Kitabı oku: «Колорады», sayfa 2

Уайт славился, как мастер всевозможных презентаций, прирожденный оратор и военный организатор. Здесь, в Украине, он столкнулся с профессиональными вымогателями. Такими же пройдохами, проходимцами, авантюристами, комбинаторами и разводчиками, как и он, только в иной области. Они мнили себя фигурами, не подозревая, что являются лишь пешками на шахматном поле, где инкогнито размещалась и его клетка. Но он хоть отдавал себе отчет в своей несамостоятельности, а они играли в большую политику крошечными мозгами.

На голове всегда короткий полубокс с чубчиком, в осанке подтянутость, во взгляде сосредоточенность. С выправкой кадрового вояки, он смахивал на хозяина жизни, позволяющего себе то небрежность, то педантизм. Профессиональный военный должен уметь расслабляться.

Особый талант изображать хорошую мину при плохой игре в моменты явных фиаско, делали его идеальным переговорщиком даже с весьма эффективными попрошайками. Ему легко было обещать, что Запад поможет. На основании его докладов, конечно же. А как же еще! Ведь к его мнению прислушиваются! Ха-ха… Надо только, чтобы Запад увидел реальное сопротивление, тотальную мобилизацию, и что внутренние ресурсы иссякли…

«Как же они глупы. Мы пришли не созидать, а грабить, – думал Уайт про себя, улыбаясь своим визави в кабинетах киевских спецслужб, Рады, министерства обороны и в губернаторских креслах, – Грабить вас, грабить Европу, расчищать жизненное пространство для англо-саксов, вытесняя неполноценное животное жадное стадо. А финансирование? Да, мне надо, чтобы субсидии шли регулярно. И оседали на моих счетах в Гибралтаре. Распределялись мной, а не вами. В пользу эффективных структур и подразделений. Подотчетным, наиболее лояльным, нацеленным на войну вассалам. Не болтунам, а в пользу банд, вершащих уличный суд, разрушающих устои последних ростков порядка, насаждающих страх и хаос. Ваши коррумпированные схемы стали притчей во языцех. Они не пройдут. Финансирование будет точечным, адресным. Вам будет брошена кость, чтоб вы стояли на задних лапках перед вашими единственными хозяевами, а не маневрировали, как теленок меж сосками двух маток. Ведь такую же кость могут бросить и русские. Надо превратить вас в бешеных псов, не способных думать и выбирать, до слепоты верных своим поводырям!»…

Биография Уайта изобиловала командировками. После отставки из армии и нескольких удачных путчей в банановых республиках он выбил себе должность профессора одного из американских университетов с постоянным контрактом. Но в отличие от своего ученого коллеги по теории управляемого хаоса Стива Манна, Уайт считал себя не теоретиком, а практиком. Уайт четко знал, что ни хваленый и воспетый в Лэнгли стратег Стив Манн, ни Джин Шарп со своими «методами ненасильственной борьбы с авторитарными режимами», ни даже Збигнев Бжезинский с его рафинированной ненавистью к русским, не подозревали, что такое истинная бойня…

Очень скоро от его профессорских услуг отказались. Да и самому ему стало скучно, к тому же он снова стал востребованным сначала в Бенгази, потом в Сирии. Так что его не списали! Там все пошло не совсем гладко, но главный итог – хаос – был именно тем результатом, который устраивал его кураторов. Именно поэтому они отправили Пола в Украину.

Все эти консультанты ЦРУ по цветным революциям не имели ничего общего с его деятельностью, ведь у них никогда не было своей маленькой армии наемников. А ему это удовольствие неограниченной власти периодически перепадало.. И заработать татуировку его «White River» на заплечье было не менее престижно, чем получить зеленый берет.

Подразделение в Украине состояло из американцев, англичан, поляков, шведов, французов, канадцев. Его ребятам на самом деле, хоть Пол вечно твердил о гегемонии Запада в целях всеобщего мира, было плевать на все, кроме денег. И ему это нравилось, и его совершенно не интересовало, на каком языке они разговаривают. Главное, что они блестяще знали язык жестов спецназа, диверсионную работу и могли убивать, кого скажут, из любых видов оружия. А русским языком достаточно было владеть их командиру.

