Kitabı oku: «Прыжки во времени. Парадигма бессмертия», sayfa 2
– Вы что, сломали слоника? – не выдержал Петр Михайлович. – Меня Галя убьет!
– Галя – ваша сообщница?
– Моя жена, она сейчас на даче.
– Что же получается, гражданин? Значит, вы без санкции жены изъяли из квартиры общую собственность и хотели передать без ее ведома третьему лицу? Послушайте: это в ваших же интересах – опровергнуть возникшие подозрения и доказать отсутствие сбыта и хранения запрещенных веществ. Вы в статусе подозреваемого, мера – до пяти лет! – Мужчина явно наслаждался запугиванием несчастного задержанного.
– Никаких наркотиков у меня не было и нет. Вы напрасно меня запутываете, – осмелел Калинкин, но эти речи дознаватель слышал по двадцать раз в сутки в течение последних десяти лет с перерывом на краткий отпуск раз в году на пару недель.
– Петр Михайлович, – мужчина заглянул в анкету и изменил тон до почти ласкового, – ну посудите сами: какой человек в здравом уме пойдет ни с того, ни с сего к станции метро просто так, без цели, да еще с пакетом, в котором пластмассовая игрушка и листок календаря с сегодняшней датой? Так значит этот листок – условный знак?
– Это всего лишь листок из календаря, и я ничего не нарушил, – раскипятился Калинкин.
– Во-первых, нарушили: в особый период появились в общественном месте без маски и номера безопасности, и, во-вторых, вы сейчас находитесь там, куда просто так люди не попадают… Мы все проверим и дождемся результатов экспертизы. Предупреждаю об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Подпишите вот здесь и здесь, и здесь.
Петр Михайлович нервно и неразборчиво подписал внизу каждый листок, оставив какую-то закорючку, а потом спросил:
– Что за добровольные дружины содействия гвардии?
– А-а-а, – следователь усмехнулся. – Это, так сказать, инициатива активных слоев населения во исполнение Указа о дальнейшем развитии демократии в Период Великого Восстановления страны…
Лицо полицейского вновь стало чужим и непроницаемым.
– А теперь проследуйте за сотрудником для снятия отпечатков, придется оформить задержание на пару суток до выяснения всех обстоятельств.
Увидев немой вопрос в невинных глазах арестованного и помолчав немного, мужчина резко ударил рукой по столу и добавил тихо, отпечатывая каждое слово:
– Петр Михайлович Калинкин, которым вы представились, пропал около пяти лет назад и находится в розыске. Ваша внешность не соответствует описанию и фото разыскиваемого фигуранта.
Когда за Петром Михайловичем со скрежетом захлопнулась металлическая дверь камеры заключения, он решил особо не злоупотреблять гостеприимством органов и распрощаться с таким невеселым будущим, применив спасительную фразу:
– Хочу назад! – Однако никакой реакции не последовало. Его бросило в холодный пот. Неужели забыл? – А! – вспомнил он. – Хочу обратно!!!
Время остановилось, и тело вместе с безгрешной душой Петра Михайловича исчезло из КПЗ отдела полиции без следа. Когда к вечеру пропажа обнаружилась, полицейские немало удивились, но в связи со спецификой службы долго не раздумывали – у нас и не такое бывает. Просто изъяли протокол допроса и акт задержания, как будто их в природе и не было, да и дело с концом: кому нужен этот Калинкин, других забот полон рот.
