Kitabı oku: «Анастасия. Энергия твоего рода. Том I», sayfa 3
Лесная спальня
У меня не было с собой никакого снаряжения для того, чтобы спать в диком лесу. Анастасия уложила меня в берлоге-землянке. Уставший после тяжёлой дороги, заснул я быстро и крепко. Когда проснулся, было ощущение блаженства и уюта, словно лежал на великолепной удобной постели.
Берлога, или землянка, была просторной, устлана мелкими пушистыми веточками кедра, сухой травой, наполняющими окружающее пространство приятным ароматом.
Потягиваясь, я раскинул в стороны руки, коснулся рукой пушистой шкуры и отметил, что Анастасия каким-то образом охотится. Я подвинулся к шкуре поближе, прижавшись спиной к теплу, и решил ещё подремать.
Анастасия стояла у входа таёжной спальни и, увидев, что я проснулся, сразу сказала:
– Пусть добрым день придёт к тебе сегодняшний, Владимир. Встреть и ты его своим добром. Только, пожалуйста, не пугайся.
Потом она похлопала в ладоши, и «шкура»… С ужасом я понял – это была не шкура. Из берлоги осторожно стал вылезать медведь. Получив одобрительный шлепок Анастасии, медведь лизнул её руку и заковылял с поляны. Оказалось, что она положила у моего изголовья сонной травы и заставила медведя лежать рядом со мной, чтобы мне не было холодно. Сама, свернувшись калачиком, спала у входа снаружи.
– Да как же ты могла сотворить такое, Анастасия? Он же мог задрать меня или придавить!
– Это не он, а она – медведица это. Она тебе ничего плохого сделать не могла, – ответила Анастасия, – она очень послушная. Ей большое удовольствие доставляет задания получать и выполнять их. Она даже не шевелилась всю ночь. Носом своим мне в ноги уткнулась и замерла в блаженстве. Только вздрагивала немножко, когда ты во сне руки разбрасывал и хлопал её по спине.
Утро Анастасии
Анастасия ложится спать с наступлением сумерек в одном из укрытий, сделанных обитателями леса, чаще всего в берлоге. Когда тепло, она может спать прямо на траве. Первое, что она делает, проснувшись, – бурно радуется восходящему солнцу, новым побегам, появляющимся на ветках, новым росткам, выходящим из земли. Она трогает их руками, гладит, иногда что-то поправляет. Потом подбегает к небольшим деревьям, хлопает их по стволу. С задрожавшей кроны на неё сыплется что-то, напоминающее пыльцу или росу. Потом она ложится на траву и минут пять с блаженством потягивается и извивается. Всё её тело покрывается словно влажным кремом.
Разбежавшись, прыгает в небольшое озеро, плещется и ныряет. Здорово ныряет!
Её взаимоотношения с окружающим её животным миром похожи на взаимоотношения человека с домашними животными. Во время её утренних процедур многие из них наблюдают за Анастасией. Сами не подходят, но стоит ей посмотреть в сторону кого-нибудь из них и едва заметным жестом подозвать, счастливец срывается с места и мчится к её ногам.
Я видел, как она утром дурачилась, играя с волчицей, словно с домашней собакой.
Анастасия хлопнула волчицу по холке и стремительно побежала. Волчица бросилась догонять, и когда они почти поравнялись, Анастасия вдруг на бегу подпрыгнула и, в прыжке двумя ногами оттолкнувшись от ствола дерева, стремительно побежала в другую сторону. Волчица по инерции пронеслась мимо дерева, развернулась и бросилась вдогонку захохотавшей Анастасии.
Анастасия совершенно не думает о проблеме одежды и питания. Ходит чаще всего полуобнажённой или обнажённой. Питается кедровыми орехами, какой-то травой, ягодами и грибами. Грибы ест только сушёные. Сама никогда не собирает ни грибов, ни орехов и заготовок, запасов никаких не делает, даже на зиму. Всё заготавливают множество обитающих в этих местах белок.