При необходимом обосновании и финансировании Уайт мог привлекать волонтеров со стороны, рекрутируя их в любой точке мира. Хоть девушек. К ним Пол питал особую слабость, и, прячась за лишениями войны, он собственноручно выписывал себе индульгенцию на грех. Ну, и пусть его пасут. Издержки профессии.

Пол лично отбирал в сводные батальоны девушек-добровольцев. И анкеты с каверзными вопросами составлял именно он. Чтобы знать наверняка не только о боевых навыках, идеологической подготовке и способностях к обучению, но и чего ждать от новобранки в интимном смысле.

Лучшие приходили из Прибалтики, он предпочитал биатлонисток… Но самыми красивыми были славянки… Польки, украинки, белоруски… Он с удовольствием вспоминал, как наткнулся на целый украинский гарем в особняке младшего сына Каддафи Сейф-аль-Ислама в Триполи. Девушки попадали к отпрыску диктатора в постель прямо с украинских конкурсов красоты, курируемых украинскими олигархами. Теперь Муаммар Каддафи почил в Лету не без его участия, а в Украине одни олигархи сменились другими, прекратившими балансировать между Востоком и Западом и принявшими сторону его хозяев. Политика!

Переворот изменил расстановку сил, поляризировал стороны конфликта и исключил маневры для компромиссов. Единственное, что осталось неизменным, это красота украинок. Самые красивые теперь были в списках помощников новых феодалов. Нувориши стремились к неограниченной центром властью, к подконтрольным фракциям в верховной Раде. Для этого они взращивали новую элиту в лице полевых командиров собственных мини-армий, откровенных банд с экзотичными этнографическими названиями, и пытались напрямую заигрывать с иностранными эмиссарами. Такими, как Пол.

Однажды узрев огонек в глазах гладко выбритого американца при виде сопровождающих олигархов-губернаторов длинноногих моделей, их помощники начали снабжать его вожделенными телами. В Киеве во время этой странной войны работали ночные клубы, рестораны, СПА, солярии и бич-клубы. Там Уайт загорел и оторвался, как следует, перед тем, как броситься в самое пекло. Но и здесь, в зоне так называемой АТО (анти-террористической операции), новые друзья-олигархи закрывали глаза, если его ребята и нацисты частных батальонов насиловали женщин с освобожденных территорий. Скорее всего, политики и бизнесмены боялись возражать силе. Поэтому они ее ублажали.

И еще одна приятная мелочь. Зная любовь Уайта к покеру, они позволяли ему выигрывать. Выигрывать крупно. Война обогащает.

Конечно, эти преференции солдата удачи были не главной причиной, из-за чего он прибыл в Киев в длительную командировку и очень скоро обосновался в Днепропетровске.

Днепр стал феодальной вотчиной олигарха по фамилии Каломоец, узурпировавшего политическую и военную власть на подконтрольных территориях угрозами, шантажом и убийствами несогласных.

Новая власть Киева была слаба и зависима. Слаба от того, что не понимала, что ее сольют, как только она перестанет выполнять заказ на хаос. Ну, а зависима от тех же самых ребят, от которых зависел и Пол Уайт. Пол пребывал в более выигрышной позиции, так как не имел никаких обязательств перед так называемым народом, и так называемой совестью. Избранный с горем пополам президент затеял какие-то невнятные переговоры к Россией, устроил обмены пленными и, самое опасное, казался склонным к уступкам. Этим он подписывал себе приговор.

Только ястреб устраивал парней с Уолл Стрит, которые печатают деньги. Некоторых из теневого кабинета Пол Уайт знал лично. Когда развалилась Советская Империя, они ссужали Кремль, получая за закрытых аукционах целые отрасли экономики. Но тогда, упиваясь победой, они слишком расслабились, недооценили русских, не довели дело до конца, и теперь пожинают плоды пробуждения спящего медведя.