Когда через пару недель Галина Сергеевна Калинкина вернулась из больницы домой, она обнаружила пропажу слоника с комода. Не то, чтобы ценность какая, а просто удивительно: помнила же, что всегда тут фигурка стояла, утром с нее пыль вытирала тряпочкой. Сам же слон никуда не мог уйти! Сей железный довод и женская проницательность заставила ее повнимательнее осмотреть квартиру, и на тебе: зачем-то вырван лист календаря, шестнадцатое июня есть и восемнадцатое на месте, а семнадцатого нет. Чертовщина какая-то… Звонить знакомым не стала, а пошла посоветоваться к соседке. А та ей и поведала про визит странного мужика: с вопросами приставал, знакомым прикидывался. Может, он и есть вор, который в квартиру влез? Правда, смущало: дорогие сердцу вещи и украшения оказались на месте, но сам факт проникновения так ее встревожил, что решила Галина Сергеевна завтра же, без раскачки, в полицию идти с заявлением о краже. Тем более, что именно так по телевизору и рекомендуют действовать.
Расспрашивал ее мужчина в штатском, явно не заинтересованно в этом мелком деле. Но когда Калинкина назвала адрес и объявила о пропаже слоника, в голове следователя что-то прояснилось, он сразу оживился и уточнил:
– А листок календаря не пропал?
И не удивился, когда услышал легко предсказуемый ответ:
– Пропал, пропал, за 17 июня 2026 года…
Дознаватель попросил Галину Сергеевну подождать, а сам направился с начальнику отдела с коротким докладом о пропаже игрушки в виде слона, календарного листка и мутного мужика, испарившегося из-под стражи пару недель назад. Начальник поручил направить следственную бригаду по адресу потерпевшей, а сам взял трубку защищенной связи и позвонил куратору, следуя инструкции: обо всех неординарных происшествиях информировать кого надо. Отпечатки пальцев, снятые в отделе полиции у якобы Калинкина предсказуемо совпали со следами в квартире, и тем самым был неопровержимо доказан факт его проникновения в жилище и хищение. Настораживало два обстоятельства: хотя описание преступника, данное соседкой, совпало с описанием задержанного, сама Галина Сергеевна в нем своего мужа никак не признала. И главное: куда делся преступник?
Глава 3. Возвращение
Очнулся Петр Михайлович сидящим в кресле. Перед ним экран монитора с датой: 17 июня 2021 года, московское время – 17 часов 43 минуты, внизу фраза:
– «Пенетрация в будущее окончена. Встаньте и снимите колпак. Выключите устройство, нажав красную кнопку!»
Кнопка нажата, конструкция с монитором и креслом стали сдуваться и исчезать в воздухе, а вместо нее вновь появилась железная бочка на металлических ножках. Калинкин стоял подле машины времени и молчал, собираясь с мыслями. Приехали… А куда, собственно? Осмотревшись, путешественник обнаружил, что находится в незнакомом месте, в каком-то закрытом, слабо освещенном помещении, вроде склада или подсобки. Толкнув незапертую дверь, он оказался в торговом зале магазина, где этим утром (о, чудо!) покупал батарейки. Продавщица от неожиданности невольно вздрогнула, увидев незнакомца, выходящего из служебного помещения, и с испуга позвонила администратору. Петр Михайлович только и успел, что развести руками в знак добрых намерений, показать пустые ладони и бросить взгляд в зеркало на стене… Администратор, энергичная дама средних лет, выскочила из соседней комнаты, пошла на сближение и атаковала неизвестно откуда свалившегося молодого мужчину мощным телом и каверзными вопросами: откуда? почему? зачем?, подвергла легкому досмотру и отпустила с миром, нежно вытолкав его на улицу. Калинкин сообразил, что он снова в загородном поселке, недалеко от собственной дачи. Ну раз так, сама судьба подсказала: иди к жене и внеси ясность в ситуацию, которая еще вчера представлялась бы полной белибердой, нелепицей и абсурдом.
