Kitabı oku: «Дымный сон», sayfa 6
– Спасибо, Дейз.
– Давай лучше пройдёмся, хорошо? Но без теорий.
– Как пожелаешь, – Дин нежно поцеловал ей румяную щеку, и оба направились к выходу.
«Я спокоен, – думал он. – Тяготивший камень сброшен, а изъедавшая пустота, заполнена мерцающим огоньком. Внутри тепло, и я готов. Что бы ни случилось, пусть мозг вытечет из ушей, станет гладким, как лед на хоккейной арене, – бояться нечего. В воображаемом списке дел зачеркнуто последнее задание».
Как по указке, черные волосы Дейзи окрасились рыжиной, но девушка не сменилась лицом на Джекси. Дин предположил, что сознание свело воедино размышления о двух типах муз, и по завершении пути выдало единую, цельную сущность, идущую бок о бок.
Вокс замер. Пассия прошла чуть дальше, отпустила руку и остановилась.
– Что-то не так?
– Все замечательно, – ответил Дин и вытер выступившую слезу. – Жаль, мы слишком быстро оказались у выхода.
– Прогуляемся еще?
– Нет, пора.
– Ну, как хочешь, – поддразнила Дейзи, подскочила к парню и поцеловала в губы.
«Если бы остановились часы».
В небесах пронесся пронзительный скрип.
«Нет!»
Электронно, пронзительно и душераздирающе заверещал домашний питомец.
«Пожалуйста!»
Поцелуй Дейзи погорячел, и Дина обдало жгучим жаром.
Он открыл глаза, и вырвался из сновидения в полыхающую комнату.
– Черт! Какого…?!
Писатель вскочил с кровати, и увидел у камина потухший уголек с распространившимся волнообразным тлением на ковре.
– Невозможно! – взвыл, раскашлявшись Дин. – Я же закрывал топку!
Дым заполнил комнату густой, вязкой массой над потолком. Где-то в пространстве доносилось мяуканье Блэкки. Электронный, сбоящий вопль резал уши, растекался по телу холодом железа. Прикрыв рот ладонью, Дин позвал кота, но безрезультатно. Щурясь, Вокс шагнул в сторону окна, но его полоснуло жаром. Он застыл, и крикнул снова.
Пуская искры из лап, охваченный огнем, из-под стола выковылял Блэкки. Шерсть горела синюшными языками и коптила черной гарью. Синтетическое покрытие морды плюхнулось на пол, оголив стальной череп и треснутые глазки-камеры, бешено вертящиеся от дезориентации. Питомец жалобно пищал, но уверенно похрамывал к хозяину, периодически сворачивая не туда. Дин схватил плед и накинул на Блэкки, погасил тушку, и прижал к груди.
– Тише, тише, – сдавленно прошептал Вокс, поглаживая макушку кота под накидкой. – Я нас вытащу.
Он подбежал к двери, дернул, но та не поддалась.
– Ключ!
Дин похлопал по карманам. Пусто.
Метнувшись к кровати, он обнаружил предмет на тумбочке, сунул в замочную скважину, но ключ вытек оттуда серебристой жидкостью.
– Что за чертовщина?!
Внезапно, дверь облепило огненной пеленой, отогнав беглеца к центру комнаты. Пламя тянулось к нему, как к желанной добыче. С лба и по спине потек пот, сухие губы коротко и прерывисто пытались втянуть крупицы незадымленного воздуха, глаза заслезились, картинка поплыла. Дин крепко сжал сверток, и отчаянно рванул к выходу, подставив плечо. Он врезался в дверь, и свалился на пол мешком. Неприступна, как стены древней крепости, дополнительно защищенные огнем. Но Дин не ощущал от него ни жара, ни ожога. Пламя – холодное, или безтемпературное, как материя, щит, не выпускающая наружу. Но остальная, бушующая стихия – реальна, и деваться от нее некуда. Как загнанное в угол животное, Дин отполз к стене, и всмотрелся в бушующий ад.