Настало время исправлять ошибку. Интервенция как способ не годилась, так как Россия окрепла, как никогда. Монополия на единую сверхдержаву закончилась. Русские не так глупы и примитивны, как казалось. Их надо обманывать изощренно. Они выучили на зубок правила игры и тоже научились лукавству. Приходилось действовать, как всегда, чужими руками: стравливая, дезинформируя, подставляя…

Способы обмана созданы издревле. На бумаге они одни, в жизни другие. И смешивать их надо в нужных пропорциях, как ингредиенты коктейля Молотова, причем с правильным фитилем. Чтобы не сжечь самих себя. Возможности трансатлантических монополий по порабощению мира не столь безграничны, а могут и вовсе иссякнуть там, где отчаянные люди готовы сражаться не за деньги, а за идею, из мести или за свое право жить в своем доме.

На Каломойца сделали ставку кураторы Уайта в Лэнгли. Именно в нем увидели самого непримиримого врага Путина, человека, который сжег все мосты и не рассчитывал на снисхождение Кремля. Железной рукой Каломоец загнал инакомыслящих в глубокое подполье, создал и вооружил собственную армию, желающих служить в которой при повальной безработице было хоть отбавляй, а обучать которую возложили на плечи самых обученных зарубежных профи из частных военных компаний. У Уайта снова появилась интересная работа. Негласно его здесь не было. Это означало, что он задержится в Украине надолго.

Правда, было одно но… Интуиция. То, чем Уайт обладал частично, зачастую ошибаясь с прогнозами, хоть и отлично считал карты. Уайт иногда заигрывался, поддавался эйфории, его будоражила кровь и возбуждали женщины, он упивался своей властью, а бывало, даже прогнозируя очевидное фиаско, все же пускался в заведомо ложные авантюры. Так, невзирая на свою осведомленность о том, что утаить от Лэнгли что бы то ни было практически невозможно, он все равно подготовил себе «золотой парашют» и гражданство в нескольких оффшорах, поэтому извлекал материальную выгоду постоянно и, словно заурядный гангстер, мечтал раствориться в никуда после самого крупного дела.

Украина. Днепр. Одесса. Харьков. Люди на площадях. Одни улыбаются и ходят в вышиванках. Другие зовут на помощь Россию и называют первых фашистами. В каждом городе, на каждой улице линия фронта. Она в головах. Никто не говорит о гражданской войне там, где она уже идет. Где люди в милицейской форме опущены, нехорошо молчат, переминаются с ноги на ногу и не отвечают на приветствие «Слава Украине!». Где в подворотнях суд вершат тени в масках. Где в трансформаторных будках нет больше электричества. Как же знаком этот запах Полу. Он одинаков в Африке, в Азии и дошел до Европы… Для него это не стартап, а последний щедевр. Симфония хаоса, которая вознесет его ввысь и умчит в блаженство.

Уайт знал, как белые воротнички шиковуют на перераспределении грантов для оппозиционных фондов стран-изгоев, для карманных СМИ, как назначали и какие деньги тратили на анти-правительственных лидеров. Но защищал то их он, Пол Уайт. Организовывал мятежи он! Снабжал компроматом, кэшем, оружием он! Угрожал и убивал он! Он работал… И это была самая грязная работа. Так что он заслужил разбогатеть.

Глава 5. База

Днепропетровск. Сентябрь 2014. База подготовки «отрядов территориальной обороны»

Уайт ждал одного из лидеров победившего мятежа, названного «Второй оранжевой революцией», потягивая восемнадцатилетний «Чивас». Он то и дело поправлял шерстяную бабочку «жовто-блакитного» цвета, посматривая на свою «счастливую колоду».

Сегодня он играл в покер с представителями подконтрольного губернатору Еврейского конгресса Украины и снова выиграл огромную сумму в местных гривах, на которые лощеные богатеи в смокингах и их уважаемый гость патриотично играли весь день. Уайту тут же обменяли призовые на доллары в ближайшем отделении принадлежащего Каломойцу банка и вынесли туго набитый вещмешок прямо к его «хаммеру», в котором бонусом уже сидела очередная украинская модель из свиты олигарха.

