Kitabı oku: «Кратолюция. 1.3.2. Флэш Пинтииба |2|», sayfa 2
– Зачем ему эти поплавки? – Прабодх бросил взгляд на бело-серебристые продолговатые модули в углу. – Космос Лиги Антарктиды что ли осаживать? [Джамируддин. Что в твоих потемках еще за грозные прелюдии?]
И впрямь. Минуты блаженного удивления мастерской истекли, и Прабодх остался один на один с налетевшим обратно внутренним напряжением, вообще отторжением прикасаться к предметам, отражающим печать пальцев Вершителя Джамируддина.
Бросить бы все, вернуться на пост, сдуться обратно до вице-адмирала… Но чувство долга и десятки совестливых цепей заставили Прабодха не отлынивать от ручной неторопливой работы. Тем более базовые начала калибровки позабыть он не успел.
И пока он улучшал свои задатки, линейка его мышления медленно мутировала. Она вновь и вновь цеплялась к сочным черным, синим и морским мазкам, сколько бы Прабодх не усердствовал в своей ненависти к Джамируддину…
Джа-з1а.
Вообразить только…
У Джамируддина та самая модель первого поколения, притом не на боевом дежурстве, а на разборке, как у крошечного ребенка, который сует свой нос в любое кукольное брюшко.
Магия ручного труда делала свое дело, и Прабодх поддавался чарам темно-зеленой пыли истории.
В 2260 году гонка пилотируемой и беспилотной доминант в космосе для Пинтииба подошла к концу. Ставка на Джа-з1, классический боевой многоцелевой истребитель с ракетно-пушечным вооружением, этакую трансляцию потомков Яков, Чэнду во внеземные координаты, себя не оправдала. Пилотируемая боевая авиация черного небосклона сокрушительно уступила пьедестал беспилотным машинам…
А удар беспилотной доминанты был безумным. И поныне, до самого 2321 года, развитие космической авиации с человеком-начинкой в Пинтиибе носит очаговый, рваный, истеричный, а подчас и «подстраивающийся» характер.
Ведь вся мощь разработок пилотируемой внепланетной авиации была придавлена падением с небес в своем зародыше: компания разработчиков «Джафолт» (р.н. 828304—192) была растерзана, а последние ее почитатели и патриоты разбрелись по шестиполисному миру и затаились в глухих и не прославленных молвой бюро…
И если департамент боевых тестов с эмблемой созвездия единиц остался на Земле, выкупив небольшие и недорогие в содержании площадки, чтобы отчаянно соревноваться со злым роком в воскрешении «джазов» и терпеть фиаско за фиаско, то департамент внешних связей, известный под эмблемой черного истребителя, эмигрировал с семьями на неспокойный Марс, где пытался заново вдохнуть жизнь в крылья Пинтииба, запустив их новую эволюцию с классических малых планетарных летательных аппаратов и удерживая этих младенцев при себе с мечтой когда-нибудь выпустить их во взрослый мир, забитый беспилотниками, кишащими возле древесных кораблей.
Шли десятилетия…
Джалеты прижились в бескислородной атмосфере Марса, интегрировавшись летающими хищниками в ее причудливую военную экосистему…
А вот джазы…
«Порочная эта ветка», – постулировал для себя Прабодх, когда у него из рук выпала лампочка-индикатор разлива кристаллической жидкости: «Видимо, судьба тебе, „джаз“, лишиться души, потом нутра. Джамируддин же, резвясь с тобой, воплощает эту мечту игрой, как в детском рае. Одно сплошное надругательство. А все твои громкие прибамбасы станут обвесами для повышения джалетов из „атмосферного“ в „космический“ тип. Да. А может, все-таки три фазы оставить?»
И Прабодх разобрал квадратный модуль корректировки лучей. Микроотверточкой из своей перчатки откручивал лишние зажимы. «Вот и три фазы». Прабодх на радостях включил учебный режим наведения.