Выйдя из магазина, Петр Михайлович остановился и внимательно осмотрел свою одежду. Помнится, в Будущее он отправился в привычном прикиде – рабочая куртка да джинсы, однако на Бутлерова и в полиции дефилировал в коричневом костюме. Теперь, после возвращения, оказался облаченным в темно-синий комбинезон и короткие сапоги, а на голове – голубая бейсболка. Ответа на вопрос – как и почему меняется одежда и в каком межвременном ателье его переодевали, – разумеется, не существовало. Но это обстоятельство не столь загадочно по сравнению с потрясающим изменением внешности, да и возраст вновь убавился! При перелете в 2026 год он омолодился лет на двадцать и остался неузнанным соседкой, знавшей его, как облупленного, со студенческих времен. Обратный прыжок съел (или подарил?) еще два десятилетия – так, по крайней мере, Калинкин выглядел сейчас, бодро шагая по узкой поселковой дороге, и чувствовал себя под стать годам. Видимо, в этом заключается бонус от бочки за смелые эксперименты.
Петр с интересом всматривался в растилающуюся перед ним картину лета, видел по-новому, будто впервые. К вечеру дневная жара наконец смилостивилась и отступила, высоко в небе появились перистые, вытянувшиеся в белые тряпичные полоски облака, осмелившиеся время от времени закрывать Его Величество Солнце. Внезапно ветер стих, и оркестр кузнечиков со сверчками исполнил для путника концерт ре минор, расплескивая свои мелодии в замирающей природе. Вот здесь, за поворотом, его дом с ветхим штакетником, калитка и узкая дорожка, ведущая к знакомой двери.
Галина Сергеевна сидела на кухне и в одиночестве пила чай, размышляя о том, куда мог запропаститься ее супруг – уже как час его не было ни в доме, ни на участке. Мобильник мужа лежал рядом, поэтому оставалось только ждать – видимо, решил Петр Михайлович прогуляться по округе, побыть наедине с собой. Внезапный шум со двора насторожил ее, раздался стук в дверь.
– Кто там? – дрогнувшим голосом спросила женщина.
– Можно войти? – спросил незнакомый низкий голос.
– Войдите! – разрешила Галина Сергеевна, а у самой, несмотря на внешнее спокойствие, душа ушла в пятки: Петя не стал бы стучать…
Раздался скрип, послышались тяжелые шаги по ступеням, и на пороге возник молодой мужчина лет двадцати пяти, в рабочем синем комбинезоне, коротких сапогах и голубой бейсболке с надписью «Reebok».
– Извините, хозяйка, – успокаивающее начал гость, видя испуг в глазах пожилой женщины, – я обхожу дома в округе, предлагаю бурение скважин. У вас на участке колодец старый, как с питьевой водой?
– Вода есть, но про скважину мы с мужем пока еще ничего не решили, – и как бы в оправдание добавила: – Мы здесь недавно, еще хорошенько не осмотрелись…
Внезапно возникший страх Галину Сергеевну еще не отпускал, но она пыталась всеми силами не показать этого – от мужчины веяло какой-то пугающей неправдоподобностью. Его визит с точки зрения здравого смысла тоже необъясним и загадочен: слишком позднее время, чтобы обходить дома, скорее, это только предлог. Однако гость уходить не спешил и внимательно следил за поведением хозяйки, а она интуитивно, безошибочно чувствовала: дело вовсе не в скважине.
– Что за день такой? Сначала Петр запропастился куда-то, а теперь этот странный гость? – подумала она, а вслух, дабы закруглить странный разговор, вежливо предложила: – А вы зайдите к нам через пару дней, с хозяином потолкуете…
– Так и сделаю, – согласился парень, решительно нахлобучил свою кепку и, не прощаясь, вышел. Когда дверь захлопнулась и затихли шаги в саду, Галина Сергеевна, сама не своя, медленно встала и на негнущихся ногах подошла к открытому окну, осторожно затворила створки и защелкнула их на шпингалеты. Ее руки тряслись, будто от непомерных усилий, голова кружилась, а тело сковало от испуга. Она вернулась к столу, успела выпить воды из стакана, затем попыталась достать пузырек с лекарством, но пол предательски покачнулся и ушел из-под ног. Улетая в темноту и пронзающую боль, она еще думала о Пете.