В том, что белки делают на зиму заготовки, нет ничего удивительного, они так поступают повсеместно, следуя своему природному инстинкту. Меня поразило другое: находящиеся поблизости белки по щелчку пальцев Анастасии наперегонки стремятся прыгнуть на её протянутую руку и дать уже очищенное от скорлупы ядрышко ореха. А когда Анастасия хлопает ладонью по коленке согнутой ноги или по земле, белки издают какой-то звук, как бы призывая, извещая других, и начинают таскать и складывать перед ней на траву сушёные грибы и другие припасы. И делают это, как мне показалось, с огромным удовольствием. Я подумал, что она их дрессирует, но Анастасия сказала, что их действия как бы инстинктивны и белочка-мать сама своим примером учит этому бельчат.
– Может быть, их и дрессировал раньше кто-то из моих далёких предков, но скорее всего это просто их предназначение. К зиме каждая белочка делает припасов в несколько раз больше, чем могла бы съесть сама.
На вопрос: «Каким образом ты не замерзаешь зимой без соответствующей одежды?» – Анастасия ответила вопросом: «Разве в вашем мире нет примеров возможностей человека переносить стужу, не пользуясь одеждой?»
И я вспомнил книгу Порфирия Иванова, который ходил в любой мороз в трусах и босиком. В книге также описывалось, как фашисты, желая испытать выносливость этого необыкновенного русского человека, обливали его в двадцатиградусный мороз водой и возили голого на мотоцикле.
В раннем детстве помимо молока матери Анастасия могла употреблять молоко разных животных. Они свободно подпускали её к своим соскам. Из еды она не делает абсолютно никакого культа, никогда не садится специально поесть, на ходу сорвёт ягоду, побег растения и продолжает заниматься своим делом.
К концу трёхдневного пребывания у неё я уже не мог относиться к ней как в начале встречи. После всего увиденного и услышанного Анастасия превратилась для меня в некое существо, не зверя, потому что интеллект её довольно высок, а память… Память такая, что она ничего не забывает из когда-либо услышанного или увиденного. Иногда казалось, что её способности находятся за пределами понимания обычного человека. Но именно такое отношение к ней очень огорчало и расстраивало её.
В отличие от известных нам людей с необычными способностями, окутывающих себя ореолом таинственности, исключительности, она всё время стремилась пояснить, раскрыть механизм своих способностей, доказать, что нет в нём, как и в ней самой, ничего сверхъестественного для человека, что она – человек, женщина, и всё время просила меня осознать это. Я пытался осознать, стараясь найти объяснение необычному. Пытался рассуждать на эту тему.
У человека нашей цивилизации мозг работает на то, чтобы всевозможными способами обустроить свой быт, добыть пропитание, удовлетворить половые инстинкты. У Анастасии на это время вообще не тратится. Люди же, попадающие в ситуацию Лыковых, также вынуждены заботиться всё время о пропитании и обустройстве жилища. Природа им не помогает до такой степени, как в случае с Анастасией.
Всевозможные племена, живущие вдали от цивилизации, также не имеют такого контакта. Анастасия объясняет это тем, что недостаточно чисты их помыслы. Природа, животный мир это чувствуют.
Лучик Анастасии
Самыми необычными, мистическими мне казались, когда я находился в лесу, способности Анастасии видеть на большом расстоянии отдельных людей и происходящие с ними события. Может быть, и другие отшельники обладали такой же способностью.
Делала она это с помощью невидимого луча. Она утверждала, что он есть у каждого человека, но люди не знают о нём и потому не могут им пользоваться.
– Человек ничего ещё не изобрёл такого, чего нет в природе. Техника, за счёт которой существует телевидение, лишь жалкое подобие возможностей этого лучика.
Раз луч невидим, я и не верил в него, несмотря на то что она неоднократно пыталась демонстрировать и объяснять принцип его действия, найти доказательства, понятные объяснения. И однажды…
– Скажи, Владимир, что такое, по-твоему, мечты? И многие ли люди способны мечтать?
– Мечтать многие, думаю, могут. Мечта – это когда человек представляет себя в желаемом будущем.
