Kitabı oku: «Песнь кинжала и флейты. Том 2», sayfa 10

– Эй! Не тяните руки близко, я фелин вам, а не киска! – буркнул тот, тряхнув головой от прикосновений.

– Ещё один рифомплёт вслед за Бромом, – закатила Ди свои сиреневые глаза.

– Тише ты, она же просто хотела погладить. Разве кошки это не любят? Хорошо Брома рядом нет, он бы опять дуэль в стихах устроил, – хмыкнула Кьяра.

– Или Фламер бы что-нибудь вспомнил из заученного, – улыбнулась Диана.

– У того хоть красивые были, – прикрыла глаза леди фон Блитц.

– Потрогать нельзя? – поглядывала Лилу на Уршида.

– Если аккуратно, то можно, – приблизился тот, чуть склонившись, подставляя лоб.

– Ух ты! Какой мягонький! А где наш мистер пушистик? – поглядела Лилу на Диану, почёсывая лоб лохматому тёмно-серому парнишке-коту.

– Барсук? Вот, под ногами ёрзает. Его, может, тоже искупать бы неплохо, но сегодня оба пушистика будут стоять за дверьми и не подглядывать! – строго глянула она на Маркиза.

Первым делом они арендовали комнаты в трактире, чтобы фелину не пришлось ждать их после бани. Потом он показал аптекарские и парфюмерные лавки, из которых в ночную смену работала всего парочка. Но даже первой попавшейся было достаточно, чтобы взять душистое цветочное мыло, ароматный бальзам для волос с лонгширской ванилью, почти такой, как был у Кьяры, но немного иного состава, все для себя необходимое, благо, как и сказала леди фон Блитц, благодаря Фламеру деньги у них отныне водились. А теперь ещё и с «авансом» от старика Пыхаря.

Конечно, и без всего этого были какие-то личные сбережения по кармашкам и сумочкам, но с мешочками серебра теперь они могли ни в чём себе не отказывать. Затариться для себя, хорошо поесть, принарядиться, но сейчас, даже на голодный желудок, всё-таки смыть с себя всю грязь и заодно отправить одежду на чистку и стирку.

В банной пристройке трактира девочки провели довольно долго. Болтали, обтирались, хлестали голышом друг дружку вениками, у Лилу даже сонливость отступила на это время. Фелин был отправлен восвояси, где бы ни ночевал тут обычно. А барсук, как обычно, ждал снаружи, изучая округу, но далеко не убегая от тёплого каменного сооружения.

Помывшись и обсохнув, троица в банных халатах разбрелась по комнатам, так как одежда, например, платье Лилу, должна была ещё успеть хорошенько высохнуть за ночь. А у гномки как раз не было ничего на смену, в отличие от двух других девчонок. И пройтись по магазинам за обновками было первым же из списка дел на следующий день. Впрочем, перекус оказался важнее. После всего случившегося требовалось хорошо подкрепиться. С учётом, как поздно они легли, проснулись девчонки ближе к полудню.

Нужен план

Забрав сухие вещи и обговорив, что им нужно ещё докупить, Кьяра, Ди и Лилу встретили внизу сидевшего за опустевшей чашкой кофе Уршида, дожидавшегося их всё утро. Но сейчас, несмотря на напиток, человек-кот дремал, откинувшись на спинку стула.

– Подъём, кошак! – коснулась его плеча Кьяра, чуть потрепав, что тот аж вздрогнул.

– А?! Вы? Утречка-мяутречка, я не спал, так и было задумано! Специальная кофейная-котофейная медитация, надо ж было всё продумать и на серьёзное дело настроиться! Так что нос по ветру и чутко навострённые уши! – заверял их фелин с важным видом. – Тонко настроенные на ваши шаги, так что я просто гадал, мимо пройдёте или же мы всё-таки вместе будем работать, как банда.

– Банда-лаванда! – вскинула ручки Лилу. – Потягушечки!

– Потягушечки – это я завсегда, – сладко, по-кошачьи, прижимая ушки, потянулся и Уршид. – Только ведите себя потише. Не нужно всем вокруг знать, что мы чем-то там промышляем. Даже если у меня есть лицензия воришки, – наклонился он к ним.

– Между прочим, это я тут с лицензией, – достала Ди свиток документа Уршида, который тот вчера забыл в её пальчиках, катаясь на погрузочном крюке, и положила на стол.

