Kitabı oku: «Мелочи безумия», sayfa 3

История прозвучала убедительно. Вероятно, потому что была правдой. По крайней мере правдой о той части вечера, когда Евгений и группа подростков разошлись каждый в свою сторону.

– То, что ты курил, я и так поняла утром по вони от твоей куртки. Ты только не пытайся за угол от меня зайти, Северин, – Настя обращалась к своему возлюбленному по фамилии только тогда, когда хотела подчеркнуть серьёзность разговора. – Я знаю тебя, как облупленного. Куришь ты только, когда сотворишь какую-нибудь глупость. Так что вчера случилось?

– Так значит тут у нас многоуровневый допрос? – кровь прилила к лицу Евгения. – Весь этот ужин только, чтобы я расслабился? Разговорился? Теперь та часть, где я должен быть хорошим мальчиком? А затем, если я правильно буду вести, то получу свою конфетку к чаю?

Но Анастасию не смутил этот эмоциональный взрыв.

– Нет, не совсем так. Просто я хочу понять, чем я могу тебе помочь. – голос девушки звучал примирительно. – Я же не дура. Вижу, что ты как натянутая струна. И я люблю тебя и не хочу, чтобы ты сорвался.

Она встала и подошла к нему. Обняла его. Положила руку на его голову. Почувствовала какой жар идёт от неё. Почувствовала, как её упрямец прильнул лбом к её ладони. И она положила вторую ладонь на затылок своему мужчине.

Через пару минут Евгений начал говорить. Он рассказал ей о том, что догадался, кто изрисовал им дверь. Как выследил девочку-гота по имени Вера. Как пытался добиться от неё ответов. И как ему помешали.

А Настя всё это время держала свои руки у него на голове. И только, когда Евгений закончил свой рассказ, она присела перед ним.

– Послушай тебе надо извиниться перед девушкой. Даже если это и её рук дело, ты не должен был так себя вести. Постарайся завтра поговорить с ней. Только на этот раз, как тот человек, которого я люблю.

Евгений медленно кивнул.

На следующий день Настя напомнила о данном обещании. На работу девушка ушла только после того, как Евгений со вздохом повторил, что сходит к Веронике и постарается очень и очень цивилизовано разобраться в случившемся.

После того, как за спиной девушки захлопнулась дверь, оставшийся в одиночестве мужчина вернулся к постели. Он аккуратно расправил одеяло и лёг поверх него. Редкомигающий взгляд уставился в потолок, и квартира погрузилась в тишину. Так прошли следующие пару часов. Наконец Евгений сдался. Он встал. Окончательно заправил постель и пристально оглядел свою берлогу. Очевидно, увиденное не удовлетворило хозяина, и он решительно направился в ванную. Оттуда он вернулся с парой вёдер, наполненных разными щётками. Следующие часы ознаменовались генеральной уборкой квартиры. То из одного, то из другого угла раздавались различные скребущиеся звуки. И всё это сопровождалось мерным урчанием робота-пылесоса.

Весь этот триумф чистоты продолжался почти до двух часов дня. Евгений со вздохом посмотрел на часы, собрал весь использованный инвентарь. И тут случилась первая неприятность за день. Каким-то образом обстоятельный уборщик умудрился порезать себе руку. Он и сам не понял, за что он зацепился, но рана оказался очень неприятной. Роняя капли крови, мужчина добежал до ванной. Кое-как ему удалось с помощью многих метров бинтов остановить кровотечение. После этого окровавленный неудачник посмотрел на часы и громко выругался. Ему надо было поторопиться. До возвращения с работы Анастасии оставалось чуть больше трёх часов.

Евгений быстро переоделся и выскочил из квартиры. Он уже запер дверь на все замки, когда увидел, что несмотря на все его усилия, кровотечение отказывалось останавливаться. Его взгляд скользнул по куртке, и мужчина вновь выругался. Пятна крови на кармане и резинке рукава не добавляли ему презентабельности. Снова раздались чертыханья, но время поджимало, и Евгений, прижав руку к животу так, чтобы пятна крови не бросались в глаза, вприпрыжку понёсся по лестнице.

Не забывая о своём спорном виде, Евгений старался передвигаться по тем дорожкам, где он с наименьшей вероятностью мог бы с кем-нибудь встретиться и столкнуться с необходимостью потратить драгоценное время на светскую беседу.