– Хорошо. Значит, ты не отрицаешь, что человек обладает способностью моделировать своё будущее, разные конкретные ситуации?
– Не отрицаю.
– А что такое интуиция?
– Интуиция… Наверное, чувство, когда человек вроде бы не анализирует, что и почему может произойти, а какие-то чувства ему подсказывают, как нужно действовать.
– Значит, ты не отрицаешь существования в каждом человеке чего-то, помогающего ему помимо привычных аналитических рассуждений определять поступки свои и других?
– Допустим, не отрицаю.
– Отлично! Хорошо! – воскликнула Анастасия. – Теперь – сон! Сон – что такое? Сны, которые видят почти все люди.
– Сон – это… Не знаю. Сон и есть просто сон.
– Хорошо, хорошо. Пусть просто сон. Ты, значит, не отрицаешь его существование? Тебе и другим известно, что человек в состоянии сна, когда его тело почти не контролируется сознанием, может видеть людей, разные события.
– Ну это, думаю, никто отрицать не будет.
– Но ещё во сне люди могут общаться, разговаривать, сопереживать.
– Да, могут.
– А как ты думаешь, может ли человек управлять своим сном? Вызвать во сне образы и события, желаемые им быть увиденными? Как по обычному телевизору, например.
– Не думаю, что у кого-то это может получиться. Сон сам как-то приходит.
– Ошибаешься. Человек может всем управлять. Он и создан для управления всем.
Лучик, о котором я тебе говорю, и состоит из имеющейся в человеке информации, представлений, интуиции, душевных чувствований и, как следствие, видений наподобие сна, осознанно управляемых волей человека.
– Как же можно во сне сном управлять?
– Не во сне. Наяву можно. Заранее как бы программировать, и с абсолютной точностью. У вас это происходит во сне и хаотично. Человек утерял большую часть своих способностей управления, управления природными явлениями и собой. Потому и решил, что сон – всего лишь ненужный продукт усталого мозга. Почти все люди на Земле на самом деле… Ну хочешь, я прямо сейчас попробую помочь тебе увидеть что-нибудь на расстоянии?
– Попробуй.
– Ляг на траву и расслабься, чтобы тело забирало меньше энергии. Надо, чтобы тебе удобно было. Ничего тебе не мешает? Теперь подумай о человеке, которого ты наиболее хорошо знаешь, о жене, например, своей. Вспомни её привычки, походку, одежду, где, по твоему мнению, она может сейчас находиться, и представь всё своим воображением.
Я вспомнил свою жену, зная, что она в данный момент может находиться в нашем загородном доме. Представил дом, некоторые вещи, обстановку. Вспомнилось многое и детально, но ничего я не видел. Об этом я и сказал Анастасии, на что она ответила:
– Ты не можешь расслабиться до конца, как бы уснуть, я помогу тебе. Закрой глаза. Руки разбрось в разные стороны.
Потом я почувствовал прикосновение пальцев её руки к своим пальцам. Стал погружаться в сон или дремоту…
* * *
…Жена стояла на кухне загородного дома. Поверх её обычного халата была надета вязаная кофта. Значит, в доме прохладно. Опять сложности с системой отопления.
Жена варила кофе на газовой плите. И ещё что-то в «собачьей» кастрюльке. Лицо жены было хмурым и недовольным. Движения вялы. Вдруг она подняла голову, лёгкой походкой подошла к окну, посмотрела на дождь и улыбнулась. Кофе на плите убежал, она подхватила джезву с переливающимся через края кофе, но при этом не нахмурилась и не стала, как обычно, раздражаться. Она сняла кофту…
* * *
Я проснулся.
– Ну что? Ты увидел? – спросила Анастасия.
– Увидел. Но может, это был обычный сон?
– Как же обычный? Ты ведь планировал увидеть именно её!
– Да, планировал. И увидел. А где доказательства, что она именно там и была на кухне в тот момент, когда я видел её во сне?
– Запомни этот день и час, Владимир, если хочешь удостовериться. Вернёшься домой – спросишь. А ещё ничего необычного ты не заметил?