После секса в машине Уайт пребывал в превосходном расположении духа и не захотел менять свое облачение даже перед важной встречей. Его единственный в походном гардеробе клетчатый костюм выглядел слишком неуместно в сравнении с аккуратно сложенным обмундированием, однако не это волновало Уайта.

Осень и начало зимы должны были поставить точку в Минских договоренностях об отводе войск и обмене пленными. Пока русские увязли в эйфории победоносного продвижения луганских и донецких сепаратистов, нужно было действовать. Самым проверенным способом. Уайт разработал четкий план и утвердил его в Лэнгли. Этот хрупкий мир будет сорван раз и навсегда. Но сначала – наживка! Жертвенная пешка, вернее пожертвование…

– Вы опоздали на пять минут, – в шутку возмутился Уайт, когда, наконец, увидел невыспавшегося и небритого Дмитро Ярого в смешной комуфлированной панаме-афганке. Лидер «Right Sector», недавно созданной организации, объединившей украинских наци под новым брендом, новой символикой и стала преторианской гвардией переворота, прибыл прямо с передовой.

– Я находился там, сепары прислали парламентера. Мы не смогли даже приблизиться к их новым блок-постам. Огневая поддержка у них теперь не хуже нашей, армейской. Ватников явно усилили кадровыми. Мы не смогли вызволить своих. Там жуткий котел. Много 200-сотых. Нужен обмен, а уцелевших наших они отлавливают по зеленке и меняют только на деньги.. – отчеканил он раздраженно, но все же улыбнулся в конце фразы желтозубой улыбкой, дополнив ее лукавым прищуром.

– Там вещмешок, о котором мы договорились.

Дмитро увидел опломбированный посольской печатью вещмешок. Уайт сделал это сознательно, чтобы Ярый четко понимал, что в мешке деньги Америки! А не те самые, которые Уайту любезно позволяют выигрывать украинцы. Дядя Сэм не платит, а дает краткосрочные кредиты!

Ярый знал, сколько денег должно быть в мешке, но все же ждал подтверждения.

– Ровно триста тысяч долларов, мы условились об этом, – исправил замешательство Уайт.

– Да, этого хватит на тридцать ребят с двух моих батальонов. На той стороне есть одна лазейка.

– Расскажи мне об этом канале, – настоятельно потребовал Уайт, словно чувствовал свою беспрекословную власть над Ярым.

– Пугач, казачий атаман. Авторитетный у сепаров. Алчный, что нам на руку. Другие кладут сразу, вешают с табличкой «каратель» или «правосек» на соснах. Он вроде дом строит на реке. Так говорит. Поэтому не брезгует нашим баблом. – поведал Ярый. – Иначе бы он даже на контакт не пошел через посыльного этого, юродивого дядю Ваню. Через него разговаривает.

– Ок! В этот раз пойдем у этого Пугача на поводу. Позволим ему заработать на нашей беде. – кивнул Уайт. – Вызволи своих парней. И снова поставь их в строй. Надеюсь, они вернуться невредимыми и продолжат правое дело.

– Они натасканы убивать русских, конечно продолжат, с еще большим упорством.

– Но… Контакт с этим Пугачем не теряй. Он нам пригодится. Он замазан. Этот обмен должен стать последним. И на него я иду только из-за твоих ребят. Не из-за украинских военных. Они не кажутся мне такими благонадежными. Так и до братания у них с русскими дойдет! А исключительно из-за тебя. Ты понимаешь? – Уайт пытался уловить взгляд украинца, но его прищур… За ним скрывалась какая-то недоговоренность. – Я хочу прямого ответа. Так кажется, говорят по-русски. Ты понимаешь, что это будет последний обмен?

