Kitabı oku: «Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 ~ ноябрь 1911», sayfa 3
* * *
В то время, как внимание всех революционных с.-д. во всем мире было устремлено на то, как германские рабочие готовятся к борьбе, выбирают момент для нее, внимательно следят за врагом и очищают себя от слабостей оппортунизма, – оппортунисты всего мира злорадствовали по поводу разногласий Люксембург и Каутского насчет оценки данного момента, насчет того, сейчас или еще не сейчас, сию минуту или в следующую минуту наступает и наступит один из таких поворотных пунктов, которым было 9-ое января в русской революции. Оппортунисты злорадствовали, старались разжечь эти, не имеющие первостепенного значения, разногласия и на страницах «Социалистического Ежемесячника», и в «Голосе Социал-Демократа» (Мартынов), и в «Жизни», «Возрождении»18, и т. п. ликвидаторских органах, и в «Neue Zeit»19 (Мартов)1. Мизерность этих приемов оппортунистов всех стран запечатлена в Магдебурге, где разногласия среди революционных социал-демократов Германии не играли никакой заметной роли. Оппортунисты рано стали злорадствовать. Магдебургский съезд принял первую часть предложенной Розою Люксембург резолюции, в которой прямо указывается на массовую стачку как средство борьбы.
«Социал-Демократ» № 18, 16 (29) ноября 1910 г.
Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»
Л. Н. Толстой
Умер Лев Толстой. Его мировое значение, как художника, его мировая известность, как мыслителя и проповедника, и то и другое отражает, по-своему, мировое значение русской революции.
Л. Н. Толстой выступил, как великий художник, еще при крепостном праве. В ряде гениальных произведений, которые он дал в течение своей более чем полувековой литературной деятельности, он рисовал преимущественно старую, дореволюционную Россию, оставшуюся и после 1861 года в полукрепостничестве, Россию деревенскую, Россию помещика и крестьянина. Рисуя эту полосу в исторической жизни России, Л. Толстой сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе. Эпоха подготовки революции в одной из стран, придавленных крепостниками, выступила, благодаря гениальному освещению Толстого, как шаг вперед в художественном развитии всего человечества.
Толстой-художник известен ничтожному меньшинству даже в России. Чтобы сделать его великие произведения действительно достоянием всех, нужна борьба и борьба против такого общественного строя, который осудил миллионы и десятки миллионов на темноту, забитость, каторжный труд и нищету, нужен социалистический переворот.
И Толстой не только дал художественные произведения, которые всегда будут ценимы и читаемы массами, когда они создадут себе человеческие условия жизни, свергнув иго помещиков и капиталистов, – он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования. Принадлежа главным образом к эпохе 1861–1904 годов, Толстой поразительно рельефно воплотил в своих произведениях – и как художник, и как мыслитель и проповедник – черты исторического своеобразия всей первой русской революции, ее силу и ее слабость.
Одна из главных отличительных черт нашей революции состоит в том, что это была крестьянская буржуазная революция в эпоху очень высокого развития капитализма во всем мире и сравнительно высокого в России. Это была буржуазная революция, ибо ее непосредственной задачей было свержение царского самодержавия, царской монархии и разрушение помещичьего землевладения, а не свержение господства буржуазии. В особенности крестьянство не сознавало этой последней задачи, не сознавало ее отличия от более близких и непосредственных задач борьбы. И это была крестьянская буржуазная революция, ибо объективные условия выдвинули на первую очередь вопрос об изменении коренных условий жизни крестьянства, о ломке старого средневекового землевладения, о «расчистке земли» для капитализма, объективные условия выдвинули на арену более или менее самостоятельного исторического действия крестьянские массы.
В произведениях Толстого выразились и сила и слабость, и мощь и ограниченность именно крестьянского массового движения. Его горячий, страстный, нередко беспощадно-резкий протест против государства и полицейски-казенной церкви передает настроенно примитивной крестьянской демократии, в которой века крепостного права, чиновничьего произвола и грабежа, церковного иезуитизма, обмана и мошенничества накопили горы злобы и ненависти. Его непреклонное отрицание частной поземельной собственности передает психологию крестьянской массы в такой исторический момент, когда старое средневековое землевладение, и помещичье и казенно-«надельное», стало окончательно нестерпимой помехой дальнейшему развитию страны и когда это старое землевладение неизбежно подлежало самому крутому, беспощадному разрушению. Его непрестанное, полное самого глубокого чувства и самого пылкого возмущения, обличение капитализма передает весь ужас патриархального крестьянина, на которого стал надвигаться новый, невидимый, непонятный враг, идущий откуда-то из города или откуда-то из-за границы, разрушающий все «устои» деревенского быта, несущий с собою невиданное разорение, нищету, голодную смерть, одичание, проституцию, сифилис – все бедствия «эпохи первоначального накопления», обостренные во сто крат перенесением на русскую почву самоновейших приемов грабежа, выработанных господином Купоном20.
Но горячий протестант, страстный обличитель, великий критик обнаружил вместе с тем в своих произведениях такое непонимание причин кризиса и средств выхода из кризиса, надвигавшегося на Россию, которое свойственно только патриархальному, наивному крестьянину, а не европейски-образованному писателю. Борьба с крепостническим и полицейским государством, с монархией превращалась у него в отрицание политики, приводила к учению о «непротивлении злу», привела к полному отстранению от революционной борьбы масс 1905–1907 гг. Борьба с казенной церковью совмещалась с проповедью новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного, утонченного яда для угнетенных масс. Отрицание частной поземельной собственности вело не к сосредоточению всей борьбы на действительном враге, на помещичьем землевладении и его политическом орудии власти, т. е. монархии, а к мечтательным, расплывчатым, бессильным воздыханиям. Обличение капитализма и бедствий, причиняемых им массам, совмещалось с совершенно апатичным отношением к той всемирной освободительной борьбе, которую ведет международный социалистический пролетариат.
Противоречия во взглядах Толстого – не противоречия его только личной мысли, а отражение тех в высшей степени сложных, противоречивых условий, социальных влияний, исторических традиций, которые определяли психологию различных классов и различных слоев русского общества в дореформенную, но дореволюционную эпоху.
И поэтому правильная оценка Толстого возможна только с точки зрения того класса, который своей политической ролью и своей борьбой во время первой развязки этих противоречий, во время революции, доказал свое призвание быть вождем в борьбе за свободу народа и за освобождение масс от эксплуатации, – доказал свою беззаветную преданность делу демократии и свою способность борьбы с ограниченностью и непоследовательностью буржуазной (в том числе и крестьянской) демократии, – возможна только с точки зрения социал-демократического пролетариата.