Не сбежать. Невидимая сила не высвободит. Вокс предположил, что пожар – плата, о которой предупреждал Рикки. Скрипач заберет свое, ведь писатель успешно завершил работу, воспользовавшись даром мифической сущности. Однако, Дин надеялся рассчитаться рассудком, разрушением мозга, возможностью писать, и обращением в безмолвный овощ. Но сгореть? Не слишком ли жестокое наказание за законченную рукопись? Да и помогал ли Скрипач вообще? И кто он такой? Откуда взялся? Появляется ли в моменты отчаяния, или является обычной галлюцинацией «Пыф-пафа»? Много вопросов без ответов.
Из-под пледа проковырялась голая мордочка Блэкки с уцелевшим глазом. Дин почесал стальную макушку, как пушистую, и обнял напоследок.
– Все хорошо, – приободрил он робота, мало осознающего людские чувства.
Но Блэкки издал слабое, но довольное «мяу», и зеленый огонек глаза плавно потух.
Дин аккуратно пристроил кота на бедра, и принялся ждать жирной, огненной точки.
На полуобугленном столе хлопнула батарея ноутбука, и устройство разлетелось на куски.
Дин рассмеялся.
Попытка вернуться в строй творческих людей, передозировка «пышкой», бессонная писанина в избушке, глупая рефлексия, да и жизнь в целом – все не имело значения. Знай Вокс концовку, не шевельнул бы и пальцем, не проснулся ранним утром, не встретился бы с Риком Лиси, не вникал в его бредни, не познакомился с Джекси и далее, далее, далее до «мертвого» кота и пожара.
– Я – глупая шутка, – подытожил Дин, и устало выдохнул. – Ну и хрен с ней.
– Зачем?! – донеслось сверху.
– Не понравилось, – ответил мужской голос.
– Издеваешься?!
– Нет.
– Дал бы мне прочесть, а потом принял решение!
– Извини.
Дин поднял взгляд на потолок. Оттуда, с сожалением, смотрели родные, голубые глаза. Резкое осознание стукнуло нежильца в затылок. Его жизнь, события, и случайные неслучайности предстали дорогой, усеянной осенней листвой. Рот дернулся, сдерживая подступающие слезы, и он спросил:
– За что ты так со мной?
И, с щелчком, разум Дина Вокса погрузился во тьму.
Эпилог.
Магазинный колокольчик дзинькнул.
– Доброе утро, – поздоровался продавец. – Быстро вы вернулись.
– Мужчины многовато едят в творческом порыве, – усмехнулась рыжая посетительница.
– Отдых помог?
– Если бы он отдыхал – цены не было, но попробуй заставь. Загрызется и других замучает.
– Понимаю вас.
– Пишете?
– Нет-нет. Я совершенно бесталанный, – он соединил указательные пальцы крестиком. – Но моя женщина – любительница сотворить всякую…, – и замолчал.
– Чушь?
Мужчина кивнул и добавил:
– Вы читаете фэнтези?
– Не самый любимый жанр, но бывает. А что?
– Чикита Бездартингтон – псевдоним моей… Сожительницы. Недавно ей взбрело полезть в темное фэнтези. Дала оценить. Я заплакал, искренне, даже собака завыла.
– Настолько хорошо?
– Мне хотелось блевать, простите за выражение.
– Хм, Чикита? Мне казалось, ее тексты, как минимум, среднего качества.
– Первый роман написан в соавторстве, а второй…
– Ой, соболезную. Надеюсь вы переживете трудный этап отношений, когда Бездартингтон найдет работу.
– А хочет ли она? Вопрос. Считает себя гением, а иногда бездарностью. И от эмоциональных качелей едет крыша. Благо есть человек, способный меня утешить.
Продавец мечтательно умолк, и беседа закончилась.
Девушка прошла вглубь магазина закупиться необходимыми продуктами: тремя банками консервированного тунца для кота, двумя упаковками лапши быстрого приготовления, спичками, бумагой и жидкостью для розжига камина – зимой приходится заниматься растопкой почаще.