– Я все понимаю. И мы делаем все возможное. Как и вы. Я ведь не требую от вас невозможного, например, размовлять на мове, а не на русском— съязвил Дмитро, осмелев в словах и жестах и взяв мешок с деньгами на плечо… – Все дело в Воле. Никто не дает ее народу без крови. Вы далеко. Европа труслива. Мы один на один с медведем. Они, эти солдаты, не хотят стрелять… Не хотят умирать! Да, они могут начать братание. Потому что боятся, что их зароют не героями, а предателями. Что власть в Киеве шаткая. А разве не так это!? Где деньги обещанные!? Не этот мешок от Каломойца, что вы мне передарили, а ваше бабло? Я у Каломойца столько же взял. Он еврей. В три котомки яйца откладывает. Жиды у вас в Штатах, и здесь жиды! Мы нашу революцию не сольем. До последнего будем резать русских, а потом жидов! Пока пусть живут. Не из-за тебя, не из-за них мы воюем! Мы за Украину. Мне самому нужен повод, форс-мажор, чтобы армия не шарахалась из стороны в сторону. Чтобы как мои, как один, чтоб всей душой ненавидели русских! Чтобы были счастливы умереть за Украину!

Уайт не захотел, чтобы последнее слово в разговоре сказал его визави.

– Мы союзники. У нас общий враг. В этом суть. И вам не справиться в одиночку… – Уайт подчеркнуто перешел на Вы, выказав тем самым уважение партнеру, который, похоже, знал намного больше, чем Уайт предполагал, и имел влияние на действующую власть и СБУ. Перед ним был не просто полевой командир, а руководитель крупнейшей в Европе националистической организации с филиалами во всех городах. Да, он знал себе цену и был уверен, что без него не обойтись. Уайт решил не мелочиться с этим парнем впредь и выделять на него вдвое больше предусмотренных средств.

– Ес, сэр! – в шутку щелкнул каблуками Ярый, – Я догадываюсь, о чем вы. Единственная просьба… Когда вы начнете «отрабатывать» наших вояк на следующем обмене, чтобы выдать наш огонь за шквал русских градов, то согласуйте операцию со мной во всех деталях. Так как нет ничего тайного, что не станет явью. И нет ни одного живого, кто не станет мертвым. И желательно, чтобы ваши стрелки не были чернокожими. Лучше, чтоб эту грязную работу выполнил я. Идеально. У меня есть опыт, который применим на этом театре военных действий. Камеры снимут русских, с удостоверениями, на худой конец, с жетонами. Их не жалко. Можно будет легко предположить, что они во взаимодействии с регулярной армией России. А еще лучше, чтобы они были в форме русской десантуры. Надеюсь, для вас это не проблема?

Звучало, как самостоятельно разработанный план. Но это был почти его план. Они мыслили в унисон и жаждали одного. Войны. Уайт оценил все это как хороший знак.

– Я думал, вы случайно узнали об этом мешке от Каломойца, но вы знаете, что происходит в моей голове.

– Я знаю, что вам не справиться в одиночку, – предостерег Ярый. – не жлобитесь с баблом, тогда я вам помогу. А то станете бабл-боем.

– Вы играете в покер?

– Я воюю, а не играю в войну… – Ярый, развернулся, хлопнул дверью и вышел.

– Иногда можно и поиграть… – сказал Уайт вслед удаляющемуся лидеру нацистов, ставшего благодаря СМИ чуть ли не национальным героем с колоссальным кредитом доверия от зомбированной публики. Да, он сильная фигура, и на нем нельзя экономить. Вашингтон должен видеть все карты.

На плацу Ярого ждали джип и три БТРа с его головорезами, некоторые из которых были юнцами. Так показалось Уайту, когда он попытался издалека, через окно, сделать хоть какой-то физиогномический анализ фанатиков Дмитро Ярого.

– Слава Украине! – крикнул Ярый и запрыгнул в свой джип.

– Героям слава! – хором ответили на клич его люди.