Машина времени сыграла с Петром Михайловичем злую шутку. Он предстал перед своей Галей полным сил и здоровья молодым незнакомцем. Потрясенный не менее жены, оценив ситуацию словно со стороны, он намеревался не травмировать своими нелепыми объяснениями хотя бы еще пару дней, дабы поберечь ее от неминуемого удара. Возможно, за это время что-то и изменится… Игра со Временем предъявила вторую сторону медали – расплату за сверхвозможности, которую тоже необходимо и осмыслить, и принять как данность. Покинув собственный дом, отягощенный открывшимися истинами, Петр даже не представлял, куда ему деться, и бесцельно брел вдоль шоссе. Затем, не придумав ничего лучшего, развернулся и направился назад, к магазину. В этот поздний час посетителей уже не наблюдалось, и от безысходности он затеял с симпатичной продавщицей смелый разговор о насущных потребностях: так пить хочется, что и переночевать негде… Шансов на успех практически никаких, но, на удивление, девушка его вспомнила, узнала и, спокойно смерив его взглядом непроницаемых черных глаз, поинтересовалась:
– А что вы делали на складе?
– Да случайно туда зашел… – неуклюже соврал Калинкин.
Вряд ли это было правдой, но его беспомощный вид лучше всяких слов подтверждал: я не здешний, деваться мне некуда, хоть волком вой… Немного подумав, девушка спокойно произнесла мелодичным голосом:
– Если пить хочется, купите пару пива, ну, или покрепче… А закуску, так и быть, сама приготовлю.
Майн гот! Калинкин чуть не подпрыгнул от радости и сначала даже не поверил услышанному: какая неожиданность и контраст с еще не до конца сформировавшимся новым «я»! Его глаза изучающе следили за выражением ее лица и, наконец, озарились внутренним огнем надежды. Психологические качели вновь качнулись, пред ним открылась пещера сокровищ Али-Бабы: приятное общество, теплый ночлег, а уж если совсем повезет – то и женская ласка.
– Как вас зовут, не мать Тереза? – пошутил он.
– Дарья. А вас?
Осторожно, дабы не отпугнуть, не рассеить этот мираж, Петр как можно вежливее попросил выбрать закуски на ее вкус, и даже в этом она не разочаровала. Откуда у него деньги в кармане так кстати оказались – наверное, загадка, в одном ряду с новой одеждой… Когда магазин закрылся, неторопливо зашагали вдвоем рядом, плечо в плечо, изредка с интересом поглядывая друг на друга. Дойдя до калитки, в шутку, а может и всерьез, новая знакомая остановилась и спросила Петра:
– А вы не преступник?
– Неужели похож? – с улыбкой парировал Петр.
– Да вроде нет. Женат? – вот так непринужденно они перешли на «ты».
– Даже не знаю, – выдохнул после паузы Петр. Но как ни странно, этот ответ был принят благосклонно: всякое бывает, да и она уже кое-что в жизни повидала.
Глава 4. Новое «я»
Прыжки во времени открыли еще одно уникальное преображение, связанное с изменением возраста – обновление души. Чувства Петра омолодились и надрезались об острую грань, больно ранящую сердце – незабываемое амурное приключение, полное отчаянной, внезапной страсти. Петр пережил достаточно потрясений, но интуитивное женское доверие к нему, незнакомому человеку, не могло его не поразить. Она первая протянула руку слабому… Представляться каким-то вымышленным Аликом он счел просто унизительным – это было бы вероломством по отношению к человеку, который пригласил его в свой дом. После прыжков во времени он стал другим, и не только телесно, но, несомненно, преобразился и внутренне, словно где-то там, в портале, ему вкололи эликсир счастья. А случайная встреча переросла не только в знакомство с красивой женщиной, но и процесс изучения самого себя в новом облике, и познание это не переставало изумлять и радовать.