Почти у кассы, Джекси боковым зрением приметила книжный стенд и вспомнила о просьбе Дина – вернуть роман кассиру.
– Купленное назад не принимаем, – ответил тот.
– Я не требую денег. Заберите себе, или выставьте на полку. Она ему не нужна. Прочел, вдохновился, отдал, – покупательница положила книгу на стол.
– Триллер, значит.
– Угу.
– И как?
– Повторюсь: «Вдохновился и хватит».
– Печально, печально. Надеялся на развернутый отзыв.
– Я отправлю его за продуктами в следующий раз, не забудьте спросить. Заодно поболтает с кем-нибудь, кроме тетради, – хихикнула Джекси.
– Обязательно, мисс, с радостью. Общения в деревне маловато.
Кассир пропикал товар, и вывел сумму на терминал. Покупательница расплатилась, и покинула магазин.
– Вот и триллер вернулся. Круг замкнулся? – пробормотал мужчина под нос.
***
Джекси протопала в припорошенную снегом древесную «арку», и далее вглубь леса к домику отца Рикки. Под ногами приятно хрустела земля, редкие птицы на ветвях напевали успокаивающую, зимнюю мелодию, а в кустах шуршал заяц-невидимка, замаскировавшийся белой шубкой. Девушка жалела, что Дин отказывался гулять с ней по атмосферной полянке. Она считала, что лучше всего воодушевляется на свежем воздухе, в компании природы и близкого человека. Но писателя не поймешь. Сегодня он соглашается с лучезарным ликом, а завтра придумывает тысячу причин для сидения дома и притворяется унылым рулетом.
«Муза снаружи, Дин, – говорила Джекси».
Слушал ли кто? Не особо.
Но, независимо от специфики поведения парня, она прекрасно понимала, с кем связалась и не беспокоила по пустякам. Захочет – хорошо, нет – погуляет сама, наделает фотографий и принесет ему для эмоциональной подпитки. Их тандем складывался замечательно, и вполне устраивал Джекси.
Вдали, на нисходящем холме, показался одноэтажный домик. На его крышу с толстым сугробом, свисали тощие, сухие нитки «спящей» ивы, а на одинокой скамейке под деревом – следы кошачьих лапок на снегу. Похоже, Блэкки снова ускользнул поохотиться на воробьев. Джекси посмотрела на заледенелую реки, достала телефон и включила камеру. Навела фокус и сфотографировала пейзаж: лес, окольцевавший воду плотной стеной, и напоминавший рухнувшие облака или пух, небрежно рассыпанный на кроны из разорванной подушки. Джекси усмехнулась, припомнив глупый комментарий Дина по приезду: «А почему всё облито сметаной?»
– Очень глупый, – повторила она, и дернула ручку двери. – Как поживает мой любимый автор…?
Блэкки подбежал к хозяйке и потерся о ноги. Кот верил, что большая часть купленного принадлежит ему, и Джекси, выронившая пакет от увиденного, предоставила питомцу замечательную возможность убедиться в догадке.
– Зачем?! – крикнула она Дину.
Писатель расстроенно сидел перед камином, вырывал страницу за страницей и клал в огонь. Девушка подбежала к нему и схватила за запястье.
– Не понравилось.
– Издеваешься?!
– Нет.
– Дал бы мне прочесть, а потом принял решение!
– Извини, – поникшим тоном попросил прощения Дин.
Джекси присела рядом, и погладила его по бедру.
– Расскажешь?
Он помолчал с минуту, глубоко вздохнул и начал:
– Я прекрасно понимаю, Джекс, за неделю ничего шедеврального не сотворишь, но настолько убого? Окей, допустим, у меня появилась идея приправить текст шизофренией. Сперва персонаж сходил с ума. Почему? Да потому! Никакой причины. Но, спасибо тебе за подсказку, добавилась «Пышка», и логика заняла почетный трон. Сюжет завернулся и…, – он надавил на переносицу, – слился в унитаз.
– Продолжай, – Джекси нежно взяла его за ладонь.