Пыль столбом поднялась на базе, когда кортеж правосеков скрылся за воротами. Ярый повез выкуп атаману Пугачу. Это было частью плана Уайта, и его не пугала, а даже радовала грубая неотесанность фанатика. Этот рычаг Уайт задействует в ближайшее время, так как цели у них на данном этапе одни – война. Только зря Ярый мечтает о «перемоге»… Войну с русскими могут только русские. Когда Уайт вернулся к столу и взял в руки свою счастливую колоду, он вытащил одну карту, подразумевая, что именно она символизирует Ярого. Этой картой был король. Он оценил его выше губернатора Каломойца, не смотря на все подконтрольные ему СМИ и банки. Для олигарха Уайт выбрал «даму, а для его ближайших соратников «вальтов».

Большая кровь спровоцирует стихию. Перманентную войну. Она рано или поздно перекинется на саму Россию. И ураган народного гнева снесет эту огромную Империю, незаслуженно обладающую колоссальными ресурсами. Этот колос на глиняных ногах. Карточный домик сдует, как его колоду. Он подбросил ее вверх и она разлетелась по кабинету.

А Украина… Ее нет. Это плацдарм. Выжженная земля. Ей требуется зачистка. Для этого понадобятся эти украинские фанатики, зомби, ведь его ребят явно недостаточно. Уайт нагнулся и поднял с пола четыре шестерки. Хотя… пожалуй, эти шестерки, способны на большее. Как джин из откупоренной бутылки. Те, кто выпустил монстра, должны понимать, что он неуправляем. Джокер валялся на полу картинкой вверх. И именно он бросился в глаза.

Глава 6. Right Sector

Военный свитер шел Ярому на порядок больше, нежели цивильный костюм. В пиджаке он чувствовал себя тесно. Но ныне все, включая знаменитого журналиста Савика Шустера, прочили ему большое политическое будущее. Вот и пришлось после 22 февраля, когда в Межигорье – резиденции беглого президента в Новых Петровцах, уже хозяйничали его люди, а он разъезжал на одном из «национализированных» бронированных мерседесов бывшего главы государства, переодеться.

Снайперы сделали свое дело. В Киеве царило безвластие. Это означало только одно – власть на улицах, в Раде и в СМИ принадлежала теперь ему и его единомышленникам, включая нового главу СБУ, безоговорочно. Однако, Дмитро Ярый знал, что стабильность не его козырь. Поэтому он не препятствовал откровенному бандитизму в «столице городов русских» своих сторонников в балаклавах, если беспредел прикрывался отлавливанием русских диверсантов и избиением их пособников-«колорадов».

Его вес подпитывала война, и она должна была стать перманентной. Да и заказчики настаивали именно на таком сценарии. С таким врагом, как имперская Россия, ему нетрудно будет держать стадо в тонусе.

Черно-красный стяг с тризубом и аббревиатура RS стали новым брендом. Агрессивным и популярным. В условиях бойни нужен свежий креатив, а не застарелые символы. Больше не было УНА-УНСО, Тризуба имени Степана Бандеры, «Белого молота», «Патриота Украины», заглохла «Свобода», превратившись в политическое крыло новой группировки, сдулся «Удар». Все влились в «Правый сектор», диктовавший моду на непримиримую силу!

Пробил час славы. Фанфары трубили в его честь. Пресса, отпев ритуальные жертвы, «небесную сотню» павших героев, курила фимиам лишь ему. Он упивался популярностью и ее производной, вниманием. Моральное лидерство «свидомых»-сознательных патриотов Украины, перешло ему. «Правому сектору» не было альтернативы. Армия и милиция полностью деморализованы, к тому же все их генералы запятнаны угодничеством свергнутому президенту. Журналисты ловили каждое его слово, внимали каждому заявлению, ловили намеки и разбирали на цитаты заявления. Он стал трибуном. Его аудиторией стали десятки миллионов.

Первоочередной задачей было легализоваться. Получить мандат доверия спонсоров, в том числе на местах – всех этих еврейских олигархов – не представляло труда, им некуда было деваться. Покровители за океаном сделали ставку на эскалацию. Их представитель Уайт транслировал именно этот сценарий и тоже давал деньги именно на это.