– Ваушки-мяушки, мой главный документ! Премного благодарен! – тут же когтистой белой лапой выхватил он бумагу, цепко вернув её себе.

– Бери уж, раз мы теперь все в одном деле, – не протестовала Ди. – И вообще-то надо где-то посидеть, именно что обсудить наш план действий и вообще…

– И поесть! Мясо-мяско-мясище! Не здесь. Есть подходящее заведение в районе Стольрон! Вах! – хитро сощурился Маркиз, поднимаясь из-за стола.

Четвёрка в компании всё обнюхивающего в новом для себя городе барсука отправилась по улочкам трёхэтажных и более высоких домов, меж которыми тянулись вереницы соединяющих перекрытий, а также наружные переходы, позволяющие, например, обойти здание, не спускаясь на мостовую.

На полученные деньги в первую очередь они решили развлечься, покатавшись на карусели, что была у входа в город. Оказалось, та представляла собой ещё и подобие гигантской шарманки, так как в процессе вращения молоточки механизма задевали особые металлические пластины. Оттого раздавалась приятная ритмичная музыка, наподобие той, что иногда играет в шкатулках. Лишь вдоволь накатавшись, девчонки и ждавший их всё это время возле аттракциона фелин продолжили свою прогулку по Бирону, изучая закрытый город с единственными воротами.

Зверёк с полосатой мордой подбегал то к вёдрам, то к ящикам. Забавно шевелил чёрным носом возле бочонков и вязанок чего-нибудь: трав, хвороста, сена, дровишек. Теперь-то уже все лавки были открыты, и каждый новый шаг наполнял лёгкие новыми ароматами. У одного перекрёстка зазывала к себе душистая мыловарня, у другого пахло старинными книгами и свежей древесной стружкой, на следующем всё благоухало цветами и травами, но уже следом весь этот букет перебивала свежая выпечка и жареное мясо.

Здесь они смогли взять фрикадельки, нанизанные на палочки, выбрав их среди прочих представленных закусок у шумных лавочек и передвижных кухонь. Народу в районе была тьма – обилие эльфов, а среди них редкие представители самых различных рас, от гоблинов до псоглавцев. Особенно забавным Диане показался рыже-белый фелин с приплюснутой мордой в зелёной восьмиклинке: подобных она ещё никогда прежде не встречала.

Несмотря на то, что город был не таким уж и большим по территории, на улицах тут и там встречались извозчики с экипажами, запряжёнными парой лошадей, за небольшую плату помогающие добраться в разные районы. Кроме них сновали и телеги торговцев, гружёные и пустые, иногда с уместившимися ребятишками, надеющимися, что их подбросят бесплатно поближе к дому.

Маркиз Уршид скакал, как на иголках. Оказался тем ещё непоседой, снующим от девчонки к девчонке, не в силах занять какое-то одно место в шагавшей компании. Кот то вертелся вокруг Дианы, рассказывая про заведения по обе стороны улочки, то докучал Кьяре, спрятавшись ей за спину и, выставив руку, вертел пойманной мышью, держа ту за хвост, у неё над головой.

А иногда фелин просто что-то рассказывал о своей расе маленькой гномочке, засыпавшей его разными вопросами. Как выяснилось, живут люди-кошки, в основном, на архипелаге Игг, что в Базальтовом море. Сам он там никогда не был, но знал, что есть множество островов вулканического происхождения, на которых немало столетий назад перебрались различные зверо-расы: фелины, псоглавцы, ванары – люди-обезьяны, ещё народы, напоминавшие смесь человека с жабой и тритоном. Все те, кого прогнали имперцы с осваиваемых территорий.

Человек издревле на Иггдрасиле стал доминирующей расой, но были времена, когда повсюду были поселения самых разных народов. Эльфы считались самым первым из них. Те, первичные и единые, от которых потом уже откололись различные племена, ставшие впоследствии альвами, фоморами, белгами и немедами.

– Убери от меня эту дрянь, или я тебе её в рот засуну! – шарахалась Кьяра снова от дохлой мыши.

– Как будто меня это как-то расстроит, – мяукающим тоном восклицал фелин.

– Она даже дёргается до сих пор, – морщилась аристократка, глядя на тушку грызуна, подвешенную за хвост.