– Не то, – рассыпался высший ранг.
В трех фазах операционная система окаменелости из 60-х гг. XXIII в. подвисала.
Прабодх начал зажимать обратно – до шести фаз – и приговаривать:
– Ну, не умею я играться с кодом, не умею. Не дано.
– Прабодх.
У Прабодха опять выпала лампочка из рук:
– На связи условный адмиралшах Прабодх, Вершитель Джамируддин.
И легкий треск переключения в эфире:
– Хватит ломать мой джаз. Зайдите.
Прабодх нехотя сложил детальки, запомнил «12:07» и переместился к каюте Джамируддина.
– Прабодх. Вот и прошел совет.
Прабодх уже догадался, что подразумевалось под «советом».
– Да, да. Надлежало быть спорам и сомнениям. И в том омуте, в который я закинул моих адмиралов, надлежало родиться искусным мнениям. И я поддерживаю аргументацию о возвращении на Марс. Прабодх, догадываешься?
– Так точно. Бутан.
Джамируддин просиял:
– В точку! Кассумкратов мы уже вряд ли за собой утянем. А Бутан, который стопроцентно поднял голову, надо сокрушать уже сейчас. У нас не будет другого шанса. Отправляемся. Сообщите на «Артхашастру-2» адмиралшаху Закклу, что мы летим к Марсу, что наш спасательный полет не прерывается.
– Слушаюсь.
Шлем Джамируддина разошелся, и условного адмиралшаха насторожили вздувшиеся капилляры на лице Вершителя. Кровь будто бы разгонялась.
– И Прабодх.
– Вершитель?
– Прабодх, сдай магнитные пластины со своей ноги. А то я сразу вспоминаю о том инциденте. Да.
– Есть, – грустно ответил Прабодх.
Люк распахнулся, и в каюту прошел адмирал Прем с «Защитника». С плохо скрываемой боязливостью и с ровными как балка плечами: построение 10 апреля плотно вгрызлось в его мускулатуру.
– Вершитель Джамируддин, доставлено по Вашему указанию.
– Да. С флэшки мне привычнее. Итак. Что тут у нас. А вы что? Свободны, свободны.
Прем с Прабодхом удалились. Адмирал выдохнул и, позабыв об условном возвышении Прабодха, по старой памяти высказался ему как преданному молчаливому подчиненному, этакому приемнику спонтанных мыслей руководства:
– Выпендривается. Выпендривается. Мог бы и по сети получить на шлем. И почитать. Так нет. «Распечатайте» ему цифру на флэшке и подайте.
– А что в его фокусе?
– Биографиями увлекся. Ну. Личными делами.
– Кого?
– По-моему «Оплота Нандов». Ой. «Намерения» в смысле.
25 мая 2321 года
19, 20, 21, 22, 23, 24. И все май.
Двигатели слагаемых «Калама-Защитника» и «Калама-Всепрозорливого» толкали чащу кораблей, укрытых плотным покровом из листьев и ветвей, на пределе своих возможностей к Марсу, а красный шар только громче источал навстречу неизвестность. Даже обрывки гражданских новостей и блогов с Марсианского Пинтииба не попадались, хотя этими помойными фонтанами «Третий» Пинтииб бил несмолкаемо. Марс молчал. Молчал так, будто непоправимый взрыв уже случился, и космическая цивилизация там угасла.
Прабодха это тревожило, и он перевел разведку на чтение новостей соседей Марсианского Пинтииба – аресовых регионов Гроссдомината Германии, Евразийского Союза, Карибской Атлантиды, других космоцивов. Но ничего толкового. Хотя закономерность у-адмиралшах уловил: «В топе ни одной новости о состоянии Межцивилизационных Стен… Никаких сводок мониторинга… Ни капли интереса… Если Марсианский Пинтииб так рвет, что об этом надо было сигнализировать аж на Аннигиляцию, то почему бойня не угрожает Межцивилизационным Стенам? Неужто борьбу ведут интеллигенты, чтящие Люмартан, а не сброды революционного мусора?»