Посмотрите на оценку Толстого в правительственных газетах. Они льют крокодиловы слезы, уверяя в своем уважении к «великому писателю» и в то же время защищая «святейший» синод. А святейшие отцы только что проделали особенно гнусную мерзость, подсылая попов к умирающему, чтобы надуть народ и сказать, что Толстой «раскаялся». Святейший синод отлучил Толстого от церкви. Тем лучше. Этот подвиг зачтется ему в час народной расправы с чиновниками в рясах, жандармами во Христе, с темными инквизиторами, которые поддерживали еврейские погромы и прочие подвиги черносотенной царской шайки.
Посмотрите на оценку Толстого либеральными газетами. Они отделываются теми пустыми, казенно-либеральными, избито-профессорскими фразами о «голосе цивилизованного человечества», о «единодушном отклике мира», об «идеях правды, добра» и т. д., за которые так бичевал Толстой – и справедливо бичевал – буржуазную науку. Они не могут высказать прямо и ясно своей оценки взглядов Толстого на государство, на церковь, на частную поземельную собственность, на капитализм, – не потому, что мешает цензура; наоборот, цензура помогает им выйти из затруднения! – а потому, что каждое положение в критике Толстого есть пощечина буржуазному либерализму; – потому, что одна уже безбоязненная, открытая, беспощадно-резкая постановка Толстым самых больных, самых проклятых вопросов нашего времени бьет в лицо шаблонным фразам, избитым вывертам, уклончивой, «цивилизованной» лжи нашей либеральной (и либерально-народнической) публицистики. Либералы горой за Толстого, горой против синода – и вместе с тем они за… веховцев21, с которыми «можно спорить», но с которыми «надо» ужиться в одной партии, «надо» работать вместе в литературе и в политике. А веховцев лобызает Антоний Волынский.
Либералы выдвигают на первый план, что Толстой – «великая совесть». Разве это не пустая фраза, которую повторяют на тысячи ладов и «Новое Время»22 и все ему подобные? Разве это не обход тех конкретных вопросов демократии и социализма, которые Толстым поставлены? Разве это не выдвигает на первый план того, что выражает предрассудок Толстого, а не его разум, что принадлежит в нем прошлому, а не будущему, его отрицанию политики и его проповеди нравственного самоусовершенствования, а не его бурному протесту против всякого классового господства?
Умер Толстой, и отошла в прошлое дореволюционная Россия, слабость и бессилие которой выразились в философии, обрисованы в произведениях гениального художника. Но в его наследстве есть то, что не отошло в прошлое, что принадлежит будущему. Это наследство берет и над этим наследством работает российский пролетариат. Он разъяснит массам трудящихся и эксплуатируемых значение толстовской критики государства, церкви, частной поземельной собственности – не для того, чтобы массы ограничивались самоусовершенствованием и воздыханием о божецкой жизни, а для того, чтобы они поднялись для нанесения нового удара царской монархии и помещичьему землевладению, которые в 1905 году были только слегка надломаны и которые надо уничтожить. Он разъяснит массам толстовскую критику капитализма – не для того, чтобы массы ограничились проклятиями по адресу капитала и власти денег, а для того, чтобы они научились опираться на каждом шагу своей жизни и своей борьбы на технические и социальные завоевания капитализма, научились сплачиваться в единую миллионную армию социалистических борцов, которые свергнут капитализм и создадут новое общество без нищеты народа, без эксплуатации человека человеком.
«Социал-Демократ» № 18, 16 (29) ноября 1910 г.
Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»
Открытое письмо ко всем социал-демократам партийцам
На январском пленуме ЦК 1910 года23 мы, как представители большевистской фракции, распустили нашу фракцию и передали принадлежащие ей суммы денег и другое имущество трем известным деятелям международной социал-демократии. Передача эта, равно как и распущение фракции, были шагами условными. На каких условиях мы сделали эти шаги, известно из нашего заявления на том же пленуме, заявления, пленумом принятого и опубликованного в первом же номере Центрального Органа, вышедшем после пленума.
Говоря коротко, эти условия сводились к тому, чтобы другие фракции (и в первую голову фракция голосовцев, т. е. меньшевиков, издающих и поддерживающих «Голос Социал-Демократа») выполнили лояльно, т. е. честно и до конца свой долг, именно (1) борьбу с ликвидаторством и отзовизмом24, которые признаны в единогласно принятой резолюции пленума проявлением буржуазного влияния на пролетариат, и (2) распущение своих фракций.
В настоящее время, после годового опыта, годового выжидания, мы вполне и окончательно убедились в том, что ни то ни другое условие не выполнены ни голосовцами ни впередовцами25.
Результатом такого убеждения, с нашей стороны, явился, во-1-х, выпуск «Рабочей Газеты»26, является, во-2-х, заявление о возврате денег и имущества, заявление, поданное нами в ЦК на днях, 5 декабря 1910 года.
После этой заявки дело стоит формально и по существу таким образом. Мы условно отдали все имущество и все свои силы на поддержку антиликвидаторской и антиотзовистской работы над восстановлением партии и ее полного единства. Нарушение голосовцами и впередовцами принятых ими условий разрушает наш договор. Расторгая этот нарушенный ликвидаторами и отзовистами договор, мы будем работать по-прежнему над восстановлением партии и ее полного единства, над проведением антиликвидаторской и антиотзовистской линии, но эту работу мы должны вести не с теми союзниками, которые на пленуме были допущены (из доверия к их обещаниям) к участию в партийных центрах. Так как, по общему признанию и по неоднократным заявлениям делегатов национальных организаций, на пленуме и на других партийных собраниях, конференциях и т. д., именно наша, большевистская, фракция рассматривалась всегда как наиболее ответственная за положение дел в партии, то мы считаем своим долгом открыто изложить наши взгляды на положение дел в партии и на значение сделанных нами шагов.
* * *
Январский пленум 1910 года имел очень крупное значение в истории нашей партии. Он окончательно определил тактическую линию партии для эпохи контрреволюции, постановив в развитие декабрьских революций 1608 года27, что и ликвидаторство и отзовизм суть проявления влияния буржуазии на пролетариат. Пленум поставил далее вопрос об уничтожении фракций в нашей партии, – т. е. о необходимости создания действительного единства рабочей социал-демократической партии, – в связь с определением идейно-политических задач партии в данный исторический период.
Эти два дела, сделанные пленумом в январе 1910 года, имеют, по нашему убеждению, историческое значение, и их результаты гораздо важнее, гораздо жизненнее, гораздо прочнее, чем кажется поверхностному наблюдателю.
Но эти результаты страшно испорчены напутанной около них фразой. Нет ничего столь враждебного духу социал-демократии и столь вредного, как фраза. А фраза «примиренческая» не менее вредна и не менее сбивает с толку людей, чем фраза отзовистская и ликвидаторская. Эта «примиренческая» фраза засоряет суть дела, ставит воздыхания и благопожелания на место учета реальных тенденций и реального соотношения сил в партии, вредит сближению тех, кого можно и должно сблизить, попытками играть в объединение с теми, кто не хочет сейчас и не может сейчас объединиться.