– Посмертные судороги-конвульсии, – хмыкнул кот, вертя мышь, как игрушку.

Маркиз перекидывал её меж своих пальцев, словно какой-нибудь тренажёр. С учётом того, что кисть у него представляла собой нечто среднее между кошачьей и человеческой, это и вправду выглядело эдакой тренировкой. Но обилие белого меха толком не позволяло разглядеть всё строение.

– Ты смотри, что выкаблучивает! – заметил воришка-кот, как барсук, желая не путаться под ногами у всей компании и прохожих, теперь над их головами лазает то по мостикам вниз головой, то по бельевым верёвкам.

– Это он мастер, – хихикнула Ди, разглядывая, как зверёк ползёт то сверху по канатам, то, подобно ленивцу или обезьяне, свисая спинкой вниз, держится коготочками.

– Между прочим, у старика Пыхаря тоже по молодости был жемчужный цвет волос, говорят, – вернулся Маркиз к Диане.

– Не думаю, что мы родственники, – хмыкнула на это полуэльфийка, дунув на пряди чёлки.

Кьяра тоже после ночной бани распустила волосы, зачесав их на обе стороны. Они были менее пышные, чем у Дианы, облегали форму головы, ровно свисая вниз, зато были куда длиннее и доставали до груди. В то время как причёска полуэльфийки едва-едва касалась её плеч.

– Ну же! Ну же! Ну же! Поведайте хоть что-то о себе! – настаивал Уршид, прыгая возле девушек. – Хоть какое мясо любите? Дайте угадаю: свиные сосиски? Бараньи шашлычки? А вы пробовали местную степную антилопу? О! Почти нет жира, ножки жестковаты – уж больно мышцы там у них крепкие, но рёбрышки, печень, всё остальное! – облизывался фелин. – Жить без мяса не могу. Надеюсь, что и вы тоже. Сейчас такое закажем! Или, может, вы по части ликёров? Травяные? Ягодные? Что-то покрепче? Что едят на вашей родине? – докучал он девушкам вопросами.

Те немного рассказывали ему о Стелланторе, о Велунде, о пещерах Чёрных гор, о фамильном медоварении семейки Галар, ведь сам он отсюда, похоже, вообще никогда не выбирался. Потому для него было в диковинку услышать многое о тамошней культуре. Например, о скромных домиках трущоб и отсутствии лицензий.

– Люди-котики любят кот-леты? Пана-коту? – спросила их пушистого проводника Лилу.

– Ага, – засмеялась в голос Кьяра, – как тролли любят профитроли.

– А где твои родные? – поинтересовалась Диана у Уршида.

– Ну, скажем так, забота о потомстве у фелинов весьма отличается от ваших семей. Эльфийских там, человеческих, гномьих… Нас как бы растят до поры, до времени, и, так сказать, прогоняют из дома искать своё место в жизни, – отвечал тот. – Мы не связываем себя крепкими родительскими узами.

– Ого! – удивлялась Кьяра.

– Надо же… – с грустью произнесла Ди.

– Ну, а братья с сёстрами у тебя есть? – поинтересовалась заодно леди фон Блитц.

– Да, конечно, – отвечал пушистый воришка. – Фелины рожают от трёх до пяти детей. Не все из них как-то поддерживают семейные связи и отношения, но один из моих братьев как раз работает на кухне во дворце! Вам… в смысле, всем нам очень повезло! Это облегчит нам проникновение туда или же даст путь отхода, смотря какой будет план.

– Дядюшка котофей ходит совсем бесшумно! – дивилась Лилу, постукивая своими башмачками по каменной кладке, в то время как фелин лапами не издавал вообще ни звука при движении.

– Маркиз Уршид, – напомнил тот, видимо, всё остальное ему не слишком нравилось. – Если нервничаю, то когти на ногах вылезают и начинают постукивать.

– А почему «Маркиз»? – интересовалась та.

– Белый окрас здесь и здесь, – показывал ей он лапки и грудку, вертясь вокруг. – Вообще-то ещё самый кончик хвоста белый, – подтянул он его, – но я мажу его в саже, иначе слишком заметный. Не раз уже попадался из-за него, думал даже обрубить к чёрту.

– Надо говорить: «к болотной бабушке»! – заявила ему Лилу. – Упоминание чертей может и вправду призвать всякую демоническую шушеру из Геханы! Так тётушка Флокс учила, всегда ворча на двойняшек.