– Ничего.
– Разве ты не увидел улыбку на лице своей жены, когда она к окну подошла? Она улыбнулась и из-за пролитого кофе не стала раздражаться.
– Это я заметил. Наверное, она в окно увидела что-то хорошее, развеселившее её.
– Она увидела за окном только дождь. Дождь, который ей всегда не нравился.
– Так почему же она улыбалась?
– Я ведь тоже своим лучиком на твою жену посмотрела и обогрела её.
– Твой лучик, значит, обогрел, а мой, что же, холодный?
– Ты просто смотрел из интереса, чувств не вкладывал.
– Значит, твой лучик может обогреть человека на расстоянии?
– Может.
– А ещё что?
– Информацию некоторую получить, передать. Настроение улучшить и болячки из человека лучиком частично можно выгнать. Ещё много разного в зависимости от имеющейся энергии, силы чувств, воли и желания.
– А будущее ты можешь видеть?
– Конечно!
– Прошлое?
– Будущее и прошлое – это почти одно и то же. Отличие лишь во внешних деталях. Основное всегда остаётся неизменным.
– Как это? Что может быть неизменным?
– Например, тысячу лет назад у людей была другая одежда. Они пользовались иными приспособлениями в быту. Но ведь не это главное. И тысячу лет назад люди испытывали те же самые чувства, что теперь. Чувства не подвластны времени. Страх, радость, любовь. Представь, Ярослав Мудрый, Иван Грозный или фараон могли любить женщину точно так же, как и ты или кто-то другой сегодня.
– Интересно. Только непонятно, что это означает? Ты утверждаешь, что каждый человек мог бы иметь такой луч?
– Конечно, каждый. И сейчас у людей ещё остались чувства и интуиция, способность мечтать, предполагать, моделировать отдельные ситуации, видеть сны, только всё это хаотично и неуправляемо.
– Может, как-то тренироваться нужно? Какие-то упражнения разработать?
– Можно с помощью тренировок. Только, знаешь, Владимир, есть ещё одно непременное условие, чтобы лучик был подвластным воле…
– Какое ещё условие?
– Непременно необходима чистота помыслов, а сила луча зависит от силы светлых чувств.
– Вот те на! Вроде всё стало проясняться… Ну при чём тут чистота помыслов? Чувства светлые?
– Они – энергия лучика…
– Всё, Анастасия. Это уже неинтересно. Потом ты ещё что-нибудь добавишь.
– Основное я уже сказала.
– Сказать-то сказала, да условий слишком много. Давай о чём-нибудь другом поговорим. Попроще.
* * *
Весь день Анастасия занята размышлением, моделированием всевозможных ситуаций, происходящих в нашей прошлой, настоящей и будущей жизни.
Анастасия обладает колоссальной памятью. Она помнит множество людей, которых увидела в своих представлениях или своим лучиком, их внутренние переживания. Как гениальнейшая актриса, она может имитировать их походку, голос, мыслить, как они. Она концентрирует в себе жизненный опыт множества людей прошлого и настоящего. Пользуется этим опытом, моделирует будущее и помогает другим. Делает это она на большом расстоянии, с помощью невидимого луча, и те, кому она оказывает помощь в виде подсказки, решения или исцеляет, даже не подозревают о её помощи.
Уже потом я узнал, что такие, не видимые обычным зрением лучи, только разной силы, исходят от каждого человека. Академик Акимов сфотографировал их специальными приборами и опубликовал фотографии с этими лучами в 1996 году в майском номере журнала «Чудеса и приключения». К сожалению, мы не можем ими пользоваться так, как Анастасия. В науке подобное этому лучу явление называют торсионным полем.
* * *
Мировоззрение Анастасии необычно и интересно.
– Что такое Бог, Анастасия? Есть ли Он? Если есть, то почему Его никто не видел?
– Бог – это межпланетный Разум, Интеллект. Он находится не в единой массе. Половина Его во внематериальном мире Вселенной. Это комплекс всех энергий. Вторая половина Его частичками рассредоточена на Земле, в каждом человеке. Тёмные силы стремятся блокировать эти частички.