Проводником прямого насилия мог стать только Дмитро Ярый, до селе известный лишь в узких кругах, а ныне превратившийся в главного и самого яростного оппонента Путина. Если, конечно, не считать, этих временных союзников, жидов. Да уж. Противно. Но Ярого-антисемита, тешила мысль, что их очередь не за горами.

Быть с ним – значит быть в форватере, в тренде. Это означало – сжечь все мосты, объявить русских врагами, а Путина демоном. Только так еврейским олигархам можно было сохранить свои капиталы, да что там, жизни… У них нет выбора. Так что они рьяно его поддержали на местах, предоставили офисы, базы, деньги и контакты с ультрас своих футбольных команд.

Его влияние ширилось. Футбольные фанаты – благодатная почва ненависти, на которой легко взрастить нужные плоды. Эту молодежь методично обрабатывали все эти двадцать три года украинской независимости: СМИ кричали о российской угрозе, а «фонды» за гранты напечатали новые книги, где историей Украины была история войны с Россией, где главными героями были предатели русского царя и каратели русского народа. Так что его армия, его «небесное воинство» скоро увеличится до десятков тысяч, до сотен тысяч. И тогда он станет неуязвимым.

Он легко получит легальное оружие, финансирование и оправдание любых действий. Легко получит абсолютный контроль над спецслужбами и национальной гвардией. Альтернативы ему нет. Он закулисный лидер сопротивления. Его черно-красное знамя – полотнище войны. Он сам – война!

Лишь вождь не боится дать своей армии лицензию на убийство «ватников», «колорадов», «зеленых человечков», «террористов» и их пособников, священников русского Патриарха и их заблудшей паствы – мужчин, женщин, детей. Только он теперь решает, как и где теперь молиться Господу. Они напросились сами….

«Черные человечки» придут под покровом ночи. Мгла скроет даже их тени, и Бог не увидит их поступь. Они придут в дома, чтобы казнить. И они кровью напишут не имя Бога, а его имя, и аббревиатуру ПС… Он теперь решает, кто враг. Он направляет потоки мести. Рубикон пройден. Точка невозврата уже позади. Обезличенное зло – это когда нет лиц, есть маски. Когда нет людей, есть воля вождя. Он открывает шлюзы ненависти и выпускает наружу стихию! Нация превыше всего. Различия самые близких по крови народов, понимающих друг друга, как братья, гипертрофировались и стали непреодолимыми. Цель достигнута. Война объявлена, и она у каждого порога.

Дмитро стоял в конференц-зале ОГА Днепропетровска у микрофонов с разноцветными кубиками, куча камер смотрела на него, и он, как и подобает трибуну, говорил теперь медленно, не глотая слова, не отряду верных соратников, а целой стране.

– Мы не против русских. Мы против Империи. Их пропаганда делает из Степана Бандеры приспешника нацистов. Он никогда не был нацистом. Он был украинским националистом, мечтавшим о самостийной и соборной Украине. И как лидер своей страны он шел на временные союзы с другими государствами, в том числе с Гитлером. Против более сильного врага Украины, более кровожадного и более коварного противника нашей независимости, которым и тогда была, и сейчас является Россия! Мы придем к Путину в Москву, как он пришел к нам в Крым. Мы поднимем на борьбу с Россией нацию! И мы победим! Слава героям!

– Героям слава! – раздалось в ответ. Публика в конференц-зале была благодарной и расположенной к новому вождю.

Журналисты не отпускали. Вопросы сыпались один за другим.

– Дмитро Ярый планировал брифинг, а не пресс-конференцию, – отбивался как мог пресс-атташе лидера ультра-правых. Ярый остановил его жестом и улыбнулся, задержавшись у пресс-волла «Правого сектора».

– Почему НАТО не присылает войска на подмогу, почему Европа так медлит с более действенными санкциями против России?.

– Мы нищие, нас такими сделал халуй Путина Янукович, которого мы снесли. И мы должны разбить свои копилки, снять последние рубахи. Чтобы помочь вийсковым изгнать агрессора. Не ждать помощи, а воевать за свою волю, за нашу Украину.