В течение года, прошедшего после январского пленума, эта фраза исчерпала себя и показала свои плоды. Если партия научится теперь, на горьком опыте героев «примиренческой» фразы научится тому, как не следует браться за дело «примирения» и уничтожения фракций, то протекший после пленума год окажется не потерянным втуне.
Фраза сводилась к тому, что достаточно собрать «обещания» об уничтожении фракций, достаточно скомпановать центральные учреждения из самых разнокалиберных элементов, достаточно «уравновесить» противоположные элементы, – и к уничтожению фракций будет сделан серьезный шаг.
Годовой опыт показал и не мог не показать, что метод сторонников фразы потерпел полное крушение. На «обещаниях» ничего построить нельзя, на соединении разнородных и несоединимых элементов базировать что-либо смешно. Все, что было на фразе построено в решениях и мерах пленума, все это на другой же день оказалось мыльным пузырем. И решения, и резолюции, и искусственно скомпанованные учреждения оказались на деле мертвыми буквами, мертвыми учреждениями. А то, что было реального в делах пленума, то развилось, укрепилось, показало себя на работе, нашло себе новые формы существования вне резолюций, помимо них.
Трудно себе представить какой-либо более наглядный и более назидательный урок, чем этот урок событий, имевших место в течение года после пленума, урок, преподанный людям, увлекавшимся фразой, пустыми благопожеланиями, игрой в распределение местечек в учреждениях и т, п.
Что же было реального в делах пленума? Реально было указание связи между идейно-политическим содержанием партийной работы и уничтожением фракций. Реально было сближение тех фракций или течений, которые сходились не на дешевой примиренческой фразе, не на обещаниях и посулах, не на игре в распределение местечек в центрах, а на работе, сходились в понимании идейно-политических задач момента, сходились на деле в постановке этих задач, в решении их.
Пока об уничтожении фракций говорились велеречивые и дешевые фразы людьми, не понимавшими ни объективного источника разногласий, ни фактической обстановки, обеспечивавшей на деле независимость от партии известным литераторским группам (вроде группы г. Потресова и Ко или группы махистских и отзовистских литераторов28), до тех пор фразы оставались пустыми, бессильными фразами. А с тех пор, как в двух основных и главных фракциях, наложивших свой отпечаток на всю историю рабочего движения во время революции и даже более того: на всю историю революции в России, стало нарастать, в силу изменения объективных условий, сближение на работе, сближение в понимании этих объективных условий, – никакие усилия интриганов, желающих подорвать это сближение или вызвать недоверие к нему, не смогут остановить начавшегося процесса.
* * *
Фактическое положение дел в партии, создавшееся после пленума, выяснилось за истекший год с полной ясностью. Факт – то, что голосовцы и впередовцы подписали резолюции о борьбе с ликвидаторством и отзовизмом, на деле же всю свою пропаганду и агитацию, всю свою практическую работу вели и ведут именно в смысле поддержки и защиты ликвидаторства и отзовизма.
Этот факт показывает тем, кто имеет глаза, чтобы видеть, насколько несостоятельна политика, удовлетворяющаяся бумажными резолюциями, насколько вредна фраза, расходящаяся с делом.
Далее. Факт тот, что ни голосовцы ни впередовцы ни на минуту не прекращали своей фракционной самостоятельности. Обе фракции существуют по-прежнему в полнейшей фактической независимости от партии, имея свои кассы, свои органы, свои агентуры. У отзовистов формой их фракционной организации является заграничная так называемая «школа» (на деле это – учреждение для систематического подбора агентуры и планомерного ведения организационной работы помимо партии и против партии)29. «Школа» дополняется отдельным издательством и транспортом. У голосовцев фракционная организация более lose (более «свободная», менее оформленная), причем главную роль играют абсолютно независимые от партии группа г. Потресова и Ко, группа 16-ти, группа Михаила, Романа и Юрия с Ко30. Голосовцы принимают деятельнейшее участие в этих группах, ведя против партии всю пропагандистско-агитационную и организационную работу и в то же время не отказываясь от участия в партийных центрах для систематического подрыва их значения и разложения их извнутри.
Всякий партийный социал-демократ не может не видеть, к чему приводит такое положение дел.
В области литературы – годичный опыт показал, что ЦО ведется на деле большевиками плюс плехановцы31 против заседающих в редакции голосовцев. Жизнь обошла рамки, созданные примиренческой фразой: «примиренцы» по обещанию, «примиренцы» по должности, «примиренцы» по поручению ликвидаторских центров оказались сплошной помехой работе. Плеханов же и его единомышленники, никаких обещаний на пленуме не дававшие, никаких должностей не принимавшие, оказались на деле проводниками партийной линии.
Вопиющее противоречие между формой и сущностью, между фразой и делом, между явно лицемерным существованием якобы партийной коллегии (редакции ЦО) и фактической работой в ЦО помимо этой коллегии вносит величайшее разложение в партийную жизнь. Чтобы прекратить это разложение, это низведение формально партийных учреждений до роли, вызывающей заслуженные насмешки и ликование врагов партии, надо порвать с лицемерием и открыто сказать, что есть, открыто признать ведение партийной работы двумя фракциями.
В области заграничного объединения не сделано за год абсолютно ничего. Группы остаются расколоты везде, где они были расколоты и раньше. Группы меньшевиков-ликвидаторов открыто превратились в группы поддержки «Голоса». Сближение наметилось и началось на деле исключительно между большевиками и плехановцами. Заграничное бюро Центрального Комитета32 в качестве объединителя заграничной работы социал-демократов превратилось в посмешище, над которым законно издеваются и внередовцы и голосовцы, с удовольствием наблюдая, как партийный центр играет роль коллегии по делам провокаторским и по ведению никому не нужной бумажной волокиты.
В области наиболее важной, именно в работе организационной на местах в России за год не сделано абсолютно ничего в пользу партии. ЦК, который должен был приглашать Михаилов, Романов и Юриев на основании «обещаний», данных пленуму, усердно занимался этой благодарной и достойной революционера работой приглашения в партию тех, кто смеется над ней и продолжает вредить ей, но за год так и не успел никого «пригласить». А в это время антипартийные фракции усилили свои организации против партии: усилилась агентура и развилась фракция впередовцев, усилилась группа г. Потресова и другие ликвидаторские предприятия, продолжавшие вести проповедь против партии в ряде клубов, кооперативов и т. п., продолжавшие интриговать против партии у думской социал-демократической фракции. Роль ЦК, занимавшегося в это время «приглашением» ликвидаторов или отпиской по «склочным» делам голосовцев и впередовцев, есть роль прямо унизительная, и мы не должны позволить врагам партии сводить ЦК до этой роли.
