«Отчаяние» kitabından alıntılar, sayfa 9
Небытие Божье доказывается просто. Невозможно допустить, напримeр, что нeкий серьезный Сый, всемогущий и всемудрый, занимался бы таким пустым дeлом, как игра в человeчки, — да притом — и это, может быть, самое несуразное — ограничивая свою игру пошлeйшими законами механики, химии, математики, — и никогда — замeтьте, никогда! — не показывая своего лица, а развe только исподтишка, обиняками, по-воровски — какие уж тут откровения! — высказывая спорные истины из-за спины нeжного истерика.
Чему в школe научишься? Ничему. Если человeк умный, на что ему учение? Главное - природа. А политика, напримeр, меня не интересует. И вообще мир это, знаете, дерьмо.
Художник видит именно разницу. Сходство видит профан.
Небытие Божье доказывается просто. Невозможно допустить, например, что некий серьёзный Сый, всемогущий и всемудрый, занимался бы таким пустым делом, как игра в человечки, - да притом - и это, может быть, самое несуразное - ограничивая свою игру пошлейшими законами механики, химии, математики, - и никогда - заметьте, никогда! - не показывая своего лица, а разве только исподтишка, обиняками, по-воровски - какие уж тут откровения! - высказывая спорные истины из-за спины нежного истерика. Всё это божественное является, полагаю я, великой мистификацией, в которой, разумеется, уж отнюдь не повинны попы: они сами - её жертвы. Идею Бога изобрёл в утро мира талантливый шелопай, - как-то слишком отдаёт человечиной эта самая идея, чтобы можно было верить в её лазурное происхождение <...> Если я не хозяин своей жизни, не деспот своего бытия, то никакая логика и ничьи экстазы не разубедят меня в невозможной глупости моего положения, - положения раба Божьего, - даже не раба, а какой-то спички, которую зря зажигает и потом гасит любознательный ребёнок - гроза своих игрушек.
Горе тому
воображению, которому юмор не сопутствует.
...я просидел в каком-то тягостном изнеможении, то прислушиваясь к шуму и уханью ветра, то рисуя носы на полях, то впадая в полудремоту, - и вдруг содрогаясь... и снова росло ощущение внутреннего зуда, нестерпимой щекотки, - и такое безволие, такая пустота.
"Вы очнь похожи на большего кабана с гнылыми клыками, напрасно не нарядили такого в свой костюм.."
"Не дай Бог никому переживать такие минуты, видеть, как брат гибнет..."
Он по-видимому прислушивался. Я прислушивался к тому, как он прислушивается. Он прислушивался к тому, как я прислушиваюсь к его прислушиванию.
Я слишком привык смотрeть на себя со стороны, быть собственным натурщиком — вот почему мой слог лишен благодатного духа непосредственности. Никак не удается мнe вернуться в свою оболочку и по-старому расположиться в самом себe, — такой там беспорядок: мебель переставлена, лампочка перегорeла, прошлое мое разорвано на клочки.