А в отличие от Прабодха Джамируддин отрекся от будущего, всецело увлекшись сухими реестрами регистрации поступков универспехов, астерпехов и метеорпехов Сводного изротного батальона «Намерение Нандов». Автоматика распознавала и подчеркивала любое их действие и бездействие на сотовых станциях ЭПТ «Айсджамп» весной 2321 года.
– Как слоны в посудной лавке.
«23 марта 2321 года баржа с 6й ротой универспехов „Намерения Нандов“ ворвалась в шлюз „Закат“ на сотовой станции „Яранга-9“. Метеорпехи в роли „наводчиков“ из 4й роты метеорпехов „Намерения Нандов“ в количестве двух оперативников шли бок-о-бок среди универспехов. Но с „потолка“ осыпались мешки с горючими веществами. Выстрелы подожгли их. Из укрытий были зафиксированы выстрелы еще не менее пяти свежих бойцов заповедных кассумкратов. Универспехи откидывались мигстенами и разбавляли поле боя иллюзионами. Но в порядки влетело несколько стрел и дымовых шашек. Возникла „суматоха“,…»
– «Потолок», «суматоха», – поскалился Джамируддин. – Автоматическая расшифровка бьет рекорды. Нужно корректоров нанять и усадить.
«…Беспорядки во втором застрельном ряде. Показатели нервно-психологического состояния универспеха Прауду начали непрерывно мигать в диапазоне от минус тридцати до плюса пятнадцати. Прауду выронил автомат „Ке“ и отбежал к барже, задержавшись у нее на две секунды, а после вернулся за оружием и возглавил спонтанный штурм на огневые точки заповедных кассумкратов.»
– Бросил или не бросил, – гадал Джамируддин у сандалей справедливости, не будучи способным поднять глаза на нее саму. – Бросил я тогда или не бросил. БРОСИЛ!
Джамируддин закричал и дал затрещину по монитору. Монитор устоял – на борту флагмана 780-RYT дисплей не мог треснуть от воздействия слабее ракетной детонации.
Вершитель призвал адмирала Прадипу и протянул ему распечатанную крохотную заметку:
– Минус пять процентов к боевой премии универспеху 6й роты батальона «Намерение Нандов» Прауду Савайу. И залог наград… Нет! Залог наград оставим неприкосновенным.
Прадип со страхом принял заметку:
– Но условный адмиралшах…
Джамируддин заорал:
– Вот если Прабодх опять недоволен, то сюда – передо мной – он есть для меня только в метре от меня! Со своими ходатайствами!
Джамируддин сорвался с места и зашагал к лифту: «Пускай и дальше реставрирует молитвою отношения со мной».
По пути Вершитель заметил адмирала Мевентия, «своего», со «Всепрозорливого». Адмирал воодушевленно приблизился к Вершителю, но Джамируддин только мягко шепнул подчиненному:
– Не беспокойте меня.
Мевентий покорно отступил. И адмиралу стало не по себе. Когда у Вершителя на лице вздувались капилляры, память рефлексорно подсказывала образ вышедшего из-под контроля штурмовика-берсерка.
29 мая 2321 года
<…>
Джамируддин протирал Шестиполисный Фундамент, когда звон предупредил о посетителе.
– О. Дражайший Прабодх. Проходи. Ты на моем флагмане «780-RYT» дольше обретаешься, чем в столовой на своем «условном», ха-ха, флагмане, «Исламабаде-Несклонимом». С чем в подношении на этот раз? С проектом эскадрильи «джазов»? Готов пошвыряться сметами, – лепетал довольно и игриво Джамируддин.
Вершитель щелчком вызвал дымные голограммы Джа-з1м10, – с телескопическими приводами и контейнерами с адаптивной жидкой броней – самой последней модификации 1го поколения джаза, которая так и не выдержала успешно ни одно испытание. А следом Джамируддин перебирал в руке голограммы, как семечки.