Легкая, ни к чему не обязывающая беседа за рюмочкой отличного коньяка, теплые улыбки… А Галя? А Галя там, в ином, старом мире… О ней Петр уже не вспоминал и никаких угрызений совести не испытывал. Здесь, рядом с ним, сидела очаровательная блондинка, а напротив нее – пламенный поклонник в его лице, с обновленной внешностью и с новым мироощущением. Тонкая, азартная психологическая игра: осторожные, изучающие взгляды как робкая попытка прикосновения душ, смутные опасения нарушить чарующую атмосферу усиливающего взаимного расположения… Боязнь совершить поспешный, неудачный шаг, произнести необязательное, ложно истолкованное слово, искаженно оценить внутренний мир собеседника в первые часы знакомства… Сладкая, увлекательная дуэль созерцания тет-а-тет. Петр удивил самого себя, демонстрируя неведомую ранее обостренную чувственность и такт, серьезность намерений, чем искренне порадовал Дарью. Наркотик ее красоты все сильнее проникал в его бурлящую кровь, это радовало ее и одновременно пугало. Нет, он не альфонс, думала она и плыла по волнам захватывающего душу чувства благосклонности, притяжения к этому мужчине. Уважительное, ненавязчивое ухаживание, искреннее доверие и симпатия в один поистине прекрасный момент смогли ослабить сопротивление неприступной крепости, а проснувшиеся молодые гормоны протрубили сигнал к наступлению. В ответ на робкий поцелуй она нежно обняла его и склонила голову ему на плечо. И тут их тела пробил электрический разряд страсти. Петр невольно сжал Дарью в своих объятиях, а она даже вскрикнула от неожиданности и боли…
Когда их обнаженные горячие тела отчаянно соприкоснулись, Петр явственно ощутил с трудом открывающиеся врата, и бесценное чувство торжества молодости одновременно обрушилось на них, унеся на небеса – казалось, оно длилось бесконечно. Так они летали вне времени, где-то высоко, над облаками, прижавшись друг к другу, две половинки, которые наконец-то встретились в этом безумном мире, и никакая сила не могла разделить их. Он – неутомимый, ласковый и грубый одновременно; а она же оказалась настоящей наградой, роскошным подарком тонкому ценителю прекрасного – естественная и пылкая, с обжигающим чувством неразделенной любви, наполненная до краев желанием, ошеломившим и его, и себя.
Наконец они упали с небес, лежа на измятой простыне с огоньками сигарет в руках, этими факелами триумфа, изнеможденные, с легкими, как пух, телами, и изредка пускали к потолку струйки табачного дыма. Подсознание постепенно уступало место разуму, возвращая реальность мира, но ощущение упоения, прикосновения к неземному, божественному, их не отпускало. Улыбнувшись чему-то своему, потаенному, Дарья мягко прикоснулась ладонью к его груди и тихо прошептала:
– Как быстро бьется твое сердце…
– Оно бежит к тебе.
– Ты такой волосатый – вот здесь и и здесь, – с хладнокровием палача заметила она, затягиваясь сигаретой. Петр заметил: ей свойственно резко менять направление беседы, будто в ней уживались два человека: тонко-эмоциональный и холодно-рассудительный.
– Почти неандерталец, хочешь, паспорт покажу?
– Я и без паспорта это знаю. Ты дикий зверь, и чуть меня не разорвал.
– Считать это комплиментом? – поинтересовался явно польщенный Петр. Но Дарья не спешила так быстро сдавать позиции.
– Почему ты снова пришел в магазин, ты был уверен, что я соглашусь? – вновь резко сменила она тему после паузы.
– Ни в чем я не был уверен, ты же знаешь…
– Ты считаешь меня авантюристкой? Ну скажи, только честно!
Дарья порадовала Петра отсутствием меркантильности и стандартных дамских стереотипов, не строила каких-то далеко идущих планов, поверив простому симпатичному парню, и вовсе не жалела об этом.