Только люди, совершенно не имеющие способности думать или желающие заниматься мелкой интригой, могут еще не видеть, что продолжение такого состояния партийных центров неминуемо готовит торжество ликвидаторам и отзовистам, которые с удовольствием наблюдают, как ЦК запутался и продолжает путаться в примиренческой фразе, в игре на примирение с теми, кто не хочет мириться с партией.
Примиренческая фраза великолепно понята ликвидаторами и отзовистами и великолепно использована ими против партии. Герой этой фразы, Троцкий, стал вполне естественно героем и присяжным адвокатом ликвидаторов и отзовистов, с которыми он ни в чем не согласен теоретически и во всем согласен практически.
И ликвидаторы и впередовцы отлично усвоили себе, при благосклонной помощи этого адвоката, тактику: сколько угодно клясться и божиться, что они партийцы. Это повторяет «Голос» и платформа группы «Вперед», продолжая на деле разлагать партию и вести всю работу в антипартийном духе. Формальное и словесное «примиренчество» стало орудием ликвидаторов из «Голоса» и впередовцев.
Понятно, что играть эту роль одураченных мы, как представители большевистского течения, не можем. Выждав целый год, сделав все возможное для разъяснения антипартийности впередовцев, голосовцев и Троцкого со страниц ЦО, мы не можем брать на себя ответственности перед партией за учреждения, которые заняты «приглашением» ликвидаторов и отпиской «по делам» впередовцев. Мы хотим не склоки, а работы.
Мы хотим совместной работы с теми, кто хочет работать и на деле доказал свою способность работать в партийном духе, т. е. в первую голову с партийцами-меньшевиками и действительно нефракционными социал-демократами. Мы не хотим отвечать за склоку с теми, кто совместно с партией работать не хочет, а хочет работать с г. Потресовым и с отзовистами.
Положение дел в России таково, что от заграничных организаций партии настоятельно требуется усиленная и дружная работа. Трехлетний период золотых дней контрреволюции (1908–1910 гг.), видимо, приходит к концу и сменяется периодом начинающегося подъема. И летние стачки текущего года и демонстрации по поводу смерти Толстого ясно указывают на это. Организационная работа партии в России ослаблена до последней крайности, и этой слабостью пользуются самым беззастенчивым образом впередовцы и голосовцы, развивая свою антипартийную работу при помощи русских и заграничных фракционных центров.
При таких условиях тянуть далее игру в примирение с этими фракционными центрами, закрывать лицемерно глаза на их независимость, «приглашать» их представителей для совместной борьбы с их же политикой, прикрывать их перед партией приемом их членов в центры, – это значит осуждать себя на безысходную склоку. Это значит тормозить работу заграничных центров, и без того настолько заторможенную, что в течение года ни одного собрания ЦК в России не было, ни одной не только конференции, но даже частного совещания местных работников партии устроить не удалось (тогда как «школа» отзовистов и легальные органы ликвидаторов неоднократно успевали организовывать против партии всякого рода совещания, собрания агентов, корреспондентов журнала и т. п.).
Мы обязаны сложить с себя ответственность за этот полный застой работы запутавшихся игрой в примирение с голосовцами центров и начать немедленно самостоятельную и самую энергичную работу по сплочению ортодоксальных большевиков, партийных меньшевиков и нефракционных социал-демократов для устройства совещаний, конференций, областных бюро, групп сношений с партийной литературой и т. д. К такой работе, которая одна только способна на деле вывести партию из тупика и освободить центры от «ухаживания» за голосовцами, мы и зовем всех партийцев социал-демократов.
Еще от имени большевистской фракции, до пленума, весной 1909 г., мы провозгласили политику сближения с партийными меньшевиками, и с тех пор эта политика принесла огромные плоды, вопреки неудачной попытке довериться «обещаниям» голосовцев и рассматривать их как партийцев. Все, что сделано с тех пор для действительного укрепления не впередовской проповеди и не голосовской защиты ликвидаторства, а линии партии, для действительного сближения основного ядра обеих главных фракций, все это сделано нами независимо от этих неудачных попыток примирения с голосовцами. И, снимая с себя ответственность за продолжение этих попыток, мы уверены, что достигнем еще большего сближения на работе и посредством «Рабочей Газеты», и посредством легальной литературы, и посредством заграничной деятельности групп сторонников «Рабочей Газеты» и сторонников Плеханова.
После пленума, поставившего с полной ясностью вопрос о фракциях и их уничтожении, поставившего этот вопрос впервые в связи с идейно-политической линией самих этих фракций, т. е. впервые на реальную почву учета действительного сближения на работе, а не пустых посулов, формальных обещаний и т. п. фразы, – после пленума и годичного испытания его результатов нельзя уже продолжать старой лицемерной игры в прятки.
Надо действовать открыто. Надо иметь смелость говорить, что есть. Если ЦК прямо и открыто захочет сказать партии то, что есть, это простое заявление будет в его руках орудием огромной силы, во сто крат более веским, чем какие бы то ни было резолюции, пожелания, осуждения, исключения и т. п.
Сказать то, что есть, значит признать, что попытка уничтожения всех фракций, к сожалению, сорвана голосовцами и впередовцами, но сближение основного ядра, сближение действительно партийных элементов из двух главных фракций, сближение их с партийными элементами из националов и нефракционных социал-демократов сделало шаг вперед. Если Троцкий и ему подобные адвокаты ликвидаторов и отзовистов объявляют это сближение «политически бессодержательным», то подобные речи только аттестуют всю беспринципность Троцкого, всю реальную враждебность его политики политике действительного (а не обещаниями только ограничивающегося) уничтожения фракций. Обещать это уничтожение после годового испытания итогов пленума значит просто шарлатанить. Но если уничтожение фракций есть фраза, то сближение основных течений в двух главных фракциях есть факт. Никаких «блоков», никаких велеречивых обязательств, никаких посулов исчезновения разногласий из этого факта не вытекает, но из него вытекает реальная возможность строить партию на деле, опираясь на сотрудничество части меньшевиков и части большевиков.
Если ЦК захочет с полной последовательностью вступить на путь такого признания и такой работы, захочет сделать все центральные учреждения органом такого сближения, освободить их совершенно от недостойного и вредного «ухаживания» за голосовцами или «приглашения» голосовцев, дать возможность работы без склоки, то мы всей душой и всеми силами поддержим эту политику, которую мы на деле провели с весны 1909 года, т. е. почти уже в течение целых двух лет.
Если ЦК не захочет сделать этого неизбежного вывода из уроков пленума и его результатов, то пусть он отдаст ведение партийной работы2 и работы по восстановлению единства союзу голосовцев, впередовцев и Троцкого. Это будет прямее и честнее, а мы от этого союза, доказавшего на деле свою антипартийность, устраняемся.