– Обрубить хвост? Какой ужас, – вздрогнула Диана.

– Только кончик, – пояснял фелин. – Я ж не ванар какой-нибудь, это у людей-обезьян хвост, как пятая конечность, будто лишняя рука. От моего больше вреда, чем пользы…

– Смотри, какие роскошные орхидеи! – подозвала Кьяра Диану к цветочной лавке.

– Ух, здорово! И вправду чудесные! – заулыбалась та с горящими от восторга глазами, присев возле ароматных лепестков в миниатюрных баночках и бутылях. – И как пахнут!

– Ньяф! – фыркнул Маркиз, принюхиваясь. – Не хватало нам ещё до ночи застрять среди цветочных лавок Флокса…

– Ваушки-мяушки! – повторяла за фелином Лилу. – Целый квартал имени моей тётушки! – радовалась она.

– Бело-розовые, алые, малиновые, эти вон вообще трёх разных оттенков, плюс ко всему зелень стебля и листвы, как гармонично и нежно всё сочетается! – восхищалась вслух леди фон Блитц. – Купить тебе?

– Цветы?! Шутишь, что ли?! – засмущалась Ди. – И как это будет выглядеть? – нервно хихикнула девушка.

– А я вот, пожалуй, возьму тогда себе такую веточку, – выбрала Кьяра стебелёк, на котором вереницей росли друг за другом несколько нежно-розовых орхидей, создавая впечатление, будто это гроздь, где из одних лепестков распускаются другие.

– Так пахнут! – умилялась Ди. – И подходит по цвету к сиреневому одеянию, очень мило смотришься с цветами.

– Лучше цветы в руке, чем меч, – отметила та. – Но в наше неспокойное время о мире можно только мечтать. Надо ловить такие моменты, Ди. Наслаждаться просто красотой и ароматами, пока можем.

– И вкусной едой бы, – торопила её та поскорее добраться вместе с остальными до какой-нибудь забегаловки.

– Смотри, там пошив одежды, идём лучше присмотрим себе что-нибудь! – хватая Диану за руку, Кьяра сменила их маршрут на перекрёстке, углядев продажу тканей и нарядов по правую сторону в соседнем квартале с табличкой «Шелби» и уймой указателей.

В примерочных комнатах магазинов девчонки провозились, забыв обо всём на свете, включая еду. Попытка закупиться по-быстрому новой одеждой затянулась практически до вечера. Там и тут, прогуливаясь по Бирону, Ди и Кьяра подмечали лавки с чем-нибудь нужным. Изделия из кожи, распродажа плащей и накидок, браслеты и другие аксессуары, ремешки и застёжки, парфюм, лёгкие наплечники на смену потёртым старым.

Ди слегка обновила свой чёрный костюмчик, так что одно плечо теперь было оголено – удачнее вписывалось в жаркую погоду. А вот открытый живот, как когда-то советовал старший братец, пока ожидал своей очереди до следующей смены стиля, если взбредёт в голову. По крайней мере, корсет-паутинка остался в форте Никс, потому уже было значительно легче. Гномочке прикупили наплечную сумку-мешок, куда сложили и новое платье, чтобы удобнее носить с собой.

– Вах! Алтарь Мортис! – восторженно помчался Маркиз к каменному монументу в виде чаши, над которой лезвием вниз располагалась коса. – Замурчательно! Поживимся! Ну-ка, что тут у нас?

– Эй, некрасиво забирать чужое подаяние, – отметила нагнавшая его Кьяра.

– В этом же суть! Ты не понимаешь! – отмахнулся кот. – Здесь снизу вращающаяся часть специально, чтобы забирали те, кто нуждается. Это оборот монет, придуманный богиней. Здесь много разных алтарей.

– Не знала, что кошки верят в древнеэльфийскую триаду, – хмыкнула леди фон Блитц.

– Кошки верят в тех, кто их кормит. В данном случае – в тех, кто даёт денег, – принялся шарить он лапой в выдвижной вращающейся чаше.

Диана на монумент воззрилась с опаской, вспоминая такие в Нижнем Городе под Стеллантором. Далеко не самые приятные воспоминания в её жизни. Но именно там она узнала о принципе подобного святилища, что одни кидают монеты, а другие за ними приходят в надежде что-нибудь отыскать. Уршиду вот удача сегодня не улыбнулась.