Так, осторожно высматривая безопасный путь, Евгений добрался до монолита. Многоэтажный дом находился в небольшом удалении от основной застройки и здесь «посол мира» позволил себе чуть-чуть расслабиться. Он остановился, выпрямился в полный рост и посмотрел наверх. Все четырнадцать этажей постройки беззвучно смотрели в ответ. Даже из открытых окон не раздавалось ни звука. Нигде не было видно ни проблеска электрического света. Хотя в середине осени в это время суток это не было чем-то исключительным. Евгений опустил взгляд, утёр стёкшие на глаза капли пота и потянул на себя ручку железной двери. На его счастье, дверь лязгнула и открылась.

Внутренности парадной встретили мужчину приятной прохладой и свежестью. В полумраке он даже прижался лбом к металлическим перилам поднимающейся наверх лестнице. Так прошло несколько минут. Затем с глубоким вздохом он оторвал голову от успокаивающего холода.

Евгений огляделся. Помимо лестницы из общего холла вели ещё два коридора. Приглядевшись, над одним из них мужчина разглядел нарисованные цифры 1 и 3. Надпись над другим зевом свидетельствовала о нахождении тут квартир с четвёртой по шестую. Следопыт перевёл взгляд на лестницу и начал свой подъём.

На втором этаже оказались два точно таких же коридора. Не останавливаясь, Евгений повернул налево. Там его встретила полутьма. Сощурившись, пытливый взгляд изучил номера всех квартир, и наименьшим оказался десятый номер. Исследователь древней архитектуры тихо выругался, помянув глупую планировку и экономия на освещении.

Но и в правом коридоре его ожидал сюрприз. Там гостей встречал тринадцатый номер. Евгений выругался. На это раз громче. Простояв в замешательстве минуту, он вернулся на первый этаж и на этот раз точно убедился в отсутствии восьмой квартиры и там. Затем последовал забег наверх. Результат был всё тот же. И сам неожиданный спортсмен не смог бы ответить, сколько продолжались метания между этажами. Пот ручьями тёк по лицу незадачливого визитёра. Вместо ругательств он издавал один только рык. Внезапно он замер на середине лестницы. Будто что-то услышал. Прикрыл глаза и, прислушиваясь к чему-то слышному только ему, искатель сделал шаг. Затем ещё один. И ещё один. И ещё.

Когда Евгений открыл глаза, прямо напротив него был коридор. Света от тусклой лампочки хватало для того, чтобы увидеть дверь с римской цифрой восемь. В очередной раз утерев пот, мужчина подошёл к двери. Рука поднялась и замерла возле звонка. Гость нахмурился. Дверь с цифрой восемь не была заперта. Рука опустилась. Но всего на мгновение. Теперь она нависла над дверью и постучала. Ответа не последовало. Проигнорировав дверную ручку, Евгений взялся за край двери и открыл её. Попав вовнутрь, он тщательно прикрыл дверь и осторожно поздоровался:

– Здравствуйте. – Вытянув шею, он оглядывался и осторожно на цыпочках продвигался вперёд. – Есть кто живой? Я хотел бы поговорить.

Ироничность своего вопроса гость понял только, переступив порог гостиной. Евгений с хрипом втянул воздух и уставился на Веронику. Девушка неподвижно висела в центре комнаты. Бельевая верёвка обвивала молодую шею и крепилась к крюку, где должна была быть люстра.

Мужчина инстинктивно ринулся вперёд, к телу несчастной. Но поглядев на лицо Веры, Евгений притормозил. Выражение было точно таким же, как в тот вечер. Абсолютно спокойное без всяких эмоций. Даже следов агонии от удушения не было. Широко раскрытыми глазами мужчин начал внимательнее осматривать свою несостоявшуюся собеседницу. В это раз она была в юбке. Евгений подкрался к ней и осторожно прикоснулся тыльной стороной ладони к голени. И тут же отдёрнул руку от ледяной плоти.

Непроизвольно прижимая руку ко лбу, мужчина продолжил свой осмотр. Теперь его взгляд остановился на чёрном свитере. Ему явно что-то не нравилось в этой черноте. Снова рука потянулась к девушке и начала задирать её свитер вверх. Но в этот движении не было ничего сексуально-извращённого. Как только начал оголяться живот Вероники, Евгений увидел первые струйки крови. Резким движением он поднял свитер практически под грудь девушки. В тот же момент его словно отбросило назад. На животе висельницы были вырезаны, нет, скорее выдраны две буквы.

