Kitabı oku: «Роль Бога», sayfa 3

V

Наши склады на планете, это – схема отдельных отсеков для всех видов материалов. Материалы и пища должны быть от мельчайших по размеру и весу до максимальных. Существует определённая таблица разрешений, которой мы придерживаемся. Склады огромны! Внутри находится поле, что непосредственно является частью вселенной – в нём не происходит никаких процессов: биоматериалы не портятся, металлы не окисляются, минералы не разрушаются и т.д. Почему-то нам внутрь заходить нельзя – отсеки загружаются только посредством роботов. Хотя я знаю почему – из-за наших детей! Они не очень чётко работают с материалом – пару раз я видел, как робот возвращался из отсека повреждённым. Интересно, что предъявляло своим родителям чадо, использовав часть робота как материал?

Так вот, наши склады не красивы с точки зрения искусства – обычные мерцающие кубы, правда, переливающиеся миллиардами оттенков, но всё же – кубы.

Другое дело – храмы, которые мы подготавливали для поклонения развивающихся цивилизаций заранее, из местных материалов! Там предстояло будущим разумным существам молиться на нас и внимать нашим божественным речам. Храмы должны быть величественными, изначально впечататься в их примитивные мозги, чтобы из глубины сознания текло понимание, что Боги были всегда, Боги жили с ними и учили их, воспитывали, направляли. Эти чудесно сотворённые места поклонения ещё и развивали тягу к искусству. Сами подопытные потом начинали строить храмы на свой лад – прекраснейшие, невыразимые творения, вдохновляющие на новые подвиги. Долго объяснять структуру, но думаю, вы понимаете, что я имею в виду.

В храмах стояли жертвенники. Иногда мы с Вэл подобно дикарям жарили мясо диких животных на алтарях и устраивали себе пир настоящей пищи – это была моя идея, пришедшаяся Вэл по вкусу, как в прямом, так и в переносном смысле. Сотрудники посматривали на нас, снисходительно улыбаясь, некоторые дружелюбно крутили пальцем у виска, а великая однажды сказала:

– Иохим, ты какой-то другой Ашли. Интересный, но странный. Если появятся вопросы ко мне, я вся – внимание для тебя!

Я был поражён. Меня отличили. Чем больше я наглел, тем интересней становилось. «Толи будет, когда мой «человек» начнёт проявлять активность» – пришла мысль. Я не упомянул – мы с Вэл, посовещавшись, решили назвать землянина человеком по принципу двух революционных ген, что использовали без разрешения: “чело” – облик (образ), “век” – столетие (приблизительное время жизни). Я говорю “мой человек”, потому что идея принадлежала мне, Вэл только одобряла – она стала мне идеальной спутницей жизни.

Были, конечно, идеи, которые она не одобряла, и я их тут же отвергал. Например, я предложил «под шумок» внедрить синтетический ген развития какой-нибудь более примитивной форме существ – на это Вэл не согласилась и я, поразмыслив, пришёл к выводу, что она права. Сплелись мы с ней, словом, в одном потоке… Однажды она вознаградила меня этим:

– Я сожалею, что поторопилась выбрать супруга, не дождавшись своей второй половинки, то есть тебя, мой Иохим! – я растаял и потерялся в океане вселенной. Я любил инфоматерь, любил своих новых созданий и больше всего любил Вэл.

VI

Наступил день, когда роботы-наблюдатели зафиксировали использование палок и камней нашими подопечными. Стандартный успех. Наши с Вэл гены ничем не отличались от синтетического, я отметил это про себя с гордостью. Так же стали появляться признаки любопытства – не животного, когда выглядывают и подсматривают, а осмысленного – наши подопытные выходили толпой из леса и, открыв рот, смотрели на нас.

Волосяной покров на их телах тоже стал постепенно исчезать, через пару поколений особи стали походить на Ашли очень сильно. Об этом сообщили инфоматери, добавив мой комментарий: «Видимо, в собственной структуре генофонда заложен преобразующий ген, не учтённый при первичном общем анализе. Данные будут перепроверены.». Инфоматерь в тот же день обратилась ко мне с вопросом:

– Иохим, как ты думаешь, знает ли мать о том, из чего создаются её дети?

– Думаю да, о, великая.

– Так вот у меня сомнение возникло – правильно ли ты провёл эксперимент. Я могу проверить в записи тот участок времени, но привыкла доверять Ашли, как вы доверяете окружающему миру, когда спите, то есть – что он не изменится в худшую сторону и не произойдет катастрофы.