– Ай, досада! Пусто! Ну, конечно, вы столько спали и столько ходили по магазинам, нюхая цветочки да примеряя юбочки, что отсюда уже всё забрали! – недовольно фыркал кот-воришка, во всём обвиняя девчонок.

Барсук тоже с опаской обнюхал это местечко, явно припоминая нечто похожее в своих приключениях. Стаи крыс, вертящийся гном с саблями, беготня и сражения. Едва ли алтарь и у него мог ассоциироваться хоть с чем-то хорошим. И зверь, и Диана желали поскорее бы покинуть это место, продолжив движение.

– Ну, и куда теперь, Мурчун? – спросила мохнатого плута Кьяра.

– Уршид, – поправил тот, зашагав по улице. – Куда и направлялись изначально, в «Хого-котелок», милейший трактир на восточной окраине Стольрона.

– Хого? Это ж такой чан-самовар по центру стола в дайконском стиле? – уточняла Кьяра. – Там кипит бульон или даже несколько, если два-три отделения или дополнительно огороженная сердцевина. Один простой, другой поострее или с морепродуктами, на раковых панцирях там, к примеру. Мы с отцом как-то ели в похожих заведениях.

– Именно он. Берёшь кусочки мяса и отвариваешь, сколько считаешь нужным. А потом можно зачерпнуть прямо с бульоном или выловить нужный кусочек, – отвечал Маркиз.

– Не только мясо. Надеюсь, у них будут мои любимые грибы муэр, – проговорила аристократка. – Такие необычные, древесные, чёрные и рыжевато-коричневые, напоминающие обугленную смятую бумагу, чуть сладковаты на вкус, но с ароматом дыма и копчёности.

– Ух, как же хочется попробовать! – едва не захлёбывалась слюной Лилу. – С утра ничего не кушали, только платьюшки мерили. Занятие, конечно, классное, но без еды жизнь как-то не в сладость.

– Гномы ведь любят скалистые и древесные грибы из высокогорных лесов? – уточняла Кьяра.

– Сморчки, трутовички всякие разные, ещё и на подлеске растут в ельниках много вкусных боровиков, волнушек, лисичек и не только. А из мухоморов дядюшка Борис варит всякие зелья безумия! – отвечала та.

– Ой, только не это имя, – морщилась Ди, так как волна воспоминаний о Нижнем Городе ударила с новой силой.

– Лисичек? Разных я зверей ел, но лисиц к нам в виде шкур лишь завозят, – досадливо проговорил Уршид. – Из пушных зверей вот зайцев-кроликов степных полно, тушканы, вомбаты, прыгучие крысы, а вот мясо лис и соболей не найти. Хотя фенёк с огромными ушами, на которых мог бы взлететь, здесь у нас водится. Не знаю, почему не представлен на местной кухне…

– Вомбат, котяня. Котяня, вомбат, – напевала Лилу. – Тушканчики, крысы и много лисят…

– Лисички – это грибы такие рыжие, – пояснила Кьяра. – Здесь в округе явно не растут, не для этой местности.

– Да здесь толком никакие не растут, но завозят ведь! Есть твои эти муэр, и боровики, и шитаке… Мне на грибы всё равно. Як! – поморщился Маркиз. – Главное, чтоб мясца побольше завезли! – восклицал он. – Хороший фелин – сытый фелин!

– Я смотрю, ты большой любитель, – отметила аристократка в сиреневом кимоно.

– А то! – аж приплясывал тот, думая о мясце, изрядно проголодавшись. – Эх, съел бы я сосиску, съел бы оленёнка… – мурлыкал он себе под нос.

– Не говорите о еде, только аппетит раззадориваете! – возмущалась Ди, хватаясь за урчащий с голодухи живот.

– К нам некоторые заглядывают, трое суток крошки во рту не видев, скитаясь по степям или пустыне. А потом такие… Мышь! – закричал он, сорвавшись с места, отнюдь не демонстрируя поведение изголодавшихся путников, как могло бы показаться, а лишь повинуясь собственным кошачьим инстинктам.

Полёвка покрупнее той, что стала жертвой на складе Федора, потолще и поупитанней, но удирать принялась куда проворней, так что с одного прыжка фелин настичь её просто не смог. Уршид гнался на ней практически на четвереньках, вытянувшись вперёд и пытаясь схватить передними лапами.