– Есть еще сигарета? – попросил Петр и щелкнул зажигалкой. – Я сам для себя еще не нашел ответа: кто из нас идеальный искатель приключений…
– Если бы мы завели детей, то они были бы бесшабашными – в папу и маму, – философски заметила она. А потом, не позволив ему оценить естественную женскую фантазию, вдруг навалилась на него упругой грудью:
– А если я вот тут нажму, что будет? – чуткие пальцы осторожно дотронулись до его плоти. – Тебе не больно?
– Приятно, нажми еще. Сегодня я умру от физического истощения, как скаковой жеребец на ипподроме, но счастливым, – обреченно вздохнул он.
– Ты слишком высокого о себе мнения! Только попробуй сдаться, мы еще не завершили свой забег, осталось еще три круга до финиша! – шутливо пригрозила умелая наездница и бесцеремонно расположилась верхом на нем как в седле.
Глава 5. Любовь, как она есть
Ночь пролетела, а за ней и утро, приглашая яркое солнце заглянуть лучами в открытое настежь окно и осветить святого грешника. Невольно сощурившись, Петр приоткрыл глаза и увидел себя лежащим в небольшой уютной комнате. С улицы слышались звонкие детские голоса и затихающий треск пролетевшего рядом с домом мотоцикла. Измятая постель еще хранила неповторимый запах женщины, естественный и влекущий аромат ее тела. Уловив феромоны, он вновь окутался туманом грез. Зато в голове после ночных утех ощущался знатный шурум-бурум, впрочем, обстановка в комнате была не лучше: на столе тарелки с едой соседствовали с полупустыми бокалами, полная окурков пепельница – последствия приватного ужина и его сладостного продолжения. На мебельном гарнитуре ожила и зашуршала клетка с попугаями. Петр вспомнил, что вчера он уже успел познакомиться: зеленая – это Груня, а синий – Боря. Осторожно переведя себя в вертикальное положение и натянув спортивный костюм, он медленно обошел дом под одобрительный стрекот и щелкание, и констатировал отсутствие хозяйки. На часах уже три, ключи на тумбочке лежат. Видимо, Дарья спешила на работу, и, пожалев его, не разбудила. Посмотрев на себя в зеркало, он увидел в нем высокого молодого шатена с помятым небритым лицом и всклокоченной шевелюрой. Отражение было весьма озадачено увиденным, но после нескольких секунд взаимного рассматривания заговорчески подмигнуло Петру: мужик, жизнь прекрасна! Оживающий после вчерашнего счастливчик не возражал зазеркалью, только темные тени под глазами и странная пустота внизу живота напоминала о его подвигах Геракла, точнее, об одном подвиге. Приведя себя в более-менее нормальный вид и наскоро перекусив, гость прибрал на столе и отправился в магазин. По пути проверил карманы и нашел мятую пятитысячную купюру – как кстати! Я – король!
Дарья стояла за прилавком и обслуживала очередного покупателя. Увидев Калинкина, она зарделась, но виду, что знакомы, не подала, и продолжила работать как ни в чем не бывало. Калинкин обреченно отстоял короткую очередь и, когда продавщица наконец обратила на него свой взор, серьезно спросил:
– Здравствуйте. Что вы рекомендуете купить на ужин с любимой девушкой?
– Она вегетарианка? – Дарья умело поддержала игру: присутствующие даже ничего не заподозрили.
– Н-нет, не вегетарианка, – весьма неуверенно ответил Петр.
– Возьмите шашлык из говядины и овощи.
– Тогда, пожалуйста, и бутылку коньяка. «Арахтан» у вас есть? – Калинкин ждал высочайшего одобрения.
– Есть, семь лет выдержки, семьсот двадцать рублей. Берете?
– Да. Еще сигареты «Парламент», пару лимонов и черный шоколад. И минералки какой-нибудь…
Нагрузившись покупками, Петр неторопливо, с глупым видом счастливчика, двинулся назад в дом Дарьи готовить ужин к ее приходу.