– А что вы скажете на то, что утверждает российская пропаганда. Что США заинтересованы в эскалации бойни, в хаосе в Украине. Единственное желание госдепа – прекратить экономическое сотрудничество России и Европы, и для этого нашими руками втянуть русских в войну с братским народом.

– Нiколи ми не будемо братами! К чему ретранслировать этот откровенный бред. Мы уже воюем с русскими. Они уже здесь. Их надо уничтожить. Они пришли за нашей землей, они в ней и останутся. В виде удобрений. А ленивая Европа… Старая дряхлая Европа хочет бесперебойно получать российские кубометры и баррели. Поэтому она и медлит. Она привыкла к размеренному комфорту и боится революции. Бюргеры со времен падения рейха ничего не смыслят в геополитике.

Очнулся немецкий журналист:

– Германия – член Альянса.

– Тогда почему здесь нет бундесвера? – перебил немца Ярый, – Разве ЕС – это не четвертый рейх, со столицей в Берлине и с единой валютой – евро. Ладно, я понимаю вашу Меркель, она боится и Путина, и Обаму. Тогда пусть просто смотрит, как защищается наша революция! Как в боях формируется наша новая армия! И как мы переможем!!! Мы ликвидируем все русское. Снесем их памятники, сожжем их имперские книги, выкорчуем память. Люстрируем всех, кто запятнал себя шпионской связью с Империей. Не будет больше пророссийских партий, идеология должна быть одна – Украина превыше всего. Слава нации!

– Смерть ворогам!!! – раскатилось вокруг. Пресс-коференция закончилась.

Глава 7. Выкуп.

.

Ярый затеял эту операцию с выкупом даже не из-за пиара. Пиар ему уже был ни к чему. Он давал интервью нехотя, так как мог наговорить чего лишнего. И настроить против себя аудиторию умеренную, неопределившуюся, обывателей. Его дело воевать, а не болтать. Однако, болтовня, как выяснилось, часть войны, и не самая бесполезная.

Поэтому он завел для организации профессионального пресс-атташе. Шустрый малый по кличке «Смайл» нанял стилиста, постаравшегося рафинировать образ боевика. Ярого побрили и причесали, облачили в костюм и завязали галстук. Смотрелось ужасно, но подсластить пилюлю получилось. «Надо чаще улыбаться и не говорить всю правду, особенно свое истинное мнение про евреев», – увещевал Смайл.

Ярый не скомандовал «фас на жидов» черно-красным, конечно, не вследствие причитаний своего штатного летописца. Евреи грызли друг друга сами, так что пока можно было без оглядки истреблять москалей и их попов.

Пресс-атташе хорошо придумывал листовки и составлял медиа-планы, печатал тиражи в отжатых типографиях и утверждал все свои действия в штабе, который превратился не столько в военный совет, сколько в бизнес-центр.

Его парни, среди которых было много амнистированных по новому закону преступников, в отношении которых шло досудебное следствие, были самой крупной военизированной группой. Это были самые настоящие «парамилитарес», штурмовики, нагоняющие страх на всех, от прохожих до депутатов. Они могли устроить многотысячный марш с факелами по Крещатику, могли обложить горящими покрышками Верховную Раду, могли снести любой памятник и даже отколупать химер со знаменитого дома. Они могли затравить любого, избить, убить. Он взял этих дерзких парней под свое крыло. Их число увеличивалось. Легион непримиримых рос как на дрожжах. Они были голодны и злы.

Проверенные Майданом сотни не только «чалились на блок-постах», но и зарабатывали деньги, не чураясь даже перепродажей угнанных с Донецкой и Луганской области автомобилей на киевских авто-рынках. Три тысячи тачек по десять тысяч долларов за штуку, правда без номеров и с фальшивыми ксивами, ушли в течение месяца. Криминала, разного, было много. В основном грабеж. Вернулся рэкет. Надеяться на еврейских олигархов или на подачки Запада Ярый был не намерен. Деньги он добывал всеми доступными способами. Они понадобятся. Политика – дело дорогостоящее.