* * *
Мы нисколько не заблуждаемся, конечно, относительно того, что по поводу нашего шага некоторые люди (и среди них, наверняка, будут испытанные адвокаты ликвидаторов и отзовистов) поднимут крики о «расколе». Как ни нелепы, как ни лицемерны будут подобные крики, но в предупреждение неосведомленных людей на этих вероятных возражениях необходимо остановиться.
С формальной стороны, наш шаг – заявка о возврате денег, о прекращении договора, заключенного нами на строго определенных условиях, – безусловно законный. Условия нашего договора с ЦК открыто заявлены, напечатаны в ЦО, приняты единогласно Центральным Комитетом на пленуме. Принимая эти условия от имени всей партии, печатая их в ЦО партии, ЦК тем самым признал с полнейшей определенностью, что только при выполнении на деле этих условий он может требовать от нас определенного образа действий. Никто не сможет отрицать, что голосовцами и впередовцами условия эти, вопреки подписанной ими резолюции, не выполнены. Наше формальное право расторгнуть договор поэтому бесспорно. Расторгая договор, мы выступаем для самостоятельной борьбы за партийность, для самостоятельной работы по постройке партии без тех, кто годичным опытом доказал свое нежелание над этим работать, с теми меньшевиками и нефракционерами, которые доказали обратное. Если договор, прямо и точно обусловленный переходом к партийности голосовцев и впередовцев, оказался ими нарушен, то наше полное право и наша обязанность расторгнуть договор с людьми, надсмеявшимися над партией, и искать всех возможных форм сближения с людьми, поддерживающими партию.
«Жизнь» – легальный общественно-политический журнал, орган меньшевиков-ликвидаторов, издававшийся в августе и сентябре 1910 года в Москве. Вышло всего 2 номера.
«Возрождение» – легальный журнал меньшевиков-ликвидаторов; выходил в Москве с декабря 1908 по июль 1910 года. В журнале сотрудничали Ф. И. Дан, Л. Мартов, А. Мартынов и другие.
Вопрос о путях и методах укрепления партии и ее единства особенно остро встал осенью 1909 года. В ноябре 1909 года В. И. Ленин в соответствии с решением Совещания расширенной редакции «Пролетария» выдвинул план сближения, блокирования большевиков с меньшевиками-партийцами для совместной борьбы против ликвидаторов и отзовистов. В противовес ленинскому плану примиренцы Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев и А. И. Рыков добивались объединения большевиков с меньшевиками-голосовцами (ликвидаторами) и троцкистами, что означало на деле ликвидацию большевистской партии. Примиренческие колебания проявляли также члены ЦК И. Ф. Дубровинский и В. П. Ногин. Поскольку сложившаяся в партии и в России обстановка настоятельно требовала решения вопросов, связанных с объединением партийных сил, большевики 1 (14) ноября 1909 года направили в Заграничное бюро ЦК заявление о необходимости созыва в ближайшее же время пленума Центрального Комитета партии.
В работе Январского пленума ЦК приняли участие представители всех фракций и группировок, а также представители национальных социал-демократических организаций. Большинство на пленуме принадлежало примиренцам.
Ленин вел на пленуме упорную борьбу против оппортунистов и примиренцев, добиваясь решительного осуждения ликвидаторства и отзовизма, проводя линию на сближение большевиков с меньшевиками-партийцами. Характеризуя обстановку на пленуме, Ленин позднее писал А. М. Горькому: «Три недели маета была, издергали все нервы, сто тысяч чертей!» (Сочинения, 4 изд., том 34, стр. 367).
В повестке дня пленума стояли вопросы: 1) Отчет Русского бюро ЦК; 2) Отчет Заграничного бюро ЦК; 3) Отчет редакции Центрального Органа; 4) Отчеты центральных комитетов национальных социал-демократических партий; 5) Положение дел в партии; 6) О созыве очередной партийной конференции; 7) Устав ЦК РСДРП и другие вопросы.
При обсуждении основного вопроса – о положении дел в партии меньшевики-голосовцы, выступавшие на пленуме в блоке с впередовцами и при поддержке троцкистов, стремились защитить ликвидаторство и отзовизм. Несмотря на то, что примиренцы и представители национальных организаций под давлением меньшевиков-голосовцев, впередовцев и троцкистов согласились не называть в резолюции «О положении дел в партии» ликвидаторов и отзовистов своими именами, пленум по настоянию Ленина осудил ликвидаторство и отзовизм, признал опасность этих течений и необходимость борьбы с ними. Решения пленума, направленные против ликвидаторства и отзовизма, явились таким образом «прямым и непосредственным выводом, естественным продолжением и завершением декабрьских резолюций 1908 года, осуждающих ликвидаторство и безусловно требующих признания думской работы с.-д., а также использования легальных возможностей» (настоящий том, стр. 291).
Впоследствии Ленин, оценивая значение Январского пленума, указывал, что он окончательно определил тактическую линию партии в период контрреволюции, постановив, в развитие резолюций V конференции РСДРП (Общероссийской 1908 г.), что ликвидаторство и отзовизм есть проявление буржуазного влияния на пролетариат. Пленум поставил также вопрос о необходимости создания действительного единства партии в связь с идейно-политическими задачами партии в данный исторический период.
Вместе с тем Ленин резко осуждал примиренческие решения пленума. Вопреки Ленину примиренцы в союзе с Троцким провели в центральные партийные учреждения не меньшевиков-партийцев, а меньшевиков-голосовцев (ликвидаторов). Пленум постановил субсидировать газету Троцкого – венскую «Правду» и ввести в ее редакцию представителя ЦК. Группа «Вперед» была признана партийной издательской группой. Распускался Большевистский центр и прекращалось издание газеты «Пролетарий»; часть своего имущества большевики передавали в ЦК, а остальная часть передавалась ими третьим лицам, так называемым держателям (К. Каутский, Ф. Меринг, К. Цеткин) с тем, чтобы последние в течение двух лет передали их ЦК, при условии, что меньшевики-голосовцы ликвидируют свой фракционный центр и прекратят издание своего фракционного органа. В решении «О фракционных центрах» пленум отметил, что «интересы партии и партийного единства требуют закрытия в ближайшем будущем газеты «Голос Социал-Демократа»». Однако, как писал Ленин, пленум ограничился лишь словесными обещаниями голосовцев (ликвидаторов) и впередовцев распустить свои фракции и прекратить фракционные издания. Примиренческие решения пленума сыграли на руку ликвидаторам и отзовистам и нанесли большой вред партии.