К вечеру хозяйка вернулась с работы чуть жива. Петр встретил ее в дверях и тепло обнял.
– Как ты, Дашенька? – спросил он, глядя в ее огромные глаза. Затем ладонью осторожно отвел от ее лица светлые локоны и нежно поцеловал в мягкие губы.
– Ой, даже не знаю. Весь день как во сне, на ногах еле держусь, – и в подтверждение своих слов без сил опустилась на стул в прихожей.
– Посиди, приди в себя. Хочешь, воды принесу? Я тут приготовил на вечер кой-чего, так что отдохни…
– Спасибо, пожалуй переоденусь и прилягу ненадолго. – Дарья вошла в комнату и бросила взгляд на обстановку: кругом порядок, на столе букет полевых цветов, ужин на столе… У нее дрогнуло сердце. – А ты молодец!
– Старался… Но ты не надейся: пока не отлежишься и не проголодаешься – к столу ни-ни! – улыбнулся Петр. – А как ощущения в иной сфере?
– Полная и сокрушительная удовлетворенность! Мужики сразу учуяли, завидовали кому-то…
Петр заботливо укрыл труженицу легким одеялом и приказал:
– Спи!
Через минут сорок Дарья подала признаки жизни: зашевилилась, потянулась, а затем повернула голову к Калинкину и поинтересовалась, сделав страшные глаза:
– Как, опять пить?
– Актриса еще та, и ведь знает, что не любить ее просто невозможно.., – наблюдая за ней, подумал Петр, а вслух продекламировал :
– Ваше Величество, ужин подан. Не соизволите ли приступить?
Дарья небрежно, без стеснения, сбросила халат и, смотрясь в зеркало, поправила прическу и критически осмотрела себя. Удовлетворенная, достала из шкафа элегантное красное платье с глубоким вырезом, с трудом влезла в него и попросила Петра застегнуть молнию на спине. Подкрасила губы, повертела туда-сюда головой, разгладила несуществующие складки одежды, еще раз строго оглядела свое отражение и заявила:
– Я готова!
За столом, после первого тоста за слово на букву «л» закурили, и подкрался момент обсуждения серьезных тем – вчера на это времени не нашлось. Глядя на ее классическое, словно точеное, лицо, он спросил:
– Скажи, а откуда красота такая?
– Мама из Вологодской, а папа из Твери…
– Извини, может задам нетактичный вопрос, если не хочешь – не отвечай. Замужем?
– Была…
– А где бывший?
– В «Крестах».
– Навещаешь?
– Примерно раз в месяц.
– А долго еще ему…?
– Не знаю. Следствие там. Говорил, что подавал прошение.
– Ну, а дети?
– Не успели завести.
– А как здесь, в деревне оказалась?
– Долго рассказывать. Лучше плесни еще по одной, а то возьму и разревусь…
– Извини, я не просто так спрашиваю. Нравишься ты мне, очень нравишься, как будто всю жизнь тебя искал. Ну давай, за тебя!
– За нас, – бросив пристальный взгляд на играющий разноцветными огоньками коньяк в рюмке, Дарья словно в магическом кристалле узрела тайное предсказание, свою судьбу и протянула изящную, тонкую руку Петру. – За нас!
Решительно, залпом, выпила обжигающий, терпкий напиток и мило, по-женски сморщившись, грациозно закусила кусочком лимона. От крепости алкоголя у нее перехватило дыхание и выступили слезы. Аккуратно, стараясь не повредить тушь, промокнула ресницы салфеткой и мило проворковала:
– Ты не возражаешь, если я немного поем? Позавтракать не успела…
– Вот и отлично, а то я переживал: может, невкусно? – оживился Петр, видя, что собеседница приходит в норму. – Давай так: ты кушаешь, а я говорю.
– Давай, – Даша подняла глаза и вперила в него свой гипнотический взгляд, – откуда ты свалился, Калинкин?