– Да стой ты! Совсем ошалел?! Держи свои кошачьи выходки при себе! – верещали ему вслед.

Голодные девчонки едва поспевали следом, а вот барсуку азарт погони понравился. Они начали даже соревноваться с фелином меж собой, когда поравнялись нос к носу, недобро косясь друг на друга, как конкуренты за единый трофей. Но если Маркиз позволял себе такую вольность, зная прекрасно город и сам их маршрут, то Барсук, повернувшись к нему во время бега тут же врезался в столб, чем изрядно напугал прохожих. Но потом, потряся тельцем, словно отряхиваясь, он тут же бросился в погоню, прыгая по ящикам, бочкам, колёсам телег, табуретам для подсадки в стремена для всадников, всеми силами нагоняя хвостатого плута.

Диана бы отозвала своего зверька, если б тот был единственным преследователем мыши. А так как всё равно приходилось бежать за Маркизом, ей оставалось лишь принять свою роль догоняющей. Ни её, ни окрики Кьяры Уршид абсолютно не желал слушать. А Лилу ускорилась с помощью магии, будто бежала в горящем плаще, и оставляла за собой след копоти на дорожке.

На поворотах, в зависимости от того, в какую сторону они были, фелин и барсук бочком подпихивали друг друга то к витринам, то к лавочкам, то к фонарю, сбивая с траектории, чтобы вырваться вперёд. Сначала, благодаря лучшему знанию местности, лидировал парнишка-кот. Он знал, где будут сложены ящики, где нагромождение сена, как лучше оббежать отдельную клумбу, в то время как зверь с полосатой мордашкой бежал здесь впервые.

Но потом и барсук показал чудеса своего лазания по стенам, по потолкам арок, куда проще минуя все препятствия в переходах и значительно вырвавшись вперёд. Впрочем, это не помогло: у доспешной мастерской мышь попросту протиснулась в водосток, перебежав через улицу со слегка наклонённой кладкой.

И оба преследователя остались с носом, тщетно копошась возле узкого отверстия, куда ни барсучья морда, ни толком лапа фелина уже не протискивались. Да и мышь там не была загнанной в тупик, а куда-то помчалась, лихо обведя их своим хвостом вокруг пальца.

– Вот досада! – уселся у тротуара Маркиз.

– Да вы достали оба! – фыркнула подбежавшая с громким топотом Кьяра.

– Не, не достали, – показал пустые лапки и пожал плечами фелин.

– Ну, реально чокнутые! Сдалась вам эта мышь! – ругалась запыхавшая Диана на обоих, но смотрела на барсука.

– У-и-и-и! Полёт феникса! – в сильном прыжке сквозь дорогу плавно парила Лилу, медленно опускаясь и унимая языки пламени на руках и спине своего на удивление не обгоревшего и даже не почерневшего платья.

– Устроили гонки, когда мы все с покупками и рюкзаками! – всё негодовала леди фон Блитц.

– Спокойно! Всё так и задумывалось! – изображая невозмутимость, скрывая сбившееся дыхание, с подобием звериной улыбки проговорил Маркиз. – Вон и «Хого», – указал он вперёд на вывеску с чаном-самоваром на резной, похожей формой на облачко, табличке. – Вот мы и в Стольроне, девочки.

– Вот и добрались побыстрей! – радовалась Лилу! – Кушать-кушать-кушать!

– Да, действительно, пойдёмте есть в трактир, – тяжко дышала Ди, поглядывая в указанном направлении.

Они застали время между обедом и ужином, потому клиентов внутри было не слишком уж много. Несколько семей, завсегдатаи за стойкой, сидящие поодаль и о чём-то беседующие мужчины – Ди не шибко-то всех разглядывала. Тем более её весьма обескуражило меню, начерченное на деревянных листах в выступе над розовокожим эльфом, перекосив девичье личико в процессе чтения названий блюд.

– Требуха? Суп с птичьей кровью? Отварные лягушки? Маринованные яйца? Похлёбка из рыбьих голов? – Скривившуюся Диану едва не стошнило.

– Вах! Не чурайся, нам в другой зал, – спокойно заявил ей Маркиз. – О, там трактирщик мой друг! Сейчас такое покажу! Дай монетку, дай монетку, дай монетку!