Меньшевики-голосовцы, впередовцы и троцкисты отказались подчиняться решениям пленума. «Голос Социал-Демократа» не был закрыт. Ликвидаторы стали легально издавать в России свой орган «Наша Заря», в котором сотрудничали голосовцы. Не прекратила своей раскольнической деятельности группа «Вперед». Редакция троцкистской «Правды» отказалась подчиниться контролю Центрального Комитета. Проникнув в центральные партийные учреждения, меньшевики-ликвидаторы срывали налаживание их деятельности и работу местных партийных организаций.
В связи с этим осенью 1910 года большевики заявили, что они не считают себя связанными соглашением, принятым фракциями на Январском пленуме. Большевики начали выпускать свой орган – «Рабочую Газету». Они стали добиваться созыва нового пленума и потребовали возврата своего имущества и денежных средств, переданных ими условно в распоряжение ЦК.
Протоколы Январского пленума не разысканы. Работа пленума, борьба на нем с ликвидаторами, впередовцами, троцкистами и примиренцами подробно освещена в статье В. И. Ленина «Заметки публициста» (см. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 239–304).
Отзовисты причиняли огромный вред партии. Их политика вела к отрыву партии от масс, к превращению ее в сектантскую организацию, неспособную собрать силы для нового революционного подъема. Ленин разоблачил отзовистов как «ликвидаторов наизнанку» и объявил отзовизму непримиримую войну. «Отзовизм – не большевизм, а худшая политическая карикатура на него, которую только мог бы придумать злейший его политический противник», – писал Ленин (Сочинения, 5 изд., том 17, стр. 368).
Борьба с отзовистами началась с весны 1908 года. При обсуждении итогов пятимесячной деятельности думской социал-демократической фракции III Государственной думы в марте – апреле 1908 года в некоторых районах Москвы были приняты отзовистские резолюции. В мае на Московской общегородской конференции резолюция отзовистов была отвергнута 18 голосами против 14. Материалы Московской партийной конференции были опубликованы 4 (17) июня 1908 года в № 31 газеты «Пролетарий». С этого номера по предложению Ленина в газете была начата дискуссия по вопросу об отношении к Думе и думской соц.-дем. фракции. Одновременно с дискуссией в печати шла борьба с отзовистами в партийных организациях. Осенью 1908 года при выборах делегатов на V Общероссийскую конференцию в петербургской организации отзовисты-ультиматисты выработали особую платформу, которую предложили в виде резолюции расширенному заседанию Петербургского комитета. Резолюция не нашла широкой поддержки среди партийных организаций. На конференции отзовисты не решились открыто выступить со своей платформой; они смогли образовать лишь незначительную группу своих сторонников.
После конференции, по настоянию Ленина, платформа отзовистов была напечатана в газете «Пролетарий». С развернутой критикой этой платформы Ленин выступил в статье «Карикатура на большевизм», опубликованной в том же номере газеты. Ленин вскрыл всю непоследовательность, беспринципность, враждебность марксизму взглядов отзовистов. Критике отзовизма посвящены также статьи Ленина «По поводу двух писем», «По поводу статьи «К очередным вопросам»», «Ликвидация ликвидаторства», «О фракции сторонников отзовизма и богостроительства» и другие.
Часть отзовистских лидеров (Богданов, Луначарский) вместе с меньшевиками-ликвидаторами (Валентинов, Юшкевич) выступали в печати с нападками на теоретические основы марксизма – диалектический и исторический материализм. Луначарский стал проповедовать богостроительство – необходимость создания новой религии, соединение социализма с религией.
Весной 1909, года отзовисты, ультиматисты и богостроители создали инициативную группу по организации антипартийной школы на острове Капри (Богданов, Алексинский, Луначарский и др.). Фактически эта школа являлась центром антипартийной фракции. В июне 1909 года Совещание расширенной редакции «Пролетария» приняло решение, что «большевизм, как определенное течение в РСДРП, ничего общего не имеет с отзовизмом и ультиматизмом», и призвало большевиков вести самую решительную борьбу с этими уклонениями от революционного марксизма. Вдохновитель отзовизма Богданов был исключен из рядов большевиков.
Позднее в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» Ленин писал, что большевики сумели после поражения революции правильно отступить, сохранив свои ряды благодаря тому, что «беспощадно разоблачили и выгнали вон революционеров фразы, которые не хотели понять, что надо отступить, что надо уметь отступить, что надо обязательно научиться легально работать в самых реакционных парламентах, в самых реакционных профессиональных, кооперативных, страховых и подобных организациях» (Сочинения, 4 изд., том 31, стр. 12).
Борьба впередовцев против большевиков отличалась крайней беспринципностью и неразборчивостью в средствах. На Январском пленуме 1910 года впередовцы выступали в тесном контакте с ликвидаторами-голосовцами и троцкистами. Добившись от пленума признания своей группы в качестве «партийной издательской группы» и получив от ЦК субсидию на ее издание, впередовцы после пленума выступили с отзовистски-ультиматистских позиций с резкой критикой его решений и отказались подчиниться им. После Пражской партийной конференции впередовцы объединились с меньшевиками-ликвидаторами и троцкистами в борьбе против ее решений.
Беспринципные антипартийные и антимарксистские выступления группы «Вперед» отталкивали от нее рабочих. «Влияние этой группы, – писал Ленин, – всегда было очень незначительно, и она влачила свое существование исключительно благодаря соглашательству с всевозможными оторвавшимися от России и бессильными заграничными группами» (Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 485). Не имея опоры в рабочем движении, группа «Вперед» фактически распалась в 1913–1914 гг.; формально она прекратила свое существование после Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года.
Ленин руководил «Рабочей Газетой» и редактировал ее. В газете сотрудничали большевики: С. И. Гопнер, П. А. Джапаридзе, Η. А. Семашко, С. Г. Шаумян и др., а также меньшевики-партийцы. Секретарем редакции была Н. К. Крупская. Большую материальную помощь газете оказывал А. М. Горький. В заграничных большевистских группах были созданы кружки содействия «Рабочей Газете», оказывавшие ей значительную материальную поддержку и помощь в пересылке в Россию. «Рабочая Газета» боролась за сохранение и укрепление марксистской нелегальной партии против меньшевиков-ликвидаторов, отзовистов и троцкистов, отстаивала революционную тактику, идейно готовила рабочий класс России к новой революции. Она широко освещала вопросы партийной жизни в России и международного социалистического движения. В «Рабочей Газете» было напечатано 14 статей Ленина, в том числе «Уроки революции», «Начало демонстраций», «Толстой и пролетарская борьба», «Иван Васильевич Бабушкин», «Пятидесятилетие падения крепостного права», «Накануне выборов в IV Думу». Газета пользовалась большой популярностью среди рабочих в России; тираж ее доходил до 6 тысяч экземпляров. Рабочие материально поддерживали газету денежными сборами и активно сотрудничали в ней. В отделах «Партийная жизнь», «Письма с мест» газета регулярно печатала письма и корреспонденции рабочих, местных партийных организаций.