– Что, по-твоему, ожидает наше общество?
– В перспективе – осознание всей пагубности технократического пути развития и движение к первоистокам.
– Ты хочешь сказать, что все наши учёные – недоразвитые существа, которые ведут нас в тупик?
– Я хочу сказать, что через них ускоряется процесс, а значит, и осознание неверного пути.
– И что? Все машины и дома мы строим зря?
– Да.
– Тебе не скучно здесь жить одной, Анастасия? Одной, без телевизора и телефона?
– Какие примитивные вещи ты назвал, всё это имел человек с самого начала, только в более совершенном виде. Имею это и я.
– И телевизор, и телефон?
– Ну что такое телевизор? Аппарат, с помощью которого почти атрофированному человеческому воображению преподносится некоторая информация и выстраиваются картинки и сюжеты. Я могу с помощью своего воображения нарисовать любые сюжеты, любые картинки, выстроить самые невероятные ситуации, да к тому же сама принять в них участие, повлиять как бы на сюжет. Ой, непонятно, наверное, выразилась. Да?
– А телефон?
– Человек может разговаривать с другим человеком без помощи телефона. Для этого нужны лишь воля, желание двоих и развитое воображение.
Концерт в тайге
Я предлагал ей самой приехать в Москву, выступить по телевидению.
– Представь, Анастасия, с твоей красотой ты могла бы быть фотомоделью, манекенщицей мирового уровня.
И здесь я понял, что ничто земное ей не чуждо и, как любой женщине, ей приятно быть красавицей. Анастасия засмеялась.
– Самой-самой красивой, да? – переспросила она и, как ребёнок, стала дурачиться, ходить по поляне, словно по подиуму манекенщица.
Мне стало смешно, как она имитирует манекенщицу, заводя ногу за ногу при ходьбе, и показывает воображаемые наряды. Я зааплодировал и сам, включившись в игру, торжественно объявил:
– А теперь, уважаемая публика, внимание! Перед вами выступит никем непревзойдённая прекрасная гимнастка, несравненная красавица Анастасия!
Это объявление развеселило её ещё больше. Она выбежала на середину поляны и сделала невероятное сальто сначала вперёд, потом назад, вбок, вправо, влево, потом очень высоко подпрыгнула. Одной рукой схватилась за сук дерева, раза два качнувшись, перебросила своё тело на другое дерево. Снова сделав сальто, стала кокетливо раскланиваться под мои аплодисменты. Потом она убежала с полянки и спряталась за густыми кустами. Улыбаясь, Анастасия выглядывала оттуда, словно из-за кулис, с нетерпением ожидая очередного объявления. Мне вспомнилась видеокассета с записью любимых песен в исполнении популярных певцов. Иногда вечерами в своей каюте я просматривал её. Вспомнив эту кассету, даже не думая о том, сможет ли Анастасия хоть что-нибудь изобразить, я объявил:
– Уважаемая публика, сейчас перед вами предстанут лучшие солисты современной эстрады, исполнят лучшие свои произведения. Прошу!
О, как ошибся я, не поверив в её способности. В дальнейшем произошло такое… что предположить было абсолютно невозможно. Анастасия, едва сделав шаг из-за своих импровизированных кулис, запела голосом Аллы Пугачёвой. Нет, она не пародировала великую певицу, не имитировала её голос, а именно пела, свободно передавая не только голос, мелодию, но и чувства.
Однако более удивительным было не это. Анастасия делала акценты на отдельных словах, добавляя что-то своё, привносила в песню дополнительные штрихи, и песня Аллы Пугачёвой, исполнение которой, казалось, уже невозможно превзойти, вызывала целую гамму дополнительных чувств, ярче высвечивала образы. Например, в великолепно исполненной песне:
Жил-был художник один,
Домик имел и холсты,
Но он актрису любил,
Ту, что любила цветы.