– Вот пристал, – фыркнула та, бросив тому серебряник из мешочка Федора.

– Отлично! – радовался фелин, подбежав к барной стойке.

Пока девушки подходили, парнишка-кот положил большую кружевную салфетку, в центре – маленькую вазу с рыжими цветками календулы, а вокруг несколько рюмок. Потом он махнул им рукой, чтобы приблизились и наблюдали за его фокусом. Едва Кьяра, Ди и Лилу расположились рядом, как он резво дёрнул за салфетку, с грохотом повалив рюмки на пол.

– Ай, аккуратнее! – отшагнула леди фон Блитц, отведя и двух других подальше от осколков.

– Е-хе-хе! Ваушки-мурмяушки! Ваза осталась стоять! – радовался кот, словно выиграл какой-то конкурс. – Всё, как и было задумано.

– А при чём тут монетка?! – не понимала Ди. – В уплату битой посуды?

– Ха, нет, – махнул Маркиз рукой. – Я же говорил, Грипас мой друг, – приобнял он трактирщика. – Ему не жалко старые рюмки для впечатления новых гостей.

– Не слишком-то впечатлились, – за всех констатировала Кьяра суровым тоном.

– Так, а монетка? – наклонила Диану голову набок, глядя на кота.

– А я и не говорил, что она для фокуса или для трактирщика! Дали и дали, что ж я отказываться, что ли, буду?! – ухмылялся Маркиз тому, как её провёл.

– Ах, ты! – оскалилась девушка, сжав ручки в кулачки.

– Аванс на всех делить полагалось бы. У нас же общее дело! А ты вон сама всё заграбастала. Надо уметь делиться! – поиграл меж мохнатыми пальцами серебряником фелин и возвращать его явно не собирался.

– Что есть-то будем? И где обещанный в названии котелок? – оглядывала помещение Кьяра.

– Нам в другой зал, – кивнул Маркиз в сторону ребристой двустворчатой дверцы, едва заметной, практически под тон древесины всех остальных стен. – Грипас, организуешь? – проговорил он подметавшему осколки эльфу с короткой, чуть взъерошенной спереди стрижкой и длинной красно-рыжей косичкой позади от макушки вниз, вдоль затылка.

– Эй, Оззи, – поднялся трактирщик с металлическим совком в руках, позвав одного из тех беседовавших вдали у окна мужчин. – Тут ребятишки уверяют, что им уже исполнилось шестнадцать и им пора в зал для взрослых.

– Садитесь, – подходил ближе, указав на ближайший пустой столик, мужичок-эльф немного за пятьдесят, в пастушьей шляпе, колоском в зубах и густыми помпезными усами, растущими тёмно-серыми щёточками в обе стороны.

Все четверо, не считая ютившегося в ногах барсука, уселись за ближайший свободный стол, заняв все места, а немолодой эльф племени немедов наклонился вперёд между Кьярой и Ди, в сторону Уршида, неторопливо оглядывая всех.

– Это новенькие от Федора, – пояснил кот. – У нас важное дело, нам бы в тишине и поесть чего, наконец. Весь день по магазинам, лапы ломит, хвост отваливается, спина хрустит, а должен бы ваш хлеб.

– Мне Федор тоже кое-чего должен, так, по мелочи, несколько медяков на дорогу ему одолжил полторы недели назад отсюда добраться вусмерть захмелевшему. Небось он потом спросонья даже не вспомнил, но ты ему передай, что жду. Пусть захаживает, – проговорил усач, щёлкнув пальцами по шляпе и переложив тростинку с одного края широченного рта на другой.

Его тонкие бледно-розовые губы очень активно артикулировали каждый слог. Рот казался гипнотизирующим, да и голос был таким монотонным, гремящим и мужественным, что уставившейся на его удивительно ровные зубы Диане хотелось слушать этого эльфа снова и снова. Он буквально вгонял в транс каждой репликой, помогая расслабиться и забыть обо всём. Но это состояние её вдруг прервал резкий хлопок.

– Вах! Кажется, вы обронили, – тут же пнул лохматой ногой Маркиз то, что сам бросил на пол – деревянную прямоугольную табакерку.