«Рабочая Газета» выполнила большую работу по подготовке VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП (январь 1912). Конференция, отметив, что «Рабочая Газета» решительно и последовательно отстаивала партию и партийность, объявила ее официальным органом ЦК РСДРП.
В порядке дня конференции стояли следующие вопросы: 1) Отчеты ЦК РСДРП, ЦК польской социал-демократии, ЦК Бунда, петербургской организации, московской и центрально-промышленной областной, уральской, кавказской; 2) Современное политическое положение и задачи партии; 3) О думской с.-д. фракции; 4) Организационные вопросы в связи с изменившимися политическими условиями; 5) Объединение на местах с национальными организациями; 6) Заграничные дела.
По всем вопросам большевики вели на конференции непримиримую борьбу с меньшевиками-ликвидаторами и их сторонниками. В резолюции «По отчетам» конференция резко осудила ликвидаторство как оппортунистическое течение и призвала к самой решительной идейной и организационной борьбе против попыток ликвидировать партию.
Центральное место в работе конференции занял доклад Ленина «О современном моменте и задачах партии». Большевики придавали этому вопросу большое значение, так как конференция должна была определить тактическую линию, соответствующую тяжелым условиям работы партии в годы реакции. Меньшевики предприняли попытку снять этот вопрос с повестки дня конференции, но это им не удалось. Конференция приняла с незначительными изменениями предложенную Лениным резолюцию (см. Сочинения, 5 изд., том 17, стр. 325–328).
В резолюции «О думской с.-д. фракции», внесенной большевиками, была дана критика деятельности фракции и указаны ее конкретные задачи. Меньшевики возражали против указания в решениях конференции на ошибки думской фракции и выступали против права вето Центрального Комитета партии по отношению к фракции. При этом они ссылались на опыт западноевропейских социалистических партий, которые не включали в решения съездов и конференций критику ошибок своих парламентских фракций. Тактика меньшевиков в вопросе о парламентской деятельности социал-демократии полностью совпадала с позицией оппортунистических лидеров II Интернационала, рассматривавших партию как придаток парламентской фракции.
Против ленинской линии по отношению к думской фракции выступили и отзовисты. С. Вольский (А. В. Соколов), заявив, что в России нет условий для деятельности социал-демократической думской фракции, возражал и против указания в резолюции на ее ошибки, считая их вызванными «объективными обстоятельствами».
В своей речи Ленин заклеймил отзовистов, как «ликвидаторов наизнанку», и показал, что при всем различии выводов в отношении к думской фракции и у ликвидаторов и у отзовистов общая оппортунистическая основа. Конференция приняла большевистскую резолюцию. В текст этой резолюции частично вошел написанный Лениным второй вариант «Практических указаний по вопросу о бюджетных голосованиях социал-демократической думской фракции» а полностью было включено ленинское «Добавление к резолюции «О думской социал-демократической фракции»» (см. Сочинения, 5 изд., том 17, стр. 332–333, 334).
При обсуждении организационного вопроса большевики в своем проекте резолюции указывали, что партия должна обратить особое внимание на создание и укрепление нелегальных партийных организаций, используя для работы среди масс широкую сеть разнообразных легальных обществ. Меньшевики фактически добивались ликвидации нелегальной партии и прекращения всякой революционной работы.
В речи по организационному вопросу Ленин подверг резкой критике резолюцию меньшевиков-ликвидаторов и их попытки всячески оправдать лиц, дезертировавших из партии в годы реакции.
Конференцией были приняты внесенные Лениным «Директивы для комиссии по организационному вопросу» (Сочинения, 5 изд., том 17, стр. 329) и создана комиссия для выработки резолюции. Комиссия, а затем и конференция приняли большевистский проект резолюции.
В принятой Пятой конференцией РСДРП резолюции об объединении национальных организаций на местах был решительно отвергнут принцип федерализма, который защищали бундовцы, отстаивавшие разделение рабочих в партии по национальному признаку. При обсуждении вопроса о работе Центрального Комитета меньшевики предлагали перенести местопребывание ЦК в Россию и упразднить Заграничное бюро ЦК. Ликвидаторские проекты резолюции были отклонены. Конференция приняла резолюцию о работе ЦК, в которой признавалось «полезным и необходимым существование за границей общепартийного представительства в форме Заграничного бюро Центрального Комитета». По вопросу о Центральном Органе была принята резолюция большевиков; предложение меньшевиков о перенесении издания ЦО в Россию было отвергнуто.
Большевики одержали на конференции большую победу в борьбе против меньшевиков-ликвидаторов. Вместе с тем решения конференции наносили удар и отзовистам. Принятыми на конференции решениями партия руководствовалась в годы реакции. Оценивая значение конференции, Ленин писал: «Недавно состоявшаяся Всероссийская конференция РСДРП выводит партию на дорогу и представляет из себя, видимо, поворотный пункт в развитии русского рабочего движения после победы контрреволюции» (Сочинения, 5 изд., том 17, стр. 354).
Махизм – реакционное субъективно-идеалистическое философское течение, получило широкое распространение в Западной Европе в конце XIX – начале XX века. Основоположниками его были австрийский физик и философ Э. Мах и немецкий философ Р. Авенариус. Махизм являлся особенно опасным для рабочего класса направлением буржуазной идеалистической философии, поскольку на словах он выступал против идеализма, апеллировал к современному естествознанию, что придавало ему видимость «научности». В России в годы реакции под влияние махизма попала часть социал-демократической интеллигенции. Наиболее широкое распространение махизм получил среди меньшевиков-интеллигентов (Н. Валентинов, П. С. Юшкевич и другие). На позиции махизма встала и некоторая часть литераторов из большевиков (В. Базаров, А. Богданов, А. В. Луначарский и другие). Прикрываясь лицемерными заявлениями о развитии марксизма, русские махисты на деле подвергали ревизии основы марксистской философии. В. И. Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокритицизм» раскрыл реакционную сущность махизма, отстоял марксистскую философию от покушений ревизионистов, всесторонне развил в новых исторических условиях диалектический и исторический материализм. Разгром махизма нанес сильнейший удар по идейным позициям меньшевизма, отзовизма и богостроительства.
После Пятой конференции РСДРП (Общероссийской 1908 года) отзовисты, ультиматисты и богостроители приступили к созданию своего фракционного центра под видом «партийной школы для рабочих». Весной 1909 года лидеры отзовистов, ультиматистов и богостроителей А. Богданов, Г. А. Алексинский и А. В. Луначарский организовали инициативную группу по созданию школы; прикрываясь ссылками на указание конференции о необходимости подготовки «практических и идейных руководителей с.-д. движения из среды самих рабочих», они вовлекли в группу А. М. Горького и Η. Ε. Вилонова – видного революционера-рабочего. Совещание расширенной редакции «Пролетария» разоблачило фракционный антибольшевистский характер организуемой отзовистами школы, указало, что ее организаторы преследуют «не цели большевистской фракции, как идейного течения в партии, а свои особые, групповые идейно-политические цели». Школа на Капри была решительно осуждена как «новый центр откалывающейся от большевиков фракции» (В. И. Ленин. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 42, 41).