– Нет, – ответил холодно, и чуть опустив глаза, Прабодх, чуть опустив глаза и еле скрывая раздражение насмешкой.
Белая голограмма растворилась щелчком пальцев.
Джамируддин недовольно выдохнул:
– 25 мая ты мне «Агусу Соннейри» промывал мозги. Чьи же заслуги ты представишь на мой страшный суд этой минутой?
Прабодх уже привык к высокомерию Джамируддина и пропустил его мимо ушей, пользуясь приобретенной душевной неуязвимостью:
– Совирт Лемертат.
С лица Джамируддина окончательно смылось блаженство:
– У меня такое ощущение, что я не в Пинтиибе служу. Новоязы. Даже в наречениях человеческих тел. Давай уже. Жду. Жду.
Прабодх помялся:
– Если Вишванатан не угодил Вам, это не значит, что «Намерение Нандов» должно страдать и выдерживать своей спиной Ваши запоздалые удары юридическим кнутом.
По сосудам Джамируддина пробежал испуг. Прабодх слишком возвышался в рассуждениях. Но пока не превысил опасной черты своими мыслительными голубыми водами. Хотя Прабодх напирал:
– Они навредили замыслу Вашему, но не своей волей…
И Джамируддин успокаивающе перебил Прабодха:
– Я всего лишь оказываю повышенное внимание. Но каждый все одно будет нести ответственность за свои собственные грехи. Прабодх! – Джамируддин предупредил открытие рта от «условного» верховного офицера. – Я совсем не знаком с «Намерением Нандов». Но чтобы вообще учитывать их в своей воле, мне нужно обтесать это бревно. Зачистить его от всех сучков. В одних примерах достаточно чуть-чуть приосвободить волю лица, условно возвысить его. Где-то же нужна боль. Не очень пехотинцы «Намерения Нандов» чувствительны к чужой боли. Поэтому и исправление их суждено через страдание. Самое целительное для них – страдание душевное.
Прабодху будто проницательный ангел света дал наводку: Джамируддин и сам не верил своим словам. Но Прабодх сам стал теряться. С каждым доводом Вершителя у-адмиралшах меньше верил своим заключениям.
А Джамируддин поддал энергетического бонуса в свой гонг убеждения, очутившись на фоне удачно подсвеченного сонма фигурок индуистских божеств, от которых он так и не избавился после разжалования адмиралшаха Сулеймана в адмиралшахи МКС:
– Что касаемо Совирта Лемертата, то его звание я верну через две смены. А пока пускай порефлексирует. Слишком уж он цепляется за свое звание. Он больше всех ссылался на него в командах и переговорах в, скажем так, Битве тринадцати часов 23 марта на концентраторе «Яранга» у Юпитера. А про Агусу, – Джамируддин махнул рукой, будто отталкивал его имя. – Не умрет твой Агусу.
Прабодх с разрешения вышел, испытав легкое наслаждение от малой победы. И, совершенно отключившись из-за разгрузившегося от тревог разума, он обнаружил себя в морге, где накачанные потусторонними жидкостями тела всколыхнули отрывки марта: «Он переваривает битву, на которую не успел. И никак не может принять ту реальность, что исправить историческое сражение не в его воле и полномочиях. Но он силится. Хотя и сам не подозревает об этом».
Джамируддин же, рассматривая полочки шкафчика в своем именном отсеке, не мог отвести глаз от фигурок и символов самых популярных у космоплавателей Пинтииба религий, припасенных под вкус любого повелителя. Вершитель Пинтииба, рассмотрев их, будто с вызовом на диалог равных, продолжил удовлетворять свою внутреннюю жажду и вчитывался в новые особенности «Тринадцатичасовой битвы».
«23 марта ко шлюзу „Восход“ станции „Яранга-29“ запущены на 0,5 скорости баржа 38—292PIN и баржа 23—222PIN с отрядом из четырнадцати универспехов».