– Я внедрил свой ген облика подопытным, – интересно, как она отреагирует на это заявление.

– Почему не посоветовался со мной? – казалось, инфоматерь даже не удивлена. Странно.

– Это из-за яркой вспышки любви, о, великая. Не думал, что тебя заинтересует эта информация. Я посочувствовал животным.

– Ещё какой из своих генов ты внедрил?

– Второстепенный, обновления. Их жизненный цикл слишком мал – в среднем 22–25 лет.

– Хорошее решение, я бы одобрила. Это уже практиковалось, – чувствительность, мягкость и понимание. – Больше никаких сюрпризов! Я на тебя рассчитываю, сын мой.

– О, сиятельная, я не знал всей твоей мудрости! – я и впрямь так был поражён и послал такой импульс любви, что даже вселенная на мгновение замерла от удовольствия – наверняка на многих планетах наблюдали взрывы на звёздах.

– Иохим, – дрожащим от нежности и любви голосом инфоматерь обратилась ко мне, – я в восторге от тебя. Ты очень силён, я понимаю Вэл. Она выбрала достойного!

– Спасибо, сиятельная, – я отключился, даже для меня ответные чувства матери были слишком сильны. Поняв, что только немедленное слияние расслабит меня, я помчался к Вэл и обрел умиротворение в её объятиях.

VII

Не люблю роль Бога. Обычно, этим занимаются другие. Но лечить подопытных мне нравится! Они так восторженно и доверчиво смотрят на тебя – этакое раболепие и первобытный страх, смешанный с надеждой, что боль от раны или жар уйдёт в моём присутствии. Так и происходит – мы, Ашли, умеем регенерировать любые ткани, восстанавливать нужный баланс в организме и т.д.

Поразительно – наши подопечные были почти как мы! Лишь волосы и глаза отличались. Мы все светловолосые, светлоглазые, а «сыны Земли» получались разноцветными – видимо, шла борьба с генами облика. В итоге появились как светлоглазые особи, так и с тёмными глазами. То же самое коснулось и волос.

Земляне работали на нас, как машины. Зачем? Труд стабилизирует, организовывает, помогает той внутренней работе механизма, что запустили мы. Как только включатся в этот процесс внешние механизмы, мы улетим, останется только кучка «жрецов», что не дадут одичать вновь зарождающейся цивилизации. Потом уйдут и они.

Сейчас пока ведётся первая фаза развития: подопытные тупы и действуют только физически. Мне скучно. Совершаю очередную ошибку.

– Великая, прошу на разрешение ещё одного эксперимента.

– Какого, сын мой?

– Создать особь мужского или женского пола с основным геном обновления. Пробный экземпляр, – это не вся моя задумка, но надо получить разрешение.

– На твоё усмотрение, но плохо понимаю, зачем тебе это нужно.

– Сбор информации, возможные последствия. И, великая, мне скучно, – откровенно добавил я. Инфоматерь это, похоже, развеселило.

– Пожалуйста, нет проблем, я тебя понимаю. Мне тоже бывает скучно.

– Спасибо, великая.

Вэл в курсе того, что я решил сделать, она будет частью процесса. Это не только генетический, но и психологический эксперимент – я собираюсь не замещать гены, а слить свои и образца, плюс проверить их реакцию, естественным путём приобщив к генам Велгны. Образец мы уже подобрали – прекрасный умный насколько возможно юноша из самого светлого племени, которое благодаря моему вторжению в их генную историю уже ходило прямо, и контуры тел практически приобрели безупречность линий Ашли. Кстати, стыдно говорить, но наши сотрудники – женщин кроме Вэл на базе не было – уже не раз в целях эксперимента, конечно, занимались слиянием с особями женского пола этого так похожего на нас вида. Интересно, что не беспорядочно, а с определёнными женщинами – это даже стало вроде как модно. Их отношения были похожи на первобытные супружеские: наши молодцы кормили своих женщин и удовлетворяли. Вот только детей от таких союзов не было – стерильность на чужой планете обязательна.

И вот, вопреки позволению великой, Вэл носит в своём теле ребёнка со скрещёнными генами моими и образца. Со стороны это кажется жестоким, но мы – учёные.

Инфоматерь привыкла, что мы можем на объектах по 3–4 года не выходить в сеть – она не узнает.