Несмотря на это, богдановцы, спекулируя на усилившейся в те годы тяге рабочих к партийному образованию, связались через голову партийных центров с некоторыми местными социал-демократическими организациями в России и при содействии отзовистов, в частности их московского лидера А. В. Соколова (С. Вольского), добились присылки в школу 13 слушателей.
Школа начала функционировать в августе 1909 года; лекции в ней читали А. Богданов, Г. А. Алексинский, А. В. Луначарский, А. М. Горький, Μ. Η. Лядов, Μ. Η. Покровский и В. А. Десницкий. В. И. Ленин на формальное предложение организаторов школы приехать на Капри в качестве лектора ответил отказом. В письме слушателям школы, настаивавшим на том, чтобы он прочитал для них цикл лекций, Ленин разъяснял, что не может этого сделать, поскольку эта «школа, нарочно спрятанная от партии» в «эмигрантском захолустье», носит фракционный характер. Ленин предложил ученикам школы приехать в Париж для того, чтобы «учиться действительно социал-демократизму», а не «особой фракционной «науке»» отзовистов и богостроителей (см. Сочинения, 4 изд., том 15, стр. 435–441).
В ноябре 1909 года в школе произошел раскол: несколько слушателей во главе с Η. Ε. Вило новым – членом Совета школы, решительно отмежевались от богдановцев и направили в редакцию газеты «Пролетарий» протест против антипартийного поведения лекторов и были исключены за это из школы. По приглашению Ленина они в конце ноября приехали в Париж, где прослушали цикл лекций, в том числе и лекции Ленина «Современный момент и наши задачи» и «Аграрная политика Столыпина».
В декабре 1909 года лекторы школы совместно с оставшимися на Капри слушателями организовали антибольшевистскую группу «Вперед».
Подробную историю школы и ее характеристику В. И. Ленин дает в статьях «О фракции сторонников отзовизма и богостроительства» и «Позорный провал» (см. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 74–108 и 131–133).
Продолжением каприйской школы явилась антипартийная школа в Болонье (ноябрь 1910 – март 1911 года). Лекторами школы были Богданов, Луначарский, Троцкий, Лядов, Маслов, Соколов и др. Приглашение читать лекции в Болонской школе было послано В. И. Ленину. В ответном письме «Товарищам-слушателям школы в Болонье» Ленин отказался от чтения лекций ввиду антипартийного направления и раскольнических действий организаторов этой школы и пригласил слушателей приехать в Париж, где обещал прочесть им ряд лекций по вопросу о тактике, внутрипартийном положении и аграрному вопросу (см. Сочинения, 4 изд., том 16, стр. 298–299). Занятия в Париже не состоялись.
Группа Михаила, Романа и Юрия – меньшевики-ликвидаторы в России – И. А. Исув (Михаил), К. М. Ермолаев (Роман) и П. А. Бронштейн (Юрий) – кандидаты и члены ЦК РСДРП, избранные V (Лондонским) съездом РСДРП. В начале 1910 года большевики – члены Русского бюро ЦК обратились к ним с предложением принять участие в работе бюро, но они не только отказались явиться на заседание бюро, по заявили, что считают вредным существование ЦК РСДРП.
Ленин, призывая большевиков к сближению с меньшевиками-партийцами, указывал, что соглашение с ними возможно на основе борьбы за партию, против ликвидаторства, «без всяких идейных компромиссов, без всякого замазывания тактических и иных разногласий в пределах партийной линии» (Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 148). Меньшевики-партийцы вместе с большевиками участвовали в местных партийных комитетах, сотрудничали в большевистских изданиях: «Рабочей Газете», «Звезде», в Центральном Органе партии «Социал-Демократе». Ленинская тактика сближения с плехановцами, за которыми шло большинство рабочих-меньшевиков в России, помогла расширить влияние большевиков в легальных рабочих организациях и вытеснить из них ликвидаторов.
В конце 1911 года Плеханов разорвал блок с большевиками. Под видом борьбы с «фракционностью» и расколом в РСДРП он пытался примирить большевиков с оппортунистами. В 1912 году плехановцы вместе с троцкистами, бундовцами и ликвидаторами выступили против решений Пражской конференции РСДРП.
Январский пленум ЦК 1910 года реорганизовал ЗБЦК и ограничил его роль в руководстве общими делами партии, соответственно усилив полномочия Русского бюро ЦК. Состав ЗБЦК был определен в количестве пяти человек, из них три являлись представителями центральных комитетов национальных организаций. В Заграничное бюро ЦК вошли: от большевиков – А. И. Любимов, от меньшевиков – Б. И. Горев (Гольдман), от польских социал-демократов – Я. Тышка. (Лео Иогихес), от бундовцев – Ионов (Ф. М. Койген) и от латышских социал-демократов – Я. А. Берзин. Вскоре состав ЗБЦК изменился: от большевиков в него вошел Н. А. Семашко (Александров), от бундовцев – М. И. Либер и от латышских социал-демократов – Шварц (Ю. Элиас); последние два – ликвидаторы. Таким образом в Заграничном бюро ЦК сложилось устойчивое ликвидаторское большинство, которое всячески пыталось дезорганизовать работу центральных партийных учреждений. Особенно ярко проявилась антипартийная позиция ЗБЦК в систематическом срыве созыва пленума ЦК, которого настойчиво добивались большевики в связи с невыполнением ликвидаторами решений Январского пленума ЦК. Ликвидаторская тактика ЗБЦК привела к тому, что представитель большевиков Семашко в мае 1911 года вынужден был подать заявление о выходе из состава ЗБЦК.
Созванное в июне 1911 года в Париже совещание членов ЦК РСДРП вынесло решение, осуждавшее политическую линию ЗБЦК. В резолюции совещания говорилось, что ЗБЦК в целом ряде случаев, как, например, по вопросу об объединении заграничных групп РСДРП, о созыве пленума ЦК, в вопросе о поддержке легальных социал-демократических изданий в России и по многим другим вопросам, стало на путь антипартийной, фракционной политики, нарушая постановления пленума 1910 года. Совещание, осудив антипартийные действия ЗБЦК, передало вопрос о дальнейшем существовании его на разрешение ближайшего пленума ЦК РСДРП.
В ноябре 1911 года из ЗБЦК был отозван представитель польской социал-демократии, а затем и представитель латышской социал-демократии. В январе 1912 года ЗБЦК самоликвидировалось.