– Четырнадцать универспехов?
Джамируддин нарисовал стилусом четырнадцать черных фигурок, обвел их золотистым звездным цветом Солнца. Следом добавил возле них две баржи.
– Четырнадцать. На две баржи. Хм. Так.
«Условные „конусы“ барж были раскалены для тарана шлюза».
– Хм. Допустим, полупустые баржи объяснены. «Всмятку» своих воинов посылать не след.
«Однако кассумкраты сотовой станции предпочли оставить ворота открытыми, ограничившись поддержанием силового поля. Баржа беспрепятственно влетела. Кассумкраты оказали стройное организованное сопротивление, препятствуя высадке универспехов огнем и залпами стрел. Десантировавшиеся универспехи из-за плотного обстрела не могли привести в боевое состояние гранатометы и ракетометы с ЭМИ-зарядами».
– Не слишком ли тяжеловата ноша для универспехов? Даже на смешанных учениях 2318 года, когда отрабатывалась гипотетическая эвакуация атрибутов космоцивности из Лунного Пинтииба, универспехи «Рассудительности Нандов» не оснащались противотанковыми базуками при фланговой атаке бронированных луноходов. Качество их огневого поражения было выровнено сугубо налетом дронов-штурмовиков. Не то. Все не то. И ракетометы с ЭМИ-зарядами зачем? Роботизация заповедных кассумкратов всегда оставляла желать лучшего… Здесь подвох. Я чувствую.
«В разгар перестрелки внешние ворота шлюза „Восход“ захлопнулись. В связи с изоляцией абордажной группы к „Яранге-29“ были отвлечены четыре дрона CH-8eP. Но их ракетницы были пусты. А легким малокалиберным оружием они ворота не пробили. Кассумкраты продолжили развивать ловушку и подняли уровень давления на шлюзе „Восход“. Универспехи немедленно перегруппировались и пошли в атаку на пролом к выходу из шлюза к сотовым катакомбам. Но давление оказалось быстрее и сильнее. Скафандры неспрогнозированно и в нарушение норматива испытаний Ромб-2г-28-2 не выдержали перепада давления. Десантный отряд полностью погиб. В связи с изложенным первая атака на „Ярангу-29“ квалифицирована провальной».
– Так-с. Глянем-ка сюда.
Джамируддин вызвал консолидированный оперативный архив «Калама-Защитника» и выгрузил оттуда реестр.
– Хм. С «Яранги-29» тела не вывозили. Но их подобрали в космосе. Аккурат возле шлюза «Восход». Выбросили как биомусор?
Джамируддин напряг всю свою интуицию.
– Нашлось.
Перед Джамируддином предстал дежурный фотосет окружения сотовой станции «Яранга-29». Вершитель занимался второсортным, не достойным звездного чина ремеслом линейного разведчика и аналитика. Вершитель будто рассматривал фотографию своей опухоли, дивясь ее изгибами и струнным натяжением. Джамируддин не мог добиться нужного масштаба сектора возле шлюза «Восход». Слишком много обломков. Но одну из барж он распознал. 38—291PIN.
– Странно. В отчете опечатка что ли. Цифра не бьется. Ну да ладно.
Джамируддин попытался поиграть во «взор». Не дано ему было: страданием не вышел. Но даже потугов и пародии хватило догадаться, как что-то в облике баржи его настораживало. Она была будто обита бронелистами и шпалами. Четверть из них он распознал – скафандры универспехов, не худосочные, как у метеорпехов, и не «рассинхронно-тучные», как у астерпехов.
– Варвары.
Но было много и других обломков, отдаленно напоминавших человеческие фигуры. Пускай и сложенные в три погибели, а может, даже «переклеенные». Джамируддин еще раз поколдовал фильтрами над фотографиями.
– Итак. Неразноцветные. Свыше десятка тождественных деталей. А еще и иероглиф видится в четвертом и шестом фильтрах. Хм. Попались.
