побежал туда, где всё бы прекратилось, нащупал дверь, выбил и ввалился внутрь. Прохладно. Пол ледяной и помещенье тёмное. Горластый пополз от шума, и шум отстал и оставил его. Он так провалялся, пока зрение не вернулось. Горлан в погребе. Бутылки, бочки, разбитые лампочки. Заметил, что его левая рука сжимает винтовку, ту, что он потерял у поместья, только к стволу винтовки примагнитился какой-то поршень весом в килограмм. Попытался оторвать. Без толку, да и не мешает этот груз. Крикливый сделал шаг и всё поплыло, всё окружающее перемешалось и разлилось в землю. Пустую и серую. Землю сырую, тягучую, которая начала тонуть сама в себе, образовывая глубокие, деформирующиеся ямы. Все эти бездны в один момент приняли форму лежащих людей, из чьих голов в небо влетел яркий луч.
«Небо» – подумал горластый и очнулся от бреда. Он стоял посреди разбитых стеллажей и побитых бутылок, рядом с разбитой стеной. В ней зияла огромная трещина, из которой сочились свет и музыка. Горлан залез внутрь и попал в маленькую комнатку. В ней стояла тумбочка, на которой установили граммофон, что и разбавлял тишину. К потолку был прибито крепление, державшее стальной кокон из металлических пластин, проводов и резиновых мембран. При виде этой установки крикливый со всей силы ударил по ней. Безрезультатно, хоть и ожидать ничего не приходилось. Осматриваясь в комнате, горлан обнаружил за граммофоном бутылку с прозрачной жидкостью и кувшин с растением, очень похожим на виноград. Правда, сама ягода была далеко не такого цвета, как обычно, будто из чистого стекла. И тут крикливый задумался. Он оторвал кусочек с кожи своей ладони, уронил каплю крови в землю и стал ждать. Через час он увидел, что в ягоде появился алый пузырек. Разглядев эту незначительную точку на фоне всей бесцветной массы плода, горластый разодрал всю кисть и залил землю в горшке своей кровью до краев. Он долго сидел и смотрел, как медленно бурая субстанция вытесняла прозрачную часть. Капля за каплей, пока ягода не приняла свой естественный цвет. Алый. Горлан выбежал из комнаты в погреб. Тысячи бутылок тихо мирно покоились на полках и пристально вглядывались в самую душу. В этот миг крикливый потерял рассудок. Его разум потерялся в хаотичных образах людей, земли и свинца. На своём пути дёрганные руки ломали всё, что могли сломать и, выйдя, горластый разбил голову близ сидящему пьянице, только этого никто в пьяном угаре не заметил, и собрался выпустить все патроны винтовки в ближайших полуживых созданий, как в дверь громко постучались три раза.
…
Горлан вышел из особняка и увидел незнакомца в чёрных одеждах, а с ним около тридцати людей ростом в два раза меньше его, людей, которым не следовало находится с ним. Они были одеты в обноски, что были слишком велики, и каждый держал по самодельному пистолету. Рядом с правой частью парковки стояла ржавая грузовая машина, на крыше которой стояли люди в обносках и вбивали длиннющий столб в центр глубокой ямы. Рядом были лопаты.
– Я видел тебя, видел, что ты один из живучих, – молвил незнакомец, – Тех, что нужны земле. Вы оживите почву, по которой ступают ноги всех живущих и одарит нас виноградом…
Крикливый не слушал эти слова. Он только взглянул на небо, и руки сами рефлекторно нащупали переключатель на винтовке. Незнакомец продолжал свою мантру, а его приближённые ежились от холода. Горластый направил дуло винтовки вверх и нажал на переключатель. Ввысь взлетело семь крупных снарядов, что столкнулись с чем-то наверху. После свет сменился тьмой, всё замерло в страхе и неведении. Скрежет ломающихся стальных платформ и грохот падающего металла оглушили всех способных слышать, и когда вернулось затишье, свет не возвращался
…
Через день, может неделю, тьма отступила. Хоть небо стало более тусклым, всё же различить землю под ногами стало возможно. Ничего особо не изменилось на этой земле, кроме одной детали. Особняк и его окрестности в радиусе километра завалены гигатоннами хлама из разных металлов, сырья и проводки, которые похоронили под собой всех содержимым здания, полного бордовыми шторами, золотыми люстрами и полом, облитым литрами вина.