– Хм, вот растяпа, – нагнулся Оззи, подбирая и осматривая резной логотип с ромбом и грифом, сидящим на акации, под которым располагался череп копытного и алтарная чаша с косой. – Смотрю, и вправду от Федора гости пожаловали, – тихо произнёс он, а потом крикнул погромче. – Хэй, Грипас, малышне и вправду есть шестнадцать, можно в зал с выпивкой запускать.

– Ну, если вы настаиваете, – вежливо кивнул трактирщик, будучи уже вновь за стойкой, убрав все осколки перед ней, и нажал явно ногой на какую-то педаль, хотя на деле было не видно.

Натянулись верёвки, заскрипели пружины и завращались вверху колёсики шестёрок. А двустворчатая ребристая дверь распахнулась сама собой, открывая следующий зал трактира «Хого-котелок» – там было более многолюдно, доносились разговоры, ароматы браги, табачного дыма и разного мяса, от крольчатины до баранины.

– Хорошая табакерка, – стукнул ею по столу, укладывая рядом, усатый эльф, после чего открыл и взял большую щепотку буро-зелёного тёмного содержимого, и встал из-за стола, скинув лежащий на коленях чуть зазвеневший мешочек.– Ой, Маркиз! Вы, кажется, что-то обронили, – заметил он на это, спокойно и неторопливо возвращаясь к своему собеседнику у дальней стены с мозаичным окном.

– Вот и всё, нам туда, – поднялся из-за стола Уршид, мотнув головой в сторону двери в тайный зал, но сам к дверям пошёл последним, так как вернулся за оставленной табакеркой, едва её не забыв, и подобрал тот самый громыхавший мешочек.

– Что там? – оглянулась на него Ди.

– Оззи – ювелир, – пояснил Маркиз, – подгоняет иногда кое-какие безделушки, – ловко и спешно маленькими коготками на белых лапах закрыл фелин табакерку и прихватил с собой, убирая и её, и маленький мешочек по карманам.

Девчонки же, зачарованные запахами еды, буквально плыли по воздуху, выискивая, где бы им внутри разместиться. В этом зале было порядка семи обителей и открытая широкая дверь на кухню, откуда и доносились ароматы, а также звуки готовки: звон поварёшек, кастрюль, треск дров в печи, звук ножей, нашинковывающих мясо и овощи, переговоры поваров и плеск воды.

Ди осмотрелась, заметив, что некоторые эльфы здесь одеты в чёрные банданы, а другие этот платок носят на лице эдакой маской. Такие она видела лишь раз в жизни на стражниках-тенях у Нитт Дважды Умершей. А ещё ей показалось, что двое игравших в какую-то настольную игру с тремя линиями, поделёнными на клетки со знаками и без оных, это те двое, что вчера возвращали похищенного мальчика отцу за согласие работать на Федора и платить процент с прибыли.

Тем не менее, криминальный антураж зала её не пугал. Она сама собиралась вот-вот обокрасть посла из Таскарии. Чем она лучше или хуже всех остальных здесь? Такая же воровка. Из мелкой, перебивавшейся персиками и орехами на рынке Стеллантора, доросшая до похищения ключей от склада с фруктами в форте Никс и теперь вот до ограбления представителя пустынных королевств. Не страшил и суровый рогатый минотавр с большой кружкой, сделанной из эдакого бочонка. В конце концов, она всю жизнь прожила рядом с соседом-кузнецом, представителем этой расы.

В центре каждого большого стола и вправду стоял бурлящий котелок. Редко в привычном своём виде. Например, те двое, что играли справа от котла фишками по клеткам, бросая кости, имели у чана косое деление пополам. Первый бульон был бежевато-жёлтым, с плавающей по краям в пене зеленью, а другой – рыжевато-красный и явно с острым перцем, обжигающим до слёз даже своим ароматом.

За другим столиком чан будто бы представлял собой котелок в котелке. По центру бурлило что-то тёмное, насыщенное и густое, напоминая больше мясную подливку, а внешнее кольцо походило на обычный куриный бульон. Ну, может, не с курицей, а с какой-то степной птицей типа куропаток.

– Здесь лучший брискет во всём городе! – заявлял им Маркиз, усаживаясь за свободный столик. – Вырезка из нижней части грудки буйволиц, коров и зубров. У всех зверей свой неповторимый вкус, так что я бы советовал попробовать весь ассортимент. В разные дни тут разное мясо, надо разузнать, что дают сегодня.