Джамируддин целый час прокупался в разжевывании провального абордажа на «Яранге-29». Столько нестыковок. Как не назови, а любой вариант ущербный. Разведвылазка? Зачем две баржи, можно было бы и одной обойтись. Или парочку метеорпехов на обшивку катапультировать. Абордажный залет? Ценой жизни 14 универспехов? На что рассчитывал Вишванатан? И почему нет никакой стыковки с потерями в «Намерении Нандов»? Почему в отчете нет числового параметра роты?
– Вершитель Джамируддин?
За люком послышался сладкий и приниженный голос адмирала Лоферия.
– Входите уж. Как Ваше хобби, адмирал? – обратил Вершитель внимание на полумесяц на скафандре.
– Спасибо. Читаю потихоньку. Авесту уже на шестой странице листаю.
Джамируддин поперхнулся:
– «Шестая страница». Кхм. О многом говорит. Странная деформация личности на флоте. Религии ушли в прошлое. А флотские развлекаются ими, как хобби. Никак не можете компенсировать недостаток внешнего причастия к возвышенным сияющим алтарям? Знаете, в XXI в. я бы причислил Вас к лику богохульников, как и тех, кто Библию ныне кромсает на нужные под свою похоть цитаты или зачитывает мантры как эстрадный монолог. Мне кажется, Вы все насмехаетесь над религиями прошлого. На самом деле таким вальяжным отношением к артефактным священным текстам и знаменам вы всего лишь демонстрируете победу новой цивилизации над властелинами душ людей прошлого.
«Кто бы крякал».
Это доброе провидение, что живой атрибут Пинтииба не был в состоянии прочитать встречный упрек адмирала «Всепрозорливого» Лоферия.
– Древние нравственные кодексы не так уж и скучны. В них полно смыслов. Надо же иногда мозг отвлекать от многосложной реальности. И на просто простой объект взгляд перевести – это резкий перепад.
Джамируддин символично захлопнул лицо забралом шлема, вспыхнувшим золотистым полным паучьим взглядом:
– Священные свитки «просто простые»? Вот эта да. Даром Вам это не пройдет, товарищ язычник. Недостаток уверенности компенсировать карманным богом. Это не по-пинтиибски. Далеко в космос не улетим с таким мировоззрением. А с Пинтиибом можно. Можно. И очень далеко. Пинтииб будет один и только один. Теперь к делам. Как продвигается полет на Марс, адмирал?
– Полет идет по расписанию. Двигательные установки корвета 3го ранга «5345» и КДЗ «Барисал-6-нл3» вышли из строя. Их подхватили ТЗК «Семь Кораллов» и «Локоть». Нарушение графика не допущено. Ожидаемое время прибытия флотов – 13 июня. И еще.
«Еще». Слух Вершителя тронуло это наречие. Джамируддину показалось, что Лоферий переключает его от происшествия: проблемы с «корнями» у древесных судов могли быть следствием некомпетентного контроля.
– Условный адмиралшах явно саботирует исполнение Ваших распоряжений. Он как фантом появляется тут и там, разговаривает, убеждает, встает наперекор, своими приказами убирает с направлений пехотинцев, где их ждет юридическая или психологическая засада.
Джамируддин разозлился:
– Ты почитаешь меня настолько слепым? Или я не могу в своем уме связать два факта, что указания я даю втайне от Прабодха, а он их прознает и имеет наглость заявляться с несогласием с ними?
– Но. Условный адмиралшах же явно выражает неуважение. Он офицер до мозга костей. Да он и не пытается бороться с собой. Он не может скрыть подсознательное презрение, что Вы никогда не были в офицерском звании до призвания Вершителем.
Джамируддин похихикал через закрытый рот:
– Все в норме. Такой Прабодх мне и нужен. Давление не снижайте. А Прабодх пускай осознает…
– Что?
– Тебя это не касается. Свободен.