– Какова мораль? Что литературное сообщество и писатели – сборище отбитых, двинутых кукушкой придурков, гоняющихся за славой? Ну, да, цель была таковой, и жанрово планировалась сатира, высмеивание. А на выходе выплюнулась идиотская рефлексия. Нет! Сублимация и наматывание соплей на кулак. Главный герой слишком «Я», понимаешь? А это очень и очень плохо. Манера письма неудачников, как у… Как же ее, черт… Писалка с ромфантом…
– Бездартингтон?
– Да, и Подзвездальный с ванильной романтикой. Но с ним все понятно, свою аудиторию парнишка раскусил, и творит соответствующе.
– Промахнулся чуток.
– Ну тебя!
– Ой, не сердись.
– В общем, я перечитывал главы, и не выдержал. Сюжетные повороты и рояль со Скрипачом – бред собачий.
– Ты слишком критичен, – Джекси чмокнула Дина в щеку. – Сущность мне понравилась. Наверно, единственный персонаж, списанный с тебя.
– С фамилии-то? Скрепски и Скрипач, ну-ну.
– А что? Жуть же! Неведомый монстр, дарящий вдохновение персонажам, которых он и придумал.
– Ну вот, я и оказался чудовищем. Убил героя ментально.
– Как?
– Свел с ума, и закрыл в психушке.
– А с названием определился?
– Угу. «Дымный сон».
Джекси изобразила затяжку сигаретой и подула любимому в ухо.
– Перестань! Что ты делаешь? – дернулся Дин.
– Поднимаю настроение. Не заметно?
Парень не ответил.
– Пойдем, – она потянула его за рукав.
– Не хочу.
– Пойдем тебе говорят.
– Я не в настрое.
– Всякое случается. Ну получилась лажа, и что?
– Ага, ты считаешь написанное лажей.
– Дин! Хватит ныть, ей богу, как маленький. Нет, я думаю иначе, но тебя не переспорить. Пока сам не успокоишься – не поверишь ни единой душе. Послушай, – она приобняла сзади, – твои работы на должном уровне. Перестань заниматься самоуничижением и самоуничтожением. Напишешь лучше, или, если не вспылишь, перечитаешь и подправишь мозолящие эпизоды. Проблема? Нет. Ты – писатель, и в курсе, как оно происходит. Ну, успокойся, и пойдем прогуляемся, – Джекси снова поцеловала Дина в щеку. – Гляди, – и показала фото на телефоне.
– Это где?
– Шутишь? Сметана. Сметана!
Дин Скрепски тихо засмеялся и прислонил ее теплые пальцы к губам.
– Спасибо, Джекси.
– Не благодари, и собирайся. А я покормлю Блэкки.
– Он ел с полчаса, разжиреет. Я готов.
Парень накинул куртку и собирался выходить, но взгляд зацепился за любовный роман на ноутбуке.
– Ты не отнесла в магазин?
– Нет, только триллер.
– Я просил захватить обе…
– Цитирую господина Внимательность: «Я дочитал ужастик. Занеси на возврат продавцу, пожалуйста».
– Странно.
– Ничего, – Джекси встала в дверях и таинственно прищурилась на любимого, – в следующую закупку передашь самостоятельно. Заодно поболтаете с клерком. Он ждет, Дин Вокс.
– Что…? – по спине Скрепски пробежал холодок.
– Иде-е-е-ем!
Джекси потянула писателя за руку на улицу, и захлопнула дверь. Замок щелкнул, и снаружи зазвенели девичий и мужской смешки.
Наконец-то хозяева оставили Блэкки за старшего. Кот гордо потянулся, и бесшумно спрыгнул к камину, лег поодаль, чтобы тепло не обжигало шерстку, и свернулся клубочком.
Поленце треснуло, и уголек стукнулся о стеклянную затворку топки. Уцелевшие тетрадные листки дотлевали, и огонь пожирал последние слова, напечатавшиеся из ниоткуда: «За что ты так со мной?»