Евгений сдержал крик. Он снова ринулся к ней и, спотыкаясь о расставленную вдоль стен мебель начал кружить вокруг центра комнаты. Неизвестно, сколько мы продлился этот танец, если бы нога гостя не подвернулась на очередном шаге. Он опустил взгляд. На полу лежала книжка. Он наклонился. Поднял её. Открыв первую страницу, мужчина понял, что это был дневник девушки-гота. Словно смутившись того, что он случайно вторгся в личные мысли Вероники, Евгений поднял взгляд и захрипел, упав на пол.

Из-под потолка на него смотрел спокойный безэмоциональный взгляд учёного, наблюдающего за экспериментом. И этот взгляд следил за каждым паническим движением мужчины. Вплоть до самой двери из комнаты.

***

Когда Настя зашла домой, она сразу же споткнулась о брошенные посреди прихожей ботинки. Она нахмурилась, осмотрелась. Одежда его возлюбленного была разбросана по полу. Не разуваясь и не задавая банального вопроса, в ответ на который можно услышать столь же банальную ложь, она заглянула в коридор и увидела куда ведут эти хлебные крошки. Сняв обувь и всё ещё храня молчание, она начала убирать хаотично валяющиеся вещи.

Так Анастасия продвигалась в сторону спальни. Осторожно ступая, она зашла туда. Здесь уже не было разбросанных деталей гардероба. Очевидно, Евгений в этой точке уже был удовлетворён уровнем своей обнажённости. Самого же своего любимого девушка увидела свернувшимся калачиком под пледом на кровати.

Он лежал, отвернувшись к стене, и был полностью неподвижен. С расстояния пары метров невозможно бы сказать, дышит ли вообще человек. Лицо Насти стало чуть белее. Она приблизилась к своему возлюбленному. Забралась на кровать. Тихо позвала его:

– Жень? – Её рука легла на прикрытое пледом плечо. – Ты спишь?

Ответа не было.

Рука скользнула на верхнюю, хоть сколько-то открытую часть шеи. Самой же девушке пришлось упереться головой в стену, чтобы наконец увидеть лицо. Глаза Евгения были закрыты, но Настя позволила себе сделать долгий вдох, будто только что вынырнула с глубины. По крайней мере он был жив. Теперь, приблизившись к нему, она слышала неглубокое дыхание. А натренированные пальцы чувствовали ускоренное биение жилки на вспотевшей шее.

Анастасия оттолкнулась от стены и, осторожно ступая, вышла из комнаты.

И когда только тихий скрип двери закончился лязгающим аккордом встающего в паз язычка двери, глаза Евгения открылись. Его пустой взгляд уставился в стену. Мужчина только постарался ещё больше свернуться в клубок. Он только ещё сильнее прижал к своему животу дневник мёртвой немёртвой. Он больше так и не открывал его. Но и выпустить из рук его не мог. Как будто это была последняя надежда на ответ обо всей творящейся чертовщине. Нить, которая может помочь выбраться из лабиринта безумия.

Евгений лежал, не меняя позы. Он слышал, как Настя готовила ужин. Чувствовал, как ароматы еды проникают в спальню. Но это не заставило его пошевелиться. Он слышал, как она звонила на работу и решала какие-то вопросы своего рабочего графика. Слышал шум льющейся в душе воды. Слышал, как она снова куда-то звонила и шёпотом переговаривалась с кем-то. Но поза его оставалась неизменной. Только изредка, с большой неохотой, он позволял себе моргнуть. Но даже это мужчина старался сделать с максимальной поспешностью.

Наконец девушка вернулась в спальню. Она принесла с собой ещё один плед. Устроилась рядом со своим любимым и попыталась вновь посмотреть на его лицо.

Стиснув зубы, Евгений зажмурил глаза. Несколько мгновений, пока она смотрела на него, тянулись как нескончаемые вечности. Но вот пружины дали знать, что тело больше не нависает над ним, а лежит. Мужчине пришлось постараться, чтобы не выдать себя вздохом облегчения.

Но всё снова стало плохо, как только Настя отложила телефон и выключила ночник. Темнота начала обволакивать Евгения. И теперь не было разницы открыты его глаза или нет. Он снова зажмурился. Руки изо всех сил впились в спасительный дневник. Время шло. Секунда за секундой. Размерено. Неумолимо. Дыхание испуганного становилось ровнее и глубже. Лицо постепенно разглаживалось и расслаблялось.