Он тогда продал свой дом,
Продал картины и холст
И на все деньги купил
Целое море цветов…
Анастасия сделала акцент на слове «холст».
Она удивлённо и испуганно выкрикнула это слово. Именно холст – самое дорогое для художника, без чего уже невозможно творить, и он отдаёт это самое дорогое ради своей любимой. Потом при словах «вдаль её поезд унёс» она изобразила художника, влюблённого человека, смотрящего вслед уходящему поезду, который уносил навсегда его любимую. Изобразила боль, отчаяние и растерянность.
Потрясённый всем увиденным, услышанным, я не зааплодировал после окончания песни. Анастасия, поклонившись, подождала аплодисментов и, не услышав их, начала новую песню с ещё большим старанием. Она по порядку исполнила все мои любимые песни, записанные на видеокассету. И каждая песня, уже не раз слышанная мною, была в её исполнении более яркой и содержательной. После исполнения последней песни, так и не услышав аплодисментов, Анастасия пошла к своим «кулисам». Ошарашенный, я ещё немножко посидел молча, находясь под необычным впечатлением. Потом вскочил, зааплодировал и крикнул:
– Здорово, Анастасия! Бис! Браво! Всех исполнителей на сцену!
Анастасия осторожно вышла и поклонилась. Я всё кричал:
– Бис! Браво! – топал ногами и хлопал в ладоши.
Она тоже развеселилась. Захлопала в ладоши и крикнула:
– Бис – это значит ещё?
– Да, ещё! И ещё! И ещё!.. Здорово у тебя получается, Анастасия! Лучше, чем у них самих! Лучше даже, чем у звёзд наших!
Я замолчал и внимательно стал разглядывать Анастасию. Подумалось, как многогранна её душа, если она смогла привнести в уже, казалось бы, идеальное исполнение песен так много нового, прекрасного и яркого. Она, замерев, молча и вопросительно смотрела на меня. Тогда я спросил её:
– Анастасия, а у тебя своя песня есть? Ты могла бы исполнить своё что-нибудь, не слышанное ранее мною?
– Могла бы, но в моей песне нет слов. Понравится ли тебе?
– Спой, пожалуйста, свою песню.
– Хорошо.
И она запела свою необыкновенную песню.
Анастасия сначала вскрикнула, как новорождённый ребёнок. Потом её голос зазвучал тихо, нежно и ласково. Она стояла под деревом, прижав руки к груди, склонив голову, словно баюкала, ласкала своим голосом малыша. Что-то нежное говорил ему её голос. От этого тихого голоса, удивительно чистого, вокруг вдруг всё смолкло: и пение птиц, и стрёкот насекомых в траве. Потом Анастасия словно обрадовалась пробудившемуся от сна ребёнку. В её голосе послышалось ликование. Невероятно высокие по тональности звуки то парили над землёй, то взлетали в высоту бесконечности. Голос Анастасии то умолял кого-то, то вступал в борьбу, то снова ласкал ребёнка и дарил радость всему окружающему.
Ощущение радости вселилось и в меня. И когда она закончила свою песню, я весело выкрикнул:
– А теперь, многоуважаемые дамы, господа и товарищи, уникальный, неповторимый номер единственной в мире дрессировщицы! Самой ловкой, смелой, обаятельной и способной укрощать любых хищников. Смотрите и трепещите!
Анастасия даже взвизгнула от восторга, подпрыгнула, захлопала ритмично в ладоши, что-то крикнула, засвистела. На поляне началось нечто невообразимое.
Сначала появилась волчица. Она выскочила из кустов и остановилась у края поляны, непонимающе озираясь. По крайним от поляны деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку, неслись белки. Низко кружили два орла, в кустах шевелились какие-то зверюшки.
Раздался треск сухих веток – раздвигая и подминая кусты, на поляну выбежал огромный медведь и остановился как вкопанный вблизи Анастасии. На него неодобрительно зарычала волчица – видно, медведь подошёл слишком близко к Анастасии, не получив на то приглашения. Анастасия подбежала к медведю, игриво потрепала его по морде, схватила за передние лапы и поставила вертикально. Судя по тому, что она не прилагала при этом значительных физических усилий, медведь сам выполнял её приказания в зависимости от того, как и насколько понимал их. Он стоял, замерев, силясь понять, чего от него хотят.