Только адмирал шагнул к выходу, как заиграли трубы и замерцали цвета тревоги. Шлем распахнулся, и у Джамируддина на лице показалось недоумение. И у всех адмиралов, вице-адмиралов на флотах «Защитник», «Всепрозорливый» возникло непонимание.
<…>
Джамируддин прогулочным шагом навестил мостик 780-RYT. Вершитель замер, не смотрел в мониторы, не вызывал графики, не включал таблицы запусков / резервов. На мостик ворвался запыхавшийся Прабодх – он так и не улетел. Матросы, офицеры и астросолдаты суетились. А Джамируддин ждал.
– Откуда передача?
– Тревога не отключается вручную.
Кристальные системы настойчиво мигали «ЛД-4» и «РУН-5». Это было сумасшествие. «Каламы» были будто в окружении превосходящих сил вражеских аннигиляторов. Но вокруг флота на десятки тысяч километров пусто. Даже пронырливых космографов других космоцивов нема.
– Сигнал тревоги автогенный. Не отключается.
Джамируддин не слушал. Перебирал варианты.
Адмиралы истошно кричали:
– Заглушите сигнал! В пике шесть сценарии включатся сами, вы не понимаете этого что ли?!
Джамируддин не вмешивался. Он притворился глухим. Отключился от внешнего фона.
«Эврика!»
– Прабодх.
– Вершитель Джамируддин?
– Синхронизируй сигнал со сценарием, сейчас же. Бегом!
Прабодх подбежал к постам правой смены в первом ярусе. Перещелкнул последовательно четыре красных и три зеленых флажка. Сигнал тревоги был совмещен с таймерами сценария. В экипаже возгорелась паника… Неужели настал тот час?
– Что за…
Прабодх повторно перещелкнул семизначную комбинацию.
– Опять ошибка.
– Условный адмиралшах. Рассинхрон, – подал робкий голос лидер-космонавт коммуникаций.
Джамируддин победно улыбнулся:
– Прабодх. Кажись, мы забыли утюг выключить…
– «Ситуэ»…
– Аварийная перезагрузка «Ситуэ»! – вмешался в нерасторопность Прабодха Лоферий.
Док-предводители барж-доков «Ситуэ-6» и «Ситуэ-15» немедля исполнили приказ, дернув рычаги, вылезшие из кресел. Строй семидесяти двух кораблей нарушился, «древесный сплав» рассыпался. Корабли хаотично разлетались. «Ситуэ» сбились с курса, тормозили. КДЗ с третьего ряда подлетели к барж-докам и вошли с ними в силовой контакт, чтобы удержать корабли на маршруте… Экипажи ближайших к «Ситуэ» КДЗ «Барисал-2» и «Барисал-5» проявили несравненное мужество… На таких скоростях можно и без веток, и без жизней остаться.
Джамируддин захлопнул шлем и закрыл забрало руками: «Позор… Меня здесь нет… Меня здесь просто нет и не было…»
В течение полутора последующих часов напуганные до смерти фантомами экипажи «Защитника» и «Всепрозорливого» восстанавливали кусочки мозаики тусклой параллели… Дешифровали слабые сигналы, намеки, обрывки… Всего один баг системы, и столько связей… С эсминца-носителя станцлетов-гравилипов «Острый» даже налаживали внешнее чистое подключение к барж-докам «Ситуэ»…
29 мая плавно перематывалось… 28, 27, 26, 25, 24, 23, 22, 21, 20, 19, 18, 17, 16…
15 мая. 15 мая судьба подвела черту под пинтиибским участием в «Операции на раковой клетке» у Юпитера. Корабли «Каламов» отлетели на безопасное расстояние от экспериментальной публичной территории и заряжались к полету на Марс. Параллельно Джамируддин распорядился выпустить вперед флотов, на помощь осажденному Марсианскому Пинтиибу, баржи с пехотинцами «Намерения Нандов».