Мы выстроили великолепный дом с садом заранее и переехали туда жить. Сотрудники были не против нашей жизни вне базы – они тоже понастроили себе заповедников, проводя там основное время. Собирались мы только для выполнения каких-либо работ, даже не собирались, а приходили по отдельности. Вэл на базу перестала приходить вообще.

VIII

Скоро родился Адам. Сын эксперимента. Мой настоящий сын. Созданный из пыли ген и теоретического праха науки. Я не знаю, как к нему относиться и вскоре начинаю относиться как к своему ребёнку. Он отвечает мне взаимностью. Мне и Вэл. Мы живём в мире любви. В саду стоят инфоблоки – вселенная не должна чувствовать, что здесь происходит. Запроса, зачем я сделал инфоблоки, от великой не было и может не быть в течение долгого времени – ей важен результат, тем более она мне благоволит.

Мы воспитывает ребёнка первобытным способом, не объясняя ему природу вещей структурно, а только поверхностно: он ощупывает, он узнаёт название, назначение исследуемого предмета и не больше – мы не можем рисковать, и так риск слишком велик.

Адам ведёт себя, как обычный малыш Ашли, но очень глупый малыш. Тем сильнее наше с Вэл чувство любви к нему – нет примесей прогрессива и постоянной интеллектуальной проверки. Мы счастливы.

Наш сад находится под защитным куполом – у нас всегда тепло и уютно в доме, но мы редко заходим в помещение – в саду есть всё, что нам нужно, даже спим на мягкой густой траве или в гамаках развешанных среди деревьев. Ради эксперимента мы не носим одежд: я в набедренной повязке, Вэл в просторной белой накидке, Адам без одежды вообще, как и все дикари.

Вот Адаму пять лет. Он с интересом играет со своими гениталиями. Мы понимаем, что есть упущение, которое пора исправлять. Недолго думая, берём у сына гены «старения», развития и облика и внедряем во время осмотра в плод одной из женщин самого прекрасного племени, предварительно уточнив вероятностный набор хромосом плода.

Этот плод – девочка, с неё берутся официальные цифры и заносятся в архивы. Так же эта девочка – будто бы эксперимент, о котором я говорил с великой. За ней наблюдаем, не стесняясь, в её развитии участвует научная бригада – мы объясняем им принцип, по какому сами растим Адама. Из этой девочки получится прекрасная пара нашему сыну.

Адам взрослеет у нас на глазах, я с ужасом думаю, что будет дальше, уже забыв цель и смысл эксперимента.

У Велгны раньше не было детей, она с восторгом занимается нашим сыном, я не решаюсь спросить у неё, что из этого выйдет. Стал улыбаться, когда нет желания, стал мягче и уступчивей – наверно, синдром отцовства.

Девочка намного обгоняет своих сверстников в плане осознания мира вокруг. Она заводила примитивных игр и очень красива внешне. Появляется побочный эффект, которого я не учёл. Инфоматерь тоже заметила его, обратившись ко мне со словами:

– Иохим, я чувствую подопытную на твоей волне. Это необычно. Видимо что-то пошло не так. Ты всё сделал правильно? – в её нежности озабоченность.

– Да, великая, – я смущаюсь, но матерь слишком чувствительна и понимает это по-своему.

– Если что-то не так, прекращай эксперимент. Мне непривычно делить твою волну с чужой, я – противница хаоса, – она помолчала. – Сигнал девочки идёт через тебя. Чтобы не было недоразумений, научись блокировать его в себе, не допуская проникновения к моей инфоматрице. Этого никто не делал, но думаю, ты сможешь. Очень интересно. Прочувствуй структуру сигнала и передай мне, если заметишь аномалии. Информация новая, статус – секретно. Вот видишь, Иохим, ты всё-таки стал работать с секретной информацией, как я и говорила. Я как обычно не ошиблась.

– Да, сиятельная. Ты великолепна, – я удручён, но воодушевлён новым проектом – у меня теперь своя сеть. Великая не знает, но девочка это уже вторая особь, которая «идёт» через меня. Первая особь – Адам. А самое главное, я уже умею блокировать его частоту. Не думал, что девочка тоже будет работать на моё волне – моя сеть расширяется. В голове постоянный фон. Как чувствует себя мисс вселенная, я не представляю и благодарю судьбу, что на моей волне отдельно только двое.