Анастасия разбежалась, высоко подпрыгнув, схватилась за густую гриву медведя, сделала стойку на руках, снова соскочила, перевернувшись в воздухе. Потом схватила медведя за лапу, стала сгибаться, увлекая за собой медведя, создавая впечатление, что она как бы перебрасывает его через себя. Этот трюк был бы невозможен, если бы медведь не проделывал его сам, Анастасия лишь направляла его. Медведь сначала падал на Анастасию, но в последний момент опирался лапой о землю и делал, наверное, всё возможное, чтобы не причинить вреда своей хозяйке или другу.
Волчица всё больше и больше волновалась, она уже не стояла на месте, а металась из стороны в сторону, недовольно ворча или рыча. На краю поляны появилось ещё несколько волков, и когда в очередной раз Анастасия «перебрасывала» через себя медведя, пытаясь при этом сделать так, чтобы он ещё и через голову перевернулся, медведь повалился на бок и замер.
Вконец разнервничавшаяся и злобно оскалившаяся волчица сделала прыжок в его сторону. Молниеносно Анастасия оказалась на пути волчицы, и та, затормозив четырьмя лапами, кувыркнулась через спину, ударилась о ноги Анастасии, которая тут же положила одну руку на холку волчицы, послушно прижавшейся к земле. Второй рукой замахала, как и в случае со мной, когда я в первый раз хотел обнять её, не получив на то согласия.
Не угрожающе, а возбуждённо шумел вокруг нас лес. Возбуждение ощущалось и в прыгающих, бегающих, затаившихся больших и малых зверях. Анастасия стала снимать возбуждение. Сначала погладила волчицу, похлопала её по холке и отправила в лес, шлёпнув, как собаку. Медведь лежал на боку в неудобной позе, словно чучело. Наверное, он ждал, что ещё потребуется от него. Анастасия подошла к нему, заставила подняться, погладила по морде и так же, как волчицу, отправила с поляны.
Разрумянившаяся, весёлая Анастасия подбежала и села рядом со мной, глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула. Я отметил, что её дыхание сразу стало ровным, словно и не проделала она своих невероятных упражнений.
– Лицедейства они не понимают, и не надо им его понимать, не совсем хорошо это, – заметила Анастасия и спросила меня: – Ну как я? Могу куда-нибудь пристроиться на работу в вашей жизни?
– Здорово у тебя это получается, Анастасия, но всё это у нас уже есть, дрессировщики в цирках тоже много интересного со зверями показывают, не пробьёшься ты, чтобы устроиться, через барьер чиновничий, массу условностей и интриг. В них ты не искушена.
* * *
В дальнейшем наша игра заключалась в перебирании вариантов, куда бы могла Анастасия устроиться на работу в нашем мире и как ей преодолеть существующие условности. Но лёгких вариантов не находилось, так как у Анастасии не было ни документов об образовании, ни прописки, а в рассказы о её происхождении, даже учитывая её необычные способности, никто не поверит. Перейдя на серьёзный тон, Анастасия сказала:
– Мне, конечно, хотелось бы ещё раз побывать в одном из городов, может быть, в Москве, для того чтобы убедиться, насколько точна я в моделировании некоторых ситуаций из вашей жизни. Мне, например, до конца не понятно, каким образом удаётся тёмным силам одурачивать женщин до такой степени, что они, сами того не подозревая, привлекают мужчин прелестями своего тела и тем самым не дают им сделать истинный выбор, близкий душе. А сами потом и страдают от этого, семью настоящую создать не могут, потому что…
И снова начались поразительные, требующие осознания, рассуждения о сексе, о семье, о воспитании детей, а я подумал: «Самая большая невероятность из всего мной увиденного и услышанного – это её способность говорить о нашем бытии, точно и в деталях знать его».