Три барж-дока «Ситуэ» застыли на линии запуска. Четвертый, «Ситуэ-15», перегруппировался в чащу «вырубленных и обтесанных к станку» крейсеров-зародышей…
Из-за «штормов» с маяков Марса расчетный сигнал доходил с обрывами, поэтому «Ситуэ-6», «Ситуэ-7» и «Ситуэ-8» не могли спроектировать маршрутные тоннели для барж. И просто подождать восполнения пробелов было не след – сигналы маяков Пинтииба же постоянно обновлялись, чтобы их кодировку полетных заданий и маршрутных векторов не смогли расшифровать иные космоцивы. Кроме того, «шторм» мог пройти как за несколько минут, так и за несколько суток, а космопехов надо было отправить срочно: если бы на Марсе все было неплохо, Аннигиляцию бы с Юпитера не отзывали.
Но док-предводители Фома, Гундофар и Контралександр не растерялись. Они заметили, что из-за «штормов» сигнал не «доходил с пробелами», а распадался, «доходил по частям», и недостающие «обрывы» по факту оказывались вне баржевых транспортных частот. Приемники «Ситуэ», космолетов старого поколения, не могли одновременно и принимать отрезки расчетного сигнала по разным частотам, и в пределах разрешенного временного интервала действия сигнала свести его в единый первоначальный из-за сложной кодировки и медленных входящих фильтров. Одновременно только одна операция.
Выход нашли в оперативной настройке подсистемы объединения наведения.
Это удалось через штатную программу «Штурм».
Программа была написана для исполнения задач и тактик по плотной атаке крупных орбитальных фортов, когда даже секундная задержка могла привести к тому, что вместо высадки десантников Пинтииб просто закидает крепость дорогими камушками из тяжелых барж.
И алгоритмы оказались пригодны и для ситуации экстренного запуска космопехов к красной планете. Теперь неустойчивый сигнал маяков с Марса не был помехой, ведь при активации программы «Штурм» автоматика объединяла цепочки программных кодов, и образовывалась единая дублирующая система, которая восполняла любой обрыв на одном корабле из данных другого корабля.
Собственно, «Штурм» включал несколько подпрограмм. Конкретной подходящей для ситуации был «Округ», отслеживающий угрозы. И через «Округ» были объединены усилия трех барж-доков – «Ситуэ-6», сводящего сигнал, «Ситуэ-7», принимающего основные отрезки расчетного сигнала по баржевым транспортным частотам, и «Ситуэ-8», собиравший отрезки вне баржевых транспортных частот.
Док-предводители включили синхронизацию, сигнал был сведен, маршрутные тоннели для барж высчитаны, и перед самым запуском возле барж-доков декамуфлировались засадные «мониторы» рубежных кассумкратов! Вспыхнул абордажный бой… По скоплению кораблей пинтиибцев и кассумкратов палили без устали обе фракции… А о включенном «Округе» забыли с первым выстрелом – даже ИИ-диктор не догадался напомнить.
Но подпрограмма работала в режиме ожидания. Она работала все эти майские дни на всех трех барж-доках. И даже на «Ситуэ-7» и «Ситуэ-8», которых увели, как крепких коней, индейцы-кассумкраты.
В те же полтора часа поисков 29 мая, когда открылась жуткая правда, что барж-док Пинтииба висел на крючке у техники кассумкратов, первопроходцы неоднократно запускали синхронизацию, чтобы попробовать перехватить или выудить информацию из захваченных «Ситуэ». Но не удалось. «Округ» не давал контроль. «Округ» всего лишь повторил сигнал тревоги. Второй.
Конечно, «Округ» не мог подсказать, где флоты Джамируддина, а где сами кассумкратские «Ситуэ». Кристаллическая жидкость настолько не разогрелась. Но она все эти четырнадцать дней тускнеюще связывала системы с одной приостановленной функцией – «тревога».
– Сигнал тревоги, – еле слышно пробормотал Джамируддин и потребовал шаттл на «Ситуэ-6».
